Русская Америка. Сухой закон

Глава 25 Наблюдатели…

Манхэттен, в тот же день

Сочный звук удара шаров разнёсся по игральной комнате. Восьмёрка медленно прокатилась по зелёному сукну бильярдного стола и изящно нырнула в лузу.

— Отличный удар, мистер Ротштейн.

Арнольд «Мозг» Ротштейн небрежно усмехнулся и, перехватив кий, стал рядом со столом, слегка опершись на него. Затем достал из кармашка дорогого жилета золотые часы на цепочке. Открыл их и нахмурился:

— Где их носит?

— Лучано и Лански сообщили, что они едут с нового склада. Скорее всего, пробка на мосту. Сегодня там перевернулось несколько грузовиков.

— Что там по тому ограблению? Чарли с Мейером разобрались с налётчиками?

— Да, Лучано сказал, что это парни из Аризоны, у них был бар на сорок-пятой. С полицией Лонг-Айленда понемногу всё утрясается. Но там роет носом какой-то приезжий детектив. Его фамилия — Барлоу. Раньше работал с новым шерифом полиции Бронкса. Шерифа зовут Джон Фэллон. У него было несколько очень успешных дел в Тампе. Он накрыл ряд подпольных сетей контрабандистов.

Ротштейн усмехнулся:

— Думаю, Чарли врёт насчёт аризонцев. Я их как-то видел, говорил с ними. Духа на такое у них…. — Ротштейн наклонился над столом, и чётким ударом загнал следующий шар в лузу, — … не хватит…

— Мы что-то будем предпринимать по этому поводу?

— Я сам поговорю с Лучано и Лански. Пусть отдадут бар итальянцам.

— Они хотели через время оставить его себе, и Лучано в не очень хороших отношениях с Джо Массерией, — поднял глаза помощник.

— Эх… молодёжь… Они оба неглупые. Но опыта им ещё не хватает. Чарли поймёт это попозже. Лучше плохой мир, чем хорошая война. Вокруг этого бара точки итальянцев, но эта земля сейчас нейтральная. Начнутся разборки, Массерия всё равно заберёт это место себе. А если Лучано станет владельцем бара, в полиции будут лишние вопросы. Массерия тоже понимает, что копам будет интересно — кто стал новым владельцем. Но он очень жаден и никогда не откажется от бесплатного бара на сорок пятой авеню. Зато я попрошу в следующий раз уступить мне тот склад в доках, о котором мы говорили с Джо неделю назад…

Новый удар, и новый шар закатился в лузу.

— Тем более, пусть это будет уроком Лучано за то, что он не нашёл налётчиков и за то, что самовольно разобрался с аризонцами. Ладно. Хватит об этом! Меня больше волнует этот новый шериф.

— Фэллон?

— Да. Он может доставить нам проблем. В Бронксе сидит небольшая банда ирландцев Гэрри Томпсона. Ещё несколько таких же ирландских банд в других районах города. Не считая всякой мелочи. Мы пока их не трогаем, чтобы не разрушать нейтралитет с Чикаго. Но и они только кошмарят должников и не отсвечивают. Кто там ещё, напомни…

— Горский. Мигрант из России.

— Да, этот тоже ещё не понял правил игры. Было бы неплохо стравить их как-то вместе. Посылать своих людей не хочется. Заодно шериф погрязнет в делах своего района или его вообще выпнут с этого места под зад. А мы потом… — Ротштейн сделал волнообразное движение ладонью, — просочимся в Бронкс. Пока Массерия смотрит на южную часть города… Было бы хорошо, если бы Томпсон и Горский сами там друг друга перегрызли. Иначе Джо Массерия заподозрит неладное. Не хотелось бы сейчас разрушать наш хрупкий «мир» с итальянцами. Есть ещё какие-то новости? Ты нашёл этого везунчика со скачек?

— Нет. Но нашёл упоминание о нём.

— В смысле?

Помощник достал из папки какие-то пометки, и, нацепив пенсне, начал читать:

— Фин МакЛаски. Уроженец Ирландии. 20 лет от роду. Дважды отбывал срок в тюрьме за разбой. Один раз по малолетке. Месяц назад предположительно был расстрелян с дружками из своей банды. Ну как банды, там всего несколько человек.

— Почему предположительно? — удивился Ротштейн.

