Просто Мария 2

Глава 36

Конечно же, Диего Лопес был очень расстроен тем, что произошло с его любимой старшей сестрой, но не на столько, чтобы позабыть о любимой Джоанне. Кстати, съемки первых пятидесяти серий фильма уже закончились, и Джоанна пребывала в томительном безделии — она только-только вошла в ритм работы, де Фалья собирался было снимать последующие пятьдесят серий (общее количество предполагалось теперь довести до ста пятидесяти), а сейчас, из-за этого происшествия, работы были отложены на неопределенный срок.

Однако Джоанна не теряла времени даром — она решила, что надо еще больше усилить давление на молодого Лопеса.

«Теперь, когда он так расстроен, — думала она, — немножко жалости, немножко сочувствия… Сентиментальные вздохи, ласковый взгляд — на это покупаются все без исключения мужчины. А тем более — такие простофили, как этот Диего…»

Вечером, когда в доме почти никого не было (де Фалья вновь уехал на студию, «догонять», как он выражался, монтаж последних серий), Виктор был там же, приводя, по желанию Марии, в порядок документы «Лопес продакшн», Хосе Игнасио, Рита и Романо были в клинике святого Габриэля, Джоанна вошла в комнату к Диего.

Тот сидел на диване и молча просматривал какой-то журнал.

Подсев поближе, девушка обвила его шею руками и произнесла:

— Ах, дорогой Диего! Это так ужасно! такое несчастье, я тебе искренне сочувствую…

Конечно же, Джоанна испытывала к Марии невольное уважение — правда, оно простиралось не столь далеко, чтобы происшедшее с Марией действительно стало для нее личной драмой.

Диего, молча отложив журнал, с немой благодарностью посмотрел на свою возлюбленную.

Джоанна продолжала все тем же притворно-соболезнующим тоном:

— Да, Диего… Но я никак не могу понять — у кого только могла подняться рука на твою замечательную сестру?

Молодой Лопес вздохнул.

— Не знаю…

— Может быть, это — какие-то террористы?

Джоанна, выросшая, как и многие молодые американцы, на телевизионных сообщениях «Эй-би-си» и «Си-эн-эн» о террористах где-нибудь на Ближнем Востоке, относилась к взрыву автомобиля Марии Лопес как к какому-то кинематографическому приключению. Да, конечно, она своими глазами видела обугленный остов «крайслера», но это не показалось ей столь ужасным, как остальным домочадцам.

— Виктор Карено утверждает, что это дело рук Лорены дель Вильяр, — произнес Диего. — Да, эта злая женщина способна на многое…

Джоанна нежно погладила Диего по голове.

— А кто это такая?

Диего вкратце рассказал девушке ту давнюю историю. Впрочем, Джоанна не придала словам Диего того внимания, на которое он рассчитывал.

— Да, — рассеянно произнесла она, — вот, оказывается, какие истории случаются у вас в Мексике… Просто сюжет для классного фильма… Надо как-нибудь рассказать Майклу — надеюсь, ты не возражаешь, любимый?..

От этого обращения — «любимый», — словно бальзам разлился на душе у Диего, какая там Мария, какая Лорена дель Вильяр — Диего забыл обо всем!

— Любимый?.. — Дрожащими от волнения губами переспросил Диего. — Ты сказала — «любимый»?.. Ты ведь еще никогда меня так не называла!..

Джоанна усилила натиск.

— Да, конечно же!.. — Патетически воскликнула она, — конечно же, кого мне еще так называть? Ты ведь и есть мой любимый!.. Разве ты сам этого не понимаешь, разве ты не видишь…

Диего вновь напомнил своей возлюбленной о муже — он всегда делал это, когда разговор заходил о чувствах Джоанны к нему и о его чувствах к этой прекрасной, но такой недосягаемой девушке:

— Но дон Мигель Габриэль…

Джоанна только поморщилась.

— Диего! Не говори мне больше об этом человеке, прошу тебя…

— Но почему же? Это же твой законный муж?

Выражение «твой законный муж» прозвучало у молодого Лопеса столь официально-напыщенно, что девушка невольно подумала: «Он изъясняется таким языком, как где-нибудь в городской префектуре при записи акта бракосочетания… Боже, до чего же он глуп!.. Но ничего, — успокоила себя Джоанна, — ничего, придется немного потерпеть и эту глупость. Игра стоит свеч. Тем более, что и глупость иногда бывает забавной…»

— О, — патетически воскликнула девушка, — только не называй мне этого имени!..

