Русская Америка. Сухой закон

Глава 22 Свое дело

Я прошёлся вдоль чёрного капота и провёл по нему пальцами. На тускло блестящей поверхности практически не осталось следа — работники Форда трудились всегда на славу. Конкуренция была большая, потерять место не хотел никто. Поэтому машины полировали ветошью каждые пару часов.

— Отличный вариант, сэр. Он надёжен и прост в обслуживании. Можно заливать что угодно.

Форд Модель Т сверкал передо мною новенькой краской. Сэйлсмен суетился вокруг, расхваливая этот автомобиль. Моя новая одежда произвела на него неизгладимое впечатление, и в его глазах сначала промелькнуло удивление от того, что я пришёл за такой дешёвой моделью. Но как только он услышал, что мне нужно несколько легковушек, то сразу почувствовал запах премиальных и понял, что они требуются мне для дела.

— Можно даже выбрать другие цвета. Это сейчас редкость, но часть наших авто проходят через дизайнерское агентство…

— Нет. Чёрный цвет меня полностью устраивает — прервал его я.

Лучше, если эти Форды не будут привлекать внимание. Чёрных типовых «Лиззи» по всей Америке катается великое множество, ибо Генри, когда пустил эту модель, сразу экономил и на покраске.

И я добавил следом:

— Но мне нужны полностью закрытые салоны. Не откидные, а уже с жёсткой крышей и «зашитыми» дверями.

— Да-да! Несколько таких моделей у нас имеются в наличии! — продавец тут же увлёк меня за собою в глубину рядов почти одинаковых легковушек.

С собой в «автосалон» я взял Виктора. Если страстью Мишки были девушки, и Рощупкин кроме них ничего не видел, то у Громова — машины. Он уже мог вполне нормально передвигаться. Почти полторы недели покоя и должного лечения сделали своё доброе дело, и я подумал, что процесс покупки СВОЕГО авто поднимет другу настроение и поспособствует окончательному выздоровлению.

— Сэр! Сколько вы хотите автомобилей? — увивался рядом клерк.

— Рассчитывал на три, — задумчиво произнёс я, — Нооо…

— Для трёх авто мы можем сделать небольшую корпоративную скидку! Вы же покупаете для какого-то дела? — живо нашёлся сэйлсмен.

— Именно так. Какова скидка?

— Для трёх автомобилей она составит пять процентов на общую сумму.

— Одна из моделей нужна в варианте с большим грузовым кузовом.

— Разумеется, сэр, мы сделаем цену, как на стандартную модель, так как Вы хотите приобрести сразу несколько авто!

— А если я захочу купить вдобавок к этим машинам ещё четыре грузовика? — в лоб огорошил я продавца.

Он даже испариной покрылся. Конечно, сейчас, небось, считает уже свои комиссионные за то, что закрыл месячную норму за один день. Если, конечно, сможет закрыть…

— Я думаю, что в таком случае получится скинуть даже десять процентов.

— Что-то разница небольшая… Три легковых авто против четырёх грузовиков. Что, Виктор, возьмём тогда ТЕ, подержанные? — повернулся я к другу и подмигнул ему.

— Думаю, да, — абсолютно серьёзно ответил Громов, продолжая придирчиво осматривать авто на стоянке.

Молодец! Даже глазом не моргнул.

— Погодите, джентльмены! Я посоветуюсь с менеджером, — затараторил продавец и тут же ретировался, — Я сию же минуту вернусь! Никуда не уходите!

— Думаешь, ещё скинет? — посмотрел ему вслед Витя.

— Посмотрим…

Сейчас на друге было надето коричневое пальто и тёмный костюм под низом. Кепка-восьмиклинка, серый шарф. В принципе, в нашем районе он уже смотрелся бы очень презентабельно. Зачем я трачу деньги на одежду? Очень просто. Нам придётся набирать людей. Среди эмигрантов, который прибудут завтра в порт. Новая страна. Чужие люди. Незнакомый язык. И прилично одетые соотечественники, которые всем своим видом показывают уверенность и какой-никакой достаток. К таким — подойдут точно. Попав сюда, мне иногда казалось, что люди в этом времени значительно проще в отношениях между собой, но зато более мудры в житейском плане.

— Джентльмены! — к нам спешил низенького роста управляющий магазина.

Он сиял как начищенный бильярдный шар. Выскочив из конторы и даже не накинув пальто, мужичок подлетел к нам и тут же затараторил:

— Джентельмены! Мы рады, что Вы выбрали именно наш салон! Правильно я понимаю, что Вы хотите приобрести восемь авто со скидкой в пятнадцать процентов?

Лихо он зашёл.

