Шрамы

ГЛАВА 25

Я ожидала, что Мейсен завалит меня сообщениями, но он этого не сделал. Он написал мне намного позже, когда я уже собиралась на ужин с Матео, и это сообщение стало для меня настоящим шоком: Хочешь пойти куда-нибудь со мной сегодня вечером?

Он приглашал меня на свидание. Мейсен Браун звал меня на свидание!

Я съехала на обочину и перечитала текст еще миллион раз, опасаясь, что мой мозг сыграл со мной злую шутку. Нет, это действительно было то, что он написал. Мои руки были влажными, когда я отправляла ему ответное сообщение: Зачем? Ты просишь меня пойти с тобой прятать трупы? Если так, боюсь, мне придется отказаться.

Я нетерпеливо постукивала ногой по полу, ожидая его ответа: Это свидание, сатана. Ты знаешь, что такое свидание? Или тебе нужно, чтобы я написал тебе определение?

Мои ноздри раздулись. Как это было возможно, что я одновременно хотела поцеловать и убить этого парня?

Я: Не раньше, чем я отправлю тебе сообщение с определением «Барби засранец».

Сразу после этого я отправила ещё одно сообщение: И, насколько я помню, ты не ходишь на свидания.

Его ответ пришёл почти сразу же: Всё когда-нибудь бывает в первый раз.

Бабочки в моём животе запорхали с новой силой, смешанные со страхом. Прошлой ночью он исцелил часть меня и помог мне снова почувствовать себя цельной, но была ли я действительно готова к большему? Хотела ли я вообще попробовать это с ним?

Мои пальцы зависли над клавиатурой. Пульс громко отдавался в ушах, когда я уставилась на пустой экран. Я напечатала: Я не хочу, но затем стерла эти слова. Я напечатала их снова и почти отправила, но снова удалила, бросила телефон на пассажирское сиденье и выехала на дорогу. Я была на грани, разрываясь между страхом и нуждой, и мне казалось, что один неверный шаг может отправить меня обратно в ад.

— Глупые влюбленности и глупые парни. Жизнь была бы намного проще без всей этой драмы, — бормотала я, паркуя машину возле мексиканского ресторана, где должна была встретиться с Матео. Я прищурилась, глядя на свой телефон, как на врага. — И что мне с тобой делать, а?

Покачав головой, я сунула телефон в карман и вышла из машины. Возможно, ужин поможет мне прояснить мысли, чтобы я могла ответить ему позже.

Матео уже ждал меня в ресторане. Он был одет в обтягивающую рубашку и черные джинсы и выглядел так, словно воплотилась мечта любой девушки. Неудивительно, что некоторые девушки откровенно пялились на него с тоской в глазах.

— Ты хорошо принарядился дружище, — заметила я, садясь напротив него. — Хочешь, чтобы Шрейе было на что посмотреть?

Он улыбнулся, и в отличие от его прежних улыбок, эта была не слабой или фальшивой. Так он улыбался до того, как познакомился с Сарой, и я даже не была уверена, осознавал ли он это. Преображение века. Нет, не века. Целой эпохи.

Позже он отправится на свидание со Шрейей. Хотя он вел себя так, будто они просто проверяют почву, невозможно было не заметить, что в его глазах больше не было того унылого выражения, которое было там все эти месяцы. По какой-то чудесной случайности он увидел Шрейю в новом свете, и я хотела устроить праздничную фиесту.

— Я не сделал ничего особенного, — сказал он.

— Да, точно. Держу пари, ты часами сидел перед зеркалом, пытаясь уложить эти кудряшки, — заметила я, указывая на его блестящие волосы.

Он лишь пожал плечами, подтверждая мои подозрения. Официантка подошла, чтобы принять наши заказы, и я заказала овощную лазанью, которая была одной из лучших в городе.

— Интересно, что изменилось? — Спросила я, когда официантка ушла. — Она наконец покорила тебя своей красотой? Или всё дело в её обаянии? Или, может быть, в её милой, невинной улыбке, способной растопить даже самые ледяные сердца?

Его взгляд сузился.

— Я мог бы спросить тебя о том же, мисс Любопытная. Ты выглядишь по-другому. Почему?

Я выпрямилась.

— Что ты имеешь в виду? Я не выгляжу иначе. Ладно, возможно, это из-за того, что я слишком сильно выщипала брови сегодня утром, но это все.

Его губы изогнулись в понимающей улыбке.

— В самом деле? И это все?

Я энергично кивнула.

— Абсолютно. Во мне нет ничего необычного. Не-а.

— Тогда почему ты сейчас все время улыбаешься?

Я застыла на месте. Он был прав. Даже сейчас на моем лице играла улыбка. Какого черта?

Ага. Мейсен пригласил меня на свидание.

Я заставила свой рот сжаться в прямую линию.

— Я больше не улыбаюсь. Видишь?

— Твои глаза сверкают. — Он указал на них. Дерьмо.

— Точно так же, как и у тебя, — сказала я, чтобы отвлечь внимание. — На самом деле, они такие сверкающие, что просто слепят меня!

Он приподнял бровь и усмехнулся:

— Ты какая-то странная сегодня.

— А когда я не была?

Официантка принесла наши заказы, уделяя особое внимание Матео.

— Вот, пожалуйста, — сказала она с улыбкой, расставляя тарелки на нашем столе.

Я с удивлением наблюдала за этой сценой, в ожидании когда она уйдет, прежде чем сказать:

— У Шрейи будет много хлопот с тобой. Ей придется освоить боевые искусства, чтобы защитить тебя от всех твоих поклонниц.

— Это не так уж и серьезно.

— Угу. Тогда ты, очевидно, не понимаешь, какое впечатление производишь на девушек.

Он одарил меня полуулыбкой, которая исчезла в тот момент, когда он заметил что-то позади меня. Я оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, на что он смотрит, и увидела, что в ресторан входят не кто иной, как Мейсен, Хейден и Блейк. Мое сердце бешено заколотилось. Я ведь еще даже не ответила Мейсену на его сообщение!

Мне хотелось спрятаться, потому что я была очень смущена прошлой ночью и этим «свиданием». Но у меня не было такой возможности. Вместо этого я открыто рассматривала его, когда он вошел в ресторан.

