Шрамы

ГЛАВА 20

После этого Мейсен перестал обращать на меня внимание, и меня это вполне устраивало. Я была более чем готова увеличить дистанцию между нами, например, отправившись на Нептун, но я решила не убегать. Как бы сильно мои инстинкты ни подсказывали мне не ходить в школу, я не собиралась их слушать. Я вошла в школу, а затем направилась к своему шкафчику с высоко поднятой головой, держа в руках список заданий для выпускного.

Сара и Джесс уже нашли свои платья, а поскольку до выпускного оставалось всего несколько недель, у меня не было особого выбора. Не то чтобы меня волновало дурацкое платье или выпускной бал. У меня не было пары, что было не так уж и важно, за исключением того, что Мейсен расхаживал с очередной сенсацией прямо передо мной, и я была взбешена и…

Ну вот, я снова начинаю. Перестань думать о нем. Достаточно.

— Он мужчина-шлюха, мужчина-шлюха, мужчина-шлюха…

— Кто мужчина шлюха? — спросила меня Шрейя.

Я вздрогнула.

— Боже, не подкрадывайся ко мне так незаметно! — Я посмотрела на неё через плечо, захлопывая свой шкафчик. — Насколько тебе известно, я, возможно, подвержена сердечным приступам, и ты бы мне устроила один!

Она хихикнула.

— Извини.

Я прислонилась к своему шкафчику.

— Извинения приняты, — торжественно произнесла я. — Итак. Как всё прошло с Матео? Вы хорошо провели время?

Её глаза остекленели, и улыбка озарила всё её лицо.

— Он потрясающий. Он был очень мил всё это время, и, оказывается, нам нравится одна и та же музыка и фильмы! Итак… — она покачалась на каблуках. — Возможно, я пригласила его пойти со мной посмотреть новый фильм Marvel, который выходит в прокат в эти выходные.

Я уставилась на неё, разинув рот.

— Ты это сделала?

Она с энтузиазмом кивнула.

— Да. Например, когда мы смеялись над отсылкой к какому-то фильму, а в следующий момент я пригласила его на свидание. Я так нервничала, но подумала: "К черту все это" и пригласила его. По сути, я сказала ему, что это был мой способ отблагодарить его за то, что он довёз меня до дома.

Я склонила голову набок.

— И он согласился?

— Ага.

Хм. Могло ли случиться так, что ледяное сердце Матео начало оттаивать? Или, возможно, он думает, что они идут как друзья?

— У тебя есть мужество, девочка! Итак, что ты думаешь? Ты ему нравишься? Он подавал какие-нибудь признаки?

Она с легкой задумчивостью улыбнулась.

— Я могу только надеяться. Я имею в виду, что он поддержал меня, когда я потеряла равновесие, и помог мне забраться на пиратский корабль. Кроме того, в какой-то момент он не мог отвести от меня взгляда, по-настоящему смотрел на меня, и мне показалось, что он пытается понять меня или что-то в этом роде. Он бы не стал этого делать, если бы ему было неинтересно, не так ли?

Я улыбнулась.

— Продолжай, продолжай. Расскажи мне все подробности.

Она хихикнула.

— А потом, когда я…

— Ты что?

Она почесала шею.

— Знаешь, меня вырвало. Он не дразнил меня. Он предложил отвезти меня домой.

— И как все прошло? — Спросила я.

Ее глаза мечтательно заблестели.

— Лучше, чем я могла себе представить. С ним действительно весело проводить время. И он такой сексуальный. — Она тихонько хихикнула и прикусила губу. — Он мне нравится, Мелисса. Как будто он мне очень-очень нравится.

Я с улыбкой сказала:

— Тогда давай надеяться, что свидание в кино поможет вам сблизиться. — Она с энтузиазмом кивнула в ответ.

Мейсен, Блейк и Хейден остановились неподалёку с группой своих друзей-футболистов, и моё сердце сжалось. Мейсен ещё не заметил меня, он стоял боком и смеялся над чем-то, что сказал один из его товарищей по команде. Его слова зазвучали у меня в голове: «Я говорю себе, что схожу с ума из-за того, что постоянно думаю о тебе…»

Внутри меня всё сжалось от волнения. Я встретила нетерпеливый взгляд Шрейи и спросила:

— Скажи… что тебе нравится в Мейсене?

