Шрамы

ГЛАВА 27

Мейсен резко нажал на тормоз.

— Черт возьми!

— Поговорим о худшем времени в жизни. — Паника охватила мой голос.

Мейсен дал задний ход и, нажав на газ, развернул машину. Он переключился на первую передачу, затем на вторую и третью, увеличивая скорость.

— Черт возьми, — воскликнул он, проезжая мимо Райдера, который только начал тормозить. Глянув в зеркало бокового обзора, я увидела, что два внедорожника окружили его, не давая вырваться.

У меня не было времени порадоваться, что с ним покончено, потому что к нам стремительно приближались два полицейских внедорожника. Один возник перед нами, а другой — справа, так что Мейсену оставалось только резко повернуть налево. Звук торможения и урчание двигателя заполнили воздух, когда он мчался по лугу, а полицейские преследовали нас по пятам.

Машину занесло в сторону, и Мейсен, отчаянно пытаясь сохранить контроль, резко повернул руль влево.

— Черт, черт, черт! — Повторял он.

— Там дорога! — Указала я. — Езжай туда! Быстрее!

Автомобиль перестал скользить достаточно надолго, чтобы Мейсен смог разогнаться и выехать на дорогу, прежде чем нас настигнут полицейские. Мы набрали скорость на бетоне.

Я оглянулась назад и спросила:

— Как они узнали?

— Кто-то, должно быть, предал нас. Иначе как бы они узнали об этой винокурне? — Выругался он. — Они должны были появиться именно сейчас. Я был так близок к победе. Так чертовски близок.

Я вцепилась в сиденье, когда он резко свернул направо, в жилой район.

— Давай сначала сосредоточимся на том, чтобы выбраться отсюда, хорошо? Мы можем плакать над пролитым молоком позже.

Я понятия не имела, как мы справимся с этим, когда за нами следуют три машины, и не сомневалась, что их будет еще больше. Но мы могли положиться на то, что переулки выведут нас из этой ситуации.

— Хорошо, я знаю этот район как свои пять пальцев, так что я скажу тебе, куда ехать. Доверься мне в этом.

Он не ответил, но когда я взглянула на него, он бросил на меня быстрый взгляд, наполненный эмоциями.

— Я доверяю тебе, — тихо сказал он, возвращаясь к дороге. И я поняла, что он имел в виду гораздо больше, чем просто это. Мои чувства переполняли меня, хотя сейчас было не самое подходящее время для сентиментальности.

Я кивнула и отвела взгляд от него. Мы достигли небольшого перекрестка.

— Поверни налево, — сказала я.

Он повиновался. Полиция приближалась к нам, и стук моего сердца в ушах становился все громче вместе с воем полицейских сирен.

— Жми на газ! — Приказала я.

— Так и сделаю!

Он резко повернул влево и обогнал машину, едва не столкнувшись со второй, которая выскочила на нашу полосу, когда начала обгон другого автомобиля. От резкого торможения меня бросило вперед на сиденье, и ремень безопасности больно врезался в тело.

Мейсен резко вывернул руль влево, и мы съехали с дороги.

— Черт! — Воскликнул он и оказался на тротуаре. Он снова выехал на дорогу, обогнав более медленные автомобили, и увеличил скорость. Полицейские оказались позади этих машин, что позволило нам оторваться от них на большее расстояние.

— Хорошо, за этим углом поверни налево, а затем сразу направо, — сказала я.

Он завернул за угол, который скрывал нас достаточно долго, чтобы он мог повернуть направо и въехать в длинный переулок между двумя зданиями, которые когда-то были лучше. Это означало, что район был совершенно безлюдным и находился в упадке. В это время ночи здесь не было камер видеонаблюдения и любопытных прохожих. Он увеличил скорость, проезжая слишком близко к мусорным контейнерам, сложенным штабелями деревянным поддонам и водосточным трубам.

— Теперь поверни направо, — сказала я, и он свернул направо, в другой переулок, прежде чем полицейские добрались до последнего. — Снова налево.

