Призрачная любовь

11

АСПЕН

Бесконечно просматривая не слишком привлекательные варианты на “Tinder”, я пытаюсь найти кого-то, кто мог бы приблизиться к тому, что заставил меня почувствовать мой идеальный незнакомец в “Vixen” на прошлой неделе, но в глубине души я знаю, что ничто не сравнится с тем, что я испытала с ним. Ни капельки.

Это была напряженная неделя, и после того, как я каждую ночь работала над этим чертовым заданием и заставляла себя сосредоточиться, а не думать о том, о чем не следовало, я наконец смогла сдать его. Каждый день был головной болью. Мой идеальный незнакомец оставил меня нуждающейся больше, чем когда-либо, и теперь, когда я знаю, насколько это может быть хорошо, я отчаянно хочу большего. На этой неделе каждой игрушкой в моем прикроватной тумбочке злоупотребляли, и сейчас, поздно вечером в четверг, я еще никогда не была так сексуально неудовлетворена.

Один раз попробовав я стала сильнейшей наркоманкой.

Никто не сможет сравниться с ним, и что-то подсказывает мне, что, как бы высоко или низко я ни опускалась в поисковом запросе, ни один другой мужчина не сможет заставить меня кончить так, как это сделал он.

Быть с загадочным мужчиной из “Vixen” — это как найти полный список достоинств, и отмечать их по ходу процесса — лучшее удовольствие, которое я когда-либо получала.

Высокий — Должен быть достаточно высоким, чтобы иметь детскую травму от того, что люди постоянно говорили ему: "Ты должен играть в баскетбол".

Чертовски горячее тело — МУСКУЛЫ! МУСКУЛЫ! МУСКУЛЫ! Если он не способен поднять меня, я такого не хочу!

ГИГАНТСКИЙ ЧЛЕН-МОНСТР!!!! — Должен быть толстым и длинным для особо глубокого проникновения, и, если он не может растянуть мои стенки, забудьте об этом! Я ХОЧУ ЗАДОХНУТЬСЯ ОТ ЭТОГО ОБХВАТА!

Пирсинг члена — Каждая девушка любит маленькие побрякушки!

Язык, который может свести женщину в могилу раньше времени — у него есть режим вибрации? Спрашиваю для подруги.

Набор навыков — Не научился всему- иди смотри порно.

Грязный рот, и я не имею в виду плохую гигиену. Он должен знать, когда можно назвать меня грязной маленькой шлюшкой, а когда нет.

ЗНАЕТ, ГДЕ НАХОДИТСЯ КЛИТОР И ЧТО С НИМ ДЕЛАТЬ!!!!!

Ладно, возможно, мой список описывает редчайших мужчин, но я не думаю, что прошу так уж много, верно? Конечно, я могу найти парня, который обладает несколькими из этих качеств, но какова вероятность, что я найду того, кто обладает ими всеми? Это невозможно. К тому же, если мне повезет, и он добровольно упадет мне на колени, я ни за что не смогу его удержать. А вот такая девушка, как Бекс, смогла бы. Но я и мой недостаток… всего? Для меня нет никакой надежды.

Пришло время встретиться с реальностью лицом к лицу. Таинственный мужчина из "Vixen" погубил меня.

Разочарование захлестывает меня, когда я продолжаю пролистывать варианты в “Tinder”. Они выглядят не лучшим образом, и, честно говоря, тех, у кого есть хоть какой-то потенциал, я тоже пропустила мимо, потому что в глубине души знаю, что это бессмысленно.

Но этот гребаный зуд, который нужно унять! Я не могу так жить! Мне нужно, чтобы меня хорошенько оттрахали чем-то, что не работает от батареек.

Черт возьми!

Я больше не могу этого выносить.

Пролистывая варианты “Tinder”, я требую от себя остановиться на следующем парне, который демонстрирует хоть толику потенциала, и открываю его профиль.

Колтон Файерберд.

Мои губы изгибаются от отвращения. Не может быть, чтобы это была его настоящая фамилия, но он довольно симпатичный. У него темные волосы и острая, точеная челюсть, а с этой наглой ухмылкой он выглядит так, будто ест, спит и дышит киской. В его профиле указано, что он ростом шесть футов четыре дюйма, но также конкретно указано, что он ищет только секс на одну ночь. Он не ищет девушку или кого-то еще, с кем не сможет попрощаться в конце ночи.

