Призрачная любовь

3

АСПЕН

Дверь в приватную комнату остается открытой, и, прежде чем я успеваю остановить себя, я вырываюсь из объятий бородатого парня и пересекаю лаунж-зону, а эта глубокая пульсация внутри меня становится голоднее с каждой секундой. Я не могу не задаться вопросом, не один ли это из тех надежных мужчин, о которых говорил Кейси, — надежных мужчин, которые умеют и могут исполнить любое желание женщины.

Боже, я надеюсь на это.

Я переступаю порог приватной комнаты, обнаруживая, что это одна из темных комнат, которые предлагает клуб. Темные стены и полы, как и во всем клубе, только вместо тусклого освещения, которое предлагают другие помещения, здесь его просто нет. Все, что я вижу, — это слабый силуэт мускулистого мужчины в центре комнаты, и по моему позвоночнику пробегает дрожь. Он стоит ко мне спиной, но я еще никогда не была так заинтригована.

Я действительно собираюсь это сделать.

— Закрой дверь, — рычит он, его голос хриплый от желания, и, хотя я едва слышу его из-за электризующей музыки, я делаю именно так, как он просит, переступая порог и закрывая за собой дверь.

Любой свет теперь перекрыт, и комната погружается в слепящую темноту. Музыка звучит все так же громко, только теперь, когда я наедине с этим загадочным мужчиной, я чувствую, как она вибрирует прямо у меня в груди.

У меня дрожат руки, и я быстро допиваю то, что осталось от моего "Космо", прежде чем отставить стакан в сторону. Он не говорит больше ни слова, но я чувствую, как он манит меня к себе, и я делаю именно то, что он хочет, отчаянно желая почувствовать его руки на своем теле.

Едва способная видеть его силуэт, я двигаюсь через комнату, пока не чувствую трепет от его прикосновения по всей длине моей руки. Я вздрагиваю, останавливаясь перед ним, и, несмотря на нервы, пронизывающие мое тело, я никогда ничего так не хотела. Я хочу, чтобы этот незнакомый мужчина делал со мной нечестивые вещи, лишил меня девственности и заставил почувствовать себя живой.

Его прикосновение подобно летнему бризу доходит до моего запястья, где он сжимает мои браслеты между пальцами, отчетливо ощущая, что их два. Единственный вопрос повисает между нами, и я тяжело сглатываю, давая ему понять, почему я здесь.

— Белый, — выдыхаю я, дрожа от волнения. — И красный.

Несмотря на то, что я не могу видеть его, я чувствую его понимание, и я не могу не задаться вопросом, имеет ли это какое-то отношение к темноте, которая нас окружает. После потери зрения мне приходится полагаться на другие органы чувств. Музыка заглушает мою способность слышать, поэтому все, что мне остается — это чувствовать.

Чувствовать его прикосновения к своему телу.

Чувствовать исходящее от него тепло.

Чувствовать, как его дыхание касается моей кожи.

Я хочу всего этого.

Таинственный незнакомец берет меня за бедра и поворачивает в своих объятиях, пока моя спина не оказывается прижатой к его обнаженной груди, и тихий стон срывается с моих губ от того, что я так близко к нему. Он возвышается надо мной. В нем, должно быть, по меньшей мере шесть футов четыре дюйма по сравнению с моими крошечными пятью футами. Моя макушка едва достигает его плеча, но мне это нравится в мужчинах. Мне нравятся широкие плечи и широкая грудь в сочетании с мускулистым телосложением.

Я опьянена его ароматом, потому что его одеколон тот же, которым пользуется Айзек, но я отбрасываю это на задний план. Я не хочу представлять руки мужчины, который никогда не захочет меня сегодня ночью.

Его пальцы продолжают касаться моей кожи, и я превращаюсь в лужицу в его руках. Мое бедро. Мое запястье. Мои ребра. Каждое прикосновение заставляет меня жаждать большего. И вот, наконец, его рука ныряет глубоко между моих ног и обхватывает мою киску, и я издаю негромкий стон.

