Путешествия сэра Джона Мандевиля

Предисловие переводчика

Есть книги, пользующиеся огромной популярностью в период своего появления на свет и длительное время спустя, но напрочь забытые и канувшие в Лету в последующие эпохи, став достоянием разве что историков литературы и относительно немногих любопытных. К таким книгам с полным правом можно отнести знаменитый в свое время памятник средневековой литературы, получивший название "Путешествий сэра Джона Мандевиля" [1].

Она была написана первоначально на французском языке и стала распространяться (в виде рукописей) в читательской среде между 1357 и 1371 годами. Старейшая из известных рукописей, которая хранится в наше время в Парижской Национальной библиотеке, датируется 1371 г. Практически сразу же "Путешествия..." вызвали огромный интерес и приобрели невероятную популярность среди образованных кругов Западной Европы. Она находилась в личных библиотеках таких высокопоставленных читателей, как французский король Карл V Мудрый (1337-1680), бургундский герцог Жан Бесстрашный (1371-1419), герцог Жан Беррийский (ум.1416), Томас Глостер, сын Эдуарда III (1355-1397). Как отмечает Й. Хиггинс, "начиная с самого своего появления в конце 1350-х годов и до 1600 г. "Путешествия сэра Джона Мандевиля" были одной из самых широко распространенных средневековых книг. Она сохранилась, включая отдельные фрагменты и выдержки, примерно в 300 рукописях, написанных более чем на десяти языках: оригинальном французском, чешском, датском, голландском, английском, немецком, ирландском, итальянском, латинском, испанском и валлийском" [2]. Для сравнения, "Книга чудес света" Марко Поло дошла до нас в 120 рукописных копиях, а описание путешествий Одорико Порденоне, послужившее, как будет показано ниже, одним из источников вдохновения для автора "Мандевиля", известно примерно в 100 списках [3]. Интерес к "Путешествиям..." не угас и в эпоху книгопечатания. Впервые она была напечатана около 1470 г. (на голландском), в 1478 г. появилась иллюстрированная версия на немецком; в целом, она была напечатана на восьми языках до 1515 г. и выдержала около 60 изданий до 1600 г. [4].

Появление "Путешествий..." и их широкое распространение - далеко не случайное явление. Книга была откликом на те запросы, которые существовали у образованных слоев западноевропейского общества - общества, еще находившегося под влиянием традиционного религиозного мировоззрения и догматической схоластики, с одной стороны, но испытывавшего все более растущую потребность в новых знаниях - географических, природных, социальных, - которые невозможно было найти ни в библейской литературе, ни в энциклопедических трудах и космографиях средневековых ученых схоластов. Именно на стыке этих двух культурных пластов и возникли "Путешествия...", и ее глубокое соответствие как религиозному, так и зарождающемуся светскому мировоззрению западноевропейцев той эпохи, предвосхищавшей зарю Ренессанса, можно считать одной из причин того, что этот во многом "вторичный", как будет показано ниже, текст стал одним из литературных бестселлеров XIV-XV вв.

Что же представляют собой "Путешествия сэра Джона Мандевиля" и кто их автор? На первый взгляд, ответить на эти вопросы достаточно просто. В предисловии к своему сочинению автор сам представляется читателям, утверждая, что является английским рыцарем родом из Сент-Олбенса по имени Джон Мандевиль, и далее говорит, что в 1322 году в день Св. Михаила отправился за море и за время 25-летних странствий объездил всю Турцию (Малую Азию, Малую (Киликийскую) и Великую Армению, Татарию, Персию, Сирию Аравию, верхний и нижний Египет, Ливию, бОльшую часть Эфиопии, Халдею, страну амазонок, Малую, Большую и Среднюю Индию. Также он утверждает в самом тексте книги, что побывал в Париже, Константинополе и Иерусалиме, долгое время служил султану Египта в его войнах против бедуинов, был на горе Синай и посетил Святую Землю, получив от султана в виде особой милости письма с приложенной к ним печатью, которые предоставляли ему более широкие возможности для удовлетворения своей любознательности, чем рядовым паломникам; был в России, Ливонии, Кракове, Литве и во многих других странах, граничивших с Татарией, хотя и не в самой Татарии; пил из источника вечной молодости в Поломбе (Куилон на побережье Малабара); предпринимал во время странствий астрономические наблюдения в стране Ламори (Суматра), а также в Брабанте, Германии, Богемии и других еще более северных землях; был в Катае (Китае) и пятнадцать месяцев служил со своими спутниками императору Катая против царя Манзи (Южного Китая); плавал среди адамантовых скал в Индийском океане; прошел через Долину Опасности где-то в Центральной Азии; и, наконец, был вынужден против воли вернуться на родину в 1357 г., страдая от подагры, после чего, во время вынужденного отдыха, и написал свою книгу.

