Призрачная любовь

21

АСПЕН

Бекс берет меня под руку, пока мы идем через кампус, а мой желудок отчаянно нуждается в хорошей еде. Очевидно, что провести ночь, когда тебя трахают буквально на волосок от твоей жизни, пробуждает в женщине аппетит. Хотя, действительно ли прошлая ночь считается хорошим трахом? Это было безумно и интенсивно, но если говорить о нюансах, то речь шла скорее о движении ртом, но, черт возьми, эти маленькие металлические вибрирующие шарики! Я не шутила, когда говорила, что мне нужно купить несколько таких.

Что касается того, что произошло после орального акта, я все еще не уверена, что хочу классифицировать это как секс. Это было слишком… личным. Мое тело двигалось навстречу его телу, его горячее дыхание касалось моей кожи, мои ногти впивались в его плечо. Назвать это перепихоном значило бы оказать медвежью услугу себе… и Айзеку. Нет, он не перепихивается. Он трахается, и, Боже, как это хорошо!

Единственный “перепихон”, который состоялся, был у моей машины, когда мы закончили кричать друг на друга — скорее, когда я закончила кричать на него — и он решил наложить вето на правило зрительного контакта, но он передумает. Он должен. Если только он не хочет, чтобы все стало еще сложнее, чем есть. Я понимаю, что ему нравится видеть выражение моего лица, и с кем-либо другим я была бы согласна, но, когда Айзек смотрит на меня вот так, находясь глубоко внутри меня, я чувствую что-то в груди. Я чувствую, как тепло разливается по моим венам, потребность пульсирует во мне, и я без сомнения знаю, что никогда бы не почувствовала ничего подобного к другому мужчине.

Айзек есть и навсегда останется моим, и чем больше мы будем этим заниматься, тем труднее будет притворяться, что этой части меня не существует.

Бекс тащит меня за собой через кампус к своему любимому салат-бару, рассказывая мне все об экзамене по бизнесу, который она только что сдавала, и, судя по облегчению в ее глазах и улыбке на лице, я могу предположить, что она его сдала. С другой стороны, я застряла на лекциях с девяти утра, и после того, как проспала будильник и пропустила завтрак, я официально умираю с голоду. Если быть до конца честной, не думаю, что сегодня мне поможет салат-бар. Мне нужно что-то большое и сочное.

Прогулка по кампусу короткая, и вот мы уже входим в дверь кафе номер один для студенток колледжа, а поскольку все девушки любят сюда ходить, то и парни, как правило, следуют за ними.

Здесь длинная очередь, но, учитывая, что сейчас середина дня, я не удивлена. Мы болтаем о всякой ерунде, медленно продвигаясь к стойке, и как раз когда мы подходим к прилавку, чтобы сделать заказ, у меня в руке звонит телефон.

Бросив взгляд на экран, я вижу имя Остина, и укол вины пронзает мою грудь. Ненавижу лгать ему, но я нахожусь в точке невозврата. Теперь уже ничего не вернуть.

— В чем дело, Говноед?

— Ничего особенного, Вонючка, — говорит он. — Просто напоминаю тебе, что в эти выходные у меня день рождения, и ты обязана показать свое несчастное личико в “Вишне” в субботу вечером.

— Уф-ф-a, — стону я.

— О, это твой брат? — спрашивает Бекс, и на ее лице появляется лукавая ухмылка. — Можешь передать ему, что у меня есть новое покрывало, которое я бы с удовольствием ему как-нибудь показала?

Я свирепо смотрю на свою лучшую подругу.

— Заткнись и закажи свой дурацкий салат, — говорю я ей. — И раз уж ты за этим занялась, закажи мне цезарь с курицей и дополнительным соусом, и не забудь про мою содовую.

Бекс закатывает глаза и приступает к заказу, пока Остин смеется мне в ухо.

— Это Бекc? — спрашивает он, явно услышав то, что она сказала. — Ты приведешь ее в “Вишню” в субботу вечером, верно?

