Рождение

Глава 35 ГЕРЦОГ РИСТАНСКИЙ

В этот день Силион с нетерпением ждали все. Она приземлилась, бросилась к Ланакэну, глубоко официально поклонилась и сообщила о назначенной на следующее утро встрече в крошечной резиденции на самой окраине города, у озера. Сдержанно кивнул, напряжённо взвешивая предстоящее. Рядом раздался прерывистый вздох Соула. Старейшины кинули клич собираться в Зале Советов, дабы огласить поразительное известие всем жителям человеческого города. Механизм грядущих перемен пришёл в движение.

Новость вызвала множество толков. Многие опасаются верить в возможность радикальных перемен, боятся ловушки. Осилзского практически никто не видел. Он старательно учит слова, заставляющие его морщиться от неприязни. И всё-таки в сложившейся обстановке выбирать не приходится: оптимальным вариантом становится склониться перед буквально неизвестным григстанином, страхуясь и надеясь на удачу.

Воды Даиньского озера в тот день напоминали зеркало: ярко отражали синь небес и зелень зарослей на берегу. Ветер словно бы уснул. Солнце ещё не поднялось так уж высоко, заря только недавно погасла. Складывается впечатление, будто даже природа чего-то ждёт. Оставив нгута за стенами Ристана, они пошли к маленькому одноэтажному домику, предназначенному, судя по всему, лишь для отдыха на берегу. Сад вокруг полон ароматом цветения каких-то кустов. Ворота в кованной стене уже распахнуты, радушно зазывая внутрь. Сиото ждёт аудиенции в окружении где-то полутора десятков человек под бледно-красным пологом в дальней стороне от здания. Слуги явно нервничают, неосведомлённые о точной причине их здесь нахождения без каких бы то ни было занятий. Одна женщина лет сорока всё никак не выпускает из своих объятий девочку лет одиннадцати. Вероятно, опасается, что ожидание может закончиться разлукой с дочерью. Всё норовит рассмотреть хоть намёки на смысл событий. Кроме Косимона, здесь ещё четверо григстанов. Силион сразу же заметила: не рядовые горожане или, тем более, слуги. Их внимательность и настороженность определённо выдаёт кровных кандидатов. Страхуется всеми способами. Впрочем, имеет на то полное основание. Заметив приближающихся людей, подал знак, и его окружение придвинулось к столу, практически загораживая от гостей наследника. Осилзский невольно хмыкнул, наблюдая предосторожности, но сразу же изобразил непроницаемое выражение, стараясь ничем не навредить ситуации. Герцог встал и с грациозным радушием поклонился, приветствуя. Предводитель Сопротивления ответил с некоторой небрежностью, свойственной ему, но стараясь остаться, тем не менее, в рамках вежливости. После краткого приветствия и обмена ничего не значащими замечаниями о красоте утра, решили приступить к обсуждению дел. Затягивать процедуру хозяин дома явно не собирается. Подошёл к небольшому резному столику рядом и взял с него папку, оценивающим взором смерил человека, стоящего перед ним, и достал бумагу.

— Думаю, вы захотите удостовериться в соответствии документа вашим пожеланиям. Я подожду, не беспокойтесь. Такие дела не терпят спешки и волнения.

Стараясь не выдать, насколько его смущает подобная необходимость, Создатель Убежища передал листок Риулу, выступавшему в роли чтеца. Судя по глазам, будущий князь отметил в уме особенность. Ланакэн слушал дотошно, стараясь не пропустить ни слова, произнесённого Шоу. Весь договор он молчал. Сиото учёл, кажется, все пункты. В случае успехов, замок в Ристане отходит новому герцогу Осилзскому. Силион изумлённо уточнила:

— Ристанский замок?

— Да. Я намерен перенести столицу в Руали. В Ристане слишком много сторонников Фунала Тарокко. Кстати, подозреваю, скоро окажется вакантно место баронов Руали. Какие-нибудь пожелания у Силион Окналзски будут на сей счёт? — уточнил Косимон вкрадчиво, словно балансируя на проволоке над лужей с помоями.

