Шрамы

ГЛАВА 13

Я медленно шла домой, готовясь к гулкой, тяжелой тишине, которая служила напоминанием о том, что наша семья уже не та, что раньше. Последние несколько дней моя мама была в своем собственном мире, не выходила из дома и проводила время, уставившись в пустоту. Поэтому у меня была миссия — вернуть её из страны зомби. Возможно, я не могла изменить своё состояние, но я могла помочь ей. Одного крушения в этой семье было более чем достаточно. Нам не нужно было, чтобы её тоже поглотила печаль.

Мой план состоял в том, чтобы приготовить попкорн, а затем ворваться в её комнату и уговорить её посмотреть со мной фильмы. Однако голоса, доносившиеся из кухни, остановили меня на полпути.

— Ты хорошо питаешься? — Спросил мой отец обеспокоенным голосом, которого я не слышала целую вечность.

— Да, — коротко ответила моя мама. Лгунья. Она почти ничего не ест и похудела на несколько фунтов.

— Ты неважно выглядишь. Ты уверена, что следишь за собой?

Я осторожно выглянула из-за стены и увидела, что они сидят за кухонным столом. Мне пришлось дважды оглянуться, потому что впервые за много веков мне было трудно поверить, что они ведут цивилизованный разговор.

— Да, Роберт. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.

— Но я действительно переживаю, потому что это повлияло на всех нас, и мы должны двигаться вперед, как только сможем.

Мама кисло улыбнулась, её глаза остекленели, когда она уставилась на прилавок.

— Двигаться дальше. Ты говоришь так, будто это неудачная деловая сделка. — И вот опять. Едкие замечания в лучшем виде. Она встретилась с ним взглядом. — Мы говорим о нашем сыне. Мы не можем просто встать, отряхнуть пыль со своих плеч и продолжать жить так, как будто ничего не случилось. Как ты можешь быть таким бессердечным?

Я вздохнула. Пришло время вмешаться, пока они не устроили на кухне настоящий бой.

— Привет, пап! — Я быстро поцеловала его в щеку и направилась к холодильнику. — Так вот почему сегодня я видела летающих свиней, ты наконец-то решил почтить нас своим замечательным присутствием. — Я достала сок из холодильника и отпила прямо из бутылки.

— Я уже говорила тебе, не пить бутылки. Возьми стакан, — устало сказала мама.

Я подумала, что её постоянные напоминания о том, что я должна или не должна делать, должны были раздражать меня, но это было не так. На самом деле, это было прогрессом. По крайней мере, она обращала внимание на окружающий мир и общалась со мной.

— Конечно, босс. Как скажете, босс. — я подмигнула ей и взяла стакан из шкафчика.

— Как прошёл твой день в школе? — Спросил папа.

— Изумительно! Знаешь, по десятибалльной шкале это на миллион!

Как обычно, папа не оценил мои шутки.

— Ты могла бы ещё несколько дней не ходить в школу. Тебе не нужно напрягаться.

— Именно это я ей и сказала, — заметила мама, потянувшись за сигаретой.

— И оставаться здесь, наблюдая, как вы наслаждаетесь жизнью весь день и всю ночь? — Спросила я, наблюдая, как она прикуривает сигарету и глубоко затягивается дымом. — Нет, спасибо. Я предпочитаю засыпать от скуки на уроке.

Папа серьёзно посмотрел на меня.

— Тебе лучше не засыпать на уроке.

Я закатила глаза и сделала глоток сока.

— Не волнуйся, папа. Такая ужасная идея никогда, ни за что не приходила мне в голову! — Лучше было не рассказывать ему о тех нескольких случаях, когда я засыпала на уроке.

— Хорошо, — ответил папа. — Я хотел тебе кое-что сказать. Поскольку Стивен скончался, — я поморщилась, — его трастовый фонд был автоматически переведен на твое имя. Он будет объединен с твоим, и будет действовать то же правило, ты сможешь получить к нему доступ, когда тебе исполнится двадцать один год.

Я сжала свой стакан.

— Мы можем сейчас не говорить о деньгах? Он только что умер, а ты уже говоришь о его трастовом фонде.

Том самом трастовом фонде, который Стивен хотел использовать для лечения своей зависимости. Я содрогнулась. Мне не нужны были эти деньги.

— Я знаю, что мы переживаем трудные времена, но мы должны обсудить и эти вопросы. Ты знаешь, как устроены ваши трастовые фонды. Если кто-то из вас… — он тяжело вздохнул. — Если один из вас умрет, другой ребенок получит свою долю.

— Да, я знаю, пап. Не нужно напоминать мне. Это даже не имеет значения. Не то чтобы я хотела этих денег с самого начала.

— И всё же. Теперь это твоё, так что можешь делать с ним всё, что пожелаешь. Я также продам его машину и переведу эти деньги в фонд. Конечно, я надеюсь, что ты будешь тратить их разумно.

Я с громким стуком поставила стакан на стойку, нуждаясь в некотором уединении. Я только что потеряла брата, и мне было безразлично, что будет с этими глупыми деньгами, когда мне исполнится двадцать один.

