Просто Мария 2

Глава 27

Диего продолжал напропалую ухаживать за Джоанной. Они почти все свободное от съемок время проводили вместе. Правда, свободного времени было все меньше и меньше — девушка проводила на студии по десять-двенадцать часов, постепенно входя в нужный ритм. Однако суббота и воскресенье были свободными — де Фалья считал, что пятидневка оптимальный срок для съемок одной серии. И поэтому в выходные девушка наверстывала упущенное за неделю…

Диего и Джоанна уже целовались, но до более близких отношений еще пока не дошли — несмотря на неоднократные попытки молодого Лопеса. Всякий раз, когда они оставались одни, и Диего хотел было приблизиться к Джоанне, она останавливала его ласковым жестом.

— Еще не время…

Диего молча повиновался. Он, однако, не терял надежды, что долгожданное время наступит не только для этого: в снах и мечтаниях он уже видел Джоанну своей женой, а себя — суперзвездой Голливуда…

И Хосе Игнасио, и Рита, и практически все домашние недружелюбно косились на Диего — когда он, одетый по последней моде, отправлялся с Джоанной в город. Виктор не раз напоминал Марии о необходимости поговорить с младшим братом, однако та всегда была настолько занята, что поговорить просто не было времени…

Вот и теперь, сидя в фешенебельном ресторане, Диего с ухмылкой повествовал Джоанне:

— Знаешь, сегодня утром ко мне подошел Виктор и заявил, что я себя очень некрасиво веду…

Джоанна равнодушно ответила:

— Это о чем ты?

Диего продолжал:

— Ну, как ты не понимаешь — о нас с тобой…

Девушка передернула плечами.

— Ну, и что же хотел от тебя этот Виктор?

Диего только ухмыльнулся, вспоминая подробности утреннего разговоре.

— Он считает, что я даю твоему мужу повод для ревности…

Девушка поморщились.

— Ох уж эти латиноамериканцы. Они всегда и во всем найдут повод для ревности…

— Но он считает, что я уделяю тебе слишком много внимания…

На Джоанну эта реплика не произвела никакого впечатления.

— Ну и пусть себе считает_;— ответила она, — это его право… Может быть наоборот — я уделяю тебе слишком много внимания…

— Слишком много?

— Да, представь себе…

— Я бы так не сказал.

— Но ведь Карено сказал?

— Он считает, что все наоборот…

— Вот я и говорю — это его сложности. Насколько я разбираюсь в мужчинах — Карено и сам ревнив до ужаса — ну точно венецианский мавр…

— А кто это такой?

Эта реплика еще раз дала Джоанне повод убедиться, насколько темен и необразован ее молодой воздыхатель.

«А еще хочешь быть голливудской звездой, — подумала она, — Ну, давай, давай, дерзай, мон амиго…»

— Ну, это был один такой персонаж, — произнесла Джоанна.

— В телесериале?

Девушка согласно кивнула.

— Да, совершенно верно… Один человек — Уильям Шекспир — написал одну забавную вещицу, где главный герой — кстати, негр — душит свою возлюбленную девушку из-за ревности…

— Уильям Шекспир?.. — Диего пожевал губами. — Знакомая фамилия… Это что — режиссер или сценарист?

Девушка едва заметно, одними только уголками губ улыбнулась.

— Да, сценарист… Так вот, что я хочу сказать — очень многие в вашей стране напоминают мне этого мавра.

— Ты говоришь о Карено?

— Не только.

— Тогда о ком же еще?

Джоанна вздохнула — разговоры с Диего все больше и больше утомляли ее. Однако, в соответствии с задуманным, ей надо было держаться с этим молодым недалеким человеком ласково и нежно, то и дело одаривая его знаками внимания…

— О тебе…

Диего деланно удивился.

— Обо мне?

— Совершенно верно…

— Неужели я такой ревнивый?

— Просто до ужаса…

Диего пожал плечами в явном недоумении и произнес:

— Что-то не припомню…

Джоанна принялась терпеливо объяснять:

— Мало того, что ты ревнуешь меня к тому молодому актеру, который играет в сериале дона Федерико, так у тебя еще хватает глупости ревновать меня даже к собственному мужу!

Действительно, всякий раз, когда Джоанна обнималась с доном Мигелем Габриэлем на людях — а делала она это очень часто, стараясь показать всем, как счастлива она в семейной жизни, как хорошо идут у нее дела, какого успеха она добилась, — всякий раз, когда это происходило, Диего бледнел, краснел и в конце концов куда-то убегал. Это становилось просто невыносимым — тем более, что на странности в поведении молодого Лопеса начинали обращать внимание все, даже личный водитель его старшей сестры, дон Антонио Гарсиа…

Тем не менее Диего решил держаться до конца.

— Это я ревнивый?.. — вновь переспросил он у девушки, — Но почему?

Та с улыбкой ответила:

— Это я должна спрашивать у тебя — почему?

Диего растерянно развел руками.

— Не знаю…

— Я тоже не знаю…

Диего перешел и контрнаступление.

— Ну, скажи мне, когда и как я тебя приревновал, Джоанна!

