Призрачная любовь

18

АСПЕН

Моя рука сжимает членскую карточку “Vixen”, которая таинственным образом оказалась на моем кухонном столе прошлой ночью. Ясно, что Айзек положил ее туда, но вопрос в том, почему он не просунул ее под дверь? Как, черт возьми, он проник внутрь, чтобы положить ее на стойку? Я чертовски хорошо знаю, что не оставляла свою дверь незапертой, а это может означать только одно: у этого огромного засранца есть ключ от моей квартиры. Полагаю, теперь, когда я предоставила ему полный доступ к своему телу, он, должно быть, верит, что у него есть доступ и в мой дом.

Этот бесящий засранец.

Хотя это также означает, что в тот день, когда он сидел у моей двери, он делал это с терпением. Он мог воспользоваться этим ключом и ворваться в дом в любое время, но он ждал, пока я буду готова. Конечно, это должно что-то значить, верно?

Боже, почему я должна так сильно любить его? Было бы намного проще, если бы я могла ненавидеть его, и такие вещи, как подготовка к отъезду на встречу с его членом, казались бы немного более простыми. Вместо этого я запуталась в клубке нервов.

У меня столько вопросов о том, как должен пройти сегодняшний вечер. Можно ли мне прикасаться к нему? Он уже дал понять, что поцелуи исключены, но ведет ли он так себя со всеми, с кем встречается, или это правило только для меня, потому что поцелуи могут сделать все слишком… личными? Хотя, я не знаю, что может быть более личным, чем когда он вводит этот огромный член с пирсингом глубоко внутрь меня.

Я так нервничаю. Я сказала ему, что со мной все будет в порядке, что осознание того, что это он, не повлияет на меня, и что я смогу удержать себя от того, чтобы влюбиться в него сильнее, чем уже влюбилась, но я почти уверена, что это была ложь. Думаю, я не узнаю наверняка, пока мы не окажемся в той комнате и он не прикоснется своими руками к моему телу. Но зная, как мне хорошо с ним, как я могу не испытывать определенных… чувств?

Свет будет включен или выключен? Встретится ли он со мной в баре или я должна сама его найти? Он планирует трахнуть меня и уйти, или это будет приключение на всю ночь? Так много переменных, так много вопросов без ответов, и каждый из них вращается вокруг него.

Полагаю, я бы предпочла эту безумную нервозность душевной боли и предательству, с которыми мне приходилось сталкиваться последние несколько недель. Когда пришло его сообщение, в котором говорилось, что он в деле, оно показалось почти нереальным. Я так долго этого хотела… Ну, альтернативную версию этого. Я бы предпочла, чтобы, когда между нами что-то произошло, это было бы потому, что он был настолько увлечен мной, что не мог оторваться от меня. Что он влюбился в меня. Но это совсем другое. Он не любит меня, даже не видит во мне ничего, кроме младшей сестры своего лучшего друга, и это заставляет меня чувствовать себя посмешищем.

Согласился ли он на это, потому что думал, что это его единственный способ искупить вину за содеянное? Или это потому, что идея снова быть со мной была слишком заманчивой, и он был готов рискнуть всем?

Как я уже сказала, так много вопросов без ответов.

Я стою перед зеркалом в ванной, проводя руками по своим длинным волосам, когда мой взгляд падает на членскую карточку, лежащую рядом с моей косметичкой.

Участник № 02684.

К этому моменту я уже выучила его наизусть.

Я уже почти собралась уходить, когда в ванной раздается звонок телефона, и мое сердце вырывается из груди. Я сразу же предполагаю, что это звонит Айзек, чтобы сказать мне, что это была ужасная ошибка, но когда я смотрю вниз, то вижу, что это всего лишь Бекс.

— Просто проверяю, как дела, — говорит она, не тратя время на дурацкие приветствия. — Так, как дела?

Я закатываю глаза. Я никогда не говорила ей, что Айзек был тем парнем в “Vixen” или что случилось после этого, и я точно не говорила ей, что встречаюсь с ним сегодня вечером. Не знаю, почему. Обычно я рассказываю ей обо всем, но это не значит, что она не заметила, что в последние несколько недель что-то не так, а когда что-то не так, она достаточно умна, чтобы связать это с Айзеком.

