Решение найдётся

42. Психиатрия

Во время завтрака, подсевшая к императорскому столу леди Камилла, протянула стопку бумаг Найду и торжествующе произнесла:

— И что вы теперь скажете, лорд Найд? Вот вам документальное подтверждение.

— Не может быть! — вскрикнул Найд, привлекая внимание всех сидящих за столом. — Откуда у вас эта информация?

— Я не сдаю свои источники! В будущем будьте осторожнее, заключая пари.

— О чём спор, если не секрет? — заинтересовался Севрский.

— Лорд Найд утверждал, что в средней полосе вымерли все белохвостые горянки, так как серией ливневых дождей, совершенно не характерных для того региона, были уничтожены горные тростники, составляющие их основной рацион питания. Это случилось лет десять назад. Пищеварительная система горянок, как известно, совершенно не приспособлена для переваривания иных растений. Но! Мне удалось выяснить, что ареал горянок гораздо шире известных нам территорий, так, что в области междугорья обитает не менее сотен особей.

— Это вымирающий вид? — спросила, заинтересовавшись, Аля.

— Да, он был вымирающим задолго до злосчастных дождей, на них охотились из-за ценного меха, способного отражать любой магический выброс или даже атаку.

— Надо занести их в красную книгу и запретить охоту. — воскликнула Алия.

— Мы как раз составляем эту книгу, именно поэтому возник вопрос о том, вносить ли туда этих животных. Как видите, лорд Найд, вносим, как и горный тростник. Но не это самое главное! Я требую свой выигрыш! — Леди Камилла никогда не была столь прекрасна, одухотворённое лицо, уверенность в каждом жесте, совершенно преобразили девушку.

— Я поражён, леди! Слушаю ваше желание, — Найд покорно склонил голову в знак признания поражения.

— Желаю отправиться лично в эти земли и понаблюдать над этими милыми животными, занесенными в Красную Книгу! — торжественно провозгласила леди.

— Прошу прощения, леди, но эти земли за пределами магической зоны. На несколько дней пути там придется ехать на лошадях, а местами идти пешком. Позвольте отговорить вас от этой весьма утомительной поездки.

— Вы сейчас сказали, что я не справлюсь? — вызов в голосе не уловил бы только глухой.

— Леди, не сочтите за грубость, но там горы с труднопроходимыми тропами, отсутствие банальных удобств… — замялся Найд.

— И что? По-вашему женщина не осилит путь, который вы преодолеете с лёгкостью?

— Не сочтите за грубость, но да, для леди это действительно сложное испытание.

— Пари? — с улыбкой Моны Лизы предложила Камилла.

— Вы уверены? Леди, прошу вас, одумайтесь! Мы все вас безмерно уважаем, но вы переоцениваете свои силы. — поддержал Найда Севрский.

— Не желаете ли сделать ставки лорд Севрский? — предложила Камилла.

— Вы серьёзно?

— Вполне. — повела плечами Камилла — Со ставками интереснее, согласны? Или вы не настолько уверены в победе?

— Знаете, я согласен. Тысяча золотых, что вы не выдержите сложностей пути. Преподавать это одно, но есть испытания, которые просто не под силу прекрасному полу, — высказался Севрский.

— Какое странное утверждение, особенно учитывая, сколько времени мы с вами вместе провели в не самом лёгком путешествии, — удивилась Алия.

— Леди Алия, вы — другое дело, вы воспитывались в другой среде, умеете преодолевать сложности, против вас я и не подумал бы спорить, но, согласитесь, утонченная леди Камилла не способна преодолеть испытания, с которыми вы справлялись.

— Я даже не поняла, кому из нас сильнее обидеться? Леди Камилле, за то, что вы считаете её нежным цветочком, или мне, за то, что считаете меня этакой мужланкой? — усмехнулась Аля.

— О Боги, я в полном проигрыше по всем фронтам. Простите меня, леди, за бестактность. — взмолился Севрский под смех окружающих.

— Нет уж! Я принимаю пари. Тысячу золотых на то, что леди Камилла, находясь в таких же обстоятельствах, что и я, преодолеет испытания пути! — воскликнула Аля.

— Принято! Кто-то ещё желает сделать ставки? — спросил, смеясь, Кастор. — Если нет, то собираемся. Через час начнется урок в школе.

Веселая компания отправилась пешком в школу, разделившись по парам. Леди Камилла, взяв Алию под руку, сказала:

— Спасибо, что поддержала. Этот их мужской шовинизм уже порядком поднадоел.

