Русская Америка. Сухой закон

Глава 6 «Черный лебедь»

— НЕТ!

Глухой мерзкий удар. Обрезок трубы стукнул полисмена по затылку, и он упал на пол.

— ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ???

А ведь я уже стоял, подняв руки вверх. Помирать мне не хотелось, в револьвере «клин». Вариантов было немного. Полицейский уже опустил ниже свой тридцать восьмой и доставал наручники, когда позади него внезапно появился Гарри. Я не успел его остановить. Бомж от души приложил служителя по голове и теперь тот валялся в пыли, исходя пеной.

— Твою за ногу! Гарри! Зачем⁈

Тот и сам, похоже, не ожидал, что всё выйдет именно так.

— Я хотел его вырубить! — дрожащим голосом ответил американец.

Вот вечно они с этой ковбойщиной, когда не надо!

Я бросился к упавшему фараону.

— Помоги мне! Переверни его набок.

Мы вдвоём справились с телом полицейского. Тот хрипел. Кровавые пузыри текли по губам.

— Нет! Нет! Нет!

Выхватил платок из нагрудного кармана. Бросил себе на колени и попытался разжать челюсти полисмена.

— Гарри, держи его!

Я нажал на впадины под скулами, и с трудом разжал зубы пострадавшего. Замотал пальцы в платок — не хватало, чтобы он мне сейчас прикусил их как бульдог. Я выгреб пену и кровь изо рта и затем попытался ухватить язык.

Фараон тем временем перестал двигаться и лишь слабо подёргивался при новых толчках пены. Глаза резко покраснели.

— Алекс, он всё… — у Гарри был глухой, отчаянный голос.

— Держи его!

— Алексей! Я насмотрелся на это на войне! Ему не помочь…

Полицейский перестал двигаться. Я приложил палец к шее. Пульс еле прощупывался. Затем грязно выругался в сердцах. Толчки пульса затихли.

— На хрена ты влез?

— Я не подумал, я сразу… не рассчитал… я хотел его только отключить… — сбивчиво оправдывался нищий.

— Ты понимаешь, что они начнут его искать? Фараоны же за нами побежали! Вдруг его напарники начнут обходить эти здания?

Бомж сел на пол и уронил голову в руки. Его невидящий взор уставился на уже полностью затихшего полисмена.

А я лихорадочно соображал. Признаться, гормоны и реакция молодого тела очень мешали во всём этом. Но я пытался затушить каскад адреналина и думать. Вариант с имитацией того, что оба трупа ухайдокали друг друга — сразу отметается. Предположим, грабитель вмазал полицейскому по голове, а тот успел, умирая, его застрелить. Но любой нормальный следователь сразу это исключит как невероятный исход. Ведь пока мы дрались с крепышом — весь пол от пыли вытерли. Убрать её полностью — тоже не получится. Сразу будет бросаться в глаза. Да и нет времени тут марафеты наводить. Вдруг уже через десять минут здесь, в этом здании, кто-то появится?

Так, думай! Сейчас конец тысяча девятьсот девятнадцатого. Про отпечатки, точные экспертизы и прочее — следует пока забыть. Это всё только-только по-нормальному зарождается. База очень маленькая, можно сказать, ничтожная, бумажная, и опознать удастся только рецидивиста, который в ней есть, причём за очень большие деньги для проведения анализа. Или сравнить их с пальчиками уже имеющихся подозреваемых. У меня, а, точнее у моего реципиента никто отпечатки не снимал. Так что сейчас главные действия американской полиции — осмотреть место преступления, получить свидетельские показания или чистосердечное. Вот и всё.

Основной метод, всё равно — мозговая работа следователей и детективов. Потому что, например, запись разговоров в соседней комнате, где сидят преступники — обалдеть какое дорогое мероприятие даже для агентов федерального бюро расследований. И финансирование такой операции надо выбивать чуть ли не у директора ныне молодого ФБР. Не говоря уже о громоздкости аппаратуры. Так будут «слушать», разве что только Аль Капоне через несколько лет.

Так, это я отвлёкся. Короче говоря, можно было бы оставить всё как есть и просто по-тихому скрыться. Но есть одно но… Остаётся два варианта найти меня. Первый — связать это всё с происшествием в переулке, когда нас хотели грабануть, выйти на хотя бы кого-то из банды, а затем расколоть его. Второй — выйти на Гарри.

