Просто Мария 2

Глава 5

Антонио Гарсиа Бурручага сдержал свое слово: на следующий же день он связался с известным в Мехико фальшивомонетчиком Мигелем Гранадосом и передал ему пожелания донны Лорены. Бурручага не забыл присовокупить, что документы надо сделать для женщины, которая в свое время спасла ему жизнь; для женщины, невинно пострадавшей от злоумышленников; для матери, лишившейся из-за злых и жестоких людей дочери, в общем — почти для святой.

Антонио Гарсиа старался казаться красноречивым — насколько красноречие может быть свойственно для водителя грузовичка на городской свалке. Гранадос, который неплохо знал Антонио Гарсиа и относился к нему с уважением, взялся исполнить этот заказ с особой тщательностью, заметив, что с человека, который перенес в своей жизни столько тягот и лишений, никогда не возьмет лишнего. Буквально через день, встретившись с Лореной, Бурручага получил необходимые для поддельных документов фотографии, а спустя неделю полный набор фальшивок был у Лорены.

Дель Вильяр тем временем тоже кое-что успела: посетив один из банков Мехико, где в абонируемом ею сейфе лежала крупная сумма денег, она без особых трудностей извлекла их. Таким образом денежная проблема была снята — тем более, что сумма, спрятанная осмотрительной Лореной «на черный день», была достаточно велика хотя бы для того, чтобы безбедно существовать лет десять. Однако Лорена не хотела просто существовать — она хотела мстить. Месть стала целью и смыслом ее существования.

Прекрасно понимая, что в этом деле необходим сообщник, подручный, Лорена решила привлечь на свою сторону Антонио Гарсиа Бурручагу. Лорена неплохо разбиралась в людях, а поэтому была абсолютно уверена, что этот человек, считающий, что обязан ей жизнью, к тому же — достаточно недалекий — будет ей чрезмерно предан.

Кроме всего прочего, Антонио Гарсиа Бурручага как ни в кого другого, верил в Лорену — он верил, что с ее помощью сможет наконец-то выкарабкаться из своего тяжелого положения…

Взяв из рук Бурручаги пачку документов работы Гранадоса, Лорена улыбнулась и тоном, в который постаралась вложить максимум доброжелательности, произнесла:

— Спасибо, я знала, что ты меня не подведешь… Ты настоящий друг, Антонио Гарсиа…

Бурручага просиял.

— Я очень рад, что смог удружить вам хоть в чем-то. Поверьте мне, донна Лорена, для меня помочь вам — настоящая радость…

Продолжая улыбаться, Лорена ответила:

— Я не сомневаюсь в этом… Значит, я могу рассчитывать на твою помощь и в дальнейшем, не правда ли?

Антонио Гарсиа поспешно ответил:

— О, да…

Этот разговор происходил в небольшом кафе, в одном из бедных предместий Мехико. Лорена отдавала себе отчет, что в таком огромном мегаполисе, как Мехико, вероятность случайной встречи с Марией Лопес или с кем-либо из ее близких равно бесконечно малой дроби, однако тем не менее сознательно избегала кварталов, в которых могла нарваться на главного врага своей жизни.

Хищно прищурившись, Лорена исподлобья посмотрела на собеседника.

— Я хотела бы предложить тебе вот что… — Произнесла она и, сделав небольшую выжидательную паузу, продолжила: — Я хотела бы дать тебе возможность немного заработать…

Она посмотрела Антонио Гарсиа прямо в глаза, ожидая реакции собеседника.

— Заработать?.. — Бурручага не поверил своим ушам — Сеньора, вы сказали — хотите дать мне заработать?..

Лорена поджала губы.

— Да. Кому же еще, как не к тебе, обратиться с таким предложением? Все люди, которых я любила, все, кому я доверяла, предали меня. Ты, Антонио Гарсиа, — проникновенно-притворным голосом произнесла дель Вильяр, — ты единственный, на кого я могу положиться.

Бурручагу эти слова необыкновенно воодушевили. Слегка выпятив грудь вперед, он с типичным для латиноамериканца пафосом произнес:

— О, сеньора!.. Смею заверить вас — вы не ошиблись в ваших словах! Вам никогда, никогда в своей жизни не придется жалеть, что обратились к Антонио Гарсиа Бурручаге!

Глядя на простодушное лицо своего собеседника, Лорена подумала: «Как все-таки хорошо, что я в свое время от нечего делать, скуки ради позаботилась об этом деревенском идиоте! Вот уж правду говорят — никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь!.. Еще несколько горьких вздохов, еще несколько ободряющих улыбок — и из этого малого можно будет вить веревки».

Испытующе посмотрев на Антонио Гарсиа, Лорена сказала:

— Значит, я могу рассчитывать на твою помощь?.. Это действительно так?..

Бурручага всем своим видом показывал, что Лорена не ошиблась в своем выборе.

— Вне всякого сомнения, сеньора…

Лорена осторожно начала:

— Скажи мне, только скажи честно: тебе нравится твоя теперешняя работа?..

