"В" - значит вторжение

31

Солана

Солана сидела на кухне старика и курила позаимствованную у Крошки сигарету, запретное удовольствие, которое она позволяла себе в редких случаях, когда нужно было сосредоточиться. Она налила себе рюмочку водки, чтобы отхлебывать, пока она считала и складывала деньги, которые у нее накопились. Частично это были деньги, которые она держала на накопительном счете, полученные в прошлые годы от других работ. У нее было 30 тысяч, которые весело накапливали проценты, пока она работала на теперешней работе.

Она провела прошлую неделю, продавая драгоценности, которые забрала у Гаса и у своих предыдущих клиентов. Некоторые вещи она держала годами, беспокоясь, что о них могло быть заявлено, как об украденных.

Она дала объявление в местной газете, назвав это «распродажей фамильных драгоценностей», что звучало гордо и утонченно. Она получила много звонков от ищеек, которые регулярно прочесывали объявления в поисках выгодной сделки, продиктованной чьим-то отчаянным положением. Она оценила у ювелира все украшения и осторожно вычислила цены, которые были бы соблазнительными и не вызывали вопросов о том, как к ней попали эдвардианские или арт деко бриллиантовые серьги и браслеты от Картье.

Не то чтобы это было чье-то дело, но она придумала несколько историй: богатый муж, который умер и ничего ей не оставил, кроме украшений, которые дарил ей годами; мать, которая вывезла браслеты и кольца из Германии в 1939 году; бабушка, для которой настали тяжелые времена, и она вынуждена продавать фамильные ожерелья и серьги, которые ей подарила собственная мать много лет назад.

Люди любят печальные истории. Люди больше платят за предмет, к которому прилагается трагедия. Эти повести о мечтах и страданиях придают кольцам и браслетам, брошкам и кулонам ценность, которая превышает стоимость золота и драгоценных камней.

Она звонила владелице галереи каждый день, спрашивая, нашла ли она покупателя для картин. Она подозревала, что женщина просто морочит ей голову, но не была уверена. В любом случае, Солана не могла себе позволить с ней поссориться. Ей нужны были деньги.

Старинную мебель Гаса она распродала предмет за предметом в лавочки в разных концах города. Он проводил время в гостиной или спальне и, кажется, не замечал, что дом постепенно пустеет. От этих продаж она получила чуть больше 12 тысяч, что было не так много, как она надеялась. Добавить к ним 26 тысяч, которые еще лежали у старика на счетах, плюс 250 тысяч, которые она брала у местного банка как заем под залог дома, у нее будет 288 тысяч, плюс 30 на ее личном счете.

250 тысяч еще не были у нее в руках, но мистер Ларкин в банке сказал ей, что заем одобрен, и нужно только забрать чек. Сегодня ей нужно сделать персональные покупки, оставив Крошку присматривать за Гасом.

Крошка и старик нашли общий язык. Они любили одни и те же телепередачи. Они вместе ели толстые пиццы и дешевое печенье. Недавно она разрешила им курить в гостиной, хотя ее это очень раздражало.

Они оба плохо слышали, и когда орущий на полную громкость телевизор начинал действовать ей на нервы, она выгоняла их в комнату Крошки, где они могли смотреть старый телевизор, который она привезла из квартиры.

К сожалению, житье с ними двумя портило все удовольствие от дома, который стал казаться маленьким и тесным.

Мистер Вронский настаивал на установке термостата на 24 градуса, что заставляло ее задыхаться. Пришло время исчезнуть, но она еще не решила, что делать с ним.

Солана упаковала наличные в вещевой мешок, который хранила в задней части шкафа. Одевшись, она посмотрела на свое отражение в большом зеркале на двери ванной. Она выглядела хорошо. На ней был деловой костюм, синий и гладкий, с простой блузкой под ним. Она была респектабельной женщиной, заинтересованной в том, чтобы закончить свои дела. Солана взяла сумку и остановилась в гостиной, по пути к двери.

— Крошка.