Он держался с привычной уверенностью, одетый в потертые джинсы и красную футболку, которая идеально облегала его подтянутое тело. Он выглядел как настоящая модель, только что вышедшая из фильма. Он был еще более привлекательным, чем обычно, и девушки в ресторане не могли отвести от него взгляд. Мне хотелось наказать каждую из них за то, что они так смотрели на него, и ревность наполняла мой желудок.

Кстати, о том, какое впечатление он производит на девушек…

Повторяй про себя: он не до смешного красив, он не до смешного красив.

Когда наши взгляды встретились, у меня в груди что-то сжалось. Его первоначальное удивление сменилось мрачным и манящим взглядом, который сочетался с сексуальной улыбкой. Я поняла, что он думал о том же, о чём и я — о прошлой ночи.

Однако затем его взгляд скользнул поверх моего плеча на Матео, и он прищурился. В его глазах промелькнуло чувство собственничества, и они потемнели ещё больше. Я почти ощущала холод, исходящий от Матео, когда он пронзил Хейдена взглядом, полным ярости. Хейден, с другой стороны, ответил на его взгляд непроницаемым выражением лица.

Они направились в нашу сторону, и я бросила на Матео предупреждающий взгляд.

— Давай не будем начинать войну здесь, хорошо? Помни, мир на земле и все такое.

Его губы скривились в кислой улыбке.

— Конечно. Мы не хотим создавать проблем твоим новым приятелям. — Он выплюнул последнее слово так, словно оно было заразительным, и я сердито посмотрела на него.

— Привет, — поприветствовал меня Хейден, когда они остановились рядом с нашим столиком. Он кивнул Матео: — Диас.

А теперь, будь я проклята. Матео сжал челюсти и ответил тем же:

— Блэк.

По крайней мере, они не стали затевать драку, так что, полагаю, у них был прогресс. Мейсен оторвал взгляд от Матео и посмотрел на меня.

— Сатана. Приятно проводишь время со своим, — он снова посмотрел на Матео, и на долю секунды его маска спокойствия дала трещину, обнажив враждебность, — другом?

На моем лице заиграла широкая улыбка. Я чувствовала зависть окружающих и наслаждалась каждой минутой.

— Ну да, Барби, мы тут отлично проводим время.

Его глаза закрылись, а на губах появилась опасная ухмылка.

— Так же, как со мной прошлой ночью?

Улыбка застыла на моем лице. Краем глаза я заметила, что Матео уставился на меня, разинув рот от удивления.

— Прошлой ночью? Что произошло прошлой ночью? — Спросил меня Матео. Его хмурый взгляд стал еще более угрожающим, таким же, как тот, который я послала Мейсену. Он явно был в претензии.

Блейк выразительно посмотрел на Хейдена.

— Я думаю, нам следует оставить их разбираться в этом.

— Это больше похоже на развязывание ядерной войны, — ответил Хейден без тени эмоций в голосе, и направился к одной из кабинок в углу.

— Увидимся позже, — сказал нам Блейк с ухмылкой и последовал за Хейденом.

Мейсен холодно посмотрел на Матео, который облокотился на стол.

— Только не забывай держать свои руки при себе.

Он серьезно?

Матео в недоумении посмотрел на него.

— О чем ты говоришь?

— Ты знаешь, о чем я говорю. У нас всё хорошо, пока ты не переходишь черту дружбы.

Мои губы дрогнули, пытаясь сложиться в улыбку. Что со мной происходит? Я не должна была получать удовольствие от этого проявления мужской ревности, но я наслаждалась этим, и это заставляло меня задуматься о том, не потеряла ли я все свои умственные способности.

Я прочистила горло.

— Ладно, Барби, хватит метить территорию, которая тебе не принадлежит. И если хочешь, я объясню тебе по буквам? Матео — просто друг. Д-Р-У-Г.

— Как насчёт того, чтобы ты дала мне свой ответ?

Я склонил голову набок.

— Мой ответ?

— Да. Твой ответ. На вопрос, который я задал тебе ранее.

В комнате стало на несколько градусов жарче. В обычной ситуации я бы рассердилась на него за то, что он задал этот вопрос в присутствии Матео, но после вчерашнего вечера я чувствовала лишь возбуждение.

Да, все клетки моего мозга были уничтожены. Потеряны навсегда.

— У меня его нет, — сказала я, бросив взгляд на Матео. Он сердито посмотрел на меня, и это было вполне объяснимо.

— Почему нет? — Спросил он.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки.

— Потому что…

— Почему?

Я снова взглянула на Матео. Я не хотела говорить об этом при нем.

— Потому что я не знаю, что ответить, ясно?

Я ожидала, что он продолжит расспрашивать меня на эту тему, но, должно быть, он услышал отчаяние в моем голосе, потому что выпрямился и одарил меня непринужденной улыбкой.

— Давай посмотрим, сможем ли мы это изменить, — сказал он и отошел, чтобы присоединиться к Блейку и Хейдену. Он сел лицом ко мне, и я нахмурилась. Что он имел в виду?

Официантка с улыбкой, которой мог бы позавидовать Чеширский кот, подошла, чтобы принять их заказы. У меня снова неприятно заурчало в животе. Казалось, она намеренно флиртует со всеми привлекательными клиентами.

Он мой, подумала я и представила, как говорю ей об этом, но потом замерла на месте. Я была поражена собственным чувством собственничества. Похоже, Мейсен был не единственным, кто стремился пометить территорию. Блядь!

Я потянула за воротник своей футболки. Колючий материал только усилил мое беспокойство. Матео не сводил с меня глаз, и я сердито посмотрела на него.

— Что?

— Что происходит между тобой и Мейсеном Брауном?

Я забарабанила пальцами по столу.

— Честно? Я не знаю.

Он разинул рот.

— Ты не знаешь? Что это должно означать? У вас что, вы…?

Я одарила его самым сердитым взглядом в своей жизни.

— Черт возьми, нет. Я не спала с Мейсеном. Нет.

— Тогда что происходит?

— Все сложно.

— Все сложно? — Он опустил взгляд на стол. — Я просто не понимаю. Что в нём такого особенного? Что особенного в любом из них? — Он кивнул в сторону Мейсена, Хейдена и Блейка. — Они жестокие и высокомерные, Мел. Разве это то, что в моде у девушек в этом году?

