"В" - значит вторжение

4

В 10.45 у меня была назначена встреча, чтобы обсудить дело, которое меня главным образом заботило. За неделю до этого мне позвонил адвокат по имени Ловелл Эффинджер, который представлял обвиняемую в деле о нанесении физического ущерба в результате столкновения двух машин семь месяцев назад.

Прошлым маем, в четверг перед выходными на День памяти, его клиентка, Лиза Рэй,

ехала в своем белом «додже» 1973 года. Она делала левый поворот с одной из стоянок городского колледжа, когда в нее врезалась проходящая машина. Машина Лизы была сильно разбита. Приехали полиция и парамедики. У Лизы была шишка на голове. Парамедики осмотрели ее и посоветовали обратиться в травматологическое отделение больницы Санта-Терезы. Хотя Лизу трясло, и она была расстроена, она отказалась от медицинской помощи.

Видимо, она не могла вынести мысли о многочасовом ожидании, только для того, чтобы ее отправили домой с призывом быть осторожной и рецептом слабого болеутоляющего.

Ей рассказали, за какими признаками следить на случай сотрясения мозга и посоветовали обратиться к своему лечащему врачу, если будет нужно.

Водитель другой машины, Миллард Фредриксон, был потрясен, но невредим. Его жена, Глэдис, получила целую кучу повреждений и настояла, чтобы ее отвезли в больницу, где врач обнаружил у нее перелом, сильную контузию и повреждение мягких тканей на шее и в нижней части спины. МРТ показала разрыв связок на правой ноге, а рентген — трещину тазовой кости и двух ребер. Она получила лечение и была направлена к ортопеду для продолжения.

В тот же день Лиза уведомила своего страхового агента, который передал информацию в страховую компанию Калифорния Фиделити, с которой я когда-то делила офисное пространство. В пятницу, на следующий день после аварии, представительница страховой компании Мэри Беллфлауэр позвонила Лизе и записала ее показания.

Согласно докладу полиции, Лиза была виновата, потому что должна была убедиться в безопасности поворота. Мэри отправилась на место аварии и сделала фотографии. Она еще сфотографировала ущерб, нанесенный обеим машинам, а потом велела Лизе сделать оценку ремонта. Она думала, что машине уже ничего не поможет, но ей нужны были цифры для отчета.

Через четыре месяца Фредриксоны подали в суд. Я видела копию заявления, которое содержало достаточное количество «принимая во внимание» и «по причине», чтобы напугать до заикания среднего гражданина. Там говорилось, что «ущерб был нанесен здоровью истицы, ее силе и активности, причинен серьезный и долговременный вред ее телу, шок и эмоциональный ущерб ее личности, что принесло и продолжает приносить огромное эмоциональное страдание и физическую боль, что впоследствии может привести к потере социальных связей… (и так далее, и тому подобное). Истица требует возмещения ущерба, включая прошлые и будущие медицинские расходы, потерянную зарплату и любые и все расходы и компенсации, разрешенные законом.»

Адвокат истицы, Хетти Баквальд, кажется, рассчитывала на миллион долларов, с этим уютным рядом нулей, которых было бы достаточно, чтобы утолить и смягчить многочисленные страдания ее клиентки. Я видела Хетти пару раз в суде, когда бывала там по другим делам, и уходила с надеждой, что мне никогда не придется столкнуться с ней лицом к лицу. Она была маленькая и коренастая женщина в возрасте под шестьдесят, с агрессивными манерами и без чувства юмора. Я не могу вообразить, что сделало ее такой злюкой. Она относилась к адвокатам противоположной стороны, как к грязи, а к бедным обвиняемым — как будто они едят на завтрак младенцев.

Обычно Калифорния Фиделити в таких делах предоставляет своего адвоката, но Лиза Рэй была убеждена, что ей будет лучше с собственным адвокатом. Она упорно не хотела заключать никаких сделок и попросила Ловелла Эффинджера представлять ее, подозревая, что Калифорния Фиделити может перевернуться на спину и притвориться мертвой.