— Нет, если ты планируешь трахнуть ее за стойкой бара, — отвечаю я, прекрасно зная, что Бекс ни за что не пропустит этот вечер.

— Остынь. Я не собираюсь трахать твою подругу за стойкой бара, — говорит Остин, в его тоне слышится веселье, а в моих венах разливается облегчение. — Я трахну ее посреди переполненного танцпола, пока все будут продолжать прекрасно проводить время вокруг нас, совершенно не обращая внимания на то, как она кричит, требуя большего.

Меня тошнит: мысль о них вместе, вызывает у меня желание блевать.

— Я убью тебя.

— Ааа, интересно, — говорит он. — Тебе не нравится, что теперь роли поменялись, да?

Бекс подталкивает меня, чтобы я двигалась, и я отхожу в сторону, где другие клиенты ждут своих блюд, когда очередная волна чувства вины накатывает на меня. Похоже, все действительно перевернулось, с той лишь разницей, что я не просто шучу о том, что трахаю его лучшего друга, а делаю это на самом деле.

— Я уже говорила тебе раньше, что ты мудак? — спрашиваю я, чувствуя себя последней сукой.

— Ну, возможно, ты упоминала об этом то тут, то там, — поддразнивает он. Я закатываю глаза, и, к счастью, он меняет тему. — Как идут занятия? До выпускного осталось недолго.

— Да, я… О черт. Подожди, мой обед готов, — говорю я, когда мы с Бекс делаем шаг вперед, чтобы забрать свои блюда с прилавка.

Я зажимаю телефон между ухом и плечом, обеими руками забираю свой обед и содовую, а затем пытаюсь удержать все это в одной руке. Я хватаю телефон и пытаюсь не выставить себя полной идиоткой перед всеми этими людьми.

— Что я говорила… оооооо, черт!

Моя газировка и обед разлетаются по салат-бару, когда какой-то парень врезается мне в грудь, и его напиток мгновенно пропитывает меня с ног до голов. Я вскрикиваю, чувствуя холод от ледяной жидкости, проливающейся прямо за вырез моей футболки и вниз, между ложбинками.

— Вот дерьмо. Мне так жаль, — говорит парень, пытаясь получше удержать свой напиток и положить конец моим страданиям.

Он берет себя в руки, прежде чем, наконец, поднять голову и одарить меня лучезарной улыбкой, которая могла бы сразить меня наповал, если бы я не была такой замороженной и смущенной.

— Все в порядке, — говорю я, стряхивая с себя воду. — Это просто вода. Я в порядке.

— Ты промокла насквозь, а твой обед разбросан от одного конца бара до другого. Это не нормально, — говорит он, его зеленые глаза встречаются с моими, и он вслепую тянется за салфетками на стойке. — Позволь мне загладить свою вину.

Вода обильно капает с моей одежды, пока Бекс подходит ближе, разглядывая зеленоглазого красавчика.

— О-о-о, он симпатичный, — одобряет Бекс, не заботясь о том, что парень очень хорошо ее слышит. — Знаешь, помимо того, что ты купишь Аспен новый ланч, ты всегда можешь загладить свою вину, пригласив ее куда-нибудь поужинать.

— Подожди. Что? — спрашиваю я, а мои глаза расширяются от ужаса.

Парень выгибает брови, и в его глазах вспыхивает явный интерес, когда он снова смотрит на меня.

— Я… эээ… с удовольствием пригласил бы тебя куда-нибудь. Конечно, если, тебе интересно.

— Она хронически одинока, — смеется Бекс, пока я пытаюсь промокнуть как можно больше воды. — Конечно, ей будет интересно.

— Какого хрена? — Остин рявкает мне в ухо, напоминая, что он все еще здесь. — Кто тебя приглашает?

— Черт, — ворчу я, пытаясь взять предложенные салфетки и одновременно передавая свой телефон Бекс. — Ты сможешь поговорить с Остином?

Она осторожно забирает телефон у меня из рук и подносит к уху.

— Привет, Горячий красавчик. В чем дело?

Я закатываю глаза, когда парень находит мою упавшую содовую и поднимает ее с пола, практически преподнося ее мне, словно собираясь сделать предложение.

