Русская Америка. Сухой закон

Глава 14 За все надо платить!

Действительно, нас стремительно нагонял фордик помощника шерифа.

— Тормози на обочине, — скомандовал я Мишке.

— Да понятное дело, всё равно догонят. Даже не гружёных.

— Что с деньгами? — спросил Гарри.

— Держи! Прячь за моё сидение. Там есть потайной ларь. Клади бабки туда.

Пришлось раскорячиться в тесной кабине. Тут и так трое еле помещаются — мы с американцем чуть ли не друг на друге сидим. А здесь мне пришлось вплотную лезть к лобовому стеклу, чтобы Гарри отогнул сидение и завозился с тайником.

— Там защёлку на себя…

— Ага, — запыхтел ветеран, — Есть!

— Всё, не отсвечиваем, морды кирпичом.

— Чего? — не понял Рощупкин, а тем более Гарри.

— Говорю, сидим не напрягаемся, как ни в чём не бывало.

Свою пушку я оставил. Кольт легален, все документы на него у меня при себе. Но под ложечкой засосало. Чего им надо тут за городом, ничего вроде не нарушили.

Грузовик остановился на обочине, скрипнув тормозами. Перед нами наперерез закатил полицейский Форд. Белые надписи на бортах, осветительная фара-прожектор, которой нам сигналили полминуты назад. Это они как-то странно стали. В душу закралось неприятное предчувствие, и я запустил руку под полу костюма.

Помощник шерифа, молодой, лет тридцати, светловолосый парень, вылез из авто и на ходу надел фуражку, покручивая в руке дубинку. Он подошёл к нам, провёл своим «жезлом власти» по капоту «Шеви» и постучал дважды в дверцу:

— Выходим!

— Что-то случилось, сэр? — вежливо поинтересовался Миша.

— Посмотрим… Выходим, — отрезал помощник и махнул дубинкой в нашу с Гарри сторону, — Вы тоже. Наружу. Торнстон, не спускай с них глаз.

— Есть, сержант! — подал голос патрульный помоложе и требовательно обратился ко мне, — Прошу Вас покинуть машину, сэр. И Вашего товарища, — а это уже Гарри.

Мы молча выгрузились на свежий воздух. От озера неподалёку веяло прохладой. Вдалеке виднелись огни пары машин.

— Я — помощник шерифа Барнс. Откуда едете, парни? — поинтересовался служитель закона.

— Из Бакхэннона

— Куда держите путь?

— В Вашингтон, — не моргнув глазом ответил я за всех, с ходу назвав другой город на этом направлении автострады.

Помощник шерифа сузил глаза, внимательно разглядывая моё лицо.

— И что везёте? Документы, — рука требовательно протянулась к Рощупкину.

Мишка отдал бумаги Барнсу, но тот лишь скользнул по ним глазами, что не укрылось от меня. Что-то здесь не так. Взгляд помощника шерифа остановился на мне, смерил моё пальто и костюм. Затем он отправил Мишкины документы в нагрудный карман, к удивлению всей нашей троицы. Я только собрался ответить насчёт груза, как он резко скомандовал, расстегнув кобуру и достав револьвер:

— Руки на капот положили. Все трое.

— В чём дело, сержант? — возмутился Мишка, но тут же получил удар дубинкой под колено.

— Живо! Все трое положили руки на капот. Дважды повторять не буду! — сам себе противоречил фараон.

Мы, скрежеща зубами, повиновались.

— Брант, обыщи этих двоих!

Должен сказать, молодой, которого, получается, звали Брант Торнстон, обыскивал нас очень сноровисто. Он достал из нагрудного кармана мои документы, а затем его руки остановились на кобуре под пальто:

— Это что тут⁈ Ого! Сержант, посмотрите, у этого ствол. Здесь Кольт!

— У меня есть разрешение, — громко и внятно проговорил я.

— Так-так, — криво усмехнулся помощник шерифа, — Разрешение? А разрешение на торговлю алкоголем в этом штате у тебя тоже имеется? Не напрягайся, отвечу за тебя. Нет. Здесь не торгуют бухлом, парень.

Я лишь покачал головой и ответил:

— Мы везём сок в бочках. Ничего противозаконного, сэр. Мы — простые коммерсанты.

— Да ладно? А виски Вы поблизости не толкали сегодня?

Торнстон, тем временем, развернул моё эмигрантское удостоверение и прочитал:

— Алекс… Алекс-ей Соколов. Русский. Эмигрант.

