Рождение

Глава 31 АЛЬТЕРНАТИВНОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ

Силион натянула на себя одежду оттоира и раздражённо подёргала за пуговицу. Наряд чрезвычайно раздражает после того, как посмотрела на своё отражение у Таузски. Поймав Сиано, успела договориться с нею поехать на болота. Следует найти подходящее место для организации новой фермы кромов. Осилзский вошёл и остановился, подбирая слова:

— Может, ещё полежишь? Уверена: справишься?

— Не беспокойтесь, мой господин. Я уже в полном порядке. К тому же как раз прибыла Сиано. Мы полетим туда втроём: вначале Рангма отвезёт Одду к обучающимся и прихватит Суари. Думаю, это не займёт много времени. Позднее мы отвезём на подобранную территорию сборщиц и сделаем небольшой загон для начала. И можно приступать к перевозу кромов.

— Отлично. Но всё-таки… Не забывай о своём положении. Береги себя, — практически приказал, всё рассматривая малышку, выглядящую сейчас тонкой и слабой. Она поклонилась в ответ, благодарно улыбнувшись, и поспешила из помещения. Воспользовавшись затишьем в срочных делах, наследник Аюту направился к Соулу, решив: настала пора напомнить об обещании научить боевому трансу.

Прежняя начальница погонщиков нгутов уже успела возвратиться и с любопытством рассматривала ваммара Силион, нервно шипевшего на постороннюю. Совершенно нехарактерное поведение для существ, привыкших к сотрудничеству с двуногими, которых обычно слабо различают. Григстанка смущённо спросила:

— Давно ждёшь? Ты очень быстро вернулась.

— Нет. Только прибыла. Скажи, почему он такой странный? Он… Хм… Никого не пустит к себе без тебя? Правильно?

— Да. Он — врождённый ваммар. Не слышала о таких? Осиротевшего ваммара можно с детства воспитать в доме будущего оттоира. Только тогда он станет по-настоящему верным. Это не обыкновенный ваммар. Чужого он не пустит. И полностью доверяет мне, как я ему. Я покажу, если хочешь. Как вылетим. Со своим такое не вздумай после повторить! Такое допустимо лишь с врождённым вамаром. Затем полетим в разные стороны, чтобы не привлекать внимания. Я немного покружу над равниной. Хорошо? А Хмарри где? — рассказала бывшая наследница Руали.

— Понятно. Суари уже направился к цели. Надеюсь, на сей раз не заблудится. Там разведёт маленький костёр. С воздуха заметим, — Рангма стремительно вскочила на спину своего животного и подняла его на крыло. Пустошь Раднаара унеслась вниз.

Силион громко свистнула, привлекая внимание спутницы, и направила летуна прямо вверх. Когда его спина оказалась в вертикальном положении, спокойно расслабила руки и ноги, выпуская опору. Её тело устремилось вниз, вырвав вопль у Сиано. Будто бы хрупкая иноплеменница ни с того ни с сего решилась на самоубийство! Но крылатый зверь, лишившись наездника, сложил крылья, развернулся в свободном падении и направил себя к всаднице. Вскоре они поравнялись. Высокородная неспешно потянулась к его плечу. За считанное мгновение уже вновь верхом, благодаря подсобившему преданному рукокрылому. Громадные крылья распахнулись, туша скорость, а затем большими взмахами подняли обратно в высь. Беглянка из Руали легко смеётся, наслаждаясь свободой; а человеческая девушка оторопело наблюдает за наставницей, легко меняющей курс, чтобы затеряться в необозримых воздушных просторах. Судя по всему, это любимое занятие. Единственное лишённое любого контроля состояние души.

Шукрские болота образовались между рекой Микрас и её притоком Луш тысячи лет назад. Здесь довольно чистые песчаные пляжи переходят в глухие заводи, а лес чередуется с топями. Место опасное и таинственное, но довольно легко раскрывающее некоторые секреты парящему над ним выше малых драконов. На севере прежде около тревожных чащ ютилась пара человеческих деревенек Джом и Жотул. На востоке скрывался когда-то Дайим, сожжённый пару лет назад. На юге, за безымянным крошечным притоком, закрывающим от опасностей трясин, располагается григстанский посёлок Дзорган. Оптимальным расположением фермы явно представилась территория у изгиба Луш неподалёку от Жотула. Здесь крайне чреватые заросли с неверной почвой под ногами обрываются мирными лужайками берега и чистой водой. Лишь подобрать скрытые раскидистыми сытыми деревьями прочные прогалины, и дело сделано! Хмарри и Рангма сошлись на одной яркой от крупных цветов поляне. Им здесь понравилось, но следует услышать мнение григстанки, знающей о правилах содержания кромов. Ждать долго не пришлось. Её ваммар едва шевелясь, описывал круг за кругом, а затем юркнул на посадку неподалёку.

