Серебряная лоза

Глава 42. Настоящее. О том, как путники добрались до Вершины

Хитринке не спалось. Она всё сидела, растерянная, и пыталась припомнить каждую мелочь, каждое словечко, слышанные раньше про Грету. Она даже почти перестала думать о том, куда же запропастился Карл.

Каверза долго бродила снаружи. Сквозь стекло Хитринка видела, как она то растворяется во мраке, то приближается, обходя крылатый экипаж по кругу, порой размахивает руками, будто с кем-то споря, и треплет в задумчивости волосы.

Зато Марта сладко спала, свернувшись клубком на сиденье. Кажется, она ничего особо не поняла, а может, ей чужие дела и тайны прошлого были не так уж интересны.

Дверца тихонько приоткрылась. Каверза старалась не шуметь, чтобы не разбудить Марту, но входить не собиралась, поманила наружу.

— Раз так, всё сходится, — взволнованно сказала она и взъерошила волосы Хитринки. — Зуб готова дать, ты и есть дочь Греты! Подумай сама: ты полукровка, которую в городе не ждёт ничего хорошего, а она в «Птицах», да ещё за Мартой приглядывает. Вот и отправили они тебя в самое безопасное место, которое только знали.

— И не навестили ни разу, — мрачно сказала Хитринка. — Будто и не было меня. А Марте Грета сказала, жалеет, что не она её дочь.

— И что с того? — сказала Каверза, кладя руки ей на плечи. — Ну-ка скажи, бабка с дедом у тебя были добрые? Хорошие?

— Самые лучшие!

— На болотах над тобой кто-то насмехался? Обижали тебя?

— Особой дружбы мы ни с кем не водили, но и врагов не было. Да я даже не знала, что полукровка, пока в городе не подсказали!

— Ну вот, видишь! — затрясла её Каверза. — Лучше они и придумать не могли! Защитили тебя, как умели. А что не навещали, причину найти несложно. Знаешь ведь уже, Ковар работал на правителя? Так было, когда я его впервые встретила. Не по своей воле работал, чинили они с мастером тогда механическое сердце. А чтобы дело шло быстрее, Грету, дочь мастера, Ульфгар в темницу бросил. Видишь, для тех, кто влип в подобные дела, близкие — самое больное место. Спрятали тебя и не совались, чтобы никто не выследил.

Хитринка тяжело вздохнула.

— И всё же они могли хоть раз сказать, нужна ли я им, обрадуются ли встрече, или я — обуза…

— Угу, они бы сказали, а ты бы после на болотах не усидела, отправилась их разыскивать… Точно! Вот почему он и мне не стал сообщать, что жив! Ну, теперь я не успокоюсь, пока не отыщу Грету. Она должна знать, где мой братишка!

И Каверза в порыве чувств прижала Хитринку к груди.

— Ну, а меня теперь можешь звать тётушкой, — рассмеялась она. — Где же этот проклятый Карл застрял? На рассвете берём курс на Вершину, хоть бы он появился до того, потому что мне позарез нужно связаться с Эдгардом и лететь в город Пара. Ах ты, сил нет ждать!

Карл отыскал их ближе к рассвету.

Издалека донёсся рокот мотора, показались огни. Каверза насторожилась, не зная ещё, свои или чужие приближаются. Хитринке тоже стало тревожно.

— Будь готова развести в печи огонь! — прошипела Каверза, глядя в трубу с увеличительным стеклом. — Проклятье, ничего не видно! Они это или нет?.. И экипаж до чего неудачный, вся стража катается на таких повозках. Ага! Вижу лысую макушку Карла, тревога отменяется!

И всё-таки они дождались на всякий случай, пока экипаж подберётся вплотную и остановится. И только когда увидели, что дверца распахивается и наружу медленно выходит Карл, Каверза спрыгнула вниз и побежала к нему.

— Стареешь! — рассмеялась она. — Что так долго? Думали уже поутру без вас лететь.

И вдруг вся весёлость с неё слетела. Хитринка, выбравшаяся наружу следом, услышала, как изменился тон хвостатой.

— Что случилось, Карл? На тебе лица нет. Отвечай, что?