— Его банду нашли на дороге. Похоже, они попали в засаду, или готовили её сами. Как бы то ни было, не повезло именно им. Их всех расстреляли там же. «Предположительно», потому что так указано в полицейском отчёте. Опознать их смогла только пара местных, которые знали подельников Фина. А тело, подходящее по описанию, оказалось почти без лица. Последствия выстрела в упор. Документы убитых — забрали.

— Хм, то есть наш «везунчик» сделал ставку по чужим документам. Скорее всего, похож на этого Фина внешне, раз у него это получилось. В «Акведуке» в кассе по большим ставкам просто так сунуть любой документ — не вышло бы.

— Видимо так.

— Что ещё нашёл?

— На этого Фина был взят напрокат Ситроен, который нашли брошенным за несколько кварталов от ипподрома.

Арнольд улыбнулся:

— Хитёр. То есть единственный вариант, что мы когда-то узнаем — кто он, это только если кто-то кто его видел на ипподроме и видел номер его ставки — встретится с ним вновь. Ну или его опознает букмекер.

— Думаю, да, — сокрушённо покачал головой помощник и снял пенсне.

— Жаль. Очень жаль. Не хотелось бы, чтобы где-то ещё мы не досчитались пятнадцати тысяч. И ещё вопрос — как он узнал о Гарцующей и о том, что мы накачали её допингом? В простое везение я, почему-то, не верю…

Помощник прислушался к тому, что происходило за дверями, а затем встал:

— Лучано и Лански явились.

— Пусть зайдут.

Через минуту дверь распахнулась, и в игровую залетел Чарли Лучано. Синий строгий костюм в белую полоску, красно-коричневые туфли. В тон рубашка и блеск запонок. Аккуратно уложенные волосы. Он расставил руки в картинном жесте и провозгласил:

— Вот тот человек, который научил меня одеваться!

Ротштейн лишь усмехнулся и, натирая край кия мелком, кивнул ему:

— Садись. У меня к тебе серьёзное дело.

Квартира Алексея Соколова на границе Ист-Сайда и Бронкса

Я пытался решить дело миром. Но убедился, что ирландцы действительно имеют отношение к смерти отца Алексея Соколова. Особо глубоких чувств я испытывать к нему не мог, ибо даже не знал этого человека, но здесь, в сухом циничном остатке был уже расчёт. Спускать такое нельзя. Не знаю, слышит ли меня Алексей, последнее время его присутствие в теле сошло на нет полностью, и взрывы гормонов были уже чисто биологической реакцией. Но я думаю, отомстить он бы хотел…

Сами ирландцы в Нью-Йорке разрознены, а часть из них подчиняется Северной банде в Чикаго. Основная сфера деятельности это рэкет и ростовщичество. Обычно они просто кошмарят должников за счёт таких личностей, как «Пёс» или Пит. Но тут были замешаны большие деньги, раз Томпсон был готов «брать» меня сразу у себя в конторе. Если Гэрри действительно имеет связь с Чикаго, надо выключать банду сейчас.

Выключать точечно, так, чтобы никто не мог мне сразу «предъявить» за это. А если информация всё же «утечёт»… Что ж, придётся искать союзников. Хотя бы и в тех же «Южных районах» Чикаго. Тем более, что я уже могу, как минимум, заскочить на огонёк в «Четыре двойки», воспользовавшись приглашением. Только придётся что-то предлагать взамен за сотрудничество и помощь… А этого хотелось бы избежать.

Сейчас у меня есть люди, о которых пока не знают ирландцы. Это «младший личный состав», как про себя окрестил я тех, кто пришёл либо сразу под началом капитана Синицына, либо был набран отдельно. Признаться, я волновался за то, как всю эту ситуацию воспримут новоприбывшие. Всё-таки прошло всего лишь полторы недели с момента включения их в команду. Но не ушёл никто…

Сказался авторитет бывалых «командиров», которыми были назначены Синицын и Молотов, сказалось то, что люди уже поняли — какие условия и финансовые перспективы ждут их, если они согласятся и дальше работать со мною и идти на риск. Плюс, я частично поделился с ними дальнейшими замыслами. Человеку всегда нужна какая-то великая цель. Истребление бандитов в данной конкретной ситуации и развитие русской общины — для служилых людей уже звучало как заявка на неё.