Все всегда связано с Айзеком.

— Я в порядке, — говорю я со стоном. — Точно так же, как я была в порядке вчера, и позавчера, и еще за день до этого.

— Хорошо, хорошо, — говорит она. — Не вини девушку за то, что она спросила. Ты была практически в коме две недели подряд. Я беспокоилась о тебе.

— Я знаю, — говорю я, наклоняясь к зеркалу в ванной и накладывая еще немного туши. — Я действительно ценю, что ты беспокоишься обо мне. Приятно знать, что ты так сильно заботишься, но, на самом деле, сейчас у меня все хорошо. Просто у меня был тяжелый период.

— Ты когда-нибудь собираешься рассказать мне об этом тяжелом периоде?

— Тут нечего рассказывать.

Бекс усмехается.

— Ну да. Это Айзек, не так ли? Он сделал что-то, что причинило тебе боль? Потому что, клянусь, если он это сделал, я так сильно врежу ему по яйцам, а потом, для пущей убедительности, врежу и твоему брату, потому что ты знаешь, что они — идут в комплекте и все такое.

Я смеюсь.

— Не надо никого бить по яйцам. Хотя, честно говоря, если бы кто-то и собирался это сделать, то это была бы я. Я двадцать два года прожила с этими придурками. Конечно, я заслуживаю какой-нибудь награды за свои хлопоты.

— Знаешь что? Ты права. Я что-нибудь организую, — говорит она. — Мы можем пригласить их к тебе, а потом бросить ничего не подозревающих придурков прямо в коридоре.

— Звучит как хороший план, — смеюсь я.

— Хорошо, — говорит Бекс. — Если ты уверена, что с тобой все в порядке, тогда я оставлю тебя в покое. Мне нужно отдохнуть. Утром у меня важный экзамен, и я не могу его провалить.

— Хорошо, поспи сколько сможешь.

— Я планирую провести всю ночь, видя сексуальные сны о твоем брате, так что, если я тебе нужна, то меня нет, — смеется она.

— Фу, — стону я. — Ты отвратительна.

— Ты это знаешь. Люблю тебя, Шлюхозавр.

— То же самое, Сиськабет.

Бекс заканчивает разговор, и, отступив назад и оглядев себя в крошечном зеркале в ванной, я улыбаюсь. Не поймите меня неправильно, я чувствую себя полной сукой из-за того, что держала ее в неведении обо всем этом, но даже мои дерьмовые дружеские навыки не смогут омрачить то, что я собираюсь сделать.

Схватив членскую карточку и телефон, я вылетаю из ванной и направляюсь в свою комнату, нахожу свои любимые сапоги до колен, подходящие к маленькому черному платью, которое я выбрала для сегодняшнего вечера. Ну, знаете, на случай, если потребуется легкий доступ. Затем, уверенная, что сделала все, что мне нужно, я вылетаю за дверь, чертовски надеясь, что смогу как-нибудь взять себя в руки.

К тому времени, как я прибываю в “Vixen” и спускаюсь по лестнице, чтобы встретиться с Кейси на ресепшене, я едва могу поставить одну ногу перед другой. Вот вам и взяла себя в руки. Я чувствую себя неуклюжей идиоткой. До встречи с Айзеком еще двадцать минут, но какая-то часть меня сомневается, должна ли я думать о нем как о безликом незнакомце.

О, Боже. Неужели я совершаю ошибку?

Достигнув нижней ступеньки, я нахожу Кейси, и когда она поднимает на меня взгляд с ослепительной улыбкой, я вижу, как неуверенность отражается на ее лице. Черт, она выглядит почти раздраженной, увидев меня.

— Аспен, — говорит она, прищурившись. — Как приятно снова вас видеть.

Ага, точно.

Я подхожу к ней, неуверенная, что я должна делать. Каждый раз, когда я бывала здесь, обстоятельства складывались совершенно по-разному. Я достаю из сумочки членскую карточку и протягиваю ей.