— Ну вот хотя бы вчера, — напомнила ему девушка, — когда я, в заключительной сцене, целовалась с доном Федерико под лунным светом…

— Но ведь ты действительно тогда с ним целовалась!.. — Воскликнул молодой Лопес.

Джоанна, набравшись терпения, принялась объяснять специфику своей профессии:

— Да, целовалась… Ну и что?

— Как это «ну и что»?

— Я ведь целовалась не с ним, не с конкретным человеком, не с актером, а только с тем героем, которого он изображал…

— Но ведь этого героя изображал, как ты выразилась, конкретный человек!

— Но ведь такова моя работа!.. — Воскликнула Джоанна, которая уже начинала выходить из терпения. — Такова моя роль!

— А что же твой муж?

Диего сознательно не сказал «дон Мигель Габриэль», сделав акцент на семейном положении режиссера.

Джоанна явно не поняла этого вопроса.

— Муж?..

— Ну да… Как он к этому всему относится? Да я бы на его месте…

— В том-то и дело, — отрезали девушка, — что каждый должен быть на своем месте… Майкл — на своем, а ты — на своем… Поэтому Мигель Габриэль — великий режиссер, а ты, Диего…

Девушка тут же запнулась — с ее языка готово было слететь «полное ничтожество», но, с трудом себя сдержав, она изменила окончание фразы:

— … а ты, Диего — младший брат Марии, который во всем пляшет под ее дудку!

Молодой Лопес вспылил:

— Я еще докажу тебе и всем вам, чего стоит Диего Лопес!

Девушка махнула рукой, — эту клятву только за последнюю недолю она слышала раз десять,

— Ладно, успокойся, — сказала она более миролюбиво, — не нервничай, тебе это вредно…

Диего тут же умолк.

— Хороню, хорошо…

После непродолжительной паузы Джоанна негромко произнесла:

— Так на чем мы остановились?

Диего несмело напомнил:

— Ты, кажется, говорила об одном сценаристе — Уильяме Шекспире…

— Ну да, а после этого?

— О ревности…

— Совершенно верно, — подхватила девушка, — совершенно правильно… Так вот — мне кажется, что все латиноамериканцы до ужаса ревнивы… — Девушка поправила прическу. — Я удивляюсь, как это муж твоей сестры, этот Виктор Карено до сих пор не задушил Марию…

— За что?

— За то, что она целыми днями общается только с моим мужем…

Диего, понизив тон до доверительного, произнес:

— Ты знаешь, насчет Виктора ты совершенно права… Совершенно права!

— Вот как…

Диего огляделся по сторонам — будто бы в зале этого ресторана могли присутствовать Виктор или его сестра и сказал:

— Да… Он действительно очень, очень ревнив… Он уже неоднократно высказывал свои претензии по поводу твоего мужа Марии…

Разумеется, Джоанна сказала Диего о ревности Карено отчасти от нечего делать, чтобы поддержать застольную болтовню, отчасти — чтобы выслушать на этот счет мнение молодого Лопеса. Слова Диего о том, что Карено действительно высказывает Марии какие-то претензии относительно де Фальи, ее не интересовали.

— Ты серьезно?

Диего несколько обиделся.

— Неужели такими вещами можно шутить?

Джоанна замахала руками и деланно воскликнула:

— Конечно, конечно… Я же не в Калифорнии, я же в Мексике… И как это я могла забыть… Ну, — она наклонилась поближе, — ну и что же этот Виктор Карено? Неужели действительно ревнует.

Джоанна пожала плечами.

— Мне кажется, у него для этого нет совершенно никаких причин…

— А ему кажется — что есть.

— А ты откуда знаешь?

— Ну, у нас в доме все только об этом и говорят… — воскликнул Диего.

Это было если и не явным враньем, то, во всяком случае, преувеличением. Атмосфера в доме Марии была очень здоровой — там никогда не говорилось о подобных вещах. Правда, Диего краем уха как-то раз слышал, что его старшая сестра высказывается по этому поводу Рите…

— Ну, и что же у вас говорят по этому поводу… — вновь спросила Джоанна.

Диего, разумеется, не мог сказать ничего конкретного. Замешкавшись, он только и сумел сказать:

— Ну, что Мария… что она нравится твоему мужу…

К удивлению молодого Лопеса, Джоанна тут же согласилась с таким положением вещей:

— Это неудивительно. Она многим нравится… Хотя она уже и немолода. Я знаю подобный тип женщин, как твоя сестра — многие мужчины от них просто без ума. Я не удивлюсь, если Майкл когда-нибудь даже в нее влюбится, — произнесла Джоанна.

У Диего от удивления глаза полезли на лоб.

— Ты говоришь о доне Мигеле Габриэле?.. — изумленно спросил он.

Джоанна равнодушно закивала.

— О нем, о нем… А то о ком же еще. Да я просто уверена — пройдет еще какое-то время, может быть, несколько месяцев, и мой Майкл обязательно в нее влюбится… На радость Виктору Карено, — добавила Джоанна с улыбкой от которой Диего стало немного не по себе.

— А ты…

— Что — я?