— Не думаю, что смогу спасти твой обед, но, по крайней мере, твой напиток уцелел.

Я не могу удержаться от смеха, когда беру банку у него, и мгновение спустя он поворачивается к персоналу за стойкой и повторно заказывает мой обед.

— В этом действительно не было необходимости. Тебе не нужно было заменять мой обед. Я могла бы это сделать сама.

— Я так хочу, — говорит он. — Я бы не смог жить в мире с самим собой, если бы позволил красивой женщине самой покупать себе обед после того, как я уничтожил ее первый. Кстати, меня зовут Харрисон.

— Аспен, — говорю я.

Улыбка растягивает мои губы, и я не могу не заметить, насколько он на самом деле симпатичный, но мысль обрывается, когда я слышу, как Бекс разговаривает по телефону с моим братом.

— Ты должен был это видеть. Этот парень только что залил жидкостью сиськи твоей сестры, а теперь собирается пригласить ее на свидание. Это как тот самый “Особенный момент”.

Бекс встречается со мной взглядом, слушая, что отвечает на это Остин, и, поскольку ее ухмылка расширяется, я могу только представить, что он говорит.

Харрисон наклоняется ко мне.

— А она ведь не ошибается, — говорит он. — Я действительно хотел бы пригласить тебя на свидание.

Я прикусываю нижнюю губу, пытаясь придумать, как на это ответить, когда Бекс нарушает неловкое молчание.

— Остынь, Остин. Тебе определенно понравится этот парень. Он… подожди, — она наклоняется к нам, и ее взгляд останавливается на Харрисоне. — Чем ты занимаешься?

— Юриспруденцией, — утверждает он.

Улыбка расползается по ее лицу.

— Аллилуйя. Бог есть, — восклицает она, прежде чем вернуться к разговору с Остином. — Он юрист, как раз такой, какого ты ей всегда желал.

Наступает небольшая пауза, прежде чем она говорит снова.

— О, прекрати. Ты так драматизируешь. Научись справляться с ударами. Кроме того, разве не этого ты хотел? Если она влюбится в симпатичного адвоката, то забудет о Том-Кого-Нельзя-Называть, и ей нечего будет возразить, когда ты случайно окажешься в моей постели.

Я качаю головой, а мои щеки пылают от смущения.

— Я, ээээм… мне жаль, что тебе пришлось все это услышать, — говорю я Харрисону. — Но на самом деле, тебе не нужно чувствовать себя обязанным приглашать меня на свидание. Просто заказать мне обед будет более чем достаточно.

Харрисон кивает.

— Я не чувствую себя обязанным, — говорит он. — Я был серьезен. Я бы с удовольствием пригласил тебя куда-нибудь, но я вижу, что мы не на одной волне. Так что вместо этого, могу я дать тебе свой номер телефона, и когда ты неизбежно передумаешь, ты сможешь пригласить меня на свидание?

— Оооо, — говорит Бекс Остину. — Он самоуверенный. Мне это нравится.

— Может, ты уже повесишь трубку? — спрашиваю я ее.

Она только усмехается, но я снова обращаю внимание на Харрисона и неохотно соглашаюсь.

— Ладно, прекрасно. Ты можешь дать мне свой номер, но для протокола: я не собираюсь звонить по нему.

— Угу, — говорит он тем же самоуверенным тоном, только теперь его глаза искрятся весельем, и от этого у меня что-то трепещет глубоко под ложечкой. Не так, как это всегда происходит рядом с Айзеком, но потенциал здесь определенно есть.

Очевидно, видя, что мой телефон в данный момент занят, Харрисон хватает одну из неиспользованных салфеток и берет ручку со стойки, прежде чем записать свой номер и передать его мне.

— Смотри случайно не потеряй, — говорит он. — В противном случае я буду вынужден стучаться во все двери кампуса, пока не найду тебя.

Я не могу удержаться от смеха, когда беру у него салфетку, и, словно по сигналу, появляется мой новый цезарь с курицей. Он забирает его у бедной женщины, которой пришлось переделывать его, прежде чем протянуть мне.

