Шрамы

ГЛАВА 15

Когда вы находитесь в состоянии войны с самим собой, есть три ключевых правила, которые необходимо соблюдать:

1. Никогда не поддавайтесь эмоциям.

2. Никогда не позволяйте врагу одержать верх.

3. Кастрируйте врага, чтобы он не наполнил нашу драгоценную планету своим потомством.

Мне следовало бы поискать в интернете самые болезненные методы кастрации, которые только можно вообразить, чтобы незаметно подкрасться к Мейсену, когда он меньше всего этого ожидает, и спасти все женское человечество от угрозы, которую представляет собой его член. Однако вместо этого я выбивала всё из своего шкафчика, потому что он не открывался, и всё время представляла, как бью Мейсена по лицу.

— Эй, полегче, — сказал мне Маркус, переглянувшись с Кевином.

Хейден и Сара остановились рядом с ними.

— Ты определённо хочешь получить ещё одну дисквалификацию, — сказал Хейден.

Я мысленно поморщилась, сделала глубокий вдох и попыталась снова открыть свой шкафчик.

Попытайся вспомнить о дзен-режиме. Дзен-режим. Дзен. Режим.

— Отстранение от занятий — это мой хлеб с маслом. Я мечтаю об этом каждый день, — сказала я с сарказмом, наконец открывая шкафчик.

— Ты выглядишь усталой, — заметила Сара. — Ты хорошо спала?

Я нанесла на лицо множество слоев консилера и тонального крема, но все равно выглядела уставшей? Мне нужно было усилить макияж или утонуть в Red Bull.

— Как младенец, — ответила я, складывая свои вещи в шкафчик.

— Моя мама использует некоторые эфирные масла для сна. Если хочешь попробовать, я могу спросить у неё название бренда, — предложил Кевин.

Я сомневалась, что какие-либо масла смогут вернуть баланс в мою жизнь. Разве что они могут воскрешать мертвых или поворачивать время вспять, чтобы я могла исправить всё плохое в своей жизни.

— Спасибо, но нет, — сказала я, захлопывая шкафчик. — Пойдём поедим. Я умираю от голода.

Наконец-то у меня появился аппетит. Это было единственным положительным моментом в этом непростом периоде моей жизни.

Блейк и Джесс уже сидели за нашим столиком, увлечённые просмотром чего-то на телефоне Джесс. Он нежно обнимал её одной рукой, и это было одновременно и трогательно, и забавно. Он всегда так или иначе прикасался к ней, словно не был её главным врагом в течение шести месяцев, прежде чем изменил своё мнение. С другой стороны, он спас ей жизнь и даже ненадолго потерял сознание, прежде чем парамедики привели его в чувство. Я была уверена, что такая близкая встреча со смертью может заставить людей гораздо больше ценить жизнь и окружающих. По крайней мере, теперь он обращался с Джесс как с королевой, и мне больше не нужно было за неё беспокоиться.

— Что вы смотрите? — Спросила я, садясь напротив них и ставя поднос с едой на стол.

— Мою новую песню на YouTube, — сказала Джесс. — Я выложила её вчера вечером, и у неё уже более пятидесяти тысяч просмотров. — Она сияла от радости.

Сара встала между мной и Хейденом.

— Это просто невероятно! — Воскликнула она. — С каждым месяцем твои песни набирают все больше просмотров.

Джесс с радостью кивнула.

— Да, я так счастлива, что мои оригинальные композиции пользуются большей популярностью, чем мои каверы. Сначала я сомневалась, что люди вообще будут слушать их, но, похоже, им они очень нравятся.

Блейк, ослепительно улыбаясь, посмотрел на неё так, будто она была божеством, достойным поклонения.

— Конечно, они им очень нравятся. Ты просто идеальная. Я не сомневаюсь, что очень скоро ты подпишешь контракт с лейблом звукозаписи. — Он поцеловал её в лоб. Я почти ожидала, что он бросит дюжину роз к её ногам, прежде чем опустится на колени и поцелует эти самые ноги.

Вдруг что-то привлекло моё внимание к дверям кафетерия, и я увидела, как Мейсен входит в столовую с новой жертвой, я имею в виду новую девушку. Неприятное чувство шевельнулось у меня в животе, и я невольно вспомнила тот момент в бассейне два дня назад.

Я не должна была удивляться, что он захотел меня после того, как увидел почти обнажённой в бассейне, и уж точно не должна была беспокоиться об этом. В этом не было ничего особенного. Он был подростком, испытывающим гормональные изменения, и его тело говорило ему, как жить. У него было больше сексуальных контактов, чем у обычной проститутки, и я была уверена, что он бы овладел каждой девушкой на планете, если бы мог. Поэтому единственное, что привлекало его во мне, — это моя вагина. Чистая биология, не более того.

Я просто ненавидела, что он так поступает со мной. Мне не нужно было знать, что я была всего лишь очередной девушкой, которую он собирался использовать и забыть.

Он забрал свою еду и что-то прошептал на ухо девушке, прежде чем подойти к нашему столику. Его самоуверенность, вероятно, была настолько сильной, что её можно было ощутить даже на Марсе. Мне показалось, или почти все девушки в зале действительно смотрели на него? Он, казалось, наслаждался этим вниманием, улыбаясь и двигаясь с уверенностью, которая так отличалась от его обычного поведения дома. Он создавал шоу, и девушки были в восторге от этого.

Я с гримасой посмотрела на свою еду, представляя, что накалываю на вилку его лицо, а не кусочек брокколи. Он сел наискосок от меня, и наши глаза сразу же встретились, отчего у меня внутри всё перевернулось.

Я нахмурилась. Почему мой дурацкий желудок так отреагировал?

