Смерть Рыцаря

Глава одиннадцатая

— Как думаешь, сколько еще проспит? — спросил один из мужчин.

На улице собралось с десяток людей. Мужчина посередине стоял с мешочком в руках.

— Вот сейчас! — крикнул другой мужчина рядом, пытаясь одновременно разбудить рыцаря и заработать монет.

— Неа! Не проснулся, — мужчина с мешочком заулыбался. В мешочек упала ещё одна монета от того мужчины.

Женщина с большим красивым бюстом громко сказала:

— Вот сейчас!

— Ха-ха, а вот и нет! — ответил мужчина с мешочком, получив ещё одну монету.

— Эй, вы что тут устроили? — послышалось за спинами десятерых. Это был Йохан, детектив, спасший Галахада в канализации.

— Мы ждём, пока мой суженый проснётся! — ответила женщина с бюстом. Все хором засмеялись, будто сорвались с цепи.

Йохан отошёл влево, посмотреть, что происходить за стоявшей толпой. А происходило следующее: в грязи лежал мужчина, в чёрных одеяниях. Тихонько сопел и трясся, то ли от холода, то ли от слякоти.

— Сэр Галахад? — с сомнением произнес Йохан.

— Он самый, — ответили ему в толпе. — Мы его разбудить пытаемся по очереди, кто сумеет, вот — мужчина протянул мешок вперед, — получит всю сумму.

— А вы по-человечески его пытались разбудить?

— Пфф, ишь какой, — женщина с бюстом распоясалась, — где тут по-человечески увидел, дружок? Этот ваш сэр Галахад вчера всех баб на уши поднял, лапал, приставал. Дышал перегаром своим. Одним словом — свинья! — Женщина плюнула, — хочешь, сам буди по-человечески, а защищать его не надо!

Йохан спорить не стал. Смиренно присел рядом с сопящем рыцарем.

— Сэр Галахад! Сэр Галахад!

Рыцарь перевернулся лицом к небу. На лбу показались складки, глаза под веками ожили. Открылись.

— А?

— Как себя чувствуете?

Галахад закрыл лицо рукою.

— Где я?

Йохан осмотрелся.

— За таверной. В грязи.

— А где Мария?

— Мария?

Йохан поднял брови.

— Она должна быть с вами? — он ещё раз огляделся, — Здесь? Насколько я помню, вы попросили мэра отвести её в академию, а сами…

Галахад поднял ладонь, останавливая его слова.

— Да, я вспомнил. Помоги мне встать.

Йохан взял рыцаря за вытянутые руки, и они вместе потянулись вверх.

Галахад закашлял, его горло будто рвалось изнутри.

— Вы в порядке?

— Вроде, — Галахад взялся за горло и с усилием сделал глоток воздуха, — мне нужно попить. И присесть.

Он не мог идти самостоятельно. Йохан положил его руку на своё плечо и повёл в таверну.

— Сюда его не заводи! — крикнул хозяин. — Нечего мне людей порядочных пугать.

Йохан достал из штанов монету и бросил на стойку рядом с хозяином таверны.

— Это за стакан воды и твои неприятности.

Хозяин таверны нахмурился и опустил плечи. Золотая монета соблазнительно блестела перед ним.

— Тьфу ты, так значит? Пугай гостей, веди себя как свинья, делай что хочешь, а на утро что? Монету подай и жди поклона, да водицы?

Галахад приподнял голову насколько мог, чтобы в виски не ударила боль, и ответил:

— Просим прощения. Йохан, пойдем отсю…

— Две монеты. Одна за неприятности, другая за воду, — отозвался хозяин.

— К чему этот спектакль был? — Йохан бросил на прилавок еще одну монету.

Хозяин расправил плечи, широко улыбнулся.

— А может, мне нравится стыдить пьянчуг?

Вопрос был риторическим. А если и не был, никто не посчитал нужным отвечать и таким образом поощрять злорадство.

Йохан посадил рыцаря за ближайший столик и сел напротив сам. Через небольшое время им принесли по стакану с водой.

— Второй за счет заведения, — улыбнулся хозяин таверны и больше не появлялся, уйдя в погреб. Иногда оттуда доносился шум, сопровождаемый извинениями, сухими и шуточными.

Допив оба стакана, сэр Галахад наконец произнёс первые слова.

— Мне стыдно, что ты видишь меня таким. Прошу прощения.

— Да бросьте вы. Не первый день живу. Знаю каково это.

— Ты о чём?

— Не я с мечом и не меня кличут сэром. Это ваш крест.

На стенке стакана Галахад заметил каплю. Она медленно скользила вниз, пока не слилась с оставшейся на дне водой.

— Что если я больше не хочу его нести? — спросил он.

— Никто не хочет нести крест. Он тяжелый, давит на спину. Но оглянитесь вокруг, вы в этом не одиноки. У каждого он свой.

Галахад откинулся на спинку стула.