— И не говори. Я зачарую твои браслеты рунной магией, чтобы они работали в безмагической территории. Конечно, всё равно не особо удобно, но вполне терпимо. Выдержишь.

— Что за браслеты? Стазис- шкафы?

— Не только. В пути оказались очень удобны ещё и стазис-комнаты, которые можно использовать как ванную комнату и туалет. А ещё палатки с готовыми спальными местами. Я покажу самые удачные модели. Это будет справедливо, потому, что у Найда всё это уже есть, да к тому же зачаровано рунной магией. Тебе тоже организуем.

— Спасибо тебе. Буду очень благодарна за помощь. Я очень хочу увидеть эти места и этих животных. С детства восхищаюсь ими, они такие прекрасные! Я всегда их вышивала, они считались волшебными. А теперь есть шанс увидеть их в их естественной среде обитания, — она почти подпрыгивала от возбуждения.

— Я рада, что твоя мечта исполнится.

— Алия, — помолчав, продолжила — я должна извиниться за своё прошлое поведение.

— Не стоит, правда. Я тоже была не особо тактична.

— Ты была права. Знаешь, когда ты говорила о роли женщины в этом мире, мне было безумно обидно это слышать. Я тогда подумала, а почему меня так сильно задевают твои слова? И в какой-то момент поняла. Это потому, что я всю свою жизнь тщательно подавляю эти мысли, притворяясь, что всё именно так, как и должно быть, а самое главное, притворяясь, что меня всё устраивает. Ты вскрыла потаённые мысли, и, вдруг оказалось, что все, что я считала своими мечтами, это то, что мне навязывали. В моей жизни нет ничего, что было бы лично моим! Даже мечты. Так обидно! Я удалилась в своё поместье, поплакала немного, а потом поняла, что всё можно поменять.

— Не представляю, сколько нужно усилий, чтобы всё так на корню поменять!

— Оно того стоило. Я впервые в своей жизни делаю не то, что должна, на благо кому бы то ни было, а то, что хочу. То, что мне нравится.

— А как же Джэйсон? — осторожно коснулась сложной темы — Мне казалось, ты любила его? Сыворотку ведь так и не приняла, да? Я не могла ошибиться в расчётах.

— Не приняла. И за это тоже прошу прощения. Его Величество был той заветной планкой, которую надо преодолеть, вершина статуса женщины в этом мире. Но, как бы не было сложно это признавать, я никогда его не любила, впрочем, как и он меня. Сейчас мои планки куда выше. Прости, я знаю, сколько усилий ты приложила для создания сыворотки.

— Да, я, признаюсь, надеялась, что ты станешь императрицей и я стану свободна до своего совершеннолетия.

— Ты уже совершеннолетняя? Сколько тебе лет?

— Сама не знаю. С этой путаницей в переходах между мирами, уже не знаю какой возраст считать своим биологическим. По земному паспорту мне двадцать два, но если приплюсовать к этому годы, проведенные здесь, то не меньше двадцати пяти, а то и больше. Запах свой я, со страху, намертво запечатала. — усмехнулась, округлившимся в изумлении глазам Камиллы.

— Аля, а ты совсем не рассматриваешь вариант, что у вас с Джэйсоном может что-то наладиться? Он, конечно, много дров наломал, но, знаешь, я вижу, как он на тебя смотрит… Дело не в истинности, он ведь вправду любит тебя. Понимаешь, не влюблён, а именно любит… Я бы очень хотела, чтобы кто-то на меня так же смотрел.

— Можно ли говорить о чувствах, когда смотришь на кого-то через призму чувства вины. Да и, если честно, я вообще не настроена на отношения, ни лёгкие, ни серьёзные.

— Хорошо, извини, что затронула столь щекотливую тему.

— Итак, путешествие! В перерыве между твоими занятиями пойдем в артефакторную лавку, закупимся всем необходимым.

Лекция леди Камиллы, посвященную всеобщему Арданскому языку, оказалась неожиданно интересной. В силу лингвистических способностей, передавшихся при переходе в этот мир, Алия не ощущала языкового барьера, общаясь с представителями самых разных народностей, многие из которых говорили на своих диалектах, но основным государственным языком был всеобщий арданский. Какой же он, оказывается разнообразный! Камилла оказалась прекрасным оратором, вела урок с огоньком, приводя интересные, порой курьёзные примеры, полностью завладев вниманием аудитории.