Конечно, в том бассейне я на долю секунды почувствовала что-то странное и неприятное, но это было лишь мимолетное ощущение. Временный сбой в моём организме. Так что, если только это не было вызвано отвращением, желудок не должен был так реагировать.

Я усмехнулась и вонзила вилку в рис. В голове я представляла, как убиваю его сотней разных способов, и каждый из них был страшнее предыдущего.

Он хотел «перемирия» и даже извинился, но мне было очень трудно удержаться от того, чтобы не обвинить его во всех грехах или не оскорбить. Особенно сейчас, когда он, казалось, смотрел на меня как на объект для своих нападок.

— Ты злобная, склонная к осуждению, агрессивная сука, которая продолжает лаять и никогда не перестает думать о том, как сильно она может навредить кому-то. Всегда такая взрывная. — Слова Стивена снова начали терзать меня, и я закрыла глаза, крепко сжимая вилку. Да, я могла бы стать лучше. Я могла бы контролировать свой гнев. Я могла бы просто игнорировать его и надеяться, что завтра в него ударит молния…

Злобная.

Агрессивная.

Сумасшедшая.

Сука.

Да, это было правдой. Я была полна негативных эмоций и даже больше. Я чувствовала, как яд циркулирует по моим венам, и мне было трудно сдержать желание напасть на него. Я остро ощущала его присутствие, почти до такой степени, что закрывалась от всех остальных. Я ощущала на себе его взгляд больше раз, чем хотела бы сосчитать, и мне хотелось наказать его за то, что он так сильно на меня влиял.

Однако затем Маркус упомянул о выпускном вечере и костюме, который он купил на прошлых выходных, и моё настроение резко изменилось. Вся школа только и говорила о выпускном вечере и его тематике, как будто ничего другого в мире не существовало. Все были в таком восторге от этой идеи, что меня чуть не стошнило, а потом ещё раз. Заседания школьного совета стали невыносимыми, и Шрейя была в восторге больше всех.

Но что насчёт меня? Мой энтузиазм был нулевым. Нет, даже меньше нуля. Скорее, минус один миллион. Мне хотелось уйти навстречу закату и забыть о выпускном, словно его никогда и не было. Я не хотела идти туда, где мне нужно было улыбаться, танцевать и быть счастливой. Но я не могла быть счастлива, когда новый адрес моего брата находился в шести футах под землёй, на унылом кладбище в Коннектикуте.

Мне не нужно было изучать учебники, чтобы понять, что я должна двигаться дальше по жизни. Но это было сложно, потому что:

1. Мой брат умер.

2. Я частично виновата в том, что он покинул нас так рано.

Он должен был дожить до выпускного, ходить на свидания, жениться и иметь много детей, которых я бы баловала и, возможно, даже похитила, чтобы баловать их вечно. А не быть съеденным насекомыми, пока его тело разлагалось.

К тому же, у меня не было пары, да и не хотелось. Я посмотрела на наш стол, где царила атмосфера влюблённости, и подумала, что у всех есть пары. Единственным холостяком, кроме меня, был Мейсен, но я не сомневалась, что он легко найдёт себе пару, если ещё этого не сделал. Я уже могла представить, как он идет рядом со следующей потенциальной Мисс Соединённые Штаты, выглядя таким же несносным, как всегда.

Я наслаждалась вкусом овощей, размышляя о том, что могла бы просто сказать, что больна смертельной болезнью, и остаться дома. Да, я могла бы провести этот день за просмотром повторных серий «Во все тяжкие» или даже с удовольствием утопить себя в банке Нутеллы, но тогда я бы возненавидела себя за свою слабость и бездействие.

— В эти выходные мама собирается повести меня по магазинам в поисках платья, — сказала Джесс, прервав мои мысли. — Несколько дней назад я наткнулась на Pinterest на розовое платье, украшенное бисером на груди, и теперь я жажду приобрести что-то похожее, но не уверена, что смогу найти его.

— Ты можешь попросить портниху сшить его для тебя, — предложила Сара. — Я именно этим и занимаюсь. У миссис Блэк есть хорошая подруга, которая шьет платья, и я планирую навестить её в эти выходные.

— Я закажу свой костюм онлайн, — сказал Кевин. — Я всё ещё не уверен, чего хочу.

— Нам нужно убедиться, что он сочетается с моими, — сказал Маркус, подмигивая ему. — Или, по крайней мере, с галстуками. Мы можем надеть одинаковые галстуки.

Кевин улыбнулся в ответ, его щеки порозовели, а глаза светились нежностью.

— Мне бы этого хотелось.

Сара мечтательно улыбнулась Хейдену.

— Не могу дождаться, когда увижу тебя в костюме.

Хейден ухмыльнулся.

— Держу пари, ты не сможешь.

— Ненавижу костюмы, — сказал Блейк. — Они такие неудобные.

— Но ты будешь в нем хорошо смотреться, — заверила его Джесс. — Я уже могу себе это представить.

— Ты уже нашел какой-нибудь? — Спросил Хейден Блейка.

— Нет. Я никуда не спешу.

— Возможно, тебе стоит поторопиться, — сказал Маркус. — Ты же не хочешь делать это в последнюю минуту.

Я переводила взгляд с одного человека на другого, словно следила за игрой в пинг-понг, и хранила молчание. Мне было нечего добавить к этому разговору. У меня даже не было платья или какой-либо идеи, как оно должно выглядеть. Может быть, мне просто переодеться в мешок из-под картошки и покончить с этим? По крайней мере, это был бы запоминающийся наряд.

— А как насчет тебя, Мел? Ты уже нашла платье? — Спросил меня Маркус.

Все взгляды обратились ко мне. Просто великолепно.

