Рождение

Глава 24 СТРЕКК И ОХОТНИК

Прихватив небольшую тележку с необходимым инструментом, Ланакэн утром позвал Соула, Шоу и Тални в тайный тоннель, нагрузив на них уйму подходящих досок. Провал не отличается величиной, самое сложное в задаче отнюдь не сооружение мостков над проходом на нижний уровень, а маскировка затем созданного их руками тайника. Осилзский относился к возне с деревом со свойственным ему сочетанием профессионализма и увлечённости. Когда-то это стало для него делом, от которого восстанавливается равновесие и возникает умиротворение. Хотя в данный момент ничего творческого не предвидится, всё равно возникает радостное предвкушение. Благодаря этому чувству пройти повторно монотонную дорогу вышло намного проще, чем в прошлый раз. Оптимистичный настрой предводителя передался и спутникам. Работа буквально закипела. Вскоре ничего уже не напоминало о возможности альтернативного пути. Именно тогда Создатель Убежища и обнаружил отсутствие юноши.

— Где… Кама?..

Вопрос почему-то адресовал в сторону картографа, ещё склонённого над только уложенным камнем. Шоу покосился в сторону, откуда долетают звуки природы, и кинулся туда, однако руководитель успел опередить на пару шагов, осознав всё на мгновение раньше.

Свет ударил по глазам резко и больно, но удалось заставить себя не жмуриться и постараться вникнуть в представшую картину. Щель выходит как раз над берегом Малоокки, надёжно прикрытая от посторонних со всех сторон стеной тростника и душистыми кустами. Выйти отсюда наверх большого труда не составляет. И вот тут открылось самое поразительное. Сделав пару шагов в сторону воды, Тални обернулся да так и застыл с приоткрытым ртом, стараясь осознать увиденное. По счастливой случайности его никто не успел обнаружить, а рванувший следом Осилзский навалился всем весом, придавив к земле, чтобы трава не дала чётко рассмотреть фигуру, возникшую у… стены Ристана. Риул юркнул в кустарник рядом, поразившись незнакомо преобразившимся лицом их лидера. В обычно гордых чертах отчётливо сквозит рабский страх. Ужас существа, сохранившего в памяти то единственное посещение столицы, куда годы назад привозили подопытного малыша, чтобы показать воочию правителю сотворённую на фермах особь. Память практически стёрла это, однако сегодня всё всплыло столь явственно… Страшная усталость после очередных тестов, граничивших с пыткой, и склонившегося к нему незнакомого дворянина… От перегрузки и боли едва соображал, но понял: вот он и есть тот самый князь. Высокородный медленно завязал перед носом испытуемого несколько весьма замысловатых узлов и велел повторить. Опасаясь жестокой кары, из последних сил подросток воспроизвёл мудрёные действия. Получилось, хотя и казалось, словно сердце вырвется из ушей на волю от усталости и испуга. И какого же было неподдельное удивление: вместо ожидаемого удовлетворения, узрел на лице перед собой тень откровенного ошеломлённого ужаса, мгновенно сменившуюся маской спокойствия. В краткий миг истины маленький подопытный буквально спинным мозгом ощутил: над его многострадальной головой уже заносится клинок. Что-то подсказало возможность скорой расправы, хоть и осталось загадкой — чем же не угодил? И даже спустя долгий срок снова мозг оглушал мучительный вопрос: чем же именно не угодил Фуналу результат, ведь выполнены все задания без единой ошибки?!.

Шоу тихонько кашлянул, привлекая внимание, немного смутился от непривычно потерянного облика товарища (суть беглеца с фермы обнажилась из тщательного укрытия внутри весьма очевидно), но сразу же заметил — Осилзский уже контролирует себя. Предводитель Сопротивления жестами дал понять: срочно следует вернуться в уютную нору, ведущую домой, и подтолкнул туда ещё ошалевшего Тални. Оказавшись вновь вне поля зрения стражников города, все трое перевели дыхание и обменялись недоумевающими взглядами.

