Смерть Рыцаря

Глава четырнадцатая

Сколько бы Мария с Кларой не пинали мяч, сколько бы не смеялись, им пришлось вернуться в тот мир, где стоит особняк мэра и где Галахад готовится к отправке. И где дети умирают, а мир продолжает двигаться дальше.

Перед воротами в особняк мэра Мария сказала то, о чём думала с недавних пор:

— Ты знаешь, если каким-то чудом мы с Галахадом вернёмся, я бы осталась здесь с вами. Может, стану горничной, как и ты. Будем по вечерам обсуждать сплетни, найдём подход к твоему брату. И мэр у вас хороший. Мне он нравится.

Клара одобрительно кивнула, не сдерживая широту улыбки. Ей было приятно завести друга и надежду на будущее.

— Я буду тебя ждать, — сказала она.

Когда они зашли во двор, Галахада уже вовсю шатался по нему. Он заходил в особняк, возвращался оттуда с продуктами и клал их в сумку, стоящую на земле, а затем снова уходил в особняк. Вскоре сумка была заполнена едой, Галахад поднял её и начал привязывать к необычайно выделяющемуся коню. Чёрному как уголь, с коричневой длинной и красивой гривой. Его мускулистые ноги и туловище вырисовывались под солнечным светом, словно были запечатлены на картине. Он была почти в два раза больше той лошади, на которой они сюда прискакали.

— Кто-то ночью наш хлеб поел, — сказал рыцарь, когда Мария с Кларой подошли. — Из-за этого у нас на одну булку меньше.

«Наверняка мэр догадался, что это была я», подумала Мария и прикусила губу. Галахаду она ни за что в этом не признается. И сама не понимает почему. У него есть более веские доводы бросить её на произвол судьбы прямиком в костлявые руки.

— Галахад, скажи мне, зачем ты всё-таки отправляешься со мной в Воларис? Ты сам говорил, что это самоубийство.

Рыцарь остановил собственную суматоху и посмотрел на Марию. Сначала серьёзно, несколько секунд, а затем заулыбался.

— Это ты ведь булку хлеба поела?

Мария невольно улыбнулась в ответ.

— Не меняй тему.

— Я не знаю почему. Но у нас есть шанс. Сам король тебя позвал. Стоит попытаться. И знаешь ещё что?

— Что? — серьёзно поинтересовалась Мария.

— Ничего страшного, булкой меньшей, булкой больше.

Галахад затянул шнурки на сумке и сделал бант, не снимая улыбку с лица.

— Будет держаться, — он хлопнул ладошкой по туловищу коня.

Тут то Мария наконец поняла:

— Новая лошадь?

— Да, его зовут Маркиз. Подарок мэра. Он очень щедр. Подозрительно щедр. Учитывая, что за эту лошадь я не спускался в канализацию.

— Он хороший человек.

Галахад ничего не ответил. Его лицо утонуло в накинувшихся мыслях.

Мария огляделась.

— Я думала, нас придут провожать больше народу.

Под «больше» девочка имела в виду хоть кого-нибудь, помимо Клары и ещё двух стражников на крыльце особняка. И то, наверняка эти двое здесь не по своей воли, а по приказу.

— Я думала, будет мэр.

— Как мне сказали, он очень занят, — задумчиво ответил Галахад.

— А где жители? Никто не хочет посмотреть, как легенда вскочит на коня и отправиться в мёртвый город?

— Это наверняка из-за дебоша в таверне, — Клара попыталась прошептать это, но получилось громче, чем хотелось. Она покраснела и покосилась на Галахада. Тот всё еще витал в облаках. — Я про тот скандал, который он устроил, там такие слухи ходят по округе. Столько переломанных носов!

— Я поняла Клара, можешь не продолжать, — раздраженно остановила её Мария, — и с академии чародеев никого нету. Даже Хельмута.

Клара ухмыльнулась:

— Если бы кто и был с академии, то точно не он.

— Я всё еще не понимаю, почему он тебя избегает.

— Не знаю, что этот идиот решил внутри себя. Он либо стыдиться своих магических сил, либо того, как именно ими воспользовался. В любом случае, упрямства ему не занимать.

— А знаешь что? Если мы с Галахадом вернёмся, у меня будет столько интересного, о чём можно будет рассказать. Мы с тобой этим воспользуемся. Придём к нему в академию и скажем: либо ты общаешься с сестрой, либо никогда не узнаешь, что мы видели в Воларисе. Научим его любви. Идёт? — девочка протянула Кларе руку.