Мои губы растянулись в улыбке.

— Да. Оно будет фиолетовым в зеленый горошек, а шлейф будет длиной с Великую Китайскую стену.

Никто ничего не сказал, но я прочитала все это на их лицах — жалость и сочувствие. Маркус почесал шею, как будто понял, что задал неправильный вопрос, и теперь сожалел об этом.

Я крепко сжала вилку в пальцах, сохраняя на лице веселое выражение, чтобы скрыть бурю эмоций, бушующую внутри меня. Я ненавидела то, как они стали относиться ко мне теперь, когда Стивена не стало. Я не нуждалась в их жалости или сочувствии. Мне не нужно было, чтобы они пытались меня понять. Я не собиралась впадать в депрессию или нервный срыв. Я не была жертвой. Я была Мелиссой Брукс — борцом и выживальщиком, и, несмотря ни на что, я всегда находила в себе силы продолжать жить.

Забудьте о том, чтобы уйти навстречу закату. Если и было что-то хуже, чем пойти на выпускной, так это пойти на него и увидеть, как все смотрят на меня как на слабачку. Нет, спасибо.

Я могла бы двигаться дальше. Со мной всё будет в порядке. Может быть, не сейчас, но рано или поздно я бы справилась.

— Я уверена, что смогу найти что-нибудь подходящее, — добавила я беспечно.

— Да, пакет для мусора, — сказал Мейсен. — Только убедись, что он закрывает твоё лицо.

Он посмотрел на меня с видом, который, как я догадалась, должен был выражать снисходительность, но я заметила в нём оттенок чего-то ещё. Он понимал, что я чувствовала. Я сказала ему, что не хочу, чтобы ко мне относились иначе только потому, что Стивена больше нет, и он поймал меня на слове — он не воспринимал меня как нечто легко уязвимое. Это было почти как глоток нормальной жизни на том безумном пути, по которому шла моя жизнь, и впервые в жизни я почувствовала благодарность к нему, как бы странно это ни звучало.

Кто бы мог подумать? Я испытываю благодарность к этому человеку? Должно быть, апокалипсис уже близко.

— Ты первый, — ответила я, используя одну из его реплик, но в этих словах не было силы, и он это знал.

На мгновение он улыбнулся, но улыбка исчезла, когда он принялся за еду, и мы словно пришли к молчаливому соглашению.

Да, моя жизнь определённо пошла по сумасшедшему пути.

Заседание совета после уроков затянулось, и мне пришлось остаться, чтобы развесить в коридорах плакаты против травли. Это было частью моей кампании за равное отношение ко всем и уважение различий. Я была рада видеть, что это привлекло некоторое внимание, когда некоторые студенты писали об этом в социальных сетях и распространяли позитивные сообщения.

К тому времени, как я вышла из школы, парковка была пуста, за исключением нескольких машин, одна из которых принадлежала Мейсену. Он стоял рядом с машиной, и я увидела, что он не один. Его окружали трое парней постарше, одетых во все черное и выглядевших враждебно.

Мой пульс участился. Мне не нужны были навыки супершпиона ЦРУ, чтобы понять, что они из банды. Я видела их более чем достаточно раз, чтобы сразу узнать. Они спорили с Мейсеном и были так увлечены своим спором, что даже не заметили меня.

Я подошла ближе на цыпочках, чтобы расслышать их разговор.

— Ты не будешь участвовать в гонках, — сказал один из них Мейсену.

Мейсен вызывающе вскинул подбородок и скрестил руки на груди, расставив ноги.

— И я уже говорил вам, мне безразлично, чего вы хотите.

Лысый парень, который, по-видимому, был их лидером, ударил его по лицу.

— Ты играешь с огнём. В игре много денег, поэтому мы не будем рисковать.

— Тогда соревнуйтесь со мной, выиграйте и получите эти деньги, — сказал Мейсен с мрачной улыбкой. — Или вы боитесь проиграть?

— Это тебе следует бояться проиграть, — произнёс один из парней. — То есть потерять голову.

Мейсен с презрением фыркнул.

— И это всё, на что вы способны? Пустые угрозы? Тогда приступайте.

Внезапно меня охватило сильное беспокойство. Что-то подсказывало мне, что это были не просто пустые угрозы, и он может получить и очень сильно, если не будет более осторожным. Все они угрожающе приблизились к нему и прижали его к машине, готовясь нанести удар. Странный страх охватил меня, и я, не раздумывая, ринулась вперёд.

— Я искренне надеюсь, что вы не настолько глупы, чтобы делать это здесь, когда вокруг нас столько камер, — воскликнула я, остановившись позади них и стараясь, чтобы в моем голосе не было заметно дрожи.

Они повернулись и посмотрели на меня. Я указала рукой на камеры и сказала:

— Я понимаю, что вы хотите надрать ему задницу, поверьте мне, я сама жажду делать это каждый божий день. Но я предлагаю вам сделать это в другом месте, где вас не смогут поймать. Возможно, вы знаете такое место?

Они переглянулись, а затем снова посмотрели на меня, вероятно, задаваясь вопросом, действительно ли это так. Мои нервы затрепетали еще сильнее.

Я ухмыльнулась.

— Но если вы все же решите превратить его в сосиску, скажите мне, чтобы я могла сходить за попкорном и посмотреть.

Лысый нахмурился, глядя на меня.

— Кто ты, черт возьми, такая?

Я приветливо улыбнулась ему.

— Мэри Сью, приятно познакомиться.

Его ноздри раздулись, и я почувствовала, как перед глазами промелькнула вся моя жизнь. Я сжала руки в кулаки, ощущая, как адреналин и страх наполняют меня. Я была на пределе, готовая увернуться, если он замахнется на меня. Он смерил меня взглядом и открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем закрыл его. Решив, что я не стою того, чтобы тратить на меня время, он сжал челюсти и перевел хмурый взгляд на Мейсена.