— Ого, русские повадились толкать бухло в моём округе. А ты знаешь, что за это полагается штраф или тюрьма? — изгалялся Барнс.

— Я не знаю, о чём Вы говорите, сэр, — я старался произносить всё как можно более спокойным тоном. Не хватало ещё, чтобы они начали обыскивать машину, и нашли деньги. Кто его знает — как тогда всё повернётся. Лучше бы нам попались какие-нибудь грабители, ей-богу! Нас бы не стали обыскивать, а я уже открыл бы огонь на поражение.

— Всё ты знаешь, русский! Ты продал виски Глену и его компании. Эти уроды уже достали меня своим неуважением, — злобно прогудел Барнс.

Вот оно в чём дело… Похоже, нас или сдали, или срисовали. Вопрос только — когда и как? Вот тебе и поездочка.

— Сэр, с документами на Кольт всё в порядке! — удивлённо произнёс молодой напарник злобного копа и поднял на меня задумчивый взгляд. Этот паренёк, похоже, ещё не до конца тупой и не испорченный.

— Это ерунда! — отмахнулся Барнс, — Если я обыщу машину, я точно найду что-нибудь противозаконное, у меня на такое чуйка! — по двусмысленному намёку помощника шерифа было понятно, что если он захочет, то подбросит нам в «Шеви» что угодно. Дело принимало скверный оборот.

— Сэр, у этого при себе только справка на восстановление документов! — подал голос Торнстон, достав и развернув документы Гарри.

— Чёрт возьми, какая ещё справка? — раздражённо проговорил помощник.

Я уже понял, что весь этот спектакль был разыгран только для того, чтобы развернуть нас лицами к грузовику и обыскать. Служитель закона изначально не собирался нас отпускать.

— Он бездомный, сэр.

— О как! Бездомный! Значит, скорее всего, ворюга!

Логика, конечно, у этого Барнса…

— Я не преступник, сержант, — глухо проговорил Гарри.

— Что ты сказал, шваль? Я давал тебе слово⁈ Я разрешал говорить тупому бродяге? — внезапно разъярился Барнс и с размаху полоснул дубинкой по спине ветерана. А затем добавил дважды по ногам. Гарри упал на колени, не ожидая такой подлости. Ещё один удар прилетел по плечу.

— Что ты делаешь⁈ — заорал Мишка, отходя от капота. Лицо его побагровело от бешенства. Не выдержал мой правдолюбивый друг.

— Закрой рот и встань обратно! — в исступлении взвизгнул Барнс и направил револьвер на Рощупкина, — Живо! Торнстон, держи их на мушке!

— Вы оба! На колени! Руки за голову, руки за голову, я сказал! — заорал на нас младший патрульный, и мы с неохотой бухнулись коленями в грязь на обочине.

— Вы действуете незаконно, сержант! — проговорил я. Внутри клокотала злость. Я прямо физически чувствовал, как и Мишку рядом распирает ярость и готовность кинуться на полицейских. Но мы были безоружны.

— Я ЗДЕСЬ ЗАКОН! Вы меня поняли⁈ — брызжа слюной, кайфовал Барнс. Видно было, что ему доставляет это удовольствие.

И он начал пинать упавшего на землю Гарри.

— Где бухло⁈ Вы знаете, на чьей Вы территории?

— Мы не… бут…легеры… — сипло протянул Гарри, тут же оборвав свою речь из-за удара носком ботинка под дых.

— Врёшь, сволочь! Это мой округ! Где бабки?

— Оставь его! Мы просто купили сока! — закричал Мишка.

Барнс снова направил ему ствол в лицо:

— Открой рот!

— Что?

— Я сказал. Открой. Рот, — с гадской ухмылкой наконец-то перестал орать помощник шерифа.

В глазах у Мишки гнев сменился на ужас. Он открыл рот, и полицейский запихнул туда короткий ствол револьвера. Было слышно, как по металлу клацнули зубы. Это уже форменный беспредел. Барнс развернулся ко мне:

— Ну что? Ты же у них главный? Где бабки? Я начну с него, затем грохну этого бродягу. А потом примусь за тебя, если не скажешь.

Сердце колотилось в груди. Если бы я мог, то разорвал бы Барнса голыми руками. Ярость буквально застилала глаза красной пеленой. Мы сейчас стоим на обочине. Под прикрытием длинного «Шеви». Ночь. Свидетелей нет. Нас тут грохнут, машину спалят и всё. Или вообще заберут себе, а трупы сбросят в озеро. Если этот урод творит подобное, то чувствует безнаказанность. А его напарник на побегушках молча всё это наблюдает. Значит, видит уже не в первый раз. Ошибался я насчёт молодого. Тоже гнилой.