Подобранное спутниками пространство вполне подходит, а потому решила оценить его, пройдя полностью нужный участок. Для чего приземлилась на достаточном расстоянии и направилась к ожидающим, но… Совсем рядом хрустнула ветка, выдав чьё-то присутствие. Силион обернулась, стараясь не потерять направление звука. Из зарослей вышел худой жилистый человек невысокого роста, обладающий изогнутым клинком с односторонней заточкой. Незнакомец уже явно осознал: перед ним не соплеменник. Григстанка с усилием отвела руку от рукояти собственного оружия, следя за поступками неизвестного. Он младше Осилзского, в острых чертах лица откровенно сквозит ненависть, к которой принудила судьба. Молочные волосы до плеч перехватывает на затылке шнурок, но они растрепались и местами лежат на плечах, простая крестьянская одежда из грубого полотна выглядит потрёпанной, но к бою готов, что читается в окаменевшем взоре светлых хищных глаз. Прежде не встречала его в стенах подземного города.

— Григстанская самка… Здесь… Надо же! Не в тех ты местах гуляла, женщина!

Остриё клинка упёрлось ей в подбородок. Очень неплохая для человека сталь. Оружие лёгкое и скорее режущее, нежели рубящее. Довольно редко встречающееся не у григстанов. Сзади тоже раздались шаги. Чуть повернув голову, заметила ещё одного мечника, вышедшего из леса. Сталь немного плотнее прижалась к коже. Сейчас бывшая наследница Руали могла бы освободиться без особых проблем. Мозг как-то сам просчитал необходимое движение, удалось бы уклониться от неудачно близко удерживаемого смертоносного металла и полоснуть врага немного выше пояса. Но… это бы поставило крест на словах Осилзского об её безопасности для тех, кто доверил ему свои жизни, уйдя в мрачные естественные укрепления подземного города. К тому же… несколько утихшие воспоминания о том, как действительно поступают соплеменники, заставили обречённо опустить ресницы, смиряясь. Остаётся надежда: бросятся разыскивать спутники и успеют до жестокой расправы. Второе лезвие прильнуло к позвоночнику.

— Руки дай! Свяжи её, Нартис, и подвесь на тот сук. Надо решить, как поступить дальше.

— Хорошо, Гаур.

Приказ выполнили за считанные мгновения. Путы больно врезались в запястья под весом тела. Людей на поляне всё прибывает. Теперь их насчитала уже одиннадцать. Они спорят, как поступить. Двое, включая и Нартиса, не соглашались поначалу убивать женщину, но их остановил окрик предводителя, захватившего её:

— Моя мать тоже была женщиной! Одинокой и беспомощной перед ними! А они забросали её камнями ради забавы! С чего мне жалеть девчонку?! Они все одинаковы! Пусть иногда и жалко выглядят, но только чудовища, в любой подходящий момент готовые нас убивать! Повесить! Большинство за, верно же? Хороший зеленоглазый — мёртвый зеленоглазый!

— Твоё слово, конечно, последнее, Тин. Ты руководишь нами, но учти: я не согласен с подобным подходом, — хмуро отозвался оппонент и отошёл на несколько шагов. Силион отвязали и скрепили запястья по-новому — за спиной, после чего заставили встать на шаткое полено. Под рёбрами проснулась тень ещё слабой боли. Их молодой начальник самолично затянул петлю на шее жертвы, мысленно удивляясь выдержке словно бы совершенно безразличной путницы. Напоследок из уважения заметил:

— К тебе лично у меня нет никаких претензий. Но… Вы убивали нас. Теперь мы убиваем вас.

Он чуть отодвинулся, собираясь выбить единственную опору, отделяющую незнакомку от гибели, когда что-то громко стукнуло о ветку сверху, и верёвка змеёй соскользнула на грудь обречённой. Даже Силион озадаченно запрокинула лицо, пытаясь оценить произошедшее. Тонкий метательный нож, буквально игла, попал удивительно точно. Обернувшись, встретилась взглядом с Рангмой. Бывшая начальница погонщиков нгутов мысленно клянёт Безумную Красавицу всеми известными ей бранными словами. Ибо на сей раз найти для себя причины, оправдывающей собственное рвение вот так вот спасать хлипкую зеленоглазую никак не находится. Однако Сиано грациозным движением вынула ещё пару клинков и чуть поправила положение ног для лучшей устойчивости. Приходится признать: поза очень выгодно подчёркивает достоинства её стройного сильного тела.

