Призрачная любовь

33

АСПЕН

Бекс смотрит на меня, ее губы кривятся, когда она берет маленькую рюмку текилы и подносит ее к губам.

— Итак, э-э-э, — говорит она, делая паузу, чтобы справиться с жжением в горле, а затем высасывает лимон и слизывает соль с тыльной стороны ладони. — Твой брат только что прислал сообщение. Очевидно, сегодня вечером он направляется в “Vixen”, чтобы провести второй раунд с Айзеком.

Вот дерьмо.

— Удачи им, — говорю я, протягивая руку через стойку и хватая свой шот. — Надеюсь, они будут счастливы вместе.

Когда я пью свой шот, Бекс смеется.

— Сомневаюсь. Я не вижу примирения в их будущем. По крайней мере, не в ближайшее время, — предполагает она. — Остин тренировался в своем гараже и выбивал дерьмо из своей боксерской груши, так что я почти уверена, что он только еще раз вмажет по ребрам Айзеку.

— Вот если бы только у него был кто-то, кто заботится о нем достаточно, чтобы предупредить его, — говорю я, наблюдая, как бармен наполняет наши рюмки, и чувствую головокружение, когда каждый из нас насыпает соль на тыльную сторону ладоней.

— Вот это настрой, — говорит Бекс, прежде чем сделать паузу и тяжело вздохнуть. — Я имею в виду, что вдвоем они выглядели бы горячо.

— Горячо — не то слово, которое я бы использовала, — говорю я, испытывая отвращение при мысли о том, что Бекс будет возбуждаться, смотря на моего брата, а Айзек будет весь горячий и потный от драки. — Но я не собираюсь лгать, я бы не отказалась стать мухой на стене ради этого.

Ее глаза загораются, когда она берет две рюмки и протягивает одну мне.

— Тогда поехали, — говорит она, приходя в чрезмерное возбуждение. — Я не была там целую вечность. Я скучаю по “Vixen”. Мы могли бы немного пошалить, а потом спрятаться за стойкой, пока парни разбираются. На самом деле, это беспроигрышная ситуация.

Я осторожно беру рюмку из ее протянутой руки, чувствуя, как текила ударяет мне в голову.

— Я имею в виду, он действительно сказал мне найти мистера “Навсегда”. Кто сказал, что мужчина моей мечты не ждет меня в VIP-баре “Vixen” прямо сейчас?

Бекс ухмыляется, уже забрав свою сумку с барной стойки и поднявшись на ноги. Она опрокидывает в себя рюмку и морщится, когда жидкость со жжением опускается ей в желудок. А затем со стуком опускает маленькую рюмку на бар.

— О, черт возьми, да. Это было здорово, — говорит она, прежде чем широкая улыбка расплывается по ее лицу. — Знаешь, этот твой Айзек — очень ревнивое создание. Никто не знает, что он сделает, если увидит, как ты немного равлечешься со своим будущим мистером “Навсегда”.

Я улыбаюсь в ответ. Если Айзек хочет, чтобы я была с кем-то другим, то почему, черт возьми, я не должна? Не то чтобы я была даже близка к физической близости с другим мужчиной, да я и не хочу этого, потому что еще не готова отказаться от Айзека. Вид того, как я расширяю свои границы с другими мужчинами, может быть тем самым пинком под зад, который ему нужен.

Бекс права, Айзек — ревнивое создание. Одной мысли о том, что я пойду на свидание с парнем из “Tinder”, было достаточно, чтобы он рискнул отправиться к Остину за помощью. Не говоря уже о том, что мое несостоявшееся свидание с Харрисоном свело его с ума. Он не обратит на меня внимания, если я просто войду в дверь “Vixen”, но если я буду выманивать его, играя на его слабостях, то, возможно, у меня появится шанс вернуть его обратно.

— Это ужасная идея, — говорю я ей, соскальзывая с барного стула без малейшего намерения отступать.

Теперь, когда маленькое зернышко посажено и мысль о том, чтобы просто взглянуть на него, в пределах моей досягаемости, меня уже ничто не остановит.