На перемене к Але подошли четверо отобранных ею студентов.

— Леди, мы хотели бы изучать рунную магию, — решительно произнесла эльфийка.

— Отлично, буду рада вас обучать. Сейчас я очень загружена, но как только немного освобожусь, составлю расписание. — на лицах студентов отразилось разочарование. — Не расстраивайтесь, вы же не ожидали, что занятия начнутся прямо сегодня?

— Судя по их вытянутым лицам, именно это они и ожидали. — Джэс усмехнулся и похлопал стоящего рядом с ним парня.

— Пойдемте в столовую, попьём чаю, поболтаем, — предложила Аля. — Я бы хотела с вами поближе познакомиться.

В столовой было многолюдно и шумно, почти все столики были заняты, несколько опоздавших на обед студентов стояли у раздаточного стола с подносами и выбирали себе еду. На раздаточном столе в стазисе были разложены глубокие тарелки с куриным и чечевиным супом, на соседнем столе — овощные салаты, котлеты и пюре, на третьем — пирожки с фруктовой начинкой, чашечки с чаем и стаканы с компотом.

— В целом, неплохой стол. А вкусно? — обратилась она к стоящей рядом эльфийке.

— Да, вполне. — улыбнулась девушка, ожидающая своей очереди у раздаточного стола.

— Ой, проходите, вам же ещё к следующему уроку готовиться. — спохватилась, вспомнив, как быстро пролетает перемена — Я только чаю возьму.

— Я уже взял чай и пирожки. Попробуем. А вы ребята, берите себе полноценный обед, поговорим за едой, — обратился к студентам император и неся в одной руке поднос, другой приобняв Алю подтолкнул к столику, стоящему в самом углу большой столовой. — Здесь удобнее говорить.

— Спасибо, — отпив ароматный чай, взглянула на притихших ребят. — Да вы ешьте, не стесняйтесь, поговорим позже. К скольки часам мы должны быть в Портограде? Я никак не разберусь с этими порталами и разницей во времени.

— По местному времени можем отправиться часам к трём — четырем, так что у нас ещё масса времени. Можем там остаться на денёк, поплывём на острова, немного отдохнёшь.

— Не могу, работы много, ничего не успеваю. Да и Тундж волноваться будет. Лучше в другой раз.

— Не будем откладывать. Тунджа можем взять с собой, пусть плавает в море, пока мы будем работать. А с утра и мы пойдём поплаваем. Тебе понравится, там пляж с золотыми песками, а море в это время года очень тёплое. Решайся, не пожалеешь.

— Как я ребенка одного на море отправлю? — нахмурилась — Нет, это невозможно, там работы будет очень много, отдаленная территория, могу провозиться до ночи. Ребёнок один останется?

— Ты осознаешь, что этот ребёнок — оборотень? Оборотни не тонут, даже те, кто никогда не видел море и не умеет плавать, оказавшись в воде, прекрасно плавают. Да к тому же он будет не один, папа тоже решил на денёк отдохнуть.

— Да? Тогда отлично, поедем. Магистр Кастор и профессор Северцев меня всё ругают, что совсем не отдыхаю.

— Они правы. Мне тоже надо отдохнуть, не представляешь как выматывают все эти бесконечные совещания.

— Реформы идут со скрипом?

— Не то, чтобы со скрипом, но претворить мою задумку в жизнь оказалось не так просто. Я и не предполагал, как мало в стране подготовленных кадров.

— Лет через пять, как минимум, двести подготовленных кадров уже будет, а это уже немало. — она окинула задумчивым взглядом столовую, где весело шумели студенты. — Не всё сразу, Ваше Величество.

— Ну что, молодежь, теперь мы хотели бы с вами поближе познакомиться, — обернулся император к сидящей рядом эльфийке. — Леди Диана Фирель, расскажите о себе.

— Ваше Величество, леди, я из Теора, это небольшой город, принадлежащий княжеству Вернских. Когда я узнала, что леди Камилла проводит занятия у себя в поместье для всех желающих, я напросилась к ней в ученицы. Сначала она обучала меня рисованию, а потом и многому другому. Когда открылась эта школа, я и несколько других учеников с радостью согласились здесь учиться.

— А как вы отнеслись к тому, что вместе с вами будут учиться и многие другие расы? Вас не смущает такое соседство? — спросила, пристально глядя на студентку.

