Русская Америка. Сухой закон

Глава 20 Большой куш

Стейтен-Айленд, Нью-Йорк

— Целый шериф для такого дела! Сэр, это очень странно! Я что-то должен знать??? — худощавый высокий мужчина в коричневом костюме приподнял шляпу и слегка поклонился вошедшему.

В его жесте и улыбке сразу сочетались уважение, шутливость и обеспокоенность. Очень живое лицо изобразило всю эту гамму чувств каким-то непостижимым образом.

— Привет, дружище! — усмехнулся Джон Фэллон и протянул руку для рукопожатия, — Я уже говорил, что тебе надо было идти в актеры, Фред?

— Тысячу раз говорил, Джон. Но я не вышел для актёра ни комплекцией, ни лицом, — засмеялся собеседник, — Итак, может, расскажешь — в чём дело? Почему тебя, нового шерифа Бронкса — поставили во главе комиссии по расследованию этого дела? Это даже не твоё боро!

Оба собеседника обменялись крепким рукопожатием и повернулись к тому, что когда-то было складом на окраине Стейтен-Айленда. Обугленные стены, обвалившиеся в нескольких местах, уныло смотрелись даже посреди пыльной и серой застройки промышленной зоны. От крыши остались одни погнутые фермы да лохмотья, некоторые из них качались на сильном октябрьском ветру. В воздухе до сих пор отчётливо слышался запах горелых материалов — это тянуло изнутри помещения. Так может пахнуть только гигантское пепелище.

— Фред, мне откровенно нужна твоя помощь. Я как только узнал, что ты в Вашингтоне — сразу попросил перевести тебя сюда — в Нью-Йорк, ко мне. Мне нужен хороший детектив. Лучший!

— Да, в Тампе моя «смена» окончилась. Честно говоря, больше не хочу туда возвращаться… Эти москиты… Вся эта земноводная жуть… бррр… — поёжился детектив и состроил гримасу.

— А мне вот в Тампе нравилось, — вздохнул Фэллон, — Там всё было проще и понятнее. Солнце, тепло, смуглые красотки…

— Так в чём дело? Почему мы — тут? — кивнул на чёрные стены склада Фред.

— Меня поставил на это дело шеф полиции города…

— Шерифа другого района? — округлил глаза долговязый.

— Да, чувствую, что меня просто стараются загрузить работой, чтобы я попросил отсюда перевод под каким-нибудь предлогом.

— Подозреваешь шефа полиции в… — сузил глаза Фред.

— Об этом давай после, Барлоу, не здесь, — новый шериф Бронкса показал глазами на возящихся среди обгоревших досок экспертов, — Как закончим, пропустим пару стаканчиков, и я с тобой поделюсь соображениями.

— Хорошо, я так понимаю, ты перевода не хочешь? — всё же полюбопытствовал детектив.

— Я не для этого сюда ехал. Отступать я не привык.

— Похоже на моего старого доброго друга! — ухмыльнулся Барлоу и одобрительно кивнул, — Но почему ты вызвал именно меня?

— Я расскажу тебе, но только после того, как получу от тебя соображения, по поводу этого происшествия.

— Ого, не замечал за тобой такой склонности к интригам. Ну ладно. Свидетели — охранники и полицейский, который является их общим знакомым. Говорят, что на них напали двое. Связали охрану, отключили сигнализацию и проникли на склад. Затем на территорию заехал грузовик. «Шеви» с удлинённой базой. Номера они не видели.

— То есть преступников было трое?

— Ну, может, четверо, но я думаю, что всё-таки трое. В «Шеви» с трудом залезают даже три человека.

— Ага. Продолжай… — нахмурился шериф.

— Они какое-то время были на складе. Примерно пятнадцать-двадцать минут. Затем вернулись. В этот момент и подошёл полисмен — он говорит, мол, удивился, что на складе был выключен свет. Между налётчиками и свидетелями — потерпевшими произошла потасовка. А потом грабители приказали всем троим бежать и припугнули, что склад сейчас рванёт.

— Грабители? — тут же зацепился за слово Фэллон.

Барлоу посмотрел на него с уважением:

— Ты верно услышал. Я думаю, тут имело место ограбление. Иначе зачем налётчикам так долго быть на складе?

— Что было в помещении?

— Эксперты скажут точно чуть попозже. Но готов побиться об заклад, что там было полно «лечебного вина». Просто неприлично много «лечебного вина»!

— Откуда ты знаешь?

