Смерть Рыцаря

Глава шестая

Они шли по узкой тропинки среди деревьев и кустов. Пляжный ветер остался позади, и Руфь стала говорить тише.

— Пираты завернули флейту обратно в пергамент, отдали капитану, и часть из них отправилась к нему в каюту. Измаил был одним из них.

#

Капитан молчал. В комнате помимо него было еще три человека — самые доверенные и смышлёные лица. Правая рука капитана — матрос Черед. Было это именем или прозвищем, никому не известно. Второй пират был не матросом, а скорее советником. Его завали Чарльз — он из далёких земель, о которых никому не рассказывал, даже капитану. Третий — Измаил.

— Что ж, друзья, — начал капитан, — в наших руках легендарных артефакт. Мы можем продать его за такую цену, что пиратство можно будет оставить позади. Кто желает высказаться по этому предложению?

Чарльз приподнял руку. Капитан кивнул.

— Я здесь ради моря, ради историй. Деньги мне не нужны.

Черед усмехнулся. Разрешение говорит он не спросил.

— И почему я не удивлен ответу, — он повернулся всем телом к Чарльзу. — Ты найдешь довольно трудным занятием покупать еду за море и истории. Капитану, вероятно, денежный вариант кажется скучным, но когда полуголые барышни будут сидеть у нас на коленях и наливать нам ром, вы осознаете мудрость решения продать флейту.

Рыжая Борода почти улыбнулся. Его глаза обратились к Измаилу.

— Если эта флейта настоящая, — сказала Измаил, — если нам удастся приручить питомца короля, мы станем самыми могучими пиратами за всю историю.

#

— Ты его убедил воспользоваться флейтой⁈ — крикнула Руфь, схватив Измаила за рубаху. Все четверо остановились на тропе. Галахад сделал шаг назад.

— Нет! — выдернул руку пират. — Капитан не впервые так делает. Он уже принял решение, я увидел это у него на лице. Я подыграл.

— А Черед не понял?

— Его больше волнуют деньги и женщины, чем мнение капитана.

#

Капитан Рыжая Борода рассмеялся и громко сказал:

— Да, да, да! Решено! — он встал. — Вы готов услышать самую прекрасную музыку в своей жизни⁈

Они начали выходить.

— И кстати, — обозначил капитан, — если всё пройдет гладко, девку на всех поделим.

Руфь наклонилась за борт. Она видела, как волны тихо ласкают обшивку корабля. Они уже далеко от берега, далеко от её дома. Далеко от того порта, который разграбили чёртовы пираты и по которому ей приспичило прогуляться вечером. Сидела бы сейчас дома при свечах, читала бы книжку. Несколько слёз упали в воду. Её руки вцепились в перила, побелели. Чертовы пираты! Мысли бешено гнались к сердцу. Шок происходящего выветривался. Теперь ей хотелось, чтобы кто-то заплатил за те страдания, что пришлось пережить.

На палубе все побросали свои дела и обернулись капитану, выходящему из каюты. В его руках была флейта, замотанная в пергамент. Руфь повернулась последней. Её взгляд приклеился к Измаилу. Он ответил тем же. Его глаза выдавали сожаление. Он что-то узнал о ней. О её судьбе. Ему сказали. «О боже, неужели они всё же…». Руфь оглядела пиратов. Каждый из них сегодня смотрел на неё, оценивал с ног до головы. Ей стало тошно. Почему Измаил не дал ей умереть, не дал спрыгнуть?

Пираты зашептались. Их потные лбы блестели на солнце. Капитан вышагивал по палубе, держа в руках замотанную флейту. Медленными, аккуратными движениями пальцев он раскрыл пергамент. Подошел к носу корабля, поднёс флейту к сухим потрескавшимся губам и глубоко вдохнул.

Выдыхал по чуть-чуть. Послышались первые признаки мелодии. Сердца замерли.

Музыка падала в море, эхом разносилась по волнам до самого горизонта. На небе сгущались тучи. Корабль закачался из стороны в сторону.

Первые капли дождя упали на макушку Руфь. Она подняла голову вверх, навстречу ливню.