Я твёрдо проговорил:

— Отпусти нас, и мы договоримся.

— Я не договариваться сюда приехал, ублюдок ты тупой. Бабки на капот и валите, пока я не перетряхнул всю машину. И больше не появляйтесь здесь, считайте это предупреждением.

Значит, ехали они по нашу душу вполне себе осознанно. Да это и без лишних пояснений было ясно.

Вдалеке показался свет фар автомобиля.

— Сержант! Мне кажется или…

— Что такое, Торнстон, я сказал тебе делать всё как догова…

— По-моему, это «наши», — облизнул губы от волнения молодой, всё равно держа нас на мушке.

Барнс ненавидящим взором посмотрел на меня ещё раз, а затем прищурился в сторону подъезжающего авто. Револьвер изо рта Мишки он вытащил. Я увидел, что Рощупкина явно мутит.

Авто остановилось на обочине рядом с грузовиком. Дверцы неспешно хлопнули, выпуская двух полицейский. Один из них, в высокой фуражке с бляхой, сияющей до блеска в отсветах фар, крупного телосложения, с сединой в волосах, подошёл к нам:

— Что тут происходит, сержант?

— Шеф, поймали бутлегеров, — с готовностью отрапортовал Барнс, — При задержании этот оказал сопротивление, — он указал дубинкой на стонущего в грязи Гарри, — А у этого был при себе ствол, — а это уже про меня.

— Это неправда, сэр! — тут же возразил я.

— У него нет документов, шериф Тагерт! — с готовностью затараторил младший коп, тыча в Гарри.

— Молчать, Торнстон. Я не давал Вам слова.

Шериф округа говорил тихо и спокойно, но оба наших истязателя замолчали мгновенно. Будто пластинку из них вытащили. В голосе местного главы полиции чувствовалась сила и превосходство. Он медленно обвёл нашу троицу глазами и задал новый вопрос:

— Разрешение на оружие есть?

— Да, — я с готовностью кивнул, изображая самого что ни на есть законопослушного гражданина, — Шериф, тут какое-то недоразумение. Мы везли сок. Нас с кем-то спутали. Он, — я указал на Гарри, — подрабатывает у нас и восстанавливает свои утерянные документы. Это законопослушный гражданин, который воевал в Европе и проливал кровь за страну.

Шериф прищурился и с удивлением осмотрел лежащего в грязи нищего. Затем протянул руку:

— Разрешение на оружие.

Торнстон услужливо подал бумаги, а шериф, бегло просматривая их, обратился уже к Гарри.

— Документов нет, говоришь?

— Нет, — медленно покачал головой ветеран.

— Где воевал?

— Кампания на Марне… Был под Сен-Миелем… Потом комиссовали… — с трудом проговорил Гарри, начиная медленно выгребаться из грязи и поднимаясь на четвереньки.

— Кто был заместителем начальника по тылу под Сен-Миелем?

— Крейгсон…

— В какой госпиталь попал?

— Третий восточный в Мэзё.

— Хм… главврача помнишь?

— Вудс, храни его Господь, благодаря ему я и жив!

Мне показалось, или шериф слегка кивнул и его выражение лица на долю секунды смягчилось. Властным жестом шеф полиции протянул руку к Торнстону:

— Где их остальные документы? Живо сюда. А Вы, сэр, встаньте… — это он Гарри.

Младший коп пулей метнулся к капоту нашего грузовичка и принёс всё необходимое. Барнс тоже нехотя вытащил из нагрудного кармана документы Рощупкина, за что был награждён подозрительным взглядом шерифа. Тот начал изучать бумагу ветерана и снова обратился ко мне:

— Что везёте и куда?

— Виноградный сок. В Вашингтон, — с готовностью ответил я.

— Виноградный сок… хах… — лишь усмехнулся шериф Тагерт и кивнул своему молчаливому спутнику:

— Джон, проверь грузовик.

— Есть, сэр.

Спутник местного начальника полиции заслуживал особого внимания. Если бы мне дали выбор — против кого выступать — я бы выбрал Барнса, а не этого молчаливого громилу. Абсолютно отсутствующее выражение лица и холодный взгляд. Ноль лишних слов. И ощущение опасности от человека.

— Вы проверяли груз, Барнс? — спокойно проговорил Тагерт, попутно шелестя нашими документами.