— Идёт.

Они заключили договор рукопожатием.

— Надеюсь это поднимет его ленивую задницу, — добавила Клара, и они рассмеялись.

— Надо выезжать, — оборвал их Галахад, встревоженный больше обычного — Нельзя больше терять ни минуты.

— Что-то случилось? — Мария посмотрела на него, нахмурив брови.

— Не знаю.

Галахад одним резким движением запрыгнул в седло. Пока позади него садилась Мария, он обратился к Кларе.

— Спасибо.

Ей не пришлось спрашивать, за что. Им обоим было понятно, кого она пыталась заменить девочке.

— Верни её к нам, — она дотронулась до руки Галахада. Тот лишь хмуро кивнул.

#

Первое, что заметила Мария — это то, как быстро они ехали. Второе — путь, выбранный Галахадом отличался от ожидаемого. Рыцарь скакал по переулкам, сторонясь скопления людей и местных стражников. Получалось, что они покидали город как преступники, а не гости. И уже во второй раз.

К тому же, третье, что заметила Мария — скакали они не к центральным воротам. Девочка не понимала, куда они скачут, пока не увидела небольшие ворота, ведущие из города. Это был один из альтернативных способов покинуть Серебрадэн. Вокруг ворот собрались стражники и простой люд — они были похожи на работяг-строителей. Ворота преграждала куча досок, валявшийся бесхозно. В одну из таких досок работяга забивал гвоздь

— Проезд закрыт, — сказал один из стражников, вытянув руку вперёд. — Вам нужно ехать к центральным воротам.

— Я помогу убрать доски и сложить их обратно, если это необходимо. Мне нужно пройти через эти ворота, — громко заявил о своих намерениях Галахад, выпрямившись в седле.

— Извините, ничем не могу помочь, — ответил стражник, а его товарищи стали подходить ближе. Работяги засуетились, оглядываясь на рыцаря.

— У нас тут ремонтные работы, — заявил ещё один стражник.

— Да, я вижу, как работяга посреди дороги забивает один несчастный гвоздь в корявую доску.

Стража промолчала и сужалась всё сильнее у ворот.

— Центральные ворота свободны для проезда, — сказал один из них.

— Этого я и боюсь, — ответил Галахад и резко развернул лошадь.

И снова они скакали через переулки к ещё одним воротам помимо центральных.

— Стойте! — крикнули у ворот.

Ещё один стражник. В одной его руке свёрнутый клочок бумаги, в другой — рукоять меча в ножнах. Лицо красное, на глаза стекал блестящий пот.

— Мы ожидаем гостей через эти ворота. Боюсь по данному тракту нельзя пройти.

— Я съеду с тракта прямиком в лес, если вас это успокоит, — говорил Галахад, одновременно отмечая, как к воротам подходят всё больше солдат.

— Извините, не могу.

— Что на бумаге? Вы бежали сюда, верно? Что за послание вы получили? Дайте! — злой рыцарь протянул руку к стражнику.

— Королевская тайна.

— Да, так я и думал.

Галахад развернул лошадь и пришпорил её, оставляя солдатам клубы пыли.

Мария занервничала от такой спешки:

— Ты можешь сказать, что происходит?

— Нас загоняют в угол.

— Кто?

Но рыцарь ничего не ответил.

Центральный выход был полностью свободен от помех. Стража, стоявшая у ворот, улыбалась и желала удачи в подвигах. Конь пронесся, обдавая их теплым воздух.

Проскакав через мост, Мария почувствовала тревогу. Она вертела головой, пытаясь понять её источник, как добыча, на которую из кустов смотрит хищник. И пока осматривалась, даже не заметила, как Галахад свернул в лес, минуя тракт. Они неслись между деревьями так быстро, что одно неверное движение могло привести к столкновению и опрокинуть их с лошади. Тонкие ветки пролетали в сантиметрах от их лиц. Мария прижалась к спине рыцаря, крепко обхватила его туловище и закрыла глаза.

Галахад боялся, что всё зря. Что не стоило пугать девочку и испытывать выносливость коня. Он едва не сбавил ход, как вдруг краем глаза зацепился за тень. Как маленькие жёлтые точки от слишком долгого взгляда на солнце, его зрачки заполнялись тёмными фигурами. Галахад посмотрел на направо. Вдали — фигура на лошади. За ним — ещё одна. Они скакали через лес наискосок, прямиком к рыцарю и девочке. Слева — ещё три фигуры. В той же форме. Они настолько приблизились, что её можно рассмотреть: форма солдат короля Боромира.

