Путешествия сэра Джона Мандевиля

Глава 23. О Великом Хане Катая. О величии его дворца, и о том, как он восседает во время трапез; и о множестве слуг, которые ему прислуживают.

Катай - великая страна, красивая, благородная и богатая, и полная торговцев [431]. Туда каждый год приезжают купцы за специями и всевозможными товарами, которых там больше, чем в любой другой части света. И знайте, что торговцы, которые отправляются в путь из Генуи, или из Венеции, или из Романии или других частей Ломбардии, идут морем и сушей 11 или 12 месяцев, или даже больше, прежде чем прибудут в Катай, главную область всех стран, которые находятся за ней и подвластны Великому Хану [432].

Из Катая идут на восток, много дней пути. Здесь находится среди прочих хороший город, который называется Сугармаго. Этот город - самый лучший в мире по тому количеству шелка и других товаров, которые в нем есть.

Затем идут в еще один старый город по направлению к востоку. Он находится в провинции Катай. Рядом с этим городом жители Тартарии построили другой город, который называется Кайдон [433]. Он имеет 12 ворот, и между двумя (соседними) воротами расстояние всегда составляет большую лигу, так что оба города, старый и новый, имеют в окружности более 20 лиг.

В этом городе живет Великий Хан в очень большом и самом прекрасном во всем мире дворце, стены которого имеют в окружности более двух лиг. И в пределах стен находится множество других дворцов. И в саду большого дворца есть большой холм, на котором стоит еще один дворец - он красив и изобилует всем, что только могут вообразить люди. Вокруг дворца и холма произрастает много деревьев, приносящих разнообразные плоды. Вокруг этого холма вырыты большие и глубокие рвы, и рядом с ними - большие рыбные пруды, часть с одной стороны, и часть - с другой. Через эти рвы переброшен очень красивый мост. И в этих прудах так много диких гусей и уток, и лебедей, и цапель, что их количество не поддается подсчету. Вокруг рвов и прудов разбит большой сад, полный диких зверей. Поэтому, когда у Великого Хана возникает желание разлечься или поймать какого-либо из диких зверей или птиц, он может поохотиться на них из окна, не выходя из своей палаты.

Этот дворец, где его трон, очень большой и очень красивый. Внутри дворца, в зале, есть двадцать четыре столпа из чистого золота, и все стены обтянуты красными шкурами зверей, называемых pacies [пантеры], красивых и приятно пахнущих животных; так что благодаря благоуханию этих шкур дурной воздух не может проникнуть во дворец. Эти шкуры такие же красные, как кровь, и они так ярко сверкают на солнце, что никто не может глядеть на них. Многие люди поклоняются этим зверям, когда видят их, за их великую силу и благоухание, которое от них исходит; и те шкуры ценят столько же или больше, чем если бы это были плиты из чистого золота.

Посреди этого дворца находится высокая платформа для Великого Хана, сделанная целиком из золота и украшенная драгоценными камнями и большими жемчужинами. По четырем углам этого помоста есть четыре золотых змеи, а по окружности он обтянут большими сетками из золота, и с платформы этой везде свешиваются ткани, сделанные из шелка и золотых нитей. Под этой платформой устроены трубы для напитков, которые пьют при императорском дворе. А рядом с трубами лежит много золотых сосудов, из которых придворные пьют [напитки, поступающие] из труб.

Зал дворца - самый великолепный и самый изумительно украшенный и хорошо обставлен всем, чем только можно. Прежде всего, во главе зала - трон императора, очень высокий, где он восседает за столом. Он усыпан драгоценными камнями, выложен по краям чистым золотом и каменьями и большими жемчужинами. Ступени, [ведущие] к платформе, сделаны из драгоценных камней, оправленных золотом.

С левой стороны от трона императора - трон его первой жены, он стоит на одну ступень ниже императорского; он сделан из яшмы, отделанной золотом и драгоценными камнями. Затем - трон его второй жены, он стоит на ступень ниже, чем трон его первой жены; он также сделан из яшмы, отделанной золотом. Трон третьей жены стоит еще на ступень ниже, чем трон второй жены. Ибо его всегда сопровождают три жены, где бы он не находился.

После его жён, с той же стороны, сидят дамы и девицы из его семьи, но ниже, чем они, в зависимости от их ранга. Все замужние женщины носят на головах головной убор, похожий на ногу человека, в локоть длиной, усыпанный большими восточными жемчужинами, а на вершине украшенный перьями павлинов и другими сверкающими перьями; и он возвышается над их головами подобно пику или гребню шлему, в знак того, что они находятся в зависимости и под властью своего мужа. А незамужние женщины не носят таких головных уборов.

С правой стороны от императора первым сидит его старший сын, который будет править после него. И он также сидит на одну ступень ниже императора, на таком же троне, как императрицы. После него сидят другие лица из его семьи, каждый на одну ступень ниже, чем другой, в зависимости от своего положения.

У императора есть стол, подобного которому нет больше нигде в мире, сделанный из золота и драгоценных камней и белого как молоко хрусталя, отделанный золотом и усыпанный драгоценными камнями, или аметистами, или деревом алоэ, которое происходит из Рая, или из слоновой кости, соединенной и отделанной золотом. И у каждой из его жён также есть свой отдельный стол. И у его старшего сына и других сеньоров и дам, всех, кто сидит с императором, есть своим столы, и нет такого стола, который не стоил бы целого состояния.