— Отлично, — сказала я с натянутой улыбкой. — Я оставлю вас наедине, чтобы вы могли обсудить глобальное потепление или любую другую интеллектуальную тему, которая у вас на уме. Только не ссорьтесь, ладно? Мир на земле и всё такое. Увидимся. — Я поцеловала папу в щеку на прощание и поспешила наверх.

Мои ноги вели меня мимо комнаты Стивена, но затем я остановилась. Боль ожила в моей груди, когда воспоминания о нашей последней ссоре вернулись, словно насмехаясь надо мной. Ноги сами привели меня обратно к его двери, и я прижала к ней руку.

— Кому вообще нужен этот глупый трастовый фонд? — Пробормотала я себе под нос, вцепившись пальцами в дерево. — Мне не нужны эти деньги. Всё, что они будут делать, — это напоминать мне о том, что ты ушёл, и что я окончательно потеряла тебя.

Я перевела дыхание.

— Или я уже давно потеряла тебя? Когда я потеряла тебя? В тот день, когда ты начал употреблять? В тот день, когда мы стали чужими? Когда?

Я стукнула в дверь кулаком. Глубоко вдохнув, я открыла её и шагнула внутрь. После похорон мама убрала и проветрила его комнату, убрав беспорядок и запах, которые так раздражали ее. Мне почти захотелось испортить его аккуратно застеленную постель, вытащить одежду из шкафа и разбросать её по всему полу, просто чтобы почувствовать, что он здесь. И я почти это сделала.

Закрыв глаза, я сделала ещё один глубокий вдох. Меня трясло.

— И самое ужасное — это необходимость смириться с тем, что тебя больше нет. Я должна принять эту реальность, в которой ты не существуешь. Почему я должна с этим мириться? Я не хочу. Я никогда не пожелаю этого. Я хочу, чтобы ты вернулся. Вернись… — на последних словах мой голос сорвался.

Дыхание стало прерывистым, в голове нарастало напряжение. Я больше не могла оставаться здесь ни минуты. Закрыв дверь, я поспешила в свою комнату, пытаясь избавиться от образа его пустой комнаты.

Мне нужно было выплеснуть всю свою боль на боксерской груше. Это был единственный способ сохранить ясность мысли и пережить этот безумный день.

Остаток недели пролетел незаметно, и все дни слились в один сплошной туман неопределенности и болезненных воспоминаний. Сара, Джесс и Кевин всегда были рядом, чтобы поднять мне настроение, когда это было необходимо. Они засыпали меня забавными сообщениями и проводили со мной время после школы, отвлекая от мрачных мыслей.

В день рождения они подарили мне подарки: комплект студийных альбомов Green Day от Сары и Хейдена, стодолларовый книжный сертификат от Джесс и Блейка и набор косметики от Кевина и Маркуса. Хотя я и не ждала никаких подарков, они, безусловно, привнесли частичку нормальности, которую я так отчаянно искала.

К воскресенью я почувствовала, что почти пришла в себя, если не считать периодических спазмов в животе и старых повторяющихся кошмаров, которые мучили меня чаще, чем раньше. Мои костяшки пальцев были в синяках от того, что я часами колотила по своей груше. Однако это не помешало мне найти новую дозу и накачивать себя физической болью и истощением, пока я больше не могла думать. Я хотела забыть о том, что произошло на прошлой неделе, и вернуться к своей обычной жизни.

Я с трудом выбралась из постели после очередной бессонной ночи и долго стояла под горячим душем, готовясь к поездке к Эли домой. Как ни странно, я больше не воспринимала эти визиты как обязанность. Они стали для меня скорее временным убежищем от моего дома, который казался мне еще более пустым, чем когда-либо, даже с риском увидеть Мейсена. Он оставался верным своему слову и больше не сопротивлялся мне, хотя я слишком часто ловила на себе его пристальный взгляд, чтобы не заподозрить, что он что-то замышляет, и это, вероятно, было причиной моего беспокойства.

Я надела свою любимую футболку Green Day, черные джинсы с черепами и кроссовки Dr. Martens с рисунком в виде граффити. Затем я воспользовалась утюжком для выпрямления волос, чтобы подчеркнуть стрижку. К тому времени, как я закончила, я уже почти могла обмануть себя, думая, что я королева и меня невозможно остановить.

Я посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась, подняв вверх большой палец.

— Вот так!

По дороге к дому Эли я громко включила песню «It's Not Lonely at the Bottom» группы NOFX, покачивала головой в такт музыке и даже подпевала, хотя мой голос был ужасен, и я бы предпочла, чтобы его никто никогда не слышал. Во время всего этого я чувствовала, что всё под контролем и ничто не нарушает равновесие в моём мире.

Когда я подъехала, машины Хейдена и Блейка уже были припаркованы на подъездной дорожке, что оставило мне совсем немного места для моего автомобиля. Мне удалось поставить свой Ford Fiesta между Dodge Challenger Блейка и тротуаром, и я едва удержалась от того, чтобы не сказать этим «плохим парням», чтобы они в следующий раз покупали машины, которые не занимают десять парковочных мест, большое спасибо.