— Эй! Ты чего! Это ж григстанка!

— Ага! И эта григстанка является ценнейшим источником информации, которую необходимо доставить предводителю Сопротивления, — максимально твёрдо отчеканила красавица-оттоир. Её боевой настрой привёл агрессивную толпу в полное замешательство.

— Это мы вообще-то тут Сопротивление, если что. Так что ты говоришь какую-то ересь! — постарался помягче заметить Тин, прикидывая расстояние до напавшей и придумывая способ остановить поразительную атаку, не навредив ни одному человеку из присутствующих.

— Конечно! Тогда почему я тебя в Убежище не встречала ни разу? — хмыкнула непоколебимая воительница.

— Где? — раздалось откуда-то из окружающего народа.

— Вы не слышали даже о человеческом городе? И ещё смеете называть себя Сопротивлением?! Нас там сотни, если что… И я не намерена идти против воли предводителя. Я приведу её туда, чего бы мне это ни стоило! Только Осилзский имеет право решить: казнить или нет данную григстанскую девчонку! Иди ко мне! Слышишь?!

Силион не заставила себя просить дважды. Стоило ей приблизиться, Рангма обернулась и громко свистнула, призывая ваммара, окончательно сразившего шокирующим обликом вынужденных зрителей. Через мгновение обе вспорхнули на мохнатую спину, оставив в полном недоумении шайку лесного сброда. Сиано придержала скорость и крикнула на прощание:

— Я передам о вас туда! Думаю, скоро придут послы из Убежища, а вы сможете присоединиться к нам!

И только всё ещё связанная григстанка, зажатая между мохнатой шкурой и грудью Рангмы, услышала едва различимо добавленное:

— Надеюсь, Ланакэн не снесёт вам головы за эдакое при встрече…

Суари, отследив направление, пристроился позади.

Спикировав к малоизвестному пока альтернативному входу для нгутов в Убежище, ваммар припал к тёплому камню. Девушки спешились, но Силион внезапно тяжело села на колени. Спасительница поспешила перерезать у неё путы и заботливо спросила:

— Ты в порядке?

— Не надо говорить Ланакэну… Пройдёт… Сейчас… Сейчас, — непослушными губами забормотала пассажирка, стараясь выровнять дыхание. В животе упрямо продолжает тянуть боль. Судя по всему, даёт знать о себе пребывание в подвешенном состоянии.

— Встать сможешь? — словно издали долетел голос ученицы.

— Сейчас… Ещё чуть-чуть! Я… Немного приду в себя… Мне нельзя сейчас на руках так висеть…

— А на шее можно? Они тебя, вообще-то, повесить собирались! А ну ка вставай! Валяясь тут, делу не поможешь! — руководительница летающего отряда схватила спутницу за локоть и буквально поволокла домой. Осилзский опешил, встретив их на пороге: зрелище выглядело как-то очень уж неоднозначно — смуглянка буквально тащила любовницу Создателя Убежища.

— Ей срочно необходимо лечение! Мы натолкнулись там на нескольких вояк, утверждавших, будто они — Сопротивление. Они пытались повесить Силион. Я едва успела её отбить. Обещала, что Вы прибудете позже пообщаться по поводу их слияния с нами. Кажется, они за руки её до того подвесили. Мы пока долетели, стало плохо! — протараторенный отчёт заставил Ланакэна побелеть от ярости, скрипя зубами в борьбе со скверными словами, рвущимися на волю. Кулаки непроизвольно сжались, словно готовится уже ныне вступить в сражение. Сиано аж отпрянула на пару шагов на всякий случай — в аналогичном бешенстве его видеть ещё не доводилось! Чудом спасённая уже успела доползти до ложа и утомлённо упала на соломенную подушку.

— Это пройдёт. Немного подождите. Они тоже стараются бороться с моим народом. Мать их предводителя давно убили… Закидали камнями… Он упоминал… Поэтому он не знает жалости к григстанам… Поэтому, — Силион старается объяснить, но суждения заплетаются и обрываются. Создатель Убежища удручённо буркнул:

— И ведь не поспоришь… Позови Соула, пожалуйста, Рангма! Потом подробнее расскажешь.