Он сделал ещё один резкий поворот, который вёл нас вглубь лабиринта переходов, ставшего для друзей Стивена наркоманов чем-то вроде второго дома. Здесь они находили уединение, чтобы разрушать свою жизнь, принимая наркотики. Я обернулась на своём сиденье, чтобы посмотреть назад, и с облегчением вздохнула. За нами никто не следил. Но я не исключала, что они могли ждать нас на другой стороне.

— Куда теперь? — Спросил он.

— А теперь остановись, — ответила я.

Он нахмурился, глядя на меня.

— Что?

— Я сказала, остановись! — Воскликнула я. Он нажал на тормоза, и машина с визгом остановилась. — Следуй за мной.

Я отстегнула ремень безопасности и выскочила из машины. Мои ноги коснулись тротуара, и я побежала в ближайший узкий проход, а затем в другой. Они бы не успели вовремя узнать, к какому зданию мы направились. По крайней мере, было одно светлое пятно — Мейсен сидел за рулём машины Райдера, так что номерной знак мог привести полицию к Райдеру. Ой, ой, ой.

— Куда мы направляемся? — Спросил Мейсен, следуя за мной.

— Эти здания соединены между собой, — объяснила я. — Мы выйдем с другой стороны и отправимся в другой район, чтобы сбить их со следа.

Я вошла в пятиэтажное здание через заднюю дверь и начала подниматься по лестнице. Мне пришлось зажать нос, чтобы не чувствовать невыносимую вонь мочи, покрывавшую полы и стены.

— Как будто здесь живут животные, а не люди. Неужели они не знают, как пользоваться туалетом? — Прошипела я, почти слыша погоню за нами. Каждый новый звук заставлял меня нервничать все больше.

— Ты отлично справляешься с этим, — сказал Мейсен, тяжело дыша, пока мы бежали вверх по лестнице. Мы достигли верхнего этажа и помчались по узкому коридору, в котором царила невыносимая вонь, на стенах были оскорбительные надписи, а мусора было больше, чем можно найти в обычном мусорном контейнере.

— Если ты хочешь сказать, что я профессионал в бегстве от копов, то да, ты прав. Я мастер в этом деле. Настоящий клад для твоего Клайда.

— Если мы Бонни и Клайд, то мы в ещё большей опасности, чем я думал. Я не хочу, чтобы меня убили.

Я не могла ничего ответить на это. Я была напугана, потому что не знала, что мы будем делать, если это не сработает. Мы были в серьёзном затруднении. Я всегда думала, что Стивен будет тем, кто нарушит закон, но вот я, в нескольких шагах от своего билета в тюрьму.

Коридор тянулся между несколькими зданиями, но когда мы добрались до последнего и я попыталась открыть дверь, чтобы войти в него, она оказалась заперта.

— Вот это замечательно. — Я хлопнула ладонью по металлу.

Мейсен подергал ручку и толкнул дверь.

— Чёрт! — Он пнул дверь и снова подергал ручку, но дверь не поддавалась. Он покачал головой.

— Пошли. У нас мало времени. — Он схватил меня за руку, и мы снова спустились по лестнице.

Я взглянула на наши соединенные руки. Кровь бурлила в моих венах, и я почти спотыкалась, пытаясь поспевать за ним. Я сильно вспотела, и моя грудь вздымалась, когда я пыталась втянуть в легкие как можно больше воздуха.

Нас могла поджидать полиция. Их могло быть целая команда, и мы бы ничего не смогли с этим поделать. Но нам пришлось пойти на риск, потому что я сомневалась, что местные жители будут рады двум подросткам, скрывающимся от правосудия.

Шаги Мейсена стали медленными и осторожными, когда мы подошли к входной двери. В темноте снаружи было видно, что нас никто не ждет. Он отпустил мою руку и выглянул наружу, посмотрев налево и направо.

— Путь свободен, — прошептал он.

Он снова взял меня за руку и вывел на тёмную и безлюдную улицу. Большинство уличных фонарей не работали, что позволяло нам оставаться незамеченными, но это не уменьшило бешеного стука моего сердца. Мы осторожно пробирались вдоль зданий, стараясь держаться в тени, пока приближались к следующему кварталу. Однако, чтобы добраться до него, нам нужно было пересечь перекресток, что оставляло нас совершенно беззащитными.

