Призрачная любовь

28

АСПЕН

Когда Айзек плывет по дороге к своему дому, он так крепко сжимает мою руку, что я начинаю терять чувствительность пальцев, но я не решаюсь отпустить его. Да и как я могу?

Сегодня он спас мне жизнь.

Если бы его не было рядом, чтобы успокоить меня, я бы рассыпалась. Я не думаю, что он когда-нибудь поймет, что именно он для меня сделал, но я всегда буду благодарна за это.

Могло случиться все, что угодно. Изнасилование. Насилие. Смерть.

Я не смотрела в глаза этому мудаку, но чувствовала, в какой опасности нахожусь. Когда я побежала, я едва могла дышать. Мне никогда в жизни не было так страшно.

Я слышала каждый его шаг с того места, где пряталась в кустах, он приближался ко мне, пытаясь выманить меня. Мои ладони были липкими, колени дрожали так сильно, что я могла поклясться, что заставляю листья шелестеть вокруг себя. Меня бы точно нашли.

В страхе, я даже не обратила внимания, что Остина нет в городе. В глубине души я знала. Мы с Бекс говорили об этом перед тем, как выйти из бара, но в тот момент страха я не могла мыслить здраво.

Но Айзек мог.

Этот невероятный мужчина спас мне жизнь.

Он без колебаний пришел за мной и помог преодолеть мой страх, столкнувшись со своим собственным. Я даже не знаю, было ли то, что он говорил, правдой, но в тот момент это было то, что мне было нужно.

Он успокаивал меня. Он заставил меня отпустить страх и посмотреть на все в перспективе. Он дал мне шанс на борьбу, если меня найдут, и объяснил, что именно нужно сделать, если случится худшее.

Как я уже сказала, сегодня ночью он спас мне жизнь, и я всегда буду любить его за это.

Мы на полпути к его дому, когда его большой палец касается верхней части моей руки, и я подняла глаза, чтобы увидеть его темный взгляд, устремленный на меня.

— Ты в порядке?

Я пожимаю плечами, все еще чувствуя дрожь.

— Я, ммм… может быть. Наверное. Я на самом деле не уверена.

— Я знаю, ты не хочешь это слышать, но какого черта ты делала, Аспен? — спрашивает он, сохраняя нейтральный тон, чтобы я знала, что он не пытается затеять ссору, а просто интересуется точно тем же, что крутилось у меня в голове с того момента, как я влетела в те кусты. — Ты знаешь, как рискованно идти домой одной. Мы с Остином годами практически вдалбливали тебе это в голову. Если ты застряла, ты могла позвонить мне. Ты знаешь, что всегда можешь позвонить мне, черт возьми, независимо от того, что происходит между нами. Я бы пришел.

— Я знаю, — говорю я, отводя взгляд, не в силах вынести выражение его глаз. — Я облажалась. Я знаю это. Но я была пьяная и плохо соображала. Ближайший Uber был далеко, и я решила, что смогу быстрее добраться домой пешком. Я знаю, это было глупо. Я просто… я не подумала.

Он сжимает губы в жесткую линию и сосредотачивает свое внимание на дороге, все еще отказываясь отпускать мою руку.

— А как же твое свидание? — спрашивает он. — Он не мог отвезти тебя домой?

Чувство вины переполняет мою грудь, и я опускаю взгляд на свои колени.

— У нас не было свидания, — признаю я. — У меня была встреча с Бекс. Я просто… я сказала это, потому что была мелочной стервой, и я хотела причинить тебе боль, потому что… ну…

— Потому что я причинил тебе боль, — заканчивает он за меня.

Я тяжело вздыхаю и киваю, мне чертовски стыдно за себя. Что за человек намеренно причиняет боль мужчине, которого любит? Час назад я считала себя такой умной, что одурачила его, заставив думать, что иду на свидание с Харрисоном, но сейчас мне кажется, что это просто отвратительно.

— Ты имел в виду то, что сказал раньше? — спрашиваю я, рискуя робко оглянуться, не желая задерживаться на своей мелочности. — По телефону?

Его губы сжимаются в жесткую линию, а в воздухе витает странное напряжение. Я уверена, что он устал от того, что я давлю на него в этом вопросе, но после всего, что недавно было сказано, как он может ожидать, что я этого не сделаю?

Айзек прочищает горло и отпускает мою руку, прежде чем его взгляд устремляется к приборной панели.