— И это всё? Больше ничего нет? Люди и кресты?

#

Мария не верила, что Галахад вернётся. С тех самых пор как ушёл отец, она поняла — никто не возвращается. Но как так получается, что она, словно глубоко вкопанная колонна, готова на любые подвиги ради близких людей? И как так получается, что все остальные — словно надломанная ветка, крутящаяся на дереве в разные стороны от ветра. Эта ветка вот-вот сорвётся и не вернётся никогда.

Одна нога вперед, другая чуть назад. Руки вытянуты, держат меч. В мыслях порядок. У неё нет времени думать о тех, кто ушёл. Впереди цель.

Во дворе особняка мэра, в самум углу, на стыке кирпичного забора, на палке висело чучело, набитое сеном.

Над городом висели тучи. Казалось, они готовились к чему-то ужасному. Скучивались и серели. Окрашивали город в тёмные краски. Будто пытались спрятать его от надвигающейся грозы. Не осознавали лишь одного: гроза идёт за ними.

Мария украла меч у одного из спящих солдат. Она накинула на себя нагрудник, раза в четыре больше неё. Выглядела она нелепо, но совсем без защиты никуда не отправишься. Доспех гремел и мешал двигаться. А один раз он так сильно ударил по лицу, когда Мария отпрыгивала после очередного удара по чучелу, что пришлось остановить тренировку и убедиться, не разбила ли она себе губу.

Руки быстро начали болеть. Ноги твердели, а по лбу катились капли пота. Дыхание — по началу глубокое, стало прерывистым и мешало концентрироваться на ударах.

Кого она пытается обманут? Зачем попросила Клару помочь установить чучело подальше от посторонних глаз? Она не продержится и дня на пути к Воларису. Повезет, если она умрёт во сне от кошмаров, а не будет разодрана волками или того хуже — разбойниками.

Мария бросила меч в сырую от влажного воздуха траву. Ударила по чучелу кулаком, потом ещё раз. Было больно. Но когда она представляла вместо набитого мешка кого-то из близких, становилось приятнее. Кулаки превращались в ладони, а дыхание — во вздохи. В конце концов девочка упала на чучело, обхватив его руками. Она пыталась сдержать слезы, но, как и все вокруг, они предательски действовали наперекор её желаниям. Ноги ослабли, и девочка повисла на чучеле.

— Простите, — тихо шептала она, пока влага впитывалась в ткань, а затем в сено. — Простите.

— Тебе не за что извиняться, — раздался голос за спиной. Галахад?

Да, действительно. Рыцарь стоял, перебираясь с ноги на ногу. Уставший, с бледный лицом и с большими мешками под глазами.

Мария расслабила руки и упала на траву. Их кончики закололи нежную кожу пальцев.

Галахад хотел помочь ей подняться.

— Не подходи! — крикнула девочка, махнув рукой. — Не трогай меня!

Рыцарь еле заметно кивнул и сделал несколько шагов назад. Он оказался даже дальше, чем когда только подошел.

— Мне не нужна твоя помощь, чтобы подняться.

И всё же Мария не вставала. Наоборот, она приняла свою судьбу и легла, расправив руки.

— Не важно, что я делаю. Как сильно пытаюсь исправить свои недостатки. Я и есть недостаток. Вот почему все от меня отвернулись. Это всё моя вина.

Мария затихла. Дальше травы, что была у неё перед глазами, она не видела. Да и не хотела видеть.

Галахад посмотрел на чучело и сказал:

— Мэр ввёл меня в курс дела, ты готовишься идти в Воларис? С этим мечом и доспехом?

— Ага.

— Будешь искать там короля Якова?

— Раз ты уже всё знаешь, зачем спрашиваешь? — Мария подняла спину, упёрлась локтями в траву. — Пришел в последний путь отправить?

— Нет.

— Тогда ты знаешь, где таверна, там тебя ждут, — Мария хищно сузила глаза, посмотрев на рыцаря. — Монет у меня нет, чтобы занять, извини.

— Мария…

Девочка встала, подняла меч, повернулась к чучелу. У неё не было сил тренироваться, но совсем ничего не делать, когда на неё смотрит Галахад, она не хотела.

— Не мешай мне тренироваться.

— Это не тренировка, — спокойно ответил рыцарь. — Давай я тебя научу, — он сделал шаг в её сторону.

— Нет! — крикнула Мария и отступила назад. — Не нужны мне твои советы, о великий рыцарь! Уходи!

Галахад сделал ещё один шаг в её сторону, открыл рот, но Мария не хотела его слушать. Она подбежала к нему и толкнула изо всех сил. Галахад отпрянул на несколько сантиметров. Мария посмотрела на него и разочарованно сказала:

— Как будто со стеной разговариваю, — развернулась и пошла к чучелу.

— Я пойду с тобой в Воларис! — объявил рыцарь.

Мария остановилась.