— Пару ящиков, видно, выбросило из окон склада, когда был взрыв. Характер обгорания, цвет пламени, который описали очевидцы — тоже говорит о том, что горело что-то подобное. Но тут вот что интересно: обрати внимание на крышу, Джон…

Джон Фэллон задрал голову и поглядел на остатки массивных металлоконструкций, держащих крышу. Сейчас они были похожи на кости громадного скелета неведомого Левиафана, нашедшего свою смерть тут, в Нью-Йорке.

А Барлоу тем временем продолжал:

— Крыша сорвана. Часть листов нашли вообще за территорией склада. Они почти не обгорели, что означает только одно…

— Они привезли взрывчатку? На грузовике.

— Не думаю. Один из очевидцев утверждал, что видел в окно «Шеви», когда тот заезжал. Грузовик шёл легко, а за откинутым тентом в кузове не было ничего.

— Получается…

— Что взрывчатка была на складе заранее, — завершил за бывшего, а теперь уже опять своего начальника детектив Барлоу, а затем продолжил, — Много взрывчатки! Я думаю, преступники подогнали грузовик к складу, погрузили то, что искали, а затем поставили заряд и уехали. А того, что хранилось тут — хватило, чтобы так повредить здание и сорвать крышу. Затем всё догорело, подпитываемое остатками «лечебного вина».

— Что говорят охранники по этому поводу?

— Божатся, что ничего об этом не знали. Что на складе была якобы только небольшая партия «вина».

— Врут, скорее всего, — покачал головой шериф, — Взрывчатку могли завозить втихаря под прикрытием «вина». А вот про масштабы уже этого «лечебного продукта» они не могли не знать. Их опросили сразу?

— Одного — почти сразу, его вызвали из дома. Второго — нет. Он был в больнице. На него упал обломок. Сильный ушиб, но жив и мобилен. Ходит сам.

— Узнай — в какой больнице он лечился? — нахмурился Фэллон.

— Зачем?

— Если он поехал не в ближайшую больницу, а в какую-то другую, то, скорее всего, пока лечился, то видел тех, кто стоит за складом. Ты вот стал бы ехать чёрт-те куда? То-то же! Опроси врачей — с кем контактировал больной? Вдруг его кто-то навещал пока ему оказывали помощь. Он мог позвонить, или как-то связаться со вторым охранником. И передать ему — что нужно «говорить нам»…

— Сделаю. И всё же, сэр, я понимаю — дело серьёзное… И Вас поставили контролировать расследование. Но почему Вы сами решили так плотно им заняться лично?

— Ты веришь в совпадения в нашем деле, Фред? — понизил голос Фэллон.

— Не очень. Точнее, не верю вообще…

— Два ограбления склада прошли с промежутком в одну неделю. В первом случае грабили склад итальянской банды. Я уверен в том, что это именно банда, хоть адвокаты и все очевидцы поют так красиво, словно в церковном хоре. Трое грабителей вывезли грузовик виски и скрылись. Пока за ними не погнался «Джоржан», принадлежащий реальным владельцам склада, они обходились без стрельбы. Охрана в том эпизоде — жива в полном составе. Убит только водитель «Джордана»

— Какие благородные грабители… — задумчиво пробормотал Фред.

— Да, они открыли огонь, только когда поняли, что их догонят. Теперь опять — ограбление. И снова три человека, работают слаженно. И вновь…

— … Ни одного трупа на складе⁈ — догадался Барлоу.

— Именно. Знаешь, сколько крупных ограблений в Нью-Йорке произошло за этот месяц? — шериф Фэллон поправил борт своего серого костюма-тройки в клетку и пытливо воззрился на старого товарища.

— Сколько?

— Сто двадцать пять. Из них только два по масштабам похожи на те, про которые я тебе рассказал. За исключением взрыва, разумеется. Но в остальных двух работали совершенно по-другому и там никто не заморачивался над чистоплотностью, поэтому есть трупы.

— Хотите сказать, что это одни и те же Робин-Гуды устроили налёт на оба склада?

— Признаться, я сам отдаю себе отчёт, что это всего лишь предположение. Но чую нутром — эти два ограбления могут быть связаны. Три человека, грузовик, работают быстро, без лишней крови. И там, и там — обносят склады. В первом случае — банды, а сейчас я тоже уверен, что с этим «лечебным вином» не всё так просто. Я распоряжусь, чтобы тебе дали ознакомиться с материалами первого дела. Попробуй пройтись по свидетелям в обоих случаях. Сравни до мелочей всё, что получится узнать. Рост, одежду, акцент, да что угодно…

— Акцент?