Ниже стола императора, у его ног, сидят четыре писца, которые записывают всё, что говорит император, будь то хорошее или плохое; что бы он не изрек, всё должно быть записано, ибо он не может ни изменить своему слову, ни взять его назад.

По большим и торжественным праздникам перед придворными императора ставят большие золотые столы, и на них - сделанных из золота павлинов и других разнообразных птиц, всех [сделанных] из золота и покрытых эмалью. И их заставляют танцевать и петь, хлопать крыльями и делают с ними всевозможные трюки, и то, как это происходит - большое чудо. И независимо от того, делают ли этого при помощи искусства или черной магии, они представляют великолепное зрелище, и как это происходит - большая загадка. Я могу сказать лишь, что эти люди искушены во всех науках и всех искусствах, которые только есть в мире; по своему уму и ловкости и изобретательности они превосходят всех, кто живет на земле, и они знают об этом. Поэтому они говорят, что видят двумя глазами, а христиане - только одним, поскольку они превосходят их [христиан] по своему хитроумию. Ибо все другие народы, говорят они, слепы по части знаний и мастерства по сравнению с ними [434]. Я всячески пытался разузнать, как они делают такие вещи, но мастера сказали мне, что принесли клятву своему богу, что обучат этому искусству только своего старшего сына, и больше не раскроют секрета ни одному человеку в мире.

Также выше стола императора и других столов, и выше части зала, висит виноградная лоза, сделанная из чистого золота. И она простирается над всем залом. Она состоит из нескольких гроздей винограда: одной белой, одной зеленой, одной желтой, одной красной, одной черной, всех [сделанных] из драгоценных камней. Белая [гроздь] сделана из кристалла и берилла и ириса; желтая - из топазов; красная - из рубинов и гранатов и альмадинов; зеленая - из изумрудов, перидотов и хризолитов; и черная - из оникса и герацитов. И они настолько искусно сделаны, что выглядят похожими на настоящие виноградные гроздья [435].

И перед столом императора стоят могущественные сеньоры и богатые бароны и другие [придворные], которые подают императору мясо. Ни один человек не осмеливается произнести ни слова, пока император не обратится к нему и не заговорит с ним; одни только менестрели свободно поют песни и рассказывают шутки, чтобы развлечь императора. И вся посуда, которую подают на стол в зале или в палатах, сделана из драгоценных камней, особенно на больших столах, из яшмы или кристалла или аметистов и чистого золота. Чаши сделаны из изумрудов и сапфиров, или топазов, перидотов и многих других драгоценных камней. Серебряной посуды там нет, ибо оно [серебро] не имеет никакой ценности, чтобы делать из него посуду: из него делают лестницы и колонны и мостят им полы в залах и палатах. Перед дверью зала стоит много баронов и вооруженных рыцарей, не позволяющих войти туда ни одному человеку, если на то не будет желания или приказа императора, кроме слуг и менестрелей его дворца; и никто больше не осмеливается приближаться к двери зала.

И знайте, что мои спутники и я с нашими слугами служили этому императору и пятнадцать месяцев были его солдатами против короля Манзи, с которым он вел войну [436]. Причина заключалась в том, что мы сильно хотели увидеть его величие и положение его двора, и убедиться в том, что он устроен и управляется так, как нам рассказывали. И поистине мы обнаружили его более благородным, и превосходным, и богатым и чудесным, чем когда-либо слышали о них, в такой степени, что никогда не поверили бы, если бы не увидели собственными глазами. Ибо я считаю, что ни один человек не поверит в величие и богатство и множество людей, которые пребывают при его дворе, если сам не увидит его; настолько там всё отличается от того, что принято у нас. Ибо в наших странах сеньоры содержат определенное количество людей, которое они могут прокормить; а Великий Хан каждый день поит и кормит за свой счет бесчисленное множество народа. Но невозможно сравнить затраты на кушанья и напитки, ни опрятность, ни чистоту, которая соблюдается там и здесь; ибо все простые люди едят, не раскладывая салфетки на коленях, едят много мяса разного вида и немного хлеба и после мяса вытирают руки о полу своей одежды, и едят только раз в день. Но свиты сеньоров - очень большие, и богатые, и благородные.

И хотя некоторые люди могут не поверить моим словам и посчитать их басней, если рассказать им о величии его [Великого Хана] особы и его имуществе и его дворе и о великом множестве людей, над которыми он властвует, тем не менее, я расскажу кое-что о нем и его людях, согласно тому, что я сам видел лично и много раз. Кто захочет, пусть верит мне, а кто не хочет, пусть не верит. Ибо я хорошо знаю, что если кто-нибудь побывает в той стране, даже если он не дойдет до резиденции Великого Хана, он так много услышит о нем и его положении, что с готовностью поверит мне; а те, кто не были в этой стране и при дворе Великого Хана, не знают, правду ли я говорю. Итак, я не стану рассказывать о нем и той свите, которая сопровождает его, когда он переезжает из одной страны в другую, и когда он устраивает свои официальные праздники, только потому, что есть люди, которые ничего не знают и ничему не верят, если самолично не увидят.