— Не совсем верно, семь авто. Мы запрашивали скидку за семь авто.

— Конечно-конечно. Она составит двенадцать процентов. Выше предложить не могу. Магазин должен получить свои комиссионные.

— Ну что ж, тогда не Вам ни мне, — произнёс я на русском и улыбнулся Вите под непонимающие взгляды американцев, а уже им сказал:

— Пусть будет восемь авто, пятнадцать процентов скидка, но стоянка для пяти машин на два дня за Ваш счёт. Потом их тоже заберут. И одна «Лиззи» в грузовом кузове. По рукам! — утвердительно сказал я, не давая времени раздумывать менеджеру, и протянул руку.

Тот считал быстро. И понял, что в наваре остаётся всё равно, поэтому тут же энергично затряс мою ладонь и мы приступили к оформлению покупки.

Всё равно она отобьёт себя уже через несколько дней с лихвой…

— Можно было бы одну прикупить и получше. Для «представительских» выездов, — усмехнулся Громов.

— Я и так собирался это сделать, — невозмутимо ответил я, удивив своего друга.

— В смысле?

— Сейчас оформляемся, и едем забирать Паккард!

У Громова даже кепка на затылок съехала от удивления…

Сияющий Громов крутил руль, даже щурясь от удовольствия, как кот на солнце. Мы свернули с главных улиц Ист-Сайда и покатили к промышленной зоне на границе с Бронксом. Закрытый подержанный Паккард тёмно-синего цвета уверенно вписался в поворот, и заехал через большие ворота на территорию одного из секторов промзоны. Мы вылезли из машины и остановились на пол-минуты, чтобы полюбоваться ею. Длинный хищный капот, широкие спицы колёс. Закрытый корпус, редкость, но с рук можно было брать уже такие, если владелец дорабатывал машину в ателье. С завода закрытые Паккарды пойдут только через год. Дорогая покупка, две с половиной тысячи баксов за не новое авто, однако в хорошем состоянии. Но комплектация была полностью стандартная, кроме доработки кузова. И всё же такой Паккард «делал» любой Форд на дороге как стоячего, даже не смотря на разницу в массе. Для того, куда я вскоре собирался ехать и вести переговоры — такое авто было необходимо.

— Это на какие барыши такая коляска? — раздался гулкий бас.

Казалось, что на нас рявкнул медведь. Я даже почувствовал, как тело Алексея Соколова вздрогнуло при этом голосе.

Мы с Витей обернулись, и увидели квадратного мужика с бородой-лопатой, одетого в засаленную крепкую куртку, плотные защитные брюки и сапоги. При первом же взгляде на него сразу вспоминалась картина Васнецова «Богатыри». На ум мгновенно приходила фигура центрального всадника с этого полотна.

— Александр Афанасьевич, нельзя же так пугать! — добродушно усмехнулся я папе Мишки.

Да, это был Рощупкин-старший.

— А я не пугаю, — гулко раскатился по промзоне бас отца Мишки, — Ладно, рад Вас видеть, молодо-зелено. Откуда обновки такие?

— Заработали, — пожал я плечами.

— Зара-боо-тали, — передразнил Александр, но по глазам его было видно, что он просто шутит.

Мишка уже всё ему рассказал. И отец его взял паузу на день. После чего спокойно согласился. Такой вот человек. Без нотаций и наседаний на сына. Раз ввязался — делай. Нужна помощь — помогу. Так что, нам, можно сказать, повезло. А то предприятие, которое я собирался открывать — создавалось конкретно под Мишкиного отца.

— Ну что, уже огляделись тут? — пошёл я вместе с ним вдоль гаражных боксов.

— Осмотрелся. Здесь только два гаража… — проворчал он.

— Рядом через одну секцию будет располагаться наш гараж и ремонтная мастерская. А тут будут стоять машины, которые не в поездке. Для отвода глаз. Ну и мебель будут возить.

Из ближайшего бокса навстречу вышел Мишка, сияющий как медный таз.

— Гляди! Прямо как ты просил, сделал.

Я обошёл один из стоящих в боксе двух грузовиков. Пока мы ездили за Паккардом с Витей, Рощупкин уже пригнал их из салона вместе с отцом.

На деревянном борту, ниже креплений для брезентового полога, свежей белой краской было довольно ровно выведено: «Sokolov Сo. Handmade furniture».

— Неплохо. Как получилось-то ровно так?

— Трафарет большой взял. С помощью которого на ящиках писали, когда упаковывали раньше всё на старой работе, — пояснил Рощупкин-старший.