— Я знаю. Разве это не захватывающе? — она смеется, беря меня под руку. — Кроме того, что может случиться самого худшего? Если кто-то подойдет к тебе, а ты не захочешь этого, скажи “нет, спасибо”, и мы продолжим пить в баре. А если кто-то подойдет к тебе, и ты почувствуешь, как у тебя затрепетало все внутри, тогда посмотрим, к чему это приведет. Но желательно наедине. Представляешь, что сделает твой брат, если зайдет и увидит, как ты занимаешься сексом с каким-то незнакомым парнем? Он и так на взводе.

— Срань господня, — ворчу я, представляя, как легко он взбесится, но, честно говоря, после жестоких слов, которые он бросил в мой адрес, он заслуживает страданий.

Мне просто нужно найти другой способ, чтобы это произошло. Я не против того, чтобы Айзек смотрел на меня с другим мужчиной, но, чтобы Остин видел это дерьмо? Черт возьми, нет. Есть некоторые границы, которые даже я не переступила бы.

— Это будет катастрофа.

Бекс ухмыляется.

— Черт возьми, да, это так.

Мы обе смеемся, когда, спотыкаясь, выходим из бара на дорогу.

Бекс занимается тем, что заказывает нам Uber, а я опускаюсь на бордюр, чтобы подождать. Я с лихвой усвоил урок о том, что после ночной пьянки нельзя никуда идти пешком.

— Надеюсь, ты не думаешь, что придешь и сделаешь Остина своим особенным маленьким парнем после того, как он проведет второй раунд с Айзеком.

— Почему бы, черт возьми, и нет? — спрашивает она с ухмылкой на губах, когда опускается рядом со мной. — Ему понадобится кто-то, кто сможет его успокоить. Кроме того, если он пронюхает, что ты там, дерьмо попадет на вентилятор, а я не могу допустить, чтобы ты дулась еще неделю из-за того, что твой старший брат был груб.

Я закатываю глаза.

— Он был не просто груб.

— Я знаю, — говорит она с тяжелым вздохом. — И, хотя я определенно не оправдываю ничего из того, что он тебе сказал, он сказал это сгоряча. Он был взбешен и вышел из себя. В конце концов, он смирится, и когда это произойдет, я уверена, что он будет на коленях молить о прощении. Ему просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Кроме того, он называет свой ресторан в твою честь. Это должно что-то значить. Никто не станет заниматься подобным дерьмом, если только действительно не любит кого-то, а он действительно любит тебя. Ему просто больно.

— Похоже, ты многое знаешь о том, что он чувствует, — бормочу я.

— Потому что я, возможно, случайно или нарочно оказалась у него дома в среду вечером.

У меня отвисает челюсть, и я изумленно смотрю на свою лучшую подругу.

— Что ты сделала?

— Я знаю. Мне жаль, — говорит она с тяжелым вздохом. — Просто в нем что-то есть. Я продолжаю пытаться отстраниться, но тут мой телефон пищит от какого-то дурацкого сообщением от него, и эта глупая ухмылка растягивается на моем лице, и, прежде чем я осознаю это, я хихикаю, как чертова школьница. Я не знаю, что со мной не так, Аспен. Мне никогда не нравился такой тип мужчин, и я очень стараюсь, чтобы дальше так и оставалось, потому что я не хочу причинять тебе боль и потому что я просто… Мне не нравятся такие парни. Что, черт возьми, со мной происходит? Я никогда не возвращалась за добавкой, и я знаю, ты сказала, что это неизбежно, что я не смогу устоять, но я думала, что ты просто преувеличиваешь. Теперь в моей голове крутится вся эта чушь про “добро пожаловать в семью”, которую ты сказала, и, честно говоря, я немного схожу с ума. Заставь это прекратиться. Я не из тех, кто влюбляется в кого-то, особенно в мудаков, из-за которых плачет моя лучшая подруга.

Улыбка растягивает мои губы.

— Я действительно не шутила, когда сказала, что это неизбежно. Остин — огромная заноза в моей заднице, и я никогда в жизни не хотела так сильно ненавидеть его, но он также и мой брат, и в глубине души я знаю, что ты права. Ему просто нужно время, чтобы прийти в себя, и когда все вернется в норму, я ничего так не захочу, как того, чтобы он был счастлив. И если ты тот человек, который может сделать его таковым, то я не хочу, чтобы ты отказывалась от него. Кроме того, я знаю, что это страшно, но разве ты не обязана попытаться хотя бы ради себя?