— Но, почему, почему?..

— Да, — деланно вздохнула Джоанна, — да, я знаю, я понимаю — конечно же, Майкл — великий режиссер, но он совершенно не понимает меня…

— Не понимает?

— Совершенно, — продолжала Джоанна все тем же тоном, — я так несчастна, я так одинока… Ты даже представить себе не можешь…

Диего слушал этот патетический монолог с неослабевающим вниманием.

— Ты одинока?.. — Наконец-то перебил он девушку, — но ведь ты красива, ты очень богата… ты знаменита! Знаешь, сколько мексиканских, да не только мексиканских девушек согласились бы оказаться на твоем месте хотя бы на один только день!..

— Ты представить себе не можешь, как мне надоели все эти поклонники, как мне надоели их глупые вздохи! Да, мон амиго, я очень, очень несчастна!..

Диего сочувственно посмотрел на свою несчастную возлюбленную.

— Но почему? Почему?.. — недоумевал он. — Джоанна, почему ты чувствуешь себя одинокой?

Джоанна действительно была первоклассной актрисой — во всяком случае, в роли одиноких, никем не понятых девушек она выглядела великолепно не только в кинематографе, но и в жизни. К сожалению, Диего очень слабо разбирался и в том, и в другом…

— Я же говорю, — продолжала она, — меня никто, никто не понимает… Правда, — она понизила голос до доверительного полушепота, — правда, иногда мне кажется, что есть человек, который бы понял меня, такую сложную натуру, понял, чем я живу, понял мои мечтания и устремления… Да, есть такой мужчина!..

Сердце Диего сладостно защемило в предчувствии очередного излияния чувств — в последнее время Джоанна становилась все смелее в этом отношении. Он, улыбнувшись, решил оттянуть этот сладостный миг и вновь напомнить девушке о де Фалье.

— Майкл?

Джоанна патетически заломила руки.

— О, каковы эти современные мужчины!.. Как они нечутки, как непонятливы, они ничего, ничего не понимают, они не хотят понимать…

— Значит, дон Мигель Габриэль не понимает тебя?.. — Лукаво-простодушно спросил Диего.

Джоанна посмотрела на собеседника взглядом, в котором явственно прочитывалось: «Ну и идиот же ты, мон амиго!..» и продолжала еще трепетней:

— Да, Майкл тоже не понимает меня…

— Но чем он тебе не нравится?..

Джоанна вздохнула.

— Он слишком стар для меня… Да, Диего, мы совершенно разные люди, и я только теперь начинаю это понимать… Только теперь до меня, наконец, дошло, какую же роковую ошибку я совершила, когда согласилась стать женой этого человека! Да, как режиссер, просто как друг — он великолепен… Я была бы благодарна ему, если бы после развода мы остались с Майклом друзьями…

Диего эти слова — «после развода» — очень сильно впечатлили.

— Как, неужели ты собираешься развестись с доном Мигелем Габриэлем?

Джоанна опустила глаза.

— Он пока что еще не знает об этом…

Неожиданно девушка подумала: «Этот молодой Лопес настолько глуп, что еще чего доброго, как-нибудь ляпнет что-то такое при Майкле… Да, он глуп и горяч — это очень опасное сочетание… Надо бы предупредить его, чтобы молчал, а то неприятностей не оберешься…»

Пристально посмотрев на молодого Лопеса, Джоанна продолжала:

— Да, он не знает об этом… Боже, каким ударом для него будет это известие!..

— Ты что — не собираешься ему об этом говорить? — Простодушно спросил молодой Лопес. — Как же ты думаешь развестись с ним?

Джоанна обняла Диего еще нежнее и произнесла мелодраматическим полушепотом:

— Я не знаю… Думаю, что время не настало. Майкла надо подготовить к этой мысли, надо чтобы она не прозвучала неожиданно…

— Но почему же ты хочешь развестись с этим сеньором? — Вновь спросил Диего.

