Смерть Рыцаря

Глава седьмая

Серебрадэн — город любви и знаний, город студентов. Здесь собираются люди, которые ищут что-то новое. Вдали от дома, от семей. Всего-то нужно — несколько монет, небольшая сумка с одеждой и едой на первое время.

В этом городе высокие дома с треугольными красными крышами рады странникам. Здесь они находят работу и друзей.

Город полон молодёжи, что в свободное от учёбы время прозябает в переулках и на широких улицах в поисках приключений. Они мечтают опустошить карман от родительских монет.

Экономический рост способствует привлечению самых богатых торговцев королевства. Они крепко пожимают руку мэру города и открывают торговые точки. Эти точки привлекают безработных, которых торговец с радостью нанимает.

Рынок растёт, занимает всё больше улиц и привлекает всё больше людей.

А сверху, на холме, над всем этим царством стоит замок. Тонкие вытянутые конусы накрывают комнаты учеников великой академии чародеев. Построенное посреди поля тремя старцами, за столетие оно смогло привлечь сотни юных чародеев, ищущих себя. Но было время, когда чародеев и чародеек не жаловали. Когда не было Серебрадэна.

Нередко магический дар касался братьев и сестёр одной семьи. И если мальчиков не принято было отдавать костру, девочек эта участь постигала с незавидной частотой. Избитые сыновья, ставшие свидетелем ужасного преступления, сбегали из домов и пропадали без вести. Они были неспособны понять ту магию, которой наделила их природа. Они не были готовы к суровым, холодным ночам.

Кто-то выживал, находил работу и жил, опустив голову. Кто-то пытался мстить. Но история не запоминает опустивших голову или позабывших себя в мести. Она запоминает других — тех, кто сумел объединиться, тех, кто увидел на пустыре что-то грандиозное. Приют для таких, как они — людей, которые ищут.

Небольшой дом с несколькими комната — так всё начиналось. И вывеска. Но не простая. Написанная магией, она видна только одарённым.

Поначалу дом пустовал. Его основатели разделились. Ходили по землям, искали горящие костры, крики дочерей. Вырывали детей из лап родителей, а иногда их спокойно отдавали. Открещивались и отдавали.

— Нечего им здесь делать, этим выродкам, — говорили они.

Основатель кивал, брал детей за руки и уходил без боя.

Многие сопротивлялись. Стояли на костях дочери и клялись в любви к сыну. Но основатели никогда не уходили с пустыми руками.

Много лет спустя все основатели умерли. К тому моменту их дом превратился в замок, а обученные ими дети стали передавать знание новым поколениям.

И всё же народ их отторгал. Многим девушкам было настоятельно рекомендовано не выдавать свою природу. Таким образом учителя академии чародеев пытались защитить простой люд, что по глупости решал сжечь ведьму, но в итоге получал разряд молнии в грудь или в голову.

Неизвестно, как долго продолжалась бы подпольная вражда между людьми и чародеями, если бы в один момент тогдашнему королю не понадобилась помощь.

Король Пётр допустил несколько ошибок в битве против осаждавших его королевство варваров из дальних земель. Его главная ошибка — он их недооценил. Начавшееся как бандитское нападение с целью ограбления и насилия превратилось, к удивлению самих варваров, в освобождение.

Король Пётр был глуп, жесток и озлоблен на вес мир. Его методы правления и законы презирались большей частью народа. И когда полуголые мужики с топорами пришли за добычей, когда они рубили солдат Петра, часть горожан встала на их сторону.

Главарь варваров — Красный Соловей быстро осознал, с чем он имеет дело и увидел потенциал. Он выделил часть бойцов, что будут вербовать желающих, отменил часть удушающий законов, заготовил достаточное количество еды для хранения в подвале на случай осады и отправился в следующее ближайшее поселение.

Король Пётр отправил войска для перехвата. На большом поле, в нескольких километров от города, куда направлялся Соловей, вспыхнула битва, и как столб огня, поднявшийся от спирта, быстро погасла. Солдаты не были готовы к таким варварам, к таким бойцам. Эти мужчины с детства выживали в лесах, охотились и укрепляли своё тело. Их топоры точились тщательно, искусно, каждый варвар отвечал за своё оружие и его боеспособность. Солдату с казённым копьём оставалось только наблюдать, как его оружие ломается и падает на траву за мгновенье до того, как к нему присоединяется голова.