— А нельзя мне попробовать после того, как вы, ребята, помиритесь?

— Я не думаю, что это так работает, — говорю я ей, когда подъезжает Uber. — Живи здесь и сейчас, Бекс. Отдайся всему этому удовольствию, но клянусь богами Хемсвортами, если я случайно наткнусь на вас двоих, вы оба для меня мертвы.

Беки смеется, поднимая меня с тротуара.

— Обещаю.

Я закатываю глаза, и после прибытия Uber проходит всего несколько минут, прежде чем мы останавливаемся возле “Vixen”. Бекс не может усидеть на месте, да и я, честно говоря, тоже, но чутье подсказывает мне, что это происходит совсем по другим причинам. По моему телу пробегают нервные мурашки. Это действительно была глупая идея.

Не похоже, что Айзек увидит меня и тут же признается в своей безграничной любви. Для этого мне придется потрудиться.

Бекс хватает меня за руку и практически тащит по переулку в сторону “Vixen”.

— О Боже, я всегда испытываю такой трепет, спускаясь сюда, — говорит она. — Но прежде чем устроить хаос, мы выпьем.

— Музыка для моих ушей.

Добравшись до двери, мы заходим внутрь, и через несколько минут я закатываю глаза от усмешки Кейси. Когда мы входим в дверь с нашими красивыми золотыми штампами на запястьях, Бекс бросает на меня любопытный взгляд.

— Что, черт возьми, это было? — спрашивает она, имея в виду явную враждебность между мной и Кейси.

— Честно говоря, я не совсем уверена, — говорю я ей. — Но я предполагаю, что она так же без ума от Айзека, как и я, и в таком случае можно подумать, что она должна быть немного добрее ко мне, учитывая, что мы застряли в одной одинокой лодке, потому что обе бездумно дрейфуем в море без пункта назначения.

— Похоже, она стерва.

— О, так и есть.

Проходя через клуб, мы сворачиваем прямо к VIP-входу и, показав охраннику на верхней площадке лестницы наши штампы золотых бабочек, он пропускает нас.

Знакомое электризующее гудение музыки пульсирует в моих венах, и, несмотря на разбитое сердце, которое я чувствую, и безумную тоску по Айзеку, я не могу отрицать, как я горжусь всем, чего он здесь достиг. Черт возьми, во всех его клубах. Он построил их с нуля, и я не вижу этому конца. Он собирается продолжать, пока не завоюет все штаты в стране. Черт, я бы не удивилась, если бы он захотел заявить о себе на международном уровне.

— Срань господня, — говорит Бекс, когда мы спускаемся на нижнюю ступеньку и заходим в VIP-зал. — Клянусь, с каждым разом, когда я прихожу сюда, становится все лучше.

— Ты действительно планируешь принять участие сегодня вечером? — спрашиваю я, бросая взгляд на зеленый браслет у нее на запястье, который дает миру понять, что она готова устроить шоу посреди клуба с несколькими партнерами. — Может быть, повторить твою первую ночь здесь?

— Честно говоря, я действительно не знаю, — говорит она, потянувшись к браслету, идентичному тому, что на моем запястье. — Думаю, я попросила этот браслет только потому, что поступила так в прошлый раз, но, наверное, я просто посижу и посмотрю.

— Вау, — говорю я, уставившись на нее, пока мы направляемся к бару. — Что, черт возьми, случилось с моей лучшей подругой?

Бекс закатывает глаза, и мы занимаем свои места, быстро заказывая напитки, и, как обычно, перед нами появляются два идеально приготовленных “Cosmo”. С напитками в руках мы крутимся на барных стульях, и пока мы смотрим на интригующие зрелища вокруг нас, я чувствую знакомый взгляд из другого конца клуба. И тут же по моей коже пробегают мурашки.

Я содрогаюсь, и я оглядываюсь через плечо, обнаруживая, что Айзек стоит с одним из своих охранников, слушая все, что он говорит, но при этом сосредоточив все свое внимание на мне.