Тем не менее большинство из «младшего» звена я оставил на охране семей в новых квартирах и фабрики с гаражами. Это сейчас самое важное место в бизнесе. Суповая была закрыта и пустовала. Пока охранять там было нечего. Поджог ей ирландцами я не исключал, но с другой стороны — зачем им уничтожать то, что в перспективе может стать их «дойной коровой».

Зачастую атаку останавливает не хорошая оборона, а грамотно организованная контратака. Сейчас Томпсон знает, что у меня есть Гарри и Синицын. И несколько людей, которые почти не мелькали на улицах до этого.

В моей квартире вокруг стола расселись я, капитан Синицын, Семён Молотов, Рощупкин, Громов и Гарри. «Низшее» звено личного состава, подчиняющееся капитану и казаку, звать на стали. План действий уже рождался, когда в дверь позвонил один из «охранников» Егор, и Гарри открыл ему.

Молодой парень прошёл в комнату и по привычке слегка вытянулся в присутствии начальства.

— Алексей Иванович, к Вам пришёл человек. Стоит внизу. Я его не звал сюда, но он сразу заявил, что будет говорить только с Вами и без посторонних лиц. И что у него очень важное дело, которое касается всего того, что произошло «за эти сутки».

Все присутствующие поглядели на меня.

— Это может быть засада, — произнёс Синицын, — Егор ты смотрел, как я тебе приказал? Какие-то машины подъезжали, останавливались в последние полчаса?

— Никак нет.

Георгий красноречиво поглядел на меня. Я раздумывал секунд тридцать, после чего решил:

— Проведи его на задний двор. Я сейчас подойду. Степан — со мной. Остальные — продолжайте. Капитан Синицын за старшего.

Казак молча поднялся и двинулся следом. Мы спустились вниз по узкой чистой лестнице, прошли через несколько деревянных дверей, отделявших небольшой холл от хозяйственных помещений и черного хода. А затем вышли в ночь. Маленький задний дворик был безлюден. Я поглубже запахнул пальто, держа ладонь за пазухой на рукояти Кольта.

— Не стоит меня опасаться Алексей Иванович… — раздался незнакомый голос, и из проезда между домами вышел незнакомец в сопровождении Егора.

Я кивнул охраннику, отсылая его на свой пост, а сам смерил взглядом ночного гостя.

Серое выцветшее старое пальто, худая кепка, потёртые сапоги. Бедное одеяние. Скулатое лицо, заострённый нос, непослушные волосы, выбивающиеся из-под головного убора и лезущие в глаза. Вот они были… Наверное, подойдёт слово «яркие». Если бы не глаза, любопытные и горящие, то этого человека никто бы и не запомнил. Этому человеку точно надо надвигать кепку на глаза, когда он заходит в толпу, которая спешит на работу на завод. И тогда он тут же затеряется среди людей. Никто и не обратит внимания. Но если посмотреть прямо в лицо… Ощущение, что тебя тут же «сканируют» на предмет того — что ты за человек?

— Что вы хотели от меня? Сейчас я занят.

— Понимаю. Я в курсе вашей проблемы, — незнакомец улыбнулся, однако его глаза, наоборот, стали серьёзнее, — Но я повторюсь, говорить я буду только с вами. И меня незачем опасаться. Ваш охранник может обыскать меня. При мне нет никакого оружия.

Я кивнул Молотову. Степан быстро и сноровисто обыскал мужчину. А затем покачал головой, мол, чисто.

— Степан, подожди внутри. Далеко не уходи.

Казак молча развернулся и, бросив, цепкий взгляд на гостя, скрылся за дверью.

— Предупреждаю, если вы сделаете лишнее движение, я застрелю вас, — сухо произнёс я.

— Я не сомневаюсь в этом, Алексей Иванович. Но тогда вы не узнаете, где находится Гэрри Томпсон, — осклабился незнакомец.

Я несколько секунд пристально смотрел на него, а затем ответил:

— Как вас зовут?

— Зовите меня Фрол. Так указано в моих документах и здесь меня знают под этим именем.

— Хорошо, Фрол. Вы же пришли сюда не для того, чтобы просто так сказать — где ирландцы? Что вы хотите от меня?

— Мне нужно, чтобы вы достали деньги, которые хранил ваш отец. А я, в свою очередь, расскажу вам, где вы можете найти Томпсона.