— Мейсен? — Она посмотрела на него.

— Я имею в виду, что он хулиган, и его интересуют только секс и веселье, — продолжила я. Но в тот момент, когда эти слова слетели с моих губ, я поняла, что они не совсем верны. Он заботился о своём брате и был готов пожертвовать собой, чтобы помочь ему. Он не был таким уж плохим. Но всё же этого было недостаточно.

Шрейя пожала плечами:

— Наверное, всё по-старому — я хочу быть девушкой, ради которой он изменил бы свой образ жизни. Например, было бы здорово, если бы из всех девушек он влюбился именно в меня? К тому же, он очень, очень привлекательный.

— Значит, всё дело в его внешности? И только в этом? — Конечно, она могла бы найти и другие достоинства, которые перевешивали бы его недостатки.

— Я не так уж хорошо его знаю, но я всегда представляла, что, познакомившись с ним поближе, я пойму что он милый парень, который будет покупать мне цветы и открывать передо мной двери.

Милый парень? Мейсен? Я чуть не рассмеялась от этой мысли.

— А почему ты спрашиваешь?

Да, Мелисса Брукс, почему ты спрашиваешь? Ты же должна держаться от него подальше, помнишь? Не зацикливайся на нём.

— Я просто провожу социологическое исследование людей-«хищников».

Она приподняла одну из своих идеальных бровей:

— Мммм, окей.

Но вместо того, чтобы сменить тему, я задала еще более глупый вопрос:

— А какой он в постели? Грубый? Эгоистичный? Думает только о собственном удовольствии?

Она хихикнула и снова прикусила губу, украдкой взглянув на него.

— Хм, он может быть грубым, но это хорошая грубость, понимаешь? — Нет, я не понимаю, хотелось мне сказать.

Единственный вид жестокости, который я знаю, — это та, что разрушает твою жизнь и оставляет после себя страх и ночные кошмары.

— И он действительно хорош в постели. — Она наклонилась и прошептала — Я кончила три раза за ту ночь! — Я поморщилась. Мне не нравилось слышать о том, что другие девушки испытывали оргазм с Мейсеном. Совсем не нравилось. — Ты тоже спрашиваешь об этом для своего социального исследования о людях-хищниках? — Спросила она с веселой усмешкой.

— Нет. На этот раз это исследование о самых противных тараканах на Земле. — Она улыбнулась как раз в тот момент, когда прозвенел звонок.

— Конечно. Мне пора идти. Увидимся позже.

— Позже.

Моя кожа горела от осознания этого. Я чувствовала, как Мейсен наблюдает за мной, когда поворачивалась, чтобы уйти в свой класс. Но я не оглянулась на него. Я и так была слишком увлечена им.

Ночь была темной и очень тихой, когда я возвращалась с занятий по Крав-мага. По пути на парковку я прошла мимо магазина автозапчастей. Сара не пришла сегодня вечером, потому что у мамы Хейдена был день рождения, и они отправились куда-то праздновать. Сара рассказала мне, что отношения Хейдена с матерью, которые раньше были непростыми, начали налаживаться, они медленно, но уверенно продвигались вперед.

В переулке между двумя зданиями было еще темнее и тише, но это не напугало меня. Я была готова к защите в случае необходимости. И как раз в этот момент я услышала сердитые голоса неподалеку. Я напряглась, готовая дать отпор.

— Ты думал, мы шутим, не так ли? Ты не воспринимал нас всерьез, но после сегодняшнего вечера ты поймешь, — крикнул кто-то. Голос доносился из переулка на другой стороне парковки.

Я сделала несколько шагов вперёд, чтобы убедиться в своих подозрениях: кто-то был загнан в угол бандой хулиганов, и они уже собирались нарваться на мою бейсбольную биту спрятанную в машине. Я нашла то, что ожидала увидеть, но не ожидала, что это будет Мейсен. Те же самые парни со школьной парковки, а также двое новых, окружили его. Это зрелище вызвало у меня ужас, и моё сердце забилось с бешеной скоростью. Двое из них схватили Мейсена и потащили вглубь переулка.

— Проклятье! Они могут убить его!