— Считай, что это твоё последнее предупреждение. Ты же не хочешь, чтобы мы навредили тебе, — сказал он, взглянув на машину Мейсена. — Или твоей машине, — зловеще добавил он, отходя в сторону. Я почти вздохнула с облегчением. Почти.

— Пошли, — сказал Лысый своей стае послушных щенков. Он направился к черному внедорожнику, припаркованному неподалеку в противоположной стороне. Они сели в машину и уехали, стараясь произвести как можно больше шума и дыма, когда выезжали с парковки.

Я тихонько вздохнула, чувствуя слабость в ногах. Только сейчас мое сердцебиение начало приходить в норму.

Черт возьми, я действительно помогла Мейсену Брауну. Я вмешалась в то, что меня не касалось, и выступила против гангстеров. Это сделало меня идиоткой или это сделало меня дважды идиоткой?

Я повернулась и посмотрела на Мейсена. Он все еще стоял рядом со своей машиной, молча наблюдая за мной своими голубыми и проницательными глазами, словно видел меня насквозь. Мой желудок снова сделал одно из своих раздражающих сальто.

— Ты идиотка, что суешь свой нос в это дело, — его лицо было каменным. — Такое впечатление, что ты хочешь, чтобы они тебя изуродовали.

— Прямо сейчас я хочу изуродовать тебя, неблагодарный дебил, — сказала я, развернулась на каблуках и направилась к своей машине на другой стороне парковки.

Я не должна была удивляться его реакции, ведь я и не думала, что он вообще способен испытывать благодарность. К тому же, я была с ним согласна — я действительно была не самым умным человеком.

Я открыла рюкзак и потянулась за ключами.

— Сатана! — Крикнул он. Я нахмурилась и посмотрела на него через плечо. — Спасибо!

Мои челюсти буквально отвисли. Я никогда не ожидала услышать от него такие слова. Его лицо исказила гримаса, словно это было одно из самых сложных дел, с которыми ему приходилось сталкиваться, и он был совсем не в восторге от ситуации.

Это почему-то очень обрадовало меня.

Давайте усложним ему задачу.

Вместо того чтобы принять его благодарность, я просто села в свою машину и уехала, полностью игнорируя его присутствие.

Мы с Эли договорились, что он зайдёт ко мне в среду, чтобы разнообразить наши встречи. Я должна была вести их микроавтобус, но Мейсен настоял на том, чтобы сесть за руль сам, так как после школы у него было свободное время. Как будто он боялся, что я съеду на минивэне с ближайшего холма, и совсем не доверял мне своего брата.

Когда они приехали, Эли прислал мне сообщение, и я, оставив «Хоббита» на диване, отправилась их встречать. Когда я вышла, Мейсен стоял ко мне спиной, вытаскивая инвалидное кресло Эли из микроавтобуса. Я окинула взглядом его фигуру, одетую в потертые джинсы и белую рубашку, которая подчёркивала рельефные мышцы спины, и что-то сжалось у меня внутри.

Я отвела взгляд, осознав, что на самом деле пялюсь. Фууу, фууу, фууу. Там не на что было пялиться. Абсолютно не на что.

Я подбежала к пассажирскому сиденью минивэна и постучала в окно Элая, с улыбкой помахав ему рукой. Он ответил лучезарной улыбкой, что было ещё большим прогрессом, и нажал кнопку, чтобы открыть дверь.

— Привет, генерал Офигенный! — Он отдал мне честь.

— Добрый день, мой Сказочный генерал! Добро пожаловать в мой замок! — Я указала рукой на дом, который вполне мог бы сойти за настоящий замок. Нам просто не хватало доспехов в коридорах, чтобы завершить образ.

Он с тоской и завистью посмотрел на дом.

— Я не могу поверить, что ты действительно живёшь здесь. Я бы тоже хотел жить в таком месте, как у тебя.

Мой желудок сжался, но я сдержала улыбку. И снова я почувствовала, что дом — это слишком много. По сравнению с домом Эли, это был настоящий замок, к тому же совершенно необычный. Краем глаза я заметила, что Мейсен смотрит на меня, но не обратила на него внимания.

— Согласно моим сверхсекретным источникам, которые пришли из будущего, у тебя будет дом в два раза больше этого! У тебя даже зимний сад будет намного больше! — Воскликнула я.

Глаза Эли расширились.

— У тебя есть зимний сад?

Я кивнула.

— Ага. И… — Я наклонилась и заговорщицки прошептала. — Это волшебно.

Мейсен едва слышно хмыкнул, но я всё равно услышала. Я посмотрела на него и усмехнулась, заметив его сардоническую улыбку. Если бы здесь не было Элая, я бы точно его не проигнорировала.

— Пойдём, чемпион, — сказал ему Мейсен и поднял его, чтобы пересадить в инвалидное кресло.

Я наблюдала за ними, и у меня перехватило дыхание. Это зрелище меня странно тронуло, но в то же время я была ошеломлена выражением лица Мейсена. В нём была смесь нежности и любви, без примеси самодовольства, которое он демонстрировал в школе, и это что-то во мне задело. Это напомнило мне о давно утраченной связи, которая когда-то связывала меня со Стивеном.

Я поджала губы. Почему он должен был быть таким хорошим братом? Почему он не мог быть настоящим дьяволом, способным при необходимости сбросить своего брата в первую попавшуюся канаву? Мне не нужны были причины, чтобы не ненавидеть его на все 100 %. Мне не нужны были дополнительные поводы, чтобы и дальше ненавидеть себя за утрату связи с братом.