Сердце Хитринки так и оборвалось, а ноги стали ватными. Она пережила несколько ужасных мгновений, пока не увидела, что из экипажа выбирается Прохвост. А уж как она до него добежала и обняла, этого она и вовсе не помнила.

— Ждали нас, что, — произнёс Карл.

Слова падали тяжело.

— Видно, стража у Пасти Зверя сообщила о нас куда надо, у них вышка связи там. Так что у Разводных Мостов оказались готовы к встрече. И о волке знали, приготовили стальные сети. Мост подняли.

— Карл, где Арно?

— Он жизнь отдал, чтобы мы выбрались. Пробрался в будку, рычаг дёрнул, чтобы концы дороги свести. Я думал, сил ему не хватит, он ещё по пути туда пару пуль поймал. Но нет, смог, и телом рычаги закрыл, а пока его оттаскивали, мы успели прыгнуть. Думал, сорвёмся, только чудом ушли.

Хитринка чувствовала, что Прохвоста трясёт, и руки его дрожали на её спине. Почему-то не было слёз, да они и не принесли бы облегчения. Она никак не могла, не хотела верить, что Арно больше нет на свете.

Сероглазый парень, с которым она говорила ещё утром, больше никогда ей не встретится, не улыбнётся, не расскажет о Грете. Не попросит поцеловать на удачу. А она ещё гордилась! Вот какую удачу она ему принесла.

Каверза тоже не плакала и не требовала утешения. Она пришла в ярость. Сыпала бранными словами, пиная колесо.

— Не нужно было вам туда ехать! Идиотка, какая же я идиотка! Почему не додумалась перенести вас по очереди, по воздуху?

— Это ещё три раза лететь, — возразил Карл. — Топлива не хватило бы, времени сколько ушло, да в какой-то раз тебя бы и заметили. Эта штука, знаешь ведь, тоже не тихо летает.

— Но неужели нельзя было никак иначе, Карл?

— Ну, беседовать с нами никто не собирался. Ждали, чтобы убрать. Волка они ловко поймали, затем и на нас переключились. Если бы Арно не сообразил выйти, с ним бы всё равно разделались, да и с нами заодно.

— Нужно было лететь с вами!

— Чтобы и вас подстрелили? Девочка, ты ничего не могла сделать, хватит себя казнить! Ну, слышишь, хватит! Будто не знала ты, во что влезла. Сама сегодня жива, и спасибо скажи. Что ещё с нами завтра будет, кабы знать…

Дверца крылатой машины скрипнула. Марта, разбуженная шумом, выглянула, сонно моргая.

— О, вы вернулись! — помахала она рукой. — Как Арно, ему стало получше к вечеру? А то ведь совсем он был больной.

Каверза стянула её и, не спуская с рук, уселась на передок машины Карла.

— Да, теперь у него уж точно больше ничего не болит, — глухо ответила она.

— Это хорошо. А где же птица?

— Я и не углядел, куда он пропал в этой суматохе, — развёл руками Карл. — Надеюсь, не угодил под пулю.

— Ой! В вас стреляли?..

— Марта, прошу, больше ни о чём не спрашивай, — взмолилась Каверза, и девочка притихла.

Карл помолчал немного, а затем произнёс:

— Давайте убираться отсюда. Я не уверен, что не выследят. Поплачем потом, когда всё кончится.

— К Вершине? — только и спросила Каверза.

— К ней, — кивнул Карл. — Вы летите наверх, только я уверен, что и там есть стража. Мы внизу пошумим, оттянем хоть немного на себя. Постарайся так сесть, чтобы это оказалось не в последний раз для экипажа. И как только всё будет сделано, убирайтесь. Поняла?

Каверза кивнула.

— Тогда по местам, — сказала она.

Хитринка не могла даже подумать о том, чтобы отпустить Прохвоста, потому ему пришлось так и тащить её, и силой расцеплять руки, и поднимать выше, туда, где стальные пальцы Каверзы поймали за шиворот и удержали. Прохвост захлопнул дверцу, и ушёл, и их экипаж уехал, и рёв мотора затих вдали.

