Сказка

Глава двадцать девятая

ота снова взялся за колесо, и теперь сопротивление было настолько велико, что он кряхтел с каждой четвертью оборота. Он сделал с полдюжины поворотов, последний всего на несколько дюймов. Затем откуда-то сверху донёсся тихий звон. Он отозвался эхом и затих вдали. Лия жестом велела Йо отступить. Она указала на платформу. Затем указала на нас, подняла руку и согнула в локте, изображая объятья.

— Все мы? — спросил я. — Ты это имеешь в виду? Встать вместе?

Она кивнула, затем совершила последний акт чревовещания, схватившись при этом за горло. Слёзы боли текли по её щекам. Я не хотел представлять, что её горло опутано колючей проволокой, но ничего не мог с собой поделать.

— Собака. Центр. Сейчас.

Мы, люди, ступили на платформу. Радар осталась сзади, присев на корточки и выглядя обеспокоенной. Как только наш вес оказался на платформе, она начала подниматься.

— Радар! — крикнул я. — Прыгай, прыгай!

На секунду я подумал, что она останется позади. Затем её задние лапы сжались, и Радар прыгнула. Она давно ходила без поводка, но ошейник остался. Йота ухватился за него и втащил Радар на платформу. Мы потоптались, освобождая ей место в середине. Она села, посмотрела на меня и скульнула. Я понимал, что она чувствовала. Там едва хватало места для всех нас, даже прижатых друг к другу.

Пол отдалился. На высоте шести футов мы могли бы спрыгнуть, не причинив себе вреда. На двенадцати мы могли бы спрыгнуть, не погибнув. Потом стало восемнадцать — лучше не вспоминать.

Йо стоял на краю, пальцы его ног торчали за пределы платформы. Я стоял на другом краю, и также, не менее четверти от моих ступней висело в воздухе. Эрис, Джайя и Лия сгрудились вокруг Радар. Теперь пол находился в семидесяти футах под нами. Воздух был пыльным, и я подумал, что если начну чихать, могу упасть, что стало бы позорным концом для названного принца.

Голоса шептались и сливались. Один из них отчётливо произнёс: «Мозг твоего отца поедает сам себя».

Джайю начало мутить, и она закрыла глаза.

— Я не люблю высоту, — сказала она. — И никогда не любила, даже чердак в амбаре. Ох, я больше не вынесу, отпустите меня.

Она начала вырываться, поднимая руки, отталкивая Эрис, которая врезалась в Йоту, чуть не сбросив его с края. Радар залаяла. Если бы она запаниковала и начала суетиться, Лия бы упала. И я тоже.

— Держи эту женщину, Эрис, — прорычал Йо. — Пусть сидит спокойно, пока не угробила нас всех.

Эрис потянулась через Радар — и через Лию, которая согнула колени в полуприседе. Эрис обняла Джайю. «Закрой глаза, милая. Закрой глаза и представь, что это сон».

Джайя закрыла глаза и обняла Эрис за шею.

Воздух здесь был холоднее, а я был липким от пота. Я начал дрожать. «Больной, — прошептал голос, который пролетел мимо меня невидимой лентой. — Больной и скользкий, скользкий и падающий».

Каменный пол подо мной теперь выглядел просто маленьким квадратом во мраке. Дул ветер, и то каменные, то стеклянные стены шпиля скрипели.

«Слабый, — шептали голоса. — Слабый и скользкий, скользкий и падающий. Наверняка падающий».

Мы продолжали подниматься, что казалось мне безумием, потому что Летучий Уийца скрывался где-то под нами, но было уже поздно менять направление. Я мог только надеяться, что Лия знала, что делала.

Мы миновали толстые балки из тёсаного камня, покрытые дюймовым слоем пыли, и теперь нас со всех сторон окружало зелёное стекло. В нём переплетались изменчивые чёрные фигуры. Стенки сужались кверху.

А потом внезапно платформа остановилась.