Да, мебель ручной работы, это то, чем занимался Мишкин отец, и довольно успешно. Разумеется, по меркам эмигрантов. Когда их семейство приехало в Америку, то Александр тут же нанялся на мебельную частную фабрику, где был на достаточно хорошем счету. Правда, дорогу выше ему не давал начальник смены, который слишком ревностно относился к умельцу с золотыми руками из России.

Но теперь у него будет своя небольшая фабрика, задний двор которой станет складом для нашего алкоголя. Эту секцию промзоны я выбрал неслучайно. Тыльная её часть выходила на закрытую площадку с ангарами, отгороженную высоким забором от остальных помещений. Площадка была пока ничейная. Ангары ветшали, и я уже сделал с утра заявку на выкуп и этой территории. Получится, что у нас будет ход через фабрику, который соединит на задних дворах и её, и ремонтную мастерскую. И там может поместиться гораздо больше ящиков с виски, чем на том складе в Стейтен-Айленде, который мы рванули по наводке Соломона.

Возить алкоголь внутри больших деревянных коробов-упаковок для мебели я решил ещё неделю назад, когда наткнулся на объявление о сдаче недвижимости, и вспомнил про мишкиного отца. Ручная работа стоит дорого, полицейские трижды подумают, прежде чем срывать пломбы и проверять — что внутри. На какое-то время этого прикрытия хватит. А дальше будем действовать по ситуации.

Мишкин отец обещал, что работников для мебельной фабрики наберёт сам. Я поставил условие, что эти люди будут максимально держать язык за зубами. Тем более что им будут неплохо приплачиваться. А тем, кто станет работать ещё в «ночные-особые» смены, связанные с «жидкими деньгами» — доплачивать будут и вовсе щедро.

Сама фабрика помимо прикрытия тоже рано или поздно начнёт давать какую-то прибыль, окупая станки, которые на днях на наших же новых грузовиках доставят сюда и начнут устанавливать нанятые Рощупкиным-старшим люди.

А вот в качестве работников в гаражи надо ещё подумать. Присматривать за ними будет пока Витя, но управляющим надо ставить более опытного человека. Вообще, я заметил, что Мишка, похоже, втайне надеялся на то, что он будет «рулить» на фабрике общим процессом. Однако посмотрев на фронт работ, он быстро остыл. Да и перечить бате тоже не мог. Уважение к отцу, деду, старшим в семье вообще независимо от пола — в эту эпоху работало как часы.

Всё-таки мои молодые друзья были ещё недостаточно опытны, а мне требовалось держать их ближе к себе и «натаскивать» на серьёзные дела. Тем более, они оба и так последнее время слишком часто удивлялись тем переменам, которые произошли с Алексеем Соколовым за последнее время, как я не старался «шифроваться».

Хозяйственную часть я счёл нужным делегировать пожившим на свете людям из ближайшего окружения. Если Мишка и Витя воспринимали это всё как перспективу не только заработка для себя и родных, но и доступа к шику, то Рощупкин-старший сразу начал относиться к фабрике, как к шансу получить своё дело, о котором мечтал. И все его мысли были направлены исключительно на фабрику и на семью. Более того, я был уверен, что он организует погрузку и отправку алкоголя так, как надо. И возможно, даже лучше меня…

Старенький «Шеви», который побило дробью, мы выкупили с Мишкиной работы за цену, которая была равна стоимости нового грузовика Форд ТТ. Что сказать, «Шеви» были дорогими на старте продаж и «бегают» до сих пор очень хорошо.

Один из Фордов сейчас стоял передо мною, красуясь новой надписью на бортах. Едут они, конечно, медленно. Но неприхотливы, надёжны и ещё долго прослужат нам.

Поначалу я думал купить армейские списанные «бульдоги», но затем решил отказаться от них в пользу экономии. Хоть виски в Вирджинии и обещал окупить почти все траты на авто.

Четыре забитых под завязку грузовика с виски принесут нам порядка двух тысяч трёхсот долларов на руки. после его перепродажи. Три рейса, и машины будут окуплены вместе с арендой склада. Пять рейсов — отобьётся нехитрое оборудование для фабрики и мы выйдем в плюс. Через Глена Уолберга и Николая — брата Вити, большие партии пойдут по соседним точкам в Бакхэнноне в Вирджинии. Шериф Тагерт будет получать свои сто кровных с машины каждую поездку.