— Печь топи! — окликнула Каверза, бросая спички. — И забудь сейчас обо всём, поняла? Выкинь из головы. Есть только мы, наша машина, приборы, за которыми нужно следить, и путь к горе. Примешься думать о чём-то другом, прохлопаешь опасность, и тебе крышка. Ещё и нам заодно, пока ты отвечаешь за печь.

Хитринка, встряхнув головой, постаралась вернуться в настоящее. Не сразу, но ей удалось развести огонь, стрелка поползла вправо. Каверза одобрительно кивнула, развернулась вперёд и потянула рычаг.

— Марта, — сказала она. — Если что пойдёт не так и останешься одна, отправишься к Эдгарду, ясно? Найти его сумеешь?

— Я не хочу одна! — возразила девчонка. — Почему это я останусь одна?

— Это я только так говорю, — утешила её хвостатая. — Когда идёшь на опасное дело, нужно всё продумать. Может, и не понадобится, но вдруг что, будешь готова. Это лучше, чем метаться в панике и при этом ещё пытаться сообразить, что делать. Так вот: отыщешь Эдгарда. Передашь ему от меня, что он гнусный лживый гад.

Девчонка хихикнула.

— Вот, не забудь. И останешься с ним, он тебя в обиду не даст. И первым делом пусть выручает Грету. Ему от тебя что-то нужно, так что заставишь его тоже тебе помочь. А Грете расскажешь всё о нас, чтобы знала она, какой путь ты проделала и с кем.

— Хорошо, — пообещала Марта. — Но лучше уж вы со мной останьтесь и сами ей расскажите. Ведь дела-то всего ничего: я спущусь на землю, а потом обратно, и мы улетим оттуда. А долго мне нужно стоять на Вершине? Надеюсь, что нет.

Хитринка сглотнула, но липкий комок, застрявший в горле, никуда не пропал. Совсем ей не хотелось говорить то, что она должна была.

— Тебе, Марта, нужно не просто стоять…

— А что ж ещё?

— Прыгнуть. Прыгнуть с Вершины, с самого высокого места. Эдгард тебе не говорил?

Девчонка притихла, сопя, а потом завопила:

— Ты врёшь! Ты нарочно меня пугаешь, да? Нарочно, скажи? Это ты мою сказку слушала и выдумала такое?

— Так Прохвост сказал, а ему — тот стражник в городе Пара. А стражнику сказала Грета.

— Стражник? А он не мог врать? — спросила Каверза.

— Он нам выбраться помог, тогда, у Приюта. Прохвосту рассказал, что делать, пропуска для нас достал, посадил на поезд. Зачем бы ему врать?

— И впрямь, хотел бы прикончить девчонку, нашёл бы путь попроще. А с каким это стражником Грета дружбу водила? Высокий такой, крепкий, светловолосый?

— Похож, — кивнула Хитринка. — Имени только не знаю, не представился он.

— Старый знакомый, — протянула Каверза. — Этому, пожалуй, верить можно.

— Но я не стану прыгать, я не хочу! — жалобно произнесла Марта. — Ведь если в сказке всё правда, то у того, плохого мальчишки, крылья не выросли. А я что? Я знаете, сколько в жизни врала, и всё тащила, что плохо лежит, и ещё на других валила. И не слушалась, с уроков сбегала, а когда заставляли чистить овощи в наказание, за меня всё Грета делала. Не будет у меня никаких крыльев!

Тонкий голосок задрожал.

— Вы сбросите меня, да? Сбросите оттуда, с Вершины, чтобы проверить?

Каверза повернулась к Марте, и Хитринка уже приготовилась вступиться. Она отлично понимала, что может сказать хвостатая. Они всем рискуют, они уже на полпути, а Карл, может, и того ближе — как его остановить, как передать, что Марта струсила и всё отменяется? Но ведь и принуждать девочку — это жестокость.

— Не бойся, слышишь? — сказала Каверза. — Если не готова, значит, так тому и быть. Попробуем нагнать Карла, дадим ему понять, чтобы не лез туда. Повернём к городу Пара, свяжемся с Эдгардом, узнаем, что изменилось в Лёгких землях, пока мы скрывались на задворках. А крылья — ну, и без них проживёшь. Верно я говорю?