Диего нерешительно продолжил:

— Ну, меня интересует — как ты к этому отнесешься, если это действительно произойдет.

Джоанна неопределенно передернула плечами.

— Я буду только рада…

— Рада?

— Ну да…

— За кого же?

— За всех, — кивнула Джоанна, — мне кажется, от этого все только выиграют…

Диего совершенно ничего не понимал.

— Кому же будет лучше, — спросил он, — неужели де Фалье?

— Ему — в первую очередь, — сказала в ответ Джоанна, — любовь всегда стимулирует творчество… Разве тебе это неизвестно? Даже учеными это доказано — когда человек влюбляется, в его организме вырабатываются какие-то там гормоны, которые благоприятствуют… — Взглянув на собеседника, Джоанна спросила с лукавой улыбкой:

— Ты что, совсем ничего не понимаешь?

Диего машинально кивнул головой.

— Не-е-ет, — протянул он.

— Будет лучше всем — продолжала Джоанна, — в том числе и Марии. Разве не приятно осознавать, что ты повергла к своим ногам такого замечательного человека, как мой Майкл? Победить, прельстить его, к тому же — знаменитого режиссера… Это удается далеко не каждой женщине, поверь мне…

— А кому еще будет лучше? — поинтересовался молодой Лопес.

Джоанна нетерпеливо перебила его:

— Я же говорю — всем…

— Кому конкретно?

Девушка со вздохом произнесла:

— Какой же ты непонятливый.

Диего смотрел на девушку взглядом, в котором прочитывалось полнейшее недоумение.

— А что?

— Понимаешь, лучше будет и Марии, и Майклу — надеюсь это ты понял?

Молодой Лопес наклонил голову в знак согласия.

— Ну, допустим…

Джоанна продолжала:

— Лучше будет и Виктору Карено — только он этого еще не понимает…

— Почему же ему будет лучше?

— Если Мария уйдет от него к Майклу…

— Ничего не понимаю…

— Есть такая американская поговорка: «Если женщина от тебя уходит — значит, это не твоя женщина, а твоя женщина от тебя никуда не денется»…

— То есть, ты тем самым хочешь сказать, что Виктору надо будет только благодарить Всевышнего, если моя сестра окажется не его женщиной?

— Ну да, именно это я и имею в виду…

— А кому еще будет лучше?.. — спросил Диего. — А как же ты?

Джоанна обольстительно улыбнулась.

— Ну, насчет меня можешь не беспокоиться — мне будет лучше всех.

— Вот как?.. — спросил молодой Лопес. — Ты, наверное, шутишь…

В голосе Диего сквозило недоверие к словам своей возлюбленной.

— Такими вещами не шутят, — произнесла Джоанна точно таким тоном, каким недавно произнес эту фразу Диего. — С любовью не шутят…

— С любовью?

— Ну да…

— С какой любовью, — медленно спросил Диего, словно не веря в свое неожиданное счастье. — Что ты имеешь в виду когда говоришь о любви?

Нежно обвив шею Диего, Джоанна произнесла ласковым голосом:

— Но ведь у меня есть ты… Ты ведь во всем будешь слушаться только свою маленькую девочку — не правда ли, Диего?

За эти слова молодой Лопес был готов отдать все, что угодно…

— Конечно, — шепотом ответил он — конечно же, моя дорогая…

— Даже если потребуется бросить всех и вся?

Диего ответил не раздумывая:

— Да! — в его словах прозвучала настоящая, неподдельная страсть. — Да, Джоанна, да, я тысячу раз могу повторить это…

Диего никого так сильно не любил в своей недолгой жизни — даже покойную Лауру. Да что Лауру — он действительно был готов бросить, ради этой американки все — родной дом, семью, братьев, сестер, и идти за Джоанной хоть на край света.

Хищно ухмыльнувшись, девушка отпустила Диего.

— Тогда запомни: с сегодняшнею дня ты поступаешь в полное мое распоряжение… Запомнил?

Молодой Лопес с готовностью согласился.

— Да, да, конечно же…

Джоанна продолжала:

— Ты будешь моим рабом, ты будешь моей вещью, ты больше ни разу не задашь мне ни одного глупого вопроса… Понимаешь?

Диего вновь согласился.

— Да, да, моя дорогая…

— Только тогда ты можешь рассчитывать на то, что твои мечты сбудутся… Ты же веришь мне, Диего?.. — спросила девушка и, не дождавшись ответа, продолжала все тем же тоном: — Ты будешь богат, ты будешь знаменит… Да, ты станешь настоящей голливудской звездой… Но взамен ты должен слушаться меня… Ты должен стать моим рабом — понимаешь или нет?

Диего, не в силах сдерживать себя, страстно обнял девушку и поцеловал ее в губы, забыв, что они беседуют не в уединении какого-нибудь парка, а в зале известного мексиканского ресторана. И только отпустив Джоанну, Диего ответил:

— Да, я сделаю все, что ты только пожелаешь… Я буду твоим рабом, Джоанна, я… Это будет сладостное рабство, — произнес он фразу из того самого сериала, в котором его возлюбленная исполняла главную роль…