— Сэр, мы получили наводку… — неуверенно заговорил наш истязатель.

— От кого, Барнс? — глаза шерифа поднялись и пригвоздили помощника.

— Сэр, я… — запнулся Барнс.

— Шеф, здесь виноградный сок с фермы Глена Уолберга! — раздался голос помощника шерифа, который уже откинул наш тент и залез внутрь.

— Глен Уолберг, значит, — кивнул сам себе шериф, — Понятно.

Знать бы и нам — что означает это «понятно». Мужик явно что-то задумал.

— Открой бочку, Джон.

Жаба внутри меня шевельнулась, но тут же затихла. Не до этого сейчас. Тут бы выпутаться.

Джон спрыгнул снова на дорогу. Обошёл кузов «Шеви» и забрался на подножку кабины, затем взгромоздился почти на крышу и завозился с бочками, которые стояли в самом конце. Подлез куда-то. Послышался звук, будто в «забиве» дубовой тары зачищают ножом край. Он что, тесак с собой носит? Потом глухой удар. Пауза.

— Сок, сэр. Я выбрал бочку из середины, ближе к концу.

Шериф кивнул и скомандовал:

— Барнс, Торнстон. Вы оба можете быть свободны.

— Но сэр!

— Барнс, Вы меня раздражаете, — как от мухи отмахнулся шериф, — Если Вы не исчезнете сейчас, я дам знать… Вы поняли кому. И тогда меня уже ничего не остановит от того, чтобы подписать Ваш рапорт об увольнении. Никакие родственные связи меня не остановят. Надо знать своё место. Вы должны были сообщить о подозрительном грузовике мне, а не отправляться самим без предупреждений, подвергая опасности патрульного Торнстона. Торнстон!

— Да, сэр!

— Я объявляю Вам выговор с вычетом из жалования. С завтрашнего дня Вы будете нести службу с другим напарником. Вы оба свободны. Чтобы через секунду Вас двоих тут не было.

Оба полицейских моментально ретировались, напоследок бросив на нас откровенно враждебные взгляды. Дай им волю, пальцами бы по горлу провели, чтобы подкрепить жестом свои угрозы. А вот я немного успокоился, хотя нервы всё ещё были натянуты как струна. Но теперь, по крайней мере, никто не тыкал нам стволами в лицо, и не метелил с садистским упоением.

Всё более — менее стало понятно. Барнс тут «чей-то» ставленник. Возможно, даже бандитов местного разлива. В таких глухих штатах, где каждый друг другу сват, брат, крёстный или ещё кто-то — разница между теми, кто совершает преступления, и теми, кто ловит бандитов — часто заключается лишь в дороге, которая разделяет их дома на улице. И Барнс явно много на себя берёт. Говоря простонародно — зарывается и чересчур верит в свою безнаказанность. Чувствую, у него будет отдельный разбор полётов с начальником. Да и шериф Тагерт хитёр. При Торнстоне не стал лепить выговор тому, кто уговорил его на это чёрное дело. Вбивает клин между теперь уже бывшими напарниками. Разделяй и влавствуй!

Судя по всему, все дела в этом городке идут под крышей самого шерифа Тагерта. А Барнс подбил Торнстона пощипать бутлегеров в одно рыло и поиграть в плохого копа-гангстера. Забыв про главное правило — дать «помочить клювик» людям побольше и поважнее.

Шериф проводил взглядом удаляющуюся патрульную машину. За это время его помощник уже выбрался и стал рядом. В руки громилы-напарника шерифа перекочевал со спины полицейский Винчестер. Аргументный аргумент, если мы вдруг решим выкинуть какую-нибудь шалость. Тагерт повернулся ко мне и протянул наши документы стопкой:

— Глен Уолберг торгует привозным виски из-под полы. И исправно платит за это. Но Вы, господа, я так понимаю, новые люди в этих краях. Меня о Вас никто не предупреждал, поэтому, я так подозреваю, Вы работаете самостоятельно. Или «организация», которая Вас прикрывает — небольшая. Что Вы забыли на этой земле?

Стальные глаза посмотрели на меня, и шериф слегка наклонил голову, ожидая ответов.

— Мы частные предприниматели, шериф. Нам нужен стартовый капитал. Мы не собирались мешать другим торговцам в этом городе.

— Это хорошо. Потому как в таком случае Вы помешали бы и мне. А я этого очень не люблю. Но риск — дело благородное. И риск в бизнесе я уважаю… — при этом шериф задрал голову в звёздное небо и завёл руки за спину, будто задумавшись.

