Слово о товарищах

У ИСТОКОВ УРАЛЬСКОЙ КНИГИ Вместо послесловия

Нет писателя без книги. И чтобы полнее представить обстановку, в которой начиналось литературное движение на советском Урале, хочется рассказать о становлении издательского дела в нашем крае в те вихревые годы.

Становление это после погрома, который учинили на Урале белые, шло очень трудно. Ни материально-технической базы (наиболее ценное типографское оборудование колчаковцы или вывезли, или привели в негодность, бумажные фабрики стояли), ни квалифицированных кадров… Эти беды усугублялись межведомственной несогласованностью и неразберихой.

Вот почему в июне 1920 года решением Уральского бюро ЦК РКП(б) и Революционного совета 1-й трудовой армии было создано Уральское областное государственное издательство. В него вливались все существовавшие в Екатеринбурге издательства.

По своему положению Уралгосиздат приравнивался к отделу губисполкома. Его заведующим был назначен В. Воробьев.

Полгода понадобилось для того, чтобы Уралгосиздат смог наконец взяться за свое непосредственное дело. Причины этого нам помогут понять две заметки в «Уральском рабочем». Вот первая от 4 января 1921 года:

Да, все предшествующее полугодие даже важнейшие документы, даже областную газету было порой почти не на чем печатать! Стоит только перелистать разноформатицу ломких листов в газетной подшивке или прикоснуться к важнейшим постановлениям, директивам той поры на стеллажах Государственного архива — оберточная бумага! — и все станет ясно. А почти не дающая оттиска типографская краска, а забитые, полуслепые литеры…

Но и это не все.

6 января «Уральский рабочий» сообщал:

Нехватка не только квалифицированных, но хотя бы просто грамотных кадров была тогда на Урале бичом во всех областях хозяйственной и культурной жизни. Поэтому поистине фантастическим кажется сообщение, появившееся в той же газете всего лишь через 28 дней:

А уже в конце октября 1921 года Уралгосиздат приступил «к обширной работе по изданию художественных открыток и писем» нескольких серий. «Уральский рабочий» с радостью сообщал, что «спешно разрабатывается проект издания лубочных картин для деревни», в которых «будут изображены различные пейзажи Урала, крестьянский быт… а также смелые порывы труда к новой жизни», и что рисунки для открыток и эскизы для лубков «исполняются художниками Славиным и Парамоновым»[22]. Подумать только: своя, уральская тема в своей же, уральской художественной издательской продукции!

К сожалению, учтены далеко не все издания Уралгосиздата 1921 года. С волнением сейчас берешь в руки выпущенные многотысячными тиражами и разлетевшиеся по краю поистине «летучим дождем брошюр» ленинские издания «Внешняя и внутренняя политика Советской России», «Новый курс (Речи и статьи)», «О продовольственном налоге», «По новому пути», переиздание вышедшего в Москве альбома «50. Ко дню пятидесятилетия со дня рождения Владимира Ильича Ульянова (Ленина)». А разве оставят кого-то равнодушным книжки Конкордии Самойловой «Что дала работницам Советская власть», Емельяна Ярославского «Почему в России голод и как с ним бороться? (Простая беседа с крестьянами)», Д. Элькиной, Н. Богуславской, А. Курской «Долой неграмотность. Букварь для взрослых» или многокрасочный плакат «Советская азбука»! Среди выявленных изданий 1921 года обращают на себя внимание и две уже чисто «художественных» книги — две пьесы (каждая в одном действии — применительно к красноармейской, заводской или крестьянской самодеятельной сцене): «За красные Советы» А. И. Арского (Царева) и «Стачки» (без указания автора). Слово «художественные» взято в кавычки не случайно — до подлинной художественности пьесам, увы, было еще далеко…

