Руководство для одиноких сердец

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

НИНА

Если я в чем и понимаю толк, так это в том, как пережить разрыв. Я крупный спец по разрывам. Я никогда не злилась на своих бывших. Я знаю, что, даже если из кожи вон вылезти, отношения могут не сложиться, и это помогает мне без труда наладить жизнь после расставания. Если только мужчина не женат на мне, я забываю о нем к концу недели.

Но преодолеть нынешний разрыв, — который я предвидела вот уже несколько месяцев и к которому полностью была готова, — оказалось совсем не просто. И не только потому, что еженедельные встречи с дочерью Картера напоминали мне обо всем, что я потеряла.

На сей раз у меня не получалось оставить прошлое позади. Разумеется, я выполнила все свои привычные ритуалы: удалила фотографии с телефона (переместила на интернет-облако, чтобы при желании вспомнить, как скверно могут повернуться события, можно было их посмотреть), собрала все вещи Картера и однажды, забирая Индиго, забросила их к нему домой, в ту же коробку сложила его подарки мне: золотой браслет, который, по его словам, принадлежал его матери и потому был ему дорог; стеганое одеяло, которое он купил мне; симпатичный коричневый джемпер, который я надевала почти каждый вечер, когда зимой готовила у него в доме ужин.

Но давно миновали те пять суток, что я обычно отводила себе на сердечные страдания; время шло, а тоска все не проходила. Я плакала в машине. Скачивала фотографии с облака и без конца пролистывала их. Подпевала грустным песням, звучащим по радио. Отсутствующим взглядом пялилась в пространство. Шмыгала носом, когда показывала дома счастливым парочкам.

Однажды по радио пел Пол Маккартни, и я с трудом удержалась, чтобы не отправить Картеру сообщение про Йоко Оно. В другой раз я смотрела по телевизору любовную сцену и могла поклясться, что крупным планом показывали глаза Картера, глядящие в лицо женщины, — я разрыдалась и выключила телевизор.

Тысячу раз на дню я спрашивала себя, сколько еще буду наматывать сопли на кулак. Как часто я не могла дождаться, когда наконец уйду из того дома, как часто чувствовала себя смешной, чужой, приходила в замешательство, не помнила себя от раздражения. Сколько раз жаждала просто полежать часика два в горячей ванне и чтобы никто не стучал в дверь.

А теперь в квартире своей матери я ощущала себя как в тюрьме. Снова это место, связанное с горем и смертью.

Сколько можно, в самом-то деле!

Я скучала по ссорам, гаму, ужасающему сочетанию ситца и бамбука, невозможности уединиться, назойливому будильнику. Невероятно, даже по роли шофера при детях! Я с тоской вспоминала, как готовила ужин, потом мыла кухню, вспоминала даже дурацкий календарь, который купила, чтобы систематизировать нашу суматошную жизнь. А еще каждое утро я, помнится, готовила четыре разных завтрака, просто потому, что мне так хотелось. И то и дело подписывала детям разрешение уйти из школы раньше, когда они замышляли какую-нибудь шалость.

Я гадала, найдут ли теперь Картер и Джейн способ снова сойтись. Индиго, конечно, спрашивать бесполезно: она не расколется.

Жизнь, как всегда, полнилась суетой.

Однажды утром я проснулась и, даже пребывая на дне своей печали, вспомнила, что уговорила Мелани позволить мне устроить традиционную вечеринку в честь будущего ребенка. Я развила бурную деятельность: напекла голубых и розовых кексов и наприглашала всех когда-либо имевшихся у нас подруг. Пришли все до единой, и мы под приятную музыку разворачивали подарки, щебетали, смеялись, и прекрасная, похожая на Мадонну Мелани с гигантским животом и блестящими глазами сидела в гостиной моей матери, попивая «Мимозу» с безалкогольным шампанским.

Больше я не плакала.

Несколько раз звонила Линди, и, сама того не желая, я излила ей душу: рассказала про выходку Индиго с лягушками, про то, как ее выгнали из школы, про то, что Картер стал смотреть на меня как на врага, а я больше не могла этого выносить.