— Ты не будешь против, если я заеду на заправку?

Разочарование вспыхивает в моей груди, и становится ясно, что все, что он наговорил, было сделано с целью успокоить меня. Он ни черта не имел это в виду.

— О, эээмм… да, — говорю я, и одинокая слеза скатывается по моей щеке.

Я не отрываю взгляда от окна, не позволяя ему увидеть, как я плачу, и как раз в тот момент, когда слеза скатывается с моей щеки и падает на ключицу, Айзек съезжает на обочину и въезжает на заправку.

У заправки припаркована еще одна машина, но, увидев, что это женщина, которая явно просто пытается заниматься своими делами, я выдохнула. Не думаю, что смогу вынести еще одну неприятность за эту ночь.

Айзек останавливает машину на другой стороне насоса рядом с женщиной и незаметно опускает мое окно всего на дюйм, и, несмотря на эмоциональный удар, который он мне нанес, я благодарна ему за эту мысль.

Он выходит, и я слежу за ним, как ястреб, пока он обходит машину с моей стороны, и даже несмотря на то, что он больше не сидит рядом со мной, я все равно чувствую себя в большей безопасности, чем когда-либо. Он платит за бензин, прежде чем взять пистолет и опустить его в бак, и пока я наблюдаю за ним в боковое зеркало, он опирается на заднюю дверь и ставит ногу на подножку.

Он протягивает руку, его пальцы небрежно ложатся на ребро моего приоткрытого окна, и пока он ждет, что бак наполнится, я не могу не заметить женщину на другой стороне. Ее взгляд мечется между пистолетом, который она использует, и Айзеком, пожирая его так, как мне всегда хотелось делать это публично.

— Вау. Мне нравится твоя машина, — говорит она ему в откровенной попытке завязать кокетливый разговор.

Мой взгляд сужается, и я тут же смотрю на женщину, как на какую-то хищную соперницу. Как она смеет флиртовать с ним? Он мой… по крайней мере… вроде как. Ладно, может, и не совсем, но мне нравится думать, что я имею над ним какую-то власть, а после той ночи, что у меня была, сомневаюсь, что он стал бы со мной спорить. Хотя, мы говорим об Айзеке Бэнксе, а спорить — это его любимое занятие.

Я перевожу взгляд обратно в боковое зеркало, наблюдая за его реакцией, и озорная ухмылка растягивается на моем лице, когда он просто улыбается и кивает.

— Спасибо.

После столь долгого знакомства с ним становится ясно, что он был просто вежлив в надежде, что она поймет идею и пойдет своей дорогой, но, судя по тому, как загораются ее глаза, она думает, что только что нашла папочку для своего будущего ребенка. Но, черт возьми, я не позволю этому случиться, особенно прямо у меня на глазах.

Она убирает пистолет на место, а затем подходит к нам и прислоняется к насосу, как будто у нее есть вся ночь, чтобы стоять и разговаривать. Но если хотите знать мое мнение, она просто напрашивается на неприятности, и не в хорошем смысле.

— Мой эээ… брат хотел купить такую же, — говорит она. — Как она тебе?

Мм, умная женщина. Задает ему вопросы, которые уводят его от ответов "да" или "нет" и заставляют произнести предложение. Я вижу, это не первое ее родео.

— Да, она отличная. На самом деле чертовски крутая, — говорит он, и его лицо загорается. — Если он собирается ее купить, пусть убедится, что выбрал полную комплектацию. Он не пожалеет об этом.

Отлично. Этот придурок попался на самый старый трюк. Интересно, понимает ли он, что она только что выдумала брата. Скорее всего, нет. Ему нравится видеть в людях лучшее, и ему и в голову не придет, что женщина будет лгать только для того, чтобы залезть к нему в штаны.

— О, я уверена, что самая лучшая модель со всеми прибамбасами — его нынешняя влажная мечта, — смеется она, прежде чем подойти ближе и протянуть ему руку. — Кстати, меня зовут Стар.

Стар? Что это за имя для порнозвезды?

Айзек вежливо улыбается, и это выводит меня из себя. Он не улыбался мне так уже целую вечность. Все, что я получаю сейчас, — это неловкие усмешки и страстные взгляды. Хотя не поймите меня неправильно, я не испытываю отвращения к этим взглядам в спальне. Они сексуальнее всего, что я когда-либо видела. Но иногда было бы приятно просто увидеть, как он… улыбается.