Может быть, это то, что мне нужно. Я определенно не ищу отношений с этим парнем, но, возможно, он сможет соответствовать по крайней мере четырем или более требованиям из контрольного списка, так что это не будет полным провалом… верно?

Черт.

Не давая себе ни секунды на раздумья, я провожу пальцем вправо по Колтону Сненастоящейфамилией, и в тот момент, когда я это делаю, мой желудок сжимается от нервного напряжения. Я не могу этого сделать. Что, если я смогла вступить в физическую связь с этим загадочным мужчиной из “Vixen” только потому, что в комнате было темно? У меня никогда не хватало смелости переспать с мужчиной до этого, так что, если со мной что-то в корне не так? Что, если в реальной жизни у меня не хватит смелости пригласить кого-то в свою постель?

Мои нервы быстро превращаются в полноценную панику, когда на телефон приходит уведомление, и я бросаю взгляд на экран, обнаружив, что выбор Колтона совпал с моим.

Вот дерьмо.

И что теперь?

Почти сразу же в моем чате “Tinder” появляется новое сообщение, и я открываю уведомление.

Колтон: Твой милая.

Я вздохнула. Он дерзок, мне это нравится, но он явно не знает разницы между твой и ты. Хотя, не похоже, чтобы я собиралась встретиться с ним, чтобы обсудить его знания английского языка.

Аспен: Ты и сам не так уж плох.

Колтон: Там твой**

Что за черт? Он серьезно?

Аспен: На самом деле нет.

Колтон: ХАХАХА, я просто прикалываюсь над тобой. Хотел посмотреть, сможешь ли ты понять шутку. О девушке многое можно сказать по тому, как она реагирует на это дерьмо.

Колтон: В твоем профиле указано, что тебе 22. Полагаю, это означает, что твой учишься в колледже? Может быть, выпускница?

Я усмехаюсь, читая его сообщение, качая головой из-за вопиющего неправильного использования слов «ты» и «твой» снова, но теперь я действительно не знаю, издевается ли он надо мной на самом деле, или пытается притвориться, что это так. В любом случае, это не очень-то заводит. Но, может, я слишком категорична.

Аспен: Верно. Через несколько месяцев я получу диплом журналиста.

Колтон: Звучит круто. Я на полпути к получению степени по бизнесу. Неделя выдалась тяжелой. Мне бы не помешало взбодриться. Что скажешь, если мы встретимся и выпустим пар?

Аспен: Что ты имеешь в виду?

Колтон: Решай сама. Мы можем встретиться где-нибудь, перекусить или просто поехать к тебе. Как тебе будет угодно.

По правде говоря, меня не особо устраивает этот парень, но это не отменяет того факта, что он симпатичный, и мне интересно узнать, способна ли я на физическую близость с кем-то, кто не является безликим мужчиной в темной комнате. Назовем это экспериментом.

Ухмылка расплывается по моему лицу, когда я представляю, что бы сказала Бекс на все это. Она бы устроила мне дикую вечеринку и, возможно, предложила бы наклеить на мою вагину стразы на удачу.

Аспен: Я в деле. Завтрашний вечер тебя устроит? Мне очень хочется хорошего шашлыка. Давно его не ела.

Колтон: Завтра будет идеально. Я знаю местечко примерно в десяти минутах от университета. Я могу заехать и забрать тебя.

Аспен: Идеально!

Я даю Колтону свой адрес, и не успеваю оглянуться, как уже выпиваю бокал вина и устраиваюсь на диване, готовая к ночи, наполненной «Анатомией страсти». И, желая сразу перейти к драме, я пролистываю до двойного эпизода в конце шестого сезона, чтобы посмотреть, как в ДоктораМечту стреляют.

Я уже просмотрела пол эпизода, когда на мой телефон приходит еще одно сообщение. Я ныряю за ним, ощупывая подушки, не в силах оторвать взгляд от экрана, и только когда я поднимаю телефон и вижу имя Айзека, внезапно наблюдение за тем, как Мередит требует, чтобы ее застрелили, не кажется таким уж важным.