— Напомни мне надрать тебе задницу, когда в следующий раз будешь настаивать на дурацких гонках, — сказала я, оглядываясь по сторонам, чтобы проверить, нет ли поблизости уличных камер или людей. — Сюда, — указала я и первой перешла улицу.

Вдалеке в тишине завыли сирены, и я ускорила шаг, ожидая, что полиция может появиться в любой момент. И они действительно появились, их фары ослепили нас, когда они приблизились к перекрестку. Я оттащила Мейсена за ближайший куст рядом с тротуаром, оказавшись прямо на нём, когда мы споткнулись и упали на землю.

— Пригнись, — сказал он мне, обняв одной рукой за талию, а другой положив ладонь мне на затылок.

У меня не было времени осознать, насколько близко мы были друг к другу, но наши сердца бились в унисон. Мимо нас пронеслись машины, их сирены создавали невыносимый шум. Я закрыла глаза и вцепилась в его напряжённые плечи, моля: «Хоть бы не поймали, хоть бы, хоть бы…»

Руки Мейсена ещё крепче обняли меня, и я почти ощутила, как копы выскакивают прямо над нами… Я вздрогнула.

— Всё будет хорошо, красавица, — прошептал он мне на ухо, поглаживая меня по голове, согревая мои замёрзшие конечности. Его тело прижималось к моему слишком близко, и я могла чувствовать каждый его дюйм, прижатый к моему. — Мы справимся с этим, — сказал он.

— О, да? Я не знала, что ты стал пророком, — усмехнулась я, но, по правде говоря, почувствовала себя в безопасности. Я так долго была одна, что его слова должны были показаться пустыми, но это было не так. Они вселили в меня надежду.

Я подняла голову, когда мимо проехала последняя из машин. Они завернули за угол, и звуки их сирен постепенно затихли вдали. Однако я не была уверена, что пешие полицейские не окружат это место, поэтому нам пришлось поторопиться.

— Пойдём, — сказала я, вскочив на ноги и схватив его за руку, чтобы помочь подняться. Низко пригнувшись, я двинулась вдоль кустов. — Мой старый дом в двадцати минутах ходьбы отсюда.

Сегодня вечером мы добавили незаконное проникновение на чужую территорию к списку нарушений, которые совершили. Мы осторожно пробирались через задние дворы людей, стараясь быть как можно более незаметными. Я не переставала следить за камерами и прохожими, ожидая, что нас вот-вот обнаружат. Однако ночь была тихой, а улицы пустыми — это был обычный воскресный вечер.

Путь, который должен был занять двадцать минут, занял сорок. Мы постоянно оглядывались, опасаясь копов или кого-то, кто мог бы следить за нами, пока мы крались по тенистым переулкам. Когда мы наконец добрались до моего дома, я с трудом вздохнула, чувствуя усталость, но одновременно огромное облегчение. Мы сделали это! Мы ушли от них.

Мы остановились на крыльце. Я наклонилась, положила руки на колени и попыталась восстановить дыхание. Мои конечности отяжелели больше обычного из-за усталости.

— Может ли полиция как-то связать нас с этой гонкой? — Спросила я.

Мейсен отвернулся, стиснув зубы. Его грудь быстро поднималась и опускалась, а рубашка, как и моя, была мокрой от пота.

— Только если они поймают кого-то, кто будет петь. Но даже в этом случае они не станут доносить.

— Как ты можешь быть так уверен?

— Потому что они не захотят рисковать, что кто-то отправится за ними в тюрьму. Никто не любит стукачей.

Я кивнула, сняла перчатки и кепку. Мои волосы прилипли к голове, влажные от пота.

— Пойду проверю, где папа. Иногда он спит в своем офисе, так что, возможно, его нет дома.

— Конечно. — Он прислонился к перилам, скрестил лодыжки и руки на груди и устремил взгляд вдаль.

Я достала из кармана связку ключей и вошла в дом, готовясь к приливной волне горя и горько-сладких воспоминаний. В доме было совершенно темно и тихо, и, пока я шла из гостиной на кухню и в папин домашний кабинет, я думала о Стивене и о том, как бы он повеселился, если бы увидел меня сейчас. Он бы всю оставшуюся жизнь отчитывал меня за этот вечер.