Ей пришлось дважды окликнуть его, потому что они со стариком были погружены в телевизионное шоу. Она взяла пульт и выключила звук. Он удивленно поднял голову, раздраженный перерывом.

— Я ухожу. Ты остаешься здесь. Ты понял? Никуда не уходи. Я на тебя рассчитываю, что ты присмотришь за мистером Вронским. И держи дверь запертой, если только не будет пожара.

— Окей.

— Никому не открывай дверь. Я хочу, чтобы ты был здесь, когда я вернусь.

— Окей!

— И не огрызайся.

Она выехала на шоссе в сторону Ла Кесты, в торговый центр, который она любила. Особенно ей нравился универмаг Робинсон, где она покупала косметику, одежду и некоторые предметы для дома. Сегодня ей нужны были чемоданы для предстоящего отъезда.

Она хотела новые чемоданы, красивые и дорогие, чтобы обозначить новую жизнь, в которую она входила. Это было почти как приданое, о котором молодые женщины не очень заботятся в эти дни. Вашим приданым должно быть все свежее, аккуратно собранное и упакованное перед отъездом на медовый месяц.

Когда она входила в магазин, из него выходила молодая женщина, которая вежливо придержала дверь, позволяя Солане пройти. Солана взглянула на нее и отвернулась, но недостаточно быстро. Женщину звали Пегги, как ее там, кажется, Клейн, внучка пациентки, за которой Солана ухаживала пока та не умерла. Женщина спросила:

— Атена?

Солана проигнорировала ее и зашла в магазин, направляясь к эскалатору. Вместо того, чтобы оставить ее в покое, женщина последовала за ней, окликая ее резким голосом.

— Погодите минутку! Я вас знаю. Вы — та женщина, которая присматривала за моей бабушкой.

Она двигалась быстро, догнала Солану и схватила за плечо. Солана сердито обернулась.

— Я не знаю, о чем вы говорите. Меня зовут Солана Рохас.

— Чушь! Вы — Атена Меланаграс. Вы украли у нас тысячи долларов, а потом…

— Вы ошибаетесь. Это был кто-то другой. Я никогда не видела ни вас, ни кого-то из вашей семьи.

— Ты чертова лгунья! Мою бабушку звали Эстер Фельдкамп. Она умерла два года назад. Ты обчистила ее счета и сделала кое-что похуже, сама знаешь, что. Моя мать подала в суд, но ты уже исчезла.

— Отойдите от меня. Вы бредите. Я — уважаемая женщина. Я никогда не украла ни цента.

Солана вступила на эскалатор и повернулась лицом вперед. Лестница несла ее вверх, а женщина стояла на ступеньку ниже и кричала:

— Кто-нибудь, помогите! Позвоните в полицию!

Она казалась сумасшедшей, и люди начали оборачиваться.

— Заткнись!

Солана повернулась и толкнула ее.

Женщина отступила на одну ступеньку, но вцепилась в соланину руку, как осьминог.

Наверху Солана попыталась отцепиться, но ей пришлось протащить женщину через спортивный отдел. Кассирша с нарастающей озабоченностью наблюдала, как Солана разгибает по одному пальцы Пегги, отгибая назад ее средний палец, пока та не вскрикнула.

Солана ударила ее в лицо и, освободившись, поспешила прочь. Она старалась не бежать, потому что бег привлек бы к ней внимание, но ей нужно было уйти как можно дальше от обвинительницы. Она пыталась найти выход, но знаков нигде не было, наверное, он остался позади. Она подумала о том, чтобы спрятаться, например, в примерочной, но побоялась оказаться в западне.

Позади нее Пегги уговаривала кассиршу вызвать охранника. Солана видела, как они совещались у кассы, а в интерком прозвучало объявление с магазинным кодом, который бог знает что значил.

Солана свернула за угол и увидела идущий вниз эскалатор. Она взялась за перила и побежала вниз через ступеньку. Люди на противоположном эскалаторе смотрели на нее, но не знали, какая происходит драма.

Солана оглянулась. Пегги преследовала ее, спускаясь по эскалатору и уже дышала ей в затылок. Внизу Солана развернулась, размахнулась сумкой и ударила женщину по голове.