Я нахмурилась.

— Ладно, прекрати. Ты не делаешь это проще. — Я провела рукой по волосам и глубоко вздохнула. Я вспомнила, что Сара сказала мне вчера. Я подумала о той большой серой зоне, которая скрывала корни моего прошлого, связанного с Мейсеном. Если я буду продолжать отрицать хорошие стороны Мейсена и не буду видеть в нём человека, который может измениться, я могу упустить своё счастье. Да, я не могла совладать с этими чувствами, которые всё сильнее сжимали мою грудь, но я уже некоторое время не контролировала себя и прекрасно справлялась.

— Послушай, я полностью понимаю тебя и не осуждаю, потому что сама была такой же, как ты. Раньше я постоянно критиковала Сару и Джесс за то, что они влюбились в этих парней. Но… и я никогда не думала, что скажу это, но мой отец был прав — жизнь меняется. Мы меняемся. Я изменилась.

Я посмотрела на Мейсена и обнаружила, что он уже смотрит на меня. У меня перехватило дыхание.

— Мейсен тоже изменился, — тихо добавила я.

В глазах Матео читалось сомнение.

— Он изменился? Как?

Я скрестила руки на груди.

— Он не такой уж и придурок, понимаешь? На самом деле он порядочный, когда хочет быть таким, и как бы я его ни ненавидела… Я просто больше не испытываю к нему ненависти.

Матео долго наблюдал за мной.

— И что теперь? Ты собираешься с ним переспать?

— Я не знаю, — честно ответила я. — Продолжай. Заставь меня чувствовать себя виноватой. Скажи, что я идиотка, раз влюбилась в этого парня.

Его губы изогнулись в легкой улыбке.

— Конечно, я не скажу тебе этого, глупышка. К тому же, в последнее время ты стала чаще улыбаться, так что, думаю, всё не так уж и плохо. Это твой выбор, так что всё, что я хочу сказать, — будь осторожна и… Я рад, что ты счастлива.

Я прикусила губу, но всё равно не смогла сдержать широкую улыбку.

— О, тише. Ты становишься слишком сентиментальным. — Я откусила кусочек своей лазаньи. — И они действительно изменились. Я имею в виду, что они всё ещё несносные и иногда бывают слишком самонадеянными, но они уже не такие плохие.

Он оглянулся через плечо на столик Мейсена и фыркнул.

— Мне трудно в это поверить.

Я посмотрела на Мейсена, который что-то печатал на своём телефоне.

— Я знаю. Иногда я тоже так чувствую. Это так сюрреалистично. Но это правда.

— До тех пор, пока они будут хорошо относиться к тебе, Саре и Джессике. — У меня в кармане завибрировал телефон. — Пусть они знают. И ты меня знаешь. Я буду первым, кто надерёт им задницы, если они посмеют вас обидеть.

Я улыбнулась.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь.

Я достала свой телефон и разблокировала его. Меня ожидало сообщение от Мейсена: Я все думаю о прошлой ночи.

Что-то внутри меня дрогнуло, и я встретилась взглядом с Мейсеном. Его глаза потемнели от желания. Я поерзала на стуле.

Я: О чем ты говоришь? Я не помню ничего особенного о прошлой ночи.

Он улыбнулся, прочитав сообщение, и, приподняв бровь, посмотрел на меня.

— Лгунья, — произнёс он одними губами и напечатал новое сообщение: Ты хочешь, чтобы я напомнил тебе? Чтобы ты кончала снова и снова?

Температура в комнате резко поднялась, и я была уверена, что мои мысли ясно читались на моём лице. Я украдкой взглянула на Матео. Он был сосредоточен на еде. Хорошо.

Я: Эй? Я здесь ем. Мне сейчас не нужна твоя обычная пошлость.

МЕЙСЕН: Прошлой ночью ты не находила меня пошлым.

Я: У меня амнезия, поэтому я ничего не помню.

На его лице заиграла дьявольская ухмылка. Я щелкнула его по носу, но он уже был занят своим телефоном, набирая новое сообщение: Это не проблема. Я могу напомнить тебе о каждой детали. Ты была такой, что мы…

Я перевела взгляд на Матео, чувствуя странное смущение от того, что прочитаю остальную часть сообщения Мейсена в его присутствии. Он удивленно поднял брови, глядя на меня.

— Ты ведешь себя странно. Ты переписываешься с ним? — Он кивнул в сторону Мейсена.

Была ли я настолько очевидна?

— Нет. Я пишу Джаббе Хатту.

Теперь я была еще более откровенна. Отличная работа, Мелисса. В последнее время ты действительно преуспеваешь.

Он приподнял бровь и произнес:

— Да-да, это действительно странно.

— Что именно тебя удивляет? — Спросила я.

— Наблюдать за тем, как ты краснеешь и ведёшь себя застенчиво, — ответил он.

— Но я не застенчивая! — Возразила я.

— Я знаю. Именно поэтому я и говорю, что это странно. Но это так мило.

Я состроила ему гримасу:

— Мило? Фууу. Я ненавижу это слово.

Он усмехнулся.

— Нет, правда. Обычно у тебя такой вид, будто ты собираешься кого-то убить, но, как я уже говорил, в последнее время ты чаще улыбаешься, и этот образ тебе гораздо больше идёт. Тебе действительно следует чаще улыбаться.

Я посмотрела на Мейсена. Он смеялся над чем-то, что сказал Блейк. Словно почувствовав, что я наблюдаю за ним, он посмотрел мне в глаза и мягко улыбнулся, и, чёрт возьми, моё сердце растаяло.

Он был идеален. Со всеми своими недостатками и достоинствами, он был само совершенство. И, да, он заставлял меня улыбаться. Чего ещё может желать девушка?

Он взглянул на свой телефон и отправил мне еще одно сообщение. Я сразу же посмотрела на экран, мне было очень любопытно, что там написано: Я хочу заставить тебя снова испытать оргазм. — гласило сообщение.

Мои глаза округлились от удивления. Он делал это намеренно, пытаясь смутить меня перед Матео! Мой взгляд встретился с его, и он ухмыльнулся. Вот засранец…

Я: Может быть, ты прекратишь писать такие неприятные сообщения? То, что произошло, было ошибкой в суждениях. Ничего более. Просто недоразумением.