В 1921 году почти вся печатная продукция распространялась по-прежнему централизованным путем. И тем отраднее было встретить в объявлениях о выходе некоторых книг (например, сборника «Рабочая революция на Урале») приписку: «Часть тиража поступит в продажу». Правда, цены кажутся астрономическими: один экземпляр той же «Рабочей революции на Урале» стоил… 10 тысяч рублей. Но, кстати сказать, всего через пять месяцев и за номер «Уральского рабочего» платили по 20 тысяч…

1922 год был для Уралгосиздата менее плодотворным. Из выпущенных им книг надо, пожалуй, отметить «Советский Екатеринбург. Справочник-путеводитель» в 256 страниц с приложением плана города, его окрестностей и списка телефонов, «Геологическую экскурсию по городу» М. О. Клера и «Мои воспоминания из гражданской войны на Урале. Кн. 1 (1918)» И. А. Онуфриева. В разделе беллетристики появились два поэтических сборника: интересные «Стихи о Москве» столичного жителя Э. Германа (позднее он стал известен как поэт-сатирик, выступавший под псевдонимом Эмиль Кроткий) и «Осеннее» уральца Владимира Буйницкого (эта проникнутая унынием и тоской книжка, конечно же, славы издательству не принесла).

Материальное и финансовое положение Уралгосиздата в разгар нэпа становилось все более тяжелым. Как известно, в это время государство временно разрешило создание кооперативных и даже частных издательств. В Екатеринбурге этим не преминула воспользоваться Улита, организовав книгоиздательство Уральской литературной ассоциации (оно разместилось по улице Вайнера, 16 — в одной из комнат теперешнего магазина «Детский мир»). Уже летом 1922 года авторы-издатели выпустили свой первый поэтический альманах «Улита», книжку ученическую, слабую, почти лишенную общественной тематики, но достаточно претенциозную. Впрочем, этот альманах, как и сама ассоциация, заслуживает особого разговора.

У Улиты были обширные планы. Готовился к печати второй альманах, сборники стихов. Однако планы эти не осуществились: 16 июня 1923 года начала свою плодотворную работу «Уралкнига» — акционерное общество по изданию и распространению печатных произведений на Урале.

Время деятельности «Уралкниги» (16 июня 1923 — 27 июля 1927) — одна из ярких, хотя во многом и противоречивых страниц становления советского книгоиздательского и книготоргового дела в крае. Акционерами-учредителями «Уралкниги» выступили Уралбюро ЦК РКП(б), Екатеринбургский губком РКП(б), Камоураллес, Уралгосиздат и Екатеринбургский губисполком. Основной капитал, вложенный акционерами в дело, составил 1 млн. 200 тыс. рублей золотом — сумма и по тем временам огромная. Район обслуживания общества охватывал огромную Уральскую область и Вятско-Ветлужский район.

Издательский сектор «Уралкниги» возглавил редакционный совет, в который, наряду с другими семью членами, вошел и известный уральский партийный и советский работник, популярный журналист П. Быков. Редколлегии восьми редакций также включали видных специалистов своего дела. Скажем, редакцией научно-политической литературы руководил профессор А. Титов, заведовавший физической лабораторией Уральского университета, а помогали ему его ученые коллеги биолог Ф. Казанский, химик С. Карманов. В числе кураторов агрономической и политкрестьянской литературы были такие опытные работники областной «Крестьянской газеты», как П. Бажов, А. Поликашин, А. Шубин.

Чтобы получить более наглядное представление о работе всех восьми редакций, сделаем, для примера, выписку из плана изданий «Уралкниги» на 1924/25 операционный год. Вот по каким разделам и в каких размерах распределялся общий объем в 700—750 печатных листов: Ленинская библиотека — 50, марксистская литература — 60—70, экономика Урала — 60—70, история революционного движения в крае — 45—50, комсомольская и пионерская литература — 75—100, серия «Как работать» — 15—20, научно-популярная библиотечка для рабочего — 60, крестьянская литература — 150, пособия для клубов, изб-читален — 75, малый энциклопедический словарь — 60, беллетристика — 50—60[23].