— Полагаю, я должна показать вам это, — говорю я, чувствуя себя так же неловко, как это звучит.

Она хмурит брови.

— О, я и не знала, что вы стали членом клуба.

— Я, э-э-э… да. Айзек организовал это для меня.

Глубокое подозрение мелькает в ее взгляде, когда она копирует номер участника в свой компьютер и проверяет все, но чем больше она смотрит, тем больше, кажется, раздражается.

— О, кажется, у вас эксклюзивный доступ в VIP-зал, — бормочет она, прежде чем ее прищуренный взгляд поднимается на меня. — Откуда вы знаете мистера Бэнкса?

Ее вопрос вызывает у меня в голове тревожный звоночек, и мне не нравится ее тон, но, не желая попасть в неприятную ситуацию с Кейси, я просто улыбаюсь.

— Друг семьи, — предлагаю я, не желая говорить больше. — Знаю его всю свою жизнь.

— Он не делает подобных исключений, — говорит она, медленно поднимаясь на ноги и готовя золотой штамп с бабочкой для моего запястья. — Я работаю на него уже больше года, и он никогда не приглашал женщину вернуться, независимо от того, друг она семьи или нет. Он также не делает поблажек, чтобы нарушить правила нашего членства. Существует строгий процесс, через который необходимо пройти ради безопасности и здоровья наших клиентов, и, похоже, мистер Бэнкс ускорил этот процесс и сразу же пропустил вас к полноценному членству.

Вздернув подбородок, я ощущаю волну ревности, исходящую от нее, и тут же задаюсь вопросом, может быть, я разговариваю с родственной душой — еще одной женщиной, на которую положил глаз Айзек Бэнкс. Но в любом случае, мне не нравится направление ее расспросов.

— Полагаю, теперь это его дело, не так ли?

Ее взгляд становится жестче, прежде чем на губах появляется фальшивая улыбка.

— Конечно. Простите меня. Я не хотела лезть не в свое дело. Просто пытаюсь понять, чего ожидать от ваших визитов, — говорит она, прежде чем взять меня за запястье и прижать штамп к коже.

В тот момент, когда она отстраняется, она откладывает штамп и вручает мне мою членскую карточку, которую я быстро засовываю обратно в сумочку, чертовски надеясь, что я только что не втянула Айзека в неприятности. Но один комментарий, оставленный Кейси не дает мне покоя.

— Вы упомянули, что работаете на Айзека уже больше года? — спрашиваю я, пока она ведет меня к главному входу в клуб.

— Мистера Бэнкса, — говорит она, как будто хочет поставить меня на место. — И да, он удивительно щедрый босс.

— Значит, "Vixen" принадлежит ему? Он владеет этим клубом, как и "Пульсом", "Вишней" и "Скандалом".

— Да, это так. Однако “Vixen” — это скорее… побочный проект для него. Остальные — это бизнес, а “Vixen”… это удовольствие.

— Понятно, — говорю я, немного обиженная тем, что Айзек не упомянул, что ему принадлежит четвертый клуб, хотя, полагаю, я не могу его винить. Это не совсем легкий разговор.

Кейси открывает входную дверь, и на этот раз, когда она машет мне рукой, я не колеблюсь, внезапно засомневавшись, та ли это женщина, с которой я действительно хочу поговорить. Она говорит так, словно кто-то постоянно засовывал ей палку в задницу, и этот кто-то, вероятно, Айзек.

Я немного рановато, и поэтому, как и в прошлый раз, когда я была здесь, я спускаюсь в VIP-зал, демонстрируя свой золотой штамп охраннику, который ждет на входе. Затем, спустившись по лестнице и подойдя к бару, я устраиваюсь поудобнее, надеясь, что крепкий напиток поможет мне расслабиться.

Атмосфера отличается от сумасшедших пятничных вечеров, которые я проводила здесь. Музыка по-прежнему наэлектризовывает, но все кажется более спокойным. Кажется, что собравшиеся члены клуба хорошо знают друг друга. У них есть свои любимчики, и они не тратят время на поиски других. В этом есть что-то знакомое, и это немного успокаивает.