Все мое внимание переключается на телефон, и я откидываюсь на спинку дивана, прижимаясь к подушке, слишком напуганная, чтобы открыть сообщение. Я не знаю, что ему может быть нужно. У него никогда не было привычки писать мне… кроме той ночи. Думаю, это были первые сообщения, которое я получила от него за год. В любом случае, субботние сообщения были далеки от того, что я получала от него раньше. Обычно они звучат так, будто Остину что-то нужно или Остину что-то интересно. Его сообщения никогда не были похожи на: “Давай тайком потрахаемся через стены толщиной с бумагу”.

От этого воспоминания у меня по спине пробегает дрожь. Без сомнения, лучшая ночь в моей жизни… ну, сразу после моей бурной ночи в "Vixen", конечно. Хотя я могу гарантировать, что мне больше так не повезет.

Готовясь к случайному сообщению с отказом, которое просто напомнит мне о моем месте, я вздрагиваю, открывая его, но, читая слова, просто смотрю. Я не совсем уверена, чего я ожидала, но это определенно не этого.

Айзек: Что ты делаешь?

Я хмурю брови. С каких это пор Айзек Бэнкс спрашивает меня, что я делаю?

Аспен: Ничего особенного, просто организую свою оргию, которая проходит раз в две недели. Ты?

Айзек: Вытираю пыль со своей старой коллекции страпонов и кляпов. Подумал, что теперь, когда ты стала ярой сексоголичкой, они тебе больше пригодятся.

Из моего горла вырывается фырканье, и я поудобнее устраиваюсь на диване и натягиваю одеяло, пока печатаю ответ, ухмыляясь в телефон, как влюбленная школьница.

Аспен: Я понятия не имею, о чем ты говоришь!

Айзек: Ага…

Аспен: Тебе что-то нужно?

Айзек: Просто проверяю тебя, вот и все.

Аспен: Чушь собачья. Я знаю тебя всю свою жизнь, и ты никогда просто так не писал.

Айзек: Может быть… И это большое "может быть", но, может быть, я просто прокручивал в голове ту ночь и подумал, что должен узнать, как у тебя дела.

Аспен: …

Аспен: Я думала, мы договорились, что ничего не произошло.

Айзек: Мы договорились. Ничего не произошло.

Аспен: Тогда тебе не нужно ничего прокручивать в своей нелепой голове.

Айзек: Как будто ты об этом не думала.

Черт. Конечно, он знает, что я думала, но какой смысл поднимать этот вопрос? Он уже ясно дал понять, что у нас ничего не получится. Между нами проведен миллион метафорических линий, мешающих мне даже думать о потенциальном будущем, так что все, что он сейчас делает — это морочит мне голову.

Мне нужно отступить, пока не стало слишком поздно. Я не могу позволить ему дать мне надежду на то, чего никогда не произойдет. Только один из нас в конечном итоге пострадает, и это будет не он.

Ему нужно напомнить о том, что поставлено на карту. Ему нужно окунуться в реальность.

Аспен: Ты меня поражаешь. В чем дело? Мы притворяемся, что этого никогда не было, или действуем тайком за спиной Остина и делаем то, чего, как мы оба знаем, не должны делать?

Наступает небольшая пауза, и я наблюдаю, как внизу экрана появляются три маленькие точки, и ловлю себя на том, что затаиваю дыхание, а беспокойство бурлит в моих венах.

Айзек: Блядь. Ты права. Прости. Остин оторвал бы мне яйца за это, но той ночью… границы размылись. Ты больше не ребенок.

Что, блядь, это значит? Я больше не ребенок? Конечно, я больше не ребенок, но что он имеет в виду под этим? Неужели он вдруг обратил на меня внимание? Или он по-новому воспринимает меня после субботнего вечера? Одно можно сказать точно: границы действительно размылись, но у нас нет другого выбора, кроме как заново их провести. Я и Айзек…у нас ничего не получится. Как бы отчаянно я этого ни хотела.

Аспен: Ты пил?

Айзек: Нет…

Аспен:…

Айзек: Хорошо. Может быть, немного. Или много…

Аспен: Где ты? Мне за тобой заехать?

Айзек: Нет, если только ты не хочешь, чтобы я прижал тебя к стене и трахал до тех пор, пока ты не сможешь ходить.

Срань господня. Кажется, я только что кончила.

Аспен: Ладно, бог секса. Как скажешь.

Мой телефон начинает звонить, мои глаза расширяются от ужаса, и я отбрасываю его на пол, как будто он может физически обжечь меня. Я таращусь на имя Айзека, выделенное жирными буквами на моем экране. Какого черта он думает, что делает, звоня мне вот так?