Я посмотрел на нищего. На его лице была просто вселенская мука. Правильно говорил Миша — пьёт он крайне редко. И, к сожалению, это выпало на сегодня. От Гарри слегка разило. Убирать его как свидетеля? Бред. Хватит на сегодня крови. Тем более, он, вообще-то, меня хотел спасти от неминуемого ареста. Да и один я не факт, что справлюсь с трупами.

Короче, тела придётся прятать. Как бы это противно ни звучало. Найдут их — начнут шерстить всех, кто сегодня что-то натворил или был подозрителен. Выйдут на грабителей и тогда сто процентов прижмут меня. Обратятся по наводке шпаны в букмекерскую контору, а там мои полные имя, отчество и фамилия… А вот если эти двое пропадут без вести на какой-то срок — другое дело. Прямой связи с шайкой того блондина не установят. Да и вообще — «нет тела — нет дела». Решено!

Я ещё раз пощупал пульс у полисмена. Всё печально, как и ожидал. Даже жилка не бьётся. Затем не до конца переломил револьвер, вытащил с натугой раздутую гильзу, продул камору и вставил новые патроны. Защёлкнул оружие. При нём же была пятёрка баксов, которую я тоже прикарманил. Чего уж тут теперь играть в рыцаря…

— Гарри, ты знаешь, где здесь можно их спрятать?

— А… что? — очнулся нищий.

— Где? Их. Можно. Спрятать. До ночи, — с расстановкой спросил я, пристально глядя на американца.

Он кивнул. К его чести, Гарри уже был спокоен. Хм, надо бы порасспрашивать его о прошлом.

— Я вообще тут сплю.

— Где?

— Вон люк в подпол. Там холодно, но нет крыс.

— Холодно — это хорошо, — протянул я задумчиво, — Открывай!

— Алекс, я никому не скажу, — бездомный твёрдо посмотрел мне в глаза.

— Ты что, подумал, я тебя собираюсь пристрелить? Нет, Гарри, сегодня мы с тобою натворили дел уже чересчур… Просто помоги мне их спрятать. Ночью отвезём тела за город и похороним. По-человечески.

— Хорошо, — тут же засуетился бомж, открывая подпол. Мы вдвоём, кряхтя, спустили туда тела. Внутри стояли несколько вёдер с водой. Рядом, в углу — лежанка с ворохом старых дырявых одеял.

Я поднял одно из них, и порвал на несколько тряпок под сожалеющими взглядами бомжа.

— Тащи наверх ведро. Надо там всё помыть. И завали дверь чем-нибудь. Пусть, если сюда кто-то и заглянет, то через окно, мельком. Ствол оставь пока у полисмена. Патроны я забрал. Когда закончишь — пойдёшь со мной.

Пока я оттирал пол, нищий завалил досками дверной проём. Когда всё было завершено, мы спустили весь наш нехитрый скарб в подпол, поставили на место люк и вылезли наружу через окно. А потом пошли в сторону моего дома.

— Гарри…

— Алекс, извини, я не знаю, что на меня нашло. Он хотел сцапать тебя и я… Твой отец ко мне так хорошо…

— Гарри! Подожди, остановись. Как часто ты пьёшь?

— Раз в неделю. Бывает два. Но немного, у меня… не хватает денег, — опустил голову нищий.

— Зачем? — задал я, на первый взгляд, глупый вопрос.

По лицу бомжа было видно, что он-то, как раз, так не считает.

— Если честно, от безысходности.

— А если бы работал и жил нормально — не пил бы?

— Я не выпивал шесть месяцев даже после того, как пришёл с войны, — неожиданно гордо выдал нищий. Все из моего полка собирались на собрания ветеранов, но часть из них потом просто напивались вдребезги. Но я там не задерживался.

— Ты воевал?

— Да. Был на Марне. Получил сильное ранение под Сен-Миелем и был комиссован после госпиталя, — при этих словах нищий слегка приосанился, выпрямив спину.

— А что случилось когда ты уже возвратился?

— Моя жена и дочь умерли от испанки в восемнадцатом, вскоре после моего списания. Я похоронил их. И тогда запил. А когда более-менее просох, я понял, что закладная на наш небольшой дом уже у агентов по недвижимости. Я отказывался покинуть его. Сам домик вообще почти ничего не стоил. Простой, деревянный. Мы жили под Тампой. Там тепло. Я думаю, что агенты просто подпалили его ради участка. Там сгорели все документы. Вообще все…

Я задумался:

— Агенты по недвижимости спалили твой дом?

— Ну, может, я и сам виноват. Я был пьян, всё было как в тумане. Но помню, что когда пожар начал разгораться — был слышен звук машины. Кто-то быстро уезжал. И запах был странный. Может, и я сам был неосторожен, — Гарри поник головой.