Его ухмылка стала еще шире.

МЕЙСЕН: Тогда я надеюсь, что скоро у тебя снова появятся сомнения. Для начала ты можешь сказать, что пойдешь со мной на свидание.

Я уставилась на текст, чувствуя, как мое сердце замирает в груди. Свидание с ним могло легко превратиться в катастрофу. Но этого и не должно было произойти, и чем больше я думала об этом, тем больше мне хотелось попробовать.

Я: Я должна сообщить тебе, что твои попытки убедить меня пойти с тобой на свидание не имеют смысла.

Матео усмехнулся, и я подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— Что? — Спросила я.

— Ты даже не ешь. Он так сильно на тебя влияет?

Я посмотрела на свою почти нетронутую тарелку и поморщилась. У меня не было аппетита. Я была слишком взволнована.

МЕЙСЕН: К сожалению, прочитала я на своем экране, и новое сообщение появилось перед моими глазами: Тогда я буду продолжать отправлять тебе непристойные сообщения, пока ты не согласишься пойти со мной на свидание. Может быть, я даже пришлю тебе ещё одну фотографию члена.

Я глубоко вздохнула. Он подмигнул мне. Я не сомневалась, что он это сделает, потому что в этом мы были похожи. Он приставал ко мне, потому что был противным, и не остановится, пока не выведет меня из себя. В этот момент я могла сделать только одно. Прежняя Мел подошла бы к нему и ткнула его лицом в тарелку. Новый Мел, по-видимому, была влюблена в него до такой степени, что позволила ему настоять на своем.

Я стучала по клавиатуре, поджав губы, пока набирала сообщение: Отлично. Я пойду с тобой на свидание.

Сгоряча я отправила сообщение, но только после нажатия кнопки «Отправить» до меня дошло, что я только что сделала.

Я согласилась пойти на свидание с Мейсеном Брауном. На свидание. Я действительно собиралась на свидание с ним.

Я украдкой взглянула на него. Его улыбка была победоносной, а пальцы быстро печатали на телефоне. Я застонала и обхватила голову руками.

— Убей меня, — сказала я Матео.

— Почему?

— Я собираюсь с ним на свидание.

— Правда?

Я не поднимала головы, чтобы увидеть выражение его лица.

— Правда.

— Когда?

— Надеюсь, в следующем столетии.

Он усмехнулся.

— Я думаю, вместо того чтобы пожелать тебе приятного времяпрепровождения, мне следует пожелать удачи.

Мой экран вспыхнул, и я быстро взяла телефон, чтобы прочитать сообщение Мейсена. У меня пересохло во рту: Я буду ждать тебя на парковке.

Я перечитала сообщение еще раз, просто чтобы убедиться, прежде чем уставиться на него. Он был безумен.

Несколько раз я набирала и удаляла своё сообщение, и каждый раз мои нервные пальцы совершали опечатки.

Я: Подожди. Сейчас? Ты хочешь пойти со мной на свидание прямо сейчас?

Он не ответил. Убрав телефон в карман, он что-то сказал Хейдену и Блейку. Они повернулись, посмотрели на меня и ухмыльнулись, а я искоса взглянула на них. Мейсен встал, бросил деньги на стол и направился к выходу.

Проходя мимо нашего столика, он наклонился и прошептал мне на ухо:

— Да, сейчас. — Не дожидаясь моего ответа, он продолжил свой путь.

Я нахмурила брови, наблюдая, как он уходит. Он даже не дождался моего согласия на это.

— Я собираюсь пойти туда и задушить его до смерти, — пробормотала я себе под нос. Мы ещё даже не были на свидании, а я уже пожалела об этом.

Повернувшись, чтобы посмотреть на Матео, я увидела, как он пожал плечами.

— Как я и сказал. Удачи. Тебе она понадобится.

Поскольку Шрейя должна была приехать в ближайшее время, я встала и похлопала его по плечу.

— Как скажешь. Я ухожу. Будь добр к Шрейе и поцелуй ее так, чтобы она никогда этого не забыла.

Он улыбнулся.

— Конечно, босс. Напиши мне, если понадобится подкрепление.

Даже десяти резервных копий было бы недостаточно, чтобы вытащить меня из лап этого ненормального парня, но я кивнула и, оставив на столе деньги за еду, встала.

Мои ноги были как ватные, пока они вели меня на парковку, а сердце, наверное, билось со скоростью сто миль в минуту. Я была одета не совсем подходяще для свидания — в простую белую футболку с надписью "My Chemical Romance", черные рваные джинсы и кожаные ботинки. Но, по крайней мере, я нанесла свой темный, насыщенный макияж, и моя прическа была в полном порядке.

Он стоял, прислонившись к своей машине, засунув руки в карманы, и я не могла отрицать, что он был великолепен во все свои шесть футов. Прядь его волос упала ему на лоб, и мне захотелось откинуть её назад, чтобы ощутить шелковистую текстуру на кончиках пальцев.

Фууу. Мне нужно проветрить свои мысли, чтобы перестать думать о таких глупостях.

Его проницательный взгляд скользнул по моему телу, как только он заметил, что я приближаюсь. Он пристально изучал меня, словно раздевая по частям. Мое тело отреагировало на это более интенсивно, чем когда-либо прежде, как будто прошлой ночью прорвало плотину, и теперь оно не могло насытиться им.

— Перестань пялиться, — сказала я, остановившись перед ним и уперев руки в бока. — Я не шоу в перерыве Суперкубка.

Он ухмыльнулся и не сдвинулся с места.

— Снова ведешь себя язвительно. Так предсказуемо. Я бы удивился, если бы ты бросилась в мои объятия после прошлой ночи. Многие девушки поступили бы именно так, но не ты.

Предсказуемо? Он думал, что я предсказуема? Я бы показала ему, кто на самом деле более предсказуем. Без колебаний я так и сделала. Я прыгнула на него и обвила ногами его талию, заставляя его протянуть руки, чтобы обнять меня. Но я сделала это не в романтическом смысле. Совсем нет. Я схватила его за волосы, намазанные гелем, и с силой дернула.

— Ой! Что ты делаешь? — Воскликнул он.