Я судорожно вздохнула и вытерла пот, стекавший по вискам. Рубашка прилипла к спине, и мне пришлось отлепить её от кожи. Я заглянула в папин кабинет, но он был пуст. Тогда я поднялась по лестнице, чтобы проверить его спальню, надеясь, что это одна из тех ночей, когда он забыл о том, что его ждут настоящий дом и тёплая постель.

Я сказала маме, что сегодня ночую у Джесс, и не хотела объяснять, почему вместо этого оказалась здесь, со своим парнем.

Я открыла дверь в его спальню как можно тише, стараясь не издать ни звука, и заглянула в темноту. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я отчётливо увидела, что его кровать застелена и пуста. Его не было дома.

В любое другое время я бы разозлилась на него за то, что он так увлечён своей работой, но сейчас всё было идеально.

Я стремительно спустилась по лестнице и выбежала на крыльцо.

— Папы нет дома. — Я одарила Мейсена радостной улыбкой, но тут же заметила, как изменилось его лицо. Он стоял неподвижно, его поза не изменилась. Напряжённость читалась в его взгляде, устремлённом в землю. — Что случилось?

Мышцы на его челюсти напряглись. Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Они блядь должны были прийти именно сегодня. Я бы выиграл. Эти деньги были бы моими, если бы эти люди не испортили всё. Мне просто нужно было ещё немного времени. Вот и всё.

Гнев исходил от него волнами. Я прислонилась к перилам рядом с ним, скрестив руки на груди, чувствуя, как мой гнев нарастает.

— Вот как? Сегодня вечером мы могли оказаться в тюрьме или даже хуже, а ты можешь думать только об этих деньгах?

Он снял перчатки двумя резкими движениями и засунул их в карманы джинсов.

— Ты же знаешь, почему эти деньги были так важны для меня.

— Я понимаю, но ты должен быть благодарен за то, что мы смогли выйти из этой ситуации целыми и невредимыми. Как ты этого не видишь? Все в этой гонке указывало на то, что она будет неудачной. Возможно, это и к лучшему.

Мейсен обеими руками вцепился в перила позади себя.

— Как тогда лучше? Я понятия не имею, что теперь делать. Счета Элая не будут ждать, пока я решу свои проблемы.

— Мы уже говорили об этом. Я сказала тебе, что у меня есть деньги, которые тебе нужны. Так что перестань упрямиться и возьмите их.

— Я не могу! — Он свирепо посмотрел на меня. — Есть такое понятие, как гордость! Ты можешь проверить это в интернете.

— А ещё есть нечто, называемое глупостью! Тебе не нужно ничего проверять, потому что у тебя есть докторская степень в этой области!

Взгляд Мейсена потемнел, когда мы посмотрели друг на друга сверху вниз. Я сжала руки и покачала головой. Я ненавидела его за упрямство. Мы с ним могли бы претендовать на золотую медаль за упрямство.

— Послушай, я понимаю, почему ты не хочешь принимать мою помощь. Я и сама обычно отказываюсь от помощи, потому что предпочитаю полагаться только на себя. Ты такой же, ведь ты так долго заботился о себе сам, что даже не уверен, помнишь ли ты, каково это, когда кто-то заботится о тебе.

Он не ответил, но это было и не нужно. Выражение его лица сказало мне всё, что мне нужно было знать. Я повернулась к нему и серьёзно посмотрела на него.

— Но я хочу помочь тебе, потому что я забочусь о тебе, идиот. Я забочусь об Эли. Я не хочу видеть, как ты мучаешься, когда решение у тебя под рукой. И никто не заслуживает этих денег больше, чем Эли. Подумай о его будущем. Ты сможешь оплатить все его расходы и отправить его в колледж.

Удивительно, как легко эти слова сорвались с моих губ. Я, человек, который всегда тщательно скрывал свои истинные чувства за прочной стеной, теперь открывалась Мейсену с новой стороны, и это было восхитительно.

— Хочу заметить, что принятие моей помощи не сделает тебя менее мужественным.

Он повернулся ко мне лицом. Его челюсти сжались и разжались, он сделал несколько шагов от перил, но лишь для того, чтобы провести руками по лицу и вернуться обратно. Его брови сошлись на переносице.