— Да. Я уже глядел материалы по первому налёту. Следователи предположили, что нападавшие были откуда-то из Восточной Европы, судя по специфическим особенностям акцента. Они, конечно, пытались изменить голоса, но в запале это получается не всегда. Начинаешь забываться.

— Хорошо, я опрошу свидетелей ещё раз.

— Я очень надеюсь на тебя, Фред. Мне нужен был лучший детектив! И вот ты здесь. Само Провидение послало тебя в Вашингтон, и я об этом узнал! И мне нужна помощь ещё по нескольким делам. Одно из них — исчезновение полицейского.

— Ого! — присвистнул Барлоу, — С концами? В смысле, даже нет никакой информации? Ни малейших зацепок?

— Есть только одна, — ответил Фэллон.

— И какая же?

— Пропавший в тот день в составе патруля явился на стрельбу в одном из переулков Бронксе. Там дралась шпана. Кто-то из них пальнул в воздух. Исчезнувший полисмен погнался как раз за ним. И исчез.

— Так в чём же зацепка?

— Мы смогли найти одного из тех, кто участвовал в драке. Он утверждает, что один из его подельников тоже пропал в тот день…

— Три девятьсот, четыре, четыре сто, двести…

Я бросил последнюю пачку долларов перед собой.

Четыре тысячи двести долларов лежали передо мной на чайном столике в моей съёмной квартире. Деньги с первого склада и «трофеи» с бандитов, затем «прокрученные» дензнаки после второго рейса в Вирджинию, а именно тысяча шестьсот баксов, и плюс остальное — вырученное в поездке к Великим Озерам, где мы смогли толкнуть восемьдесят ящиков элитного дорогущего виски. Пришлось даже ездить со стволами. Но количество денег и заверения Соломона в случае чего — дать выход на шерифа местной полиции: позволили нам это сделать. Минус мелкие издержки…

И это всё скоро должно превратиться в ту сумму, с которой уже можно «начинать».

Я отодвинул в сторону чашку кофе и развернул газету. Что тут у нас? Складские помещения в Ист-Сайде… Это мне обвели карандашом мои парни… Подумаю на досуге.

Промышленное здание в Бронксе на окраине боро. Рядом начинается промзона. Неподалёку есть стоянка и несколько больших гаражей. Подойдёт. Если, конечно, Мишкин отец согласится на моё предложение. Даже волнуюсь, думая, как всё пройдёт у друга в разговоре с его грозным стариком. Тем более, второй день посматриваю на это предложение. Лучше пока для наших целей не нашёл.

Так-так… Несколько доходных домов с большими помещениями и приличными парадными входами тоже выбрал. Сдаются по два этажа. На каждом их этажей большой зал. Отлично, то — что надо, чтобы арендовать для будущих заведений!

Криминальная хроника… Хм, что это тут у нас? «Группа неизвестных лиц ворвалась в бар на сорок-пятой улице, принадлежавшем компании из Аризоны. Неизвестные расстреляли владельцев из автоматического оружия. Помимо них пострадало двое посетителей заведения и бармен. Двое их них скончались до того, как им смогли оказать квалифицированную медицинскую помощь»

Так, ну это неинтересно. Чьи-то не касающиеся нас разборки. Н-да, и тут же ниже объявление о выгодной продаже медицинских страховок. Вот же стервятники…

А вот это интересно!

«Новый шериф Бронкса объявил о том, что возглавляет межведомственную комиссию по расследованию дела о взрыве склада в Стейтен-Айленде…»

Нового я тут, конечно, ничего не узнаю из этой заметки. Но на фотографии, что, кстати, не сильно частое дело сейчас в газетах, я увидел того мужчину, который разгонял «Парадиз». Шериф Джон Фэллон. Так вот ты какой «вблизи». Большая статья в газете, фото. Либо он жаждет славы, либо его зачем-то пиарит кто-то другой.

Наличность я спрятал в большую кожаную сумку. Три тысячи долларов отправились туда аккуратно сложенные в пачки. Надеюсь, информация от Соломона верна. Тем более что с «призовых» будет отчислен процент и ему.