— Бросаюсь на тебя, — Ответила я, снова дергая его за волосы. Мои руки стали липкими. — Боже, ты что, вылил весь флакон геля на волосы? Они слишком липкие.

С рычанием он развернул нас и прижал к своей машине.

— Хочешь поиграть по-жесткому? Давай поиграем по-жесткому, — произнес он, уткнувшись лицом в мою шею и нежно вбирая мою кожу в рот.

Я замерла, вспомнив о болезненных укусах, которые он оставлял на моей шее. Я попыталась оттолкнуть Мейсена, чтобы он перестал меня мучить, но, к моему удивлению, боли не было. Мейсен не кусал меня. Его губы касались моей кожи нежно, и я почувствовала, как тепло разливается по телу, вызывая трепет и наслаждение. Я закрыла глаза, и из моих уст едва не вырвался стон.

Но потом до меня дошло — этот негодяй оставлял на моей шее засосы.

— Прекрати, ты, пиявка! — Воскликнула я.

У него хватило наглости рассмеяться. Он оставил еще один засос, и я схватила его за волосы и сильно дернула, отрывая от своей шеи. Его губы растянулись в широкой улыбке, а глаза потемнели до темно-синего оттенка.

— Кто дал тебе право оставлять на мне засосы? Хочешь, так сильно, чтобы тебя ударили? — Спросила я.

Он провел зубами по улыбающейся губе.

— Если это то, что нужно, чтобы весь мир увидел, что ты моя, то конечно, — произнес он.

Мой желудок затрепетал. Его. Почему это прозвучало так порочно и в то же время так волнующе?

— Пойдём посмотрим кино, — предложил он, прежде чем я успела ответить. Он поставил меня на пол и склонил голову набок, заметив выражение моего лица. — Я уже вижу, как в твоей голове формируется ответ нет.

Я открыла рот, но тут же закрыла его. Он был прав. Я автоматически отвечала нет, когда речь заходила о чём-то, связанном с ним, что только подтверждало его предыдущее заявление о том, что я предсказуема.

Что ж, ничего не поделаешь!

— Хорошо, да. Пойдём в кино, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

Он наморщил лоб.

— Ты действительно пойдешь со мной в кино?

— Я не говорю по-китайски, Барби. Я сказала да, или мне нужно нанять переводчика, чтобы ты это понял?

Он усмехнулся и, обхватив ладонями мои щеки, прижался своим лбом к моему.

— Что мне с тобой делать? — Прошептал он с глубокой тоской в голосе.

Моё сердце забилось быстрее, и язвительный ответ замер у меня на губах.

— Почему ты вообще обо мне беспокоишься? Я — заноза в заднице.

Он улыбнулся и произнес слова, которые еще больше тронули мое сердце:

— Да, это так, но ты моя заноза в заднице.

Его.

Он уткнулся носом мне в шею и спросил:

— Теперь ты боишься?

Искренняя забота, звучавшая в его мягком тоне, не могла не ошеломить и обезоружить меня.

Ответом было ДА. Да, я боялась влюбиться в него. Осознание этого вызвало у меня приступ боли в груди, который превратился в тупую боль, и я отстранилась, чтобы посмотреть на него. Я хотела спрятаться за своим сарказмом, сказать ему, что я Танос и ничто меня не пугает. Но я знала, что мне уже пора перестать скрывать свои эмоции.

Итак, я глубоко вздохнула и спросила:

— Тебя? Нет. Этого? — Я обвела рукой пространство между нами. — Безусловно.

Если его и удивила моя честность, он этого не показал. Он вздохнул и провел подушечкой большого пальца по моей щеке, отчего мне стало тепло по всему телу.

— Я чувствую то же самое. Для меня все это в новинку.

— Не подведи меня. Если ты это сделаешь, я найду самый ужасный способ, чтобы наказать тебя.

Он одарил меня одной из своих очаровательных улыбок и нежно коснулся моих губ лёгким поцелуем.

— Взаимно, сатана. Взаимно, — прошептал он в ответ.

У нас с Мейсеном была одна общая страсть — фильмы ужасов.

Выбор фильма о профессоре, одержимом ножами, был очевиден. В кинотеатре было мало людей, только несколько парней, и мы заняли места в задних рядах, наполнив свои руки попкорном и стаканчиками с содовой.

Только когда в зале стало темно и все разговоры стихли, я осознала, насколько близко мы будем сидеть в течение следующих полутора часов. Его запах был таким манящим, что мне хотелось придвинуться к нему поближе и, возможно, даже поцеловать его.

— Ты выглядишь слишком напряжённой, — сказал он мне, когда началась первая, и, я уверена, не последняя — реклама. Его губы были всего в нескольких сантиметрах от моей кожи. Он накрутил прядь моих волос на палец и заправил её мне за ухо, отчего я вздрогнула. — Это из-за фильма?

Я почувствовала его улыбку. Он прекрасно знал, что это из-за него, и насмехался надо мной.

Итак, он решил сыграть в эту игру. Что ж, я не возражаю. В эту игру могут играть двое.

Я посмотрела на него с соблазнительной улыбкой и осторожно положила руку ему на бедро. Его глаза расширились, а ухмылка исчезла. Мышцы под моей рукой напряглись.

Я медленно обвела взглядом его лицо и тело, продолжая улыбаться.

— Ты выглядишь слишком напряженным, малыш, — произнесла я сладким голосом, которого сама не ожидала. — Это из-за фильма?

Он сглотнул, и его взгляд скользнул между моими губами и моей рукой на его бедре. Я посмотрела на свою ладонь, и по моему животу пробежал приятный холодок, когда я заметила, что выпуклость на его джинсах стала больше. Мне следовало бы испугаться. Я должна была отдернуть руку, как будто обожглась, и почувствовать отвращение, но мое тело, казалось, имело свой собственный план. Оно слишком сильно наслаждалось этим моментом, ощущая свою власть над ним. Я не теряла контроль. Я сама этого добивалась, и мне это нравилось.

Его глаза закрылись, и он прошептал хрипло:

— Подними руку выше и посмотри, связано ли это с фильмом.

О, боже.

Наши взгляды встретились, и я никогда не желала его так сильно, как в этот момент. Это было безумие. Мы находились в кинотеатре, собирались посмотреть фильм ужасов, но я могла думать только о том, что было бы, если бы я действительно сделала то, что он предлагал.