Молния ударила неподалеку. Небо загремело. Капитан продолжал играть на флейте, будто не замечает изменений в погоде.

Холодная рука сжала запястье Руфь:

— Нам надо уходить, — шепнул Измаил.

Девушка посмотрела на него в страхе:

— Куда?

— Я не знаю, отсюда. Возьмём лодку.

Их разговор должен был привлечь внимание всего судна, но к удивлению Измаила, никто не повёл и бровью.

— С чего я должна тебе доверять? Скажи мне, что вы собираетесь со мной сделать?

— Ты уже знаешь, что они собираются с тобой сделать.

— Но не ты? Ты пришел меня спасти? При том, что сам привёл меня на этот корабль?

— А что ты хотела? Чтобы я спокойно смотрел, как ты прыгаешь за борт?

— Это лучше, чем смотреть, как две дюжины пиратов меня насилуют.

Руфь вырвала руку из руки Измаила.

— Хорошо, — ответил он, — будь по-твоему.

#

— И всё же я здесь, — сказала Руфь Марии, — передумала оставаться с пиратами. По крайней мере, с большинством.

— Хорошая идея, — одобрительно кивнула девочка, — а что случилось с остальными? Вы видели?

— Мы сели на лодку. Вдвоём. Остальные были словно под гипнозом. Ничто их не могло с места сдвинуть. А капитан всё играл на флейте и играл. Мелодия была чудесна. Мы с Измаилом начали отплывать. Я видела, как тучи сгустились ещё сильнее. А ливень…боже, те ливни, что я видела раньше, не идут ни в какое сравнение. Судно трещало под его натиском. Мы с Измаилом стали вычерпывать воду из лодки. А в метрах сорока, может пятидесяти, когда…я не знаю. Может, мне показалось. Может флейта так влияет на разум…Я до сих пор не понимаю, почему он оставил нас в живых.

— Кто⁈ — хотел спросил Галахад, но Мария его опередила, почти выкрикнув.

— Питомец короля, — мрачно сказал Измаил.

#

Он появился среди туч. Сначала в виде силуэта, огромной тени. Его крылья заслоняли корабль от дождя. Его рёв был громче любой музыки. Хвост длиной в половину корабля — первое, что удалось разглядеть среди появившегося тумана. Затем огромную пасть, острые клыки, эти змеиные глаза.

Он не дышал огнем. Мог спалить чертов корабль дотла один вздохом, но не стал. Нет. Вместо этого он обрушился всем туловищем на судно. Своим чёрным туловищем. Щепки летели во все стороны. Крики следовали за ними. Флейта затихла. Потонула вместе с кораблём. А может, и нет…может быть, дракон вернёт её хозяину?

#

— Дракон⁉ — Мария выбежала чуть вперёд и встала посреди тропы. Она смотрела то на Руфь, то на Галахада, — Драконы существуют⁈

— Существуют — это громко сказано, — остановился рыцарь, — скорее — бывают.

— Стой, стой, стой. А ты встречал такого?

— Да, — ответил он.

— Врёшь!

— Нет.

— И ты дрался с таким? С драконом⁉

— Да, — скромно ответил Галахад.

Мария затихла, замерла. Её глаза бегали в разные стороны, она не могла остановить мысли.

— Я хочу знать всё! Каким размером был дракон, какого цвета! Сколько длилась битва! Как ты его убил! Как уворачивался от клыков! От огня! От его пасти!

Галахад выставил руки вперёд.

— Тише, тише. Сразу поубавлю твой пыл, он был меньше чем тот, что в рассказе Руфь. С таким, как она описывает, я бы вряд ли справился. Хвост размер с половину судна!

Только сейчас Мария осознала, как неуместен был её возглас. Она обхватила свои руки и сжалась. Посмотрела на Руфь и сразу же опустила голову вниз.

— Извини. Ты наверняка помнишь их крики. Этот ужас. А я тут…

Руфь подумала бы утешить девочку. Сказать, что она не знала этих людей, но не стала. Это будет нечестно по отношению к умершим. Хоть они и были плохими людьми, там далеко и давно, они всё же были детьми. У них были родители.