С ним мне нужно будет съездить и поговорить лично. Тагерт явно не дурак и понимает, что после вступления в силу Сухого закона, нам больше не будет смысла гонять в Вирджинию наши «караваны», ведь продавать алкоголь можно будет и здесь. Более того, цена на него сразу резко подскочит и в самом Нью-Йорке, и с этих «махинаций» мы уже не будем получать нужный профит. Поэтому шериф должен понимать, что до января 1920 года в его же интересах «прокрутить» с нами, как можно большее количество сделок. А потом, с такими накоплениями, пора и на пенсию. Я бы на его месте подался куда-нибудь на западное побережье и купил себе большой дом. Потому как в восточных штатах уровень преступности возрастёт так сильно, что даже не знаю, справится ли он с мгновенно возникшими десятками, а то и сотнями ребят похуже Барнса. А нам… А нам уже нужно будет искать собственный поток дешёвого продукта для перепродажи…

Затраты на аренду секций промзоны, машины и оборудование обошлись мне в почти восемь с половиной тысяч долларов. И это с учётом того, что Форд Модель Т сейчас стоит от 350 до 380 баксов. В сухом остатке, я потратил даже больше половины, ведь часть денег ушла в «семейные» бюджеты Рощупкина и Громова. Тем более, я подыскал съёмные квартиры для своей и их семей в шаговой доступности от моей. Оставлять их жить в глубине Бронкса, где шныряют ирландцы и люди Горского — нельзя категорически.

Эти три дня были просто адскими, но впереди было ещё почти два месяца невероятно напряжённой работы, потому как на реализацию моих дальнейших задумок требовалось гораздо больше денег. Значит, «прокачивание» потоков в Вирджинию и к «Великим озёрам» надо постоянно увеличивать. И чтобы всё это работало, как часы, мне нужны люди…

— «Работа для мужчин. Требуются: военные специалисты, инженеры, люди, работающие с самоходными повозками и автомобилями. Достойная оплата за возможный риск. Помощь семьям» — прочитал Мишка, пробежавшись глазами по деревянной стойке, которую сделал для нас его отец.

— Думаешь, сработает? — спросил Витя.

— Надеюсь…

Я сказал эти слова с замиранием сердца. И смотрел сейчас на водную гладь, по которой медленно приближался старый большой теплоход. Из его труб валил дым. Громадная махина неторопливо, с достоинством матерого аксакала, швартовалась у причальной стенки. Позади, за зданием порта, в утренних лучах солнца лениво потягивался своими раскинувшимися руками-районами Бруклин.

Мы расположились в одной из многочисленных конторок около причала. Руководство этой части порта содрало с нас почасовую оплату в три доллара за найм помещения. Но я надеялся, что задуманное даст гораздо большие плоды. Между причалом и нашей конторкой на обширной грузовой площади терминала раскинулся палаточный лагерь. Сюда эмигрантов заведут для регистрации. Их будут смотреть врачи, чтобы те не завезли никаких болезней, фотографировать и выдавать временные справки-документы. С Ними будут беседовать полисмены. Посреди них даже будут болтаться в толпе агенты ныне молодого федерального бюро расследований. По своим делам, разумеется…

Неподалёку так же как и мы расположились несколько потенциальных работодателей. Часть специалистов, прибывающих из России сразу находили себе место. Но другая часть оказывалась, к сожалению, не у дел. Вообще, хуже всего эмигрантам из России приходилось в тех эвакуационных миссиях, которые организовывала Великобритания. Там беглецов держали около пустынных островов по несколько месяцев, не давая сойти на берег, якобы «думая» что с ними делать дальше. Некоторые умирали там же от воспаления лёгких.

Люди начали спускаться с парохода, неся в баулах и чемоданах свои вещи. К ним пугливо липли дети, хватаясь за мам и пап. Напряжённые, усталые. Радости на лицах, вопреки многочисленным «воспоминаниям» более богатой части населения, которые потом будут публиковать свои мемуары — заметно не было. Скорее, настороженность. Чем их встретит эта новая, неизвестная земля с чужой культурой и языком?

Спустя несколько часов томительного ожидания редкие струйки людей потянулись из палаточного лагеря на выход из терминала. А затем… Затем пошли и первые посетители. Надо сказать, очень колоритные.

Очередной такой искатель работы в данный момент сидел передо мною на стуле. Прямой взгляд холодных серых глаз. Русые волосы, аккуратные усы. Даже не знаю, как он поддерживал их такими в плавании. Изящная осанка выдавала его родовитость. И после вступительного разговора:

— Требуете кратко? Что ж, извольте. Окончил Николаевскую инженерную академию. Умею работать с большинством современных типов взрывчатки, пулемётами семи различных систем…

Он всё продолжал говорить, а я отметил себе на листе только одно слово: «Принят».

Уважаемые читатели! Блог с авто того времени — по ссылке ниже!

https://author.today/post/541421

Подписывайтесь и не пропустите новые обзоры! Всем по Паккарду!