— А как ты оказался в Нью-Йорке?

— Думал остановиться у сослуживца. Добрался на перекладных, но его тут не оказалось, а я знал только адрес. Решил остаться здесь. В Бронксе много таких брошенных домов. А в городе достаточно мелкой работы — на хлеб. Ты не думай, Алекс, и не смейся, но я всё делаю, как нас учили в армии.

— В смысле? — не сразу понял я.

— По расписанию. В определённые дни я зарабатываю на хлеб, раз в две недели хожу в баню. Раз в неделю стою очередь в бюро пропаж. Если я продержусь ещё год, мне дадут в бюро временный документ. А раз в неделю — я пью. Чтобы забыться…

Смерив Гарри взглядом, я замолчал. Пару минут мы шли в тишине, смотря на проезжающие изредка авто. Затем свернули на «родную» улицу. Во дворе уже были мои друзья. Витя сидел на ступенях. Мишка в волнении нарезал круги по двору.

— Вот он! Я же говорил, что всё будет нормально! — обрадовался мне Рощупкин.

Витя вздохнул с облегчением и улыбнулся:

— Мы уже не знали, что и думать. А что тут делает Гарри? — он кивнул на нищего.

— Он помог мне.

— Рад слышать, — оценил Громов.

— Надо, чтобы Гарри побыл в подвале до ночи. Планы немного поменялись. Миша, ты мне будешь нужен сегодня вечером. И надо будет достать грузовик…

— Сегодня не моя смена. Мне не дадут, — огорчённо развёл руками Рощупкин.

— Значит, скажи, что появился наниматель — перевезти груз на вечер. Стандартная ставка сколько?

— Четыре доллара.

— Держи, — я отдал ему сразу пятёрку, — Скажешь, что арендатор договорился с тобой, — Подъедешь за мной и Гарри к одиннадцати часам, когда совсем стемнеет.

— С Гарри? — Миша взял деньги и непонимающе уставился на меня, — А что случилось?

Вместо ответа я посмотрел ему прямо в глаза:

— Миш, мне очень нужна твоя помощь конкретно сегодня. Сразу скажу, — я обратился уже к обоим парням, — Если вы после всего захотите выйти из дела — я не против. Деньги на ваши долги я дам. Только даже не говорим об этом, словно и не было ничего. С долгом Соломону я сам разберусь. Решение за вами и я приму любое.

Громов прищурился:

— Так что всё-таки случилось? Во что ты влип?

— Надо вывезти и закопать два тела… — нехотя признался я.

Мишка так и остался стоять с открытым ртом. Витя лишь покачал головой и сжал пальцами виски, обессиленно протянув:

— Приплыли…

Центральное управление полиции Нью-Йорка. В этот же день

— Шеф Калэханн, здесь новый шериф Бронкса — Джон Феллон! — секретарша в безупречно отглаженных блузке и юбке приоткрыла дверь.

Шеф полиции залюбовался её статной фигуркой. Надо бы подарить хороший проигрыватель для пластинок. И новый качественный утюг. Первое — как ещё один подарок за их совместные утехи. Второе — чтобы её прекрасным пальчикам проще было каждый день выглаживать одежду, которую Калэханн мнёт, стаскивая с её прекрасного тела. Хм, надо бы еще один срок пробыть шефом полиции и можно на пенсию. А эта милая девица скрасит ему старость где-нибудь на берегу Онтарио на своём ранчо…

— Пусть войдёт.

Секретарь придержала дверь, и в просторный кабинет вошёл спортивно сложенный мужчина в светло-голубом стильном пиджаке и бежевых брюках. Белая сорочка с однотонным галстуком, коричневые туфли из дорогой кожи. В руках бежевая шляпа с синим околышем. Тёмные, зачёсанные назад напомаженные в меру волосы и карие глаза. Южанин. На вид — лет тридцать пять, плюс-минус год-два.

— Добрый вечер, агент.

— Добрый, шеф Калэханн.

— Давайте сразу приступим к делу. Вы несколько припозднились, а должны были явиться утром, — шеф полиции пожал руку посетителю и открыл личное дело.

— Прошу меня простить, железная дорога была перекрыта цветными стачечниками на несколько часов.

— Этим черномазым только и дай покричать, вместо работы, да, Феллон? — произнёс Калэханн, оценивая реакцию собеседника на своё высказывание.

