Шрамы

ПРОЛОГ

ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД В СЕНТЯБРЕ…

— Ты засранец! — Кричала я на Хейдена, друга моего брата, когда он, словно пещерный человек, тащил Сару. Этот вечер принял неожиданный оборот. Мои родители уехали в поездку, и мой брат Стивен устроил вечеринку у нас дома. Я пригласила своих новых подруг, и мы хорошо проводили время, пока этот безумный человек не испортил всё.

Я не могла поверить своим глазам, едва чувствуя пульсацию в руке от удара, который я нанесла ему. Кем он себя возомнил, заставляя Сару уйти с ним? И говорить, что она принадлежит ему? Грубый, самовлюблённый тип.

К сожалению, я ничего не могла сделать, чтобы остановить его. Я не могла помочь Саре. Мне пришлось сбить его с ног. А потом меня стошнило на него — дважды, для большей убедительности. Джессика и Матео стояли рядом со мной, ошеломлённые его грубостью. Лицо Матео было в синяках и крови из-за этого жестокого придурка, который теперь мог сделать с Сарой всё, что угодно, и никто не мог его остановить.

Я вздрогнула. При одной мысли об этом в моей груди запылал знакомый гнев. Я использовала его как щит, отгоняя прочь все остальные эмоции.

Я сжала кулаки, представляя, как бью его по ухмыляющейся физиономии.

— В аду есть специальное место для таких, как ты. Оно находится рядом с мусорным контейнером, полным дерьма. Я собираюсь отправить тебя туда лично, — процедила я сквозь зубы.

Блонди, один из друзей Хейдена, хмыкнул, и я перевела взгляд на него. Его ледяные голубые глаза пронзили меня насквозь.

— Просто чтобы ты знала, если ты будешь связываться с Хейденом, ты будешь связываться с нами, — произнёс он.

В тот же миг моя неприязнь к нему возросла с сотен до десяти тысяч. Насколько я помню, его звали Мейсен, но я бы назвала его Придурок. У него было детское лицо, под которым скрывались мускулы, и аура чрезмерной самоуверенности. Он был одним из тех парней, которых я искренне ненавидела.

Рядом с ним стоял ещё один друг Хейдена, который выглядел таким же надоедливым варваром. Они преградили нам путь, словно живой щит Хейдена, что только усилило мою злость. Мы не могли справиться с одним человеком, а теперь нам приходилось иметь дело с тремя. Я собиралась прочитать Стивену ещё одну лекцию о его неудачном выборе друзей.

— Если ты будешь связываться с Хейденом, ты будешь связываться с нами, — повторила я с издёвкой в голосе. — Знаешь что? Мне и моему кулаку всё равно. А теперь убирайте свои задницы с моей территории и держитесь от неё подальше. Навсегда.

Стивен вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть на меня. Он был уже под воздействием наркотиков и слишком безразличен, чтобы переживать за то, как обращаются с моей подругой. Этот идиот помешал мне изменить физиономию Хейдена в отместку за драку с Матео! Я очень любила Стивена, но мне хотелось поджечь его за то, что он встал на их сторону.

— Это и моя собственность тоже, сестренка, — сказал он. — А Мейсен и Блейк — мои друзья, так что они никуда не денутся.

Я уперла руки в бока.

— У тебя не все в порядке с головой. — Я указала на них. — Они варвары!

Блондинчик снова фыркнул… он что, говорит на каком-то фыркающем языке, понятном только таким тупицам, как он? И моя неприязнь к нему возросла с десяти тысяч до миллиарда.

— Говорит бешеная собака, — сказала Блонди. — Я никогда не видел более агрессивной и сумасшедшей девушки, чем ты, Стивен, без обид. — Он ухмыльнулся моему брату. — Ты уверен, что она твоя сестра, а не приемная?

Стивен, долбаный шутник, рассмеялся.

— Как ты думаешь, почему у нас нет сторожевых собак? Моя сестра более чем способна дать отпор.

Блондин, казалось, не был впечатлён. На самом деле, он смотрел на меня с явным отвращением.

— Бьюсь об заклад, она бьёт партнера, когда занимается сексом, просто ради удовольствия. Или, возможно, это нервный тик, — сказал он. — Секс в наручниках приобретает для неё совершенно новое значение.

Я вздрогнула. Мир сжался до его присутствия, когда моё кровяное давление резко подскочило, а остальные перестали существовать. Моё тело стало слишком маленьким и напряжённым для этой ярости, которая поглотила меня целиком. Я представила, как наношу ему бесчисленные удары по лицу, пока оно не превратится в кровавое месиво. Именно этот навязчивый образ подтолкнул меня на шаг ближе к нему, я сжала руки в кулаки и приготовилась воплотить его в жизнь. Только это могло успокоить бушующую во мне бурю. Только это.

Стивен положил руку мне на плечо и притянул к себе, пытаясь пробиться сквозь бушующий во мне гнев.

— Самоконтроль, помнишь? — Сказал он, едва шевеля губами, чтобы только я могла его услышать. — Успокойся.

Я крепко стиснула зубы, борясь с желанием применить насилие, которое горело глубоко внутри меня. Самоконтроль. Да, это было не то, в чем я была сильна. Мы с моим повышенным кровяным давлением, вызванным гневом, были лучшими друзьями.

Несколько раз глубоко вздохнув сквозь зубы, я подошла к Блонди, надеясь, что ради его же блага он прислушается к моему следующему предупреждению.

— Держись от меня подальше. Иначе у нас с тобой будут большие проблемы.

Довольная тем, что последнее слово осталось за мной, я повернулась, чтобы уйти, но этот дебил с наглой ухмылкой сказал:

— Не волнуйся. Я не собираюсь тратить ни минуты на такую сумасшедшую и уродливую девочку, как ты. Удачи в поисках парня.

Он толкнул локтем своего друга и, развернувшись, отпустил меня.

— Давай вернемся в дом и поищем какие-нибудь горячие задницы, — предложил он.

Стивен снова схватил меня за плечо, прежде чем я успела наброситься на Блонди. Он слишком хорошо меня знал. Мои пальцы болели от того, что я слишком сильно сжала кулаки, а пульсация в костяшках правой руки усилилась, когда я смотрела, как Блонди и его задумчивый друг уходят. Но это было нормально. Физическая боль была в десять раз сильнее душевной. Она длилась недолго. Было не так больно. О ней можно было забыть.

Блондинчику лучше держаться от меня подальше. Иначе я покажу ему, какой сумасшедшей я на самом деле могу быть.