Над нами шпиль сужался и погружался во тьму. Я видел что-то там, наверху, может быть, площадку, но она была по меньшей мере в сорока футах над остановившейся платформой, где мы столпились над моей собакой, готовой метнуться в любую секунду. Под нами простирались лиги пустого пространства.

— Что происходит? — спросила Эрис. — Почему мы остановились? — Её голос был тоненьким от страха. Джайя дёрнулась в её объятиях и снова толкнула Йоту. Тот бешено замахал руками, чтобы удержать равновесие.

— У меня есть вопрос получше: как нам на хрен спуститься вниз? — прорычал он. — Вот, в чём как говорится заг-гвоздь-ка.

Лия с тревогой смотрела вверх, скользя взглядом по серебряному кабелю.

— Даже не на полпути к концу истории, — сказал Йо, и рассмеялся. — Четыреста футов над землёй и сбились в кучу, как скот.

Я подумал было крикнуть «Поднимись именем Лии Галлиен», но знал, что это абсурд, и всё равно собирался попробовать, когда платформа снова двинулась. В этот раз мне пришлось размахивать руками, чтобы не свалиться. Думаю, я бы всё равно упал, если бы Лия не обхватила меня за шею. У неё была крепкая хватка и на пару секунд у меня перехватило дыхание, но в данных обстоятельствах грешно было жаловаться.

Радар вскочила на ноги, и мы все закачались в унисон. Платформа, казалось, сжималась по краям. Наклонные стенки шпиля теперь придвинулись так близко, что их почти можно было коснуться. Я посмотрел на приближающуюся площадку в надежде, что она окажется в пределах досягаемости до того, как лифт снова остановится или начнёт опускаться.

Не случилось ни того, ни другого. Платформа остановилась с лёгким ударом о площадку, снова раздался звон — более громкий здесь, наверху — и Радар прыгнула на площадку, толкнув задом Лию, которая столкнулась с Эрис и Джайей. Они нависли над чернотой. Я пихнул Лию одной рукой, а Джайю другой. Йота пихнул Эрис и все мы гурьбой вывалились на площадку, как клоуны из маленькой машины в цирке. Йота начал смеяться. Я присоединился к нему. Эрис и Джайя тоже начали смеяться, хотя у Джайи ещё текли слёзы. Последовало довольно много объятий.

Лия уткнулась лицом в спину Радар и протянула одну руку. Я сжал её. Она сжала мою руку в ответ.

— Я бы хотел кое-что знать, — сказал Йота. — Где мы, на хер, находимся и какого хера мы тут забыли?

Я указал на Лию и пожал плечами, мол, это её дело, не моё.

Площадка была маленькой и без перил, но мы смогли выстроиться в ряд, что было безопаснее, чем тесниться на платформе из чистого золота размером шесть на шесть футов. И эта платформа теперь начала опускаться вниз, оставляя нас застрявшими наверху.

Лия указала направо. Йота стоял первым в ряду, и он начал пробираться в ту сторону, поглядывая вниз на черноту бездны и на уменьшающуюся платформу. Остальные последовали за ним — Джайя решительно глядя на дальнюю сторону шпиля. Мы держались за руки, как вырезанные из бумаги человечки. Вероятно, это было не слишком разумно, поскольку если бы кто-то из нас потерял равновесие, мы все могли сорваться с края, но это не остановило нас.

В конце площадки находилась низкая арка. Йота наклонился, отпустив руку Эрис, и прошёл через неё. Следующей прошла Радар, затем Джайя и Лия. Я прошёл замыкающим, бросив последний взгляд на спускающуюся платформу, которая теперь почти пропала из виду.

По другую сторону арки был ещё один изогнутый мостик, а за ним ещё одна пропасть. Сначала мы поднялись почти на вершину центрального шпиля; теперь мы были на вершине правого. Лия прошла к началу нашего маленького шествия; каждый из нас поддерживал её за талию, когда она проходила мимо. Я слышал её резкие вдохи и выдохи, проходящие через нос. Затем задумался, сколько сил потребовалось ей на озвучку своих мыслей, и когда она в последний раз ела? К этому времени, она, должно быть, держалась на чистом мужестве… но, опять же, это было справедливо для всех нас.