Ага, понятно, к чему идёт дело.

— Шериф, возможно мы могли бы как-то заплатить налог с нашего бизнеса… Напрямую в страховой фонд полиции округа?

Он лишь усмехнулся на эту реплику и произнёс:

— По сотне с грузовика. И если с Вами будут хоть какие-нибудь проблемы, то… — и он пожал плечами.

Этот жест мог означать все что угодно. От «сядете в тюрьму» до «вас притопят в озере так, что никто и не найдёт». Вон оно как красиво блестит в лунном свете. Но всё было и так предельно понятно.

— Это справедливая цена, — кивнул я как можно дружелюбнее и улыбнувшись, — Очень приятно иметь с Вами дело, шериф.

По здравому рассуждению я решил, что мы явно не в том положении, чтобы торговаться. Тагерт потёр указательный палец о большой в воздухе и многозначительно показал на наш «Шеви».

Я понял всё без слов и поднялся с колен. Прошёл под прицелом Винчестера Джона к кабине, залез в тайник и достал необходимую сотню, быстро отсчитав деньги там же. Не стоит показывать «гринбэки» полиции, а то вдруг их расценки поменяются. Пачку вечнозелёных принял Джон, смяв их пополам и отправив в нагрудный карман, не сводя с меня дробовика. Лицо его при этом оставалось каменным, как у статуи.

— Наши контакты с Вами прекращаются. Деньги будете отдавать Глену Уолбергу. С ним я разберусь сам — почему он мне ничего не сказал? На первый раз, будем считать, конфликт исчерпан. Вас никто не тронет. В Ваших интересах, чтобы мы больше не встретились. Возите с собой что угодно, тем более на границе штата бывают мелкие грабители. Но от Вас не должно быть проблем. Всё понятно? — пробасил тем же ровным и безразличным тоном шериф.

— Мы все уяснили, сэр.

— Проваливайте.

А вот это интересная информация. Похоже, Коля до конца не в курсе, как всё делается у Глена. А реднек нам ничего не сказал. И мы чуть ли из-за этого не встряли. Ну ничего, я эту пометочку на будущее оставлю. Или тут у них, местных «ковбоев», так принято? Сомнительная, но интересная схема. Ещё один фактор в пользу того, что тут торговля под местными, а не под итальянцами или ирландцами. Разделяй и властвуй.

Я окончательно уверился, что Вирджиния — опасная, но прямо-таки золотая территория для таких одиночек, как мы. Похоже, местная система слияния бутлегеров и полиции представляет из себя настоящее сито. Множество мелких поставщиков постоянно приезжают сюда. Кто остаётся делать дела на таких вот жёстких условиях — тот и молодец, но товар и его количество строго отслеживается и контролируется.

При таких условиях в любом случае поток алкоголя будет. Зато крупная рыба сюда не суётся, встречая организованный отпор со стороны закона и фермеров-бутлегеров, которые привыкли палить во всё подозрительное, защищая своё. Организованная преступность любит всё контролировать сама, а тут придётся слишком распылять свои силы.

Мы помогли Гарри усесться в кабину и начали грузиться сами. Мишка выглядел напряжённым и побитым как собака.

— Мой кузен тоже был врачом в третьем восточном, и служил с Вудсом, — спокойно проговорил Тагерт, стоя около двери нашего «Шевроле».

— Сэр… — Гарри хмуро поднёс негнущуюся руку к козырьку грязной кепки.

Шериф кивнул и мы в полном молчании начали грузиться в «Шеви». Джон, уже проходя мимо, остановился на минуту и пристально посмотрел на Гарри, а затем перевёл взгляд на меня. Сейчас, вблизи, я рассмотрел большой шрам от ожога, уходивший через висок полисмена под его фуражку.

— Стандартная такса — двести долларов. Учтите это. Если бы не выходка Барнса, вы постоянно платили бы полную стоимость. Вам повезло. Но порядок — есть порядок. Отстёгивают все, — проговорил Джон и зашагал в ночи к полицейскому фордику.

Мы двинулись в сторону Нью-Йорка, обеднев на сто баксов, но приобретя кое-какие договорённости с копами в одном из округов Западной Вирджинии. Правильно говорят, в криминальном мире всё всегда всплывает наверх, и оставаться в тени постоянно — не получается ни у кого.

В Бакхэнноне нам, к сожалению, это не удалось. Хорошо, что до Нью-Йорка отсюда далеко. И тем не менее, первые большие деньги у нас в кармане!!!