19

Я заправила свой верный «мустанг» и заехала к Комптону в Верхний Ист Сайд. Потом отправилась на север по дороге 101. Злостные неплательщики обычно жили в определенных местах. Отдельные районы, пришедшие в упадок и дешевые, видимо, привлекали родственные души. Должно быть, некоторые люди, даже при самых стесненных обстоятельствах, продолжают жить не по средствам, и поэтому на них подают заявления, вручают повестки и влекут в суд те, которым они задолжали.

Я могу представить, как финансово безответственное население делится друг с другом своими уловками: обещания, частичная оплата, разговоры о чеках, посланных по почте, ошибках банков и пропавших конвертах. Это были люди, которые вообразили, что каким-то образом ни за что не отвечают. В большинстве дел, которые проходили через мои руки, участвовали те, кто думал, что имеет право на обман и надувательство. Они обманывали своих работодателей, обкрадывали домовладельцев и игнорировали счета.

Почему бы и нет? Преследование их стоило времени и денег и приносило кредиторам очень мало. Люди, которые ничем не владеют, пуленепробиваемы. Вы можете грозить сколько угодно, но получить с них нечего.

Я объехала вокруг жилого комплекса, проверив место под навесом, предназначенное для машины из квартиры 18. Пусто. Или они продали свою машину (если считать, что она у них была), или отправились на субботнюю увеселительную прогулку.

Я остановилась через дорогу от их квартиры и достала из сумки детективный роман. Тихо и мирно читала, сидя в машине, периодически поднимая голову, чтобы взглянуть, не вернулись ли Гаффи.

В 3.20 я услышала дребезжание и кашель, как будто подлетал старый «кукурузник». Я подняла голову, чтобы увидеть, как побитый «шевроле»-седан въехал из аллеи на парковочное место Гаффи. Машина напоминала те, которые рекламируют помешанные на «винтаже» придурки, продающие и покупающие машины, полностью состоящие из ржавчины и дыр. В разобранном виде детали стоили дороже, чем целое.

Джеки Гаффи и мужчина, которого я определила как ее мужа, вышли из-за угла с руками, занятыми большими пакетами из ближайшего магазина. Нежелание платить за квартиру, должно быть, предоставило им полно наличных, чтобы тратить. Я подождала, пока они исчезнут в квартире, а потом вышла из машины.

Перешла через дорогу, поднялась по лестнице и постучала в их дверь. Увы, никто не соизволил ответить.

— Джеки? Вы дома?

Через секунду я услышала приглушенное «нет». Я покосилась на дверь.

— Это Пэтти?

Молчание.

— Кто-нибудь?

Я достала моток клейкой ленты и прикрепила уведомление к двери. Снова постучалась и сказала: «Вам письмо».

На обратном пути я проехала мимо почты и отправила Гаффи другую копию письмом с уведомлением.


В понедельник утром я проснулась рано, чувствуя себя беспокойной и расстроенной.

Ссора Генри с Шарлоттой выбила меня из колеи. Я лежала на спине, натянув одеяло до подбородка, уставившись в плексигласовое окно в крыше, над моей кроватью. Все еще темно, хоть глаз выколи, но были видны звезды, так что я знала, что небо ясное.

Я не выношу конфликты. Как единственный ребенок, я прекрасно лажу сама с собой, спасибо. Я была счастлива одна в своей комнате, где могла раскрашивать свои раскраски карандашами из коробки 64-х цветов, с вмонтированной точилкой.

Многие книжки-раскраски были глупыми, но моя тетя специально выбирала самые лучшие.

Еще я могла играть с плюшевым мишкой, чей рот открывался, если нажать кнопку под подбородком. Я скармливала мишке конфету, потом переворачивала его и расстегивала молнию у него на спине. Доставала конфету из маленькой металлической коробочки и съедала сама. Мишка никогда не жаловался. Это до сих пор мой идеал взаимоотношений.

Школа была для меня источником больших страданий, но, научившись читать, я исчезала в книгах, где была счастливой гостьей во всех мирах, которые били ключом и расцветали пышным цветом на книжных страницах.

Мои родители погибли, когда мне было пять лет, и тетя Джин, которая меня вырастила, была такой же необщительной, как я. У нее было несколько приятельниц, но я не могу сказать, чтобы она была с кем-то особенно близка.

В результате я выросла совершенно не готовой к спорам, различиям во мнениях, столкновениям характеров или к необходимости компромиссов. Я могу справиться с разногласиями в своей профессиональной жизни, но когда дело доходит до выяснения личных отношений, я поворачиваю к двери. Так проще. Это объясняет, почему я дважды была замужем и дважды развелась, и почему я не ожидаю, что снова повторю эту ошибку.