Он наклоняется ко мне, его губы скользят по моему плечу.

— Если в любой момент ты захочешь, чтобы я остановился, скажи мне.

Его слова — это требование, не оставляющее места для переговоров, и я киваю, зная, что ничто из того, что этот мужчина может сделать со мной прямо сейчас, не заставит меня захотеть, чтобы он остановился. И тут, словно почувствовав это возбуждение внутри меня, его рука начинает ласкать мою киску.

Он обхватывает и потирает тыльной стороной ладони мой клитор, и я дрожу. Он проводит рукой по почти несуществующей ткани моих стрингов, в то время как другая его рука скользит по моей обнаженной талии, а затем поднимается к тонкой бретельке, удерживающей мой топ с блестками. Он легонько тянет за нее, и маленький узел на моей спине развязывается, и когда я трусь о его руку, он распускает вторую завязку, позволяя моему топу упасть на пол.

Не колеблясь, он проводит своей большой рукой по моим ребрам и поднимается к моим полным сиськам. Его пальцы блуждают по изгибу моей груди, словно проверяя, как она ощущается в его руке, и когда он проводит пальцами по соску, и это посылает яростный электрический разряд прямо в мое ядро, мои колени подгибаются.

Он держит меня в своих сильных объятиях, дразня каждый дюйм моего тела, прежде чем потянуться к маленькой молнии, которая удерживает мою мини-юбку на бедрах. Он с легкостью дергает за металлический язычок, и моя юбка спадает, падая на пол вместе с топом, оставляя меня в одних черных стрингах и сапогах до бедер.

Из его груди вырывается рычание, и я чувствую вибрацию у себя на спине, но это проходит мгновение спустя, когда он берет меня за бедра и поворачивает. Я задыхаюсь, моя грудь вздымается от предвкушения, потому что я никогда в жизни не испытывала такой глубокой сексуальной потребности. Не поймите меня неправильно, то, что у меня не было секса, не значит, что я не жаждала его. Я занималась всем остальным, и в ящике прикроватной тумбочки у меня есть множество игрушек, которыми определенно слишком часто пользуются, но я никогда не чувствовала ничего подобного.

Он подталкивает меня, его сильные руки без усилий заставляют меня отступить на шаг назад, и я продолжаю двигаться, пока моя спина не оказывается прижатой к стене темной комнаты. Он наваливается на меня всем телом, прижимая меня к стене, а его большие пальцы зацепляют тонкий пояс моих стрингов, стягивая их с моих бедер, и он опускается на колени.

Я судорожно втягиваю воздух. Этого я не ожидала. Я думала, что дело сразу дойдет до секса, но, черт возьми, я не собираюсь говорить ему «нет», если он хочет попробовать меня на вкус.

Он стягивает мои стринги с ног поверх сапог, пока я не могу выйти из них. Затем я чувствую его руку на своем бедре, медленно обводящую каждый мельчайший изгиб моего тела, словно запечатлевая его в памяти. Его пальцы обхватывают внутреннюю сторону моего колена, направляя мою ногу вверх и на его плечо, открывая меня перед ним и обнажая самым уязвимым образом, и, учитывая его невероятный рост, я широко раздвигаю ноги.

Он наклоняется ко мне, и я не могу удержаться, чтобы не запустить пальцы в его волосы. От его резкого вдоха бабочки порхают у меня внизу живота. Предвкушение почти невыносимо, когда он, наконец, сокращает промежуток и его язык скользит по моей щели, двигаясь от входа прямо к моему клитору. Мои колени дрожат, и я вынуждена опереться всем весом о стену, едва удерживаясь в вертикальном положении.

Его горячая рука прижимается к моему животу, чтобы удержать меня на месте, и когда его умелый язык снова проводит по моей влажности, я становлюсь парализованной — идеальной пленницей его порочного удовольствия.