— Что в зимнем саду волшебного? — Спросил меня Элай, удобно устроившись в своем кресле и подкатив его ко мне.

Я направилась к входной двери.

— Здесь есть цветы, которые подарят тебе вечную жизнь, если ты их съешь. А еще есть те, что подарят тебе вечную красоту. И… — я подняла палец вверх и многозначительно посмотрела на него. — Сотни золотых бабочек освещают их волшебные лепестки в темноте ночи.

По взгляду Мейсена я поняла, что он в любой момент может обратиться за помощью в психиатрическую больницу. Элай же, напротив, с задумчивым видом наблюдал за мной.

— А есть ли цветы, которые помогут мне снова ходить? — Спросил он.

Острая боль пронзила мою грудь. Я взглянула на Мейсена поверх головы Эли и заметила боль в его глазах, прежде чем он отвернулся от меня. Я встретила полный надежды взгляд Эли, желая, чтобы его фантазии стали реальностью. Я мечтала, чтобы они воплотились во всех тех книгах, которые я прочитала, и превратили его жизнь в счастливую сказку. Особенно мне хотелось, чтобы в этой сказке была принцесса и множество говорящих животных, как в диснеевских мультфильмах.

— Конечно, приятель. Они могут заставить тебя ходить… Но только по Луне, — подмигнула я ему, и он рассмеялся.

Мейсен снова фыркнул. Я посмотрела на него, ожидая насмешки, но вместо этого увидела лёгкую искреннюю улыбку. Она исчезла, как только он заметил мой взгляд. Так что же это было?

Он одарил меня одной из своих ужасных ухмылок.

— Ты начиталась слишком много фантастических книг.

Я бросила на него невозмутимый взгляд.

— Конечно, — это мой самый любимый жанр.

Он удивленно поднял брови, и только теперь я поняла свою ошибку. Я открыла ему кое-что о себе. Дерьмо.

— Фэнтези и мой самый любимый жанр, — сказал Элай. — Но Мейс его терпеть не может. Он считает, что фэнтези — это для детей.

Настала моя очередь фыркнуть.

— Правда? И почему я не удивлена?

Мейсен даже глазом не моргнул.

— Самое интересное — это ужасы.

Мой рот сложился в букву "О".

— Ты читаешь? Невозможно.

Он закатил глаза, глядя на меня.

— Я не читаю. Я говорил о фильмах.

Я усмехнулась, но затем меня охватила новая боль, ведь это напомнило мне о Стивене. Стивен тоже не любил книги, но обожал фильмы ужасов. В детстве мы со Стивеном часто смотрели их, скрывая это от родителей, которые считали, что мы слишком малы для подобного рода развлечений. Мы даже соревновались, кто из нас сможет напугать друг друга сильнее.

— Конечно, — пробормотала я. — Я была бы удивлена, если бы ты мог читать выше уровня начальной школы. Неудивительно, что у тебя такие плохие оценки.

— Ты меня полностью раскусила. Потому что оценки — это единственный показатель чьего-либо потенциала или ценности, — сказал он, закатив глаза, и обошёл инвалидное кресло Эли, помогая ему пересечь приподнятый порог.

— Спасибо, Мейс, — ответил Элай и продолжил свой путь, осматривая зал. — Ух ты! Это потрясающее место! Его глаза расширились от удивления, когда он обошёл зал и изучил всё вокруг.

Я открыла рот, чтобы ответить ему, но внезапно Мейсен снова оказался слишком близко. По моей коже пробежали мурашки.

Я свирепо посмотрела на него и сделала огромный шаг в сторону.

— Что ты делаешь, придурок? Держись от меня подальше.

Он снова сократил расстояние между нами и наклонился к моему уху.

— Не говори ему о том, что ты видела на парковке, — прошептал он, и его теплое дыхание окатило мою кожу дразнящей волной.

Я попыталась сглотнуть, но не смогла. Я не могла даже пошевелиться. Почему я не чувствовала страха? В этот момент мне даже нравилось это чувство. Оно было мне знакомо, и я знала, как с ним бороться. Я не понимала, как справиться с его отсутствием.

— Я не скажу ему, если ты будешь держаться от меня подальше, — процедила я сквозь зубы, не отводя взгляда от Эли, который изучал одну из маминых картин, висевших на стене рядом с лестницей.

Я почувствовала, как он улыбнулся.

— Почему? Неужели я так сильно на тебя влияю?

Мой кулак сжался.

— Нет. Я просто не хочу оказаться в тюрьме после того, что я с тобой сделаю, если ты не уйдешь отсюда.

Он отстранился с легкой усмешкой.

— Я испытываю искушение позволить тебе это сделать, потому что тебя действительно следовало бы посадить за решетку. Ты представляешь опасность для общества.

— Ах ты… — начала я вслух, но затем вспомнила, что должна говорить тише в присутствии Эли. — Потаскун, — закончила я более слабым голосом.

Мейсен улыбнулся.

— Видишь? Я так сильно на тебя влияю. Будь осторожна, а то заработаешь язву.

Я скривила губы, глядя на него.

— Ты уже уходишь? Уверена, что есть много девушек, которые с удовольствием послушают твои рассуждения. Кыш!

В конце концов, он ушел, но перед этим дал мне несколько коротких инструкций: не давать ему сладостей или обычных перекусов, использовать органические закуски из рюкзака Эли, следить, чтобы он не перегревался, немедленно вызвать его врача, если что-то случится, позвонить ему, если нужно будет приехать за ним пораньше, и так далее.

Я вздохнула с облегчением, как только он ушел. Рядом с ним я чувствовала себя более взволнованной, чем когда-либо, и мне нужно было, чтобы он исчез из моих мыслей и, желательно, с этой планеты тоже.