Таким образом, "Путешествия сэра Джона Мандевиля", если подходить к ним строго формально, являются описанием совершенных автором путешествий, или, выражаясь современным языком, травелогом - произведением относительно недавно появившегося в средневековой Европе жанра, которому было суждено снискать огромную популярность у читателей в следующие века, в эпоху Великих Географических открытий. Реальность существования Мандевиля и его путешествий на протяжении длительного времени не подвергалась сомнению, а в Сент-Олбансе любопытным даже показывали реликвии, якобы привезенные им из своих странствий. Лишь в XIX в. в связи с развитием методов исторической и литературоведческой критики удалось доказать, что предполагаемый автор "Путешествий...", Джон Мандевиль - фиктивная, вымышленная фигура, а его знаменитые путешествия (или бОльшая их часть) - плод вымысла и плагиата. В настоящее время подлинным автором книги подавляющее большинство историков считают льежского врача Жана де Бургоня, или ла Барба, скрывшегося за фигурой мнимого английского рыцаря Мандевиля (знатная английская семья с такой фамилией известна едва ли не со времен нормандского завоевания), чтобы придать больше доверия своему повествованию. (Впрочем, есть мнения, что "Путешествия..." были написаны другими лицами, или даже являются продуктом коллективного творчества.) [5]

О самом де Бургоне известно немногое. Источником большей части сведений о его жизни является цитируемый льежским герольдом Луи Абри (1643-1720) отрывок из утраченной четвертой книги "Myreur des Histors" ("Зерцало истории") средневекового фламандского хрониста Жана д`Утремуза (1338-1399). В нем говорится о том, что 12 ноября 1372 г. в Льеже, находясь на смертном ложе, Жан де Бургонь назначил д`Утремуза своим душеприказчиком и назвал себя при этом в завещании "мессир Жан де Мандевиль, шевалье, граф Монфор и Англетер и сеньор Кампди и Шато-Пери". Бургонь добавлял, что, имея несчастье убить некоего неназванного графа у себя на родине, он во искупление совершенного преступления дал обет объездить все три известные тогда части света. Возвратившись из этих странствий, он прибыл в 1343 г. в Льеж, где и предпочел жить после этого под вымышленным именем. Д`Утремуз уверяет также, что его покойный друг был великим натуралистом, глубоким философом и астрономом и выдающимся специалистом в области медицины.

Таким образом, сообщение д`Утремуза позволяет установить настоящее имя автора "Путешествий..."; в то же время то нагромождение титулов, которое он приписывает покойному льежскому врачу ("граф Монфор и Англетер и сеньор Кампди и Шато-Пери") является чистой воды выдумкой либо самого де Бургоня, либо д`Утремуза, о котором известно, что он проявлял порой большую вольность в обращении с фактами. Однако, по мнению некоторых английских историков, рассказ д`Утремуза о причине отъезда его друга из Англии может иметь определенные фактические основания и пролить свет на его подлинную личность. Некий Джон де Бургойн, который в правление Эдуарда II (1307-1327) был камергером барона Джона Моубрея, участвовал вместе со своим господином в восстании против отца и сына Диспенсеров, фаворитов короля, в 1321 г. Эдуард II был вынужден отправить Диспенсеров в изгнание, а де Бургойн за свое участие в мятеже был помилован актом парламента от 20 августа 1321 г. В следующем году, воспользовавшись ослаблением баронской оппозиции, король вернул Диспенсеров, и его войска 16 марта 1322 г. одержали победу над взбунтовавшимися лордами в битве при Бороубридже, в которой Моубрей попал в плен и был казнен. Таким образом, Джон де Бургойн потерял своего покровителя, а вскоре его собственная жизнь оказалась в опасности из-за официальной отмены прежнего помилования, в связи с чем у него были убедительные причины для отъезда из Англии. Напомним, что самозваный "Мандевиль" в прологе к своей книге заявляет, что покинул родину в Михайлов день 1322 г. Само по себе совпадение дат еще не может считаться окончательным доказательством того, что Джон де Бургойн, камергер Моубрея, был одним лицом с Жаном де Бургонем, который умер в Льеже в 1372 г. и которому д`Утремез приписывает псевдоним "Мандевиль", но, во всяком случае, дает определенные основания для такого отождествления.