— Разве ты не рада, что пришла сюда? — шёпотом спросил я у Джайи, когда мы снова двинулись, шаркая ногами на вершине второго шпиля.

— Заткнись, мой принц, — прошептала она в ответ.

Мостик заканчивался ещё одной аркой на дальней стороне шпиля, в этот раз с деревянной дверью не более пяти футов в высоту. Волшебные слова были не нужны. Лия отодвинула засов наверху и обеими руками подняла щеколду. Не было никаких сомнений, что она бывала здесь раньше. Я мог представить себе её и Элдена детьми, мелюзгой, почти задвинутыми на задний план, исследующими дворец, раскинувшийся на семидесяти или ста акрах, ищущими его древние секреты, бросающими вызов смерти на этой платформе (как они вообще смогли повернуть колесо, приводящее её в действие?) и Бог знает во скольких ещё опасных местах. Удивительно, что они не погибли во время одной из своих экспедиций. Для всех нас было бы лучше, если бы это случилось с Элденом.

Как только дверь открылась, мы услышали шум ветра снаружи. Его неизменный низкий вой заставил меня вспомнить Хану и звуки, что она издавала, держа на руках тело своей убитой дочери. Площадка за дверью могла вместить всего лишь одного человека (или, подумал я, возможно, двух маленьких любопытных детей, прижавшихся друг к дружке).

Лия пошла первой. Я последовал за ней и увидел, что мы находимся на вершине узкой трубы, которая, казалось, спускалась до самой земли. Слева от нас была каменная стена. Справа — изогнутое зелёное стекло с этими чёрными капиллярами, лениво подымающимися вверх. Стекло было толстым и тёмным, но сквозь него проникало достаточно дневного света, чтобы я увидел путь вниз: узкую лестницу, закрученную в тугую спираль. Без перил. Я вытянул руку, чтобы дотронуться пальцами до стекла. Реакция последовала удивительная. Эти чёрные усики собрались вместе и потянулись навстречу моему прикосновению. Я поспешно отдёрнул руку и чёрные нити возобновили своё ленивое движение.

«Но эти твари видят или чувствуют нас, — подумал я. — И они голодны».

— Не трогайте стеклянную стену, — сказал я остальным. — Не думаю, что они могут пробиться оттуда, но не стоит их провоцировать.

— Что такое «провоцировать»? — спросила Джайя.

— Не важно, просто не трогайте стекло.

Лия, уже на полдюжины ступеней ниже меня, снова сделала этот вращающий жест рукой, как судья, сигнализирующий о хоумране.

Мы начали спуск.

Лестница была лучше, чем платформа — менее страшной, — но всё равно опасной. Ступени крутые, и от постоянного поворота в одну и ту же сторону у нас (возможно, за исключением Радар) кружилась голова. Смотреть вниз в центр спирали было плохой идеей — это усиливало головокружение. После нас с Лией шли Радар, Йота и Джайя. Эрис замыкала шествие.

Спустившись примерно на сотню ступеней мы подошли к ещё одной низкой двери. Лия миновала её, но мне стало любопытно. Я заглянул в длинную комнату, затхлую и пыльную, заполненную смутными формами, некоторые из которых были накрыты простынями. Мысль о том, что я смотрю на огромный чердак, сначала удивила меня, но потом я понял, что такой должен быть в каждом дворце. Они просто не утруждают себя описанием его в сказке.

Спустившись ниже — стеклянная стена стала толще, свет тусклее — мы подошли к ещё одной двери. Я открыл её и увидел коридор, освещённый несколькими шипящими газовыми лампами. Остальные были потухшими. На полу лежал скомканный и пыльный гобелен.

— Лия, подожди.

Она повернулась ко мне и подняла руки ладонями вверх.

— По мере спуска будут ещё двери? Ведущие в разные части дворца? Возможно, в жилые помещения?

Она кивнула, затем снова покрутила рукой, как бы говоря, что нам нужно двигаться дальше.