— У меня нет никаких денег, оставшихся от отца… — даже раздражённо ответил я.

— Нам об этом прекрасно известно, — усмехнулся Фрол.

— Кому это нам?

— Скажем так, сочувствующим персонам. Мы стараемся не пересекаться, с людьми вашего… кхм… пошиба. Торговцами алкоголем и прочее. Но мы помогаем нашей Родине в строительстве новых устоев.

Я удивлённо поглядел на Фрола, как будто впервые его увидел. Вот так раз.

— И что же «красному подполью» от меня нужно?

— Помочь вернуть деньги, собранные для нашего дела, — ничуть не смутившись, ответил Фрол.

— Вы понимаете, что там, — я показал большим пальцем за спину в сторону дома, — Сидят люди, которые были вынуждены бежать от большевиков за океан.

— А почему вы не говорите в том же ключе про себя? — тут же ухватился за мои слова ночной посетитель.

Молодец, подловил…

— Это само собою разумеется, — пожал плечами я, выходя из ситуации, — Мой отец тоже был вынужден переехать сюда.

— Но ваш отец никогда не вникал в политику! — вот тут впервые глаза Фрола стали жёстче, и я сразу это заметил, сделав вывод.

Фанатик. Фанатик — это хуже всего. Нет, я ничего не имею против советской власти как историк. Каждая эпоха имеет свои плюсы и свои минусы. И всегда каждый новый строй будет иметь своих идейных «рыцарей плаща и шпаги».

А Фрол продолжал:

— Вынужденное переселение не приблизило его к политике. В принципе, он мог оставаться на Родине…

— Ну да, и взяли бы его как кулака… — горько усмехнулся я, выделив последнее слово.

Фрол удивлённо посмотрел на меня. А я добавил:

— Да-да, отец мой политикой не интересовался, но жизнь пожил, и что к чему идёт — понимал. А я читаю газеты. Уж поверьте! Судя по тому, что там печатают, он был прав. У нас было большое хозяйство дома.

— Что ж. Понимаю вас. В любом случае, ваш отец согласился хранить деньги у себя и передать курьеру.

— Зачем?

— Чтобы мы помогли ему разобраться с долгом.

— А как об этом узнали ирландцы?

— Вы задаёте очень много вопросов.

— Если мы будем с вами «работать», то я должен знать полную картину.

— Поверьте, полную картину нашего дела Вы никогда не узнаете. Скажу лишь следующее. Деньги помогал «собирать» Горский. За процент. Мы думаем, что он сам хотел слить информацию о тайнике Томпсону и поделить с ним всю сумму. В этом городе грядёт война преступников. Скоро в силу вступит Сухой закон. По нашим источникам, Горский хотел объединить силы с ирландцами. В одиночку ни они, ни он не выстоят против итальянцев и евреев. Он думал, что мы не догадаемся или не сможем доказать это. И хотел «соскочить», отрицая причастность. Мол, свою часть сделки он выполнил. Вот вы и поможете нам с этим делом.

— Но ирландцы сами не знают — где деньги!

— Не совсем так. Они, скорее всего, у них же. Мы думаем, что убийцы вашего отца забрали их. И теперь скрывают это от своего главаря, Томпсона. В любом случае, курьер был свидетелем, как они зашли внутрь лавки вашего отца. Они, к сожалению, успели первыми. После их ухода он проник в дом, когда пожар уже начинался. И ничего не нашёл в тайнике.

— И не спас моего отца?

— Он был уже мёртв к тому времени. Его пытали и застрелили.

— Почему вы сами не заберёте деньги?

— Зачем? — улыбнулся Фрол, — Для этого придётся подвергать риску обнаружения наших людей. Вдруг что-то пойдёт не так. И заставить ирландцев искать нас. Вы же не думаете, что воров оставили бы в живых? Воры должны быть наказаны. А деньги — возвращены нам. Мы рассматривали открытое нападение на Томпсона как крайний вариант. А тут подвернулись вы. Вам нужна информация, и срочно. Нам нужны наши деньги. Банда Томпсона стала проблемой. Здесь они нам мешают. А с Горским ещё придётся разбираться. Мы уверены, что пока было неизвестно — у кого деньги, он думал, что их взяли ирландцы и не стали соблюдать договор. В свою очередь те могли тоже подозревать Горского. Так что я думаю, вы с ним столкнётесь. Он же тоже сложит два и два по поводу вашего внезапного обогащения. Я уверен в этом на все сто процентов. Видите, это наш жест доброй воли — вы предупреждены. Нам выгоднее работать с вами, чем с ним.