Я нежно улыбнулась ему и подняла руку выше… но уже к его лицу. С улыбкой на губах я взяла его за подбородок:

— Вот так. Достаточно высоко?

Я подмигнула ему и убрала руку с его лица, поворачиваясь, чтобы посмотреть на экран, потому что начался фильм. С моих губ сорвался долгий выдох, а сердце бешено билось после того, что только что произошло между нами. Я ожидала, что он будет нежен со мной во время фильма, но он ни разу не дотронулся до меня. Его рука лежала на подлокотнике рядом с моей, и он не шевелил ею. Я была уверена, что это одна из его игр, и она сработала, потому что я не могла перестать представлять его руку на своей.

Я съела весь свой попкорн и допила напиток, так что мне нечем было занять руки. Я не могла сосредоточиться на фильме, потому что все мои мысли были о нём.

Приходить сюда с ним было очень, очень плохой идеей.

И вот, когда я подумала, что сойду с ума, если он не прикоснётся ко мне, он накрыл мою руку своей. Это было так приятно! Я не шевельнулась, чтобы переплести свои пальцы с его, но позволила ему прикоснуться ко мне, наслаждаясь ощущением наших соединённых рук, как в доме с привидениями.

На экране профессор привязал главную героиню к стулу и провёл кончиком ножа по её лицу, пообещав вырезать своё имя на её щеках, прежде чем отрезать ей язык. Засохшая кровь его предыдущих жертв окрасила стены и пол комнаты, завершая душераздирающую сцену.

Мейсен наклонился и прошептал мне на ухо:

— Это тот момент, когда ты приходишь в ужас и прижимаешься ко мне.

Его голос, раздавшийся у меня над ухом, вызвал у меня дрожь. Я не отрывала взгляд от экрана.

— Это твой тонкий способ сказать мне, что ты боишься, Барби? О, иди сюда, большой мальчик. — Я потянула его за руку. — Наклонись сюда. Я буду оберегать тебя, — я похлопала себя по ложбинке между плечом и шеей, и с каждым словом мой сарказм так и сочился.

Его единственным ответом было укусить меня в эту впадинку, и я зашипела, возвращаясь мыслями в ту ночь… Он кусал меня за шею снова и снова, разрывая мою кожу и душу. Я издавала пронзительный крик, который навсегда остался неслышимым в глубине леса, поглотившего мою жизнь.

Я оттолкнула его, чувствуя, как меня переполняет гнев.

— Никогда больше так не делай, — прошипела я.

Он нахмурился в замешательстве.

— Что?

Я проигнорировала его вопрос и снова сосредоточилась на экране, но ничего не увидела, борясь со старыми, разрушительными эмоциями, которые овладевали мной. Если бы он сказал хоть слово, я бы набросилась на него, а я не хотела причинять ему боль. Я ненавидела себя за то, что так легко сходила с ума и превращалась в безумную. Я просто хотела, чтобы этот гнев прошел.

Мейсен хранил молчание, его взгляд был устремлен на экран, но я знала, что он тоже не следит за сюжетом фильма. Между нами нарастало напряжение, и я ругала себя за то, что испортила этот момент. Это была не его вина. Прежняя я бы обвинила его и устроила выволочку за то, что он так поступил со мной, но сейчас он не сделал ничего плохого. Я была слишком подавлена.

Мы молчали до конца фильма, и когда в зале зажегся свет, я первой вскочила со своего места и поспешила к выходу, стараясь не встречаться взглядом с Мейсеном, который следовал за мной.

Вечерний воздух был прохладным, он смягчал жар, охвативший мое напряженное тело, но не мог унять бурю, бушевавшую внутри. Мы дошли до парковки.

— Послушай, если я сделал что-то не так, прости меня. Я не знал.

Я остановилась возле его машины, шокированная его словами. Внезапно мои глаза наполнились слезами, и я сделала глубокий вдох, положив руки на крышу автомобиля, чтобы не упасть. Меня била дрожь. Мне хотелось ударить кого-нибудь, погрузиться в свои разрушительные эмоции, но это лишь означало бы, что я позволю бесконечному темному циклу, по которому иду, продолжаться.

Он был прав, он не знал. И я не могла злиться на него за это.

— Никогда не кусай меня, — сказала я хриплым голосом, не поднимая головы. — Вот что он сделал, прежде чем он… он… — Я закрыла глаза, и слёзы упали на асфальт. — Чёрт возьми, я могу это сделать. Я могу это сказать. — Я глубоко вздохнула. — Вот что сделал этот ублюдок перед тем, как изнасиловать меня. Он оставил кровавые укусы по всей моей шее и плечам, а потом разрушил мою жизнь. И не важно, как сильно я умоляла его остановиться, он этого не сделал.

Он обнял меня сзади, и я напряглась, пытаясь отстраниться.

— Мне не нужно твое утешение. Я не ребенок, — сказала я.

Но он лишь крепче прижал меня к себе.

— Замолчи, черт возьми, и позволь мне обнять тебя на секунду. Ты не сломаешься, если позволишь кому-то позаботиться о тебе для разнообразия, — произнес он.

Он положил голову мне на плечо и прижал меня к своему телу, словно был моим якорем, моей защитой от всего плохого в этом мире. Я погрузилась в его тепло, позволяя ему наполнять меня и оберегать. Я закрыла глаза, и горячие слезы покатились по моим щекам.

— Секунда прошла, — прошептала я.

— Заткнись, — повторил он.

Я прижалась щекой к его щеке, не открывая глаз. Я хотела сказать ему. Я хотела, чтобы он знал. Я сделала еще один глубокий вдох.