— Может… Зря мы проход сделали более удобным? — с неловкостью высказался рыжий воин, потирая затылок.

— Нет. Но охрану здесь выставить следует буквально сейчас же… Мда… Непредвиденный результат… однако… Мы теперь стоим у самых врат Фунала Тарокко! Если за века не обнаружили этот ход, то и теперь навряд ли заметят… Но предосторожность не повредит никогда! — голос предательски вибрирует, а левая ладонь непроизвольно легла на невидимое под слоем толстого кожаного браслета клеймо. Взгляд приблизившегося Нгдаси стал заметно серьёзнее, отчего Ланакэн осознал, что ещё недостаточно пришёл в себя и выглядит чрезмерно взволнованным. Глубоко вздохнул, растянул немеющие губы в улыбке и мрачно констатировал: — Кама, ты хоть немного старайся быть осторожным! Сейчас нет возможности делать скидки на твой возраст!

— Простите! — совсем по-детски пролепетал Тални, потупившись, хоть и заметно вспыхнул при напоминании об его юности. Руководитель лишь отмахнулся, закрывая тему, и принялся рассказывать увиденное Соулу, пока картограф старается поднять дух у приунывшего младшего спутника, опасающегося потерять приобретённое доверие старших друзей, которым столь дорожит.

Уже третья их совместная тренировка. Соулу тоже предложили прийти, начинает получаться уже в достаточной мере, чтобы объяснить ему желаемое. Когда врачеватель переступил порог, Ланакэн впервые сумел свалить Флета с ног. Настоящий прорыв! Раст с трудом сел, потирая ушибленный локоть.

— Эх, кажется мне, что сюда стоило бы натаскать хотя б соломы! — заставив себя усмехнуться, выдавил поверженный и встал.

— И давно это тут у вас? — полюбопытствовал Нгдаси, хмурясь от мысли, насколько его просьба поберечь здоровье и не предпринимать никаких физических нагрузок в ближайшее время, судя по всему, пропущена мимо ушей.

— Не беспокойся! Только третий раз встречаемся! Так что я начал, когда мне можно стало! — настроение у победителя отличное. От сообщения лекарь аж потерял дар речи.

— Стой, ты вот так быстро наловчился к противоположной руке? Я же не ошибаюсь… Ты только теперь её стал осваивать? — сорвался изумлённый вопрос.

— Ага! Ещё чуток — и я опять буду боеспособен! — Осилзский довольно крутанул тренировочным мечом.

— И кто ж у вас учитель, а кто — ученик? — полюбопытствовал старый друг.

— Кажется, никто… Меняемся опытом, так сказать, — после некоторого колебания отозвался Раст, вопросительно посмотрев на предводителя Сопротивления, согласно закивавшего в подтверждение.

— Присоединишься? Ты же именно этого хотел? Теперь и я в достаточно сносной форме! — предложил Создатель подземного города, вызвав радостную усмешку у бывшего соседа по селу.

— Ну… Я пойду, наверное? — буркнул Флет, решивший оставить товарищей вдвоём. Оказаться вместе с лучшими бойцами вот так вот вместе показалось чрезмерной непочтительностью. Ведь буквально только что его повалил на спину потенциально больной, небоеспособный соперник.

— Куда-то спешишь? — всполошился партнёр по спаррингу.

— Но я подумал: дальше и без меня разберётесь…

— Нет-нет! Если не затруднит, поможешь мне внятно передать Соулу то, что он так хочет? Может, и тебя заинтересует, кстати, — предложение несказанно обрадовало. Поучиться у двух ведущих воинов в Убежище, небывалая удача! Объективно относящийся к собственному умению фехтовать, Раст прекрасно отдавал себе отчёт: до сих пор его спасает в битвах лишь то, что не встречался сильный мечник, и можно неожиданно сменить атакующую руку (это стало его личным приёмом уже довольно давно и пока действует сносной защитой). Хоть немного приблизиться к умению лучшего последователя Аюту, немыслимая роскошь.