— Нет, ни в коем случае. Оказалось, очень интересно жить в таком разношерстом коллективе. Да и к тому же я не высокородная эльфийка, мои родители из мелкопоместных дворян, в нашем доме часто гостили друзья отца — люди, оборотни, гномы. Правда песочников и вампиров не было, но, думаю на ближайших каникулах мы исправим это досадное упущение, — беззаботно улыбнулась девушка.

— Замечательно, я очень рада. А вы, молодой человек — Сэй Рин если не ошибаюсь?

— Да, леди. Я родом из Белогорного, это здесь, в княжестве Рионских, небольшой горный город, мой отец послал меня сюда, когда узнал, что открывается эта школа, потому, что я всегда хотел изучать разные науки, в отличии от моих старших братьев, те остались дома. Я очень хочу изучать медицину, но у меня нет способностей к магии. А когда вы сказали, что есть способности к рунной, это стало невероятным сюрпризом. Я готов обучаться всему, что потребуется, и столько, сколько потребуется, лишь бы научиться врачевать. — начавший речь относительно спокойно, молодой человек закончил её с каким-то надрывом.

— Кто? — спросила Алия у внезапно смутившегося парня. — Такая жажда врачевания не появляется сама по себе.

— Мама — опустил голову парень. — Она давно болеет, но временами ей совсем плохо, целители сказали, что помочь не в силах, но я не верю. Если я стану целителем, вдруг смогу как-то помочь.

— Мы обязательно обсудим это с тобой попозже. Я бы хотела осмотреть твою маму. Ничего не могу обещать, не хотелось бы слишком обнадеживать, но если хоть что-то смогу, обязательно помогу ей.

— Благодарю вас, леди, — склонил голову юноша.

— Пока не за что. Ну а вы, молодые люди? Можно вас так называть?

— Лин Сао, леди. — представился смуглый высокий парень. — Конечно, можно. Я, как и мой товарищ Пит Гард, попали сюда, когда нас взяли в плен люди лорда Карского. Несколько недель мы работали в шахте, глубоко под землёй, потом нас освободили, лечили, и вот мы здесь.

— А как вы попали в плен? — не удержалась от вопроса Аля.

— Мы рассказывали все подробности на допросе… — вздохнул Пит.

— Пит, это не допрос. Если вам неприятно вспоминать, можете не говорить об этом, — прервала его девушка. — Я просто хочу с вами познакомиться. К какой области наук ты чувствуешь стремление? Чем бы хотел заниматься?

— Медициной. У песочников нет классических магов, да и живём мы иначе. Лечимся в основном соками растений, или ядом змей и скорпионов. Я бы хотел обучиться всему, чему могу, и помочь своему народу чем смогу, — решительно произнёс парень.

— Я тоже хотел бы изучать медицину. — отозвался Лин.

— Ясно, то есть вы все хотите изучать медицину. Признаюсь, меня это радует. Думаю, сработаемся. Вот только меня волнует то, что вы оторваны от своей семьи. Ваша семья знает где вы, и что с вами?

— Нет, не знают. Наши семьи ведут кочевой образ жизни, и мы не знаем как их искать. Порталы туда не ведут, а степь огромная, её так просто не преодолеть.

— Как же вы планируете попасть к своим, если не знаете где они? — удивилась эльфийка.

— Мы надеемся, что к тому времени как выучимся, что-то придумаем, или переместился с помощью рунной магии. — сказал он, глядя на Алю.

— Да, рунная магия способна переместить сквозь любые расстояния, но для этого надо знать хотя бы приблизительные координаты, или хоть раз побывать в этом месте.

— Или можно найти нужное место по магии крови. — ответил Пит.

— Магия крови? Я с ней не знакома, впервые слышу.

Пит смотрел на неё в упор, будто пытаясь прочесть в её глазах нечто скрытое.

— Это вид магии, который помогает отследить родственных по крови. Я не знаю, как это работает, наши шаманы владеют этой магией, они всегда знают жив ли кто-то из их родни, и где он приблизительно находится.

— То есть ваш шаман знает, что вы живы?

— Не думаю, между степью и империей пустыня, где молчат все виды магии. Её можно преодолеть только пешком, а это очень трудно, — вздохнул песочник.

— Думаю, не труднее, чем дорога в эльфийский храм. — неожиданно произнёс Джэйсон.