Линди настояла, чтобы я пришла в гости и познакомилась с другими известными членами родной семьи — своими дорогими племянниками. Я так и сделала. Сидела на полу в гостиной, а дети карабкались по мне. Рэззи, застенчиво улыбаясь, хвастался мне игрушечными машинками — целым автопарком престижных иномарок. И потому Дэйви решил, что должен продемонстрировать ошеломительные спортивные способности, и собрался прыгнуть с подлокотника дивана на стеклянный кофейный столик. Мне удалось вовремя выбросить вперед руку, и в последнюю секунду я поймала его в воздухе и закружила по комнате, прежде чем он успел что-либо сообразить.

Тем временем Хлоя, сидя по-турецки на ковре, лепетала без умолку о том, как странно, что я — тетя, а она меня никогда раньше не видела, ведь дети всегда знают своих тёть. Она старательно, постепенно повышая голос, рассказала близнецам всю историю о том, как мы с ее мамой ходили в одну школу и не догадывались, что мы сестры.

Однако, по всей видимости, я успешно прошла какую-то серьезную проверку, потому что в итоге племянница повела меня на второй этаж в святая святых — великая честь, прошептала Линди, — где дозволила посмотреть собрание тиар, кукол и мягких игрушек. Конечно, были и другие испытания. Девочка показывала мне рисунки и просила сказать, что я о них думаю. Затем я должна была выбрать самую красивую тиару. Потом Хлоя полюбопытствовала, какие чувства у меня вызывает Олаф[14] и какая из сестер в «Холодном сердце» нравится мне больше (Линди заранее проинструктировала меня, что следует выбрать Эльзу, и, дав правильный ответ, в награду я получила одобрительный сияющий взгляд). Еще мне пришлось сообщить, сколько мне лет, где я живу, почему у меня нет детей и почему я не замужем.

— Ты потеряла мужа, как наша бабушка?

— Именно, — подтвердила я. — Я его потеряла.

— Он в могиле? — хотела знать Хлоя. — Потому что тогда он не совсем потерялся. Он с Иисусом. Твой муж в могиле?

— Нет. Где-то топчет землю.

— Тогда тебе надо его вернуть, — заявил ребенок.

— Ты просто прелесть, — всплеснула я руками. — Может быть, немного чересчур фантазируешь, но зато полна надежды и оптимизма. Мне нравится твоя жизнеутверждающая натура, и, вероятно, через двадцать лет мы будем вести с тобой увлекательные разговоры о твоих любовных приключениях. Жду с нетерпением.

К тому времени, когда дети заснули, я совершенно выбилась из сил. Как тете и почетному гостю мне не только пришлось спасать жизнь Дэйви, но мне разрешили — я бы даже сказала, от меня потребовали, — чтобы я прочитала сказку на ночь, спела две песенки по своему выбору, включила ночники, подоткнула одеяла и обсудила с Хлоей лучшие и худшие минуты прошедшего дня. Когда на подкашивающихся ногах я спустилась на первый этаж, то уже ни на что не годилась, но Линди и Джефф, настоящие взрослые, встретили меня улыбкой.

— Героиня дня, — сказал Джефф. — Похоже, ты прошла интенсивный курс на тему «Как управляться с тремя детьми»!

Я доковыляла до дивана, и Линди налила мне бокал вина.

— Уже полночь, да?

— Без двадцати восемь, — ответила Линди. — Мы даже еще не ужинали.

Я последовала за ней и Джеффом на кухню.

— И так каждый божий день? Как вы это выдерживаете? — поинтересовалась я. — То есть они живут здесь с вами, день за днем?