Эта несколько затянутая справка — информация для размышления. Вдумываясь в нее, сопоставляя факты и цифры, читатель представит, каких неимоверных усилий требовало проведение начинавшейся культурной революции, наконец просто подметит тот разительный шаг, который сделало издательское дело в нашем крае с образованием «Уралкниги». Добавим к этому, что если за первый, 1923 год своей работы (вернее, немногим более чем за полгода, с 16 июня) издательство выпустило книги 33 названий, то уже в следующем, 1924-м читатели Уральской области и Вятско-Ветлужского района получили 123 оригинальных издания. Примерно такой уровень сохранялся и в последующем.

Среди первых книг 1923 года были «Программа и устав РКП(б)»; «Отчет Уралбюро ЦК РКП(б) 1-й Уральской областной конференции», сборник «О газете», «Развитие социализма» Ф. Энгельса и сборник за подписью «Н. Ленин» с таким непривычно длинным заглавием: «О марксизме. С приложением статьи Н. Ленина «Три источника и три составные части марксизма» и с примечаниями проф. С. Бабинского».

Со следующего года начался выпуск уже упомянутой Ленинской библиотеки. Это 5—7 книжек тиражом в 15—20 тысяч экземпляров. Как правило, каждая из них содержала 20—40 страниц небольшого формата и включала в себя либо целиком одну небольшую по объему работу Владимира Ильича, либо представляла сборник важнейших ленинских высказываний на одну тему. Так, в мае — августе 1924 года читатель получил книги Ленина «О кооперации», «О концессиях», «О религии». 20-тысячные тиражи их разошлись молниеносно, и уже в начале 1925-го издательство приступило к переизданию. Такая же судьба ожидала ленинские брошюры «Об отношении к специалистам», «Буржуазная демократия и диктатура пролетариата» (ноябрь 1924 — лето 1925). Ленинская библиотека только за эти два года пополнилась книгами одиннадцати названий.

Большой спрос был и на литературу о вожде трудящихся. Издательство в меру возможностей пыталось удовлетворить и его. Уже в январе — феврале 1924 года оно приступило к выпуску большого сборника, посвященного памяти В. И. Ленина. В апреле вышла книга «Ленинизм», а в 1925 году предпринято издание большеформатного, с художественной стенкой Ленинского отрывного календаря.

Низкий поклон «Уралкниге» и за прекрасное начало научно-популярной серии — только за 1924—1926 годы было выпущено более двух десятков увлекательных книг. Среди них надо отметить книги С. Карманова по химии, В. Семеновского по геологии, Н. Полницкого о происхождении жизни на Земле. Кстати, появление одной из брошюр последнего связано с именем П. Бажова.

Как и всякое издательство, «Уралкнига» широко практиковала внутреннее рецензирование, причем нередко рукопись разбиралась и оценивалась сразу несколькими рецензентами, каждым с какой-то одной стороны. Так, 15 декабря 1924 года П. Бажов представил издательству свои заметки «О стилистике брошюры Н. Полницкого «Как появились люди на Земле», в которых мы находим, наверное, первое документальное подтверждение великолепного редакторского таланта писателя. Автограф заметок, подписанных не совсем привычно — «Пав. Бажов», хранится теперь в Государственном архиве Свердловской области[24].

Пожалуй, впервые за всю историю издательского дела в нашем крае широко занялась «Уралкнига» ураловедением. За 1923—1927 годы читатели получили по этому разделу около 40 книг.

Прежде всего это были издания о настоящем и будущем региона. Здесь надо хотя бы назвать «Урал. Очерки физической и экономической географии Уральской области», «Свердловск — столица Урала (Справочник-путеводитель)», «Атлас диаграмм по народному хозяйству Урала», книги Б. Дидковского «Карта Уралобласти», П. Уральца «Что дало районирование уральскому крестьянину» и др.