— А что мешает мне прямо сейчас сдать вас в полицию? Вас посадят в тюрьму. Или вышлют. Но скорее всего, первое.

— Ну, вы же не сможете сначала пытать меня, чтобы узнать о месте, где сегодня будет Томпсон? А потом сдать детективам. У полиции возникнут вопросы к вам, — тихонько и едко засмеялся Фрол, — Тем более, я просто курьер. Организация будет жить и без меня… Ну и вдобавок информация о вашем бизнесе и деятельности тут же попадёт в полицию. Уж мы постараемся. А дальше… Акт Волстеда заработает, Сухой закон начнётся. И все, что вы сделали — развалится. Поверьте, если вы начнёте прятать и переносить свой бизнес — наша организация узнает об этом. Мы приглядываем за вами уже несколько недель. Даже если вы решите пожертвовать ради бизнеса своей девушкой — Алевтиной, то вам всё равно выбирать: или работать с нами и покончить с ирландцами Томпсона быстро, или затяжная уличная война…

— Гэрри Томпсон как-то связан с Чикаго? — допытывался я у большевика-шпиона.

— Вы думаете в правильном направлении, Алексей, — усмехнулся Фрол, — Скажу так. Долгие разборки точно спровоцируют приезд сюда людей из Чикаго. И тогда вам будет уже оч-чень тяжело…

Я нахмурился. Действительно. Сдам его просто так — не узнаю, где ирландцы, и не узнаю где Аля. Выбью из него информацию — у полиции натурально возникнут вопросы. А бизнес и все чего добились — придётся сворачивать, иначе меня арестуют в январе за бутлегерство в особо крупных размерах.

— Не волнуйтесь, — мягко произнёс Фрол, — Мы не будем злоупотреблять вашими возможностями и временем. И в следующий раз обратимся нескоро. Если вообще обратимся… Мы осторожны. Меня вы вряд ли ещё увидите. Если вы будете нужны, то с вами свяжется уже другой человек. И сотрудничество с нами, как видите, может быть выгодным…

Сказал он это мягко, а смотрел, как будто удавку затягивал. Ну-ну…

Я думал с минуту. Фрол молча стоял рядом, засунув руки в карманы пальто и осматривая двор.

— Кто убил моего отца? — наконец, ответил я.

— Вы согласны с нами работать?

— Если бы не был согласен, не задавал бы сейчас этого вопроса.

— Что ж. Приму ответ за «да». Убийцами были Пит МакКарри и ещё один его подручный.

— Дэнни «Пёс»?

— Нет. Курьер не видел его тогда среди убийц.

Интересно кино получается. Долговязый Пит, похоже, решил кинуть и своего двоюродного брата Гэрри Томпсона, и вечно таскающегося за ним кузена-отморозка. Смело.

— Найдёте их, найдёте и деньги, — пояснил Фрол.

— А Алевтина? — спросил я.

— Этого мы не знаем. Вам придётся «спросить» у ирландцев об этом самостоятельно.

— Вы знаете, где обычно бывают другие члены банды?

— Не все, но ещё на пару человек можем навести. Большинство сегодня будет в одном месте.

— Где?

— У Томпсона есть странность. Он ярый поклонник покера. И каждую неделю в этот день он играет в одном из притонов, который их банда использует, чтобы «отдохнуть». Пит играет там же с ним. Оба не пропустили ни одной игры в году.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Наш человек видел их сегодня вечером рядом с этим местом. Я продиктую адрес.

— А как я отдам вам эти тридцать тысяч?

— Если всё у вас получится, с вами свяжется другой курьер и заберёт деньги.

Я внимательно посмотрел на Фрола. А затем спросил:

— Что вы чувствуете, когда приходится вот так постоянно скрываться и иногда работать с преступниками?

Фрол посмотрел куда-то в одну точку, словно вгляделся в только ему видимую даль, и с расстановкой глухо произнёс:

— Цель и идея оправдывают средства, Алексей Иванович.

Я задумался. Что ж… Покер так покер. Пора сыграть по своим правилам.