Вместо того, чтобы отступить, та ухватилась за сумку и дернула ее. Двое боролись за сумку, которая раскрылась. Пегги схватила ее кошелек и Солана закричала:

— Воровка!

Мужчина-покупатель двинулся в их сторону, не уверенный, стоит ли вмешиваться. В эти дни все боятся и не спешат вмешиваться во что-либо. Вдруг у кого-то есть оружие, и добрый самаритянин будет убит, пытаясь помочь? Это была бы глупая смерть, и никто не хочет попробовать.

Солана дважды пнула женщину в голень. Та упала, крича от боли. Последнее, что Солана видела, это кровь, текущая по ее ноге.

Солана ушла так быстро, как смогла. У Пегги остался ее кошелек, но у нее было все, что нужно: ключи от дома, ключи от машины, пудреница. Без кошелька она может обойтись. К счастью, у нее не было с собой наличных, но у женщины не займет много времени, чтобы прочесть адрес на ее водительском удостоверении. Надо было оставить адрес Другой, но тогда ей показалось лучше изменить его на адрес квартиры, где она жила.

Однажды она подала заявление на работу, дав адрес Другой вместо своего. Дочка пациентки пришла по этому адресу и постучала. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что женщина, с которой она разговаривает, была не той, которая ухаживала за ее престарелой матерью. Солане пришлось срочно бросать работу, оставив денежки, которые она прятала в своей комнате. Даже ночное путешествие назад ничего не дало, потому что сменили замки.

Она представила себе, как Пегги разговаривает с полицией, истерически рыдая и бормоча историю о своей бабуле и ее компаньонке-воровке. Солана не знала, что Атена Меланаграс арестовывалась за наркотики. Это ее невезение. Если бы она знала, никогда бы не одолжила ее имя. Солана была в курсе, что на нее подавались жалобы под разными именами. Если Пегги пойдет в полицию, появится ее описание. В прошлом она оставляла свои отпечатки. Теперь она знала, что это ужасная ошибка, но раньше ей не приходило в голову, что нужно тщательно протирать каждое жилье, прежде чем его покинуть.

Солана поспешно пересекла стоянку к своей машине и выехала на шоссе 101. Банк находился в центре города, и несмотря на печальный инцидент в магазине, она хотела заполучить деньги в руки. Чемоданы она может купить где-нибудь еще. Или вообще не будет покупать. Время поджимает.

Приблизившись к банку, она объехала вокруг квартала, чтобы убедиться, что никто ее не преследует. Она припарковалась и вошла в банк. Мистер Ларкин, менеджер, тепло поприветствовал ее и подвел к своему столу, где усадил ее, обращаясь с ней, как с королевой. Такова жизнь с деньгами, люди лебезят, кланяются и раболепствуют. Она держала сумку на коленях, как приз. Это была дорогая дизайнерская сумка, и Солана знала, что она производит хорошее впечатление.

— Можете извинить меня на секундочку? — спросил мистер Ларкин. — Мне нужно позвонить.

— Конечно.

Она видела, как он пересек банковское лобби и исчез за дверью. В ожидании, она достала пудреницу и припудрила нос. Она выглядела спокойной и уверенной, не так, как кто-то, только что атакованный психопаткой. Ее руки дрожали, но она глубоко дышала, стараясь казаться безразличной и безмятежной. Она закрыла пудреницу.

— Мисс Тасинато?

Неожиданно у нее за спиной появилась женщина. Солана подпрыгнула, и пудреница вылетела у нее из рук. Солана наблюдала за траекторией ее падения, как в замедленной съемке, пластиковый футляр ударился о мраморный пол и подпрыгнул. Диск с компакт-пудрой выскочил и раскололся на несколько кусков. Зеркальце тоже разбилось и осколки усеяли пол. Один осколок остался в футляре и выглядел, как острый кинжал. Солана оттолкнула ногой сломанную пудреницу. Кто-то другой должен убрать. Разбитое зеркало — плохая примета. Разбить что-нибудь всегда плохо, но зеркало — хуже всего.