— Это произошло на Хэллоуин, более трех лет назад. Жутковато, правда? — Прошептала я и издала пустой смешок, чтобы пошутить, но он не нашел это смешным. Он молчал, крепко обнимая меня. — Мы были в лесу, сидели у костра. Музыка звучала очень громко. Я хотела его. Я почувствовала, как моё сердце забилось быстрее, когда я увидела его. Поэтому, когда он повел меня от костра в темную чащу, я не сопротивлялась. Я хотела, чтобы это произошло, но вскоре мои чувства изменились. Я больше не была уверена в своих желаниях… Я не хотела этого, но к тому времени это уже не имело значения. Я не могла защитить себя. Я ничего не могла поделать, когда он силой лишил меня девственности, превратив меня в то, кем я стала… Знаешь, что самое ужасное? Помимо того, что у меня отняли свободу и выбор, я думала, что это моя вина. Когда он закончил и сказал мне: «Ты тоже этого хотела, так что не притворяйся невинной», я поверила ему, потому что, да, я этого хотела. Он просто реагировал на сигналы, которые я посылала ему весь вечер, верно? Он просто делал то, чего, по моим сигналам, я от него хотела. Нельзя винить этого парня, верно? Я надела одежду, которую выбрала, чтобы соблазнить его. Я улыбалась соблазнительной улыбкой. Я играла свою роль. Нельзя винить его. Верно?

Я всхлипнула, меня охватила сильная дрожь, и он крепче обнял меня. Его тело было таким напряженным, какого я никогда раньше не ощущала.

— Когда я обратилась в полицию и рассказала о том, что произошло, полицейский заставил меня почувствовать, будто я разрушаю его жизнь. Он сказал, что я слишком остро реагирую, что я ищу внимания. Я сжала кулаки, но все равно верила ему. Я думала, что всё это было только в моей голове, и я была той, кто причинил зло.

Я всхлипнула.

— Только позже, благодаря терапии, я смогла принять то, что произошло. Это не моя вина. Это никогда не было моей виной, потому что, когда ты говоришь «нет», это значит «нет». В этом нет никаких полутонов или сомнений. Это чёртово «нет».

Я вытерла щеки, но слезы всё равно текли, наконец-то вырываясь наружу после многих лет подавления.

Он тихо обнимал меня, пока я плакала, не произнося ни слова, пока я не выплакала все слёзы. Когда мои глаза высохли, я прижалась к нему. Я чувствовала себя опустошённой, но в то же время такой лёгкой, как никогда с той ночи.

Руки Мейсена, напрягшиеся вокруг меня, были полны решимости, и я ощущала исходящее от его тела напряжение.

— Барби?

— Клянусь тебе, — произнес он сквозь стиснутые зубы, его голос стал опасно низким и хриплым. — Клянусь, если бы он не был в тюрьме, я бы убил его. Я бы придушил этого ублюдка.

— Почему, это же не твоя битва?

— Потому что я забочусь о тебе. Очень сильно.

Мое сердце сжалось в груди. Я поверила ему, но почему же этот призрак сомнения все еще оставался?

— Это невозможно, ведь все, что мы делаем, — это ненавидим друг друга.

— Это просто нелепо, и ты это знаешь. Я не такой, как он. Я не причиню тебе вреда. Никогда не причиню. — Он развернул меня к себе и нежно коснулся моей щеки. — Ты затронула меня до глубины души, и я не могу выбросить тебя из головы. Я даже не хочу, чтобы ты уходила.

Я не заметила, как он прижал меня к своей машине. Его другая рука легла мне на талию, и от этого обжигающего прикосновения по моей коже пробежали мурашки.

— Ну, скажи, что я дурак, — продолжил он. — Откажи мне. Оскорбляй меня, сколько хочешь. Но ты всё равно будешь мне нравиться. Может быть, даже больше.

Мое сердце забилось быстрее. Я ему нравлюсь!

— Потому что у тебя встаёт, когда девушке плохо? Это твой тайный фетиш?

Он даже глазом не моргнул, полностью проигнорировав моё ехидное замечание.

— Потому что мы оба покрытые шрамами. Мы похожи. И мы можем понять друг друга.

Покрытые шрамами.

Он сказал именно то, о чём я думала. Мы были похожи.

Оба жили со шрамами, которые были частью того, кем мы были. К лучшему это или к худшему. Я больше не могла притворяться. Я не могла использовать свой защитный механизм. Я не могла сопротивляться ему.

— Ну, знаешь что? Ты мне тоже нравишься.

В тот момент, когда эти слова вырвались из моих уст, я почувствовала невероятное умиротворение. Это казалось таким правильным, более правильным, чем всё остальное. Я обняла его за шею и нежно прикоснулась губами к его губам, впервые сама инициируя поцелуй.

Сначала он был медленным и неуверенным, но затем наши губы слились в страстном и горячем поцелуе. Он прижал меня к своей машине и нежно провел руками по моей спине, вызывая бурю эмоций в моей груди. Я чувствовала, как будто лечу, словно могу исследовать новый мир, которого никогда раньше не знала. И, как и прошлой ночью, я ощущала себя свободной. Раскрепощенной. Открытой.

Несмотря на все мои недостатки и то, что я делала ему — все оскорбления, жестокость, злость и ненависть, он не избегал меня. Он не мстил. Он хотел помочь мне. Я нравилась ему такой, какая я есть.

Но я должна была измениться. Я не могла продолжать причинять ему боль. Мне нужно было стать лучше.

Слеза скатилась по моей щеке и коснулась уголка губ. Он почувствовал это и, отстранившись, посмотрел на меня с нежной улыбкой.

— Я никогда не заставлял девушку плакать, целуя её, — произнес он с легкой иронией.

Смутившись, я вытерла глаза.

— Тише, — прошептала я. — И если ты кому-нибудь об этом скажешь, я…

— Отрежешь мне член, я знаю, — ответил он, открывая дверцу машины и опускаясь на сиденье. — Иди сюда, — позвал он, потянувшись ко мне и усадив к себе на колени. Когда я устроилась на нем, во мне шевельнулась неуверенность. — Я не причиню тебе вреда, — сказал он успокаивающе, словно ощутив мои сомнения.

Он закрыл дверцу, погрузив нас в темноту своей машины, и нежно обнял меня за талию. Его руки оставались на мне, пока мы смотрели друг на друга. Я понимала, что таким образом он дает мне пространство и контроль. Он позволял мне самой управлять ситуацией.

Уличные фонари, освещавшие автостоянку, отбрасывали мягкий свет на его лицо, создавая соблазнительные тени, которые не давали мне покоя. Он выглядел опасным — настоящий плейбой, способный вскружить голову любой девушке, но в его глазах читались привязанность и глубокая нужда. Я жаждала ощутить эту привязанность и эту потребность на своих губах.