И они попробовали втроём. Как ни странно, Нгдаси, несмотря на глубочайшее старание, никак не мог освоить принцип действия «учителя». Наконец, после пары изматывающих тайев бесплотных попыток, он спросил:

— Откуда вообще пошло это движение? Что послужило, так сказать, прообразом?

— Смеяться не будешь? — Ланакэн с трудом подавил хохот, вызвав только прилив любопытства. — Я ж говорил тебе: я крестьянин… Ну… Вот и… Лопата послужила прообразом… Понимаешь? В юности я боялся: вдруг меня найдут… И все предметы старался рассматривать именно как оружие… Вот и лопату тоже… Потом как-то подзабыл. А когда Аюту попросил попробовать взять меч, как мне удобно, я и взял, как… Ну, само вышло как-то, понимаешь? Сейчас!

Лидер Сопротивления даже немного покраснел от признания, повергшего обоих присутствующих в некоторый ступор. Однако, откопав в углу завалявшийся тут чудом старый огородный инструмент, Осилзский сначала привычно опустил его остриём к земле, а потом ловко крутанул вверх в атаке на уровень горла, закрыв параллельно от несуществующего соперника всю верхнюю часть корпуса. С клинком защита получалась куда совершеннее… Но нет сомнения — одно и тоже движение! А основа техники «ленивого боя», легко замечаемая со стороны, всего лишь привычка… копать!

— Поэтому и не выходит… Я ж не крестьянин! Я с лопатой… хм… не очень-то так как-то, — хмуро заметил лекарь. В очередной раз попробовал повторить, но не сумел. Друг поколебался, но протянул внезапно своё «оружие». Ещё хуже. Надо признать, Соул и огорода-то никогда не держал, не то что пробовать защищаться инструментом для рыхления почвы или создания углублений. Его это явно расстроило, но не хочет признавать собственную беспомощность. Самое печальное для него: двурукий, помогавший им, удивительно легко подхватил новую манеру владения клинком. Словно бы только и ждал вожделенного примера.

Когда тренировка закончилась, Нгдаси остался сильно разочарован. Неудача повергла его в недоумение и досаду. А бывший сосед глубоко задумался, чем помочь. Идея пришла на ум довольно быстро — осталось найти небольшой промежуток в повседневных заботах и осуществить.

Уже утром врачеватель, откровенно заспавшийся, проснулся от решительного стука у входа. За завесой обнаружил Ланакэна. Зевнув, хозяин жилища виновато осведомился:

— Я опоздал на тренировку? Вчера роды были очень тяжёлые у одной фермерской… Поздно лёг… Сейчас соберусь…

— Я договорился с Растом на завтра. У нас с тобой специальная тренировка! Собирайся, живей! — весело отозвался бывший ученик. Друг вяло кивнул и поплёлся собираться.

Они прошли уже достаточно большое расстояние, когда Нгдаси, сообразил, что остался не в курсе цели их похода. На озвученный интерес прозвучал несколько сбивчивый ответ:

— Ну… Я же говорил, что я крестьянин? Могу научить копать, пахать, столярничать тоже вот… Вот и буду учить тебя копать. Цветы сажать идём. Подаришь, как вырастут, своей невесте.

— У меня нет невесты. В женщине я вижу только помеху для своей независимости, — напомнил товарищ, размышляя над правильностью подхода к собственному обучению.

— Тогда подаришь Тални! — нашёлся непредсказуемый иногда Осилзский с непроницаемой миной.

— А? Почему… Тални? — даже сбился с хода собственных рассуждений собеседник.

— У него скоро будет невеста… Уверен! Он и сам ещё не совсем заметил, но я уверен! Вот и подаришь ему, чтобы было, чем поразить девочку, — рассудил спутник.

— Лиам? С ферм которая? Да, кажется, ему пригодятся, — приходится согласиться.