Я должна была помочь ему, но моя бейсбольная бита была бессильна против них. Не раздумывая, я прыгнула за руль, пристегнулась и завела машину. Нажав на педаль газа, я повернула налево и направилась прямо в переулок, где они начали пинать лежащее на земле тело Мейсена. Я прибавила скорость и поехала прямо на них.

Они разбежались, как только я нажала на клаксон, оставив Мейсена лежать на земле, скорчившись. Я опустила стекло со стороны пассажира и остановилась рядом с ним.

— Залезай! — Крикнула я.

Его глаза расширились, когда он увидел меня, но он не стал тратить время зря. Держась за живот, он вскочил на ноги и бросился к моей машине. Я нажала на газ в тот момент, когда он захлопнул за собой дверцу, и шины взвизгнули по асфальту, когда я вырулила из переулка. Я мчалась по полупустой дороге, сжимая руль трясущимися руками.

Мое сердце билось быстрее обычного.

— Они действительно настойчивы, не так ли? — Прокомментировала я, едва взглянув на него, прежде чем обогнать машину перед нами.

Он не ответил, и я посмотрела на него. Он смотрел прямо перед собой, нахмурившись и держась рукой за живот. Его дыхание было неровным. На лице у него не было синяков, но я уверена, что это не могло быть сказано о его животе. Я посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что они не следуют за нами.

— Тебе нужно в больницу? — Спросила я.

— Нет, я в порядке.

— Ты не в порядке. Ты выглядишь так, будто много лет страдаешь запором.

— Если бы у меня были проблемы с запором в течение многих лет, я, вероятно, не дожил бы до того, чтобы говорить об этом сейчас. — Краем глаза я заметила, как он сердито посмотрел на меня, и прорычал: — Это было не самым умным поступком с твоей стороны. Учитывая, что ты уже второй раз помогаешь мне, они могут обратить на тебя внимание. — Он вытер окровавленный рот рукавом рубашки.

— Либо так, либо они превратили бы тебя в корм для собак. Что ты вообще там делал?

— Я приехал за запчастями для своей машины, но они выскочили из ниоткуда и напали на меня из засады.

— Почему они так сосредоточились на тебе? И не говори мне, что это не мое дело, потому что я только что спасла твою задницу, неблагодарный ты человек.

Он оглянулся через плечо, прежде чем потянуться к ремню безопасности. Он вздрогнул, когда ремень безопасности врезался в его талию.

— Куда ты направляешься?

— Я не знаю. Вперед. А что?

Он долго смотрел на меня, его дыхание все еще было прерывистым. Я была удивлена не только своим собственным неровным дыханием, но и своей реакцией. На мгновение я испугалась за него, и это чувство испугало и разозлило меня одновременно. Я предполагала, что меня не должно волновать, попадет ли он в беду, особенно учитывая, что он сам во всем виноват, но мой мозг уже проиграл битву, когда речь зашла о Мейсене.

— Это большая гонка. Это та самая гонка, о которой они говорили на днях. — Я кивнула, и он продолжил: — Приз огромен, поэтому многие хотят его заполучить. У нас претензии друг к другу с тем лысым парнем, Райдером. Он хочет, чтобы я так или иначе снялся с гонки.

— Я вижу, они в таком отчаянии, что даже заявились в школу посреди дня.

— Да.

— Тогда ты, должно быть, чертовски хороший гонщик. — Я никогда не обращала внимания на Мейсена, когда была на трассе. Стивен был моим единственным объектом внимания, и каждый раз, когда он поворачивал не туда или оказывался в кювете на высокой скорости, у меня сжималось сердце от страха, что он может разбиться.

— Да, — повторил Мейсен с ноткой самодовольства в голосе. — Один из лучших.

— И один из самых высокомерных.

— Это входит в комплект.

— Все такой же самонадеянный. Я просто не понимаю. Если они, очевидно, готовы на все, чтобы вывести тебя из этой гонки, почему бы тебе не отказаться от неё? Если так будет продолжаться, то однажды ты можешь потерпеть окончательное поражение.

— Я слышу беспокойство в твоём голосе?

— Если хочешь. Это просто искреннее любопытство.

— Конечно, это так. Я не сдамся, потому что эта гонка важна для меня, это очевидно. Это самая важная гонка в этом году, и если я выиграю… — Он резко замолчал.

— Если ты выиграешь… что?

— Ничего.