— Ты ведешь нечестную игру.

Я улыбнулась.

— Я знаю. Но когда это я играла честно?

Он удерживал мой взгляд, погружая меня все глубже в эти нелепые, но такие манящие чувства. И я осознала, как сильно тоскую по нему. Как быстро я в него влюбилась.

Мне стало жарко. Я облизала губы.

— Вот, если тебе от этого станет легче, можешь отплатить мне, став моим рабом на веки вечные.

Что-то изменилось в его взгляде, и он шагнул ближе ко мне. На его лице появилась медленная улыбка.

— Значит ли это, что ты хочешь меня до конца своей жизни?

Его вопрос лишил меня воздуха. Он произнес это в шутку, но я почувствовала, что за этими словами скрывается нечто большее, и в воздухе повисло напряжение. Он не сводил с меня взгляда, и мне казалось, что он точно знает, что я чувствую к нему, как легко он занимает все больше и больше места в моем сердце.

Я отвела взгляд.

— Да, ну… не стоит придавать этому слишком большого значения. Сначала у тебя будет испытательный срок для парня, скажем, десять дней. А потом мы сможем продержаться так год или больше, и после этого я посмотрю, хочу ли я быть с тобой навсегда. — Только после того, как я произнесла эти слова, я поняла, что произнесла их по собственной воле. Черт возьми. Я увязла слишком глубоко.

Он взял меня за подбородок и провел большим пальцем по моей нижней губе ухмыляясь.

— Это предложение?

— Больше похоже на предупреждение.

Его ухмылка стала шире. Он убрал прядь моих волос в сторону и положил руку мне на шею, прижимая большой палец к уголку моего рта.

— Меня не так-то легко запугать.

— Я знаю. Я бы даже не захотела тебя, если бы это было так. В конце концов, чтобы справиться с такой, как я, нужно быть человеком, который любит опасность.

— То же самое. Думаю, именно поэтому мы так хорошо подходим друг другу.

Я провела пальцем по его подбородку, поражаясь тому, какой он точеный.

— Что изменилось? Почему ты мне доверяешь?

Не отрывая от меня взгляда, он пошевелил губами и прикусил мой палец. Обжигающий жар охватил меня.

— Я вижу в тебе себя. Я вижу человека, который, несмотря на все трудности, продолжает бороться за свою жизнь. Я вижу того, кто готов заботиться о других, даже если это требует от него отказа от своих желаний.

Он нежно коснулся моих губ своими, и его рука собственнически скользнула по моей спине, притягивая меня ближе к себе.

— Я вижу ту, от которой у меня перехватывает дыхание каждый раз, когда я смотрю на неё… и я чувствую себя самым живым, как никогда раньше. Только с ней.

Мои глаза наполнились слезами, и я поспешно подняла руку, чтобы скрыть их, пока он не заметил. Но он поймал меня за запястье и улыбнулся, не позволяя мне спрятаться.

— Не надо, — прошептал он, его взгляд блуждал по моему лицу, словно стараясь запечатлеть каждую его черту. — Я хочу видеть тебя всю. Все твои грани.

Я полностью растворилась в его поцелуе, отдавшись чувствам, которые унесли меня в безбрежное море эмоций. Он крепко обнял меня, углубляя наш поцелуй с каждой секундой, и я ощущала, как сильно он желал меня, как нуждался во мне. Мне казалось, что я никогда не смогу насытиться его присутствием.

Я нежно провела губами по его подбородку и слегка прикусила мочку уха, вызвав у него глубокий гортанный стон.

— Останься здесь на ночь, — прошептала я, и он замер в моих объятиях.

Он отстранился, чтобы взглянуть на меня, и в его взгляде читалась настороженность.

— Ты уверена? — Спросил он.

— Как и в том, что небо голубое. — Ответила я с улыбкой.

Его лицо озарилось ухмылкой.

— Тогда показывай дорогу.

О, я с радостью показала ему путь, ведь он так сильно нуждался в душе. Он был весь в поту и липкий. Он последовал за мной в мою старую комнату и, остановившись, с улыбкой осмотрел ее. Его взгляд скользнул по моему комоду, двуспальной кровати и письменному столу, которые остались неизменными с тех пор, как я уехала. Однако, когда его взгляд остановился на моей кровати, на его лице появилось озорное выражение.