— Я не просто одна из многих, кого можно использовать, — сказала я.

— Я знаю, — ответил он.

— Ты не можешь просто использовать меня, а затем уйти.

— Я знаю.

— Ты не можешь быть со мной, если это не серьезно.

Он положил руки мне на затылок.

— Сатана? Угадай, что? Я знаю. И поскольку ты так любишь все контролировать, я готов подписать своей кровью у тебя на груди, что я полностью твой. — Он нежно прикусил мои губы. — И прежде чем ты поверишь мне на слово, я должен сказать, что это была всего лишь шутка.

Я взяла его за подбородок и нежно провела большим пальцем по маленькой ямочке на нём.

— Очень жаль. На самом деле, я хотела взять нож и порезать тебя сама.

Он уставился на меня с непроницаемым выражением лица.

— У тебя странные пристрастия, сатана, но прибереги их для своих кукол вуду.

Я закатила глаза.

— Опять эти куклы вуду? У тебя действительно странное представление обо мне. Бьюсь об заклад, ты думал, что моя комната будет похожа на ведьмино болото, где я провожу всевозможные отвратительные ритуалы.

Он улыбнулся мне.

— Вот именно. Представь моё удивление, когда я увидел, что на самом деле это нормально. Немного темновато, да, но в целом нормально. И ещё эта ящерица. — Он одарил меня дерзкой улыбкой. — Кто бы мог подумать, что в тебе есть это? Мягкость во всей красе.

— Заткнись. — Я обхватила ладонями его лицо, радуясь, что в темноте он не видит моих покрасневших щёк.

Я слегка прикусила его нижнюю губу, а затем нежно провела по ней языком, и улыбнулась, ощутив, как он вздрогнул. Если бы я чуть-чуть изменила положение, то оказалась бы прижата к его эрекции, и эта мысль вызвала у меня трепет. Я придвинулась ближе, ощущая, как его твёрдость соприкасается с моей мягкостью, словно два идеально подогнанных кусочка головоломки. Без страха. Без отвращения. Без боли.

Переполненная благодарностью, я прижалась губами к его губам и поцеловала его так страстно, что на них почти появились синяки. Я словно освобождала все те чувства, которые сдерживала внутри. Его пальцы впились в мою талию, притягивая меня ближе, и я мечтала, чтобы этот момент длился вечно. Я хотела продолжать исследовать его вкус, открывать для себя новые грани, и это путешествие стало моими любимыми американскими горками.

Мы целовались гораздо дольше, оба запыхавшиеся и разгорячённые. Он завёл машину и направился обратно к ресторану, где я оставила свою. Он включил радио и начал переключать станции, пока я не услышала что-то, что привлекло моё внимание.

— Подожди, — сказала я, кладя руку на его, чтобы остановить его.

Голос репортёра заполнил машину.

— В ходе ещё одной успешной операции местной полиции удалось установить местонахождение лидеров двух местных уличных банд. Сегодня вечером они были арестованы в своих домах вместе с несколькими высокопоставленными членами. Мэр опубликовал заявление…

Она продолжала говорить, и я, затаив дыхание, ждала, что она упомянет Ти, но она этого не сделала. Внезапно стук моего сердца стал оглушительным, отдаваясь в ушах. Я посмотрела на Мейсена. Он смотрел прямо перед собой на дорогу со стальным выражением лица.

— Это мог быть Ти, — сказала я.

— Возможно.

— Ты думаешь, они его поймают?

Он пожал плечами, но его пальцы крепко сжали руль.

— Я думаю, что парни из твоей банды очень взволнованы.

— Да, все взволнованы. Ти становится очень подозрительным. За последние несколько недель нам пришлось отменить так много боёв и гонок. Сейчас все просто ждут, чем всё это закончится.

— Как ты думаешь, чем всё закончится?

Его брови сошлись на переносице.

— Я не знаю. Я не хочу, чтобы банду расформировали, очевидно, из-за денег, но Ти и его люди — опасные люди. Им место в тюрьме.

— Но если копы арестуют Ти, что это значит для банды?

— Она точно распадётся. Но некоторые могут покинуть корабль и присоединиться к другим бандам.

— А что насчёт тебя?

Он бросил на меня странный взгляд.

— Если меня не поймают? Я не знаю. Думаю, я тоже присоединюсь к другой банде.

Страх и гнев сдавили мне грудь.

— Ты сумасшедший.

— Нет, сатана. Я просто беден.

Я заскрежетала зубами.

— Ты глупый. Есть много других способов заработать деньги, кроме как общаться с людьми, которые уже на грани тюрьмы или могилы. Тебе стоит подумать об Элае.

— Я думаю об Эли. С тех пор как мне исполнилось двенадцать, я не принимал ни одного решения, не подумав сначала о нем. Я делаю всё это ради него. А где ещё я мог бы заработать столько денег? Банда — это единственное место, где я могу участвовать в драках и гонках и получать большие доходы.

— Да, но это также означает кражу и торговлю наркотиками, помимо других отвратительных вещей.

Он нахмурился, глядя на меня.

— О чём ты говоришь? Я никогда не занимался этим дерьмом и никогда не буду.

Я должна была почувствовать облегчение, но вместо этого мой разум представил десятки ужасных сценариев.

— Но что, если тебе придётся? Что, если тебе придётся присоединиться к другой банде, и они заставят тебя это делать? — Я скривила губы в горькой улыбке. — Я сомневаюсь, что они позволят тебе отказаться.

— Слишком много «если», сатана, — сказал он как бы в шутку, но я уловила в его голосе напряжение, а его руки крепко сжимали руль. Меня огорчило его упрямство в этом вопросе.

Я понимала, что ему нужны были деньги для Эли, но он вступил на путь, с которого нет возврата, и это не могло закончиться хорошо.

Пока мы молчали, мне в голову пришла идея. У Мейсена был один способ раздобыть деньги для Эли. Много денег.

Но у меня едва хватило времени, чтобы завершить эту мысль.

Фары другой машины ослепили меня сбоку, почти полностью перекрыв обзор. Всё, что я успела заметить, — это мелькнувший черный внедорожник, несущийся прямо на нас. Я закричала… прямо перед тем, как он врезался в нас.