Мейсен, с гаечным ключом в руке, склонился над двигателем своей машины, в то время как Хейден и Блейк занимались своими. Их разговор прервался, когда я вышла из машины. Мейсен пристально посмотрел на меня, возможно, уже в сотый раз за неделю, и это вызвало во мне странное осознание, которое я раньше не испытывала.

Теперь, когда я задумалась об этом, его взгляды стали какими-то другими с прошлого воскресенья, но я не могла понять, почему. Я отвела взгляд и сосредоточила всё своё внимание на Хейдене и Блейке, намеренно игнорируя Мейсена на случай, если это была его новая тактика, чтобы вывести меня из себя.

— Что это? Съезд авторемонтников? — Спросила я, проходя мимо них.

Блейк фыркнул.

— Тебе ли не знать?

— Похоже, твоя машина действительно должна стать частью этой конвенции, — сказал Хейден, одарив меня одним из своих знаменитых непонимающих взглядов. — Когда ты в последний раз делала осмотр у автомеханика?

Я напряглась, но гордо вздернула подбородок.

— Мне не нужен автомеханик, когда я могу сделать все сама, — сказала я.

Блейк взглянул на меня исподлобья.

— Ты умеешь чинить машины?

Кислота подкатила к горлу. Нет, я не умею. Это делал Стивен. Стивен всегда чинил мою машину.

Я улыбнулась.

— Однажды я обязательно этому научусь, — ответила я, и Блейк снова хмыкнул.

Я всё ещё чувствовала на себе взгляд Мейсена, и это начинало раздражать. Я бросила на него сердитый взгляд.

— Ты прекратишь это? Я не рекламный щит. Отвернись, — сказала я.

Он приподнял бровь, скрестив руки на своей широкой груди.

— Почему я должен отводить взгляд? Я нарушаю какой-то закон?

— Единственное что нарушит закон, это может быть твой сломанный нос, если ты будешь продолжать смотреть на меня, и я лично об этом позабочусь, — ответила я.

Его единственным ответом был ещё более пристальный взгляд на меня. Вот же нахал! Я отмахнулась от него и зашагала к дому. Поскольку входная дверь была оставлена открытой, я не стала закрывать её за собой. Не успела я сделать и нескольких шагов по коридору, как мой сверхчувствительный слух уловил приглушённый голос Блейка:

— Я думаю, тебе следует найти выход.

Я остановилась, мои шпионские инстинкты проснулись.

— Я уже говорил тебе, что это не вариант, — ответил Мейсен тем же приглушённым тоном.

Я осторожно вышла из поля зрения и прижалась к стене, стараясь дышать как можно тише на всякий случай.

— Ты был бы сумасшедшим, если бы продолжал ходить туда, когда там всё так опасно, — сказал Блейк.

— Я знаю, но у меня нет выбора, — ответил Мейсен.

— Блейк прав, — сказал Хейден. — Если копы действительно что-то подозревают, ему конец.

Я нахмурился. Неужели копы решили расправиться с их безумной бандой? Вот так сюрприз!

Я подошла ближе к двери, чтобы лучше слышать их разговор.

— Ты же не хочешь погибнуть вместе с ним, — сказал Блейк.

— Вам легко говорить, — ответил Мейсен. — Вы оба обеспечены, а я не могу позволить себе роскошь уйти.

— Я много раз говорил тебе, что помогу, — сказал ему Хейден.

— И я много раз повторял тебе, что не нуждаюсь ни в чьей благотворительности, — парировал Мейсен.

Внезапно кто-то остановился у меня за спиной.

— Что ты делаешь? — Спросил он достаточно громко, чтобы ребята услышали его.

Я обернулась и встретилась взглядом с мужчиной, который напоминал повзрослевшую версию Элая и Мейсена: у него были голубые глаза, угловатое лицо и светлые волосы, посеребренные на висках. Он был одет в повседневный деловой костюм и держал в руке несколько папок, нахмурив брови.

Я улыбнулась ему.

— Я отрабатываю свои шпионские навыки, потому что этим летом поступаю в шпионскую академию, хотите верьте, хотите нет. Джонни Инглиш будет моим наставником! — Я буквально ощущала на себе взгляды парней, наблюдающих за нами со стороны. Я протянула руку для рукопожатия. — Я Мелисса Брукс. Ближайшее доверенное лицо вашего сына. — Я подмигнула ему. Он приподнял бровь и перевел взгляд с меня на Мейсена, который внимательно следил за нашим общением. Его отец улыбнулся, когда его осенило, и с готовностью принял мое рукопожатие.

— Приятно познакомиться, Мелисса. Я Дуглас, но ты можешь называть меня Дуг. Мейсен не говорил мне, что у него есть девушка.

— Что?

— Почему ты мне ничего не сказал, сынок?

Хейден и Блейк расхохотались. Я подняла руки в отрицании.

— Нет, нет, нет. Вы неправильно поняли. Его девушка? Ни за что, даже через миллион и один год. При всем моем уважении, Даг, я бы не пожелала ничего столь отвратительного даже своим злейшим врагам. Я говорила о вашем другом сыне, Элае.

— Элай. — Он внимательно изучал меня. — Мелисса Брукс… точно. Ты из Студенческого совета.