Молчание явно затянулось. Заметил, что малышке тяжело пока вникать в произносимое. Приходится согласиться: следует пообщаться с таинственным «альтернативным Сопротивлением». Надо постараться их тоже привлечь в Убежище: лишние бойцы не бывают, но… Произошедшее свидетельствует само за себя: в подобной глуши не могло быть соперников, которых бы не одолела кровная кандидатка. Абсолютно исключено. Следовательно: повторилась история с Соулом. Они пытались убить девочку, не делавшую даже попыток сопротивляться. Мириться с бессердечностью, ох, не просто!

На следующее утро Силион уже нормально встала и изъявила желание действовать, чем вызвала у приемника Аюту весьма злобный взгляд в ответ, но не согласиться не получалось: результаты вылазки постепенно устаревают. Поэтому он договорился с двадцатью воинами (включая Соула и Тални), прихватил нгута, инструмент для организации загона и направился в данном составе в путь. Несмотря на все попытки воспротивиться, маленькую григстанку заставил ехать верхом, ещё тревожась после вчерашнего. Путь занимает два дня, а потому пока механически шагают, рассматривая горизонт, чтобы не натолкнуться на охотников или истребителей. Первые, конечно, при их сегодняшней численности не составляют никакой угрозы, а вот вторые послужат крайне нежелательным препятствием.

Снова выпал туманный день. Они словно бы все плывут сквозь мутную воду. Трава настолько мокрая, что легче уж идти босиком — иначе сразу начинает хлюпать в обуви. Звуки утонули в перине застрявшего на земле облака. Только когти нгута иногда поскрипывают о попадающиеся под его ноги камни. Соул ёжится от сырости и хмуро косится туда, где должно находиться солнце. Скоро оно уже разгонит серую пелену и согреет, но пока лучи лишь таинственно пронизывают завесу.

— Что-нибудь узнал о том, как просачивается информация к противнику? — негромко поинтересовался лекарь.

— Попытался навести справки у охраны. Отгадай, кого мне назвали первым? — с заметной долей раздражения отозвался друг.

— Первую кандидатуру я угадаю точно! Чаще других за лекарственными травами выхожу я. А дальше? Или мне лучше не встревать в щекотливое дело, ибо сам попадаю под подозрение? — откровенность Нгдаси заставила Осилзского недовольно скривиться.

— Скажем так… Я слишком давно и хорошо знаю тебя, чтобы заподозрить в чём-либо. Остальные: старуха Кринт (цели, кстати, те же, что и у тебя — травки какие-то), старейшина Лун (вроде как предпочитает медитировать под открытым небом), некие Рантер и Фрис (но они собиратели моллюсков). Вот и весь выбор! Остальные не подходят по срокам их к нам прибытия. Эти, так сказать, из старого набора Аюту. А Кринт тоже достаточно давно… Может, я не там узнаю? Может, надо искать совсем иначе? Не знаю… Есть идеи? — лидер пещерного поселения потёр ладонью лоб, словно пытаясь передвинуть мысли в мозгу на новое русло.

— Странно… А… Как ты после вчерашнего? Эмоции не шалят? Всё нормально? — Соул внимательно посмотрел на товарища. Его несколько тревожит реакция на давешнее занятие обучаемого. Наследник Аюту удивительно быстро подхватил нужное состояние. Прямо-таки сразу, но оно настолько полностью захватило его рассудок, что сложность появилась при выводе из транса — снова вернуть чувства в первоначальное состояние никак не получалось!

— Кажется, совершенно обычный, — произнёс после некоторого размышления предводитель Сопротивления.

— Хорошо. Вечером, если будет время, ещё немного позанимаемся. Честно говоря… Никогда не сталкивался со столь высокой восприимчивостью. Хочу тебя попросить… Не используй пока это состояние в реальном сражении.

— Кстати… Ничего, что Кири остался один? Как его здоровье? — словно бы витая в облаках, невпопад полюбопытствовал Ланакэн. Решил уйти от темы, пока не определился с выводами.

— Ему намного лучше. При нормальном уходе и питании обнаружилось: крайне выносливый малыш. Я попросил присмотреть за ним Тану, — с непривычной нежностью и удовольствием сообщил Нгдаси, незнакомо улыбнувшись. Он по-настоящему счастлив вспомнить о существовании где-то человека, ждущего его теперь всем сердцем. Новое ощущение семьи настолько необычно и приятно! Собеседник даже усмехнулся.