Он берет ее за руку.

— Айзек.

— Приятно познакомиться, Айзек, — говорит она, хлопая своими дурацкими накладными ресницами. — Ты катаешься слишком поздно для вечера понедельника. Обычно, когда я возвращаюсь домой, улицы безлюдны.

— Что я могу сказать? Я сова.

Пиздец.

Он… флиртует с ней?

— О да? Я тоже. Хотя хотела бы, чтобы это было не так. Эти ночные смены убивают меня, — говорит она.

— Да, я понимаю, — говорит он, когда бак наконец наполняется. — Я владею несколькими ночными клубами в городе, так что ночи стали моими днями.

Он серьезно общается с ней? Где эти короткие кивки и обрывание ее на полуслове? Где вся та чушь, которую он обычно преподносит мне?

Она снова подходит ближе, и ее глаза расширяются, когда она делает преувеличенный вдох.

— Срань господня! Владелец ночного клуба? Это безумие, — смеется она. — Я не собираюсь лгать, я впечатлена. Это, должно быть, в буквальном смысле самая крутая работа на планете.

Он ухмыляется, проглатывая это дерьмо.

— В этом определенно есть свои плюсы.

Ладно. Наверняка он просто издевается надо мной. Это расплата за то, что я позволила ему думать, что у меня сегодня свидание? Потому что, судя по тому, как он отреагировал, когда я сказала ему, что встречаюсь с парнем с “Tinder”, а затем по тому, как он приревновал меня к идее пойти куда-то сегодня вечером, я могу только представить, как он провел последние несколько часов.

— Не буду ли я слишком назойлива, если спрошу, могу ли я как-нибудь познакомиться с ними?

Моя рука метнулась к его руке, сжимая его пальцы с откровенным отчаянием, пока они держатся за верхнюю часть открытого окна. Его взгляд скользит назад, на мгновение сталкиваясь с моим сквозь тонированное стекло, но этой секунды более чем достаточно, чтобы понять, что, несмотря на откровенные попытки этой женщины пофлиртовать с ним, он здесь, со мной, и ничто этого не изменит.

Подходя ближе к пассажирской двери, его рука проскальзывает дальше в окно, и он сжимает мою руку так, что его пальцы переплетаются с моими, и мое сердце начинает бешено колотиться.

Это все.

Я много раз держала его за руку в темной комнате и всю поездку сюда на машине, но сейчас все по-другому. В темной комнате речь шла о физической связи, о сексе, а перед тем, как заехать на заправку, речь шла о комфорте, о том, чтобы убедиться, что я в безопасности. Но это первый раз, когда он намеренно держит меня за руку только потому, что хочет этого, потому что мысль о том, чтобы отстраниться, тяжелее, чем уступить тому, чего он действительно хочет. Он не переживает из-за того, что может подумать Остин или насколько это чертовски неправильно, он делает это потому, что в глубине души, даже если он может этого не осознавать, я думаю, что он тоже может любить меня.

Айзек сжимает мою руку, его большой палец касается костяшек моих пальцев, и когда он сосредотачивает свое внимание на Стар, он одаривает ее еще одной вежливой улыбкой.

— Конечно. В моих клубах всегда найдется место для новых клиентов. Загляни в “Скандал”. Это мой новый клуб. Приводи своих друзей и отлично проведи вечер, — говорит он ей. — Но, если ты не возражаешь, у моей девушки была немного бурная ночь, и мне нужно отвезти ее домой.

— У твоей девушки? — с ужасом спрашивает она, переводя взгляд на его руку и следуя по ней вниз, к его запястью, просунутому в маленькую щель над окном. Проходит мгновение, но ее взгляд наконец встречается с моим сквозь темную оконную пленку, и, увидев, что я не впечатлена, она быстро отступает от Айзека. — О, черт. Мне так жаль. Я не знала.

— Все в порядке, — говорит он. — Такое случается и с лучшими из нас.

Стар одаривает его натянутой улыбкой, а затем убегает, как мышь, которую только что поймали с поличным, и, честно говоря, я не была уверена, что человек способен двигаться так быстро.

Как только она вылетает с заправки, Айзек отпускает мою руку и убирает бензопистолет, прежде чем, наконец, обойти машину и сесть за руль. Он заводит двигатель и медленно выезжает на главную дорогу, и теперь мы вдвоем сидим в неловком молчании, а его рука все еще прижата к боку.