Я посмотрела на него. В салоне машины было слишком темно, чтобы я могла хорошо разглядеть его лицо, но мне показалось, что его щеки слегка порозовели.

— Да ладно тебе! Я только что помогла тебе. Ты можешь мне рассказать.

Наши взгляды встретились, и я поняла, что он сомневается, стоит ли мне доверять. Я не могла винить его, потому что на его месте чувствовала бы то же самое. Мы не доверяли друг другу… При этих словах я почувствовала легкую боль в груди.

Доверие. Действительно ли я хотела доверять ему?

Его голос звучал тихо.

— Если я выиграю, то смогу оплатить все наши счета и займы на лечение Эли.

У меня сдавило грудь. На перекрестке я повернула направо.

— Я понимаю.

— Так что я не сдамся. Я не позволю им победить вот так.

— Даже ценой своей жизни?

— Это всегда было ценой моей жизни. Этот раз ничем не отличается, но мне все равно. Моя семья на первом месте.

Мое сердце сжалось, когда я осознала, насколько правдивы были его слова. Я всегда думала, что в жизни Мейсена в банде было нечто большее, чем просто преданность своей семье. Я верила, что это не было вызвано необходимостью. Но теперь я поняла, что это было лишь обязательство, не более того.

Он так много жертвовал ради своей семьи, был готов отдать свою жизнь.

Я снова почувствовала на себе его долгий, пристальный взгляд и только сейчас осознала, насколько близко мы были друг к другу. Темнота в машине делала этот момент слишком интимным.

— На что ты смотришь? У меня что, рог на щеке? — Спросила я, глядя прямо перед собой.

— Почему ты помогла мне?

Я взглянула на него, и мое дыхание перехватило, когда я встретилась с его серьезным, мрачным взглядом. Я быстро перевела взгляд на дорогу.

— Я решила стать супергероем и спасать мир, по одному человеку за раз.

— Значит, ты решила сначала спасать злодеев?

Я прикусила щеку.

— Я хочу быть оригинальной во всем.

— И ещё ты постоянно лжёшь, но я уже привык к этому.

Мне нечего было ему сказать.

— Спасибо, что помогаешь мне.

Я припарковала машину возле круглосуточного магазина и заглушила двигатель. Я посмотрела на него и сказала:

— Теперь я точно знаю, что умерла, и это ад. Мейсен Браун снова благодарит Мелиссу Брукс? Как же низко пал этот мир?

Он слегка улыбнулся мне.

— Тогда, я думаю, у тебя сейчас случится сердечный приступ, потому что я тоже хочу извиниться. Ещё раз.

Я наблюдала за ним, прищурившись.

— За что?

— За вчерашнее. Я зашёл слишком далеко.

Я не ответила. Скрестив руки на груди, я устремила взгляд вперед, и мой пульс участился.

— Я хотел тебя кое о чём спросить, — сказал он.

— О чем именно? — Спросила я.

— Тебя когда-то изнасиловали?

Вопрос был подобен нескольким одновременным ударам в живот. Перед глазами все поплыло, а давление в голове и груди достигло угрожающих размеров, когда на меня нахлынули старые воспоминания и чувства. Это слово было ножом в моем сердце — ножом, который вонзался в меня все глубже и глубже, пока я не истекла кровью от невыносимой боли. Я не хотела даже думать об этом, но оно висело в воздухе, такое окончательное и мрачное.

Внезапно меня охватило отвращение.

— Сукин сын, — прошипела я сквозь зубы.

Он отшатнулся.

— Эй, я…

— Заткнись, — прошипела я, к своему ужасу, с ноткой отчаяния в голосе. Я ударила по рулю. — Просто заткнись.

Я откинула голову на подголовник и закрыла глаза, чувствуя себя крайне уязвимой. Мне было ненавистно, что он мог снова и снова становиться свидетелем моей величайшей слабости и унижения.

— Я спросил об этом не для того, чтобы причинить тебе боль, — сказал он.

— Заткнись, — ответила я.

— Я хочу помочь тебе. И…

— Я сказала, заткнись! — Я подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но он крепко схватил меня за запястья.

— Ты можешь просто перестать быть такой чертовски трудной?! — Он встряхнул меня, и в его глазах отразилась боль. — Я не причиню тебе вреда!