Я энергично кивнула.

— Именно так. Я здесь, чтобы увидеть вашего младшего сына. Я не имею к другому никакого отношения. — Я пренебрежительно махнула рукой в сторону Мейсена. У него было самое хмурое выражение лица за всю историю хмурых взглядов.

— Ничего, кроме слез, — беззвучно прошептал он мне, и мое сердце подскочило к горлу.

Я взглянула на его отца, Блейка и Хейдена, чтобы проверить, заметили ли они мой жест, но, к счастью, они не обратили внимания. Я посмотрела на Мейсена, сжимая кулаки. Я была полна решимости нанести ему еще один удар.

— Ты хорошо проводишь время с Элайджи? — Спросил Дуг. — Он может быть замкнутым и застенчивым, но уверяю тебя, он хороший мальчик.

Я энергично закивала.

— Конечно! Элай — просто ангел. Мы прекрасно ладим.

Он тепло улыбнулся.

— Приятно слышать. Видит бог, ему нужны друзья.

— Не беспокойтесь! — Я прижала руку к груди. — Мы уже заключили союз дружбы, который связывает нас навсегда!

Его улыбка дрогнула, а затем превратилась в тонкую полоску.

— Это был твой брат? Стивен Брукс? — Я замерла. — Мы писали о подростке, который на прошлой неделе умер от передозировки.

Мой позвоночник напрягся.

— Да. Это мой… он был моим братом.

Он с сочувствием посмотрел на меня.

— Я сожалею о твоей потере. Это такая трагедия.

Я стиснула зубы, стараясь дышать ровно. Мне не хотелось стоять здесь и слушать, как он говорит очевидные вещи, особенно под пристальным взглядом Мейсена.

— Да, это так. А теперь, с вашего позволения, я пойду поищу Элая.

Дуг направился к двери.

— Да, конечно. Он на заднем крыльце. Просто будь сильной, хорошо?

Я кивнула, чувствуя комок в горле.

— Спасибо. Я так и сделаю.

Эли читал книгу, когда я вышла, так что он даже не услышал меня. Книга была закреплена на держателе, прикрепленном к его инвалидному креслу, с маленькими крючками, которые удерживали ее раскрытой.

— Привет, генерал Сказочный! — Я отдала ему честь.

Он отсалютовал мне в ответ, и его губы растянулись в улыбке шире, чем обычно. Это был настоящий прогресс.

— Генерал Офигенный, вы здесь.

Мне показалось, или он действительно обрадовался, увидев меня?

Я остановилась на мгновение, чтобы осознать это, и тепло разлилось в моей груди.

— Что ты читаешь? — Спросила я.

— «Битва в лабиринте» Рика Риордана.

— Ах, Перси Джексон. Ты его поклонник?

— Определенно. Мой любимый фильм — «Проклятие титана». А как насчет тебя? Читала?

— Только первые две. Они мне очень понравились.

— Ты обязательно должна прочитать «Проклятие титана». Я уверен, что тебе понравится.

Я кивнула.

— Как там Пиги? — Спросила я.

— С ним все хорошо. Вчера у него были проблемы с животом, поэтому Мейсу пришлось помассировать ему животик и дать лекарства.

В моей голове возник образ Мейсена, который нежно массирует этого пушистого малыша и дает ему лекарства. Я озадаченно нахмурилась. Я не могла представить, что он способен на такие… такие милые поступки.

Я наклонил голову.

— Ты уверен, что он не накормил его ядом?

Он покачал головой.

— Мейс никогда бы так не поступил, — серьезно ответил он, не уловив моей шутки.

— Я просто пошутила. — Я подмигнула. — Давай пойдем и посмотрим на него.

— Конечно.

Пиги, доедая сено с сеновала, не обратил внимания на нас, когда мы подошли к его дому. Я, открыв дверь, позвала его по имени, но он не сдвинулся с места.

— Он откликается на своё имя? — Спросила я.

— Да, но иногда он может быть таким упрямым, что не подойдет, — ответил мой собеседник.

Я улыбнулась и, скрестив ноги, присела рядом с его кормушкой.

— Нахал. Почему у него были проблемы с животиком?

— У него чувствительный желудок, поэтому иногда у него возникает кишечный застой, что может привести к серьёзным последствиям, если не оказать ему помощь как можно скорее.

— В самом деле? Я этого не знала.

— Да. Его кишечник может замедлиться или совсем перестать работать, что приведёт к вздутию живота и, в конечном счёте, к тому, что он перестанет есть. Когда это случится, нам придётся кормить его принудительно, чтобы стимулировать работу кишечника и предотвратить новые проблемы со здоровьем.

Я поморщилась, глядя на Пиги, который мирно жевал сено, не подозревая о том, какой мрачный путь может ожидать его в будущем.

— Звучит тревожно.

— Так и есть.

Пиги, отпрыгнув в сторону, начал пить воду из своей поилки, которая стояла возле стеллажа с сеном. Я была очарована им. Мне казалось, что я могла бы наблюдать за ним целый день, и мне не было бы скучно.

— У тебя есть какие-нибудь мечты? — Неожиданно спросил меня Элай, глядя в небо.