— Приятного аппетита, — говорит он мне, подмигивая, и с этими словами выходит из салат-бара, а его взгляд возвращается к моему, перед тем как он заворачивает за угол и направляется к двери.

— Святооооое дерьмо, — говорит Бекс. — Он был идеален. Что, черт возьми, с тобой не так? Ты же знаешь, что он пошел домой, чтобы подрочить на тебя в душе.

Бекс вздрагивает, а потом морщится.

— Черт, извини, — смеется она, явно обращаясь к Остину. — Забыла, что ты там.

Я закатываю глаза и забираю телефон, когда мы наконец-то выходим из салат-бара, и, не буду врать, не могу удержаться, чтобы не понаблюдать за Харрисоном, пока он идет в сторону кампуса.

— Ты звонил только из-за своего дня рождения? — спрашиваю я Остина, более чем готовая высказать Бекс все, что думаю.

— Ага, — заявляет он. — Если только ты не готова поговорить о том, что засунули тебе в задницу несколько недель назад, или ты с этим покончила?

— Я вешаю трубку.

— Не смей…

Я нажимаю маленькую красную кнопку, прежде чем испустить тяжелый вздох и сунуть телефон в задний карман.

— Срань господня. Он невозможен, — говорю я, задаваясь вопросом, как быстро моя футболка сможет высохнуть на этом палящем солнце.

— Он невозможен? — Бекс смеется. — Ты смотрелась в зеркало в последнее время? Только что идеальный парень пригласил тебя на свидание, и ты ему отказала. Что, черт возьми, с тобой не так? Я думала, ты в своей эре “Кто, блядь, такой Айзек?”

Я морщусь, когда мы находим дерево, дающее достаточно тени, и опускаем свои задницы на покрытую листьями траву.

— Я имею в виду, что, возможно, я уже не совсем в своей эре “Кто, блядь, такой Айзек?”.

— Что? — ворчит она, вскидывая голову, и ее медово-карие глаза останавливаются на мне. — О чем, черт возьми, ты говоришь? Весь смысл нашей ночи в “Vixen” заключался в том, чтобы ускорить твою детоксикацию. Какого хрена, Аспен?

— Ах, черт, — бормочу я, чувствуя себя дерьмовым другом из-за того, что скрыла это от нее, но я слишком хорошо ее знаю, и если она думает, что единственная причина, по которой я не согласилась на свидание с Харрисоном, это то, что я не могу забыть Айзека, то она не сдастся. Черт, да я даже не стала бы отрицать, что она обманом попытается вынудить меня встретиться с ним. — Обещаешь, что не будешь психовать?

— А? Что ты мне недоговариваешь?

— И ты должна пообещать, что никогда даже шепотом не скажешь об этом Остину, потому что он буквально убьет меня.

— Клянусь Богом, Аспен, если ты не поторопишься и не расскажешь мне, что, черт возьми, происходит, я засуну свой кулак тебе во влагалище, вырву яичники и буду таскать тебя за них по кампусу.

Я начинаю нервничать сильнее, но, хотя она и не пообещала ничего не говорить Остину, мне не нужно беспокоиться об этом. Она будет хранить этот секрет до конца своей жизни.

— Ты помнишь ту ночь, когда мы ходили в "Vixen"? — начинаю я. — И я переспала с тем самым парнем в темной комнате?

— Дааааааа, — медленно произносит она.

— Так воооот… — я с трудом сглатываю, чувствуя, как у меня пересыхает во рту. — Оказывается, Айзек владеет этим клубом, и в темной комнате был не незнакомец.

Я наблюдаю за реакцией ее лица, когда она начинает складывать все воедино. Сначала неверие, затем шок, а затем:

— СРАНЬ ГОСПОДНЯ! ТЫ ПЕРЕСПАЛА С АЙЗЕКОМ? — ее глаза широко распахнуты, пока она продолжает обдумывать услышанное, и они становятся шире с каждой секундой. — ТЫ ПОТЕРЯЛА СВОЮ ГРЕБАННУЮ ДЕВСТВЕННОСТЬ С НИМ? Боже мой. Мне нужно прилечь.