Я тяжело вздыхаю. Это постоянное напряжение между нами становится занозой в моей заднице.

Тишина невыносимая, но, к счастью для меня, не я ее нарушаю.

— Что, черт возьми, это было? — спрашивает он в нескольких улицах от своего дома.

Я устремляю взгляд в окно.

— Что было? Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Чушь собачья. Ты схватила меня за руку, потому что приревновала.

Я усмехаюсь, поворачиваю голову в его сторону, а мои глаза расширяются, как блюдца.

— Я? Приревновала? Да, блядь, точно, — смеюсь я. — Мне неприятно расстраивать тебя и задевать твое драгоценное эго, но мне приходилось годами наблюдать, как ты клеишься к случайным женщинам. Если бы я была из тех, кто ревнует, я бы уже давно сошла с ума.

Он ухмыляется, беря меня за руку, и, естественно, я беру его за руку в ответ, позволяя ему снова переплести свои пальцы с моими.

— Неважно. Ты приревновала.

Гребаный мудак.

Я закатываю глаза и разочарованно вздыхаю.

— Как будто ты из тех, кто умеет разговаривать. Если бы дело обстояло иначе, и это я флиртовала со Стар, ты бы не смог с этим справиться.

— Ты и Стар? — спрашивает он. — Не пойми меня неправильно, я не люблю делиться, но это было бы горячо.

— Фу, — стону я. — Мне напомнить тебе, как ты вел себя, когда у меня было свидание с парнем из “Tinder”? Ты позвонил Остину и саботировал встречу. Не говоря уже о том, что я видела ревность в твоих глазах, когда ты думал, что я ухожу на горячее свидание сегодня вечером.

Айзек усмехается.

— Это была не ревность. Я просто пытался контролировать свою бушующую эрекцию после того, как ты попыталась соблазнить меня.

— Пыталась? — спрашиваю я. — Не было никаких попыток. Мне это удалось.

Айзек замолкает, и когда он осторожно убирает свою руку из моей, ведя себя так, как будто она нужна ему, чтобы вести машину, я наблюдаю, как он восстанавливает стены вокруг себя. Очевидно, мой герой этой ночи исчез, оставив меня с обычным задумчивым засранцем, который делает все возможное, чтобы затеять ссору.

Разочарование распространяется по моей груди, как болезнь, и становится слишком ясно, что это его шаблон. Он начинает думать, что что-то может получиться, начинает верить, что все будет хорошо, но потом он забирается в свою идиотскую голову и отключается, как старый компьютер, в котором произошел сбой из-за вируса.

Он и есть мой вирус.

Понимая, что бессмысленно пытаться бороться с этим, и зная, что в конечном итоге мы будем ходить кругами, я опускаю руку обратно на колени и сижу в напряженной тишине, пока мы, наконец, не въезжаем на его длинную подъездную дорожку.

Мои губы сжались в жесткую линию. Я не была здесь целую вечность, и теперь, когда он закрылся от меня, я начинаю жалеть о своем решении приехать сюда. За последние несколько лет я специально избегала его дома, потому что каждый раз, когда я здесь, я представляю, как все могло бы быть или как могла бы выглядеть моя жизнь, если бы мы когда-нибудь смогли быть вместе. Кухня, на которой я бы готовила для него. Душ, который мы бы делили, рассказывая, как прошел наш день. Спальня, в которой мы бы занимались любовью. Детская, где мы растили бы ребенка.

Черт.

Именно поэтому я не должна быть здесь. Я увлеклась и теперь загнала себя в угол. Не поздно ли сказать ему, чтобы он развернулся и отвез меня домой? Уже второй час ночи. Он не будет возражать. Он сделает это без вопросов, но я и так украла у него слишком много времени. Не говоря уже о том, что если он повезет меня обратно в мою квартиру, то будет почти три часа, когда он наконец доберется до дома и ляжет спать. Не поймите меня неправильно, я сейчас зла на него, но я не совсем легкомысленная стерва.

Я могу выдержать одну ночь. Я думаю.

Все, что мне нужно сделать, — это найти свободную комнату, закрыть за собой дверь и лечь спать. Черт, я даже могу притвориться, что нахожусь на необитаемом острове, а не в доме, который я провела последние несколько лет, мечтая разделить с ним.

Что может пойти не так?