— А вообще… семян под руку других не попалось, — наконец сознался Создатель Убежища.

Солнце уже поднялось высоко, а впереди появились заросли невысоких кустарников, где можно попробовать отыскать подходящее для грядки место. Между веток шныряют яркие и пёстрые мелкие птички, лакомящиеся янтарными плодами. Их продолговатые зубастые мордашки то и дело оборачиваются на громадных рядом с ними двуногих в попытке оценить угрозу. Старательно имитируя повадки малых драконов, они перепархивают с одного растения на соседнее, однако их умения едва хватает. Зато отлично бегают и при необходимости вполне сносно пускают в ход равно как мощные длинные ноги, так и оперённые когтистые передние лапки. Эти животные вызывают симпатию: вероятно, из-за певучих голосов, а может, из-за яркой характерной окраски (чёрно-горчичных пестринок, белого воротника у основания длинной гибкой шеи, тёмно-красного венчика на темени и золотистых больших глаз). Здесь люди и решили обосноваться. Так называемая «тренировка» больше походит на урок сельскохозяйственной деятельности. Выяснилось: талантливый медик абсолютно не умеет обращаться с огородным инструментом. Осилзский боролся со смехом довольно долго, но, наконец, не удержался и откровенно залился весёлым хохотом, заставив товарища буквально побагроветь, а любознательных пернатых укоризненно наклонить головы.

— Как тебе удалось, а? Ты же родился в нашем посёлке в обычной крестьянской семье, хоть и лекарей!

— Родился, но потом… Я ушёл оттуда. И учился совсем другому ремеслу.

— Да, помню, как ты вернулся…

— Когда мне было десять, прошёл мор… Болезнь косила всех людей, не разбирая цвета глаз. Вот только… Среди человеческого населения умирали очень многие, а у григстанов — ни одного смертельного исхода! Понимаешь? Тогда умерли мои родители… И тогда же я понял, что хочу научиться григстанскому мастерству врачевания, — неожиданно принялся рассказывать Соул. Данная тема всегда оставалась будто бы под запретом. До сих пор они ни разу не обсуждали его прошлое.

— И где же ты выучился ему? — поддержал Ланакэн, уже совершенно серьёзный.

— У григстанов. Я нашёл одного специалиста, очень талантливого, хотя и несколько странного. Он жил всегда один и нуждался в помощнике. Я им и стал. Я притворился, словно бы нем. Я немного умел читать — это так помогло! — рассказывал Нгдаси задумчиво.

— И долго он не понимал?

— Он многое рассказывал мне, думая, будто я не в своём уме. Потом посчитал меня сообразительнее, чем казалось, и стал прибегать к моей помощи даже при операциях. Я изучил очень много. Так продлилось пять лет. Потом я ушёл… Вынужден был уйти. Мне показалось, что я успел узнать ничтожно мало, но выяснилось: в моей среде столь ценные сведения незаменимы! Я стал спасать жизни, а за это мне давали всё необходимое, чтобы больше уже не расходовать время на занятие земледелием.

— И… все эти пять лет… ты…

— Молчал? Да, при нём конечно! Иначе мне столько не вызнать бы никогда! Он и григстанам не особо доверял, а уж человека учить и вовсе безалаберность! — Ланакэн вдруг остановил его речь коротким жестом, вслушиваясь в звуки окружающей природы. Откуда-то совсем рядом раздаётся громкий шелестяще-трещащий звук, стремительно приближающийся источник которого вызывает безотчётное беспокойство. И именно в это мгновение Соул внезапно обнаружил в нескольких десятках шагов от них незнакомца, тоже прислушавшегося к постороннему шуму. Наряд григстанина расставил всё по местам, заставив поспешно сменить лопату на клинок. Пришелец одет в полотняные штаны и рубаху, поверх их носит примитивные хитиновые доспехи. Меча нет, но по широкому поясу и в специальных накладках на груди покоятся небольшие метательные дротики, вдоль бедра болтается крупный охотничий нож, а за спиной — длинный гарпун. Именно его охотник молниеносным движением выдернул из-за плеча и сжал обеими руками, всё ещё не определившись с целью.