Ссора Генри и Шарлотты очень меня огорчила.

В 5.36, отбросив мысль о том, чтобы заснуть, я встала и надела костюм для бега. До восхода солнца был еще час. Небо было странного серебристого оттенка, который предшествует рассвету. Велосипедная дорожка светилась под ногами, как будто ее подсвечивали снизу.

На Стейт я свернула налево, следуя своему новому маршруту. Я была в наушниках и слушала местную радиостанцию с «легким» роком. Фонари еще горели, отбрасывая белые круги, похожие на большой «горошек», через который я бежала. Рождественские украшения давно убрали, и последние засохшие елки были вытащены на тротуар, чтобы их увезли. На обратном пути я остановилась, чтобы проверить прогресс в ремонте бассейна в отеле Парамаунт.

Арматура была залита цементом, что я расценила как хороший знак, и побежала дальше.

Бег — это форма медитации, так что естественно, что мои мысли повернули к еде, полностью духовном опыте, согласно моей книге. Я обдумывала идею о маффине с яйцом, но только потому, что Макдональдс не продает гамбургеры с сыром в такой ранний час.

Я прошла пешком последние кварталы до дома, размышляя о последних событиях. У меня еще не было возможности поговорить с Генри о его ссоре с Шарлоттой, которая бесконечно прокручивалась у меня в голове. Мое внимание привлекло небольшое отвлечение от темы, которое принял их спор. Шарлотта была убеждена, что Солана сыграла роль в их размолвке.

Это меня беспокоило.

Без помощи Соланы Гас ни за что не смог бы жить один. Он зависел от нее. Все мы зависели от нее, потому что она заполнила брешь, приняв на плечи ношу заботы о нем. Это поставило ее в позицию силы и власти, что внушало опасения. Как легко было бы для нее использовать Гаса в своих интересах.

Я не нашла ничего, исследуя ее прошлое, но даже если оно было безупречным, люди могут измениться, и они меняются. Ей было немного за шестьдесят, и может быть, ей не удалось ничего отложить на старость. Может, Гас и не особенно богат, но он имеет больше, чем она.

Имущественное неравенство — мощный стимул. Нечестные ребята ничего не любят больше, чем перекладывать имущество из карманов тех, кто его имеет, в свои собственные.

Я свернула с Бэй на Албанил, притормозив у дома Гаса. В гостиной горел свет, но не было видно ни его, ни Соланы. Проходя, я заглянула в мусорный контейнер. Сорванное с пола грязное ковровое покрытие покрывало мусор, как одеяло из коричневого снега. Я оглядела остальной мусор, как делала последние дни. Кажется, Солана выбросила в контейнер содержимое мусорной корзины. Лавина падающей бумаги разделилась, сползая по разным расщелинам и трещинам, как снег на вершине горы. Были видны конверты, газеты, листовки и журналы.

Я наклонила голову. В складке ковра лежал конверт с красным ободком. Я протянула руку, достала его и внимательно посмотрела. Он был адресован Огастусу Вронскому, от газовой компании. Конверт был запечатан. Это был один из счетов за коммунальные платежи. Красный ободок говорил о том, что платеж был просрочен. Что это делало в мусоре?

Я видела письменный стола Гаса. Его оплаченные и неоплаченные счета были аккуратно сложены на полочке, вместе с чеками об оплате, банковскими извещениями и другими финансовыми документами. Я помню, как меня впечатлило, что он держит свои дела в таком

порядке. Несмотря на его плачевные хозяйственные способности, было ясно, что он относится к повседневным делам сознательно и добросовестно.

Я перевернула конверт в руках. Гас не оплачивал счета? Это настораживает. Машинально я взялась за заклеенный край, раздумывая, будет ли мудро заглянуть в конверт. Я знаю правила о краже почтовых отправлений. Это противозаконно, воровать чужие письма, без всяких если, и, или но. Также правда, что документ, помещенный в мусорный контейнер, стоящий на тротуаре, больше не сохраняет характер личной собственности того, кто его выбросил.

В данном случае похоже, что неоткрытый счет оказался в мусорном контейнере по ошибке.

Что по-прежнему означает — руки прочь. Что же мне делать?

Если это было последнее предупреждение, и я оставлю его там, где нашла, Гасу могут отключить газ. С другой стороны, если я заберу конверт, я могу оказаться в тюрьме.

Еще меня беспокоила уверенность в том, что не Гас выносил мусор в эти дни. Это делала Солана. Последние два месяца я не видела Гаса вне дома. Он еле передвигался, и я знала, что он не занимается домашним хозяйством.