В противовес полицейскому рапорту, Лиза Рэй клялась, что была не виновата. Она утверждала, что Миллард Фредриксон превысил скорость, а Глэдис не была пристегнута, что само по себе было нарушением правил дорожного движения Калифорнии.

Папка, которую я забрала у Ловелла Эффинджера, содержала копии многих документов: запрос ответчицы о производстве документов, дополнительный запрос о производстве документов, медицинские документы из больницы и отчеты различных медицинских работников, лечивших Глэдис Фредриксон.

Там еще были копии показаний, взятых у Глэдис, ее мужа Милларда и ответчицы, Лизы Рэй. Я быстро просмотрела доклад полиции и пролистала протоколы допросов. Изучила фотографии и схему местности, где было показано положение машин, перед и после столкновения. Важным, с моей точки зрения, было показание свидетеля на месте, который поддерживал позицию Лизы Рэй. Я сказала Эффинджеру, что займусь этим, а потом назначила встречу с Мэри Беллфлауэр.

Прежде чем пройти через офисы Калифорния Фиделити, я задернула свои рациональные и эмоциональные шторы. Когда-то я работала здесь, и мои отношения с компанией закончились не очень хорошо. По нашему соглашению мне предоставлялась площадь для офиса в обмен на расследования заявлений о поджогах и смертях из-за халатности медиков.

Мэри Беллфлауэр в те дни только начала работать, недавно вышедшая замуж двадцатичетырехлетняя девушка, с хорошеньким свежим личиком и острым умом.

Теперь у нее был за плечами четырехлетний опыт, и мне было приятно иметь с ней дело.

Усевшись, я оглядела ее стол, в поисках фотографий ее мужа, Питера, и каких-нибудь малявок, которых она могла нарожать за отчетный период. Ничего подобного не присутствовало, и я задумалась, что было не так с ее планированием семьи. Решила, что лучше не спрашивать, и перешла к бизнесу.

— Так что с этим делом? Эта Глэдис Фредриксон, она серьезно?

— Похоже на то. Кроме очевидного — трещин ребер и тазовой кости и разрыва связок, есть еще повреждения мягких тканей, которые трудно доказать.

— И все это от небольшого столкновения?

— Боюсь, что так. Несильные столкновения могут быть серьезней, чем ты думаешь. Правое переднее крыло автомобиля Фредриксонов ударило левую часть машины Лизы Рэй с достаточной силой, которая заставила обе машины закрутиться. Произошло еще одно столкновение, когда правое заднее крыло машины Лизы пришло в контакт с левым задним крылом второй машины.

— В общем, поняла.

— Хорошо. С этими врачами мы имели дело раньше, и нет никакого намека на фальшивые диагнозы или подделанные счета. Если бы полиция не вызвала Лизу в суд, мы могли бы сильнее настаивать на своем. Я не говорю, что мы не должны бороться, но все явно против нее. Я послала запрос наверх, так что Институт по предотвращению страховых преступлений сможет взглянуть на это дело. Если истица часто подает заявки, ее имя должно быть в их базе данных. Кстати — не будем думать, что это имеет отношение к данной ситуации — Миллард Фредриксон получил инвалидность после аварии несколько лет назад. Насколько невезучими бывают люди.

Мэри продолжала, сказав, что Глэдис, в конце концов, согласится на сто тысяч, не включая медицинские расходы, выгодное соглашение, с точки зрения компании, когда им удастся отвертеться от судебного процесса с присяжными.

— Миллион баксов сократить до ста тысяч? Солидная скидка.

— Такое все время происходит. Адвокаты требуют огромные суммы, так что соглашение кажется нам удачным.

— Зачем вообще соглашаться? Может быть, если вы будете стоять на своем, женщина откажется от своих требований. Откуда ты знаешь, что она не преувеличивает?