Я закатила глаза.

— Это всего лишь кровать, Барби. Не стоит так радоваться.

Когда я направилась в ванную, он издал смешок. Я достала из шкафчика полотенце, радуясь, что все осталось таким же, как всегда. Вернувшись к нему, я бросила полотенце ему на грудь.

— Мыло и гель для душа ты найдешь в душе. Запасные зубные щетки в верхнем шкафчике.

Его удивленный взгляд провожал меня, пока я шла к двери.

— Почему бы тебе не присоединиться ко мне?

У меня внутри все перевернулось. Мысль о том, чтобы быть наедине с ним в душе с его великолепным телом, которое вызывало в моей голове множество неприличных мыслей — взволновала меня.

Я с милой улыбкой обернулась к нему через плечо.

— И рисковать столкнуться с твоими потом и неприятными бактериями? Нет, спасибо.

Его раскатистый смех звучал у меня в ушах, когда я выходила из комнаты. Закрыв за собой дверь, я почувствовала, как внутри меня разливается тепло. Мы были одни, и он стоял голый в моем душе. Это было невероятно соблазнительно.

Я направилась в гостевую комнату, чтобы принять душ. Я больше не могла выносить пот, который выступил на моей коже. Мысленно я сделала заметку спрятать все следы нашего пребывания в доме, чтобы папа не узнал о нашем присутствии здесь.

Раздевшись, я зашла в душ и включила горячую воду на полную мощность. Я надеялась, что это поможет мне избавиться от бабочек, которые порхали у меня в животе. Но в тот момент, когда горячая вода обрушилась на меня, я могла думать только о Мейсене и о том, как, должно быть, сексуально он выглядит, принимая душ в моей ванной. Обнаженный. Его мышцы напрягались и расслаблялись, пока он мылся. Его член…

Я закрыла глаза и прислонилась головой к кафелю. Как же я его хотела! Мои мысли были только о нём, и я не могла думать ни о чём другом. Я не знала, был ли это результат выброса адреналина прошлой ночью, всей этой беготни или страха за наши жизни, но я не желала ничего так сильно, как быть с ним. Я была готова сделать этот последний шаг и заняться с ним любовью. Никогда раньше я не была так полна решимости, как сейчас.

Открыв глаза, я обнаружила, что страх исчез, а сомнения растворились. Осталась лишь непоколебимая решимость. Я быстро приняла душ и надела халат, туго затянув узел на талии. Когда я возвращалась в свою комнату, нервы мои были на пределе.

Войдя внутрь и закрыв дверь, я увидела Мейсена, выходящего из ванной. Он был одет только в полотенце, которое низко свисало с его бёдер. Лампа на моей тумбочке светила тускло, и тени в комнате подчеркивали его сильные мускулы.

Мои глаза не могли оторваться от капель воды, стекающих по его широким плечам и груди, пока не достигли V-образной выемки над полотенцем. От этого зрелища у меня перехватило дыхание. Я почувствовала, как сильное желание охватило меня, и сжала бедра. Мне хотелось, чтобы это полотенце исчезло, чтобы его тело прильнуло к моему. Я желала его прямо сейчас, здесь и сейчас.

Мейсен тоже не сводил с меня глаз. Его взгляд, полный страсти, блуждал по моему телу. Мой халат доходил до колен, но даже под толстым слоем ткани я чувствовала себя обнаженной. Воздух вокруг нас сгущался, наполняясь желанием. Нам не нужны были слова. Наши взгляды встретились, и мы оба, казалось, точно знали, что это означает.

Мы двигались в унисон, наши тела слились в одно целое, а руки крепко обнимали друг друга. Наши губы были словно созданы для того, чтобы исследовать их жар и твердость.

Он тихо застонал мне в губы, приподнял мою голову и потянулся к узлу на моей талии, чтобы развязать его. В это время я схватила его полотенце и резко дернула вниз, в то время как он распахнул мой халат, открывая мое тело для его взгляда.

Дыхание перехватило, когда он отстранился, чтобы посмотреть на меня. Мой взгляд невольно упал на его возбужденный член, и я почувствовала, как мои губы растянулись в улыбке.