— Погоди. Знаешь ли ты апартаменты, которые освещаются электрическим светом, а не газовым? — На самом деле, мне кажется, я сказал «знаешь ли ты, где палаты». Но не поэтому она выглядела озадаченной. Лия знала об электричестве не больше, чем Джайя о провокации.

— Волшебные огни, — сказал я.

Это она поняла. Подняла три пальца, подумала, затем подняла четвёртый.

— Почему мы остановились? — спросила Джайя. — Я хочу спуститься вниз.

— Придержи свиней, — сказал Йота. — Я знаю, о чём он. По крайней мере, догадываюсь.

Я хотел спросить Лию, не мистер ли Боудич установил волшебные огни и генератор для их питания, но уже знал ответ. Трусы делают подарки. Но, судя по старомодному генератору, он сделал это очень давно, вероятно, когда всё ещё был Адрианом, а не Говардом.

Одним из помещений с электричеством, вырабатываемом рабами, почти наверняка были личные покои усопших короля и королевы, но меня интересовали не они.

Лия не просто указала вниз на узкую спираль лестницы, она несколько раз ткнула в ту сторону пальцем. В голове у неё засели только две мысли: найти Летучего Убийцу до того, как он откроет Тёмный Колодец, и убедиться, что узурпатор не её брат. Мне это было важно так же, как и ей, но меня заботило ещё кое-что. Всё-таки я побывал в аду Глубокой Малин, как Йота и две женщины, что вызвались пойти с нами.

— Погоди, Лия. Выслушай меня. Ты помнишь комнату, оборудованную волшебными огнями, с длинным синим бархатным диваном? — Она не подала виду, но я вспомнил кое-что ещё. — Ну а стол с мозаичной поверхностью? На нём изображён единорог, который будто танцует. Ты помнишь его?

Её глаза расширились, и она кивнула.

— Есть ли дверь с лестницы в ту часть резиденции?

Лия положила руки на бёдра — на одном меч, на втором кинжал — и посмотрела на меня с раздражением. Она снова ткнула пальцем вниз.

Я перешёл на говор, который подхватил в Малин.

— Неа, неа, миледи. Скажи, можем ли мы войти туда отсюда. Скажи мне!

Она неохотно кивнула.

— Тогда отведи нас туда. Впереди ещё много дневного времени… — На самом деле я мог сказать «до фига» — …и есть другие дела, кроме твоего.

— Какие дела? — спросила Джайя у меня за спиной.

— Думаю, там мы найдём Верховного Лорда.

— Тогда нам надо пойти туда, — сказала Эрис. — Он должен за всё ответить.

«Так, блядь, точно», — подумал я.

Продолжая спуск, мы миновали ещё три двери, и я начал подозревать, что Лия хочет пройти мимо уютного гнёздышка Келлина. Его электрифицированного уютного гнёздышка. Затем, у следующей двери она остановилась, открыла её, и испуганно отступила назад. Я поддержал её одной рукой, а другой вытащил револьвер мистера Боудича. Прежде чем я успел заглянуть внутрь, Радар пронеслась мимо меня, виляя хвостом. Лия приложила ладонь ко лбу, но не в приветствии, а в рассеянном жесте женщины, которая чувствует, что её неприятности никогда не кончатся.

В коридоре, чуть поодаль точки, в которой распахнувшаяся дверь могла бы ударить его, стоял Снаб. Радар понюхала его между усиками, виляя хвостом. Затем опустилась на брюхо и Снаб запрыгнул ей на спину.

Йота удивлённо заглядывал мне через плечо.

— Вы везде, куда не глянь, да сэр Снаб? Как вы нас нашли?

У меня была мысль на этот счёт. Клаудия могла слышать Снаба в своей голове, и, возможно, эта способность была обоюдной. Если так, то Снаб, возможно, отслеживал нас с помощью телепатического GPS. Безумная идея, но не безумней русалки с той же способностью. Или возвращающих молодость солнечных часов.

Что касается того, как Эль Снаббо оказался здесь, я думаю, что Лия не единственная, кто знал тайные дворцовые тропы, и сверчок, даже очень большой, мог пройти там, где не протиснулся бы человек. Это я самолично наблюдал в Глубокой Малин.