Он не делает ни малейшего движения, чтобы подойти ко мне, но в его темных глазах мерцают вопросы. Что я здесь делаю? Я просто выпиваю с подругой или пришла поиграть? Я здесь ради него? Или я здесь ради чего-то другого, кого-то другого?

Закончив разговор, он обходит клуб, и его темный взгляд устремлен на меня, а я не могу опустить взгляд, впитывая его в себя. Он такой чертовски аппетитный. Прошла всего неделя с тех пор, как мы… с тех пор, как он прекратил наши отношения. Прошла неделя с тех пор, как я слышала этот хриплый, глубокий тон. Прошла неделя с тех пор, как я чувствовала его руки на своем теле, и я никогда не была в таком отчаянии.

Он нужен мне.

Но я пришла сюда, чтобы показать ему, что он потерял, и я не из тех, кто так быстро отступает.

— Я надеялся увидеть тебя снова, — низкий голос разносится по VIP-залу, заставляя меня оторвать жадный взгляд от Айзека и посмотреть на мужчину, стоящего за спиной Бекс у бара. На мгновение я решила, что это Райатт Маркин, продолжающий свою тенденцию преследовать меня, как только я вхожу в клуб, но обнаруживаю другое лицо, с которым Бекс была очень близко и лично знакома.

— Привет, — говорит она человеку, который с радостью пригласил ее в лучшую группавушку, в которой она когда-либо участвовала. — Я не ожидала увидеть тебя здесь.

— То же самое можно сказать и о тебе, — бормочет он, и когда его темный пристальный взгляд поднимается на мой, его глаза прикрыты и наполнены глубоким интересом, а затем они снова возвращаются к Бекс. — Я уже начал думать, не отпугнули ли мы тебя.

— Вовсе нет, — отвечает она, и ее щеки краснеют. — Это была… ммм… определенно незабываемая ночь.

— Ты заинтересована в повторном представлении? — бормочет он, проводя пальцами по ее коже.

— Я… эээ. Не пойми меня неправильно, я действительно хочу. Та ночь была… Вау. Я никогда не испытывала ничего подобного, но я жду кое-кого, и я надеялась, что, может быть, когда он приедет сюда…

Мужчина смеется.

— Ни слова больше, — упрекает он. — Я знаю этот взгляд. Ты нашла кого-то особенного.

Бекс бледнеет.

— Ух ты. Давай не будем торопиться. Не надо пугать девушку подобными обвинениями, — говорит она, жадно делая еще один большой глоток своего “Cosmo”, пока я смеюсь над ее страданиями, отчаянно игнорируя тяжелый взгляд, устремленный на меня с другого конца клуба. Странно, что он не исчез в своем кабинете, как обычно делает, когда не готов играть.

— А как насчет тебя? — спрашивает мужчина, не сводя с меня взгляда, пока он обходит Бекс и протягивает мне руку, а его ослепительные глаза смотрят на меня. — Цезарь.

Я беру его за руку, и мои щеки краснеют под его тяжелым взглядом.

— Я Аспен.

— Красивое имя для красивой девушки.

Проклятье. Мои дурацкие щеки. Я чувствую жжение, но я также чувствую пристальный взгляд Айзека, словно два лазера, пронзающих мой затылок.

— Благодарю.

Его взгляд опускается на зеленый браслет.

— Ты носишь зелёный, — заявляет он.

— Да, — киваю я, поднося “Cosmo” к губам. — Я никогда раньше этого не делала.

Цезарь кивает.

— Не будем торопиться, — говорит он, снова предлагая мне руку. — Не хотела бы ты пойти куда-нибудь в более уединенное место?

Мой взгляд скользит к Айзеку, и я наблюдаю, как он медленно качает головой. Честно говоря, я даже не знаю, осознает ли он, что делает это, но его неодобрение заставляет меня подняться на ноги и вложить свою руку в руку другого мужчины.

Цезарь ведет меня через VIP-зал к небольшой зоне отдыха, и нервы у меня внутри начинают сдавать. Здесь немного тесновато и не поместится много людей, не то что в прошлый раз, когда он был с Бекс на широком пространстве. В ту ночь с ней было по меньшей мере четверо парней, но это пространство рассчитано максимум на троих. Хотя до сих пор он не сделал ни малейшего движения, чтобы пригласить кого-либо на вечеринку.