Вскоре плотное покрывало прорвалось ярким светом нового дня. Но совсем ненадолго. Влага решила не рассеиваться, а подняться вверх, повиснув тяжёлыми тучами. Даже порывы тангана не развеивали плотную пелену. Зато немного потеплело. Силион устала ехать верхом и попросилась пройтись со всеми. После короткого колебания Создатель Убежища согласился, и она поспешила спуститься, но несколько затёкшие уже ноги предательски заскользили на покрытой густой росой растительности. Мужчина едва успел поймать. На мгновение почувствовала прорвавшиеся его испуг и заботу. Даже зарделась от удовольствия. Столь для неё до сих пор непривычный спутник жизни всё-таки испытывает некоторые нежные эмоции. А она ведь всё списывала лишь на жалость! В загадочных тёмных глазах нынче точно нечто иное, а прикосновение жёсткой от крестьянского труда ладони столь бережно, словно бы поддержал хрупкую вазу. Будто бы смутившись собственного поступка, поторопился отстраниться и отвернуться, принимая нейтральный облик. Странно… Словно бы его ощущения для самого смотрятся чересчур откровенными.

Тални, явно, упивается зрелищем открытой равнины. Буквально упросил взять его в небольшой поход, передав на несколько дней заботу о мальках круглолицей подруге. Создатель Убежища нашёл на сей раз его кандидатуру вполне приемлемой, ведь поход не должен принести никаких особых трудностей. Нгдаси посмеивается, косясь на их молодого товарища: обычный мальчишка, счастливый выпавшей на его долю удачной прогулкой. Его ещё ребячья улыбка поднимает настроение всем окружающим. Нарвал целую охапку полевых цветов и вручил григстанке, удивлённо застывшей от негаданного сюрприза. Она виновато глянула на своего защитника, но тот лишь недоумевающе пожал плечами, давая понять: ничего особого за подобным поступком не видит, и снисходительно кивнул. И всё же что-то неуловимое в чертах приемника Аюту заставило насторожиться проницательного Соула.

— Эх, тебе бы следовало дарить букеты твоей помощнице в Убежище, а не чужим женщинам, Тални! — весело бросил лекарь, угадавший причину возникшей неловкости.

— Решил заменить собою Шоу? С чего мне дарить Лиам цветы? — насупился юноша с досадой.

— Заменить Риула мне не удастся никогда. У него язык бывает острее меча. Но… Думаю, фермерской девочке очень бы понравилось… Ты ж с чего-то подарил сейчас Силион? — пожал плечами Нгдаси, мысленно отметив: пожалуй, не следовало цеплять молодого спутника.

— Ну, вокруг много цветов. А Силион, всё же, девушка…

— Лиам тоже не парень, — отметил чрезмерно сухо Осилзский внезапно, любознательно рассматривая Тални. Незнакомая эмоция тронула душу.

Вечером они остановились среди небольшой рощицы. Ланакэн и Соул ушли, а вернулись настолько поздно, что не спали уже практически одни часовые. Иноплеменница ждала, рассматривая наконец-то открывшиеся звёзды, бездонным океаном рассыпавшиеся в небе. Ночь выдалась удивительная: полная мягкого свечения неба, лёгкого аромата цветов, мелодий ночных животных и чуть заметного шелеста ветра. Уловив чутким слухом знакомую поступь, торопливо поднялась навстречу. Боец усмехнулся неуместному проявлению почтения, устало вздохнул и попытался привлечь к себе, обхватив за плечи, но высокородная непроизвольно отдёрнулась. Недавняя боль, которую причинил, ещё не остыла в памяти.

— Нет! Я не… Ладно, понятно, — отстранился, пристально изучая подопечную, развернулся и ушёл к огню. Григстанка смутилась: обижать напоминанием о случившемся вовсе не собиралась. Уже заметила: это причиняет спутнику запутанной судьбы страдание, возможно, даже более глубокое, чем ей самой.