— Читаете мои мысли, Ваше Величество, — улыбнулась ему Аля. — Я бы не отказалась изучить магию крови. Как думаете, ваши шаманы согласились бы научить меня ей?

— Наверное, — замялся удивленный парень.

— Аля, не пугай студентов, у тебя сейчас такой хищный взгляд, что даже меня проняло. Вот, скушай печенье к чаю. Ореховое, твоё любимое — Джэс, улыбаясь, поднёс к её губам маленькую, на один укус печеньку, чем насмешил студентов.

— Вы меня сейчас так уговариваете, будто боитесь, что вместо печеньки я могу укусить этих студентов.

— Кусать студентов не надо, это будущие профессиональные кадры нашей империи, если хочется покусаться, можешь меня куснуть пару раз, так и быть, — милостиво разрешил император.

— Благодарю, я лучше печенье с чаем попью, — интеллигентно отпила чай под уже откровенный хохот за столом.

— Пока учитесь, о том как сообщить вашим родным, что вы здесь и живы, подумаем позже, мне бы самой ещё разобраться с рунной магией.

Мелодичный перезвон тысячи маленьких колокольчиков, висящих в ряд под потолочными плинтусами, оповестил о том, что перемена закончилась.

— Сейчас урок магистра Сорбэна, посвященный начертательной математике, то есть геометрии по вашему. Хочешь послушать? — предложил император.

— Я бы с радостью, но у меня дела с леди Камиллой, я отлучусь на пару часов.

— С Камиллой? — нахмурился мужчина.

— Да, женские дела. Вас не заинтересует. Мы пробежимся по магазинам.

Камилла уже ждала её в коридоре вместе с Францем и Ленном.

К радости продавца артефакторной лавки, Камила скупила всё, что ей советовали, плюс то, что порекомендовали Франц и Аля, как опытные путешественники.

— Думаю, теперь я готова к длительному путешествию. — довольно произнесла Камилла, глядя на несколько браслетов, украшающих теперь её запястья.

— Их можно сделать невидимыми. А стазис-шкафы надо наполнить уже сейчас. Обязательно как можно больше готовой еды, питьевой воды, одежды на все случаи жизни, постельное бельё. Там уже есть готовые палатки с матрасами, одеялами, подушками и всем необходимым для сна, но постельное бельё надо надевать на них отдельно. Шкаф очиститель, я его называю «стиралка», у меня всегда стоит в просторном биотуалете. Там есть большой шкаф для одежды туда же я положила и стиральный, мне так было удобнее. Носить ли его отдельно или держать в ванной комнате, решай сама, это не имеет значения. Я так и не смогла установить сколько воды содержится в невидимом баке ванной комнаты, но на всякий случай на каждом озере или реке где мы останавливались и где была возможность наполнить чистую воду я её наполняла.

— Спасибо тебе большое! Признаюсь, я сама не догадалась бы столько всего накупить, скорее всего, в дороге опозорилась и проиграла спор, а самое главное — не увидела бы места, в которых мечтала побывать с самого детства.

— Ну что ж, отлично. Теперь вернёмся в школу. Я бы хотела, пока мы не уехали в Белогорный, ещё кое-что успеть. — произнесла Аля, открывая портал в школу.

— Магистр Сорбэн, прошу прощения за вопиющее нарушение дисциплины, не могли бы вы отпустить с урока одного из студентов? — войдя через главный вход в аудиторию, обратилась к магистру, чертящему график на доске.

— Конечно, леди, кого именно? — отозвался магистр.

— Мне нужен Сэй Рин, если позволите.

После благосклонного кивка магистра, парень встал и подошёл к ним.

— Благодарю вас магистр, простите, что прервала лекцию.

— Ничего страшного, леди, думаю, сокурсники помогут ему с пропущенной лекцией, а записи занятий можно будет просмотреть на кафедре, — ответил педагог и продолжил лекцию.

— Ты понял? То, что я забрала тебя с занятий не значит, что можно прогулять этот урок, — фыркнула Аля. — "эн-бэ" — это святое.

— А что такое "эн-бэ"? — спросил Франц, ожидающий у открытого портала в Белогорный.

— Это страшная вещь! — замогильным голосом ответила бывшая студентка — "Эн-бэ" означает — «не был», и в зависимости от характера и степени вредности педагога, ведущего пропущенную лекцию, может означать для студента что угодно. От короткого доклада на пару страниц, до реферата, страниц на двадцать, или практического занятия, если пропущен практикум. А ты как думал? Жизнь студента сложна и непредсказуема!