Агент Джон Феллон внимательно посмотрел на своего нового начальника. Джим Каллэхан восседал в глубоком кожаном кресле, держа его дело перед глазами. Крупный, несколько грузный мужчина, коричневый строгий костюм-тройка. Большие руки-лопаты. Расист, судя по тому, что рассказывали коллеги. Хотя старается это скрывать, ибо на такой должности «сие немодно» выставлять напоказ. Очки в золотой оправе. Окружной прокурор постоянно стучит главному судье штата на Калэханна и пытается спихнуть этого взяточника со своего места. Однако, в Нью-Йорке рука руку не то что моет, а скорее поливает беспрестанным водопадом. Поэтому Калэханн может до поры до времени не бояться за своё удобное кресло.

Вслух же Джон произнёс максимально вежливо:

— Голод заставляет их идти на массу необдуманных вещей.

— В том числе и на преступления! На разбой, на грабёж, на насилие! — с улыбкой патетически возвёл руку к небу Калэханн, тут же сменив тему. Глаза же его вовсе не улыбались, а сверлили посетителя.

— И на это в том числе, сэр, — согласился Феллон.

— Вас прислали по рекомендации свыше… — последнее слово шеф выделил, делая акцент на том, что это явно говорит не в пользу агента.

— Надеюсь, обо мне Вам докладывали только хорошее.

— Именно так, именно так… — откинулся назад Джим и задумчиво добавил, — Безупречный послужной список. Но сразу на должность шерифа Бронкса… Ну что ж, я лишь служитель закона, выполняющий приказы свыше, — Каллханн елейно склонил голову.

— Для меня самого это назначение стало приятной неожиданностью.

— Приятной? — шеф даже изумился, — Вы шутник, Джон. Вся Америка знает — ЧТО такое Бронкс. Это, конечно, не такая дыра, как Гарлем, но, поверьте, скучать Вам не придётся.

— Не сомневаюсь, сэр. За этим я сюда и приехал — работать.

— Похвальное рвение. Что ж. Пока ВЫ стояли сегодня на железной дороге, в ВАШЕМ районе случилось очень неприятное происшествие. С которого, я считаю, Вам следует начать.

«Я считаю» было сказано тоном, который подразумевает другой смысл. А именно: «я приказываю».

— Разрешите узнать — в чём дело, сэр? — полюбопытствовал Феллон.

— Сегодня в Вашем новом районе патрульные попытались пресечь драку. Что-то около десяти человек. У кого-то из них было при себе огнестрельное оружие. Итог — поймали одного из драчунов. И при этом исчез патрульный. Вижу, Вы напряглись, Фэллон? Да, эта история очень дурно пахнет. Он пропал без вести. Его искали, но всё это было сделано на скорую руку, потому как основные силы были стянуты к крупным букмекерским конторам. Вы, кстати, знаете, как сыграли «Сокс»?

— Нет, сэр, я мало интересуюсь бейсболом.

— Они проиграли, засранцы! — на лице шефа промелькнуло раздражение.

«Наверное, и сам прохлопал ставку», — подумал Феллон, а вслух спросил:

— И по всему городу пошли драки около букмекеров? Поэтому усиление?

— Именно. В общем, мне доложили, что патрульный не явился в участок. Беглый поиск также не дал абсолютно ничего. Вам стоит заняться этим. Устройте облаву в клубах и барах.

Феллон прокашлялся и вкрадчиво произнёс:

— Сэр, мне бы хотелось более тонко начать это дело. Излишний шум…

— Я приказываю Вам провести рейд, Феллон. Я в курсе, что Вы по три дня сидели в засаде среди аллигаторов на островах, поджидая очередную лодку с контрабандистами. Мотались по Южной Америке и ловили там беглых заключённых. В Вашем деле гигантский послужной список. Поверьте, мне это известно. Но здесь Нью-Йорк. В Бронксе, Бруклине, Гарлеме — масса мигрантов и цветных. Если им не напоминать о нас — они забудутся. Если они забудутся и перестанут бояться служителей закона — полисмены начнут пропадать чаще. Заодно, у Вас появится отличная возможность «представиться» им. Они должны видеть в лицо — кто «хозяин» на этой территории. Это всё. А там — делайте что хотите, но найдите мне этого пропавшего. Или того, кто виновен в его исчезновении! Вы свободны!

Когда Феллон попрощался и уже стоял в дверях, Калэханн окликнул его:

— Фэллон!

— Да, сэр?

— И смените костюм. Вы больше не в Тампе. Здесь дождливо и слякотно. И чересчур привлекает ненужное внимание. Это совет. Идите!

Новый шериф Бронкса кивнул и, сжав зубы, вышел за дверь…