— Простите пожалуйста, что испугала вас. Сейчас попрошу кого-нибуль убрать. Я не хочу, чтобы вы порезались.

— Ничего страшного. Не беспокойтесь. Я куплю другую, — сказала она, но тяжесть осталась.

Дела уже пошли не так, и теперь это. Ей уже приходилось с таким сталкиваться, неприятность накладывается на неприятность.

Солана переключила внимание на женщину, стараясь преодолеть свою неприязнь.

Она ее раньше не встречала. Лет тридцать, определенно беременна, наверное, на седьмом месяце, судя по туго натянутому холмику под ее широким платьем. Солана проверила обручальное кольцо, которое женщина носила. Солана все равно не одобряла. Она должна была бросить работу и сидеть дома. Нечего ей делать в банке, щеголяя своим состоянием, без намека на стыд. Через три месяца появится объявление в газете: Работающей маме нужна опытная и ответственная няня для младенца. Рекомендации обязательны. Отвратительно.

— Я — Ребекка Уилчер. Мистера Ларкина срочно вызвали, и он попросил меня помочь вам.

Она уселась на его место.

Солана не любила заниматься делами с женщинами. Она хотела протестовать, но придержала язык, желая поскорее покончить с делом.

— Дайте мне только быстренько взглянуть, чтобы ознакомитьтся с вашими бумагами.

Она начала перелистывать страницы, читая слишком внимательно. Солана видела, как ее глаза проходят по каждой строчке. Она подняла глаза и улыбнулась Солане.

— Я вижу, вы были одобрены, как опекун мистера Вронского.

— Это верно. Его дом срочно нуждается в ремонте. Проводка старая, сантехника плохая, и нет пандуса для коляски, что фактически превращает его в заключенного. Ему восемьдесят девять лет, и он не может заботиться о себе. У него есть только я.

— Я понимаю. Я встречалась с ним, когда начала здесь работать, но мы не видели его несколько месяцев.

Она положила папку на стол.

— Кажется, все в порядке. Документы будут переданы в суд для одобрения, и когда это будет сделано, мы выделим заем. Нужно заполнить еще одну форму, если вы не возражаете. У меня есть бланк, вы можете заполнить и вернуть.

Она выдвинула ящик, порылась в нем и достала лист бумаги, который подвинула через стол.

Солана посмотрела на него с раздражением.

— Что это такое? Я заполнила все формы, которые просил мистер Ларкин.

— Наверное, об этой забыли. Извините за неудобства.

— Какие проблемы с формами, которые я дала вам?

— Никаких проблем. Это что-то новое, что требует правительство. Это не займет много времени.

— У меня нет времени. Я думала, что все уже сделано. Мистер Ларкин сказал, что мне надо только зайти, и он выпишет чек. Так он мне сказал.

— Нет, без одобрения суда не получится. Это стандартная процедура. Нам нужно, чтобы судья сказал окей.

— Что вы говорите, вы сомневаетесь, что мне положен заем? Вы думаете, дом не нуждается в ремонте? Вам нужно самой прийти и посмотреть.

— Это не то. Ваши планы насчет дома звучат прекрасно.

— Это место пожароопасно. Если что-то не будет сделано в ближайшее время, мистер Вронский может сгореть в собственной постели. Можете передать это мистеру Ларкину. Это будет на его совести, если что-то случится. И на вашей тоже.

— Прошу прощения за непонимание. Может быть, я быстро переговорю с менеджером, и мы сможем все выяснить. Если вы меня извините…

В то же мгновение, как она вышла, Солана вскочила, вцепившись в свою сумку. Нагнулась над столом и схватила папку со всеми бумагами. Она двинулсь к выходу, стараясь не обращать на себя внимания. Около двери она наклонила голову и подняла папку, чтобы скрыть свое лицо от камеры наблюдения, которая, она знала, была там. Что такое с этой женщиной? Она не сделала ничего, чтобы вызвать подозрение. Она была вежлива, со всем соглашалась, и с ней так обошлись? Она позвонит позже. Она поговорит с мистером Ларкиным и устроит скандал. Если он будет настаивать, чтобы она заполнила форму, она это сделает, но она хочет, чтобы он знал, как она рассержена. Может быть, она захочет иметь дело с другим банком. Она намекнет ему. Одобрение суда может занять месяц, и всегда есть шанс, что трансакция привлечет внимание.