Облачился в чёрный костюм в тонкую-тонкую серебристую клетку. Под пиджаком — чёрный жилет с часами на цепи. В кармане пиджака торчит треугольником бежевый платок. Под низом белая накрахмаленная сорочка. Непривычная вещь. Особенно узкий стоячий воротник. Галстук цвета тёмной вишни. Довершали образ белые носки, чёрные лаковые туфли из дорогой кожи и стильная шляпа с атласным околышем. В одну руку — сумку. На локоть бросил тёмное новое богатое пальто.

Весь этот прикид обошёлся мне в восемьдесят три доллара. Ещё не так давно Алексей Соколов должен был работать четыре месяца, и откладывать абсолютно всю заработную плату, чтобы приобрести его. Но сегодня этот костюм выступит моей «бронёй». Отдельным гвоздём программы. Поначалу я думал взять что-то подобное напрокат. Но меня отговорил, кто бы мог подумать, Гарри, заявив, что мне всё чаще придётся говорить с серьёзными людьми, поэтому такой костюм просто необходим.

Я заглянул в комнату, где спал Витя. Друг шёл на поправку довольно быстро и сейчас отсыпался и набирался сил.

— Ну что, мистер Соколов, Вы готовы? — поинтересовался я в шутку у зеркала в прихожей, и шагнул за порог.

Уже через десять минут я был в довольно приличной кофейне и дочитывал газету, любезно предложенную мне официантом. За соседним столиком расположились две миловидные особы, на вид не старше двадцати лет. Обе курносенькие, с убранными в «шапку» волосами и открытыми длинными шеями. Их шубки лежали рядом. Не бедствуют девочки. И усиленно строят мне глазки да похихикивают, бросая заинтересованные взгляды на богато одетого Алексея Соколова.

Перед Алей их красота меркла, поэтому я лишь улыбнулся им, отсалютовав чашкой кофе, и принялся ждать. Спустя время под окна кафешки подкатил сверкающий хромом, начищенный до блеска Ситроен молочного цвета. Внутри сидел водитель в фуражке. Гудеть, как тут принято при подаче машины, он не стал. Я встал со своего кресла, придержал над головой шляпу, прежде чем её надеть, и поклонился дамам. А затем подхватил сумку и пальто, и вышел на оживлённую улицу к машине.

Открыл дверь и заскочил под полог, край которого скрыл моё лицо.

Шофер обернулся и уважительно произнёс:

— Костюм — нечто! Дашь поносить?

— Ты в него плечами не влезешь! — ответил я Рощупкину и добавил, — Поехали!

И мы тронулись к южной части Куинса.

— Гарри уже там?

— Да. С самого утра…

Нью-Йорк замелькал по сторонам своими старыми домами. В этих районах даже высотки больше трёх-четырёх этажей уже выглядели совсем по-другому, нежели в Бронксе или даже Ист-Сайде, и если в Ист-Сайде кирпичные высотные здания смотрелись ещё неплохо, то толпы и откровенный базар на улицах портили все дело.

Здесь же в Куинсе и соседних районах вели свою жизнь благообразные американцы, которых уже начинают называть «васпами», от аббревиатуры «белые англо-саксонские протестанты». Иногда вместо «белого» подставляют «wealthy» — богатый, что в реалиях США начала XX века мало что меняет, на самом деле…

Тут действительно царили чопорные уклады местной псевдоэлиты, которая хотела отличаться во всём от своих же соотечественников. В том, как они одеваются по моде, какие сигары курят, какой и как кофе пьют. А на деле же, просто получают больше денег.

Мишка повернул с главной улицы, и впереди показалась парковка для авто. Сверкали хромом «Джорданы», остроносые более простые Фиаты, новенькие и «тюнингованные» Форды. Ателье по доработке внешнего вида авто открывались с каждым днём, как грибы после дождя.

Повсюду в траве лужаек, на асфальте перед главным входом на ипподром, к которому мы приближались, ветер перегонял шелестящие высохшие серые бумажки — «подставки» от мороженого. Крайне неудобные и непрактичные.

Вдоль аллеи, ведущей в двухэтажный арку-проход на трибуны, стояли лоточники с кучей разнообразной еды. Рабочие и клерки, одетые попроще, толклись около них, выбирая угощение. Те, кто побогаче, проходил мимо, направляясь к паре небольших застеклённых кафе, где сновали официанты в белых передниках, разливая вина и шампанское. А кому и чего покрепче.

Мишка вышел из авто, чинно обошёл его и открыл мне дверь, старательно доигрывая свою роль. Я ступил на пыльную дорогу и зашагал туда, где принимали ставки.