— Стрекк…[17] — одними губами пробормотал Осилзский, тоже вынимая оружие. Это редкое животное не живёт в Оутласте, но имеет нехорошую особенность: летает на весьма большие расстояния от родины в поисках пищи. Самый страшный хищник на Олатаме, но распространённый значительно южнее, показался буквально через несколько мгновений, оглушив треском громадных крыльев. Поколебавшись, повис в воздухе на краю леса, выбирая предстоящее пропитание, и метнулся на незнакомца. Гарпун рассёк воздух и врезался в голову с огромными сферами фасеточных глаз, похожими на причудливую коллекцию огранённых драгоценных камней, между которыми искрятся кристаллы трёх простых глазков. Удар… и оружие беспомощно отскочило на траву. Животное отлично защищено: будто летающий кусок брони цвета неба… Соул осознал, что не сможет лишь наблюдать, как чудовище обезглавит их врага. Как бы то ни было, но в данной ситуации показалось подлым равнодушно ждать. Врачеватель наклонился пониже и бросился под слегка изгибающуюся поверхность словно бы отлитого из голубой скалы брюха. Непреодолимость опасности вынудила отключить лишние ныне эмоции. Постарался вонзить лезвие чуть сзади от последней пары конечностей, где сходятся пластины хитинового скелета, но… Ошибся. Клинок не смог прорубить толстый слой лёгкой, но прочной защиты. Когтистая лапа отбила следующую атаку, но промахнулась (человек успел отдёрнуться на спасительные полшага). Возможности, однако, повторить выпад не предоставляется. К тому же от первого столкновения рука онемела от боли, как если бы только что кулаком постарался разбить скалу. И тут настигла вторая конечность хищника: острия лишь слегка зацепили по касательной затылок, впустую «скребя» воздух, но и того достаточно. Слишком уж разные по силам и величине соперники. Нгдаси отлетел в темноту, заметив: пальцы не удержали ставшую непомерно тяжкой ношу рукояти. Когда мгла рассеялась, грохот практически прозрачных крыльев по прежнему стоял в ушах. Прошло лишь несколько мгновений. Насекомое передумало и развернулось, стремясь добить уже поверженную жертву, распростёртую так близко. И тут вмешался Ланакэн, юркнув между упавшим другом и нападающим животным. Меч ловко нырнул в зазор мощных мандибул. Разбить их таким образом, конечно, нереально. Но сдержать атаку удалось. Вот только со сломанной правой рукой приходится обходиться лишь левой. Осилзский зарычал, пытаясь справиться с давлением могучего существа, изогнувшегося от стремления одолеть внезапную преграду. Острые челюсти в попытке грызть незнакомый материал то и дело цепляют кожу. Сил двуногого млекопитающего чрезвычайно мало. Это не продлится долго. Если повелитель неба догадается пустить в ход когтистые лапы — человека сметёт, будто сухой опавший лист ураганом. Лекарь невзначай бросил взгляд на охотника. Григстанин уже подобрал гарпун и явно пытается придумать новый способ вступить в схватку. Встретившись глазами, они договорились без слов. Соул скользнул к мечу, поднял всё ещё безумно тяжёлую сталь и поймал момент, когда сыграет свою роль непредвиденный союзник. Гарпун на сей раз пущен не в самого стрекка, а так, чтобы тянущаяся следом верёвка охватила гибкое членистое тело, ритмично колеблющееся от частого дыхания. Сдержит лишь на несколько вздохов — не более, но достаточно для отвлечения от вновь возникшей опасности внизу. На сей раз Нгдаси выбрал мишенью тонкую шею. Подкатился под нависшие прочные когти, ударил точно остриём в сочленение и сразу осознал: на сей раз — получилось. Отверстия дыхалец рядом конвульсивно дрогнули, обдав душным выдохом гибнущего агрессора. Когти передних конечностей лихорадочно сжались в поисках виновника. Предводитель Сопротивления уже потерял все силы, но хищник конвульсивно отдёрнулся, а затем повалился, круша кусты крыльями в предсмертной агонии. Огромные челюсти выпустили удерживаемое оружие так внезапно, что наследник Аюту чуть не рухнул на освободившееся место товарища.