Прогнозы были неутешительными. Поговаривали, что все главные города будут утеряны к зиме. Услышав эти разговоры на заседании совета, король ударил кулаком по столу и повернул свои мысли в такую сторону, что все осознали, как сильно он отчаялся.

Подойдя к академии чародеев, король робко, насколько это мог сделать король, постучал в главные ворота.

Короля, с его огромной свитой заметили и услышали задолго до прибытия. Директор академии встретил его в холле. За его спиной находился прекрасный фонтан с золотым орнаментом, а вокруг собрались ученики.

— Ваше величество, — начал директор, старик в черной робе со спрятанными в рукавах кистями, — чем мы можем быть полезны?

Король Пётр, как человек прямой и жаждущий, ответил:

— Мне нужны солдаты. Мне нужен огонь на поле боя. Мне нужны молнии и гроза.

— Учитывая вашу прямоту, я отвечу тем же. Мне…Нам нужны законы, которые нас защитят. Мы хотим равенства.

«Красный Соловей — великий воин. Его армия — одна из сильнейших. Жаль, что с такой мощью он опоздал на несколько столетий. Гладишь, стал бы королем. Но от огня и молний — мышцы не спасут» — так в будущем писали про последний бой Красного Соловья. Всё войско было сожжено ещё до полудня. Они не знали, против чего отправились в бой.

Король Пётр выполнил просьбу директора академии. Было запрещено сжигать ведьм, относиться к чародеям непристойно, а в первое время даже косо смотреть на них запрещалось. Настолько тепло король принял чародеев, свою новую непобедимую армию.

Магия начала распространяться по соседним землям и королевствам. То, что ещё вчера было вне закона, теперь приветствовалось под аплодисменты. Через несколько десятков лет рождение дочери волшебницы стало чудом и благословением, а не проклятьем и пеплом во дворе.

Король Пётр был так благодарен за спасение своего тёплого места, что приказал основать рядом с академией город. Так и образовался Серебрадэн. В город начали приезжать юные чародеи и чародейки вместе с родителями разного достатка. Торговцы всё чаще останавливались в этом месте. Город был обречён на успех.

Но когда в город вступили Мария с Галахадом, что-то изменилось. Это ощущалось в воздухе, как летний жаркий зной. Рыцарь заметил это моментально, ещё у самых ворот. Мария же никогда не была в Серебрадэне, ей не с чем было сравнить. К тому же кошмары вернулись. Казалось, после того как она покинула дом и отправилась в путешествие с великим рыцарем, ей даже хотелось верить, что кошмары прошли. Что всему виной домашняя рутина и мать.

Кошмары вернулись и стали более зловещими, более реальными, чем прежде. Будто вырвались из заточения. Каждую ночь Мария боялась засыпать. Ей казалось, что она оттуда не вернется. Галахад рассказывал, как она кричала ночью и билась о траву. Он пытался её разбудить, но безуспешно. Его глаза на утро такие…полные сожалений. Этот великий воин, гроза драконов, не мог помочь ребенку. Лишь бессильно смотрел на магию, забирающую её душу кусочек за кусочком.

Ей снился Яков, король Волариса. Он был на коне, с красным мечом в руках. Его окружала тьма. Он бился с этой темнотой, скакал на лошади, кричал от безумия, искал кого-то. Он был один на чёрном поле. А внутри него столько страха! Переполненное сердце. Паника. Он застрял, так же как и она в своем сне. Они прокляты.

Мышцы напряжены, гудят, горят, болеют тем страхом, что сердцем разгоняется по телу. Мария просыпается вся в поту. Бледная, уставшая. Все тело, с головы до пят, будто ошпарено кипятком. Ей требуется много времени, чтобы прийти в себя, чтобы встать на ноги. Галахад предлагал нести её, но Мария отказывалась: «Я не хочу сдаваться» — говорила она, — «Я смогу».