И она, не дождавшись ответа, вгляделась вперёд, где темнели уже очертания Вершины Трёх Миров. Серело небо, затянутое облачной пеленой, горели огни далёких поселений. Над одним отчего-то поднимался густой чёрный дым, не похожий на серые струи фабричных труб.

Ленты дорог расчерчивали равнину, но не было видно движения внизу. Как ни глядела Каверза, как ни всматривалась вдаль и Хитринка, стоя между сиденьями, они не отыскали машины Карла. Неясно было, каким путём он направился, где его искать, как остановить.

— Плохо дело, — хмыкнула Каверза. — Отстал он, что ли? Можем сделать круг над Вершиной, подождать…

Но когда они подлетели ближе, стало понятно, что пришли вторыми именно они. Вдоль стены, окружающей Вершину, мчался знакомый экипаж. И мелькали вспышки — то у стены, то у окна машины, и дымные облачка поднимались над ними, чтобы тут же развеяться.

И бурые гибкие тени стлались по земле, следуя по пятам за экипажем. То бежали волки, и было их больше, чем Хитринка могла сосчитать.

— Проклятье, — прошипела Каверза, направляя машину следом. — Они уже встряли по самое не балуй. У меня под сиденьем ружьё, но пока летим, дверь не открыть. Как же дать им знать, чтобы уходили?

Марта вцепилась в сиденье, и Хитринка видела, как побелели её пальцы.

— Давайте сядем на Вершину, — прозвучал еле слышный голосок. — Давайте сядем, я должна прыгнуть. Эдгард говорил, я песней смогу остановить волков. Я должна.

Каверза повернула нахмуренное лицо.

— Ты уверена, малявка? Это было бы преотлично, но и прыжок, знаешь, не тот шаг, на который легко решиться. Если сядем, боюсь, обратного хода не будет.

— Я не передумаю, — прошептала Марта.

Тем временем снизу их заметили. Тёмные фигурки взбирались выше по горе. На кончиках ружей распускались алые цветы, и дым поднимался вверх. Что-то негромко задело крыло, и летающий экипаж тряхнуло.

— Держитесь тогда, — скомандовала Каверза, взявшись за рычаг.

Машина рванула вперёд и вверх, дальше от стражников. За считанные секунды они поднялись над Вершиной, и Хитринка увидела всю её сверху: широкая и плоская, как тарелка, поверхность, где виднелись искорёженные, почерневшие тела деревьев. Некоторые росли не вверх, а будто бы стлались по земле, и были длинными, как верёвки. В двух местах эти растения образовывали арки.

А ещё здесь стоял дом, с виду как прочный каменный куб. В нём не было никакой красоты, он служил убежищем для стражников. Из узких окон наверняка удобно стрелять во все стороны.

Каверза сделала круг над Вершиной, что-то высматривая.

— Вон там! — указала она рукой. — Видите каменный край? Если прыгать, то оттуда. В другом месте просто скатишься по склону. Марта, точно готова? Одно слово, и улетим прочь.

— Готова! — твёрдо сказала Марта.

Тем временем стражники, сидевшие в доме, уже услышали шум. Они высыпали наружу с ружьями наготове, но пока не стреляли. Один из них размахивал руками, в чём-то убеждая остальных.

— Делаем так, — сказала Каверза. — Я сажусь, дверь открывается, я стреляю. Марта, твоё дело — добежать до площадки и прыгнуть. Платье на спине расстёгивается? Будет глупо, если оно спутает твои крылья и ты разобьёшься.

— Я помогу! — сказала Хитринка.

Перегнувшись через спинку сиденья, она кое-как помогла Марте с платьем. Когда заканчивала, машину тряхнуло, едва удалось удержаться.

— Приехали, — сказала Каверза, прищурившись, и потянулась за ружьём. — Дайте мне первой выглянуть, а как скажу, Марта, лети вперёд пулей. А ты, — перевела она взгляд на Хитринку, — беги вниз к дороге. Вон там она. Укройся, чтобы стражники не нашли, после встретимся.

Каверза щёлкнула дверцей, протиснулась мимо Хитринки и спрыгнула вниз, и почти сразу же её ружьё выстрелило.

— Марта, давай! Скорее! — раздался её крик.