Кем бы ни был Жан де Бургонь, он являлся весьма начитанным и эрудированным человеком, доказательством чему является широкий круг источников, использованных им при написании своей книги. Этих источников, в том числе в виде прямых и косвенных цитат и заимствований, насчитывается не менее 50, причем их тематика довольно обширна. Это Библия (Ветхий и Новый Завет), апокрифы, писания Отцов Церкви, труды античных авторов и средневековых энциклопедистов, исторические сочинения, научные трактаты, романы об Александре Македонском и т.д. Результатом такого многообразия интересов автора стал компилятивный труд, известный под названием "Путешествия сэра Джона Мандевиля". Использование обширного количества источников обусловило и жанровую неоднородность произведения, которое является смесью многих жанров: это не только травелог, но и сборник легенд, научный трактат, руководство для паломников, этнографические описания и т.д. [6].

"Путешествия сэра Джона Мандевиля" состоят из двух отчетливо отличающихся друг от друга частей. Первая из них, охватывающая главы с 1-й по 14-ю, - это классический итинерарий, или описание путешествия в Святую Землю, главный центр притяжения христианских паломников. Эти итинерарии, своеобразные предшественники туристических путеводителей более позднего времени, возникли еще на заре эпохи массового паломничества в Иерусалим и другие святые места, и были призваны сообщить паломникам максимальный объем полезной информации относительно путей, ведущих в Святую Землю, и главных мест поклонения; их практическая ценность состояла в том, что они позволяли пилигримам, отправляющимся в дальний путь, загодя составить маршрут путешествия, ориентироваться в "священной географии", располагая самыми точными, насколько это было возможно, сведениями о местоположении тех или иных объектов поклонения, о расстоянии между ними, об их связи с событиями библейской истории и позднейших апокрифических легенд. Итинерарии сообщали даже некоторые, хотя и скупые, поверхностные и нередко устаревшие данные о политико-религиозном состоянии Палестины и соседних стран, о ее правителях, об обычаях и образе жизни народов, населяющих ее.

Как показали исследования историков и литературоведов, автор "Путешествий...", не мудрствуя лукаво, взял в качестве основы для первой части своей книги один из таких путеводителей-итинерариев, принадлежавший перу немецкого рыцаря и бывшего доминиканца Вильгельма фон Больдензеле, который посетил святые места в 1332-33 гг. и написал в 1336 г. по просьбе кардинала Талейрана де Перигора отчет о своем путешествии под названием "Liber de Quibusdam Ultramarinis Partibus" ("Книга о некоторых заморских странах"). Беглое сравнение итинерария Больдензеля с "Путешествиями..." мнимого Мандевиля не оставляет сомнений в том, что тот почти дословно следовал за повествованием немецкого паломника, хотя периодически "разбавлял" и дополнял его суховатый и лишенный волнующих подробностей рассказ легендами о чудесах и необыкновенных явлениях, позаимствованными из других источников. Помимо церковных легенд и романтических преданий (сюда можно отнести новеллы о дочери царя Гиппократа, о Медузе Горгоне, о Замке Ястреба и т.д.), автор "Путешествий..." приводит описание пути из Западной Европы через Венгрию в Константинополь, а затем и через Малую Азию, взятое из "Истории первого крестового похода" Альберта Ахенского, а его топография Палестины представляет собой причудливую смесь из итинерариев других паломников XII-XIII вв. Другие отрывки он заимствовал из трудов античных авторов Плиния и Солина и работ более близких к нему по времени средневековых энциклопедистов - Петра Коместора, Винцента из Бове, Брунетто Латини и Жака де Витри. Например, он извлекает сведения о бедуинах и их образе жизни из трактата Больдензеле, а в результате небрежного прочтения "Восточной истории" Жака де Витри он превращает прирученных леопардов, с которыми охотились жители Кипра, в "папионов", или бабуинов. Подробное и достаточно точное для своего времени описание ислама и сарацин (арабов) в целом автор "Путешествий..." почерпнул из "De Statu Saracenorum" ("Книги о состоянии сарацин") Вильгельма Триполийского (ок.1270 г.), а бОльшую часть тех сведений, которые он сообщает о Египте - из "Flos Historiarum Terrae Orientis" ("Цветника историй Востока") армянского монаха княжеского происхождения Хайтона (Хетума) (1307 г.). Лишь в одном случае автор "Путешествий..." демонстрирует расхождение со своими источниками, которое можно предположительно приписать влиянию личного опыта: переписав у Хайтона краткий очерк политической истории Египта и имена правивших в нем султанов (в гл.6), он не заканчивает историю султаната около 1300 г., как армянский монах, а продолжает ее до смерти ан-Насира (1341 г.) и называет имена двух его преемников, утверждая вдобавок, что в правление второго из них, "Мелехмадаброна", он покинул Египет. Хотя имена султанов в перечне автора "Путешествий..." крайне искажены, "Мелехмадаброна" предположительно можно отождествить с аль-Малик Музаффаром, правившим в 1346-47 гг. Это один из тех редких случаев, когда утверждения автора "Путешествий..." можно (хотя и с большой долей осторожности) считать независимыми от других источников.