Воин сидел совсем близко от костра и смотрел сквозь него на тех, кого ему доверил Шамул. Кто-то ещё ворочается, кто-то уже глубоко спит. Разные судьбы, разные жизни, разные причины для нахождения здесь… У каждого своя боль и свои воспоминания. Как долго им ещё удастся просуществовать при нынешней ситуации? Раньше или позже, человечество будет стёрто могучим племенем с древней и сложной историей. Вопрос лишь: сколько ещё поколений сумеет просуществовать на земле до полного уничтожения одного вида другим. И на данный момент Осилзский нужен своему народу. Действительно нужен. Почему-то этот факт наполняет сердце щемящей тоской. Даже одиночку Нгдаси нынче есть кому ждать. А что бы случилось, если бы из следующего поединка не вернулся предводитель? Пожалуй, некоторое замешательство… Сменилось бы руководство Сопротивления. Они уже вполне справились бы с задачей без лишних потерь. Конечно, некоторые сложности возникнут, однако и только… Разве найдётся хоть кто-то, кто оплачет его смерть из-за реальной горечи утраты? Первый шок от того, как с ней поступили братья в Руали, наверняка уже миновал. Силион, наверное, испытывает недоумение из-за собственного предельно безрассудного поступка, поселившего бывшую наследницу баронского титула в подземелье среди диких представителей полуживотных. Ей очень сложно. Но станет ли проще, если обороняющий от напастей в меру собственного умения человек не возвратится из следующего боя? Хоть небольшая печаль коснётся ли её разума? Или ограничится вздохом облегчения оттого, что избавилась, наконец, от мучителя?..

Рядом раздался изумлённый возглас. Она стоит, прижав пальцы к узким мягким губам и поражённо пялится на него. Очевидно, снова уловила слишком чёткие рассуждения. На мрачном лице бойца расплылась тяжёлая усмешка:

— Не беспокойся. Я не сделаю глупости. Просто… Я осознаю, как сложно тебе теперь.

Тонкая ладошка кротко протянулась к его лбу, ласково погладила по отливающим в языках пламени бронзой волосам.

— Я думала, что мне тогда это почудилось… Эти рассуждения… Но… Если бы, господин Ланакэн, Вы погибли… Я бы доделала то, что Вы мне не позволили при первой нашей встрече, — украдкой проговорила, развернулась и удалилась, заставив его вздрогнуть от неожиданности. Провожая стройный силуэт растерянным взором, прерывисто вздохнул. Немыслимо, чтобы слова были правдой, но могла бы промолчать, если бы хотела. Не имело смысла лгать сейчас. Почему-то внутри всё наполнило непривычное тепло надежды, что всё-таки может оказаться необходимым маленькой иноплеменнице. Необходимым не только как тот, кто усердно оберегает. Даже несмотря на необразованность, грубость, граничащую иногда с откровенной жестокостью, абсолютно «негригстанскую» внешность, некоторую надменность, за которой в последнее время привык скрывать большую часть переживаний… Встал и последовал за ней, сел рядом и заглянул на едва различимые черты чудной подруги.

— Это как-то слишком, Силион. Нельзя так привязывать свою судьбу к чужой.

— Так уж вышло, — спокойно пожала плечами, неуверенно поглядывая на бывшего пахаря. В темноте её профиль выглядит словно бы старше, рассудительнее и строже.

Когда солнце уже начало клониться к западу, они все переправились через Микрас и развели костры, стараясь привлечь где-то здесь скрывающееся человеческое население. Долго ждать не пришлось. Вначале появилось лишь трое на опушке: демонстративно остановились, рассматривая прибывших. Силион сразу же узнала их вожака. Несмотря на не особо большой рост, он отсюда хорошо заметен благодаря очень светлым волосам. К тому же, пожалуй, сложно забыть того, кто пытался хладнокровно лишить жизни. Немного посовещавшись, именно он медленно направился к огню. Остановился на расстоянии в пару десятков шагов от путников. Осилзский подошёл к парламентёру и остановился напротив. Его спутница держится чуть позади. Нгдаси стал рядом, так чтобы женщина оказалась словно бы во втором ряду. Явно, перестраховался от непредвиденных возможных поступков неизвестной шайки.

— Что она тут делает? — насторожился Гаур сразу же после приветствия и знакомства.

— Чтобы потом не возникло недопонимания, я захватил её с собой. Эта григастанка живёт среди нас и полностью на стороне человеческого Сопротивления. И ещё… Это моя женщина, она ждёт от меня ребёнка. Имей в виду на будущее, Тиннарис. То, что случилось, я считаю недоразумением. Твоё отношение к её соплеменникам вполне понятно, а потому я закрою глаза на твоё обращение с Силион. Но впредь — учитывай возможные последствия, — спокойно разъяснил всё предводитель. Стоящий перед ним мужчина ехидно рассмеялся:

— Ты совокуплялся с григстанкой? А ты, однако, извращенец! Прям, как григстаны! Хотя, — он вдруг стал очень серьёзным и тихо спросил: — Может, это месть такая? У тебя кого-то из близких изнасиловали? Она же не жена, сам сказал…

Ланакэн даже прикусил губу, чтобы не врезать собеседнику по наглой физиономии. Пожалуй, несколько отрезвило, когда боковым зрением уловил, как Соул неосознанным движением положил ладонь на рукоять меча. Во взгляде врачевателя проснулось что-то тёмное. Его бывший сосед осознал: именно лекарь нашёл содеянное истребителями. Именно он опознал по остаткам тело Далианы и видел следы произошедшего, а затем вынес оглушённого товарища, спасая от созерцания чудовищного зрелища жестокости расправы врагов. В давний день многое повидал. И многое для себя открыл.