Он берет бокал из моей руки, прежде чем поставить его на маленький столик перед нами. Я ожидаю, что он попросит меня сесть, чтобы облегчить задачу, но вместо этого он заходит мне за спину, поворачивая мое тело ровно настолько, чтобы я оказалась прямо на линии взгляда Айзека.

Руки Цезаря опускаются на мою талию, а его губы скользят по моей шее.

— Мммм, прекрасная Аспен. Ты божественно пахнешь, — бормочет он, когда его рука опускается вниз по моему бедру и касается обнаженной кожи.

Я втягиваю воздух, снова растворяясь в нем, не в силах удержаться от того, чтобы не представить руки Айзека на моем теле, его губы на моей шее.

Его пальцы находят тонкую бретельку моего платья, и он медленно спускает ее с моего плеча, прежде чем его губы блуждают по обнаженной коже. Мои колени дрожат, и когда его рука сжимает мою талию, я чувствую, как еще одно тело прижимается ко мне сбоку.

Я ахаю, но прежде чем успеваю осознать это, его руки оказываются на мне, касаясь моей чувствительной кожи. Невозможно отрицать, насколько это приятно, но, когда мой взгляд возвращается к Айзеку, я не могу не ощутить, что это неправильно. Чертовски неправильно.

Гнев вспыхивает во взгляде Айзека, его руки сживаются в кулаки, и становится ясно, что какую бы чушь я ни пыталась доказать, это работает. Он отслеживает каждое их движение, наблюдая, как их руки предъявляют права на то, что уже принадлежит ему, как их губы танцуют по коже, которая ему так знакома.

Черт возьми, это так приятно, но они — не он.

Взгляд Айзека возвращается ко мне, и боль, которую я вижу в нем, отражает агонию, которая всю неделю смотрела на меня из зеркала, и часть меня хочет продолжать, хочет увидеть, как далеко я могу зайти в этом, но другая часть — рациональная часть — знает, что мне нужно остановиться. Это не то, чего я хочу, и все, что я делаю — это причиняю боль ему и себе.

Рука Цезаря скользит по моему бедру и спускается ниже, пока снова не касается обнаженный кожи, но на этот раз он не идет по тому же пути вверх, а задерживается, потому что его пальцы приближаются к моей сердцевине, и в тот момент, когда они касаются моей киски и мои бедра вздрагивают в ответ, Айзек поворачивается и уходит.

Агония разрывает меня, и без его взгляда чары рассеиваются, и я чувствую себя грязной.

— Прекрати, — говорю я, и все мое тело напрягается. — Остановитесь, пожалуйста.

Двое мужчин тут же отстраняются, их руки исчезают с моего тела, как будто я причинила им физическую боль, и я отворачиваюсь, а мои глаза уже начинают наполняться слезами. Мне нужно все исправить. Как, черт возьми, я могла подумать, что это хорошая идея? Айзек никогда бы не опустился до такого уровня, чтобы пытаться причинить мне боль таким образом.

— Вау, красотка, все в порядке? — спрашивает Цезарь. — Мы не причинили тебе вреда?

— Нет, вовсе нет, — говорю я им, позволяя им увидеть сожаление в моих глазах. — Извините. Я просто… я в растерянности. Мне не нужно было приходить сюда сегодня вечером.

— Ни слова больше, — говорит другой парень, прежде чем они оба кивают и уходят.

Какого черта я наделала?

Мне нужно выбираться отсюда. Только как я могу оставить все так с Айзеком? Мне нужно его увидеть.

Не желая рисковать и забирать свой напиток после того, как его поставил какой-то мужчина, с которым я никогда не встречалась, я оставляю его и пересекаю VIP-зал. Мои руки трясутся, когда я пытаюсь смахнуть слезы. Боже, он больше никогда не заговорит со мной.

Зная, что он должен быть где-то здесь, я подумываю вернуться в бар и спросить, не могут ли они позвать его для меня, но есть только одно место, куда, я знаю, он придет за мной, где мы сможем по-настоящему побыть наедине и поговорить обо всем — темная комната.