— Зачем он здесь? — спросила Эрис. — Чтобы вести нас?

Если даже так, то он напрасно проделал своё путешествие, потому что я знал, где мы, хотя Аарон приводил меня другим путём. Тот же широкий коридор с газовыми фонарями с причудливыми стеклянными колпаками. Те же гобелены, те же мраморные статуи, хотя та, что напомнила мне Ктулху, упала на пол и раскололась надвое… что, на мой взгляд, не было большой потерей.

Я положил руки на колени и почти вплотную наклонился к Снабу. Он бесстрашно смотрел на меня со своего места на загривке Радар.

— Для чего ты здесь? Ты ждал нас? В чём твой интерес?

Клаудия говорила что-то о том, что нужно очистить сознание. Я попытался очистить своё, и, кажется, неплохо с этим справился, учитывая обстоятельства и то, что нас поджимало время, но если Снаб посылал телепатические сообщения, они были не на моей волне.

Однако, на чьей-то другой.

Джайя сказала:

— Принц Чарли, Снаб желает тебе всего хорошего и надеется, что у нас всё получится.

Я сомневался, что она всё это выдумывает, но склонялся к тому, что она выдает желаемое за действительное. Затем Джайя добавила то, что заставило меня передумать.

Йота слушал и начал ухмыляться, обнажив значительные дыры в зубах.

— Правда? — сказал он. — Чтоб мне окунуться в дерьмо! (не то, что он сказал, а то, что я услышал). Позволь мне позаботиться об этом, Чарли. Хорошо? Сделаешь одолжение тому, кто пробыл в Глубокой Малин гораздо дольше тебя?

Я дал ему разрешение. Если б знал, забрал бы его назад и воспользовался револьвером. И Снаб тоже не знал, иначе наверняка сказал бы Джайе. Мысль об этом помогает, но не слишком. В истории всего мира — всех миров — незнание никогда не исправляло ни одной ошибки.

В панели над пьедесталом, где стояла ужасная статуя, зияла огромная дыра, что заставило меня вспомнить о неисправной газовой лампе в Глубокой Малин. В пустоте за стеной стонал сквозняк, и оттуда вырывался дурно пахнущий воздух.

— Вот откуда взялся маленький правитель — это ясно, как день, — сказал Йота. Он возглавлял нашу процессию, Лия рядом с ним. Я хотел идти рядом с ней, но она рванула вперёд, даже не глянув на меня. Её место заняла Радс со Снабом на спине. Джайя и Эрис замыкали. Мы миновали зеркала в золотых рамках, которые я помнил, и наконец подошли к двери из красного дерева, ведущей в покои Верховного Лорда. Поскольку они были электрифицированы, я предположил, что когда-то эти покои могли принадлежать Ладдуму, канцлеру короля Джана, но я не был уверен.

Лия вытащила кинжал, а я свой 45-ый, но мы оба отстали от Йоты. Он взглянул на Джайю и пробормотал: «За дверью?»

Она кивнула. Йота постучал своими большими грязными костяшками.

— Есть кто дома? Можно войти?

Не дожидаясь ответа, он повернул ручку (конечно же, золотую) и саданул дверь плечом. Она приоткрылась и из-за неё послышалось кряхтение. Йота потянул ручку на себя и снова саданул дверь. Ещё одно кряхтение. Третье… четвёртое… кряхтение прекратилось… пятое. Радар залаяла. Когда Йо снова потянул дверь к себе, мужчина, стоявший за ней, кучей вывалился на красный ковёр, который покрывал пол в прихожей. Его лоб, нос и рот были в крови. В одной руке он держал длинный нож. Когда он повернулся лицом к нам, я узнал одного из людей в VIP-ложе — того, со шрамом на щеке, кто нашёптывал на ухо Петре. Он поднял нож и взмахнул им, неглубоко порезав волосатую голень Йоты.