— На первый раз я прощу твою выходку. Но только на первый раз. Вам решать: хотите присоединяться к нам или нет. Мы освободили людей из ферм. Мы спасли жителей нескольких деревень. А чем вы занимались в это время? Воевали с беременными путницами? Там я не позволю тебе безнаказанно болтать всякую чушь. Так как? — чуть сощурившись, смерил оппонента вниманием наследник Аюту. Тин отошёл к своим. Судя из услышанных обрывков фраз, он не пылает рвением присоединиться к тем, кто мирится с обществом зеленоглазой в их среде, но почти все его соратники рвутся на поле брани. А именно сражение обещает представленная возможность. Вернувшись, Гаур нехотя процедил сквозь зубы, что они согласны влиться в население Убежища.

— Вот и лапочки, — ухмыльнулся Осилзский и пошагал обратно к своим сопровождающим.

— Нда… Прямо заноза ожидается, а не воин, — хмуро пробормотал под нос себе Нгдаси.

— Ага. Но лишние клинки не повредят. Что ж… Буду держать ухо востро, — недовольно согласился старый друг.

Вскоре местная шайка вернулась уже с пожитками и в полном составе. Их предводитель по прежнему держится натянуто, точно струна, посматривает в сторону маленькой девушки, но предпринимать ничего пока не собирается. А пришельцы из пещер уже немного отдохнули и занялись подготовкой загона. Новички с интересом созерцали процесс. Тални заметно старался держаться поближе к григстанке — насторожился из-за неизвестных людей, но пока ничего страшного не происходит. Очевидный, несмотря на возраст, руководитель болотной банды решил прощупать почву и завёл разговор с Растом. Немного успокоился от известия, что в Убежище лишь единственный представитель цивилизованного народа. Данное чудовищно задевает называющего себя охотником на григстанов, привыкшего командовать всем самостоятельно. Он долго скитался в топях — с тех самых пор, как уничтожили Дайим. Впрочем, охотой промышлял, согласно рассказам подчинённых, и прежде. Получалось: вырос с клинком в руках, взрослел с пониманием единственного предназначения. Теперь, когда ему исполнилось всего двадцать пять лет, превратился в воина с многолетним опытом. Притом опытом крайне жёстких партизанских действий. Лишь благодаря его умелым наставлениям подчинённые не просто выжили, но стали реальной угрозой для любого, кто осмеливался пройти по старым болотным дорогам. И теперь всё меняется. Логика подсказывает: идти в новый город для всех них действительно лучше, но… Больно уж смущает малахитовая зелень радужки у девушки, проживающей с предводителем неизвестного сообщества вполне легально на равных правах. Остаётся наблюдать и постепенно планировать дальнейшее.

До ночи простенькую загородку уже смастерили полностью. Утром решили выдвигаться обратно. Тиннарис до рассвета не осмелился спать. Сидел у костра и подрёмывал, витая между неустанной работой разума и воспоминаниями. Ланакэн постарался игнорировать его, но находился около Силион.

Дорога в Убежище встретила их отличной погодой и оптимистичным настроением. Редко до сих пор удавалось получить полностью боеспособное пополнение. Прибывшие рвутся в драку, полные энтузиазма, который поселяют личные трагедии и частичное недопонимание предстоящей тяжести схваток. Узнав, что после возвращения уже через день ожидается поход на кромовые фермы, они радостно и долго обсуждали предстоящее. Лишь их предводитель держится особняком. Осилзский осознал: резкий человек, в отличие от своих подчинённых, знает всю цену и сложность ожидающего. Нет, его не пугает и, даже, не особо тревожит бой, но и не вызывает аналогичного неуместного восторга.

Вечером бывший пахарь всё-таки решился снова устроить тренировку с Соулом, оставив подопечную. Кама вызвался присмотреть за её безопасностью, да и Гаур тоже отошёл поразмяться с клинком. Вечер несколько прохладный, но приятный после солнечного дня. Нгдаси понял желание сократить сегодняшнее занятие, насколько возможно, но оба быстро увлеклись взаимным обучением.