— Не хотел бы я быть студентом в твоём мире, — протянул Франц. — Столько писать — рука отвалится.

— Она и отваливается. Ну что замер Сэй? Веди, мы же не знаем где ты живёшь, — обратилась Аля к ошарашенно оглядывающемуся по сторонам юноше.

— К нам домой? Правда? — парень, тяжело дыша, растерянно мял свой носовой платок в руках. Наконец собравшись он пригласил:

— Пойдёмте, надо нанять повозку, тут недалеко ехать, за полчаса успеем.

В повозке как раз хватило место на четверых. Аля села напротив Сэя, и спросила:

— Что не так? Я думала ты обрадуешься тому что мы так быстро можем осмотреть твою маму?

— Простите меня, леди, я тогда не всё вам сказал. У меня не очень хорошие отношения с моей семьёй. Понимаете, нас в семье трое. У меня двое старших братьев, я младший, и мама заболела именно тогда, когда была беременна мной. Всё стало гораздо хуже когда родился я.

— Ты хочешь сказать, что семья обвинила тебя в болезни твоей мамы? — теперь реакция парня стала понятней.

— Но это ведь очевидно, леди. Я, своим рождением, принёс горе в нашу семью, — горько усмехнулся парень.

— Я сожалею, что тебе пришлось пережить всё это. Уверяю тебя, никакой твоей вины в случившемся быть просто не может. Можешь рассказать как проявлялась её болезнь?

— Она не жаловалась на какие-то боли. Временами у неё просто так, без причины, портилось настроение, она могла запереться в своей комнате и целыми неделями не выходить оттуда. Иногда, также без причины, становилась агрессивной могла бить посуду в доме, кричала, в основном на меня, винила, что я своим проклятым рождением погубил её. Иногда, очень редко, когда наступали моменты просветления, она меня обнимала, целовала, говорила, как любит. Но с возрастом этих моментов просветления становились всё меньше и меньше.

— Мне очень жаль. Я даже не представляю, под каким тяжёлым давлением ты провёл все своё детство и юность. То есть получается проблема твоей мамы больше психическая. Ну что же, на месте разберёмся.

— Мы приехали, — показал на двухэтажный особняк побледневший парень.

— Приехал хозяйский сын, — громко крикнула близоруко прищурившаяся миловидная женщина лет сорока в аккуратном белом чепчике и переднике с оборками. — И не один, с гостями!

— Здравствуй Верда, — спокойно поздоровался парень ничуть не удивляясь такому приёму. — Отец дома?

— Дома, где же ему быть. Вот только захочет ли тебя видеть?

— Посмотрим. Проходите леди, лорды, — открыл тяжёлую входную дверь.

— Ой не могу, леди, лорды! Как же? Привёл бродяг вроде себя. Леди в штанах не ходят, а лордам здесь делать нечего. — грубо прокричала им вслед служанка.

— Простите, леди, — смущался молодой человек, не зная как реагировать на выходки служанки. — Это личная горничная матушки, она меня особенно ненавидит.

— Ясно. — не выдержал давящую атмосферу Франц, увидев заходящего в приемный зал мужчину, по виду дворецкого, обратился: — Милейший, мы бы хотели видеть господина Рина. Срочно.

— Да, лорд, минуточку, — опытный дворецкий, в отличии от горничной быстро установил статус гостей и выбежал в соседнюю дверь.

Через пару минут к ним спустился грузный мужчина, лет пятидесяти на вид и, показательно не приветствуя младшего сына, обратился к Францу.

— Чем обязан, лорд?

— А вы не хотите поприветствовать своего сына? — зло спросила Аля.

— Лорд, утихомирьте свою женщину, — сжав зубы снова обратился к Францу мужчина, продолжая старательно игнорировать сына и девушку.

— Знаете, даже здорово, что вы именно такой… впрочем обойдёмся без более ёмкой характеристики. Каким бы вы не были… вы всё же отец замечательного молодого человека. Короче, отведите меня к вашей супруге. Мы приехали именно к ней.

— Что вам нужно от моей супруги? — встревожился побагровевший мужчина, совершенно точно понявший невысказанные эпитеты.

— Я желаю осмотреть её. — надменно произнесла Алия.

— Вы? Вы — целитель? Женщины не бывают целителями.