Я тоже посмотрел на небо, наблюдая за забавными облаками. Одно из них напоминало Пикачу.

— Да. Например, я мечтаю о неограниченных запасах «Нутеллы», о том, чтобы научиться говорить по-звериному, стать двойником Марго Робби…

Элай хихикнул.

— Ух ты. Твои мечты даже более нереалистичны, чем мои.

Я посмотрела на него.

— А о чём мечтаешь ты?

Он опустил глаза, его щеки покраснели.

— Они действительно глупые.

— Да ладно тебе. Они не могут быть глупее моих. Скажи мне.

Он не смотрел на меня.

— Чтобы у меня появилась девушка. Чтобы я участвовал в гонках на автомобилях. Чтобы я снова мог ходить.

Мое сердце сжалось от боли. Значит, он действительно хотел научиться гонять наперегонки. Я сжала пальцы в кулак, чувствуя гнев из-за того, насколько несправедливым может быть этот мир. В мире есть множество людей, которые имеют все, но при этом не отличаются добротой и порядочностью. И есть те, кто, подобно Элаю, готов помогать другим, но сталкивается с трудностями из-за того, что жизнь порой бывает очень жестока.

Я подняла с земли небольшой камень и подбросила его в воздух, размышляя о том, как легко его разрушить и как сложно создать что-то новое. Всего одна секунда может все изменить, но она же может стать моментом, который изменит нашу жизнь навсегда.

Однако, с другой стороны, нам требуется лишь мгновение, чтобы принять решение не отказываться от своей мечты. Чтобы продолжать двигаться вперед, несмотря на неудачи. Чтобы верить в себя.

— Ты вполне можешь воплотить всё это в жизнь, — произнесла я с уверенностью.

Он улыбнулся, но в его глазах мелькнула грусть.

— Да, это так, — ответил он с легкой грустью в голосе.

— Нет, я серьёзно. Во-первых, ты будешь привлекать внимание девушек. У тебя лицо модели и потрясающая личность. Поверь мне, это только вопрос времени, когда девушки начнут тебя замечать. Во-вторых, ты можешь стать гонщиком, даже если ты парализован. В мире много гонщиков, страдающих параличом нижних конечностей. Просто погугли это. И в-третьих, есть человек, который был парализован, но смог снова ходить. Это заняло у него много лет и тяжёлой работы, но он справился. Погугли и это тоже. Так что не отказывайся от своей мечты, приятель. Или, клянусь, я надеру тебе задницу.

Было душераздирающе видеть на его лице смесь задумчивости, желания, надежды и неуверенности. Казалось, он отчаянно хотел поверить в это, но был так напуган и не уверен в себе.

— Ты действительно так думаешь? Ты говоришь это не для того, чтобы я почувствовал себя лучше?

Неужели никто никогда не говорил ему таких слов? Неужели никто никогда не поддерживал его в стремлении к мечтам?

Я накрыла его руку, лежащую на подлокотнике, своей.

— Я действительно так думаю. Признаюсь, до встречи с тобой я не имела ни малейшего представления о том, как жить с параличом конечностей. На самом деле, я даже не задумывалась об этом. Мне кажется, я только что представила себе одиноких людей, запертых в своих комнатах на всю оставшуюся жизнь и, вероятно, смертельно скучающих. Но да, я была неправа. Во всем виноваты мои недостаточные знания и распространенные заблуждения. Затем я исследовала квадриплегию и обнаружила так много положительных моментов. Ты также показал мне это. Ты показал мне, насколько независимым ты можешь быть, насколько более независимым ты стремишься быть. Ты показал мне, что жизнь не заканчивается, когда ты оказываешься в инвалидном кресле. Так что, черт возьми, да, я так думаю.

Удивительно, но я начала говорить как мотивационный оратор. Я и не подозревала, что у меня есть такой талант. Должно быть, Сара и Джесс передали мне свою страсть к вдохновению. На мой взгляд, это звучало немного слащаво, но оно того стоило, когда я видела широкую радостную улыбку на его лице, как сейчас, в сочетании с огоньком благодарности в его глазах.

Меня охватило еще больше тепла. Если бы я могла заставить его хотя бы так улыбаться всегда, всё было бы хорошо. С ним всё было бы в порядке.

— Спасибо тебе, Мелисса. Ты настоящий друг.

— А ты настоящая жемчужина. Дороже золота! Однажды я смогу продать тебя и получить за тебя действительно хорошую цену!

Он усмехнулся.

— И что бы ты сделала с этими деньгами?

— Проследила, чтобы у меня были неограниченные запасы Нутеллы.

Он улыбнулся, но тут же отвел взгляд, покраснев.

— Ммм. Итак…

— Да? — Он уставился в землю. — Ты думаешь, у меня лицо модели, да?

Я улыбнулась от уха до уха.

— Да. Ты очень красивый. Но не забивай себе этим голову, ладно?

Он ответил на мой взгляд, и его губы изогнулись в дерзкой улыбке.

— Конечно, но, видишь ли, некоторые люди говорят, что я очень похож на Мейса… Так что, я полагаю, ты тоже считаешь его привлекательным?