Широко отмечался в 1925 году 20-летний юбилей первой русской революции. Внесла свой вклад в празднества и «Уралкнига». В числе ее изданий сборники «Пятый год», «20 лет революции 1905 года». К ним примыкает книга А. Поликашина «Почему была разбита первая русская революция в 1905 году». Несомненный интерес и для сегодняшнего читателя представляют изданные в то время книжки об отдельных уральских центрах революции — «Мотовилиха» Н. Лещинского, «Алапаиха» Н. Краснова, «Надеждинск» П. Мурашева, «Златоуст» (под редакцией А. Таняева).

Еще едва-едва успела стать вчерашним днем гражданская война, а «Уралкнига» уже спешила записывать ее историю. В 1924 году вышел 4-й выпуск книги И. А. Онуфриева «Мои воспоминания из гражданской войны на Урале» (1-я книга, как вы помните, издана в 1922-м Уралгосиздатом — «Уралкнига» приняла эстафету). В 1923-м выпущен потрясающий по своей правдивости документ «Год в колчаковском застенке» — дневник А. Герасимова, пробывшего в белогвардейском заключении с 27 июля 1918 по 14 июля 1919 года. Венчает серию сборник «Колчаковщина».

Но сегодня нас особенно интересует художественная литература, выпускавшаяся в течение четырех лет «Уралкнигой». Ведь именно эти годы совпали со временем становления писательской организации края. Какую же роль сыграло издательство в жизни уральских литераторов?

Когда 16 июня 1923 года проходило первое заседание правления «Уралкниги», его редакционно-издательский сектор сообщил, что он готов за оставшиеся полгода выпустить в свет до пятнадцати художественных произведений, причем 11 из них — современных советских авторов. Действительно до конца 1923 года в Екатеринбурге были изданы и имели успех «Вон самогон!» В. Маяковского и поэма Н. Асеева «Буденный», сказки Демьяна Бедного «Клад», «Диво дивное», «О красном петухе и мужицком грехе», «Рассказ о кандалах» Н. Ляшко — очень неплохой список!

В 1924 году читатель получил целую библиотечку первоклассной советской прозы — книги Вс. Иванова «Партизаны» и «Бронепоезд 14-69», Л. Сейфуллиной «Перегной», «Правонарушители», С. Подъячева «Предупредили» и «Мы по-хорошему». Чуть ли не всецело обязан своим становлением уральскому издательству П. Дорохов: в том же 1924-м здесь вышли четыре его книги — «Половодье», «Колчаковщина», «Житье-бытье», «Новая жизнь», причем почти все они печатались впервые. Заметной страницей в деятельности «Уралкниги» стал выпуск в 1924—1926 годах пяти произведений А. Неверова — пьесы «Бабы», рассказов «Марья-большевичка», «Захарова смерть», «Андрон Непутевый», «Колька». Если еще хотя бы упомянуть здесь и несколько зарубежных писателей, ставших авторами «Уралкниги» — Э. Золя («Углекопы»), Дж. Лондона («Бывалый»), Э. Синклера («Джунгли»), Э. Сетона-Томпсона («Темногривый Билли»), — то станет ясно, что за четыре года работы «Уралкнига» и зарекомендовать себя успела хорошо, и надежды акционеров, надо думать, оправдала. По крайней мере, именно к концу 20-х годов уральская издательская марка стала известной в стране.

Правда, случались в работе «Уралкниги» и осечки. Видимо, некоторые издательские работники в простоте душевной всерьез полагали: достаточно того, чтобы автор понравился им, и совсем необязательно испрашивать у этого автора согласия на издание его произведения, а тем более заключать, какой-то договор…

Издав и с успехом распространив в 1923 году 60-тысячные тиражи сказок Демьяна Бедного «Диво дивное» и «Клад» да еще 30 тысяч экземпляров сказки «О красном петухе и мужицком грехе», уралкниговцы решили вписать в свой актив уже не книжицу, а книгу избранных произведений популярного поэта-сатирика. Стихи были отобраны из периодики, из других книг, но составленную таким образом рукопись пометили не как перепечатку, а как оригинальное издание. Лишь когда издательскую машину запустили на полный ход, кто-то из работников решил все-таки известить обо всем и автора, надеясь, что в ответе Ефима Алексеевича будет и согласие на издание — не потребует же он остановить запущенную машину! А такое авторское согласие было на этот раз нужным: ведь речь шла не о небольшой агитке, а о солидном, в 8—10 печатных листов сборнике избранного. Кроме того, уральцы, конечно же, не могли не знать и о том, что у Демьяна Бедного в начале 1924 года заключен договор с Госиздатом на право издания всех его произведений. А это могло обернуться неприятностями.