Минуя бар и Бекс, я дохожу до знакомой комнаты и делаю шаг внутрь, приглушая свет, как я люблю. Достаточно светло, чтобы я все еще могла видеть, но достаточно темно, чтобы успокоить мои нервы. Я больше не нервничаю из-за него, если не считать бабочек, но мне кажется правильным вернуть нас к истокам.

Пройдя в центр комнаты, я приготовилась ждать. Он не будет бегать за мной, как влюбленный дурачок. Он заставит меня страдать, оставит меня здесь ровно на столько, чтобы я задумалась, придет ли он вообще, но в конце концов он придет, потому что не сможет смириться с мыслью, что причинил мне боль, даже если я была хладнокровной сукой, которая решила заставить его страдать.

Что я могу сказать? Айзек Бэнкс — лучший человек, чем я. Он всегда был таким.

Секунды быстро превращаются в долгие, томительные минуты, и вот уже прошло не менее тридцати минут, когда я наконец слышу, как за мной закрывается дверь. Облегчение переполняет меня, и я закрываю глаза, испуская тяжелый вздох.

— Прости, — хнычу я, уверенная, что он не слышит меня из-за громкой музыки в клубе, но я знаю, что он это чувствует. Он всегда это чувствует.

Айзек не отвечает, но, когда я чувствую легкое прикосновение к своей талии и мягкое дыхание у плеча, я прижимаюсь к нему. Его рука крепче обхватывает меня, прижимая к себе, но, когда мне в нос попадает его одеколон, мое тело напрягается.

Это не Айзек.

— Мой милый ангел. Такой чистый и невинный. Я знал, что ты будешь ждать меня.

Мои глаза расширяются от ужаса, и я разворачиваюсь, вырываясь из хватки мужчины.

— О, нет, нет, нет, — выпаливаю я, обнаруживая позади себя Райатта Маркина. — Мне очень жаль. Я ждала Айзека.

— Ты оставила дверь открытой, — мурлычет он, подходя ко мне и отслеживая каждое мое движение, когда я отступаю. — Ты, конечно, уже знаешь правила поведения в приватных комнатах.

Я качаю головой, и меня охватывает замешательство. Я имею в виду, да. Я знаю правила. Если я оставлю дверь открытой, любой может войти, но я сказала “нет”. Разве он не должен был сразу же отступить, как это сделали Цезарь и его друг? Я что-то не так поняла? Я — честная добыча? Мне кажется, это неправильно. Мне это не нравится.

— Нет, я… прости. Я не подумала, — говорю я ему, пытаясь обойти его, чтобы подойти к двери. В конце концов, он тот самый мужчина, о котором меня предупреждал Айзек… — Позволь мне уйти с твоего пути, чтобы ты мог продолжить свой вечер.

— Да ладно тебе. Не будь такой, — говорит он, его взгляд скользит по моему телу с болезненным голодом, и он делает шаг в сторону, чтобы преградить мне путь к отступлению. — Тебе не кажется, что Бэнкс уже получил от тебя свою изрядную долю? Я не собираюсь лгать, он держал тебя взаперти в этой комнате, держал тебя подальше от всех остальных, и это навело меня на мысль, что в тебе должно быть что-то действительно особенное, что-то, чем он не хочет делиться. И я понимаю, на тебя, конечно, приятно смотреть, но без этого платья ты была бы еще красивее.

Он тянется ко мне, и мои глаза расширяются.

— Нет. Не прикасайся ко мне, — рычу я, все мое тело напрягается, а сердце начинает бешено колотиться в груди. — Мне это неинтересно. А теперь убирайся с моего пути. Я ухожу.

— Видишь ли, в том-то и дело, детка. Ты никуда не уйдешь, — говорит он, понижая тон. — Теперь, когда я вошел сюда, Бэнкс аннулирует мое членство, и я не собираюсь рисковать тем, что меня вышвырнут, не откусив сначала кусочек его маленького рая.

— Тебя ждет еще кое-что, если ты думаешь, что можешь поднять на меня руку.

Райатт смеется.

— Это мы еще посмотрим, — говорит он и мгновением позже бросается ко мне, а громкая музыка заглушает мои крики.