— Надо было помочь тебе уложить детей спать, — виновато произнесла Линди. — Но мы тут обсуждали поиски нашей матери, и я посвятила Джеффа в замысел Индиго. Он согласился, что нам нужно обязательно поехать в ее бывшую школу и выяснить все возможное. — Она раскладывала по синим керамическим мискам что-то томатное с лапшой и тянущимися прядями моцареллы. На столе уже красовался зеленый салат и стояли бокалы с ледяной водой. Мы расселись за круглым дубовым столом с тяжелым основанием — всегда мечтала о таком, — и я украдкой поглядывала на Джеффа, изучая его. Он был очень мускулистым мужчиной — вероятно, благодаря занятиям ракетболом, о которых говорила Линди.

— Меня заинтриговала история вашей матери, — произнес он. — Наверняка кто-то знает, что случилось. Вам надо только задавать правильные вопросы, и вы раскроете этот секрет. — Он налил мне еще вина, и мы приступили к еде.

Линди засмеялась:

— Индиго сказала то же самое.

— Да, эта идея накрепко втемяшилась ей в голову, — подтвердила я. — Ее заклинило на том, что мы должны найти мать. Я рада, что тебе довелось встретиться с ней и посмотреть на нее в действии. Это невероятный подросток. Трудно передать словами, в чем ее прелесть.

— Нет, ты довольно точно ее описала. Волосы, стиль одежды, дерзость. Джефф, видел бы ты эту девочку. Глаз не отвести. Притягивает, как магнит. Одни ярко-лиловые волосы чего стоят.

— Она спрашивала меня, не сможешь ли ты покрасить ее в приличный цвет. Сама она красит волосы маркером и подрезает фестонными ножницами.

— Я польщена, что она мне доверяет, — ответила Линди. — Не ожидала.

— Да, она очень разборчива и не к каждому станет обращаться.

После ужина мы вернулись в гостиную и, потягивая вино, разговаривали о всякой всячине: например, возможно ли смотреть «Холодное сердце» до размягчения мозгов и с кем труднее управляться — с маленькими детьми или с подростками.

— Я здорово намучилась с ними, — пожаловалась я. — Нельзя так внезапно включаться в воспитание тинейджеров. Думаю, надо начинать с оплодотворенной яйцеклетки, потом научиться заботиться о плоде, а уж через несколько месяцев принимать на руки настоящего ребенка. Все следует делать постепенно. Я, наверное, еще только лет через двадцать смогу успешно обращаться с сумасбродным подростком.

— Я тоже, — подхватил Джефф. — Но мне это предстоит гораздо раньше.

Пока я сетовала на судьбу, Линди задумчиво смотрела в пустоту, но теперь заговорила:

— Мне тут пришла замечательная мысль. Что, если предложить Индиго работу в салоне? Я обычно нанимаю старшеклассниц подметать пол и подавать клиентам огуречную воду. Уверена, она найдет общий язык с посетительницами. Ведь надо же ей чем-то заняться, раз ее не пускают в школу.

— Не пойми меня неправильно: Индиго — прекрасная девушка, но, должна сказать, я удивлена, что ты готова взять ее на работу, — проговорила я. — Я ведь рассказывала тебе о выходке с лягушками. Хотя у тебя в салоне лягушек наверняка нет.

— И надеюсь, не будет, — вставил Джефф, и я решила, что он мне нравится.

Линди мечтательно улыбнулась:

— Думаю, у девочки свободолюбивый характер. И в любом случае ей сейчас нелегко. Мать уехала, потом отец сошелся с тобой — и это, конечно, было для нее хорошо, — но теперь, когда вы с Картером расстались, ей не на кого опереться, нечем гордиться.

— Почему? Она всегда может рассчитывать на меня, — выпалила я несколько обиженно.

— Конечно, конечно. Но теперь она сможет рассчитывать еще и на меня. Ты ведь не возражаешь?

— Нет, — ответила я. — Просто я не ожидала от тебя такого.

— Посмотрим, что из этого получится. Кроме того, мы возьмем ее с собой в Элленбери, правда?

— Серьезно? Ты готова ехать?

— Нина, мы уже многое узнали. Почему бы не узнать еще больше, если это возможно?

Я повернулась к Джеффу:

— Она сильно сопротивлялась, когда ты повел ее на лоботомию, или пошла безропотно?