Мое сердце бешено колотится, а руки начинают дрожать от ужаса перед тем, что может означать этот разговор. Хочет ли он просто поболтать о всякой ерунде, потому что пьян, или планирует снова затронуть тему субботнего вечера? Потому что, когда он отпускает комментарии типа "Ты больше не ребенок", я не думаю, что способна ответить, не умоляя его прийти и трахнуть меня.

Телефон продолжает звонить, и, прежде чем я даю себе шанс все хорошенько обдумать, я поспешно беру его и нажимаю “принять”, сразу же переводя звонок на громкую связь.

— Айзек, — предупреждаю я. — Мы оба знаем, что тебе не следует мне звонить.

— Ты действительно считаешь меня богом секса?

— Нет, — смеюсь я, чувствуя, как в животе разгорается пожар от одного только слова "секс", сорвавшегося с его губ. — Я думаю, ты пьян и, следовательно, считаешь себя богом секса. Или мне нужно напомнить тебе о том, что ты сказал мне на кухне на днях?

Айзек смеется.

— По твоим же словам, у нас не было никакого разговора на днях. Мы никогда ничем не занимались, и я чертовски уверен, что не слышал, как ты стонала мое имя, когда кончала на свои пальцы.

Мои щеки вспыхивают, и я прочищаю горло, не веря, что мой голос не прозвучит скрипуче и очевидно.

— У твоего звонка есть причина, или ты просто получаешь удовольствие, заставляя меня мучиться?

В трубке раздается тихий смешок, прежде чем я слышу знакомые звуки того, как он откидывается на спинку дивана и устраивается поудобнее.

— Ты так и не сказала мне, что ты делаешь.

— Я ответила, — возражаю я. — Я сказала, что организовывала дикую оргию.

— Прекрати нести чушь. Что ты на самом деле делаешь?

Я тяжело вздохнула, сжимая губы в тонкую линию.

— Ты действительно хочешь знать?

— А разве я стал бы спрашивать, если нет?

— Кто знает? Похоже, ты говоришь много того, чего на самом деле не имеешь в виду.

— Просто ответь на гребаный вопрос.

Мои плечи опускаются, и, несмотря на здравый смысл, я выкладываю ему суровую правду.

— Мне надоело размышлять о том, сломана ли я, и поэтому я отвлекала себя просмотром Анатомии страсти.

Наступает короткая пауза, прежде чем его голос возвращается, только теперь он гораздо мягче.

— С какого перепуга ты сломана?

— Потому что… — я замолкаю, на меня наваливается тяжесть. — Ты видел те браслеты. До прошлой недели я была двадцатидвухлетней девственницей, и это не из-за отсутствия попыток. Я просто не… Я не знаю. Думаю, я недостаточно храбрая.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Я чувствую, как кровь приливает к моим щекам, и меня захлестывает унижение, но в то же время я чувствую, что это самый честный разговор, который у меня когда-либо был. Несмотря на то, что Айзек пьян, я знаю, что он меня не осудит.

— У меня было множество возможностей исправить эту конкретную… девственную проблему, и каждый раз я трусила. А потом наступает вечер пятницы, и я захожу в абсолютно темную комнату и, не задумываясь, позволяю какому-то совершенно незнакомому мужчине делать со мной все, что он, блядь, захочет.

— И? — он подсказывает.

— Что “и”? — спрашиваю я. — И это было невероятно. Один сексуальный опыт, и я уничтожена для любого другого мужчины. Ничто и никогда не сравнится с тем, что он сделал со мной. Никакое количество игрушек, пальцев или воображения никогда и близко не сравниться с этим, и теперь я расстроена, потому что есть зуд, который может утолить только один человек, и я даже не знаю, кто он.

Айзек хмыкает, но я слышу в его тоне усмешку.

— Настолько хорошо, да?

— Угу, — бормочу я.

— И что ты собираешься с этим делать?

Я пожимаю плечами, хотя и знаю, что он меня не видит.

— Я не знаю. Лучший план, который у меня есть — это перебрать парней в кампусе, и посмотреть кто сможет хотя бы приблизится к нему, а потом, я полагаю, мне придется довольствоваться этим парнем, всегда зная, что он будет вторым сортом.