— Возможно, но не похоже. Ей шестьдесят три года и у нее избыточный вес, что является добавочным фактором. С визитами в офис, физиотерапией, посещениями хиропрактика и всеми лекарствами, которые она принимает, она не может работать. Доктор говорит, что инвалидность может быть постоянной, что добавляет еще одну головную боль.

— Кем она работает? Я не заметила, чтобы это упоминалось.

— Где-то должно быть. Она занимается бухгалтерией для нескольких небольших организаций.

— Звучит не очень прибыльно. Сколько она зарабатывает?

— Если ей верить, двадцать пять тысяч в год. Ее налоговые декларации закрыты, но ее адвокат говорит, что она может предоставить счета и чеки, чтобы подтвердить свое заявление.

— А что говорит Лиза Рэй?

— Она видела приближающуюся машину, но ей казалось, что у нее достаточно времени, чтобы сделать поворот, особенно потому, что Миллард Фредриксон включил правый поворотник и притормозил. Лиза начала поворачивать, и следующее, что она увидела — мчавшуюся на нее машину. Фредриксон сказал, что ехал со скоростью меньше двадцати километров в час, но когда в тебя врезается махина весом полторы тонны, тут не разберешь.

Лиза видела, что происходит, но не успела убраться с дороги. Миллард клянется, что все было по-другому. Он говорит, что притормозил, но Лиза вылетела так неожиданно, что он не смог избежать столкновения.

— Как насчет свидетеля? Ты с ним говорила?

— Нет. Так уж вышло. Он не объявлялся, а у Лизы очень мало информации. «Старик с белыми волосами в коричневой кожаной куртке» — это все, что она помнит.

— Полицейские не записали его имя и адрес?

— Нет, и никто другой. Он исчез до приезда полиции. Мы развесили объявления в том районе и дали объявление в газету. Пока ответов не было.

— Я сама встречусь с Лизой, а потом свяжусь с тобой. Может быть, она вспомнит что-нибудь, что поможет найти этого дядьку.

— Будем надеяться. Процесс с присяжными, это кошмар. Мы окажемся в зале суда, и могу гарантировать, что Глэдис явится в инвалидном кресле, с воротником на шее и с гипсом на ноге. Все, что ей будет нужно, это пускать слюни, и миллион баксов ей обеспечен.

— Все ясно.

Я вернулась в офис и погрузилась в бумаги.

Есть две вещи, которые я, видимо, должна упомянуть в этом месте.

1. Вместо своего «фольксвагена» 1974 года, я теперь вожу «форд — мустанг» 1970 года, с ручной трансмиссией, что я предпочитаю. Это двухдверное купе, с передним аэродинамическим щитком, широкими шинами и самым большим воздухозаборником в капоте двигателя, который только ставят на «мустанги».

Мой любимый голубой «жук» сковырнулся носом в глубокую яму во время последнего дела, над которым я работала. Пришлось вызвать бульдозер и похоронить его прямо там, но страховая компания настояла на том, чтобы его выкопали, и они смогли заявить мне, что с ним покончено. Ничего удивительного, если капот впечатался в разбитое ветровое стекло, которое находилось где-то в районе заднего сиденья.

Я увидела «мустанг» на площадке, где продавали подержанные машины и купила его в тот же день, представляя себе идеальный транспорт для наблюдения за кем-нибудь.

О чем я только думала? Даже при кричащей ярко-голубой окраске я почему-то надеялась, что стареющая машина растворится в ландшафте. Ну и дура. Первые два месяца каждый третий встречный мужик останавливал меня на улице, чтобы поговорить о двигателе V-8, который разработали для гонок NASCAR. К тому времени, когда до меня дошло, какой заметной была машина, я уже влюбилась в нее и ни на что бы не променяла.

2. Позже, когда вы увидите, как начнут накапливаться мои неприятности, вам будет интересно, почему я не обратилась к Чини Филлипсу, к моему былому бойфренду, который работает в департаменте полиции Санта-Терезы. «Былой» значит «бывший», но я вернусь к этому позже. В конце концов я ему позвонила, но к тому времени я уже вляпалась.