Он, конечно же, знал, какой ответ последует, а если и не знал, то, во всяком случае, догадывался…

Поцеловав Диего в мочку уха, девушка со вздохом сказала:

— Потому, что я люблю другого мужчину… Да, другого мужчину… того, с кем я буду по-настоящему счастлива…

Диего почувствовал, что бледнеет, сердце тревожно-сладостно заколотилось у него в груди. В голосе этой девушке, казавшейся Диего еще несколько месяцев назад такой недоступной, а потому — еще более желанной, — прозвучало что-то такое, за что молодой Лопес был готов отдать все, что угодно…

— Кого же?.. — Прошептал он пересохшими от волнения губами.

Джоанна нежно погладила его по щеке и тихо-тихо произнесла:

— Тебя, я люблю тебя, Диего!.. Да, — голос ее неожиданно окреп, — да, я твердо знаю: только с тобой я буду по-настоящему счастлива?..

Диего всегда отличался некоторой сентиментальностью — может быть, скрытой, но тем не менее, очень глубокой. Это качество проявилось еще давно, в его отношении к покойной Лауре, это проявилось и теперь — тем более, что чувства его к Джоанне были ничуть не слабее…

Закрыв от умиления и восторга глаза, Диего произнес:

— Да, моя любовь, я тоже буду счастлив с тобой!.. Только с тобой я буду ощущать себя по-настоящему счастливым человеком!..

«Ага, — подумала Джоанна. Несмотря на серьезность ситуации, сознание ее работало очень четко и расчетливо. — Ага, мой юный и неопытный друг… Вот ты и попался!.. Мышеловка захлопнулась, обратного пути нет и быть не может… Надо продолжать в том же духе… Может быть, этому молодому олуху придется кое в чем и уступить… Ничего, ничего, — успокаивала себя Джоанна, — ничего, это для пользы дела…»

— Значит, ты готов ради меня все бросить и пойти хоть на край света?.. — Джоанна испытующе посмотрела на Диего.

Тот с горячностью подхватил:

— О, да!.. Куда угодно, хоть на край света!.. Я согласен жить с тобой даже в самой бедной лачуге… Только бы каждый день видеть тебя, Джоанна, только бы ты не гнала меня от себя…

Джоанна слегка улыбнулась.

— Ну, допустим, жить в бедной лачуге нет никакой необходимости… У моих родителей неплохой дом в Голливуде, думаю, пока не обзаведемся чем-нибудь своим и ты не начнешь делать первые успехи в кинематографе, ты ведь наверняка хочешь этого?..

Молодой Лопес с готовностью воскликнул:

— Да, да, конечно же!.. Я только и мечтаю об этом!.. Как я буду счастлив, если мои мечты действительно сбудутся!..

Лицо Джоанны приобрело более серьезное выражение — пора было переходить к действительно конкретному разговору.

— Значит, ты на все согласен?.. — Вновь спросила она с настороженной полуулыбкой.

Диего подтверждал всем своим видом, что это — действительно так.

Джоанна начала очень осторожно — чтобы Диего не заподозрил ее в каких-либо своекорыстных замыслах:

— Знаешь что, — произнесла она, — теперь твоя сестра лежит в клинике…

— Святого Габриэля, — подсказал ей Диего.

Джоанна кивнула.

— Да, совершенно верно… Насколько я понимаю «Лопес продакшн» обезглавлен?

Диего медленно поднял глаза на свою возлюбленную и спросил:

— А почему тебя это так интересует?

Джоанна постаралась вложить в свою улыбку максимум нежности, на которую только была способна.

— Почему?..

Диего, не мигая, смотрел на девушку.

— Да, почему тебе надо знать об этом?..

У Джоанны, как и у всякого действительно расчетливого человека, всегда был запасной ход — особенно в такой достаточно щекотливой ситуации. Она решила, что пока стоит им воспользоваться.

— Ну, это совершенно естественно… Я ведь играю в сериале главную роль… А я до сих пор не знаю сумму ни своего гонорара, ни…

Она хотела было сказать «ни своего мужа», однако в самый последний момент осеклась: какие-либо упоминания о Мигеле Габриэле в контексте предыдущих разговоров были бы совершенно неуместны.

— А-а-а, — протянул молодой Лопес, — вот оно что, оказывается…

— Согласись, деньги нам понадобятся, — заметила Джоанна.