— Должно быть, впервые собирателя голов убили, срубив ему голову, — со спокойной рассудительностью вывел зеленоглазый помощник. — Удачная охота, надо признать! Что-нибудь возьмёте? Тут будет на довольно хорошие доспехи, мяса куча… Продать можно…

— Нет. Мы же убили его… Это не в наших правилах, — неосознанно поморщился от предложения Соул, вытирая со лба кровь: первый удар не прошёл бесследно. Царапина надо лбом неприятно кровоточит, хотя и не является серьёзной травмой, даже не заметил её поначалу. Ланакэн, на всякий случай, поспешил занять позицию слева. Он всё ещё сжимает оружие, не зная, что ждать от григстанина по завершении сражения, хотя это стоит очевидного усилия.

— А вы прямо как в зеркале! И оба едва удерживаете оружие, верно? — не удержал смеха охотник. Создатель Убежища покосился на друга и мысленно согласился с выводами незнакомца, хотя подобный факт не особо радует.

— Я не собираюсь с вами вступать в схватку, если возможно при данном положении вещей. У меня к вам дело. Да и добычи мне хватит: думаю, завтра уже перестанет дышать и можно будет приступать к разделке… Если что всё-таки надумаете прихватить — я не против! Но а дело вот какое… Тут вышло так: князь повелел всё человеческое население в Оутласте вырезать… А я, между прочим, охотник. И меня не сильно устраивает, что один из промысловых видов, на который я охочусь, будет банально истреблён… Вот иду недавно по лесу, охочусь… и наткнулся на посёлок ваших… А там истребители всех уже согнали. Грустно как-то мне стало… Это ж как-то неправильно… Вы тут всегда в природе обитали… А потом наткнулся на старика с оравой ребятишек. Человеческих. И подумал: им лучше бы выжить… Вот и таскаюсь с тех пор с ними по лесу. Их собратьев разыскиваю. Вам отдам и делайте с ними, что посчитаете правильным. Мне не интересно в любом случае охотиться на такую скучную слабую добычу. Вот, если б ты был здоров, мне бы было интересно с тобой сойтись в схватке… Так интереснее, понимаете? — зеленоглазый откровенно смерил оценивающим взглядом Осилзского, отчего Нгдаси даже вздрогнул. Буквально вызов на поединок. Сложно распутать мотивы, движущие привыкшим убивать не особо богатым или знатным гражданином цивилизованной нации. Он будто бы не видит в человеческих существах ничего равного своему народу — лишь животные, что подчёркивает всё сказанное. Однако… Находит их достойными соперниками и норовит не истреблять наиболее доступных жертв. Ведь, в сущности, сам признал: попалась ему куча возможной добычи. Слабой и беззащитной. Скорее всего, на мясо было вполне возможно пустить. А им почему-то стала двигать откровенная жалость… И сейчас не воспользовался тем, что стоящие перед ним воины не в состоянии выдержать сражение: один травмирован ещё прежде, а второй пока, возможно, оглушён.

— Как поступим? — неуверенный вопрос Нгдаси вынудил озвучить собственные рассуждения бывшего пахаря.

— Ему нет смысла заманивать нас куда-то. Хотел бы — тут бы вступил в бой. Он прав: ты ранен, а я ещё не готов к сражению совершенно… Глядишь, и выиграл бы… Стоит посмотреть на это детское сборище.