Лорена еще по первой встрече с Бурручагой поняла, что он очень комплексует, очень переживает из-за того, что вынужден зарабатывать деньги таким постыдным трудом. Еще бы — бывший квалифицированный мастер, хороший строитель по воле судьбы пал так низко, что был вынужден работать на городской свалке…

Стыдливо опустив глаза, Бурручага едва слышно произнес:

— Сеньорита, наверное, шутит надо мной… — В этой фразе прозвучала скрытая обида. — Да, наверное, шутит или смеется… Вряд ли можно представить себе человека, который бы был доволен столь незавидной долей… А тем более — мужчину.

Лорена мельком взглянула на руки Бурручаги — огромные, жилистые, похожие на клешни гигантского омара.

«Вот и прекрасно, — подумала дель Вильяр, — вот и замечательно: значит, я действительно не ошиблась, поставив на этого типа…»

— Скажи-ка мне, — произнесла она, стараясь казаться небрежной, — скажи, Антонио Гарсиа, если бы тебе предложили какую-нибудь другую работу… Ну, допустим, работу личного секретаря у одной весьма достойной сеньоры, работу не обременительную и куда более почетную, чем та, которой ты занят теперь…

Говоря об «одной достойной сеньоре», Лорена, вне всякого сомнения, имела к виду себя, однако по выражению глаз собеседника она догадалась, что тот так и не понял, к чему она клонит.

— …Да, личного секретаря, — продолжала дель Вильяр, — причем с тем же самым окладом, который ты имел, будучи строителем… Кстати, признайся честно — ты ведь испытываешь денежные затруднения?

Антонио Гарсиа растерянно кивнул.

— Да, теперь мне трудновато… Я все время думал, что это временные трудности, однако, — Бурручага тяжело вздохнул, — нет ничего более постоянного, чем временное…

Эта избитая фраза прозвучала настолько глубокомысленно-философски, что Лорена слегка усмехнулась.

«Где-где, и на городской свалке невольно станешь философом», — подумала она.

— Скажи мне, — осторожно продолжила Лорена, — скажи, а те деньги, которые ты имел, будучи строителем… та зарплата тебе нравилась?

Бурручага, вспомнив благодатные времена, когда ему не приходилось думать о куске хлеба, невольно заулыбался и произнес:

— О лучшем нельзя было и мечтать, донна Лорена… Однако это было так давно… И тех дней уже не вернуть…

— Отчего же, — Лорена улыбнулась, — все поправимо. Так вот, если бы тебе предложили работу личного секретаря… Ты бы согласился?

Антонио Гарсиа воскликнул:

— Я бы расцеловал руки не только той достойной сеньоре, но и тому, кто бы мне эту работу предложил!..

По тому, как заблестели глаза у собеседника, Лорена решила, что он не врет.

— Значит, можно считать, мы договорились, — произнесла дель Вильяр небрежно, — считай, что с завтрашнего дня ты поступаешь ко мне на службу…

Произнеся эту фразу, Лорена мельком взглянула в лицо Антонио Гарсиа и еще раз подивилась непонятливости Бурручаги. До водителя мусорного грузовичка с городской свалки смысл сказанного, несмотря на более чем прозрачные намеки, дошел только спустя несколько секунд.

— То есть… — очень несмело начал было Бурручага, точно не веря в невесть откуда свалившееся на него счастье, — то есть… Вы, донна Лорена, берете меня в секретари?

На лице Лорены зазмеилась кривая усмешка.

— Ты очень догадлив, Антонио Гарсиа, насколько я понимаю…

Бурручага с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься к благодетельнице и не расцеловать ей руки. Он наверняка бы так и поступил, если бы был уверен, что донна Лорена одобрит его поступок.

— Матерь Божья!.. — Воскликнул Бурручага, — наконец-то мне повезло!..

Лорена заметила:

— Матерь Божья тут ни при чем. Тебе следует благодарить не ее…

— Да, да, донна Лорена, — воскликнул Бурручага, только вам я обязан в жизни… Когда-то вы спасли меня от смерти, теперь спасаете еще раз!..

Выслушав поток благодарностей, Лорена решила, что настал момент перейти непосредственно к делу. Она вытащила из ридикюля сложенную вчетверо воскресную газету и, развернув ее, протянула собеседнику.

— Вот, читай, — Лорена очеркнула ногтем заголовок, набранный жирным шрифтом.

Как и многие мексиканцы его поколения, Бурручага закончил только несколько классов начальной школы и поэтому чтение давалось ему с определенными усилиями — читал он по слогам.

Заметив замешательство Бурручаги, Лорена вырвала из его рук газету.

— Ладно, я тебе так объясню, — произнесла она нетерпеливо, — если ты такой непонятливый. Дело в том, что тут написано о моем враге — той самой Марии Лопес, я тебе о ней уже рассказывала. Она почему-то решила, что одного только Дома мод ей мало, и теперь, видишь ли, надумала стать владелицей какой-то там видеостудии… Не понимаю только, для чего ей это понадобилось…

Бурручага непонимающе посмотрел на свою благодетельницу.

— Ну, и что же?