Его рот накрывает мой клитор, его язык двигается взад-вперед, пока он сосет и дразнит. Я стону, и одной рукой сжимаю свою грудь, дразня свой сосок, а другой зарываюсь в его волосы, отказываясь отпускать. Он работает со мной с таким мастерством, которое не может быть присуще человеку, и как раз в тот момент, когда я думаю, что лучше уже и быть не может, он протягивает руку и засовывает два толстых, длинных пальца глубоко в меня.

Я запрокидываю голову в чистом экстазе, едва в состоянии отдышаться, но он не успокаивается, полный решимости поджечь мой мир. Его пальцы извиваются внутри меня, массируя мои стенки, пока они дрожат вокруг него, сокращаясь, когда мои бедра дико подрагивают от удовлетворения.

— О Боже, — стону я, медленно приближаясь к краю.

Его язык ласкает меня, скользя по моему клитору, и когда его пальцы проникают глубже внутрь, я не могу держаться ни секундой дольше. Я взрываюсь, сильно кончая на его пальцы, а мои стенки сжимаются вокруг него, когда я вскрикиваю. Кайф пронзает все мое тело, разносясь по венам и пульсируя до самых кончиков пальцев рук и ног.

Внутри меня все сжимается, но он не прекращает посасывать и покусывать мой чувствительный клитор, и с каждым движением его языка или толчком умелых пальцев мой оргазм усиливается.

Он удерживает меня, пока мое тело дрожит от желания, и когда мой оргазм ослабевает, этот неумолимый, прекрасный незнакомец отстраняется. Я задыхаюсь, всем весом прижимаясь к стене темной комнаты, когда он поднимается на ноги. Я вынуждена вцепиться в его широкие плечи, чтобы оставаться в вертикальном положении, но, когда он делает шаг ко мне и обхватывает своими большими руками мою талию, моя хватка ослабевает.

Я чувствую его эрекцию через брюки, прижимающуюся к моему животу, и от этого во мне поднимается паника. Он огромный — гребаный монстр, больше большинства игрушек, спрятанных в ящике у моей кровати.

Конечно, он не поместится.

Возможно, это плохая идея. Может, мне стоит начать с кого-то более… соразмерного.

Его большая рука обхватывает мое горло, большой палец тянется к моему подбородку и заставляет его приподняться, и, несмотря на то, что я не могу разглядеть ни одной черты его лица в темноте, я точно чувствую момент, когда его глаза встречаются с моими.

— Прекрати, — рычит он низким голосом, который отдается грохотом в его груди. — Ты слишком много думаешь. Ты можешь взять меня.

— Я… ты такой большой, — шепчу я, не уверенная, что он вообще слышит меня из-за электризующей музыки.

— Да. Теперь прикоснись ко мне.

О Боже. Меня захлестывает волна нервозности, и мои руки дрожат на его плечах, но мысль о том, чтобы отстраниться и не почувствовать его огромный член в своей ладони, разрывает что-то глубоко внутри меня.

Мне это нужно. Он мне нужен.

Отбрасывая свою нервозность, я иду на это, позволяя своему голоду вести меня дальше.

Я запускаю большие пальцы за пояс его брюк и стягиваю их с его бедер, судорожно вздыхая, когда его тяжелый член вырывается на свободу и прижимается к моему животу. Я отчетливо ощущаю, как пирсинг касается моей кожи, и это только еще больше возбуждает меня. Он стягивает штаны до тех пор, пока они не падают на пол, и когда он выходит из них и отбрасывает пинком, я, не теряя времени, обхватываю пальцами его толщину.

Я задыхаюсь от ощущения его прикосновения к моей ладони. Он бархатисто-гладкий, с толстыми, выступающими венами, ведущими к его выпуклой, проколотой головке, и когда я провожу большим пальцем по верхушке, он вздрагивает напротив меня.

— Вот так, Маленькая Птичка. Еще раз.

Его слова похожи на требование, и я ловлю себя на желании доставить ему удовольствие, немедленно снова проводя большим пальцем по его кончику. Глубокое рычание вырывается из его груди, и я усиливаю хватку, прежде чем начать двигать кулаком вверх-вниз, по-настоящему ощущая его впечатляющий размер.