Галахад ударил ногами по лошади, заставляя её скакать ещё быстрее. Это не помогло. Лошадь гнала со всех сил, а солдаты нагоняли.

С того самого момента, как Галахаду сказали уезжать через центральные ворота, а не через запасные, он стал думать о возможной битве и о том, стоит ли она свеч

Минимум пять — солдат. Да, Галахад справлялся и с большим количеством. Много лет назад. Сегодня утром он еле встал с кровати, и если бы не мазь знахаря, не смог бы и на коня забраться без стонов. С одной стороны, рыцарь уже разбирался со стражей Боромира. С другой — сам Боромир за этим наблюдал, и будет глупостью с его стороны не направить лучших бойцов.

Солдаты нагоняли. Они становились всё ближе и ближе, так что уже можно было расслышать их крики:

— Стой! Именем короля! Останови лошадь!

Мария открыла глаза и повернула голову. Хоть раз она желала, чтобы рыцарь ошибся, доверившись своим инстинктам. Но тогда они наверняка были бы уже мертвы.

— Мария! — крикнул Галахад. — Скажи, сколько их? — Он был сосредоточен на объезде деревьев и не мог всё время поворачиваться, чтобы рассмотреть всех всадников.

Казалось, будто лес сужался перед ними, делая объезд растительности всё труднее и труднее. Рыцарь помогал коню, насколько это возможно, напрягая поводья и направляя его в нужную сторону.

Мария громко ответила:

— Я не могу понять, они мелькают между деревьями. Семь или восемь?

Пять солдат уже было слишком много. Рано или поздно они загонят их в угол. Они измотают коня. Другого пути нету. Галахад вытащил меч и резко потянул поводья на себя. Солдаты, на своих лошадях, проскакали вперёд, окружая рыцаря и девочку потоком ветра и лязгом доставаемых мечей.

— Нас восемь! Ты один! Сдавайся! — Солдаты разворачивались лицом к Галахаду.

— Не троньте девочку. Она здесь ни при чём.

— Мы знаем. Ты похитил её у любящей матери…

Мария засмеялась бы, но к горлу подступила тошнота и страх.

— … И мы вернем её домой.

— Тем самым обречете её на смерть, — ответил рыцарь.

— Перед нами только один мертвец.

— Мария, слезай с лошади и прячься.

— Я тебя не оставлю, — она крепло сжала пояс рыцаря.

Такой страх, как на лице девочки, Галахад не видел давно.

— Боюсь у тебя нет другого выхода.

Солдаты окружили рыцаря полумесяцем.

— Их много, — подметила Мария, спускаясь с лошади, — слишком много.

— Я знаю.

Её ноги коснулись травы и твёрдо встали на землю.

— Куда мне идти?

— Просто подальше.

Мария медленно двинулась вправо от рыцаря. Проходя между солдатами, один из них сказал:

— Мы тебе поможем.

Мария подняла на него взгляд, полный злости, и, не смотря на тревогу, твёрдо произнесла:

— Помогите лучше себе. Убирайтесь, пока живы.

Солдат лишь рассмеялся, не приняв слова тринадцатилетней девчонки всерьёз. Что она понимает?

— Вы хотите это сделать на лошадях? — спросил Галахад. — Или предпочитаете бой на ногах?

— Нечего животным прохлаждаться. Пусть привыкают к крови. Верхом.

— Будь по-вашему.

Галахад развернул лошадь и подстегнул её ногами. Солдаты двинулись за ним, набирая скорость.

Мария спустилась за небольшой холм в двадцати метрах от места, где собирался происходить бой. Она будет прятаться там, пока одна из сторон не выйдет победителем. И, разумеется, будет выглядывать, следить за происходящим. В случае если Галахада постигнет неудача, она рванет от солдат куда подальше. Но даже если ей удастся удрать от них, ей было страшно представить, какая участь её ждет. В Серебрадэн она не вернётся. Солдаты короля её там найдут. Она будет блуждать по лесу, пока не умрет от голода или её не загрызут волки. «Надеюсь, Галахад понимает, что на кону две жизни вместо одной», подумала Мария, а затем добавила: «Конечно понимает».

Лошади снова замельтешили между деревьями. Их гривы плясали как языки пламени. Из девяти лошадей Маркиз был самый высокий и самый мускулистый. Он двигался грациозно, точечно слушал малейшие колебания тела своего хозяина. А каков был хозяин! Галахад, словно ястреб, кружащий над жертвами, водил солдат по кругу, по собственным пятам, размахивал мечом, который проходил в сантиметрах от врага.