Боже. Я недооценивала этого парня. Этот милый ангел, безусловно, мог быть хитрым, когда хотел.

— Я понимаю, что ты пытаешься сделать, приятель, но ты не заставишь меня признаться в чем-либо.

Его улыбка стала шире.

— Ты уверена, что тебе не нравится Мейс? Я слышал, что все девушки его обожают.

Мой желудок сжался от нового ощущения — чего-то, что мне совсем не понравилось, и я нахмурилась, потому что этому не было места здесь. Это было совершенно нелепо и не заслуживало даже признания.

— Именно поэтому его эго больше, чем Австралия, — сказала я. — К твоему сведению, никому не нужен парень, который, вероятно, засыпает каждую ночь, обнимая свою фотографию в рамке. Так что нет, он мне не нравится.

Он не был убеждён. Пошевелив губами, он уставился на свои колени.

— Значит… тебе правда, совсем не нравится Мейс?

Я раздражённо вздохнула. Он просто собирался продолжать попытки, не так ли?

— Почему ты так зациклился на этом?

Элай отвел взгляд, и его лицо снова залилось румянцем.

— Потому что, я думаю, ты ему очень подходишь. Я говорил тебе, что ему нужен кто-то, на кого он мог бы положиться. Ему нужен кто-то, кто заставит его улыбаться, по-настоящему улыбаться, а ты такая забавная.

Я нахмурилась, задаваясь вопросом, зачем Мейсену нужен кто-то, кто заставлял бы его улыбаться.

— Если ты не заметил, он не находит мои шутки смешными. Вообще. И я даже не хочу, чтобы он это делал.

Он продолжал смотреть на свои колени.

— Понятно, — пробормотал он.

Отлично. Теперь мне стало не по себе. Я снова вздыхаю. Я должна была поступить лучше, чем сейчас.

— Ладно, забудь о том, что я сказала. Зачем ему нужен кто-то, кто заставит его улыбаться? Ты упомянул о его боли и о том, что он ни у кого не просит помощи. Что с ним не так?

В тот момент, когда я задала этот вопрос, я вспомнила о шрамах на его спине, и что-то, очень похожее на сострадание, поселилось в моей груди. Это сопровождалось страхом. Мне было страшно, потому что я всегда видела мир либо хорошим, либо плохим, я не верила в золотую середину, и я была так уверена, что знаю всё это, но теперь мне казалось, что я ошибалась и ничего не знала.

Мейсену было нелегко, и чем больше я думала обо всех его аспектах, тем больше мое предвзятое представление о нём расплывалось, превращаясь во что-то, с чем я не знала, как справиться, — в нечто среднее.

Теперь я осознаю, что мой родной брат сталкивался с подобной ситуацией. Также я понимаю, что никогда не проявляла к нему должного сострадания. Я была слишком занята жалобами на него и напоминанием о его недостатках, чтобы задуматься о том, что всё, чего он действительно хотел от нас, — это поддержка.

Да, жить с ним было нелегко, и мы столько раз пытались помочь ему и направить его, но было ли этого достаточно? Когда же наши усилия стали не достаточными?

— Я не могу тебе этого сказать, — произнес Элай, прерывая мои мрачные мысли.

— Я понимаю. Это потому, что он мне не доверяет?

— Да, именно так.

— Хорошо. Тогда не мог бы ты рассказать мне ещё кое-что?

— Хорошо, — ответил он с некоторой настороженностью в голосе.

— Просто имей в виду, что если я буду слишком любопытна, ты не обязан отвечать. — Он кивнул, и я спросила: — Как ты стал парализованным?

Он казался неуверенным, стоит ли мне говорить.

— Хорошо, я расскажу тебе, но поскольку это тоже связано с Мейсеном, пожалуйста, не используй это, чтобы навредить ему или сказать что-нибудь кому-то. Пожалуйста.

Его мольба глубоко тронула меня, как и уязвимость, отразившаяся на его лице. Я вздрогнула и отвела взгляд, чувствуя себя последней из тех, кто когда-либо задумывал использовать то, что рассказал мне Эли, против Мейсена. Новая волна вины охватила меня из-за моих прошлых намерений, напомнив, что совсем недавно я была готова это сделать. Я была так увлечена тем, чтобы вымазать Мейсена в грязи, что даже не подумала о последствиях и о том, кто еще может пострадать в процессе.

Я встретилась с ним взглядом, пытаясь своим серьезным выражением лица передать, насколько я искренна.

— Я обещаю, что не буду.

Он с облегчением улыбнулся.

— Спасибо. Когда это произошло, мне было десять лет. Мы с Мейсом и нашей мамой сидели в машине на заднем сиденье. Она была за рулём и рылась в своей сумочке. Я помню, что она искала сигареты.

Гнев захлестнул меня.

— Значит, она не следила за дорогой, — сказала я, уже догадываясь, чем всё закончится.

Он кивнул.

— В этот момент я уронил свой телефон на пол и отстегнул ремень безопасности, чтобы дотянуться до него. Она была слишком увлечена своими поисками, чтобы заметить приближающуюся машину, и начала тормозить слишком поздно.

