Призрачная любовь

17

АЙЗЕК

Это гребаное безумие.

Когда я ввалился в дверь ее квартиры, я был готов ко всему, что она могла в меня бросить. Я был готов встать на колени и просить у нее прощения. Но она преподнесла мне чертовски крутой сюрприз.

Научи меня.

ЧЕРТ!

Эти слова крутились у меня в голове два долгих дня, и даже сейчас, лежа в постели одиноким вечером в четверг, я не могу перестать думать об этом. Что бы я ни сделал, мне крышка.

Как она могла попросить меня об этом? Но тогда какого хрена я не сказал ей «нет»? Почему я не отказал ей в тот момент, когда она снова появилась в “Vixen”? Я должен был уйти, чтобы не дать ей шанса доказать свою точку зрения, но вот я здесь, все еще отчаянно пытаюсь найти в себе силы отказать ей.

Черт возьми. Посмотрите на меня, я притворяюсь, что не знаю, почему не сказал ей «нет». Я точно знаю, почему. Потому что быть внутри нее — это как проснуться в раю. Ее тело, обхватывающее мое, было самым сладким приливом экстаза, а когда она кончила на мои пальцы… Я никогда не испытывал ничего подобного. Я просто ненавижу, что это должна быть она. Почему я не могу найти такую физическую совместимость ни с кем другим? Почему это должна быть младшая сестра моего лучшего друга?

Связываться с ней еще больше, чем у уже — ошибка, чертовски колоссальная, но что я должен делать?

Научи меня.

Боже, я так сильно этого хочу. Я хочу, чтобы она была в моей личной комнате в “Vixen”. Я хочу показать ей, на что именно она способна, и исследовать все ее границы. Я хочу знать, как быстро я могу заставить ее кончить, насколько сильно, насколько интенсивно, но я также умираю от желания увидеть, как долго она сможет продержаться. Любит ли она грубый или медленный секс, какие у нее есть фетиши и насколько громко она может кричать.

Но я не могу допустить, чтобы она влюбилась в меня… по крайней мере, больше, чем уже влюбилась. Одно дело, когда она думает, что трахается с незнакомцем, но когда она смотрит мне прямо в глаза, когда кончает, когда прижимается ко мне, когда я толкаюсь в нее… это совсем другое. Аспен даже поинтересовалась, не рискую ли я влюбиться в нее, и я ненавижу, насколько прямолинейным был мой ответ. То, как ее лицо исказилось от боли… блядь. Какой же я мудак. Она заслуживает гораздо лучшего, чем то дерьмо, которое я могу ей предложить, и чем скорее она это поймет, тем лучше.

Я пошел к ней домой, чтобы попытаться наладить отношения, но вместо этого я только напомнил себе, почему я вообще недостоин ее любви, хотя я никогда не давал ей шанса предложить ее раньше.

Я не подпускаю женщин к себе настолько близко, чтобы они полюбили меня, и, черт возьми, я чертовски уверен, что никогда никого не любил в ответ. Какой в этом смысл? Даже мои биологические родители не смогли полюбить меня. Женщина, которая произвела меня на свет, должна была любить меня без вопросов, а она выбросила меня, как будто я был не более чем бешеным животным, и это дерьмо оставило зияющие шрамы — с которыми я никогда не мог смириться — и из-за этого я узнал, что, возможно, некоторые люди просто не способны влюбиться или даже принять любовь, когда ее бросают прямо в лицо.

Это я. Я сломлен.

Конечно, я могу трахаться и показывать женщине прекрасное времяпрепровождение, но это все, на что я способен. Как только я получаю хотя бы намек на то, что кто-то начинает что-то чувствовать ко мне, я завязываю с этим. Черт, я даже никогда не целовал женщин. Это слишком, блядь, личное. Именно поэтому я должен держать Аспен на расстоянии вытянутой руки.

Она настаивала, что не может любить меня после того, что я сделал, и, если бы она была кем-то другим, я бы ей поверил, но это Аспен. Она прошла через все, видела меня в худшем состоянии, и никакая хуйня ее не остановила. С другой стороны, я никогда не причинял ей такой боли, не предавал ее доверие и не пользовался ею.

Черт, это говорит о том, что я такой мудак, но, похоже, именно таким я и являюсь, и если я сделаю это, то только докажу это. Я не могу сказать “да”, не переступив через Остина, и не могу сказать “нет”, не причинив боль ей.

Это невозможный выбор. Откусить от запретного плода и погрузиться в мир, полный порочных обещаний, или уйти, зная, что она отдаст все, что у нее есть, кому-то другому. Все ее первые ощущения будут принадлежать другому мужчине, а все те вещи, которые я отчаянно хочу исследовать вместе с ней, станут чужими открытиями.

Блядь, почему мысль о том, что она будет с другим мужчиной, так сильно меня раздражает?

Я думаю, вопрос в том, смогу ли я жить с этим? Смогу ли я смотреть ей в лицо, зная, что какой-то другой мужчина был внутри нее, что я был внутри нее, но никогда больше не получу такого шанса?

Если я буду до конца честен с самим собой, я думаю, что знал ответ в ту секунду, когда она попросила меня научить ее, и я был слишком чертовски напуган, чтобы признать, как сильно я этого хочу, и слишком чертовски стыдился того, как быстро я вонзил бы Остину нож в спину из-за этого.

Каким другом это делает меня?

Понимая, что уже достаточно долго тяну с этим, я тянусь к телефону, когда что-то разрастается в моей груди, и я чертовски надеюсь, что это не сожаление.

Открыв новое сообщение, я провожу пальцами по клавиатуре, и с каждой новой буквой, появляющейся на экране, чувствую острое жало ножа, вонзающегося прямо в спину моего лучшего друга.

Айзек: Если я соглашусь, ты не сможешь использовать произошедшее в темной комнате против меня. Мы начнем все с чистого листа. Я научу тебя, на что способно твое тело, а взамен ты простишь меня.

Я чувствую себя чертовски плохо, но это не похоже на последние несколько раз, когда я писал ей. Те сообщения сопровождались удобным оправданием: я был слишком пьян, чтобы соображать, но сегодня у меня нет такого оправдания. Это не что иное, как холодное, жесткое предательство, как и во вторую ночь в "Vixen".

Черт, я действительно мудак.

Почти сразу же под моим сообщением появляется уведомление о прочтении, а через несколько секунд — новое сообщение.

Аспен: Это все, о чем я прошу.

Айзек: Это просто секс. Ничего больше.

Аспен: Я знаю.

Айзек: А Остин?

Аспен: Он никогда не узнает.

Черт! Что, черт возьми, я делаю? Еще не поздно дать задний ход. Только я не хочу.

Айзек: Будь в “Vixen” в воскресенье вечером. В 10.