Бекс падает на траву, прижимая руку к груди, а я сохраняю спокойствие, давая ей возможность все обдумать. Это длится недолго, прежде чем она вскакивает на ноги и начинает расхаживать передо мной.

— Когда ты узнала? — спрашивает она. — Нет. Как ты узнала?

Я снова морщусь, и, честно говоря, если бы это были Олимпийские игры по сморщиванию, я бы взяла золото.

— Э-э-э…и так, насчет этого, — говорю я.

— Выкладывай.

— Я вроде как вернулась в “Vixen” через неделю после того, как мы там были.

— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА? БЕЗ МЕНЯ? — требует она. — Кто ты вообще теперь такая?

Я пристально смотрю на Бекс, выгибая бровь.

— А можем мы поговорить, чтобы ты не сходила с ума?

— Да, да, — бормочет она.

— Ладно, всю неделю после того, как мы там побывали, я пыталась двигаться дальше. Я действительно пыталась, — говорю я ей, зная, что она обязательно прокомментирует это. — Но та ночь в “Vixen” оставила меня такой… Я была возбуждена, понимаешь? Действительно чертовски возбуждена. Так что я загрузила “Tinder” и познакомилась с одним парнем, и мы собирались пойти на свидание, но он появился у моей двери и практически набросился на меня. Его интересовал только трах со мной, поэтому я его выставила, но…

— Подожди, — перебивает она, поднимая палец, и я уже собираюсь сделать ей за это выговор. — Я тебя ничему не научила? С каких это пор ты рассказываешь незнакомым людям в Интернете, где ты живешь? Ты что, с ума сошла?

Я закатываю глаза и пристально смотрю на нее.

— Поверь мне. Я уже усвоила этот урок. Кроме того, Остин уже отчитал меня за это.

— Правильно сделал.

— Ты хочешь услышать, что произошло или нет?

Она демонстративно поджимает губы, и я делаю глубокий вдох, чтобы продолжить.

— В ночь неудачного свидания с “Tinder” я была расстроена, потому что незнакомец из “Vixen” открыл для меня совершенно новый мир, и, несмотря на все мои усилия, я не так и не смогла почесать зуд, который он оставил после себя. Поэтому, даже не задумываясь, я прыгнула в машину и умчалась.

— Мы собираемся поговорить об этом, — говорит она мне.

— Поверь мне, я знаю, — говорю я ей. — Но в любом случае, знаешь, как бывает, когда ты там, а музыка играет так громко, что ты почти ничего не слышишь? Так вот, когда я была с ним, его губы были прямо у моего уха, поэтому, когда он что-то сказал, я услышала его отчетливо и сразу узнала его голос.

— Черт.

— Да. То есть, наверное, я бы пережила, если бы выяснилось, что он не знал, что это я, и, конечно, он не знал… в первый раз. Он понял это на обеде в честь маминого дня рождения, прямо перед тем, как мы пошли в «Пульс», так что к тому времени, когда я появилась во второй раз, он точно знал, кто я, и, несмотря ни на что, он все равно прикоснулся ко мне.

— Вау. Это довольно грандиозно.

— Нет. Грандиозно — это размер его члена, — говорю я с ухмылкой. — Не говоря уже о пирсинге.

Ее челюсть почти касается земли.

— Чушь собачья. У Айзека Бэнкса проколот член? Черт возьми, ты везучая маленькая шлюха. Я умирала от желания вычеркнуть пирсинг члена из своего списка желаний, но мне никогда так не везло. Как это?

Мои щеки вспыхивают. Одна мысль о том, какие ощущения вызывает у меня этот пирсинг, накрывает меня теплой волной глубоко внизу живота.

— Это невероятно. Айзек… черт, Бекс. С ним все невероятно.

Она качает головой, как будто ей нужна секунда, чтобы осознать все это.

— Я предполагаю, что именно поэтому ты была разъяренной сукой две недели подряд.