Я сжала камень, который держала в руке, охваченная гневом на их мать. Я могла представить себе этот момент — момент, когда всё становится предельно ясным и понимаешь, что твоя жизнь уже никогда не будет прежней, но думать, что всё это произошло из-за небрежности их матери…

Он посмотрел на небо, его глаза остекленели, когда он вспомнил тот момент.

— Мы столкнулись с той машиной, и поскольку я не был пристегнут ремнём безопасности, я ударился о крышу машины и сломал шею, — сказал он с печальной улыбкой. — Одной крошечной трещины достаточно, чтобы сломать всю твою жизнь. Удивительно, не правда ли?

Я внимательно наблюдала за ним. Моя кровь закипала от гнева из-за несправедливости всего этого, особенно в таком юном возрасте. Я не хотела жалеть его — это было последнее, что ему нужно, но мне было больно видеть, что он пережил столько боли.

— Она вызвала цепную реакцию, и другой автомобиль врезался в нас сзади, разбив заднюю часть нашей машины. Мейсу повезло, что он отделался лишь незначительными травмами, потому что если бы этот внедорожник нанёс чуть больше повреждений… — поморщился он.

Увидев шрамы на его спине, я почувствовала, как в груди что-то сжалось.

— Он получил шрамы в результате аварии? — Спросила я.

— Да, заднее стекло разбилось, и осколки упали на него, когда в нас врезался внедорожник, — ответил он.

Я стиснула зубы, воспроизводя эту картину. Боль пронзила меня, когда я подумала о том, через что ему пришлось пройти. Его тело было покрыто десятками крошечных шрамов. Интересно, сколько осколков стекла ранило его?

— А что случилось с вашей матерью? — Спросила я.

— У неё на груди были синяки от подушки безопасности, но в остальном она была в порядке, — ответил он.

Несмотря на то, что с ней всё было хорошо, я была очень зла на то, что она пережила это невредимой, в то время как ее детям повезло меньше. Стоили ли сигареты того?

— Водители получили несколько травм, но они были несерьёзными, а пассажиров не было. В общем, я выбрал более короткий путь, — ответил он, пристально глядя на меня. — Итак, теперь ты знаешь, что произошло.

Я потерла лоб, чувствуя усталость и тяжесть на сердце.

— Как необычно, что ты хочешь стать автогонщиком после такой серьезной аварии. Ты не боишься?

— Немного, да. Но я всегда любил автомобили и мечтал участвовать в гонках с самого детства, как и Мейс. Кроме того, Мейс однажды сказал, что для того, чтобы стать сильнее, нужно встретиться лицом к лицу со своими страхами. Так что, если мне когда-нибудь представится возможность участвовать в гонках, я не хочу, чтобы страх останавливал меня.

Я позволила камню упасть на землю, раздраженная тем, что обнаружила еще один факт в пользу Мейсена. Если так пойдет и дальше, он станет настоящим героем.

— Вау. Он настоящий философ, не так ли? — Пробормотала я себе под нос.

Элай улыбнулся с восхищением и нежностью.

— Мейс — мой кумир. Ты знала, что он уже участвует в гонках?

Я замерла. Элай был осведомлен о деятельности банды Мейсена?

Он принял мое молчание за восхищение.

— Да, он участвует в гонках на местной трассе и поддерживает нас на заработанные деньги. Он один из лучших гонщиков в округе, по крайней мере, так он утверждает, — произнес он с застенчивой улыбкой.

Я внимательно наблюдала за ним.

— И ты не против, чтобы он участвовал в гонках… вот так? — Спросила я.

Его губы сложились в смущенную линию.

— А почему я должен быть против? Это не похоже на нелегальные гонки, — ответил он.

Я нахмурила брови. Значит, он не знал. Если Мейсен не рассказывал ему о незаконных гонках, то можно с уверенностью предположить, что Элай вообще не знал, что Мейсен был членом банды. А Даг знает? Знает ли Даг, что его сын финансирует их из «грязных» денег?

Я заставила себя улыбнуться, прежде чем он понял, что что-то не так, и его брат не был таким честным, каким казался.

— Верно. В любом случае, это твоя мотивация. Если ты будешь упорно работать, однажды ты станешь таким же успешным гонщиком, как твой старший брат.

Но не становись преступником, как он. Тюрьма — это совершенно не то, о чём ты должен думать, когда размышляешь о своём будущем.

— Ты так считаешь?

— Конечно!

Позже мы с Эли пошли в его комнату, чтобы посмотреть "Теорию большого взрыва" — одно из его любимых шоу. Я предложила приготовить нам смузи и пошла на кухню, чтобы поискать ингредиенты в холодильнике. В это время я думала об автомобильной аварии и его матери. Я забыла спросить его о том, что произошло с ней после несчастного случая и привели ли последствия аварии к распаду брака их родителей. Я сомневалась, что он расскажет мне, поскольку обычно он очень скрытен, когда речь заходит о его матери.

Я уже представляла себе множество фантастических историй в своём воображении. В одной из них она была стриптизершей, которая сбежала с членом русской мафии, но в итоге стала лидером банды торговцев людьми и переехала на Барбадос, где ей предстояло провести остаток своих дней, попивая коктейли. В другой версии её похитили инопланетяне и клонировали, чтобы создать армию, которая в будущем вторгнется на нашу планету.