Когда они добрались до Серебрадэна, ей стало лучше. Может быть, надежда подпитывала её? Надежда, что вот-вот всё закончится, они найдут нужного чародея и он их спасёт? Да, ей нужно в это верить. Она справиться.

Рыцарь вел девочку по пустому рынку. Она удивилась, зачем под рынок отведено столько места. И где вся молодежь, где эти студенты, о которых рассказывал Галахад?

Они зашли в ближайшую таверну. Небольшую, таких у них дома нет. Там все двухэтажные, с борделем наверху. А тут стоит домик. Если бы не вывеска «Таверна 'Три сапога» и не поймешь сразу.

В помещении безлюдно. В самом углу, упав лицом на стол и с пивной кружкой в руке, спал здоровенный мужик. Галахад взглянул на него мельком, затем подошёл к длинному столу, за которым стоял шкаф с выпивкой.

— Хозяин! — крикнул рыцарь и стукнул по столу.

У Марии зазвенело в ушах, она отошла назад, к двери. На улице было тише.

— Хозяин! — еще громче крикнул Галахад.

Мария прикрыла уши. Попятилась назад и не заметила, как вышла на улицу.

Она опустила руки и осмотрелась.

«Такой красивый город не может быть пустым», — подумала она.

Дома из роскошного дерева. Высокие, красивые. Правда стареющие. И хоть везде лежит кирпичная кладка, за дорогой особо не следят. Из переулка в переулок бегают крысы. Валяются бутылки из-под алкоголя.

Ей стало не по себе. Это место начало напоминать ей кошмары. Оно такое пустое и одинокое. Мария вернулась в таверну.

Галахада не было у прилавка. Она повернула голову направо и увидела, как рыцарь пытается разбудить того здоровенного мужика в углу. Он схватил его за руку и возил по столу.

— Может, у него тоже кошмары? — Мария выдавила из себя улыбку.

— Хуже, у него алкоголизм, — Галахад бросил руку пьяницы, а заодно и его болтающееся тело обратно на стол, выдохнул. — Ничего не понимаю. Серебрадэн — процветающий город, всегда им был. Что изменилось? Почему рынок пустой? Почему у ворот не было стражи? Что могло изменить это место?

— А как всё началось в Воларисе? Там были пустые рынки? Он же тоже процветал?

— Все, кто мог поведать о том, как всё начиналось в Воларисе, мертвы.

Галахад вышел из таверны, Мария последовала за ним.

— Нет, — начал рыцарь, говорил он медленно, тягуче. — Здесь что-то другое, словно только что произошедшее.

Вдруг в одном из окон третьего этажа кирпичного дома пробежала тень.

— Ты это видела?

— Да, — ответила Мария.

Резкий шум, крики. Люди появились со всех сторон: из окон, с балконом, из-за угла. Хлопок, еще хлопок. Мария заткнула на уши, что есть сил. Ей стало страшно за свою жизнь.

Галахад обнажил меч, выставил ногу вперёд, готовый наброситься на первого смельчака.

На его руки посыпались конфетти. Весь тротуар усыпался ими.

Заиграла музыка, приветственный марш. И не простой, а посвящённый рыцарям. Давно Галахад такого не слышал.

Люди вокруг улыбались и хлопали в ладоши. Тут-то Галахад и понял, что это засада, но совершенно другого рода.

— Мы вас напугали⁈ — к нему подошёл тучный низкорослый мужчина в дорогих одеяниях с кольцом мэра на руке. — Меня зовет Жанпольд, я мэр этого города. Для нас большая честь встретить вас здесь. Мне доложил о вашем прибытие один из торговцев, что увидел вас на дороге. Не смогли удержаться и не устроить сюрприз, так сказать, — мэр протянул руку.

Галахад убрал меч в ножны и ответил рукопожатием.

— А она в порядке? — Жанпольд посмотрел на Марию, что заткнула уши и закрыла глаза и присела.

Галахад присел рядом с ней и пошевелил рукой плечо.

Мария подняла голову, открыла глаза. Посмотрела на рыцаря, а затем на округу. Люди улыбались, стояли с хлопушками. На полу конфетти. Мария открыла уши, встала.