— Я не претендую. Испытание Крови в порядке общей очереди Кандидатов, — отозвалась женщина.

— Понимаю. Таузски. Ведь победят непременно они. Твои люди в моём городе. Умно. С одной стороны, благодарность за верную службу, а с другой… Но не стоит забывать, что Руали становится официальной столицей, а значит — там правлю я, — напомнил как можно мягче, но, очевидно, нервничает.

— Конечно, господин Сиото. Но род Таузски служит мне. Придётся считаться с этим отклонением от стандартной системы. Думаю, это никоим образом не помешает Вашим планам, — она была самой вежливостью, но наследник князя непроизвольно чуть опустил веки, наблюдая за удивительной посредницей.

— Договор устраивает по всем пунктам, господин Ланакэн?

Лидер тайного города взвешивает всё в уме, на всякий случай посмотрел на своих союзников. Силион едва различимо кивнула. Риул явно хочет всё поскорее завершить.

— Да. Этот документ полностью соответствует нашим пожеланиям, господин Сиото, — приемник Аюту жестом велел положить рыжему товарищу бумагу обратно на маленький высокий стол. Картограф сделал это с таким благоговением, что ненароком вызвал доброжелательную улыбку у Косимона. Рабы, стоящие позади него, неспокойно переглядываются, стараясь предугадать своё здесь предназначение. Высокородный поставил роспись и учтиво уточнил:

— Насколько я понимаю, ты не обучен грамоте? Можешь оставить отпечаток пальца. Этого будет достаточно.

— У нашего народа существует старинный обычай: любые договора, изменяющие с этого момента и до смерти судьбу человека или его рода, скрепляются кровью, — спокойно предложил прежний земледелец.

— Отлично! Пусть так! Любая экспертиза сможет удостоверить подпись, — удовлетворённо кивнул собеседник и жестом велел не реагировать на происходящее своим спутникам. Ланакэн немного вынул левой рукой из ножен меч, чтобы показалось лезвие, и провёл по нему большим пальцем правой руки. Большинство григстанов ещё должны быть не в курсе его равноценного владения левой, а потому так выглядит намного безопаснее для стоящего напротив. Оставив на шершавой поверхности свой след, неосознанно вздохнул.

— Осталось за малым: действие договора начнётся с момента, когда ты принесёшь присягу. Что ж… На колени, Осилзский. Я жду твоих слов, — прозвучало громко и неприятно. Как бы морально ни готовился, всё-таки слишком коробит. Силион заметила, сколь тяжело борется с собой её любимый и помогла сгладить неловкость:

— Наши обычаи слишком непривычны для человеческого народа. Это непросто.

— Хорошо. Я не собираюсь заострять внимание на колебаниях, — благоразумно согласился будущий князь. Последователь Аюту справился и опустился перед ним на колени, неуверенно повторяя заученные слова:

— Присягаю быть верным Вам до последней капли крови, склоняя род Осилзских перед Вашим. Можете приказывать и распоряжаться, князь Сиото Косимон!

— Благодарю тебя, герцог Ланакэн Осилзский! Для меня великая честь принять твоё служение. Со своей стороны обязуюсь не злоупотреблять этим великим даром и ценить, как величайшее сокровище, — отозвался высокородный, удовлетворённо выдохнув. Когда человек встал, его новый повелитель внезапно негромко рассмеялся:

— Силион, а я запомню твою предусмотрительность! Даже я осознал полностью твои уловки только теперь! Отменно! Посмотрим, как будет дальше, — в зелёном взгляде мужчины улавливается тревожное замешательство. Однако, заметив оторопь новоиспечённого дворянина, расслабился и ласково объявил:

— Кстати, у меня есть небольшой подарок для вас всех в честь столь знаменательного события. Я собрал здесь всех моих человеческих слуг. В подтверждение всей процедуры, они уйдут с вами. Один из них несколько строптив: постарайтесь оставаться начеку, пока не поймёт суть произошедшего. Чтобы не возникло проблем в городе, я оформил документы на Силион. По ним она фигурирует, как Силион Солузски, — широким жестом велел живому имуществу идти за человеческим представительством.