— Неа, неа, не шали, малыш, — сказал Йо и наступил на запястье мужчины, надавливая до тех пор, пока нож не выпал из его руки на ковёр. Я поднял его и сунул за оружейный пояс мистера Боудича с другой стороны от кобуры.

Лия опустилась на колени рядом с мужчиной со шрамом. Он узнал её и улыбнулся. Из его разбитых губ сочилась кровь.

— Принцесса Лия! Я — Джефф. Как-то раз я наложил вам повязку, когда вы порезали руку. Вы помните это?

Она кивнула.

— И однажды я вытащил вашу коляску, когда она увязла в грязи. Нас было трое, но моя любовь к вам была сильна, и я толкал изо всех сил.

Она снова кивнула.

— Я никогда не хотел участвовать во всем этом, клянусь вам, принцесса. Отпустите меня в память о былых днях, когда вы были ребёнком, а Лилимар был прекрасен.

Кивнув, будто собирается отпустить его, она вонзила кинжал по самую рукоять в один из его выпученных глаз.

Сегодня в покоях не было электричества, но мужчина со шрамом — Джефф или, возможно, он сказал Джофф — наполовину включил газовые лампы, чтобы проделать свою грязную работу. Я полагаю, он не ожидал, что нас будет пятеро, или что мы узнаем, где он прячется. Не говоря уж о Снабе, сверчке, сидящем верхом на моей собаке.

Эрис нашла маленький латунный вентиль, подающий газ, и выкрутила его на максимум. Мы отыскали Келлина в следующей комнате, лежащим на огромной кровати с балдахином. В комнате было темно. Руки Келлина были сложены на груди. Волосы зачёсаны назад, и он лежал в том же красном бархатном смокинге, который был на нём во время моего допроса. Его окутывала слабая голубая дымка. Она походила на тени на его закрытых веках. Келлин не шелохнулся, когда мы приблизились и встали вокруг его оккупированной кровати. Никогда ещё старик не выглядел таким мёртвым, и скоро ему предстояло им стать. Я не знал, есть ли вода в туалетной кабинке с левой стороны комнаты, но там наверняка был насос. Я подумал, что мой старый приятель Верховный Лорд нуждается в хорошей ванне.

Джайя и Эрис заговорили одновременно.

Джайя: «Где Снаб?»

Эрис: «Что это за звук?»

Звуком были шорох и скрежет, перемежаемые быстрым, резким писком. Когда он приблизился, Радар начала лаять. Заметил ли я, повернувшись в сторону гостиной, навстречу приближающемуся звуку, как побледнел Йота? Кажется, да, но я не уверен. Большая часть моего внимания была прикована к дверному проёму спальни. Снаб вошёл в неё двумя большими прыжками, и отпрыгнул в сторону. За ним последовали скрытые обитатели дворцовых стен и тёмных уголков: поток огромных серых крыс. Джайя и Эрис закричали. Лия не могла, но она отпрянула к стене, широко раскрыв глаза и подняв руки к шраму-рту.

Я не сомневался, что крыс призвал Снаб. Всё-таки, он был повелителем маленького мира. Хотя большинство подданных были крупнее его самого.

Я отступил от кровати. Йота споткнулся, и я поддержал его. Он учащённо дышал, и я мог бы догадаться, что с ним что-то не так, но я наблюдал за крысами. Они взобрались по свисающим простыням на тело Верховного Лорда. Его глаза открылись. Такие яркие, что было больно смотреть. Аура вокруг него изменилась с бледно-голубой на более глубокий, чистый оттенок. Первая волна крыс поджарилась, когда вошла в свечение. Вонь горелого мяса и шерсти была ужасной, но они не останавливались. Новые бойцы ползли по телам своих павших собратьев, попискивая и кусаясь. Из кучи опалённых крыс поднялась рука и начала бить по ним. Одна крыса вцепилась в большой палец Келлина и болталась из стороны в сторону, как маятник, а её хвост обвивал его костлявое запястье. Крови не было, потому что Келлину не чем было истекать. Я видел, как голубой свет периодически промелькивал между крыс, покрывающих его тело. Он закричал, когда крыса размером с кота оторвала ему верхнюю губу, обнажив скрежещущие зубы. А крысы всё прибывали, врываясь потоком через дверной проём спальни и взбираясь по кровати, пока Верховный Лорд не оказался погребён под живым, кусачим одеялом из меха, хвостов и зубов.