Три больших павильона символизировали саму Америку. Я даже ухмыльнулся, подходя к одному из них. Большие, малые и средние ставки. В фильмах я постоянно видел кадры, где бешеная толпа ломилась к букмекеру, потрясая мятыми листочками и громко завывая на всю ивановскую, лопаясь от возмущения. Здесь похожая картина была заметна только в одном, самом большом павильоне. Около второго была небольшая очередь. А вот третий был полностью закрыт и представлял собою кирпичную пристройку к самому ипподрому. И только около него стоял швейцар.

Как только я вошел внутрь, ко мне тут же подскочил бой, предлагая взять мою шляпу и пальто, и зазывая пройти в бар или курительную комнату, «отведав превосходного виски».

Несколько респектабельного вида субъектов смерили меня спокойными взглядами и продолжили свой разговор. Костюмы у них были если не побогаче, то такие же по цене, как и мой.

Я отказался от услуг боя, и прошел в соседний зал, где принимали ставки. Мне предложили сесть к одному из резных деревянных столов, и вежливый букмекер в очках произнес дежурную фразу:

— Добрый день, сэр! Мы рады видеть Вас у нас в гостях! Желаете сделать ставку? Сегодня участвуют трёхлетки.

Вот так. Никакого хамства, как в той конторе в моём боро. Однако, если бы я был в другой одежде, швейцар даже не запустил бы меня внутрь этого домика.

— Да. Всё на победу Гарцующей, пожалуйста. Пересчитайте, — я назвал ту лошадь, которую накануне мне указал Соломон, следуя нашей договоренности «сдать» мне ближайшие скачки.

Он аккуратно принял сумку из моих рук и отдал помощнику, который молчаливо стоял у стены. Тот метнулся пулей в соседнюю комнату и вышел через минуту.

— Три тысячи долларов.

Всё-таки решил я перестраховаться и не ставить по наводке Соломона все деньги. М-да, слишком подозрителен я становлюсь.

Мне показалось, что клерк в очках посмотрел на меня удивлённо. Мол, такие деньги и на эту лошадь. Но сказал лишь следующее:

— Всё верно, сэр?

— Абсолютно, — подтвердил я.

— В таком случае Ваши имя и фамилия? — произнёс клерк, пока его помощник возвращал мне сумку.

— Фин! Фин МакЛаски.

— Прошу Ваш документ, мистер. Не желаете ли оформить всё чеком?

— Нет. Предпочитаю наличные.

Документы убитого нами налётчика отправились в руки букмекера. Кстати, и машина была взята напрокат тоже на имя этого отправившегося в мир иной ирландца.

Букмекер заполнил необходимые графы в анкете-заявке, и я расписался в обоих копиях. Затем он выложил на красное сукно, которым был покрыт стол, маленький украшенный узорами голубой лист.

— Ваш номер — семьсот тридцать один. Желаем Вам получить как можно больше удовольствия от сегодняшних скачек, сэр!

— Благодарю Вас!

И вскоре я уже проходил под большой аркой-входом. На ней вздымались к небу гигантские зелёные буквы. «Акведук».

Да, это был один из самых старейших ипподромов Нью-Йорка. Как только я очутился на трибуне, то со всех сторон меня обнял гомон множества голосов. Самая разношёрстная публика — от оборванцев в серых замызганных робах до дам, одетых старомодно в британском стиле в дорогих платьях с вуалями и шляпках наискосок. Элита Нью-Йорка на скачках всегда копирует моду Британии что сейчас, что будет делать это через сто лет.

Меня «подхватили» от входа и проводили на трибуну посвободнее и ближе к центру ипподрома, предоставив возможность самому выбирать себе место дальше. Видимо, здесь приглядывают за удобством тех, кто вышел из третьего павильона.

Справа от меня тут же нарисовался красный от натуги толстяк, который пытался перекричать толпу и общаться поверх голов со своим товарищем. Его молоденькая жена прятала лицо от стыда за веером, который по такой погоде был абсолютно не нужен.

Пришлось поднял воротник, защищая лицо от ветра и ненужных зевак. С неба начал накрапывать мелкий дождик. В ожидании я с замиранием сердца смотрел на поле, где ходили работники ипподрома, проверяя всё перед скачками. Через полчаса решится вопрос о том — сколько зданий я арендую в Нью-Йорке, какую партию виски повезу в следующий раз, и сколько людей смогу нанять?

Ибо Гарцующая — не фаворит…

Вот такой вот Citroën Type A в кузове Torpedo 1919 года выпуска взяли напрокат наши герои.