— Она организовывает студию, «Лопес продакшн», — продолжала объяснять дель Вильяр, — и ей понадобились рабочие руки.

Антонио Гарсиа продолжал недоумевать.

— А какое это имеет отношение ко мне?

Лорена отмахнулась.

— Дослушай, не перебивай… Этой Марии нужно много людей — осветители, декораторы, операторы, звукорежиссеры, — принялась перечислять дель Вильяр, — и мне кажется, что ты смог бы найти там для себя что-нибудь подходящее…

Бурручага округлил глаза от удивления.

— Но ведь вы только что предложили мне стать вашим секретарем… Как, неужели вы уже раздумали?

«Какой же он, однако, непонятливый, — раздраженно подумала Лорена, — с одной стороны, это хорошо, такие люди, как правило, действуют без особых рассуждений, а с другой стороны… Слишком много лишних расспросов…»

— Дело в том, — набравшись терпения, продолжала Лорена, — дело в том, Антонио Гарсиа, что мое предложение остается в силе. Считай, что с завтрашнего дня ты у меня на службе. Но я хочу, чтобы кроме всего, ты имел и другой источник доходов… Тут написано, — Лорена покосилась на газету, — что заработки будут неплохими… Сходи туда, может быть, тебе повезет… Мария любит таких, как… — Лорена едва не сказала: «деревенских ублюдков», но в последний момент опомнилась и быстро исправила сказанное: — людей из народа…

Бурручага растерянно моргал.

— Но ведь… Как я смогу работать сразу же на двух сеньорит? — Спросил он. — У меня просто не будет времени…

Лорена саркастически улыбнулась.

— А тебе, собственно, и не придется работать на меня в том смысле, в котором ты думаешь, — сказала она, — во всяком случае, я не буду требовать, чтобы ты каждый день являлся ко мне…

— Тогда для чего же вам надо, чтобы я работал еще и на сеньору Лопес?

Лорена начала выходить из себя.

— Понимаешь, Антонио Гарсиа: я же тебе уже объяснила, эта Лопес — мой давний заклятый враг… — Лорена рывком расстегнула верхний ворот блузки и продемонстрировала Бурручаге свои ужасные ожоги — Из-за этой стервы я так пострадала…

Глаза Бурручаги налились кровью.

— Тогда я просто зарежу ее!.. — В запальчивости воскликнул он.

«А ведь чего доброго, и вправду может, — с удовольствием отметила про себя Лорена, — этот остолоп просто находка!..»

Улыбнувшись с таким удовольствием, будто бы Бурручага и впрямь уже отправил на тот свет ненавистную Марию Лопес, Лорена произнесла:

— А вон этого от тебя никто не просит… Тебе необходимо устроиться на эту студию «Лопес продакшн» и войти к хозяевам в доверие, постараться им понравиться… Понимаешь?..

Антонио Гарсиа кивнул.

— Да, кажется, понимаю…

Впрочем, по выражению лица собеседника Лорена сделала вывод, что тот так и не понял, для чего же ей, дель Вильяр, понадобилось отправлять Бурручагу на службу к Марии Лопес.

«Что ж, придется объяснить еще раз, — подумала она, — какой же, однако, непонятливый этот мусорщик… Впрочем, выбирать все равно не из кого…»

— Пойми, мне просто нужно быть в курсе всего, что замышляет эта опасная женщина, — со скрытым раздражением в голосе произнесла Лорена, — эта Мария Лопес — очень опасный человек. Она ни за что не оставит меня в покое… Мне просто необходимо знать, что же у нее на уме.

— А-а-а, — протянул Бурручага, — теперь я начинаю понимать… Вы, сеньорита, предлагаете быть мне шпионом, так я понимаю?..

Лорена прекрасно понимала, какую отрицательную нагрузку имеет слово «шпион», особенно в бедных кварталах Мехико — оно всегда так или иначе ассоциируется с чем-то недостойным, с чем-то позорным — полицейским сыском, подслушиванием, подглядыванием… Поэтому дель Вильяр поспешила исправить формулировку:

— Нет, ты не совсем правильно понял меня, — произнесла она, — я предлагаю быть тебе не шпионом… Быть шпионом — это позорно и недостойно…

— Тогда что же?

— Ты просто будешь… — Дель Вильяр сделала небольшую паузу, подыскивая более подходящее слово для обозначения этого занятия, — будешь… моим помощником. Понимаешь?..

Видимо, Антонио Гарсиа это определение вполне удовлетворило.

— Хорошо, — ответил он. — Помочь такому замечательному человеку, как вы, сеньора, это мой долг.

— Значит, мы договорились, — улыбнулась Лорена, пряча газету в сумочку. — Будем считать, что ты все понял.

Бурручага кивнул.

— Я сделаю все, что только вы от меня потребуете, донна Лорена.

Поднявшись из-за столика, Лорена еще раз улыбнулась Бурручаге.

— И еще: не называй меня больше донной Лореной, — произнесла она.

— А как прикажете вас называть?

— Теперь по документам я — Хуанита Альбенис, — сказала Лорена и зашагала прочь.