Боже мой! Раньше я пыталась забыть образ его члена, когда он прислал мне эту фотографию, но теперь, я могла думать только о том, как бы мне хотелось ощутить его прикосновения. Моё сердце забилось чаще.

Мейсен издал дикий рык и прижался губами к моим губам. Его руки двигались по всему моему телу, и это было мучительно. Моя кожа горела от желания. Я жаждала большего, изголодавшись по удовольствию, которое могли подарить его прикосновения.

Я снова ждала, что страх и неуверенность вернутся и разрушат всё, но они так и не появились, и казалось, ничто не может помешать мне наконец-то избавиться от своих цепей. Я была свободна. Я исцелялась.

Мой халат остался лежать на полу. Его поцелуй словно поглотил меня, заставляя замереть от восторга. Он подтолкнул меня к кровати, и у меня закружилась голова. Я легла и приподнялась, ощущая, как жар разливается по телу под его пристальным взглядом, словно он изучал каждую мою клеточку. Никогда прежде я не чувствовала себя такой сильной, как в этот момент, зная, что могу вызвать такое выражение на его лице. Я думала, что секс — это потеря контроля, но это было не так. Ничего подобного.

Глаза Мейсена стали оттенка неспокойного моря.

— Трахни меня, ты такая горячая штучка, — произнес он отрывисто, проводя рукой по моей икре.

Я ухмыльнулась ему в ответ.

— О, я с удовольствием тебя трахну, всё в порядке. Тебе не нужно просить дважды.

Он улыбнулся и накрыл меня своим телом, присев на колени между моих ног. Его губы начали исследовать мою шею, спускаясь всё ниже и ниже, нежно лаская мою разгорячённую кожу, вызывая мучительное ощущение. Его руки последовали за губами, мягко скользя по моей талии и бёдрам, и я застонала, выгибая спину. Я провела своими руками по его спине, медленно проводя пальцами по его шрамам, один за другим. Его пронзила сильная дрожь. Он обхватил ладонями мои груди и прижался к ним лицом, вдыхая мой запах.

— Ты так хорошо пахнешь. Так идеально. — Прошептал он.

Я схватила его за влажные волосы и притянула ближе к себе. Было странно ощущать его прикосновения, но мне казалось, что этого недостаточно. Он покрывал поцелуями мою грудь, разжигая желание, которое грозило поглотить меня.

Мейсен поднял голову и посмотрел на меня.

— Ты действительно этого хочешь? — Спросил он.

— Да, — нетерпеливо ответила я. — Или тебе нужно письменное разрешение?

Он усмехнулся.

— Не в этот раз.

Я задрожала и обвила его ногами, поворачиваясь так, чтобы оказаться сверху. Я прижалась к его груди, наслаждаясь ощущением его сильных мышц под моими ладонями. Его лицо стало диким, а сердце бешено забилось под моей рукой.

— Моя очередь, — произнесла я и поцеловала его в шею. Его дыхание стало прерывистым, когда я покрыла поцелуями его плечи и грудь.

— Ты убиваешь меня, — прорычал он. Он крепко обнял меня за бедра и прижал к себе, и я резко втянула воздух. Ощущение его прикосновения к моей мягкости было таким приятным.

И подумать только, я была готова прожить всю свою жизнь без этого удовольствия, которое помогло мне воспарить. Оно позволило мне взлететь так высоко, что я потеряла всякий разум. Это помогло мне избавиться от всего негатива и ненависти, потому что жизнь была гораздо больше, чем тюрьма моего ужасного прошлого.

Я прижималась к Мейсену с лихорадочной страстью, наслаждаясь его теплом и ощущением, которое нарастало в глубине моего живота. Он крепко сжимал мои бедра, его лицо было напряжено, когда он наблюдал за мной.

— Вот так, милая, — сказал он, не отрывая взгляда от моих глаз. — Отпусти себя.

Его слова вызвали у меня бурю эмоций, и я выкрикнула его имя, ощущая, как меня охватывает блаженство. Я едва осознавала, что он перевернул нас, и теперь он оказался на мне, когда наслаждение заполнило каждый уголок моего тела.