— Это тебя что ли так встречают?

Галахад слегка покраснел и кивнул.

— Я не имею ввиду, что не должны, — затараторила Мария. — Я удивлена и немного напугана, — она улыбнулась.

— Что ж, — Жанпольд хлопнул в ладоши, — пойдём ко мне, расскажешь мне, рыцарь, что тебя привело к нам в гости. Да и к слову, я всегда мечтал поговорить с такой великой фигурой. А ты, сэр Галахад, как часто с мэрами общаешься?

«Чаще, чем хотелось бы», — подумал рыцарь.

#

Горничная сразу дала понять, что от её ухаживаний не избавиться. Мария сидела на кожаном диване, пока с неё снимали башмаки.

— Какие мозоли! — ахнула женщина в черном строгом платье, — Как долго вы шли сюда?

— Две недели. Но у нас есть лошадь. Мы не шли всё это время, — Мария положила руку на лоб и выдохнула. Хорошо было лежать на таком диване. У них с матерью таких никогда не было. — Галахад сказал, что лошади тоже нужно отдыхать от нашего веса. Поэтому иногда мы шли пешком.

— Чушь. Лошади очень выносливые.

— Которым тоже нужно отдыхать.

Горничной это явно не понравилось, но Мария так привязалась к лошади, что хотела защитить её, несмотря на недовольство посторонних.

— Так это не твой отец? — женщина отодвинула башмаки и подала стакан воды, который стоял на книжном столике. — Ты называешь его по имени.

— Нет, — Мария жадно вцепилась в стакан и осушила его. — Он мне помогает.

— Что за помощь тебе нужна, раз сам сэр Галахад решил взяться? — горничная улыбнулась. Солнце садилось за окном. В комнате горели несколько свечек, они отразились на зубах женщины, делая улыбку зловещей.

— Мне нужна была помощь хорошего человека.

#

— Ну рассказывай! Что привело тебя сюда? — мэр расположился в своём роскошном кресле с дубовым орнаментом. Он закинул ноги на стол. Слева — пергаменты и книги, справа -чернила с пером и стакан рома. В руках Жанпольда самокрутка.

Галахад сидел куда скромнее. Стул не позволял удобно раскинуться, будто специально нашли самый неудобный, для контраста.

— Мне нужно в академию чародеев. Ту, что на холме. Я вас даже и не побеспокою.

— Да брось ты, — махнул рукой мэр, — хочешь выпить? Самокрутку? Такой ром в таверне не найдешь, я тебе сразу говорю! Как кстати у Боромира дела?

— Мне почем знать. От выпивки откажусь. Мне правда…

Мэр резко скинул ноги со стола. Бросил самокрутку, выпрямился в кресле. Сложил руки. Его лицо — расслабленное и жизнерадостное — окаменело в безразличии.

— Хорошо, будь по-твоему. Не хочешь играть в гостеприимство, не надо. Что тебе нужно в академии? Что за девчонку ты привёл?

— Ей нужна помощь с кошмарами. Нужно от них избавиться. Для этого мне нужен чародей.

— Я лично отведу тебя туда, если ты мне окажешь услугу, идёт?

Вот она, причина столь радушного приёма.

— Покажешь городу, какого это быть рыцарем! Ты ж людям должен помогать.

— Я в отставке.

— Нет, нет, нет, — замотал пальцем мэр, — ты с девчонкой этой, помогаешь ей, значит снова в деле. Увы, но это так.

— Это другое.

— Почему? — мэр не скрывал легкого раздражения, но и любопытства.

— Если я ей не помогу, она умрёт. Эта единственная причина, по которой я ей помогаю.

— Хорошо, — сложил руки на груди мэр. — Что если я тебя сейчас отпущу, но при этом прикажу солдатам перекрыть академию? Будешь сидеть и смотреть, как девчонка умирает. Этого хочешь?

Галахад резко встал, но мэр даже не шелохнулся.

— Вы пойдете на такую подлость?

— У тебя одна девчонка, у меня тысячи людей. Мне нужно их оберегать.

— Оберегать от чего?