Диего медленно произнес в ответ:

— Ну, насчет твоих гонораров я ничего не знаю… Мария несколько дней назад что-то такое говорила, только я так и не понял… То есть, хочу сказать, что суммы я не знаю. Во всяком случае, — улыбнулся Диего, — моя сестра — не из жадных, так что, будь уверена, с деньгами она тебя не обидит…

«Он настолько несообразителен, — с некоторым раздражением подумала Джоанна, — что даже не может понять, что я имею в виду. Придется напомнить этому простофиле еще разок…»

Улыбнувшись профессиональной улыбкой голливудской кинозвезды, Джоанна произнесла нарочито-небрежно:

— Нет, что ты, что ты, я не сомневаюсь, конечно же, миссис Лопес — человек очень порядочный… Только сейчас я хотела сказать кое-что другое…

— Что же?

Джоанна вздохнула.

— Но мы же буквально несколько дней назад с тобой говорили…

За день до взрыва автомобиля Марии Джоанна в который по счету раз увещевала Диего, что его зажимают, что он все время находится под каблуком своей старшей сестры, что она подавляет его инициативу, что ему не дают хода и что будь во главе «Лопес продакшн» он, Диего, дела бы пошли еще лучше.

То ли Диего действительно страдал забывчивостью, то ли он настолько был расстроен тем, что случилось с его сестрой, то ли прикидывался забывчивым и непонимающим (что при его природном простодушии вряд ли можно было предположить), однако он, недоуменно пожав плечами, посмотрел на девушку и произнес:

— О чем это?

Джоанна начала медленно закипать.

— Ну как это о чем? — В ее голосе прозвучало плохо скрываемое раздражение, — как это о чем? О тебе, о твоей роли в «Лопес продакшн»…

— Но ведь Мария теперь в клинике…

— Вот как раз об этом я и говорю… Насколько мне известно, — произнесла Джоанна, — скоро место председательствующего в совете директоров должен занять кто-то другой — не правда ли?

Диего согласно покачал головой.

— Да, правда…

— Так почему бы этим другим не смог бы стать мой возлюбленный?

Диего вздохнул с нескрываемым сожалением и тихо сказал:

— Мария говорила, что следующим председателем в совете директоров станет Хосе Игнасио…

Диего произнес это имя, понизив голос. Несмотря на то, что с той истории, когда Лаура предпочла Хосе Игнасио ему, минуло много времени, Диего по-прежнему недолюбливал своего племянника. Кстати, Джоанне была известна эта история — частично от самого Диего, частично — от домашних в доме Марии…

— Хосе Игнасио?.. — переспросила девушка. — Но почему именно он?

— Я тоже спрашивал об этом у сестры, — сказал в ответ Диего, — Мария ответила, что я займу это место только тогда, когда «Лопес продакшн» твердо станет на ноги… Так и сказала.

Джоанна поспешила выразить на своем лице искреннее удивление.

— Но разве ваша компания нетвердо стоит на ногах? — Спросила она. — Разве вам мало, что в сериале согласилась сниматься звезда первой величины?..

Конечно же, говоря о «звезде первой величины», Джоанна имела в виду прежде всего себя.

Диего неопределенно пожал плечами.

— Не знаю… Честно говоря, я мало что решаю в этом деле…

— А я что говорю? Я же неустанно твержу тебе то же самое!.. — Воскликнула Джоанна. — Пойми, Диего, ты же взрослый мужчина!.. Так долго не может продолжаться! Ты должен сказать, что имеешь в «Лопес продакшн» точно такие же права, как и все остальные…

Диего вздохнул.

— Да, я уже говорил Марии об этом…

— Ну, и что же она?

— Говорит, что мне пока еще рано…

Джоанна издевательски заметила:

— Как же, как же — такой маленький мальчик… ему еще рано заниматься делами. Делами могут заниматься только серьезные молодые люди, вроде Хосе Игнасио… Мало того, что ты подчиняешься старшей сестре — это еще куда ни шло — но теперь ты будешь вынужден подчиняться и племяннику?..

Джоанна, произнеся этот маленький монолог, внимательно посмотрела на Диего, словно говоря: «Ну, мон амиго, что ты на это скажешь?..»