Я отправилась за PlayStation 4 Стивена, чтобы мы с Элаем могли поиграть в Uncharted 4. Когда я вошла в его комнату, то сдержала свое горе. Там было слишком пусто, и тишина казалась навязчивой. Я не позволяла себе проводить здесь больше времени, чем необходимо, сосредоточившись на настоящем, а не на прошлом, пока собирала консоль и один из контроллеров.

Вернувшись в гостиную, я поставила PlayStation 4 под огромный плоский телевизор, который мог бы поспорить за место в Книге рекордов Гиннесса. Я достала контроллер Элая из рюкзака, закреплённого на спинке его инвалидной коляски, и подключила его к консоли.

— Я не знал, что у тебя есть «Хоббит», — сказал Элай, указывая на книгу, которую я оставила на диване ранее.

— Да, это так. Хочешь посмотреть? — Спросила я, и он кивнул. Я положила книгу ему на колени.

— Я всегда хотел её прочитать, — признался он.

— У меня осталось всего пятьдесят страниц, так что я могу одолжить её тебе, если хочешь, когда закончу, — предложила я.

Он встретил мой взгляд с лёгкой улыбкой.

— Правда? Спасибо, — произнёс он, не открывая книгу.

— Ты можешь сам её открыть? — Спросила я, переминаясь с ноги на ногу. Это был один из тех моментов, когда я не знала, стоит ли предлагать ему дополнительную помощь или нет. — Если хочешь, я могу помочь, — добавила я.

Он с лёгкой улыбкой посмотрел на меня.

— Не нужно. Я сам справлюсь. Я просто изучаю обложку. И, чтобы ты знала, тебе не обязательно спрашивать, нужна ли мне помощь. Я сам скажу тебе, если что-то понадобится.

Я улыбнулась в ответ.

— Ты читаешь мои мысли. Принято к сведению.

Он взял книгу за твёрдый переплет и открыл её. Его брови нахмурились, когда он увидел поздравление Матео с днём рождения на первой странице.

— Это… это был твой день рождения? Шестнадцатого? — Спросил он, и я увидела, как он осознал, что похороны Стивена пришлись на мой день рождения.

Я отвела взгляд, моё горло сжалось.

— Да, — ответила я, не в силах говорить.

Он долго молчал, и наконец я встретилась с ним взглядом. Он улыбнулся.

— Тогда я должен тебе что-нибудь подарить.

Его слова произвели на меня глубокое впечатление. Они были словно бальзам на рану, которая стала невыносимой после ухода Стивена. Я прижала руку к груди и высоко подняла подбородок.

— В этом нет необходимости, правда. В этом году я уже получила множество подарков, и моя комната заполнена ими до отказа! Серьезно, здесь нет ни одного свободного сантиметра. Мне придется спать в коридоре!

Он хихикнул.

— И все же, должно быть, ты чего-то хочешь. Скажи мне.

Я хочу, чтобы мой брат вернулся.

— Я хочу твоей безусловной преданности и готовности сражаться за меня, когда я позову тебя присоединиться к войне против зомби.

— Да, сэр! — Он отдал мне честь, став серьезным, прежде чем разразиться смехом.

Я села на пол, и он остановил свое инвалидное кресло рядом со мной.

— Ты играешь первым. — Я протянула ему пульт. — Теперь ты улыбаешься гораздо чаще, генерал Сказочный. Ты становишься настоящим светским львом.

Он загрузил игру, его щеки покраснели.

— Ты так думаешь?

— Да. Ты больше не становишься застенчивым в ста процентах случаев. Это скорее девяносто девять процентов, но это все равно прогресс.

Он усмехнулся.

— Ты понимаешь, о чем я говорю? Эти очаровательные смешки. Клянусь, девушки будут терять сознание от твоего обаяния. Просто подожди!

— Ты так думаешь? — Повторил он, его смущение только усилилось.

Я с энтузиазмом кивнула.

— Позволь мне раскрыть тебе величайший секрет во Вселенной — девушкам нравятся милые парни! — Я подмигнула ему. — Ты еще поблагодаришь меня за это позже.

— Если ты так считаешь, — он сосредоточился на экране. Теперь, когда я задумалась об этом, он, безусловно, мог бы привлечь внимание девушек, если бы только чаще выбирался из дома.

Как только короткое вступление закончилось, и Элай начал управлять лодкой, я спросила:

— Скажи, почему ты учишься дома?

Если бы он сказал, что это из-за того, что Мейсен стыдится его, я бы перерезала этому человеку яремную вену и выбросила его тело в ближайший мусорный контейнер.

Он сжал губы в тонкую линию.

— После аварии ребята в школе не были ко мне добры. Они называли меня инвалидом и другими обидными словами. Мейс пытался за меня заступиться, но я просто не мог больше этого выносить. Поэтому я спросил папу, можно ли мне учиться на дому.

— И с тех пор ты учишься дома?

— Да.

Я наблюдала, как он пытался уклониться от вражеских лодок, когда они окружили его.

— Ты когда-нибудь хотел пойти в старшую школу? Познакомиться с новыми людьми?

Он не сразу ответил, полностью сосредоточившись на игре, пока Нейт не упал в воду.

— Да. Иногда мне действительно этого хочется.

— Почему бы тебе не попробовать?

Он поставил игру на паузу и посмотрел на свой контроллер.

— Как ты, наверное, заметила, я не очень хорошо общаюсь с людьми, — пробормотал он.