— Вот это уже разговор. Прошу, присаживайся.

Галахад хотел обойти стол, схватить кресло и опрокинуть его вместе с мэром. А потом забить его до смерти, как он сделал с…Он сел.

— Я слушаю.

— В порту что-то завелось. Оно плавает у самого берега, прячется в канализации. Похищает моих людей. Охотится на них.

— Как это «что-то» выглядит?

— Да чёрт его знает. Никто ничего не видел, не слышал, а потом появляются следы борьбы, много крови и…— мэр выдвинул ящик стола и достал пергамент с рисунком. На нём был странный след. Он не принадлежал ни одному известному животному. Три вытянутых пальца из овальной толстой стопы. Можно было бы сослаться на птицу, если бы не толщина пальцев. — Эти следы повсюду. Судя по расстоянию и расположению, двуногая тварь.

Галахад поднял пергамент, посмотрел, задумался.

— Когда-нибудь встречал таких? — спросил мэр нетерпеливо.

— Нет. Не знаю. Сложно определить по следу.

— Убъёшь её, эту тварь, и я прослежу, чтобы чародеи тебе помогли. Из кожи вон вылезли, но помогли.

— Я вижу, вы уже приняли решение господин мэр. Вы меня не отпустите. Я вам нужен и так получается, что вы нужны мне. Хорошо, я выполню вашу просьбу. Но объясните мне вот что: у вас в распоряжении целая академия чародеев, которая расправится с любым чудищем, только попросите. Почему это должен быть я?

— Я не люблю привлекать академию к делам города. Каждый раз, когда я поднимался на этот чёртов холм и призывал вмешаться, они всегда видели в этом возможность повысить свою репутации и понизить мою. Я им не доверяю. Одно дело помочь девочке избавиться от кошмаров, другое — спасти город от чудища. Первое я могу им позволить без репутационных рисков, второе — нет.

— Политика дороже жизней. Стоило догадаться.

#

Когда Галахад вошёл в гостиную, Мария осталась одна. Её ноги были погружены в металлический тазик с горячей водой.

— Это ещё зачем? — спросил рыцарь, облокотившись на шкаф.

Мария пожала плечами.

— Горничная говорит, что от мозолей. Но мне кажется, только хуже стало. Ноги гудят. Я пытаюсь ими не шевелить. Но от этого ещё больнее.

Галахад ничего не ответил. Пол скрипел, пока он подходил к дивану. Сел рядом, но как-то отдалено. Душой и телом.

— Что-то не так? — обеспокоилась Мария. Если сам сэр Галахад даст слабину, то что ей останется.

— Не знаю, — он выдохнул громче чем обычно, почти прохрипел. — Кажется, я начинаю понимать, почему сидел в одном месте пятнадцать лет и никуда не ходил.

Рыцарь замолчал.

— Что сказал мэр? — Мария начала водить ногами по воде от нервов, что были сильнее боли в мозолях.

— Я должен убить какое-то существо в канализации или нас не пустят в академию.

— И что думаешь? Справишься? — не стоил ей сомневаться в нём, но слова беспокойства вылетели сами по себе. — Ты одолел дракона…

— Я справлюсь, — холодно ответил Галахад.

— В чем дело?

— Не бери в голову.

— Скажи мне.

— Когда им будет достаточно? — Галахад приподнял руки над коленями. — Всегда есть какая-то просьба, какая-то проблема. Первое, о чём они думают, когда слышат о великом рыцаре, что посетит их город: «Как бы этого рыцаря использовать в собственных интересах? Как бы ему так поставить палки в колеса ради собственной выгоды?».

Мария увидела, как он сжал кулаки.

— Выбить бы кресло из-под задницы мэра, — процедил Галахад, — вытащить меч и приставить к его горлу. Сломать ему ногу. Чтобы знаешь, показать серьёзность намерений.

— А как же стража?

— Я их уже оценил. Простые мальчишки. Я бы сумел прорезать путь через них, даже если бы эта академия стояла за сотню километров.

Мария представила Галахада, покрытого чужой кровью.

— Кажется, я начинаю понимать, о чём ты говоришь. Они бессовестно используют твою доброту.