Мои губы изгибаются в усмешке.

— Виновата, — говорю я ей. — Это был настоящий шок, когда я поняла, что в той комнате был он, и поэтому я немного накричала на него. Я чувствовала себя преданной и грязной, как будто он отнял у меня что-то, что я не была готова отдать, понимаешь? Я была готова потерять девственность с совершенно незнакомым человеком, и это меня устраивало, а узнать, что это он теперь знает обо мне все эти вещи… Я не знаю. Я впала в депрессию на две недели, и теперь, когда у меня появился шанс все обдумать, я поняла, что на самом деле меня потрясло то, что даже после того, как он был со мной, и как это было потрясающе, это ничего не изменило. Он по-прежнему не хочет меня, и мне пришлось проглотить горькую пилюлю, что меня никогда не будет достаточно для него. Но как бы то ни было, он появился у моей двери и отказался уходить, пока мы все не обсудим, и ему нужен был способ загладить свою вину, потому что он чувствовал себя полным дерьмом, и, прежде чем я успела обдумать свои слова, я предложила ему ультиматум.

Бекс прищуривает глаза.

— О черт, — говорит она, снова принимаясь расхаживать. — Пожалуйста, скажи мне, что ты сказала не то, что я думаю.

Я с трудом сглатываю.

— Я… э-э-э… возможно, предложила ему научить меня пределам моего тела за спиной Остина, илиииииии, — говорю я, растягивая слова. — Я могла бы найти кого-то другого, кто бы это сделал.

Бекс падает обратно на траву.

— Ох, слава богу, — говорит она. — Значит, все кончено?

— Э-э-э, нет.

— ЧТО? — визжит она, а ее глаза расширяются, как блюдца. — Скажи мне, что этот мудак не согласился на это дерьмо? Срань господня, Аспен. Как ты могла быть такой глупой? Одно дело — трахнуть его случайно, но сознательно согласиться на это — погубит тебя. Теперь ты никогда не сможешь забыть его, и мне жаль, но он никогда не захочет тебя так, как ты того заслуживаешь. Ты действительно уверена, что это хорошая идея?

— Нет, — признаюсь я, заставляя себя не расплакаться. — Но рискую я своим сердцем или нет, разве я не заслуживаю невероятного секса? Никто не может заставить меня чувствовать себя так, как он, Бекс. А что, если это мой шанс? Что, если он вдруг увидит во мне взрослую женщину, а не младшую сестренку Остина?

— Я не знаю, — говорит она. — Я думаю, это слишком рискованно, и ты подставляешься под удар.

— Возможно, — вздыхаю я, опустив плечи, заметив, что моя футболка почти высохла. — Но он также сказал мне, что, когда он был внутри меня, ему никогда не было так хорошо. В этом мы совместимы.

Она сжимает губы в жесткую линию, ясно видя, что ей не переубедить меня в этом.

— Хорошо, — наконец говорит она. — Если ты уверена, что справишься с этим, тогда я поддержу твое решение пойти по этому пути, но просто знай, что, если дерьмо попадет на вентилятор, я буду рядом.

Улыбка растягивает мои губы, и огромный груз спадает с моих плеч.

— О, слава Богу, — выдыхаю я, прижимаясь к ней и обнимая ее стройное тело.

— Значит, вы двое действительно были…?

— Ага, — говорю я с широкой улыбкой. — Прошлой ночью.

— Боже мой, я в шоке. Но, все равно, ты должна рассказать мне каждую деталь, — говорит она, ее тон меняется и заставляет меня напрячься. — Во-первых, я думаю, важно отметить, что если ты трахаешься с Айзеком, то твои доводы о том, почему я не могу трахаться с твоим братом, теперь недействительны. Тебе больше нечем крыть.

У меня отвисает челюсть, и я отстраняюсь, уставившись на свою лучшую подругу.

— Ты бы не стала.

— О, — говорит она, ее взгляд темнеет, и она явно представляет себе, каково это — быть с моим братом. — Я думаю, мы с тобой обе чертовски хорошо знаем, что я бы так и сделала.