Рядом со мной раздался глухой удар, когда Йота рухнул в углу комнаты, напротив того места, где съёжились три женщины и лаяла Радар. Лия обеими руками держала Радар за ошейник. Белая пена выступила из уголков рта Йоты и стекла по подбородку. Он посмотрел на меня, и попытался улыбнуться.

— Отра…

На секунду мне показалось, что он хочет сказать что-то о траве. Затем до меня дошло слово, которое он не успел выговорить.

Раздался приглушённый взрыв и вспышка света. Крысы — некоторые в огне, некоторые только начинали дымиться — разлетелись в стороны. Одна ударилась в мою грудь и сползла по рваной рубашке, оставляя след из кишок. Женщины, те, что могли говорить, снова завизжали. Я услышал, как крылья Снаба начали издавать характерный для сверчка стрекот. Крысы мигом повиновались, собравшись в единый поток, устремившийся в обратном направлении, оставляя за собой сотни мёртвых тушек. Кровать Келлина была завалена кишками и пропитана крысиной кровью. Сам Келлин превратился в распавшийся скелет под ухмыляющимся черепом, криво лежащим на шёлковой подушке.

Я попытался поднять Йоту, но он был слишком тяжёлым для меня.

— Эрис! — крикнул я. — Йо очень плохо! Помоги мне!

Она пробиралась через уменьшающийся поток крыс, подпрыгивая и вскрикивая, когда они пробегали по её ногам… но ни одна из крыс не укусила ни её, ни кого-либо из нас. Джайя поначалу застыла на месте, но потом тоже подошла.

Я держал Йоту подмышками. Эрис взяла одну ногу, Лия другую. Мы несли его, стараясь не споткнуться о последних крыс, включая ту, у которой не было задних лап, но которая всё ещё храбро тащилась за своими собратьями.

— Прости, — сказал Йота. Звук его голоса был утробным, исходящим из горла, которое быстро сжималось. Изо рта полезла пена. — Прости, хотел довести дело до конца…

— Замолчи и побереги дыхание.

Мы уложили его на длинный синий диван. Йота начал кашлять, выплёвывая ещё больше пены в лицо Лии, когда та склонилась, чтобы убрать волосы с его вспотевшего лба. Джайя схватила со стола с единорогом что-то вроде салфетки и вытерла ему рот. Лия, казалось, не обратила на это внимания. Она смотрела в глаза Йоте. В её взгляде я увидел доброту, жалось и милосердие.

Йота попытался улыбнуться ей, затем посмотрел на меня.

— Она была на лезвии его ножа. Старый… трюк.

Я кивнул, думая о том, как небрежно засунул этот нож за пояс. Если бы я порезался, не только бы у Йо пошла изо рта пена.

Он снова перевёл взгляд на Лию. Очень медленно поднял руку, будто она весила сотню фунтов, и коснулся лба тыльной стороной ладони.

— Моя… Королева. Когда придёт время… исполните свой долг. — Его рука упала.

Так Йота — которого я впервые увидел повисшим на прутьях своей камеры, как обезьяна — скончался. После всего, через что он прошёл, и каким бы крупным человеком он ни был, ему хватило всего лишь одного маленького пореза на голени, чтобы завершить путь.

Его глаза остались открытыми. Лия закрыла их, склонилась и прижала рот-шрам к его заросшей щетиной щеке. Только так она могла выразить поцелуй. Затем она поднялась и указала на дверь. Мы последовали за ней, обходя тушки нескольких крыс, умерших по пути к выходу. Лия остановилась, прежде чем выйти в коридор, обернулась и поднесла руки к горлу.

Йота заговорил в последний раз, как Фалада и Снаб.

— Королева Эмписа исполнит свой долг. Я в этом ручаюсь.