Галахад продолжил говорить ей в спину:

— Я не буду стоят и смотреть, как ты одна отправляешься туда. Это безумие — идти туда любому. Но если надо, то лучше со мной. Я это знаю, ты это знаешь, все это знают. От короля до простого люда.

Мария развернулась, бросила меч рыцарю под ноги.

— Откуда мне знать, что ты не оставишь меня одну там, в Воларисе?

Галахад отодвинул ногой меч в сторону, подошёл к девочке и ответил, широко улыбаясь:

— Сомневаюсь, что там есть хоть одна таверна, ждущая гостей.

Мария попыталась не засмеяться, а показать, как серьёзно она настроена, но смогла сдержаться лишь на несколько секунд. Её смех разнёсся по всему двору.

Галахад поднял меч, лежащий в траве, и протянул его девочке.

— Я обучу тебя основам, но как ты наверняка уже догадалась, меч — не самое лучшее оружие для тринадцатилетней девочки. И эти латы, совсем никуда не годятся.

— Но это же защита⁈ Хоть какая-то, — с обидой ответила она.

— Они шумят и мешают тебе свободно и уверенно двигаться. Они помогут от стрел, но если ты встретишься один на один с мужиком в таких же латах, тебе конец.

— Ладно, ладно, — Мария сняла латы и отбросила их подальше.

— Ловкость — это твоё преимущество. Я научу тебя пользоваться ею.

#

Клара сидела на крыльце особняка. Ветер трепетал чёрный подол её платья. Так же, как и Мария, она тоже заметила сгущающиеся тучи.

На балконе второго этажа стоял Мэр. Клара его не видела, но они оба смотрели на одно и то же зрелище. Как два человека, будто отец с дочерью, тренируются с мечами. Было трудно услышать слова, но по движению тел можно было догадаться о происходящем. Мария то досадно поднималась на ноги после очередного поражения, отряхивая штаны, то игриво и с вызовам чуть ли не подпрыгивала с травы и возвращалась в стойку. Иногда они смеялись. Мария громче, чем Галахада. Мэр и Клара понимали почему.

Сколь ни мудра была девочка, только рыцарь мог предположить, какие ужасы поджидают их на пути. Уже давно никто не говорит о Воларисе как о рискованном путешествии или авантюре. Чаще всего туда отправляются умирать те мужчины и женщины, которые не способны лишить себя жизни более привычным путем из-за трусости. Они крадут лошадь и скачут в одну сторону две недели.

Есть только два места, о которых никто не может рассказать, ведь побывав там — обратно не вернешься. Воларис — одно из них. Другое — забвение.

#

— Хватит с мечом, — отпрыгнул Галахад, с лёгкостью уклонившись. — Ты поняла основы.

Мария, еле сдерживая дыхания, ответила:

— Да, отпрыгиваю как можно чаще и как можно дальше. Всегда держу дистанцию, не нападаю первой. Не целюсь выше живота, потому что не дотянусь — это раз, и меч тяжёлый — это два. Пытаюсь тыкать, а не рубить — это три, — девочка воткнула меч в землю. — Что теперь?

Галахад отцепил пояс с двумя клинками и бросил Марии. Она потянулась вперёд и еле успела поймать его. Выпрямилась. Долго смотрела на ножны с клинками.

— Надевай.

— Хорошо.

— Меч — вещь полезная. Мне ли не знать. Но ты будешь его использовать в крайнем случае. Его даже нет смысла брать с собой в путь. Слишком маленького ты роста пока ещё. А вот клинки… Вытащи их.

Серые лезвия отражали ему подобные тучи. Мария сжала рукоятки. Увидела в стали очертания своего лица.

— Мы найдем тебе куртку. Он поможет скрыть оружие. Твоя задача — подойти к противнику как можно ближе. Мария, посмотри на меня.

Девочка оторвала взгляд от клинков.

— Что?

— Ты должна быть готовой.

Мария никогда не видела, чтобы Галахад так серьёзно на неё смотрел.

— К чему? — ей хотелось сглотнуть и забиться в угол.

— Убить.

Раздался гром. Она не могла осознать, настоящий он или всего лишь в её голове.

— Вот этими клинками, — продолжил рыцарь. — Они острые, качественные, со своей работой справятся. Если ты справишься со своей.

Мария опять приковала взгляд к клинкам.

— Откуда мне знать? — тихо спросила она, словно у клинков. — Откуда мне знать, что я справлюсь?

— Ниоткуда. Это нельзя представить, нельзя осознать. Ты узнаешь за мгновенье до убийства…

— Или до смерти.

— Да. Прости.

Он хотел её обнять, но не хотел, чтобы она учуяла перегар или что похуже: страх.

Мэр стоял на балконе, покуривая самокрутку. Его заворожили те две статуи у чучела. Красивые, временные, проклятые. Обречённые на смерть. Пусть эта погодная серость скроет их печали, пока они не научатся сами их скрывать.