Мой взгляд метался между его глазами, я часто дышала, пока мой гнев не угас. Я откинулась на спинку сиденья, и он отпустил мои запястья.

Мы долго молчали. Минута за минутой проходили мимо людей на тротуаре. Я хотела, чтобы моя боль тоже прошла. Я желала, чтобы она не оставалась постоянным жителем моего сердца.

— Я сожалею о том, что с тобой случилось, — тихо произнес он.

В груди защемило от стыда, который охватил меня изнутри. В этом-то все и дело. Изнасилование. Я не мог говорить об этом без стыда. Я не могла думать об этом, не задаваясь вопросом, что было бы, если бы я не сыграла в этом свою роль.

Я задрожала, испытывая отвращение. Нет, я не собиралась снова возвращаться к этой неудаче. Я уже справилась с этим. Я смирилась с тем, что это не моя вина. Этого никогда не было. Так что я не собиралась снова испытывать неуверенность в себе.

— Не стоит.

— Вот почему ты никогда не встречаешься с парнями. Ты обожглась, и теперь…

— Не занимайся моим психоанализом, подражатель Фрейда. Ты понятия не имеешь, кто я и почему я делаю то, что делаю.

— Вот почему я спрашиваю тебя. Я хочу знать.

— Я не хочу тебе говорить.

Он сжал челюсти.

— Ладно. Просто скажи мне одну вещь. Что с ним случилось?

Я сжала трясущиеся руки, мой взгляд упал на ушибленные костяшки пальцев. Я хотела все отрицать, сказать, что никого не было и он неправильно меня понял, но по причинам, которых я сама не понимала, правда вырвалась наружу.

— Я сообщила о нём в полицию, и у него теперь новый дом. В тюрьме. Он арендовал его на десять лет.

— Хорошо, — сказал он, и его решительный тон затронул что-то глубоко внутри меня.

— Хорошо? — Я вскинула на него глаза. — Почему ты притворяешься, что тебе не всё равно? Если это лишь часть твоего плана, чтобы заставить меня переспать с тобой, то ты потерпел неудачу. Ты никогда не заставишь меня заняться с сексом.

Он поджал губы, удерживая мой взгляд в течение долгого времени.

— Что, если я скажу тебе, что это не игра? Что, если я действительно заинтересован в тебе?

Всё во мне замерло, а затем внезапно ожило. Мою грудь переполняло страстное желание и надежда, которая была настолько хрупкой, что могла быть разбита навсегда всего лишь одной ложью.

— Тогда я бы сказала тебе, что мне не нравятся люди, которые ведут себя неподобающе. Ты мне не нравишься.

Он продолжал пристально смотреть на меня, и его взгляд действовал на меня очень тревожно. Казалось, он пытается разгадать все мои самые глубокие тайны, и я боялась, что он слишком легко их угадывает. Он понимал, что уже имеет надо мной слишком большую власть, и я не могла избавиться от его присутствия в своих мыслях.

Но затем в его глазах промелькнула нотка одиночества, которая пронзила мое сердце, и он отвернулся. Он начал смеяться, держась за живот.

Я нахмурилась, глядя на него.

— Ты что, с ума сошел? Что это значит?

Он покачал головой, и смех стал ещё громче.

— Я не могу в это поверить. Единственный раз, когда я действительно хочу какую-то девушку, я не могу её заполучить, потому что она не хочет меня. Более того, она мой заклятый враг. Я в полном отчаянии.

Моё сердце бешено стучало, когда я смотрела на него. В его словах звучало страстное желание, которое нежно окутывало меня и усиливало моё собственное. Я была озадачена тем, что он не убегает теперь, когда знает о моей самой большой слабости. Он должен был бы уйти, потерять интерес, решить, что у меня слишком много эмоционального багажа и я того не стою. Я не могла понять, что происходит.

— В любом случае, спасибо что подвезла, — сказал он, не глядя на меня, и отстегнул ремень безопасности. — Увидимся, — он приветствовал меня с горько-сладкой улыбкой и вышел из машины.

Я нахмурилась. Отстегнув ремень безопасности, я распахнула дверцу и вышла следом за ним.

— Эй, ты куда? Я отвезу тебя домой.

Он даже не оглянулся, уходя прочь.

— Я пойду пешком.