— Что ты собираешься сделать? — в ужасе выпаливает он.

— Ты меня слышал, — говорю я. — Завтра я встречаюсь с одним парнем из “Tinder”. Думаю, я официально вступаю в эру шлюхи. Остин будет так гордиться мной.

— Ты издеваешься надо мной, да?

— А тебе-то что? Я встречалась со многими парнями раньше, и тебе никогда не было до них дела.

— Да, но ты никогда не заявляла, что собираешься трахнуть их всех, — бормочет он, и в его глубокий тон пронизывает гнев.

— И что? — бросаю я в ответ. — До сих пор ты, вероятно, предполагал, что я все равно это делаю.

— Но до сих пор я не знал, как ты звучишь, когда кончаешь.

Твою мать.

Мое сердце выпрыгивает из груди, разгоняясь до миллиона миль в час.

— Черт, Айзек, — стону я, закрывая глаза и упираясь локтями в колени. — Ты не можешь говорить мне такие вещи. Тебе придется заблокировать мой номер, прежде чем ты в следующий раз пойдешь пить.

Следует напряженная тишина, достаточно долгая, чтобы я успела подумать, не заснул ли он. Наконец, я слышу его низкий голос.

— Ты действительно собираешься трахнуться с этим парнем?

— Я не знаю, — честно отвечаю я. — Мы собираемся поужинать, но если это покажется правильным, тогда, может быть. Но, честно говоря, какой в этом смысл? Он никогда не сравниться…

Я оборвала себя, мои глаза расширились от ужаса, когда я поняла, что собиралась сказать. Он никогда не сравнится с тобой.

— Никогда не сравниться… с кем? — подсказывает Айзек.

— Ни с кем. Не бери в голову, — говорю я. — Мне не следовало ничего говорить.

— Аспен, я…

— Не надо, — шепчу я. — Если ты собираешься сказать что-то, о чем, как ты знаешь, завтра пожалеешь, тогда просто вообще ничего не говори.

— Но…

— Нет. Это ты из кожи вон лез, чтобы убедиться, что я знаю, что между нами никогда ничего не случится, но на прошлой неделе ты как будто решил перейти каждую черту, которую когда-либо проводил между нами. Я не могу этого сделать. Ты морочишь мне голову. Ты не хочешь меня, Айзек. Не так, как я всегда хотела тебя, так что просто… остановись. Пожалуйста.

Меня снова встречает та же тишина, только на этот раз я слышу, как он глубоко вздыхает.

— Ты права, — наконец говорит он. — В мои намерения не входило вот так играть на твоих чувствах. Я просто… Думаю, за выходные я понял, что, возможно, я знал тебя не так хорошо, как думал. Ты уже не та девочка, которую я помню.

— Я совсем не девочка, — соглашаюсь я. — Я взрослая женщина.

— О, так и есть, — бормочет он, судя по голосу, глубоко задумавшись. — Я провел последние несколько лет, целенаправленно отдаляясь от тебя, и я упустил возможность узнать человека, которым ты стала.

— Я знаю, но все в порядке. Я понимаю, почему ты так поступил, и так было лучше. Я была маленькой. Мне нужны были границы.

— Ты уже не маленькая.

— Не думай обо мне так, как ты не готов, — предупреждаю я его. — Если ты не готов рискнуть всем с Остином, тогда тебе нужно вернуть эти границы на место. Я не собираюсь становиться каким-то маленьким грязным секретом.

— Почему бы и нет? — он смеется. — Тебе не кажется, что это будет весело?

— Айзек! — я ругаюсь.

— Ладно, ладно, — бормочет он. — Но завтра ночью, когда ты будешь трахать своего нового маленького дружка с “Tinder”, просто знай, что когда он войдет в твою сладкую маленькую киску, мы оба знаем, что ты пожалеешь, что это не я.

Я судорожно втягиваю воздух, чувствуя, что краснею.

— СВЯТОЕ ГРЕБАНОЕ ДЕРЬМО, АЙЗЕК! Я собираюсь убить…

Линия обрывается, и я слышу, как эхо его смеха разносится по моему черепу.

Вот мудак. Я не знаю, что мне делать — ужасаться или просто смеяться. Но нельзя отрицать, что он прав. Когда дело доходит до меня, то всегда был только один мужчина, которого я хотела.

Айзека, мать его, Бэнкса.