Его голова наклоняется вперед, расслабляясь от моих прикосновений, и это подстегивает меня. Мне нужно почувствовать, как он прижимается ко мне, нужно услышать его прерывистое дыхание на фоне пульсирующих басов, наполняющих комнату, поэтому я работаю с ним всем, что у меня есть, пока его руки не оказываются на моей заднице, без усилий поднимая меня на руки.

Мои ноги обвиваются вокруг его талии, и он прижимается губами к моей шее — целует, лижет и покусывает чувствительную кожу под ушами, пока я не превращаюсь в извивающееся месиво в его сильных руках. Он прижимает меня своим большим телом к стене, и, пока его язык блуждает по моей коже, я представляю себе Айзека, его глаза, его прикосновения, его язык и член в моей руке. Дрожь пробегает по моей коже, голод усиливается при одной только мысли о том, что Айзек когда-нибудь будет так ласкать мое тело.

Я тут же ругаю себя за то, что поддалась на это, но как только он промелькнул в моем сознании, он остался там.

Мужчина прижимает свой толстый член к моей сердцевине, и я начинаю дрожать, потребность становится слишком сильной, чтобы я могла справиться.

— Ты трахаешь себя, Маленькая птичка? — спрашивает он, его горячее дыхание на моей коже вызывает волну мурашек, пробегающих по мне. — Ты когда-нибудь засовывала большой силиконовый член в эту сладкую киску?

Его грубый тон заставляет меня дрожать, но мне это нравится. У меня были мужчины, уткнувшиеся лицом мне между ног, которые допрашивали меня подобным образом, и это было более чем неприятно, но с ним… Боже. Я хочу рассказать ему каждую гребаную грязную подробность своей жизни.

— Да, — тяжело дышу я, и моя грудь прижимается к его груди.

— Хорошо, — урчит он, наконец протягивая руку между нами и берясь за головку своего восхитительного члена. — Я собираюсь трахнуть тебя, Маленькая птичка. Если ты хочешь, чтобы я остановился, скажи мне сейчас. Я буду проникать в тебя дюйм за дюймом. Глубоко и чертовски грубо. Это будет жестко и быстро, но я не сделаю тебе больно.

О Боже. Мое тело дрожит, но мне это нужно больше, чем следующий вздох.

Моя киска сжимается, уже дрожа от предвкушения, и я киваю, тяжело дыша.

— Пожалуйста, — стону я, впиваясь пальцами в его сильное плечо. — Ты нужен мне внутри меня.

Он, не колеблясь, проводит своим толстым кончиком по моей влажности, распределяя ее между нами, и вот, наконец, я чувствую его у своего входа. Его рука перемещается с моей задницы на талию, крепко удерживая меня, и когда он просовывает свой кончик внутрь, я откидываю голову к стене, потому что неоспоримое удовольствие уже сотрясает меня.

Его пальцы впиваются в мою кожу, и когда я выдыхаю, он вводит меня еще дюйм, медленно продвигаясь дальше внутрь.

— О Боже, — стону я, когда мои стенки начинают растягиваться. Он едва вошел в меня, но уже растянул больше, чем все, что можно найти в моей прикроватной тумбочке. Я не уверена, что смогу это выдержать.

Еще дюйм. Еще один вздох.

Мои ногти впиваются в его кожу, и мои глаза закатываются на затылок. Я никогда не думала, что могу испытывать такие ощущения, чувствовать себя такой целой и полной, а он еще даже не вошел до конца.

Он входит в меня еще глубже, и я заставляю себя расслабиться вокруг него, полная решимости взять все, что у него есть, зная, что, если бы я не готовилась к этому в уединении собственной спальни все эти годы, я бы никогда не смогла этого сделать.

— Хорошая девочка, — говорит он, словно чувствуя, как я расслабляюсь вокруг него, чувствуя, как я приветствую его внутри себя.

Мои стенки еще никогда не были так сильно растянуты, и еще одним толчком он достигает предела, входя в меня так глубоко, что мои бедра вздрагивают от неожиданности.