Подобного Диего уже снести не мог. Действительно, Джоанна совершенно права: он, взрослый мужчина, должен подчиняться какому-то молокососу! Он должен будет выполнять все пожелания, все распоряжения, все приказы этого Хосе Игнасио, которого, несмотря на все просьбы и увещевания своей старшей сестры, так и не смог по-настоящему полюбить, не смог признать родным…

А тут Джоанна еще подлила масла в огонь, произнеся следующее:

— Так и будешь до глубокой старости работать ассистентом декоратора, будешь подносить мне стакан воды, менять увядшие цветы на новые… Впрочем, — она презрительно улыбнулась, — ты даже и этого как следует делать не умеешь, мон амиго!..

Девушка имела в виду ту давнишнюю уже историю, когда, заменив букет роз, Диего плохо завернул проволочку и ее острый конец разорвал Джоанне платье на самом неподходящем месте.

— Но что я могу сделать?.. — Воскликнул молодой Лопес, вспомнив, что сестра теперь в клинике и что ее лучше не беспокоить подобными разговорами. — Что я могу сделать?..

— Поговори с мистером Карено, — спокойно предложила Джоанна.

— Но, ведь это то же самое, что говорить с моей сестрой! — Сказал Диего.

Джоанна на минуту задумалась.

«Может быть, отложим этот разговор на потом?.. — Подумала она. — Хотя, сколько можно… Постараюсь еще раз убедить этого простофилю…»

— Может быть, попробуй поговорить с самим Хосе Игнасио?

— О чем же?

— Ну, может быть, он согласится, чтобы председательствующим стал ты…

Диего вздохнул — все, что касалось «Лопес продакшн», давно уже было для него больной темой.

— Боюсь, что ничего не получится, — убитым голосом сказал он.

— Почему же?

— Потому, что в подобных вопросах решают не Хосе Игнасио и не Виктор… Решает Мария, — сказал Диего. — А она вряд ли доверит мне сейчас…

— Тогда, — голос Джоанны неожиданно приобрел приказные интонации, — тогда прояви себя, наконец-то, настоящим мужчиной!..

— Но как?.. Джоанна, скажи мне — что я должен для этого сделать?

— Ты входишь в совет директоров, — твердо произнесла девушка, — скажи своей сестре, что если… если она не доверит тебе место председательствующего, ты… Ну, придумай что-нибудь!..

— Что я могу такого сказать, чтобы она доверила мне это место?

— Скажи, что разлюбишь ее, скажи, что отречешься от нее и навсегда уйдешь из дому…

Произнеся этот совет, Джоанна пристально посмотрела на молодого Лопеса — не слишком ли круто она взяла? Ведь таким образом она вмешивалась не просто в семейный бизнес, таким образом Джоанна вмешивалась в весь непростой комплекс взаимоотношений… Однако Диего был настолько ослеплен любовью к этой девушке, что даже не сообразил, что Джоанна теперь лезет в семейные дела, туда, куда ей лезть совершенно не следовало…

— А если и это не подействует?.. — Растерянно спросил Диего.

Девушка усилила натиск.

— Ну почему ты только и говоришь — «не подействует», «не подействует», — передразнила она Диего, — ты хоть раз попробовал сделать то, что я тебе советую? Я ведь тебе зла не желаю…

После непродолжительного размышления Диего, наконец, произнес:

— Хорошо, моя дорогая… Как только Мария выйдет из клиники, я сразу же поговорю с ней… Думаю, что она пойдет мне навстречу…

Торжествующе улыбнувшись, Джоанна сильно, всем телом прижалась к молодому Лопесу и, наклонившись к самому его уху, негромко спросила:

— В этом доме никого больше нет?

Диего, в сладостном предчувствии момента, к которому он так долго стремился, также тихо ответил своей возлюбленной:

— Не-е-ет…

Голос его дрожал.

Джоанна, поднявшись, подошла к двери и закрыла ее на два поворота ключа. Диего, не моргая, следил за каждым ее движением. Задернув шторы, Джоанна стала в центре небольшой комнаты и принялась медленно, как на сеансе стриптиза, раздеваться. Делала она это профессионально — недаром в Голливуде за ней закрепилась слава самой эротичной актрисы…

Наконец, оставшись в одном белье, она, выключив свет зашептала актерским голосом:

— Диего!.. Что же ты медлишь?!

Повторять ей не пришлось — спустя какое-то мгновение она была в объятьях молодого Лопеса…