— Ты нужен мне. Прямо сейчас, — прорычала я, обвивая его талию ногами, чтобы притянуть ближе. Я придвинулась к нему, пока он не оказался почти у моего входа.

— Ты ничего не забыла? — Спросил он с легкой улыбкой.

Я опустила взгляд и застонала.

— Только не говори мне, что у тебя нет с собой средств защиты. — Он усмехнулся и присел на корточки. Я снова застонала. — Серьезно? Ты живешь и дышишь сексом, но не носишь с собой презервативы?

Он с громким смехом сказал:

— Не волнуйся, у меня есть один. Он в моих джинсах.

Он потянулся за джинсами, которые валялись на полу, и я почувствовала одновременно облегчение и неудовлетворенность. Одно дело — шутить на эту тему, и совсем другое, когда это становится реальностью.

Я задумалась:

— Стоит ли мне беспокоиться? Кажется, ты либо спланировал это, либо у тебя всегда есть запасная одежда для девушек, которые падают к твоим ногам.

Он разорвал упаковку.

— А может быть, я просто очень хотел тебя? И я уже несколько недель не спал ни с одной девушкой. Я хотел только тебя. — Он натянул презерватив и снова накрыл меня своим телом. — Я хотел тебя больше, чем любую другую девушку до этого.

Я обхватила его ногами за талию, и мое сердце наполнилось желанием обладать им.

— Все это ложь.

Его улыбка стала шире.

— Тогда я совру тебе еще немного. Ты мне очень нравишься, Мелисса Брукс. Я без ума от тебя.

У меня не было времени ответить, потому что он наклонился и нежно поцеловал меня. Каждое его прикосновение языком вызывало у меня все большее желание. Он придвинулся ближе и встал у моего входа.

— Я обещаю, что буду действовать медленно. Я не причиню тебе боли, — сказал он.

Я кивнула, прикусив губу. Он начал входить в меня, и я схватила его за плечи. Я ждала, когда почувствую обжигающую боль, но он не вошел сразу. Он исследовал меня дюйм за дюймом, медленно раскрывая, позволяя мне привыкнуть к нему, чтобы боль была не такой сильной. Моя грудь разрывалась от желания и тоски по нему. Он в очередной раз показал мне, что не был эгоистичным. Даже сейчас, когда было видно, что он сдерживается, с перекошенным лицом, как будто ему было больно, он думал обо мне.

Он остановился, когда полностью вошел в меня, и задержал на мне взгляд с таким выражением, что у меня перехватило дыхание.

— Ты прекрасна, — прошептал он и провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Его теплое дыхание коснулось моих губ. — Тебе больно?

Я обхватила его талию ногами.

— Да, но ты можешь двигаться.

Он начал двигаться медленно, и хотя это было приятно, я чувствовала, что мне нужно больше. Он сдерживался ради меня, но я не хотела этого. Я схватила его за лицо и притянула к себе.

— Не сдерживайся, — прошептала я, нежно целуя его. Поцелуй становился все более страстным, когда он ускорил темп, и я растворилась в его объятиях.

Вся боль, гнев и страх, которые я испытывала на протяжении многих лет, исчезли без следа, и мне показалось, что я наконец-то обрела зрение после долгих лет темноты. Мейсен показал мне свет, исправил все те дисфункциональные части меня, которые казались неисправимыми, и моя жизнь больше не сводилась лишь к выживанию. Мне позволили положиться на кого-то, не теряя себя в ответ. И хотя у меня были моменты слабости, когда оставаться сильной было слишком трудно, я знала, что со мной будет все хорошо.

Я закрыла глаза, чтобы навсегда сохранить этот момент в своей памяти. Я словно вырывалась из оков ненависти, и это было чудесно. Я встретила его пылающий взгляд, и мне стало так хорошо от него.

— Я тоже от тебя без ума, — прошептала я и притянула его к себе для еще одного поцелуя. Наши тела двигались в унисон, как и наши сердца. И когда позже мы снова оказались вместе, обнимая друг друга так, словно наши тела были лишены этого прикосновения, нам показалось, что всё будет хорошо. Раны заживут, счастье заменит боль, и жизнь станет намного лучше.

И это было только начало.