Я поднялась на его крыльцо, опустила конверт в почтовый ящик, прибитый к двери, и отправилась домой. Я бы отдала что угодно, чтобы узнать, следит ли Гас за своими финансовыми делами.

Вошла к себе, поднялась по спиральной лесенке, сняла спортивный костюм и встала под душ. Одевшись, я поела хлопьев, после чего пересекла двор и постучалась к Генри.

Он сидел за кухонным столом с чашкой кофе, перед ним была развернутая газета. Поднялся и открыл мне дверь.

Держась за косяк, я наклонилась вперед и быстро осмотрелась.

— Никакой ругани в прогрессе?

— Нет. Берег чист. Хочешь кофе?

— Хочу.

Я вошла и уселась за стол, пока Генри достал чашку и наполнил ее, потом поставил передо мной молоко и сахар, сказав:

— Это нормальное молоко, не то, что обычная смесь. Чем я обязан удовольствию? Надеюсь, ты не собираешься читать лекцию по поводу моего плохого поведения.

— Я думала о том, чтобы принести Гасу домашнего супа.

— Тебе нужен рецепт?

— Не совсем. Вообще-то, я надеялась раздобыть уже готовый. У тебя есть что-нибудь в морозилке?

— Почему бы не посмотреть? Если б я подумал об этом, то сам бы ему принес.

Генри открыл морозилку и начал вытаскивать пластмассовые контейнеры, на каждом аккуратно написано содержимое и дата. Он изучил один.

— Суп маллигатони. Я и забыл, что он у меня есть. Но непохоже, чтобы ты могла сварить такое. Тебе больше подходит куриный бульон с лапшой.

— Вот именно, — сказала я, глядя, как он достает литровый контейнер с самой дальней полки.

Ярлык был так густо покрыт изморозью, что его пришлось отскребать ногтем.

— Июль 1985? Думаю, что супчик немного просрочен.

Он поставил банку в раковину, чтоб оттаяла, и вернулся к поискам.

— Я видел, как ты бегала сегодня утром.

— Что ты делал на улице в такую рань?

— Ты будешь мной гордиться. Я ходил. Три километра, по моим расчетам. Получил большое удовольствие.

— Шарлотта хорошо на тебя влияет.

— Влияла.

— О. Не думаю, что ты хочешь говорить об этом.

— Не хочу.

Он вытащил еще один контейнер и прочел надпись.

— Как насчет куриного супа с рисом? Ему всего два месяца.

— Идеально. Я его сначала разморожу, подогрею и отнесу горячим. Так более убедительно.

Генри закрыл морозилку и поставил твердый, как камень, контейнер на стол рядом со мной.

— Чем вызван такой добрососедский жест?

— Я беспокоюсь насчет Гаса, а это мое оправдание для визита.

— Почему тебе нужно оправдание?

— Может быть, не оправдание, а причина. Не хочу углубляться в тему, но кажется Шарлотта думает, что Солана приложила руку к вашим разногласиям. Интересно, зачем она это сделала? Я имею в виду, если она что-то задумала, как мы сможем узнать?

— Я бы не обращал особого внимания на то, что говорит Шарлотта, хотя, если честно, я не думаю, что она сделала что-то ужасное. Она просто воспользовалась обстоятельствами.

— Может, вы помиритесь?

— Сомневаюсь. Она не собирается передо мной извиняться, а я уж точно не буду извиняться перед ней.

— Ты такой же, как я.

— Уж точно не такой упрямый. В любом случае, что касается Соланы, ты проверила ее прошлое, и она чиста.

— Может, да, а может нет. Мелани попросила меня по-быстрому взглянуть, и я это сделала. Я знаю, что за ней не числится никокой уголовщины, потому что это первое, что я проверила.

— Так что ты идешь туда на разведку.

— Более-менее. Если ничего не найду, тогда прекрасно. Я лучше буду выглядеть дурой, чем оставлю Гаса в опасности.

Вернувшись домой, я поставила контейнер с замороженным супом в раковину и пустила теплую воду, чтобы он оттаял. Нашла миску и поставила на стол, потом достала кастрюлю.

Я уже думала о себе как о домовитой хозяюшке. Ожидая, пока нагреется суп, запустила стирку. Как только суп был готов, я налила его обратно в контейнер и отправилась к Гасу.

Я постучала, и вскоре появилась Солана. Быстрый взгляд показал, что конверт с красным ободком до сих пор лежит в ящике, и я оставила его там. В обычном случае я бы вытащила его и отдала в руки, с кратким объяснением, но учитывая паранойю Соланы, она бы решила, что я за ней шпионю. Что я, разумеется, и делала.

Когда она открыла дверь, я протянула ей контейнер.

— Я сварила большую кастрюлю супа и подумала, что Гасу понравится.