— Но это за много миль отсюда, а ты ранен!

— Пока, сатана. — Он коротко помахал мне рукой и, завернув за угол, исчезнув из виду.

Я откинулась на спинку стула. Что-то внутри меня оборвалось.

Почему я чувствовала себя самым худшим человеком на свете?

События развивались своим чередом, но даже спустя несколько дней я не могла перестать думать о том, как он смотрел на меня в машине, или о тоске в его голосе, когда он произносил те слова.

Я не доверяла ему. Я видела, как ведут себя бабники, и они готовы на всё, лишь бы добиться своего. Меня уже однажды обманули, и вот теперь снова… Мейсен мог играть со мной, чтобы разбить мне сердце. Возможно, именно таким он и был всё это время — сердцеедом, которому было безразлично, кто пострадает, лишь бы переспать с ними. Но насколько хорошим актером он был? Действительно ли он мог показать обиду и желание, как это было в моей машине? Мог ли он проявить ревность, когда ему было всё равно?

Обычно я была абсолютно уверена в своих суждениях о персонажах, но сейчас? Сейчас я вообще не понимала, кто такой Мейсен Браун. И это было не самое сложное. Самым сложным было то, что я хотела, чтобы он был настоящим. Я жаждала его внимания. Моя влюбленность день ото дня превращалась в неконтролируемого зверя, который боролся с моей рациональностью и заставлял меня забывать все причины, по которым мы не должны были быть вместе.

Более того, какая-то часть меня даже хотела встретиться с ним лицом к лицу и потребовать объяснений, что с ним происходит. Но даже если бы я решилась на это, у меня не было бы шанса, потому что я могла бы поклясться, что он избегал меня всю неделю.

Каждый раз, когда я навещала Элая, его не было дома. В школе я тоже не замечала его пристального взгляда, даже на общих уроках. Я была уверена, что в те два раза, когда мы чуть не столкнулись в коридоре, он выбрал другой маршрут, чтобы не приближаться ко мне. Во время ланча он не садился за мой столик, а проводил время со своими футбольными приятелями.

Что вызывало у меня раздражение. Мне следовало бы радоваться тому, что больше не приходилось иметь с ним дела, но мой праздничный настрой был отключен и, вероятно, таким и останется.

— Мисс Брукс? Мисс Брукс, вы меня слушаете?

Я встретилась с суровым взглядом миссис Агуды, которая смотрела на меня поверх своего стола.

— Да.

Она выдохнула сквозь зубы и указала на бумаги, лежащие перед ней.

— Мисс Брукс, как я уже говорила, я позвала вас сюда, чтобы обсудить программу "Студенческий кодекс".

— О, боже. Что говорится в отчетах? Разве не я подожгла бедного ребенка? Не я ли распространила чуму среди ничего не подозревающих граждан?

Она бросила на меня взгляд, который словно говорил: «Не шути со мной». «Прибереги свои колкости на потом, когда выйдешь из этого кабинета, хорошо?»

— Я прочитала отчеты и поговорила с координатором, и вижу, что у вас все отлично получается. Я слышала, вы ладите с мальчиком.

Я утвердительно кивнула.

— Да, мы практически лучшие друзья.

Она улыбнулась одной из своих редких улыбок, которая делала ее менее похожей на строгого сержанта, призванного вдалбливать правила в студентов, и больше похожей на настоящего человека с чувствами.

— Это хорошо. Я надеялась, что так и будет, особенно после вашей первоначальной реакции на программу. Но, учитывая, что случилось с вашим братом, я подумала, что, возможно, будет лучше, если вы закончите с этим пораньше. У вас и так достаточно забот.

Я скрестила руки на груди. Мне не нужна была ничья опека. Нет, спасибо.

— Не нужно делать мне одолжений только потому, что мой брат умер.

— Я понимаю, что вы не хотите никакого особого отношения, но я верю, что вы уже усвоили свой урок. У вас больше не было никаких инцидентов, и вы демонстрируете твердую приверженность студенческому совету. Все как всегда, но без каких-либо незначительных проблем. — Она обращалась со мной как с преступником первой категории. — Вам нет необходимости продолжать.