Но если первая часть книги, как уже сказано, всецело укладывается в рамки типичного средневекового паломнического итинерария, то совершенно иное впечатление производит вторая часть, начинающаяся с гл.16. Она посвящена описанию чудес Востока, который еще со времен античности считался в Западной Европе воплощением всего экзотического, чудесного и неизведанного. Пристальный интерес к Востоку среди современников автора "Путешествий..." был не случаен. Великие монгольские завоевания XIII в. и контакты латинского христианства с этими неведомыми прежде завоевателями, нахлынувшими из глубин Азии, которых считали поначалу то воинством легендарного царя-первосвященника Пресвитера Иоанна, то выходцами из ада, предвестниками Апокалипсиса (основываясь на ложной этимологии названия "татары" и Тартара, ада древнегреческой мифологии), неизмеримо расширили пространственный и культурный горизонт образованных европейцев. Благодаря путешествиям и миссиям Иоанна де Плано Карпини, Гильома Рубрука, Марко Поло, Иоанна Монтекорвино, Одорико Порденоне, Журдена де Северака, Гильома Адана именно в это время, т.е. в XIII-XIV вв. Восток начинает все более приобретать реалистические очертания, постепенно освобождаясь от окутывавшего его полусказочного, полумифического флёра, и привлекает к себе все более жгучий интерес западноевропейских современников "Мандевиля".

Главным источником тем и сюжетов при написании второй части книги для ее автора стали записки одного из путешественников, действительно побывавшего в восточных странах - францисканского монаха Одорико Порденоне, написанные им в 1330-х годах, вскоре после возвращения на родину. Одорико провел в странствиях около 14 лет: он уехал из Европы в 1316 г., посетил Малую Азию, Персию, Малабарское побережье Индии, Цейлон, Коромандельское побережье с городом Майлапур, где хранились мощи легендарного "апостола Индии" - святого Фомы, Суматру, Яву, царство Чампу на юге современного Вьетнама и, наконец, прибыл в Китай ко двору Великого Хана, где провел три года, а затем отправился домой, возможно, посетив по пути Тибет. Автор "Путешествий..." творчески перерабатывает записки Одорико, искусно переплетая их с легендами, чудесами и вполне достоверными сведениями, которые он также без зазрения совести заимствует из других источников (лишь в редких случаях дополняя собственными измышлениями), и создает ту блистательную компиляцию, которой суждено было заворожить средневековых читателей. Характерной чертой второй части "Путешествий сэра Джона Мандевиля" является причудливый сплав реалий и вымысла, традиционных, восходящих еще к эпохе античности легенд и сравнительно новых данных, что объясняется эклектичным характером привлеченных автором источников. Помимо записок Одорико Порденоне, ставших "стержнем" второй части, автор в наибольшей степени использовал "Цветник историй..." Хайтона, у которого он, помимо прочих подробностей, взял краткое описание стран Азии и историю монголов, в том числе легенды о Чингис-хане (гл.24). Сведения о нравах и обычаях татар он почерпнул у Иоанна де Плано Карпини и Симона де Сен-Квентина, папских посланников к монголам, побывавших в Центральной Азии в 1246-48 гг., хотя пользовался их отчетами, скорее всего, не напрямую, а через "Speculum Historiale" ("Историческое зерцало") энциклопедиста Винцента из Бове (ум. 1264 г.). Среди прочих источников автора фигурируют такие апокрифические источники, как "Письмо Пресвитера Иоанна" (ок. 1145 г.), откуда целиком взято описание этого легендарного христианского царя-священника и его воистину фантастической империи, в которой есть, пожалуй, все самые диковинные народы, расы и существа, а также "Роман об Александре".