Я высыпала яблоки, апельсины и морковь на столешницу и закатила глаза, почти смеясь над собой. Я повернулась, чтобы взять блендер со стола, но вместо этого столкнулась лицом к лицу с Мейсеном, который стоял всего в нескольких дюймах от меня и молча наблюдал за мной.

Я вскрикнула от неожиданности и отступила назад, прижимая руку к бешено колотящемуся сердцу.

— Боже! — Воскликнула я, всё ещё не оправившись от изумления. — Ты что, играешь в шпионов? Вот так подкрадываться к людям? В отличие от некоторых любовных романов, это не выглядит привлекательно. Отойди в сторону.

Я попыталась обойти его, чтобы добраться до стола, но он преградил мне путь. Наклонившись, он положил руки на столешницу, зажав меня между ними. Я резко вздохнула, мой страх усилился, когда я перевела взгляд на его руки, которые были слишком близко от меня.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — Спросила я. — Ты вторгаешься в моё личное пространство! — Я уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его, но он был сильнее меня и остался на месте, всё ещё держась за стойку. Он даже приблизил своё лицо к моему, не прерывая зрительного контакта.

— Я снова вижу это, — тихо сказал он. — Страх. Ты так реагируешь каждый раз, когда я оказываюсь рядом с тобой. — Его сердце билось ровно под моей ладонью, и это напоминало мне, что мои руки все еще лежат на его груди. Я замерла и могла поклясться, что его сердце забилось быстрее. Этот контакт превратился во что-то, чего я не хотела.

Я смущенно опустила руки, чувствуя, как он проникает не только в мое пространство, но и в мой разум, и в мою жизнь. Это становилось неуправляемым, и это пугало меня больше всего на свете. Я не собиралась показывать ему, как сильно он меня заинтриговал.

Я вздернула подбородок, вызывающе глядя на него, готовая ударить его, если он хотя бы попытается прикоснуться ко мне еще раз.

— И что? — Спросила я холодно. — К чему ты клонишь?

Он не растерялся.

— Я хочу знать, кто причинил тебе боль.

Мои воспоминания наполнились старыми образами, и на несколько секунд я увидела его. Мое сердце бешено заколотилось, когда знакомые запахи и звуки вернулись, чтобы мучить меня:

— Как насчет сегодняшнего вечера? — Спросил он. — Ты хочешь пойти со мной на свидание?

— Конечно, хочу, — произнесла я.

Он нежно погладил меня по щеке и сказал:

— Это будет незабываемая ночь, малыш.

Я улыбнулась ему в ответ:

— Я надеюсь на это.

Я так сильно прикусила губу, что пошла кровь, стараясь не отвлекаться от настоящего момента.

— Иди к черту, — сказала я Мейсену.

Его глаза сузились, сосредоточившись на моей кровоточащей губе. Выражение его лица стало серьезным.

— Я тут подумал, что человек не может быть таким злым и полным ненависти, если он сам не пострадал. У тебя есть все признаки этого. Итак, кто это сделал? Бывший друг? — Он наклонил голову, внимательно изучая меня. — Бывший парень? — Я вздрогнула, когда давление в моей голове усилилось, а его глаза расширились. — Он причинил тебе боль? Напал на тебя или…

Я ударила его по лицу, оставив на щеке красный след.

— Ты, отвратительный кусок дерьма…

Он схватил меня за подбородок и, стоя передо мной, свирепо посмотрел в глаза.

— Теперь слушай внимательно. Это последний раз, когда я позволяю тебе бить меня безнаказанно, — он впился пальцами в мою кожу. — Только потому, что ты девушка, это не значит, что ты можешь бить людей и тебе это сойдёт с рук. В следующий раз, когда ты поднимешь на меня руку, я дам сдачи, — сказал он.

Охваченная гневом и страхом. Я оттолкнула его слова и обхватила рукой его запястье.

— И в следующий раз, когда ты вторгнешься в мое личное пространство, я ударю вдвое сильнее, — добавила я.

Мы стояли, тяжело дыша, и смотрели друг на друга сверху вниз. Ситуация накалялась, и я чувствовала, как внутри меня закипает гнев, который мог вызвать только Мейсен. Он обладал властью надо мной, о существовании которой я даже не подозревала.

Мои глаза расширились, когда я осознала всю серьёзность ситуации. Однако прежде чем я успела отреагировать, на кухню вошёл Блейк.

Он с удивлением поднял брови, увидев нас, он сказал:

— Чудесно. Но вам стоит сначала снять комнату, прежде чем начинать трахаться.

Мейсен мгновенно отступил от меня, его лицо исказилось от смешанного чувства стыда и растерянности. Однако я не позволила себе задержаться здесь ни на секунду дольше, чтобы изучить его реакцию.

— Прибереги свои извращённые фантазии для того времени, когда останешься наедине с Джесс, — усмехнулась я Блейку и вышла из кухни, увеличивая столь необходимую дистанцию между мной и Мейсеном.