— Всё в порядке. Я тоже бываю неловкой. Я словно становлюсь королевой неловкости каждый раз, когда открываю рот. — Я подняла палец, когда он посмотрел на меня. — Но именно это делает нас особенными. Уникальными. Самыми необычными, запоминающимися, превосходными… называй как хочешь.

Он тихонько хихикнул.

— Чокнутыми?

— Ага. И это тоже. Ты многое упускаешь, друг мой, поверь мне. Да, старшая школа — это джунгли, но по крайней мере ты находишься среди людей. А мы, Homo sapiens, — социальные существа, которым необходимо общаться по меньшей мере двадцать раз в день и говорить обо всём важном и неважном. Так что не волнуйся, потому что я предвижу невероятно длинную очередь друзей и девушек, которые будут соперничать за твое внимание.

Он пробормотал что-то в ответ и вернулся к игре. Я была в восторге, просто наблюдая за его мастерством, и упустила свой шанс, когда он предложил мне сыграть. Я поняла, что наслаждаюсь его обществом гораздо больше, чем ожидала, и забыла о том, что цель программы — получить возможность поступить в колледж. У меня появился новый друг.

И почему-то именно это было то, что нужно моему ледяному сердцу в эти дни.

Через некоторое время я предложила ему посетить оранжерею, куда, к счастью, был свободный вход. Мы прошли по вымощенной кирпичом дорожке, огибая растения самых разных размеров и форм. Их ароматы смешались в воздухе, создавая пьянящий аромат. Мне нравилось, как послеполуденное солнце освещало пространство сквозь тонированный стеклянный потолок, создавая причудливый узор теней на земле и листьях. Оранжерея не была волшебной, но она, несомненно, выглядела именно так.

Элай не мог перестать восхищаться, его глаза сияли, когда он разглядывал все мамины растения. Словно по волшебству, она появилась в этот момент, но не одна. Мейсон стоял рядом с ней у входа в оранжерею, с удивлением рассматривая растения.

— Вы преувеличиваете, миссис Брукс. Ваша оранжерея — настоящее произведение искусства, — произнес он с такой мягкостью, что моя мама покраснела.

Что. Это. Такое?

В последнее время её улыбку было так трудно увидеть, но вот она здесь, улыбается, превращаясь в милую женщину из-за этого проклятого Мейсона Брауна.

— О, спасибо, — прощебетала она, буквально засияв от счастья.

Он встретился со мной взглядом, и я бросила на него самый злобный взгляд из всех возможных. Что всё это значит? Мне не нужно, чтобы он очаровывал мою мать. Только не в моё дежурство.

— Мам, — громко позвала я, стараясь отвлечь её от разговора с Мейсеном. — Это Элай. Он тот самый супергерой, о котором я тебе рассказывал. Он спас мне жизнь, когда я упала с небоскреба, и поймал меня своей паутинной сетью, прежде чем я коснулась земли. Мама с улыбкой подошла к Эли.

— О, Мели, будь серьезнее. Я Джулианна. Приятно познакомиться. Мели много рассказывала мне о тебе, но она не говорила, что ты такой милый.

Элай густо покраснел.

— Спасибо. Я тоже рад познакомиться с вами, миссис Брукс. — Он протянул руку, и мама пожала её. — Я согласен с Мейсом. Ваша оранжерея великолепна.

— Спасибо, милый. Мне привезли много растений из-за границы, и я довольна тем, как они растут. Через несколько лет здесь будет ещё красивее.

— Готов идти, чемпион? — Спросил Мейсен Эли.

— Уже уходите? А как же печенье? — Спросила мама и посмотрела на меня. — Мели, ты угостила Эли клубничным печеньем, которое я испекла вчера?

— Я забыла. Хочешь печенья? — Спросила я его.

— Да. Я просто обожаю клубнику! — Элай с волнением кивнул.

Мейсен бросил на меня сердитый взгляд.

— Я же говорил тебе не давать ему сладостей или перекусов, если они не натуральные, — прошептал он мне, прежде чем одарить мою маму очаровательной улыбкой. — Элаю нельзя употреблять обработанный сахар. У него замедленный обмен веществ, поэтому он подвержен более высокому риску развития диабета и сердечных заболеваний.

— Понимаю, — сказала мама. — Это очень плохо.

— Да ладно, не похоже, что от одного-двух печений у него может развиться диабет, — сказала я. — К тому же, держу пари, он сто лет не ел сладостей!

— Я хочу попробовать это печенье, Мейс, — сказал Элай. — Пожалуйста. Только в этот раз, хорошо?

Мейсен нахмурил брови.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Я думаю, ничего страшного, если он съест одно-два печенья, — дипломатично заметила мама. — Ты тоже можешь взять немного.

— Спасибо, но я не ем печенье. Он скрестил руки на груди.

Я скептически подняла бровь.

— Ты не ешь печенье? Что, ты не с Земли? Кто на Земле не любит печенье?

Он не ответил, но его лицо застыло, а взгляд стал тяжелым, на подбородке проступила вена. Мама, не замечая возникшего между мной и Мейсеном напряжения, сказала:

— Пойдем, Элай. Пойдем на кухню и возьмем тебе печенье.

— Конечно, — ответил Элай и последовал за ней из оранжереи. Он обернулся на нас, крутя свое инвалидное кресло. — Ты идешь?

— Через минуту, — ответил Мейсен, не сводя с меня немигающего взгляда.

Элай неуверенно посмотрел на нас, и я молча подняла большой палец вверх, подбадривая его идти. Как только они скрылись из виду, Мейсен шагнул ко мне.

Я высоко подняла подбородок и уперла руки в бока.

— Что?

— Почему ты всегда противоречишь всему, что я говорю? — Его глаза потемнели от гнева.

Я начала постукивать ногой по земле.