— Чееееерт, — стону я, а все мое тело дрожит от желания.

Он делает паузу, позволяя мне на мгновение привыкнуть к его восхитительному вторжению, и когда его губы возвращаются к моей шее, поднимаясь к чувствительному местечку под ухом, голод усиливается.

Мне нужно, чтобы он двигался. Немедленно.

Словно почувствовав дикое отчаяние, бурлящее в моих венах, он отстраняется, и я чувствую, как его пирсинг дразнит меня изнутри. Он снова толкается, и я громко ахаю, а мои ногти впиваются еще глубже.

— Черт возьми, — выдыхаю я, мои стенки пульсируют вокруг его толстого члена.

— Тебе нравится, как я трахаю тебя, Маленькая Птичка? — рычит он, и чем больше он говорит, тем легче становится представить, как Айзек входит в меня, наполняет меня так, как я всегда так отчаянно желала.

— О Боже. Да! Еще.

Он не разочаровывает, проникая в меня снова и снова, и, несмотря на невероятный оргазм, который он только что подарил мне своим ртом, я уже чувствую знакомое напряжение в своей сердцевине. Я никогда не кончала больше одного раза, но что-то подсказывает мне, что этот второй раз не будет последним за эту ночь.

Он прижимает меня к стене, но выгибает свое тело назад и увеличивает пространство между нами. Затем, как раз когда я собираюсь притянуть его обратно, он использует это пространство, чтобы протянуть руку между нами и прижать большой палец к моему клитору. Мои бедра вздрагивают, и жар разливается по всему телу.

— Подними руку, Маленькая Птичка. Держись за перекладину.

Мои брови хмурятся в замешательстве, но я делаю, как меня просят, протягиваю руку и нащупываю металлический прут, привинченный к стене. Я обхватываю его пальцами, держась изо всех сил, и в ту секунду, когда он отводит бедра назад, я внезапно понимаю почему. Пока он держал меня, принимая на себя мой вес, всю работу выполняли его бедра. Но теперь, когда он входит в меня все глубже и глубже, мне нужно поддерживать себя.

Он проводит большим пальцем по моему клитору, и мои бедра не перестают дрожать, а чувствительный пучок нервов работает сверхурочно. Это уже слишком. Я не хочу, чтобы это заканчивалось, но я больше не могу сдерживаться.

— Черт, я…

— Я знаю, Птичка. Кончи для меня. Позволь мне почувствовать, как твоя тугая киска сжимает мой член.

О Боже. Мне нравится его грязный рот.

Он толкается в меня еще раз, глубоко и напористо, и я взрываюсь, как спираль, достигшая своего предела. Я вскрикиваю, мое тело содрогается от сильного удовлетворения, и мои стенки отчаянно сжимают его толстый член. Он напряженно выдыхает, его тело содрогается вместе с моим, но он не прекращает двигаться или водить большим пальцем по моему клитору, и с каждой секундой его прикосновений, с каждым новым толчком мой оргазм становится все сильнее.

Мои глаза закрываются, когда кайф проносится по моему телу, пульсируя во мне неоспоримым удовольствием, и я откидываю голову назад, ловя ртом сладкий вдох.

— О Боже, — кричу я, мое тело сотрясается в судорогах. Я никогда в жизни так не кончала, никогда не чувствовала такого кайфа, такой интенсивности.

— Я… я… это слишком.

— Ты примешь все, — рычит он, продолжая покачивать бедрами, в то время как давление на мой клитор усиливается, требуя от моего тела каждой унции удовольствия.

Я сосредотачиваюсь на его прикосновениях, все глубже погружаясь в свой оргазм, пока, наконец, интенсивные импульсы не начинают затихать, и он замедляет свои мучительные толчки. Он придвигается ко мне ближе как раз в тот момент, когда моя хватка за перекладину ослабевает, и я тяжело падаю в его сильные руки. Его губы возвращаются к моему горлу, давая мне секунду отдышаться, пока его толстый член остается глубоко внутри моей киски.