Здесь не место рассказывать обо всех драматических и комических перипетиях переписки редакционно-издательского сектора, а потом и правления «Уралкниги» с Д. Бедным. Скажем только, что издательству она стоила немалых моральных издержек. И это была, к сожалению, не единственная осечка в его практике…

Однако вернемся опять к 16 июня 1923 года — к первому заседанию правления «Уралкниги».

Когда руководителей редакционно-издательского сектора спросили, как они намерены выполнять свое программное заявление о том, что «будут издаваться наиболее выдающиеся произведения уральских рабочих и крестьян», издатели назвали имя Ю. Либединского, «в недавнем прошлом челябинца, одно время работавшего токарем». И его повесть «Неделя», действительно целиком построенная на свежем (весна 1920-го) и чисто уральском материале (в Верхне-Уральске без особого труда узнавался Челябинск), была вскоре выпущена в свет. А что же дальше? Увы, уральских авторов «в запасе» больше не имелось. Правда, еще с 1923-го в заделе были две рукописи Л. Сейфуллиной и четыре — П. Дорохова. Но «явочный метод приураливания писателей со стороны» показал свою абсолютную непригодность. И уралкниговцам пришлось всерьез взяться за работу с местными авторами.

Однако даже через шесть лет, выступая на ноябрьском (1929) пленуме УралАПП, ответственный секретарь правления этой организации И. Панов вынужден был признать: «У нас нет писателей-профессионалов. У нас есть уралапповский актив человек в тридцать»[26]. В 1923—1924 годах говорить даже о таком писательском активе не приходилось. Поэтому ставка делалась в основном на журналистов «Уральского рабочего» и «Крестьянской газеты» да на людей других профессий, лишь «пробующих перо».

Еще в конце 1923-го редакционно-издательский сектор рискнул заключить несколько договоров с такими авторами на создание художественно-документальных книг исторического характера. И первый опыт увенчался успехом. Уже в январе-феврале 1924 года читатель получил две первые чисто «уральские» книги — «Дубинщину» Л. Каптерева и «Пугачевщину» А. Берс. В июле вышли «Уральские партизаны» М. Голубых. 30 октября издательство сдало в печать рукопись очерка В. Быкова «Возмутители» — о восстании ревдинских углежогов, а 21 января 1925 года автор уже держал в руках сигнальный экземпляр книги.

Однако наибольшую популярность снискали два других автора, открытых «Уралкнигой», — А. Бондин и П. Бажов.

А. Бондин, ставший потом известным уральским прозаиком, начинал, как известно, с агитационной драматургии. Из пьес, написанных им в 1919—1921 годах, большим успехом пользовалась «На пороге великих событий». Ее-то Алексей Петрович и рискнул (подозреваю, не без совета П. П. Бажова) предложить только что созданному издательству. Уралкниговцев вещь заинтересовала. В августе 1924-го пьеса под названием «Враги» вышла отдельным изданием. В рецензии на нее «Уральского рабочего» за подписью «П. К.» говорилось:

Трудно понять, почему «Враги» оказались в те годы единственным изданием Алексея Петровича. Можно, вероятно, согласиться, что предложенная им в 1924 году издательству повесть «Две сестры», как писал рецензент П. Нестеров, «по своему содержанию… очень неглубока»[28]. Но почему не увидела света пьеса «Эмигранты» — остается только гадать. Ведь она под номером 14 была включена в план изданий марта 1926 года[29], на титульной странице рукописи, тоже хранящейся в госархиве, столь авторитетный рецензент, как Н. Клементьев, оставил пометку: «По сравнению с «Врагами» прогресс очень большой»[30], — а на предыдущей странице записано распоряжение секретаря редакционно-издательского сектора Ю. Анненковой от 25.II.1926 года: «Т. Клементьев, надо приготовить эту пьесу к печати»[31]. И все-таки 27 апреля рукопись была сдана в архив…

Удачнее отношения с «Уралкнигой» сложились у Бажова. Почти с первых же дней работы в «Крестьянской газете» Павел Петрович стал своим человеком в издательстве — был включен в состав редколлегии политкрестьянской литературы, активно участвовал в обсуждении планов, рецензировал рукописи. Известно, что с первой серьезной бажовской литературной работой — девятью очерками, опубликованными в майских номерах «Товарища Терентия» за 1924 год под общим заголовками «Из недавних уральских былей», уралкниговцы ознакомились еще в рукописи. Вероятно, тогда же они предложили выпустить их отдельным изданием. Однако в свет «Уральские были» вышли не в мае, как это считают некоторые исследователи. Книжку читатель получил только 11 ноября[32].

Рецензируя «Уральские были» в областной газете, П. К-ов писал:

Когда первый литературный труд Бажова еще печатался, автор, по-видимому, уже в полную силу работал над второй своей книжкой — «К расчету», посвященной забастовке сысертских рабочих в 1905 году. Как уже говорилось, к 20-летию первой русской революции «Уралкнига» готовила целую тематическую серию изданий. Сюда как нельзя лучше вписывалась и бажовская художественно-документальная повесть. И хотя выход этой книги планировался на начало 1926 года, издательство все-таки сумело выпустить ее в декабре 1925-го[34].

Несколько раньше, в сентябре 1925 года «Уралкнигой» была издана повесть Павла Петровича «За советскую правду»[35].

В 1924 году Бажов работал еще над двумя уралкниговскими заказами — брошюрами для «Крестьянской библиотеки» по отделу советского и общественного строительства и политики. Павлу Петровичу поручили рассказать деревенскому читателю об обществах крестьянской взаимопомощи, их роли в деревне и написать популярную книжку «Что дала Октябрьская революция крестьянам». По первой теме автор должен был представить рукопись 15 декабря, но по какой-то причине обязательства не выполнил, и договор аннулировали[36]. Что касается второй брошюры, то в «Списке рукописей, напечатанных и принятых к печати с 1 октября 1924 г. по 1 октября 1925 г.» есть пометка: «Напечатана»[37]. К сожалению, ни самой брошюры, ни других документов, подтверждающих ее выпуск, найти пока не удалось.

Нет слов, открытие для уральского читателя только названных имен делает честь «Уралкниге». Но то было лишь самое начало. Уральская тема, добротно поднятая уральским автором, — эта проблема и в последующие годы оставалась самой острой, злободневной и для читателей, и для издателей. «Дайте хорошую книжку об Урале!» — призывал «Уральский рабочий» в августе 1929-го. Но этот призыв был обращен уже не к уралкниговцам. Акционерное общество по изданию и распространению печатных произведений на Урале свою роль сыграло и 27 июля 1927 года было ликвидировано. Окрепла издательская база, выросли кадры, и полномочия «Уралкниги» взял в свои руки Уралогиз.

Шло становление советской литературы. В нашем крае в ее ряды вливались все новые силы: И. Панов, А. Маленький, Н. Попова, К. Боголюбов, А. Исетский, Н. Куштум. Они-то вслед за А. Бондиным и П. Бажовым и сумели поднять по-настоящему уральскую тему. Работал с ними, издавал их книги вплоть до 1934 года Уралогиз. Потом, в связи с образованием Свердловской области, его эстафету подхватил Свердлгиз, а затем Свердловское (ныне Средне-Уральское) книжное издательство, которому в 1980 году исполняется 60 лет.

А. Пудваль