В лесу прозвучал первый лязг мечей, полетели первые искры. Каким-то образом Галахаду удавалось не только отбиваться от восьми постоянно наступающих ударов, но и перехватывать инициативу.

Один из солдат так сильно потерялся, что ударил мечом по дереву, и тот застрял в нём. Не успев разжать кисть, солдат слетел с лошади упал на спину. Галахад тут же развернулся в его сторону, прошёл громом и фейерверком искр через противников и пробил копытом Маркиза череп упавшего солдата. Лица его собратьев содрогнулись. Они в ввосьмером еле поспевали за ним. Теперь что?

Галахад налетел на солдат. Кто-то отбивался, кто-то отстранялся, пытался обойти с другой стороны и протиснуть удар. Каждая такая попытка кончалась неудачей.

Полетела первая голова. Кровь фонтаном ударила вверх и вернулась дождем на головы выживших. Одному солдату кровь попала в глаза, он сделал неверное движение влево, где его поджидал толстый створ дерева. Хруст сломанной шеи выделился на фоне трескавшихся под копытами веток.

Оставшиеся пять солдат отскочили в сторону и перегруппировались. Они посмотрела на остатки павших собратьев. Туловище без головы, туловище с втянувшимся внутрь лицом и крайнее туловище с перекрученной шеей, похожей на половую тряпку, которую пытаются выжать. Над всеми тремя возвышался Галахад с окровавленным мечом. Ниже его безумно холодных и сосредоточенных глаз стальные глаза Маркиза, готовые к любому капризу его всадника. Эта лошадь — лучший подарок Жанпольда.

— Я даю вам шанс уйти, — тон голоса Галахада отличался от прежнего. Человек с таким тоном проявляет милосердие, а не боится ошибиться и не справиться с пятью бойцами.

— Мы не можем вернуться с пустыми руками к королю.

— Не возвращайтесь, уходите в другою сторону, — Галахад указал мечом на восток. Капли крови слетели на потоптанную траву.

— У нас там семьи, жёны, дети. Мы не можем их бросить.

Другой солдат вклинился:

— Мы должны отомстить за своих собратьев.

— Глупцы! — Галахад пришпорил лошадь. Она рванула вперёд, к солдатам.

Солдаты ответили тем же.

Мария, до этого наблюдавшая за происходящем из-за холма, спряталась за ним, опустив голову и закрыв глаза. Она не хотела видеть столько смертей. Мечи стучали друг о друга, сопровождаясь криками солдат. Тела падали на траву глухим стуком, пока Мария не заткнула уши, пытаясь сбежать от того ужаса, свидетелем которого она становилась. Тот страх и беспомощность, которую она испытывала, пульсировали, пытались вырваться наружу, выбить её уши, пока земной холод колол спину.

Позже Галахад найдет её лежащей на траве, в позе зародыша, с зажмуренными глаза и пальцами, давящими на уши. Позже Мария поднимется на ноги, чтобы увидеть за холмом восемь мёртвых солдат. Чьих-то отцов и мужей. Людей, что совестливо выполняли приказ короля.Позже её вырвет, а глаза покраснеют. Она упадёт на колени недалеко от их тел. Запах крови и сырой земли заполнит её ноздри.

— Я дал им возможность уйти, — скажет Галахад, а затем добавит, — либо мы, либо они.

Но почему-то, Марию это не утешит.

— Неужели одна моя жизнь ценнее, чем восемь жизней этих солдат? — задаст она вопрос, на который уже знает ответ. — Нет, не важнее.

— Ты права, не важнее. Но кто даёт им право обрекать тебя на гибель? Они сделали свой выбор. Они были свободны, когда выбрали своё ремесло, когда давали присягу королю. И они были свободны выбирать, когда я показал, что с ними будет если они не остановят бой.

Мария никогда не забудет этот день, эту картину: как медленно течёт кровь между травой, заполняя всё вокруг; как смотрят на неё бездонными глазами отрубленные головы; как она впервые почувствовала вкус настоящей жизни — без надежды, без прикрас и наивных иллюзий.

Но всё это будет позже. А сейчас она лежит на почти мягкой земле за холмом, свернувшись клубком и думает о доме. О том времени, когда отец был рядом, а мама улыбалась. Когда с кухни пахло куриным супом, а на улице, за окном, падал первый снег.