К тому времени, как бармен подходит с моим напитком, ко мне приближается знакомое лицо, и я вздыхаю. Из-за всего происходящего я почти забыла об этом парне, но я должна отдать ему должное, он настойчив. Каждый раз, когда я бывала здесь, он умудрялся вынюхивать меня, словно ищейке.

— Аспен, верно? — спрашивает он, садясь на табурет рядом со мной у стойки.

Я одариваю его вежливой улыбкой.

— Да, верно, — говорю я, прежде чем на моем лице появляется явная гримаса. — Мне так жаль, но твое имя вылетело у меня из головы.

Он смеется и протягивает мне руку.

— Райатт, — усмехается он. — Но не переживай. Люди не часто приходят сюда, чтобы запоминать имена.

— Нет, конечно, нет.

Райатт подзывает бармена и заказывает выпивку для себя, прежде чем предложить мне, но я качаю головой.

— Спасибо, у меня есть, — говорю я, поднимая свой все еще полный бокал с коктейлем.

— Итак, я так понимаю, тебе нравится в “Vixen”? — спрашивает он. — Это не всем по душе, но как только ты принимаешь этот образ жизни, пути назад уже нет.

— Я вижу, — бормочу я, позволяя своему взгляду перемещаться по VIP-залу и рассматривать знакомые лица.

— Что ты ищешь, Аспен? — спрашивает он, и его рука опускается на мою руку. — Я вижу тебя здесь, но ты никогда не участвуешь, и, кроме твоего первого визита, ты не носишь браслетов, так что ты поставила меня в тупик. Что ты надеешься получить здесь?

— Я, э-э-э…

Большая рука запускает пальцы мне в волосы на затылке, отводя мою голову в сторону, а губы прикасаются к чувствительной коже моей шеи, и как раз перед тем, как я собираюсь оттолкнуть парня, до меня доходит знакомый аромат, и я снова растворяюсь в нем.

Рука Айзека обвивается вокруг моей талии, прижимая меня ближе, и как раз в тот момент, когда я думаю, что вот-вот погружусь в наполненную наслаждением кому, его губы отрываются от меня.

— Здесь для тебя ничего нет, Райатт, — говорит Айзек с явным предупреждением в голосе. — Эта занята.

— Я думаю, эта, — огрызается Райатт, подражая глубокому тону Айзека, — может выбирать сама.

Я выгибаю бровь, дерзость этого мужчины начинает действовать мне на нервы, а рука Айзека перемещается с моей талии на середину спины.

— Вставай.

Я встаю без вопросов, готовая слепо следовать за ним, когда Райатт протягивает руку и хватает меня за локоть.

— Воу, детка. Куда ты собралась? Мы только начали узнавать друг друга.

Я высвобождаю руку, мне не нравится ощущение его прикосновения к моей коже, но Айзек быстро вмешивается.

— Она не твоя детка, и я уже сказал тебе, что эта занята, — рычит он. — Не заставляй меня повторяться, Маркин.

Руки Райатта взлетают вверх в знак капитуляции.

— Ладно, руки прочь от товара. Я понял. Без обид, — говорит он. — Если бы я знал, что ты охотишься за этой милой штучкой, я бы отступил раньше.

— Охочусь? — Айзек с отвращением усмехается, когда его рука опускается к изгибу моей спины. — Видишь ли, подобные фразы заставляют меня задуматься, не ошибся ли я в твоем характере. Женщины в моем клубе здесь не для того, чтобы за ними охотились, и уж точно, черт возьми, они не товар. Возможно, пришло время пересмотреть твое членство.

— Не нужно принимать поспешных решений, — говорит Райатт. — Просто небольшое недоразумение, вот и все. Кроме того, у тебя нет оснований аннулировать мое членство. Я не сделал ничего плохого.

— Это мой гребаный клуб. И я могу лишить членства всех, кого захочу, — говорит он, прищурившись и удерживая Райатта в плену своего смертоносного взгляда.