На самом деле, я хотела продолжить. Раньше я думала, что эта программа была одной из худших вещей, которые могли со мной произойти, но я ошибалась. Независимо от программы, Эли стал моим другом, и я заботилась о нём. Я не могла относиться к нему просто как к участнику какой-то дурацкой программы. Он был для меня кем-то большим, и я хотела продолжать встречаться с ним. Продолжать пытаться заставлять его улыбаться. Продолжать показывать ему, что он не должен быть одиноким и может стать гораздо большим, если захочет.

— Я хочу продолжить, — ответила я.

Она несколько мгновений пристально смотрела на меня, поджав губы, но затем кивнула.

— Если вы уверены в этом, — произнесла она.

— Я уверена, — ответила я.

— Тогда хорошо. Вы продолжите обучение по программе, как мы и договаривались. Этот инцидент никак не повлияет на ваше поступление в колледж.

Я кивнула.

— Приятно слышать, что я снова уважаемый и безупречный гражданин.

Она прищурилась, глядя на меня. Я видела, что ей хотелось хорошенько меня отчитать, но она лишь крепче сжала свои пухлые губы.

— Можете идти.

Я быстро вскочила на ноги.

— Конечно.

— И еще кое-что, мисс Брукс, — добавила она.

— Я сожалею о вашей утрате, — произнесла она. — Потерять брата или сестру — это всегда тяжело, но держитесь. Со временем всё наладится. Просто знайте, что если вам понадобится с кем-то поговорить, я всегда рядом. Как и школьный психолог.

У меня сжалось сердце, и я с трудом сглотнула, чувствуя комок в горле. В глазах женщины, которая смотрела на меня, я увидела странное понимание, как будто она сама пережила утрату родного брата.

Я слегка улыбнулась ей.

— Конечно.

В ответ она подарила мне редкую улыбку.

— Вы молоды, и у вас вся жизнь впереди. Рано или поздно все встанет на свои места.

— Спасибо. Это всё?

— Да, это всё.

Я кивнула и вышла, стараясь избавиться от давящей тяжести в груди. Конечно, у меня была вся жизнь впереди, но почему мой брат не мог наслаждаться ею так же, как и я? Почему некоторые жизни обрываются так внезапно, словно они были едой с истёкшим сроком годности, без надежды на искупление или возвращение на правильный путь?

Я подумала об Эли и о том, что его жизнь тоже могла оборваться. Ещё одна жизнь, которая могла оборваться слишком быстро, но он выжил и получил ещё один шанс. И я знала, что, несмотря ни на что, я буду рядом, чтобы поддержать его и вдохновлять следовать за своими мечтами.

Для моего брата всё было кончено, но для Элая это было лишь началом пути.

Когда я остановила машину перед домом Элая, мой телефон зазвонил, оповещая о новом сообщении от Шрейи: Мы поцеловались, гласило оно.

Мои глаза чуть не вылезли из орбит, когда я прочитала это сообщение. Вчера вечером они с Матео ходили в кино, и, похоже, всё прошло лучше, чем я ожидала. Они действительно поцеловались!

Я отправила Матео короткое сообщение, улыбаясь от уха до уха: Почему ты не сообщил мне самую главную новость столетия? Вы со Шрейей ПОЦЕЛОВАЛИСЬ! Что я говорила???

Шрейе же я написала: Как ЭТО произошло?

Выйдя из машины, я обнаружила, что машины Мейсена нет. Похоже, режим избегания всё ещё был включен. Что-то сжалось у меня внутри, и если бы я не знала его лучше, то сказала бы, что скучаю по нему.

Я хлопнула себя по лбу. Я действительно сходила с ума. Прищурившись, я посмотрела на ясное небо, мне показалось, что я почти вижу, как Стивен смеётся надо мной.

— Это смешно, сопляк? Я веду себя как полная дура? — Я улыбнулась небу, представив его дразнящую ухмылку, и почувствовала боль в груди. — Да, я веду себя как полная дура. Я сошла с ума. Жду от тебя частичку твоей вечной мудрости? — Но ответом мне было лишь молчание. — Да. Так я и думала.

На моем экране появилось новое текстовое уведомление сообщение от Шрейи. Я отвлеклась от мыслей о Стивене и открыла сообщение: Он отвез меня домой, и когда я уже собиралась выйти из его машины, это просто случилось.

Я: Что ты имеешь в виду? Кто был инициатором поцелуя — он или ты?