— Потому что ты держишь его слишком в узде. Он парализован, но не сделан из стекла.

— Ты даже не представляешь, в каком он состоянии. Ты думаешь, что знаешь о нём всё теперь, когда вы стали лучшими друзьями? Ты ошибаешься. Он не обычный подросток.

Не в силах усидеть на месте, я прошла вглубь оранжереи и остановилась у стола, на котором стояли мамины растения в горшках.

— На мой взгляд, он выглядит вполне обычным. Перестань преувеличивать и дай ему немного пожить.

Он последовал за мной, его губы скривились в насмешливую линию.

— Это звучит очень убедительно из твоих уст. Ты когда-нибудь задумывалась о том, чтобы прислушиваться к собственным советам каждый раз, когда пыталась контролировать жизнь Стивена?

Я уставилась на него.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь.

— Я не понимаю? Ты знаешь, сколько раз Стивен жаловался мне на тебя? Он говорил, что ты его душишь. Ты никогда не пыталась понять его. Ты пыталась контролировать его, как это делала твоя мама.

Боль пронзила меня насквозь при очередном напоминании о моих ошибках. Меня начало трясти.

— Да, я пыталась контролировать его, — мой голос был хриплым. — Я старалась создать для него идеальную жизнь и убедиться, что он в точности следует моему плану. И я сделала всё это только потому, что хотела для него самого лучшего, как и ты для Эли. Но я заплатила за это. Я потеряла его, потому что не понимала его и не доверяла ему. Ты делаешь всё, что в твоих силах, чтобы Эли был счастлив, но это твоя версия его счастья. Ты когда-нибудь задумывался, что, возможно, Эли просто хочет свободы быть самим собой?

Его лицо побагровело от ярости.

— Он не может быть самим собой. Он прикован к инвалидному креслу!

Я с силой вонзила ногти в ладони.

— Ты, неблагодарный! Ты вообще себя слышишь? Может, он и парализован, но он жив! Его жизнь ещё не окончена. Ты когда-нибудь думал, что он хочет участвовать в гонках? Ты когда-нибудь думал, что он не должен вести такую трудную жизнь? Ты даже скрываешь его ото всех! Никто в школе о нём не знает. Почему? Ты его стесняешься?

В его глазах появился опасный блеск.

— Хватит! — Воскликнул он.

Во мне вскипела ярость.

— Значит, это правда. Ты стесняешься своего брата…

Он угрожающе шагнул ко мне, и я отступила назад, но потеряла равновесие и упала на стол. Один из горшков с растением упал на пол.

— Я тебя ненавижу! — Закричал он. — Я не могу терпеть, когда ты меня осуждаешь! Я не могу смириться с тем, как ты умудряешься находить что-то плохое в каждой мелочи. Ты настолько полна негатива, что я всерьёз думаю, что ты без этого не можешь. Кто-то тебя обидел, и теперь ты обижаешь всех нас!

Я его ненавижу.

Я со всей силы ударила ладонями по столу.

— Ты надоел мне, ясно? Ты единственный, с кем у меня проблемы! И это не случайно, а намеренно! Каждый день! Потому что ты самовлюблённый, неприятный хулиган. Потому что меня тошнит, когда я тебя вижу. Потому что я никого так не ненавидела, как тебя!

Он посмотрел на меня с яростью.

— Ненавидишь меня? А знаешь что? Я тоже тебя ненавижу! Презираю! Лучше бы я тебя не встречал!

Я вздрогнула и прижалась к столу. Его слова задели меня сильнее, чем я ожидала, и мне захотелось согнуться от боли. Я натянула маску на лицо, чтобы не показывать свою слабость. Мы смотрели друг на друга в тишине. Внутри меня бушевала буря, и я не знала, как её унять.

Его слова крутились в моей голове, раня всё сильнее, пока весь гнев не исчез, оставив только пустоту. Каждая ссора. Каждое слово, которое должно было ранить. Каждый взгляд, полный злобы… Это казалось бесконечным. Вдруг я почувствовала, как устала.

Я сжала кулаки, а он прищурился, глядя на них.

— Ты хочешь меня ударить? — Спросил он. — Это твой способ решения проблем? Драться?

— Нет, я хочу, чтобы ты ушёл.

Я разжала кулаки и отвернулась. Я так устала. Устала бороться. Бороться, бороться, бороться. С той самой ночи в лесу. Устала быть сильной и доказывать всем, что меня не сломить. Я просто хотела… Я просто хотела, чтобы мой разум наконец-то замолчал и позволил мне жить спокойно, без этого постоянного стресса и напряжения, которые я испытываю каждую секунду.

Я присела, чтобы собрать осколки горшка. С грустью посмотрела на бутон. Это был один из любимых маминых цветов, но, возможно, она сможет его починить.

Я почувствовала, что он наблюдает за мной, пока я занималась своими делами. Я обернулась и увидела, что он выглядит расстроенным. Но как только наши взгляды встретились, он сразу же спрятал свои эмоции. У меня сжалось сердце, потому что я поняла, что это похоже на меня — скрывать свои истинные чувства.

Мне не нужны были причины, чтобы почувствовать связь с ним. Он первым отвёл взгляд и ушёл, а я уронила горшок на землю. На пальце выступила кровь. Я порезалась, но не почувствовала боли. Если бы только физическая боль могла заглушить душевную. Если бы только я не чувствовала, что теряю себя.

Если бы только Стивен был жив.

Я провела пальцем по ране и увидела, как кровь окрашивает мою кожу. На глазах выступили слёзы, которые я не могла сдержать. В голове возник образ Стивена, и мне стало ещё больнее.

— Надеюсь, тебе там весело, — прошептала я. — Надеюсь, тебе лучше, чем мне.