Во второй части книги автор "Путешествий...", уже не сдерживаемый вынужденной необходимостью оставаться в рамках контекста библейской истории, дает полную волю своей фантазии. Книга превращается в подлинную энциклопедию всего легендарного, баснословного, фантастического. Поэтому вполне правдоподобное (хотя и не лишенное элементов фантазии) описание дворца Великого Хана, его образа жизни, переездов, свиты, даже некоторых черт экономического устройства Китая времен правления династии Юань (таких, как бумажные деньги, которые сами по себе представлялись обитателям Западной Европы неким чудом - как такое возможно, чтобы за ничего не стоящие клочки бумаги, пусть даже и с печатью Великого Хана, можно было купить любой товар ?), соседствует с описанием фантастических островов, где живут безголовые, одноногие, хвостатые люди, псоглавцы, гиганты, пигмеи и прочие монстры, порождение средневековых бестиариев; довольно тщательное описание погребального ритуала в Тибете (гл.34) - с рассказом об опасных приключениях автора в некой зачарованной долине, где находилась голова Дьявола, насылавшего страх и смерть на всех путешественников, которые решаются эту долину пересечь (гл.31); демонстрирующее хорошую осведомленность описание верований индусов (гл.18 и 19) - с легендой о племенах Гог и Магог, заточенных Александром Македонским где-то среди неприступных гор, откуда им, однако, предстоит найти выход наружу перед концом света (гл.29). Земля амазонок, Страна Тьмы с блуждающим во мраке войском персидского царя - гонителя христиан, десять потерянных колен иудеев, превратившихся по воле автора в апокалиптические народы Гог и Магог, остров Брахманов, владения Пресвитера Иоанна, и, наконец, даже Земной Рай - столь широкий размах географического, точнее, псевдогеографического кругозора автора "Путешествий...", несомненно, пленял воображение его современников.

Впрочем, как и в первой части, автор не ограничивается одной лишь добросовестной компиляцией своих источников; здесь также имеется ряд любопытных отступлений, являющихся плодом творческой мысли и раздумий автора книги. Одно из наиболее интересных среди них - это (впервые, насколько известно, высказанная в литературе) мысль о возможности совершения кругосветного путешествия (гл.20), та самая, которая 140 лет спустя натолкнула Колумба на идею о достижимости Азии западным морским путем, через Атлантический океан, и привела к открытию Нового Света. (Известно, что "Путешествия Мандевиля" имелись в личной библиотеке Колумба). Оговоримся, что само представление о шарообразности Земли автор заимствовал у Эратосфена через трактат Джона Холируда (он же Иоанн де Сакробоско) "De sphere", но дальнейшее развитие этой идеи и вывод о возможности обогнуть земной шар и вернуться в родные края, постоянно двигаясь в одном направлении, принадлежит, несомненно, ему самому. Так довольно загадочный образ автора "Путешествий..." предстает перед нами еще одной гранью, на этот раз он выступает не в качестве средневекового схоласта, а в качестве предвестника эпохи Великих Географических открытий.

Порой, для придания большей убедительности своим утверждениям, автор "Путешествий...", отступая от отстраненно-повествовательной манеры, ссылается на личный опыт, на то, что было пережито и испытано им самим и чему он был очевидцем, внося тем самым личностный элемент в структуру книги. Таковы эпизоды со службой у султана Египта, о заманчивых предложениях, сделанных ему последним в обмен на отречение от христианства, диалог с султаном о дурных нравах христиан, краткое замечание о службе у императора Китая, рассказ о том, что автор собственными глазами видел источник Вечной молодости на острове Цейлон и даже испил из него, драматический эпизод о проходе через Долину Опасности (по степени нагнетания атмосферы сверхъестественного ужаса его вполне можно отнести к одному из первых литературных экспериментов в жанре "хоррор"), собственноручно выполненных автором астрономических наблюдениях, доказывающих круглую форму Земли, и т.д. В некоторых случаях автор с той же целью - отвести от себя подозрения в вымысле - прибегает к противоположному приему: он прямо говорит о том, что НЕ побывал в таких-то местностях и НЕ видел приписываемых им чудес, а пишет об этом лишь со слов заслуживающих доверия людей (например, в гл.33, где он повествует о Земном Рае, в гл.16 - о Ноевом ковчеге, или в гл.21 - о населенных легендарными монстрами островах на Дальнем Востоке).