Когда они попрощались и немного отошли, Создатель Убежища украдкой отметил:

— «Подарок»? Подозреваю, планировал ими прикрыться, в случае подвоха, как щитом. Но всё равно отлично.

— Это было сложно для Вас, — задумчиво проронила женщина. — Вы не считаете его достойным Вашего служения?

— Я его первый раз в жизни вижу, вообще-то. Ничего конкретного о нём пока не думаю, но… Лучше уж я стану на колени, чем мой народ! — весьма резко бросил спутник, заставив её остановиться. — Что-то не так?

— Вы говорите, как настоящий кровный дворянин… Странно даже… Откуда в Вас это вложено? — с восхищением прошептала малышка.

— А почему он сказал такие странные слова про тебя, кстати? — смутился и перевёл тему разговора бывший крестьянин.

— Потому что я, согласно статусу только Вашей женщины, не подпадаю под данную Вами присягу, а дать свою клятву тоже не имею права, ведь считаюсь пока частично подчинённой Вам. Если сына Вы не признаете официально собственным наследником, то он также остаётся свободным от каких бы то ни было обязательств. К тому же на Испытании Крови победит Таралина. Она учила меня метанию когда-то. Я уверена в её способностях. Таким образом, в Руали будет баронесса, давшая мне клятву верности, хотя я и не являюсь даже дворянкой. Ситуация складывается несколько неприятная для Сиото. Особенно учитывая, что род Окналзски считался дублирующим рода Тарокко на княжение.

— А если бы ты была моей женой?

— Он был бы счастлив такому повороту, несколько успокоившись. Ведь в этом случае я становилась бы автоматически его подчинённой, — спокойно разъяснила, даже на мгновение не поколебавшись от затронутой неприятной темы. — Наверное, в нынешнем положении я для Вас выгоднее в чём-то.

Оказавшись за пределами городской стены, приостановились: освобождённые застыли, любуясь открывшейся прекрасной картиной изгибающейся среди лугов Малоокки, сияющей в полуденном солнце. Отсюда мир раскрывается просторами Оутласта и глубинами неба. Бездонными и привольными. Ланакэн обернулся, чтобы посмотреть на своё ещё ничего не разумеющее сопровождение. Взгляд споткнулся о стоящего рядом широкоплечего черноволосого мужчину, немного старше тридцати. По смуглым щекам медленно скользят слёзы упоения представшим зрелищем. Он вынужденно закрылся большими ладонями, стараясь спрятать собственную эмоциональность. Осилзский не упустил, что у бывшего раба нет обоих мизинцев. Впрочем, клеймо ферм тоже отсутствует. Вспомнилось брошенное Сиото, будто один из них слишком строптив и может сгоряча что-нибудь отмочить. Строптив? Он пытался бежать шесть раз! Мало кто решался, боясь наказания, даже подумать о попытке выбраться, а этот снова и снова упрямо рвался на волю. Когда руки опустились, на мужественном лице осталась лишь отчаянная решимость. Незнакомец болезненно покосился на Силион, которую считает всё ещё своей новой хозяйкой, и понёсся, словно обезумев. Физическая подготовка человеческого слуги оставляет желать лучшего (хоть и крайне могуч, но не годится для «соревнований» в скорости), а потому предводитель Сопротивления быстро нагнал, повалил на траву и перевернул на спину. Сцепив зубы, несчастный молчит, не пытается сопротивляться. Уставился в одну точку перед собой, преисполненный мечтой и беспомощным ожиданием расправы.

— Ты свободен! Понимаешь? Но здесь сейчас глупости не делай, а то снова вернёшься в слуги! Доверься и иди к нам. Ты… Из диких? Мы скоро будем среди них. Поверь! Никто никогда тебя уже не накажет! — принялся втолковывать проводник к неизвестной судьбе.