Внутренняя борьба между надеждой и отчаянием мужчины была видна по его дерганым, неестественным жестам.

— Люди сволочами тоже не должны быть, но бывают же, согласитесь? Сэй, проведешь нас в покои матушки?

— Да, леди, пройдёмте. — не глядя на ещё более побагровевшего отца повёл гостей на второй этаж.

— Что здесь происходит? — вышли из комнаты в общий коридор двое мужчин, судя по сходству с Сэем, его старшие братья.

— Эта леди — целитель, она осмотрит маму, — не останавливаясь, ответил им Сэй.

— Целитель? — удивились парни, оглядываясь на мрачного отца, поднимающегося вслед за гостями.

— Вот здесь её покои. — остановился у двери юноша и замер, не решаясь войти.

Алия спокойно вошла в двери и чуть не оглохла от истеричного вопля служанки, той самой, что встретила на пороге дома

— Да как вы смеете? Это личные покои леди, немедленно выйдите отсюда! Господин, да что же это делается? Всякие бродяжки по дому рыщут!

Ленн, взяв полноватую женщину за плечи, лёгким движением мягко поднял её над полом и вынес в коридор. Женщина, замерев от неожиданности, пришла в себя только в широком коридоре, в кресле, куда её аккуратно посадили.

— Ты сейчас посидишь здесь и помолчишь. Поняла? — тихо произнёс, наклоняясь над ней и сверкнул пожелтевшими волчьими глазами оборотня. — Кивни, если поняла.

Женщина молча кивнула.

Больная женщина, лет сорока, лежала неподвижно на кровати, не реагируя ни на что, уставившись в одну точку. Аля скинула с неё одеяло и провела над ней руками, прикасаясь к руническим волнам, пронизывающим весь этот мир. Энергия послушно втекала в неё, показывая, рассказывая, делясь сокровенным, а исходящая из неё, обновлённая, исцеляла повреждённые каналы безучастной ко всему женщины, к бледному лицу которой стал поступать здоровый румянец. Лечить психически больного пациента оказалось гораздо сложнее, перекрытые энергетические каналы раскрываясь, повествовали обо всём, что говорилось, делалось, освещали каждую явную и сокрытую даже от самой себя мысль, заставляли становиться свидетелем чужой жизни. Постепенно взгляд женщины стал осмысленным, она в недоумении оглянулась, но послушная чужой воле, покорно замерла, следя за действиями девушки, что-то сосредоточенно чертящей пальцами на её голове.

Мужчины, видящие изменения, стояли замершими истуканами. Наконец, закончив свои действия, Алия обратилась к женщине:

— Добрый день. Как вы себя чувствуете?

— Хорошо. Что со мной случилось? Почему я в постели?

— Вы болели, но теперь всё позади, вы здоровы. Узнаёте этих мужчин, можете их назвать? — указала на всё ещё стоящих истуканами людей.

— Да, конечно. Мой муж Ронад Рин, мои дети Сэм, Герман и Сэй.

— Ирма, дорогая, как ты? — дрожащий мужчина подошёл к жене и помог ей подняться.

— Сэй, может уже подойдёшь к матери? Именно тебе это семейство обязано спасением жены и матери, — резко произнесла Алия.

— Леди, прошу прощения за моё недостойное поведение, — начал было извиняться мужчина.

— Мне ваши извинения ни к чему, — резко его оборвала на полуслове. — Скажите, вы знали, что ваша жена психически больна?

— Нет, — опустив голову промычал мужчина.

— Знаете, когда я лечила вашу супругу, побочным действием мне пришлось стать свидетелем всей её жизни. Так, что лгать не стоит, я желаю, чтобы вы сказали правду, хотя бы раз за всю вашу никчёмную жизнь. Повторяю свой вопрос: Вы знали, женясь, что ваша супруга имеет психическую болезнь?

— Да, знал, — ответил нежно глядя на жену.

— Вы знали, что у всех женщин в её роду, после тридцати лет болезнь обостряется?

— Да.

— Объясните тогда мне, урод вы моральный! Почему зная об этом, вы позволили всем вокруг, включая вашего младшего сына поверить, что именно он причина её помешательства?

Мужчина молчал, опустив голову.

— Во сколько лет ваша мать покончила собой? — спросила у женщины.

— В тридцать

— А ваша бабушка?

— Тоже к тридцати.

— А ваши тёти и сестра?

— Они все погибли к тридцати годам или чуть позже.