Однако, возвращение всерьёз встревожило от представшего зрелища.

Тин приблизился впритык к случайно замеченной в относительном уединении Силион и заговорил буквально в самое ухо:

— Ведь ты же григстанка… Вам всё равно с кем, не так ли… А если со мною? Давай? Это было бы весело! Ничего не обещающая ночка между двумя врагами!

Его бледные глаза натолкнулись на подошедшего Ланакэна. Но останавливаться не собирается. Очевидно, даже доволен, что именно предводитель Сопротивления станет свидетелем разговора. Осилзский остановился и молча посмотрел прямо на него, незамеченный спутницей.

— Так как? А, Силион? — житель Шукрских чащ выдохнул воздух ей на длинную девчачью шею, откровенно стараясь возбудить. Тални уже снова рядом, обеспокоенный не на шутку происходящим. Гаур и не заметил, как кровная кандидатка поднесла ладошку ко рту, стараясь перебороть тошноту. День верховой езды в её нынешнем положении даром не прошёл. Его слова, что называется, влетели в одно ухо и вылетели в другое, не оставив даже напоминания. Лишь неприятный осадок где-то в самых дальних уголках ума.

— Простите, господин Тиннарис… Мне надо удалиться! — хрипло выдавила и бросилась наутёк, оставив прилипчивого «ухажёра» в прострации от настолько специфической реакции. Создатель Убежища беззвучно подавился смехом, наблюдая за полным досады оппонентом.

— Странная женщина…

— Да она и не услышала твоего предложения! Ей плохо стало. Когда ждёшь ребёнка — бывает! — залился хохотом рыборазводчик, росший некогда в большой семье и без труда угадывающий проблемы соратницы.

— Уж поверь мне, Ланакэн, раньше или позже, а согласится! Она только григстанка! У них не настолько развито чувство любви, как у человека! Зря тешишься иллюзиями! Впрочем, лучше сказать — такого чувства у них вообще нет! — бросил зло новичок. Создатель Убежища чётко и достаточно громко отозвался:

— Сегодня ты пытался навредить женщине, ждущей от меня ребёнка. Ей нельзя нервничать. Потому я могу это расценивать, как угрозу жизни ей и будущему малышу. По всем нашим законам я мог бы вызвать тебя на поединок. Учитывая, что ты отныне мой подчинённый, я прощаю на сей раз. В следующий — мы скрестим мечи.

Наследник Аюту развернулся и быстро пошагал проверить выставленный на ночь дозор, стараясь успокоиться. А стоявший рядом Кама под нос себе пробубнил:

— Он на нынешний момент считается лучшим бойцом в Убежище. Так что смело можешь считать: тебе повезло! А вообще… Не хотелось бы мне оказаться на твоём месте!

Дитя Леса бесцеремонно усмехнулся, глубоко оскорбив Тина — среди своего окружения он считается до сих пор непревзойдённым мастером. Но поддаваться досаде не собирается, равно как и сдаваться. Наоборот — поставил себе первостепенную задачу: проверить, насколько хорош с оружием нынешний руководитель подземного города. Слова дерзкого мальца без подтверждения вызывают серьёзные сомнения в достоверности.

Когда на горизонте появились первые проплешины пустоши Раднаара, Тални всё-таки отбросил колебания и с суровой миной занялся сбором пёстрых полевых цветов. Весь его облик кричит: лучше парня не трогать. Увлекался занятием всё больше и больше, старательно подбирая самые крупные и яркие из попадающихся растений. Соул занервничал, ибо почувствовал: старого друга итак смутил прошлый букет молодого товарища, куда ближе по возрасту подходившего Силион, но до сих пор не проявлявшего никаких других знаков излишнего внимания к григстанке. Кажется, Осилзский ощутил приступ ревности тогда, хоть и не признался даже себе. В добавок, у Кама есть в арсенале неприятная особенность, данная им разницей в возрасте и положении: даже на поединок не вызовешь, если что, ибо мальчишка никак не годится в соперники. Однако на сей раз юноша не стал презентовать подношение спутнице, а застенчиво понёс в Убежище. Прошлую рекомендацию товарищей нашёл вполне уместной, только очень боялся очередных насмешек с их стороны. Силион постаралась не рассмеяться, наблюдая за насупившимся соратником. И тут обнаружила, к немалому своему смятению, как Ланакэн украдкой облегчённо вздохнул, старательно отворачиваясь. На губах предводителя Сопротивления промелькнула радостная улыбка — опасения не подтвердились.