Интересно, что, независимо от того, передает ли автор "Путешествий..." подлинный факт или небылицу, он неизменно ассоциирует себя с ними. Хорошим примером его метода является рассказ о мифическом источнике молодости. Он заимствует его из "Письма Пресвитера Иоанна" и вставляет в описание Малабара у Одорико, но добавляет, что сам выпил из этого источника и почувствовал его омолаживающий эффект. А при описании прохода через Долину Опасности, взятой у Одорико, автор "Путешествий..." не только подставляет себя на его место, но и рассказывает, что ему с некоторыми спутниками удалось пройти через эту долину после того, как его пристыдили два францисканских монаха из Ломбардии, которые также находились с ними. Очевидно, что здесь он ссылается на самого Одорико, чтобы предотвратить обвинение в плагиате, давая понять, что они путешествовали вместе. Автору "Путешествий..." настолько удалось ввести в заблуждение читателей, что в XV в. для объяснения столь явного совпадения между обоими повествованиями была выдвинута теория, что это Порденоне заимствовал текст своей книги у "Мандевиля", а не наоборот!

Несмотря на то, что "Путешествия..." представляют собой, таким образом, компилятивный труд, а доля собственно авторского текста в них весьма незначительна, сквозь весь текст книги проходит красной нитью одна мысль, выражающая суть мировоззрения ее автора - мысль о единстве всего обитаемого мира и "естественном законе", в равной мере присущем как христианам, так и "неверным" и язычникам. "Естественный закон", с точки зрения автора "Путешествий..." - это совокупность религиозно-нравственных установок, имманентно присущих всем разумным существам, и, среди прочего, способность осознавать бытие единого Бога, "Бога природы", как он назван в тексте. Описывая (точнее, пересказывая со слов других) обычаи и верования чужих народов и легендарных монструозных существ, автор книги занимает позицию стороннего беспристрастного наблюдателя, избегая осуждения, порицания или морализаторства. Напротив, во многих случаях он пытается найти черты, сближающие эти верования с христианством, или, по крайней мере, свидетельства праведности и добродетельности описываемых народов, "согласно их религии" [7]. Таковы в его интерпретации история Иова, "праведного язычника" (гл.17), описание кинокефалов (гл.21) или индийских мудрецов-брахманов (гл.32). Он подчеркивает, что не следует априори осуждать "иных" лишь за то, что их обычаи не соответствуют нормам западного христианства: "И хотя этот народ не имеет всех статей нашей веры, тем не менее, я полностью убежден в том, что за их искреннюю веру и за их добрые намерения Бог любит их и благосклонно принимает их служение... Никто не должен презирать других людей за то, что они исповедуют другую религию, ибо мы не знаем, кого Бог любит, а кого - ненавидит", пишет он. Автор книги не раз упоминает о том, что ведущие "праведный", богобоязненный образ жизни язычники, несмотря на то, что они не следуют христианской доктрине (в ее католическом выражении), имеют все основания рассчитывать на спасение души. Наиболее подробно он развивает свою мысль в заключительной главе, где как бы подводит итог не только своим вымышленным странствиям, но и своим религиозным исканиям: "И знайте, что во всех этих странах, на всех островах и у всех разнообразных народов, о которых я говорил выше, со всеми их разнообразными законами и верованиями нет ни одного народа, наделенного хоть искрой разума, у которого бы не было определенных положений нашей веры и некоторых хороших пунктов нашей религии, и они верят в Бога, Который сотворил всё сущее, и называют Его Богом природы". В обоснование правоты своих рассуждений он приводит цитату из евангелия от Иоанна - слова, якобы сказанные Иисусом Христом: "Есть у меня и другие овцы, не из этого стада". Этот гуманистический акцент мировоззрения автора "Путешествий...", безусловно, также производил впечатление на его читателей скрытым протестом против одной из догм католической веры, гласившей, что "вне Церкви нет спасения" [8].

"Путешествия сэра Джона Мандевиля", этот интересный и своеобразный памятник средневековой литературы, переводится на русский язык впервые. Перевод выполнен по тексту "The Travels of Sir John Mandeville" (London. Macmillan and Co. Limited New York: The Macmillan Company. 1900), основанной, в свою очередь, на одном из самых полных английских манускриптов - так называемой "рукописи Коттона". Комментарии к "Путешествиям..." основаны на Higgins I. M. The Book of John Mandeville: with Related Texts (L., 2011), The Book of Marvels and Travels (Oxford University Press, 2012) и The Defective Version of Mandeville's Travels // Ed. by M. C. Seymour (Oxford University Press, 2002); они носят несколько сокращенный характер и относятся в основном к библейским аллюзиям и ссылкам. В приложении приведен перечень и краткая характеристика источников, которыми пользовался автор "Мандевиля".