— Это… — прерывистый вздох, — было… — прерывистый вздох, — Так чертовски хорошо.

Этот таинственный незнакомец смеется у моей кожи, и этот звук я запомню навсегда. В нем есть что-то такое успокаивающее и теплое. Он напоминает мне о… нет. Мне нужно прекратить это. Это не Айзек. Это совершенно незнакомый человек, который, как оказалось, точно знает, что нужно женщине.

— Ты думаешь, все кончено, Маленькая Птичка?

Моя спина напрягается, и я перевожу взгляд на него, несмотря на то, что не могу разглядеть его лица в темноте.

— А это не так?

— Нет. Я не кончу, пока ты полностью не выдохнешься, и, Птичка, тебе предстоит долгая ночь.

Дрожь предвкушения пробегает по моему позвоночнику, когда я пытаюсь думать сквозь дымку посторгазмического блаженства, вспоминая, как содрогалось его тело, когда я кончала.

— Но я думала, что ты уже кончил, — говорю я хриплым шепотом, не в состоянии найти в себе достаточно сил, чтобы сделать свой голос хотя бы немного громче электризующей музыки.

Я чувствую, как он качает головой.

— Твое удовольствие превыше всего, Птичка. А теперь позволь мне показать тебе, чего тебе так не хватало.

С этими словами он отрывает меня от стены и шагает через комнату, каждый шаг заставляет его член подпрыгивать и двигаться внутри меня. Я обвиваю руками его шею, держась из последних сил, но мысль о том, что меня снова будет трахать этот невероятный незнакомец, вызывает прилив новой жизни в моих венах.

Мне нужно почувствовать, как он будет трахать меня, нужно ощутить его электризующие прикосновения по всему телу.

Меня укладывают на низкий столик, и мое тело содрогается от разочарования, когда он отстраняется, и его толстый член выходит из моей измученной киски. Его руки блуждают по моим бедрам, находят верхнюю часть моих сапог и спускают их вниз по моим ногам, пока они не исчезают.

— Повернись, Птичка, — говорит он, когда мои сапоги превращаются в далекое воспоминание. — На колени.

Мои брови хмурятся, но я делаю, как меня просят, поворачиваюсь на столе и встаю на колени. Я чувствую, как он подходит ко мне сзади, его толстый член танцует на моей заднице, а этот восхитительный пирсинг мучает меня, дразня тем, на что он способен.

Предвкушение слишком сильное, и когда его руки обхватывают мое тело, — одна поднимается к груди, в то время как другая перемещается на юг, опускаясь между ног, — мое тело снова содрогается. Его прикосновения так совершенны, так чувственны и эротичны. Как может любой другой мужчина снова прикоснуться ко мне и сравниться с ним?

Его губы касаются моей шеи, его грудь прижимается прямо к моей спине.

— Наклонись, Птичка. Предложи мне свою сладкую киску.

Я тяжело сглатываю. Одно дело, когда тебя прижимают к стене, но вот так? Черт возьми, это горячо.

Я тут же опускаюсь, моя грудь прижимается к прохладной столешнице, в то время как моя задница остается высоко в воздухе, подставленная ему, как шведский стол. Бабочки порхают внизу моего живота, и нетерпение обжигает меня, когда его рука кружит по моей заднице, прежде чем опуститься между моих бедер и обхватить мою киску.

Он толкает палец в меня сзади.

— Раздвинь колени, — говорит он тем глубоким, рокочущим тоном, от которого я вздрагиваю.

Без колебаний я раздвигаю колени, насколько это возможно, открываясь ему, в то время как он продолжает погружать свои пальцы глубоко в меня. Внутрь и наружу, распространяя мое возбуждение.

Я выгибаю спину, предлагая ему больше, но он выходит из меня, заставляя меня стонать от желания. Его рука возвращается к изгибу моей задницы, и как раз в тот момент, когда я думаю, что он собирается снова погрузить свой толстый член в меня, я чувствую теплое прикосновение его языка к моему клитору.