Она выехала со стоянки и поехала домой, слишком расстроенная, чтобы волноваться о картинах в багажнике. Она заметила, что другие водители обращают внимание на слово СМЕРТЬ на дверце. Может быть, это была не такая уж хорошая идея. Малолетний хулиган, которого она наняла, сделал хорошую работу, но теперь она столкнулась с последствиями.

Она могла, с таким же успехом, повесить вывеску: ПОСМОТРИТЕ НА МЕНЯ. Я СТРАННАЯ.

Ее парковочное место перед домом было свободно. Она въехала туда носом и маневрировала до тех пор, пока машина не встала как следует у тротуара.

Когда она вышла и заперла машину, то почувствовала, что что-то не так. Она замерла и оглядела улицу, ее взгляд переходил от дома к дому. Прочесала все до угла, потом ее взгляд скользнул обратно. Машина Генри стояла в дальнем конце, через три дома, ветровое стекло закрыто серебристым экраном, заслоняющим то, что было внутри. Почему он вывел ее из гаража и оставил на улице?

Она смотрела, как солнечные пятна пляшут по стеклу. Ей показалось, что со стороны водителя промелькнули какие-то тени, но она не была уверена, что это такое. Она отвернулась, размышляя, не перейти ли через улицу, чтобы посмотреть поближе. Кинси Миллоун не осмелится нарушить постановление суда, но Генри мог за ней наблюдать. Она не могла придумать, почему, но было лучше вести себя, будто она ни о чем не подозревала.

Солана вошла в дом. Гостиная была пуста, что значило, Крошка и мистер Вронский пошли вздремнуть, как хорошие маленькие мальчики. Она сняла трубку и набрала номер Генри.

После двух гудков он ответил: «Алло?»

Солана положила трубку, не сказав ни слова. Если это был не Генри, тогда кто? Ответ был очевидным.

Она вышла из дома и спустилась по ступенькам. Перешла через улицу под углом, который привел ее прямо к машине Генри. Это нужно прекратить. Она не может терпеть, чтобы за ней шпионили. Гнев поднимался в ее горле, грозя задушить. Она заметила, что замки на дверце подняты. Широко распахнула дверцу со стороны водителя.

Никого.

Солана глубоко вздохнула, ее чувства обострились, как у волчицы. Запах Кинси висел в воздухе, легкая, но отчетливая смесь шампуня и мыла. Солана положила руку на сиденье, которое, она могла поклясться, было еще теплым. Она разминулась с ней на секунды, и разочарование было таким острым, что она чуть не взвыла в голос.

Нужно взять себя в руки. Она закрыла глаза, думая: Спокойно. Успокойся. Неважно, что происходит, она все равно была на коне. Ну и что, если Кинси видела, как она выходит из машины? Какая разница?

Никакой.

Если только она не была вооружена фотоаппаратом и не делала снимки. Солана приложила руку к горлу. Что, если она видела фотографию Другой в доме престарелых и хотела сфотографировать ее, чтобы сравнить? Она не могла рисковать.

Солана вернулась в дом и заперла за собой дверь, как будто в любую минуту может приехать полиция. Пошла на кухню и достала из-под раковины бутылку чистящего средства. Смочила губку, отжала воду и намочила ее чистящей жидкостью. Она начала протирать все подряд, стирая все свои следы, переходя из комнаты в комнату. Она обработает комнаты мальчиков позже. Пока что, ей нужно собраться. Нужно собрать вещи Крошки. Нужно заправить машину. По дороге из города она заберет картины и отнесет их в галерею где-нибудь в другом месте. В этот раз она не сделает ошибок.