И они пошагали с незнакомцем в самую чащу. Вскоре, правда, выяснилось: густые заросли тут простираются лишь на несколько десятков шагов. А потом постепенно редеют, переходя в обширную светлую поляну, усыпанную мелкими жёлтыми цветами. Оттуда раздался чей-то испуганный высокий вскрик:

— Он не один идёт! Ещё своих, наверное, привёл!

— Не бойтесь! Я тут ваших нашёл! Дальше вам с ними стоит пойти. Я свою роль выполнил в этой глупой затее. Думаю, соплеменники о вас всех позаботятся, — спокойно сообщил необычный проводник, глянул на собравшихся на открытом месте подопечных, помахал на прощанье и пошёл куда-то в абсолютно ином направлении. Подтверждая его описание, там настороженно сгрудились около двадцати оборванных детей и махонький седой старик. Все серьёзно испугались заставших врасплох пришельцев, но успокоились, опознав человеческих бойцов. Старейшина, который опекал юнцов в силу слабого здоровья и невозможности иначе участвовать в жизни деревни, бессильно сел на траву, борясь с желанием разрыдаться от представшего его слабым глазам чудесного зрелища. Скорее всего, давно уже считал их маленькую компанию обречённой, но не желал выдавать страхи маленьким воспитанникам. Вокруг не утихают весёлые вопли ребятни. Две девочки постарше откровенно плачут от переполняющих их сердца чувств облегчения и благодарности.

— Надо же… Думаешь, попробует нас выследить? — негромко поинтересовался лекарь, бросив цепкий взгляд вслед их чудному союзнику.

— Нет. Мы не пойдём прямым путём. Кстати… Мне там показалось или… Ты используешь, как и Силион, боевой транс? Я только сегодня осознал… Я считал, что на это способны только её соплеменники, — ни с того ни с сего полюбопытствовал приемник Аюту, наблюдая за реакцией.

— Да. Это было сложно, но мне удалось освоить, чтобы отключать лишние мысли в сражении… Я слышал, как ему обучают. Долго мучился, но получил результат. Хочешь, чтобы я научил тебя, правильно? — Соул нервно хмыкнул, взвешивая в уме свои дальнейшие действия на весах разумности.

— Да. Так как? Научишь?

— Хм… Попробую, — Нгдаси пожал плечами и велел малышне собраться вместе и готовится к небольшому походу к тайному городу. Когда всё уже было готово, помолчал и задумчиво спросил:

— Думаешь, это равноценно? Обмен такими навыками, как копание земли для врачевателя и боевой транс для воина? — на его лице расплылась довольная ухмылка. Настроение поднимается от их сегодняшней удачи. Предводитель Сопротивления пожал плечами, усмехаясь идее. Небольшая прогулка обещает привести их домой с бесценной находкой! Через несколько десятков шагов уроженец Тову внезапно разразился громким хохотом, заставив окружающих растерянно обернуться.

— Слушай, Ланакэн, а ведь нам никто не поверит! Мы встретились сразу со стрекком и охотником! И… Мы живы!

— Ага… а охотник нам помог разобраться со стрекком и обещался поделиться добычей… Слушай, а может, нам всё приснилось, а? — улыбнулся Осилзский, растерянно покосившись на исцарапанное челюстями огромного животного предплечье. Нет… Это точно не сон. Негаданный успех спас из безвыходной ситуации. Самому не верится, будто возможно. Всё произошло слишком нетрадиционно…

— И что ты думаешь о нём? Он же охотник, а не стал их уничтожать…

— Мучаешься над причинами? Они простые… Он прирождённый воин, но не разумеет методов и целей князя. Вот и движется честным согласно собственного мнения маршрутом. Заметь: не считает нормальным для себя уничтожение слабых. Это не доставляет ему чувства экстремальности, ощущения собственных возможностей… Как-то так, — Ланакэн пожал плечами и добавил: — Если когда-нибудь наступит время твоей Эры Равноправия… Я хотел бы с ним повстречаться, пожалуй… У меня сложилось впечатление, что мы сумели бы найти общий язык, а не только общее сражение.