— Вы, женясь на этой женщине, знали об этом. Но вам, проигравшему состояние своей семьи в игровых долгах, было нужно приданое вашей жены, и поэтому вы на ней женились.

— Я полюбил её, как никого другого, — возмутился мужчина.

— Знаю. Полюбили. Вот только, почему вашей любви не хватило на младшего сына? Какими ничтожествами надо быть, чтобы заставить ребёнка считать себя виновным в болезни своей матери? Как вы можете это объяснить?

— Я не знаю! — крикнул мужчина, схватившись за голову, потом плюхнулся на колени перед Сэем. — Прости меня, сын, я не знаю зачем я это делал!

— Знаете! Вы боялись, что люди сочтут всех ваших сыновей потенциальными душевно больными людьми, поэтому, скрывая болезнь вашей жены, сделали виновником её страданий недавно рождённого ребёнка. Вы самые омерзительные люди из тех, кого я повидала в двух мирах.

— В двух мирах? Вы — Алия Джафарли. — глаза мужчины округлились в ужасе. Внезапно до него дошло, кому он хамил всё это время.

— Не бойтесь, наказывать вас за хамство я не буду.

— Простите леди, благодарю вас…

— Я пришла сюда ради Сэя, своего ученика. Ради вас я бы и пальцем о палец не ударила. Но у моего лечения есть своя цена.

— Я заплачу любые деньги, — прижал руку к груди, по собачьи преданно смотря на неё снизу вверх.

— На моё лечение у вас денег не хватит, поверьте.

Все домашние, и слуги в том числе, столпились у широко открытых дверей и внимали.

— Заплатить по счетам придется каждому из вас, кто зная действительное положение дел, травмировал ни в чём не повинного ребенка все эти годы. Сэй, хочешь пообщаться с семьёй, или отправишься с нами? Я могу оставить тебе карету, мы сами отправимся порталом.

— Я с вами леди, — твердо произнёс Сэй. — Мама, я рад, что ты здорова.

— Сынок! Прости! — мать, обняв сына, зарыдала прижавшись к его груди.

Слуги посторонилась, пропуская высоких гостей. Ленн расплатился с сидящим на козлах кучером и дождавшись Алю с Сэем, открыл портал в школу. Разговаривать никому не хотелось, только Франц по прибытии, молча похлопал Сэя по плечу.

— Ты и так пропустил лекции, может отправишься с нами в Портоград? — спросила у него Аля. Не хотелось оставлять парня один на один с таким грузом, позже всё осознает и смирится, а пока, пусть отвлечется на работу.

— А можно? Очень хочу! — обрадовался парень.

— Да, и нашей группе скажи, жду вас четверых через полчаса в столовой.

— Спасибо, мы мигом! — крикнул и под звон колокольчиков, возвещавших об окончании сегодняшних занятий, побежал за остальными.

Алия присела за дальний столик в школьной столовой, ожидая ребят и профессора Северцева с Джэйсоном. Её злила собственная чрезмерно эмоциональная реакция на всю эту ситуацию. В чужой монастырь со своим уставом… Но интеллигентно промолчать или тактично выйти из этого диалога не удавалось. Да и вообще, какая из неё интеллигентка? В ушах набатом звучали въевшиеся в память мамины слова.

— "Да, она снова болеет. Ну что поделать, такова родительская доля.

— Да куда мне снова замуж? У меня, видишь ли, дочь!

— Весь коллектив на корпоративе, а я как проклятая должна сидеть дома!

— Вся жизнь из-за тебя под откос!

— У всех дочери как дочери, одна ты — сплошное разочарование!

— Вся в отцовскую родню! Копия папаша, что лицом, что по характеру!"

Она сидела одна в углу, смотря вникуда, грея руки об остывающую чашку с чаем, не замечая, что все уже собрались. В какой-то момент, оторвавшись от своих мыслей, заметила свои руки в крепких мужских, и подняв взгляд, увидела, наконец, встревоженное лицо Джэса, сидящего напротив, и всю компанию, молчаливо ожидающую, пока она очнётся от своих дум.

— Ой. Простите, я, кажется слишком глубоко задумалась. Вы готовы? Можем идти?

— Да. Идём, если ты готова. Но можем перенести поездку на другой день. — произнёс император.

— Нет, всё в порядке. Пойдём. Стационарным порталом?

— Да, Франц откроет портал прямо в ратуше. Нас должны ждать.