— Я из вольных… Я не хочу так жить… Пусть убьют… Мне всё равно… Всё равно буду туда стремиться!.. — словно не слыша, процедил сквозь зубы раб, явно смирившийся, что будет снова и снова, терпя кару за карой, рваться на свободу, но Создатель Убежища резко встряхнул за сильные плечи и снова постарался начать убеждать: следует последовать за остальными. Уловил попытку поверить. Встали вместе и пошагали дальше.

Огромный массивный человек осматривался по сторонам с сумасшедшим каким-то восторгом. Касался стен, крутился, стараясь разглядеть побольше. А потом пошатнулся, схватился за грудь и медленно осел на землю. Ланакэн испуганно бросился к несчастному, на ходу крикнув, чтобы срочно позвали Соула. Вызволенный потерял сознание. Нгдаси не заставил себя долго ждать. Осмотрев нового пациента, недовольно заметил:

— Сердце сдало. Ещё б… Столько пережил… Немного стоит полежать. Я им займусь. Хорошо, что вообще выжил. Для него чрезвычайно резко… Дошёл, так сказать, до предела физических способностей. Хоть и громадный, но не стальной… Живой… Сейчас приведу в чувство.

Григстанка с тревогой заглянула лекарю через плечо, рассматривая нового жителя Убежища. Её внимание застряло на его огромных лапищах со странной согласно её мнения травмой. Когда пошли распределять остальных, решилась робко поинтересоваться:

— Странное повреждение… На обеих кистях нет по пальцу… Притом, мизинцы… Их сложно потерять случайно… Почему так?

— Правда, не знаешь? — поразился Осилзский, но догадался, что её отец старался не затрагивать при нечистокровной дочери подобные темы. — Это наказание. За побег. Обычное для человеческих слуг, вообще-то. Шесть попыток было. По фаланге за каждый раз, начиная с менее используемых в работе. Даже удивительно, как решился снова…

В её застывшем взгляде прочёл напрашивающийся вопрос, который показалось слишком неэтичным озвучить.

— Без обезболивающего. Это же спросить хотела? Григстаны верят, будто человек мало чувствует боль. Искренне хотел бы я посмотреть на григстанина, которому отрежут палец! Интересно, он был бы чувствительнее или нет? — зло прошипел, аж прищурившись. Забыл на миг от раздражения, с кем разговаривает. Когда обернулся, женщина покорно протянула ему рукояткой вперёд тонкий обоюдоострый григстанский кинжал и левую руку. В первый момент решил — так выражает обиду на столь неделикатные слова, но… На её побелевших чертах прочёл искренний страх ожидающегося.

— Ты чего?.. Я… Я не…

— Вы сказали, господин, будто искренне хотели бы видеть, чтобы сравнить… Я — григстанка. Кто-то должен ответить за всё, — в изумрудном взоре знакомо отражается разъедающая душу боль. Его сердце обдало холодом.

— Не стоит буквально воспринимать любое, сказанное мною! Я не григстанин! Я никогда бы не захотел сделать подобное на самом деле! Сгоряча ляпнул! Ты что, в самом деле?! — оскорблённо накричал боец.

— Простите. Не подумала… И… Простите, сэр Осилзский, но… Вы используете слово «григстанин» в качестве ругательства. При теперешней ситуации надо быть осторожнее… Некорректно… Извините, господин герцог! — жалко промямлила Безумная Григстанка. Он хотел уже уйти, борясь с собственной досадой, но неожиданно вспомнил их первую встречу и торопливо бросил через плечо:

— На всякий случай: целая ты мне нравишься больше. Без глупостей, хорошо?

— Да, господин. Простите ещё раз!

Человек остановился и задумчиво посмотрел в пространство перед собой.

— Силион… подойди, а? — украдкой приблизилась и взглянула на него. Ланакэн крепко прижал малышку к груди и прошептал на ухо: — Не стоит всегда себя считать виноватой. Я даже не воспринимаю тебя, как одну из их народа. Ты много делаешь для нас. Слышишь?

Торопливо отстранился и пошагал дальше.