Манера Соланы была далека от гостеприимной. Она взяла контейнер, пробурчала благодарность и собиралась закрыть дверь, когда я быстро спросила:

— Как он себя чувствует?

Ответом был темный взгляд в упор, но кажется Солана передумала выгонять меня сразу.

Она опустила глаза.

— Он сейчас спит. У него была тяжелая ночь. Его беспокоит плечо.

— Очень жаль это слышать. Генри разговаривал с ним вчера, и ему показалось, что Гасу лучше.

— Гости его утомляют. Можете сказать это мистеру Питтсу. Он бодрствует дольше, чем нужно. Когда я пришла сюда, в три часа, мистер Вронский лег в постель. Он проспал почти весь день, поэтому спал так плохо ночью. Он как ребенок, который перепутал день с ночью.

— Может быть, его доктор что-нибудь посоветует.

— Он записан к доктору в пятницу. Я собиралась об этом сказать. Что-нибудь еще?

— Ну, да. Я собираюсь в магазин и хотела узнать, не нужно ли вам что-нибудь.

— Я не хочу вас беспокоить.

— Никакого беспокойства. Я все равно туда еду и буду рада помочь. Я даже могу посидеть с Гасом, если вы предпочитаете поехать сами.

Солана проигнорировала это предложение.

— Если вы подождете здесь, у меня есть пара вещей, которые вы могли бы купить.

— Конечно.

Я придумала поездку в супермаркет на ходу, отчаянно пытаясь продлить контакт. Она была как страж у ворот. Невозможно было общаться с Гасом, минуя ее.

Я видела, как Солана вошла в кухню, где поставила на стол контейнер с супом, а потом исчезла, возможно в поисках бумаги и ручки.

Я зашла в гостиную и посмотрела на письменный стол Гаса. Полочка, где лежали его счета была пуста, но сберкнижки с двух его счетов были там же, где я видела их раньше. Кажется, его чековая книжка была засунута туда же. Мне очень хотелось проверить его финансовые дела, по крайней мере убедиться, что его счета оплачены.

Я взглянула на кухонную дверь. Соланы не было видно. Если бы я действовала сразу, то могла бы достичь цели. Но вышло так, что из-за колебаний упустила возможность.

Солана появилась через пару минут, с сумкой под мышкой. Список, который она мне дала, был коротким, несколько предметов, нацарапанных на кусочке бумаги. Она открыла кошелек, вытащила двадцатидолларовую купюру и протянула мне.

— Гораздо лучше стало без этого старого ковра, — сказала я, как будто провела время в ее отсутствие восхищаясь ее последними преобразованиями, а не собираясь стянуть финансовые документы Гаса. Я ругала себя. За несколько секунд можно было пересечь комнату, и документы были бы у меня.

— Я делаю, что могу. Мисс Оберлин говорила, что вы с мистером Питтсом делали уборку до ее приезда.

— От этого было мало толку. Чуть-чуть, по верхам.

Я замолчала и посмотрела на список. Морковка, лук, грибной бульон, репа, брюква и молодая картошка. Полезно и питательно.

— Я обещала мистеру Вронскому сварить овощной суп. У него плохой аппетит, и это единственное, что он будет есть. Его тошнит от любого мяса.

Я почувствовала, что краснею.

— Наверное, мне надо было сначала спросить. Мой суп куриный с рисом.

— Может быть, когда он будет чувствовать себя лучше.

Солана придвинулась ближе, фактически подталкивая меня к двери. С таким же успехом она могла взять меня за плечо и выпроводить.

В магазине я тянула время, притворяясь, что делаю покупки как для Гаса, так и для себя. Я не знала, как выглядит брюква, поэтому, после безнадежных поисков, вынуждена была просить помощи у работника магазина. Он протянул мне большой шишковатый овощ, похожий на раздутую картофелину, с восковой поверхностью и несколькими зелеными листочками на конце.

— Вы серьезно?

Он улыбнулся.

— Вы слышали о пюре из репы и брюквы, которое подают к хаггису, шотландскому пуддингу из требухи? Это брюква. Немцы выжили на ней зимой 1916 и 1917 года.

— Кто бы мог подумать?

Я вернулась в машину и поехала домой. Поворачивая с Бэй на Албани, я увидела, как мусорная компания забрала контейнер и увезла. Я припарковалась на освободившемся месте у тротуара и поднялась на крыльцо Гаса с покупками для Соланы.

Она в дверях забрала у меня пакет с продуктами и сдачу с двадцати долларов, потом поблагодарила, не пригласив зайти. Зла не хватает! Теперь придется придумывать свежее оправдание, чтобы попасть в дом.

Загрузка...