ШРЕЙЯ: Хм… Оба? Мы просто наклонились друг к другу, и следующее, что я помню, — это как мы целуемся!

Я улыбнулась. Матео, несомненно, изменил свое мнение, когда речь зашла о Шрейе.

Я: Итак, ты хорошо провела время?

ШРЕЙЯ: Мы отлично провели время. Мы ещё немного поговорили и узнали друг друга лучше. Ааа! Это было так удивительно.

Двойное ура! Возможно, вся эта затея со сватовством в итоге не закончится катастрофой.

Я: Так вы теперь вместе или как?

ШРЕЙЯ: Пока нет. Он сказал, что не уверен, чего хочет, и это было неприятно, но я обещала ему, что подожду.

Я поджала губы. Мне это не нравилось. Зачем целовать девушку, если не готов быть с ней? На моем экране появилось новое сообщение. На этот раз оно было от Матео: Потому что, если я расскажу тебе, я никогда не увижу конца этому. И не настаивай на подробностях, потому что это был просто поцелуй и ничего больше.

Я поджала губы, но смогла сдержать свое любопытство. Однако давайте разберемся по порядку.

Я: Не играй с ней. Не целуй её, если не планируешь быть с ней.

И снова меня охватило чувство вины, и я пожалела, что вообще пыталась свести их вместе. Матео, очевидно, не был готов к отношениям, но я все равно подталкивала его, и если Шрейе в итоге разобьют сердце…

— Мелисса Брукс, — пробормотала я, — ты заслуживаешь ссылки на необитаемый остров, чтобы стать следующим Робинзоном Крузо.

МАТЕО: Теперь ты говоришь как моя мать.

Я уже собиралась написать ему ответное сообщение, когда дверь открылась, и на улицу вышла Мавар.

— О, привет, Мелисса! — Воскликнула она, подходя ко мне с рюкзаком на плече. — Почему ты не заходишь?

Решив написать Матео позже, я сунула телефон в карман.

— Я как раз собиралась. Ты уже уходишь?

— Да. Мы с Элаем закончили на сегодня. Желаю вам обоим хорошо провести время.

— Как всегда, — подмигнув ей, я вошла в дом.

Мы с Эли провели весь день за просмотром фильмов из серии «Форсаж», наслаждаясь неограниченным количеством попкорна. Однако мое сердце было не на месте. Я всё думала о Мейсене и о том, почему он держался подальше, пока я была там. Я намеренно задержалась дольше обычного, просто чтобы досадить ему, когда он появится, но вечер заканчивался, а его всё ещё не было дома.

Эли, который уже закончил процедуру катетеризации и лежал в своей постели, погрузился в сон в середине третьего фильма. Я выключила телевизор, взглянув на часы: было почти одиннадцать. Дуг работал допоздна из-за какой-то передачи, которую его телеканал должен был показать завтра, поэтому Эли, вероятно, останется один, пока не придет Мейсен.

Где же ты, черт возьми, Мейсен?

— Эй, — сказала я, слегка толкнув Элая локтем. Он открыл глаза и посмотрел на меня с рассеянным видом. — Я ухожу, но Мейсена ещё нет дома. Ты справишься здесь один?

— Да, — ответил он сонно и снова закрыл глаза.

— Ты уверен? Я могу остаться с тобой, пока не придёт Мейсен.

— В этом нет необходимости. Не волнуйся. У меня есть всё, что мне нужно, так что ты можешь идти. — Он указал на фруктовые закуски и воду на прикроватном столике, которые всегда были под рукой на случай, если он проголодается или захочет пить ночью.

— Тогда ладно. Желаю тебе сказочных снов.

— Спасибо, — сказал он, снова погружаясь в дремоту.

Я выключила лампу на прикроватной тумбочке, взяла свой рюкзак и на цыпочках вышла из комнаты, стараясь не шуметь.

Когда я подошла к подъездной дорожке, то увидела «Корвет» Мейсена, припаркованный там. В моём животе появилось неприятное чувство беспокойства. Он сидел в машине, но в темноте я почти ничего не могла разглядеть и не понимала, почему он так долго не выходит. Лишь подойдя ближе, я смогла увидеть его лицо.

Мои шаги замедлились.

Иисус.

Его лицо было полностью залито кровью.