Мои бедра вздрагивают, мое тело мгновенно превращается в дрожащее месиво, все еще такое чувствительное после моих предыдущих оргазмов, но он не останавливается на достигнутом, поднимаясь выше и проводя языком по моему входу, погружая его в меня и поглощая мое возбуждение.

Я прижимаюсь к нему, нуждаясь в большем, но он отстраняется, и я чувствую, как он поднимается на ноги.

— Ты так жаждешь меня, — говорит он с одобрением, и в ответ я снова отталкиваюсь, отчаянно желая, чтобы он взял меня. — Потрогай себя, Птичка.

Нервозность просачивается сквозь меня, но далеко не так сильно, как раньше. Я никогда не прикасалась к себе в присутствии мужчины, но, учитывая темноту и тот факт, что он уже был внутри меня, меня ничто не удерживает.

Просунув руку под свое тело, я прижимаю два пальца к своему чувствительному клитору, медленно проводя ими так, как мне нравится, и мое тело тут же начинает дрожать. Мое дыхание сбивается, и он подходит ко мне вплотную сзади.

— Вот так, — бормочет он, когда я чувствую, как этот восхитительный пирсинг скользит по моей влажности, прежде чем остановиться у входа, высота моего влагалища идеально совпадает с высотой его толстого члена. — Не останавливайся.

Никогда.

Не говоря больше ни слова, он погружается в меня. Я вскрикиваю, хватаясь свободной рукой за край стола. Мои стенки немедленно растягиваются вокруг него, когда он достигает предела, и в этой позе я каким-то образом могу принять его глубже.

— О, черт! — кричу я, подаваясь назад, чтобы получить больше.

Он, не колеблясь, снова толкается, беря меня за бедра, чтобы удержать неподвижно, и я яростно ускоряю темп: ленивые движения по моему клитору превращаются в тугие, отчаянные круги.

Он входит в меня снова и снова, пока у меня не начинают дрожать ноги. Я обездвижена в этой позе, неспособная делать что-либо, кроме как принимать его глубокие толчки, в то время как мое тело становится зависимым и одержимым каждым его прикосновением.

Его яйца ударяются о мои пальцы, пока я потираю свой клитор, и когда он двигает бедрами, проникая в меня под новым углом глубокими, долгими толчками, я кричу о большем. Мои стенки сжимаются вокруг него, полностью подчиняясь каждому его движению, и когда знакомая спираль глубоко внутри моего естества начинает сжиматься, я понимаю, что это будет мой самый сильный оргазм за все время.

— Я собираюсь кончить, — предупреждаю я его.

В ответ его рука опускается на мою задницу — самый эротичный шлепок, который я когда-либо чувствовала, и моя киска содрогается в ожидании большего.

— Хорошая девочка, — выдавливает он сквозь сжатые челюсти. — Сожми меня.

Я сжимаюсь вокруг него, так крепко, как только могу, напряжение сотрясает мое тело и вызывает во мне дрожь. Мои глаза закрываются, когда я хватаюсь за край стола, отчаянно пытаясь удержаться за него, но это бесполезно. Он завладел моим телом, и каждое его желание — это приказ.

— Отпусти, Маленькая птичка, — требует он с глубоким рычанием. — Позволь мне почувствовать тебя.

Его слова меня уничтожают, и, словно по команде, тугая спираль высвобождается, и мой оргазм взрывается внутри. Я разбиваюсь, как стекло. Мое тело дрожит интенсивными волнами, посылая взрывы неоспоримого удовольствия, сотрясающего меня, и моя киска сжимается вокруг его толстого члена.

Я вскрикиваю, слезы наворачиваются на глаза, а он продолжает насаживать меня. Толчок за толчком, его пальцы сжимаются на моих бедрах. Я продолжаю терзать свой клитор, вытягивая каждую унцию удовольствия, когда он входит в меня еще раз с громким рычанием, который звенит у меня в ушах.