Кажется, проходят долгие, мучительные секунды, прежде чем Айзек, наконец, поворачивается ко мне и давит на поясницу, заставляя двигаться, затем, когда мы почти доходим до двери приватной комнаты, он опускает голову, наклоняясь ко мне.

— Я не хочу, чтобы ты связывалась с этим мудаком.

— Я и не собиралась.

— Я серьезно, Аспен, — говорит он с резкостью в голосе. — У него фетиш на женщин, которые кажутся чистыми и невинными, и ты более чем привлекла его внимание. Каждый раз, когда ты была здесь, он подходил к тебе, и скоро наступит момент, когда он перестанет быть таким вежливым. Пока ты здесь, тебе нужно быть осторожной с ним. Не вступай с ним в разговоры.

— Я просто была вежлива… подожди, — говорю я, хмуря брови, когда переступаю порог приватной комнаты. — Откуда ты знаешь, что он подходил ко мне каждый раз?

— Записи с камер наблюдения, — говорит он мне, указывая на камеру в углу комнаты. — После твоего первого визита сюда Остин настоял, чтобы я удалил все свидетельства твоего пребывания здесь. Ты привлекла внимание Райатта, как только вошла.

— О, замечательно, — говорю я, когда дверь за нами закрывается. — У нас есть секс-видео. Как раз то, чего я всегда хотела.

Айзек закатывает глаза.

— Поправка. У нас было секс-видео. Сейчас его нет. Никто не увидит тебя такой.

— Черт, — говорю я с тяжелым вздохом.

Его брови хмурятся.

— Разве ты не должна быть рада этому?

Я пожимаю плечами.

— То есть, технически — да. Но та ночь была такой…ну, знаешь. Разве было бы совсем ужасно смотреть на это? Может, и нет.

Взгляд Айзека темнеет, и он тянется ко мне, вращая в своих объятиях, пока я не прижимаюсь спиной к его груди, как он делал в прошлый раз, когда мы были здесь. Его губы опускаются к моей шее, медленно поднимаясь вверх, пока не достигают чувствительной кожи чуть ниже моего уха.

— Ты бы возбудилась, Аспен, наблюдая за нами вот так? — спрашивает он, его руки скользят по моей талии и бедрам, не останавливаясь, пока он не достигает подола моего черного платья на внутренней стороне бедра.

Дрожь пробегает по моей коже, а грудь вздымается от предвкушения.

— Ммм-угу.

Его губы продолжают скользить по моей коже, но я изо всех сил пытаюсь расслабиться, слишком хорошо осознавая, что позади меня стоит Айзек.

Боже, все было намного проще, когда я думала, что не знаю кто он.

— Ты напряжена, — бормочет Айзек, его пальцы касаются мягкой кожи моих бедер, и по моей коже пробегает волна мурашек. — Ты нервничаешь.

— А разве я не должна?

— Не то, чтобы мы этого уже не делали.

— Да, но я не знала, что это ты.

— Мы всегда можем остановиться, пока это не зашло слишком далеко.

Ухмылка расползается по моему лицу, когда моя рука опускается поверх его руки на моем бедре, мои пальцы переплетаются с его пальцами, и я толкаю свою задницу назад, чувствуя, насколько он чертовски тверд для меня.

— Мы с тобой оба знаем, что не остановимся.

Айзек стонет и трется о мою задницу, а затем он поднимает наши соединенные руки выше по моему бедру, заставляя мое естество пульсировать от желания.

— Что, если я выключу свет? Это поможет? Мне нужно, чтобы ты расслабилась, иначе ничего не получится.

Я киваю.

— Может быть, это не такая уж плохая идея.

Руки Айзека исчезают, и он шагает через комнату. Дойдя до выключателя, он поворачивается и встречает мой взгляд, после чего медленно поворачивает регулятор и погружает комнату в темноту, только он не выключает свет полностью, как я ожидала. Вместо этого он оставляет освещение на самом низком уровне, достаточном для того, чтобы я могла различить поразительные линии его сильного тела, и в этот момент моя нервозность исчезает в бездне, оставляя после себя лишь голодное предвкушение.