Он замирает, его бедра прижимаются к моей заднице, когда он извергает в меня горячие струи спермы, и только сейчас до меня доходит, что я забыла попросить презерватив, но я не могу найти в себе сил для беспокойства. Мысль о его теплой сперме внутри меня делает все это намного горячее.

Интенсивность слишком велика, поэтому я убираю руку от своего клитора, не в силах больше это выносить. Затем, когда мой оргазм, наконец, начинает ослабевать, я расплываюсь как желе на столе.

Он не спешит выходить из меня, но ослабляет хватку на моих бедрах, медленно покачивая своими, словно помогая мне спуститься с моего кайфа. Но когда его рука поднимается и медленно проводит по моему позвоночнику, по коже пробегает дрожь.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь его нежными прикосновениями. Это абсолютно все, о чем я и не подозревала, что мне нужно, и это заставляет меня чувствовать, что это намного больше, чем просто случайный трах в темной комнате. В этом есть какая-то интимность, и вот так просто я перестала существовать для любого другого мужчины.

— Ты в порядке?

— Лучше, чем в порядке, — выдыхаю я.

Он наконец отстраняется, вынимая свой толстый член из моей измученной киски, и его горячая сперма тут же вытекает из меня. Я чувствую, как он отходит, и опускаюсь на стол, а когда отталкиваюсь и пытаюсь встать на ноги, он уже рядом, прижимает меня обратно к столу и ловит мой вес.

— Полегче, Птичка, — говорит он тихим голосом, и я замечаю, что ему каким-то образом удалось найти в темноте свои штаны. — После этого у тебя будут дрожать ноги. Подожди минутку.

Я тяжело сглатываю, когда он прижимает теплую ткань к внутренней стороне моего бедра, медленно проводя ею вверх, к сердцевине, и каждое прикосновение такое же чувственное, как и предыдущие. Он вытирает меня, а когда заканчивает, проводит рукой по моей шее и запускает руку в волосы. Он оттягивает мою голову назад, поднимая подбородок, и я чувствую его взгляд на себе.

Его дыхание касается моих губ, всего в дюйме от них, но он не осмеливается сократить разрыв. Почему-то, несмотря на все, что мы сделали сегодня вечером, я чувствую, что это было бы слишком личным.

— Надеюсь, ты навестишь меня снова, Маленькая Птичка, — урчит он, прежде чем прикоснуться губами к моей щеке. Он отстраняется всего на дюйм, ослабляя хватку в моих волосах. — Я оставлю тебя наедине, чтобы ты оделась. У двери есть вода со льдом, но уходить не спеши. Комната в твоем распоряжении столько, сколько тебе нужно.

— Хорошо, — выдыхаю я, все еще пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

— Я включу свет, когда буду уходить, чтобы ты могла видеть, что делаешь.

И с этими словами он уходит.

Я ощущаю каждый его шаг по комнате, пока мое внимание не привлекает отчетливый звук открывающейся двери. На темном полу мелькает небольшой луч света, но через секунду он исчезает, когда высокая широкая тень мужчины проходит через дверь и она захлопывается за ним. Верхний свет мерцает, медленно наполняя темную комнату тусклым светом, которого достаточно, чтобы разглядеть мою одежду там, где я ее оставила.

Опираясь на трясущиеся ноги, я пересекаю комнату и одеваюсь, отчаянно желая остаться здесь и поразмыслить обо всем, что только что произошло, но я также отчаянно хочу вернуться туда и рассказать обо всем Бекс. Я нахожу свои сапоги у стола, на котором меня только что трахнули, и, одев их и выпив маленький стакан воды, я, наконец, обхватываю пальцами дверную ручку.

Странная нервозность поселяется в моей груди, и когда я открываю дверь и выхожу в VIP-зал, мой взгляд сразу же встречается со взглядом Бекс, сидящей за барной стойкой. Словно зная, что именно только что произошло, на ее лице появляется медленная гордая ухмылка, и я ухмыляюсь в ответ, готовая рассказать ей все до мельчайших подробностей.