— Такой твари я в жизни не видел. Сколько мы ни плавали, — добавил Измаил.

— Драконы — очень редкое явление, особенно такие большие, — подтвердил Галахад. — Вам повезло остаться в живых.

— Думается мне, он прилетел за флейтой. Остальные лишь побочный ущерб.

— Да, возможно.

К этому моменту они вышли на тропу, к которой Мария и обещала привести.

— Тут наши пути и расходятся, — подытожил Галахад, который всё ещё не мог перестать думать о драконе, о флейте, о Воларисе. Каковы шансы, что сопровождая девочку, которой снятся кошмары о Воларисе, они встретятся с людьми, которым довилось увидеть дракона — питомца короля Якова?

— Я пойду другой дорогой, — сказал Измаил и обратился к Руфь: — Ты провела достаточно времени с пиратами. Хватит на всю жизнь.

— Я не думаю, что это хорошая идея — отпускать девушку одну в лес, — сказал Галахад. — Боюсь, стоит проводить до ближайшей деревни.

Галахад хотел добавить ещё несколько слов, но замолчал. Его недосказанность заметили. Измаил, Руфь и Мария уставились на него.

Рыцарю пришлось добавить:

— Даже в деревне я бы одну её не оставлял. Лучше довериться пирату, дважды спасшему тебе жизнь, чем первому встречному. Руфь совсем одна в незнакомом месте. Без денег и связей. Измаилу придётся найти работу. Будет она грязной и тяжелой.

— И эти заработанные деньги я должен отдать Руфь, чтобы она вернулась домой.

— Правильно, — ответил Галахад, слегка улыбаясь.

Измаил протянул руку Галахаду:

— Спасибо, что оставил в живых. Я знаю, как рыцари не жалуют пиратов.

— Я уже не тот человек, что был. Может, если бы рыцари и пираты больше походили на нас…

Рыцарь пожал руку пирату.

Измаил повернулся в сторону тропы и взглянул на Руфь исподлобья:

— Идём?

Руфь молча кивнула.

Она повернулась к Марии и Галахаду и сказала:

— Спасибо, что показали дорогу. Удачи на пути!

Мария ответила:

— И вам.

Измаил и Руфь вступили на тропу. Рыцарь с девочкой смотрели им в спину.

— Может пираты не такие уж и плохие? — спросила Мария.

— Все пираты плохие. Кроме этого. Этот пират взял ответственность за человека, которого видит впервые. Он лучше не только пиратов, но и большинства людей.

— Он как ты, настоящим рыцарь.

— Что ж, мы оба…

— Если ты сейчас скажешь «убийцы», я тебя стукну.

Галахад промолчал.

Девочка спросила:

— Думаешь, они смогут ужиться? Она винит его за всё, что с ней произошло. По понятным причинам.

— Очень трудно ненавидеть хорошего человека.

— Ага, — хитро сказала Мария, — значит, Клаудия тебе не ненавидела.

— До того, как я убил её любовника — нет. Но скажи мне, что хуже в союзе мужчины и женщины — ненависть или безразличие?

— Опять ты умудрился сказать о чём-то хорошем, чтобы потом это хорошее растоптать… Серебрадэн значит, — продолжила Мария, — город с академией чародеев, туда мы идем?

— Да.

— Эх, была бы у нас история, с которой можно скоротать время пока мы идем. Например, не знаю, как ты сражался с драконом!!!

#

Более пятнадцати лет назад.

Драконы вымерли. Огромный кусок земли упал с небес, и некогда великая пищевая цепочка с огромными ящерицами на вершине разорвалась. Бурлящая лава и выжженная земля не оставили следов их существования. Но время шло. Дожди тушили пожары, и следы жизни возвращались. Те животные, что нашли укрытие и пропитание, выходили наружу. Это были небольшие зверьки: только такие смогли найти достаточно еды под землей в пещерах, чтобы поддерживать жизнь.

Из-под мёртвых огромных туш матерей-драконов выползали их дети. Солнечные лучи встречали их, когда они выходили на свою первую охоту. Они росли и пытались вернуть порядок, стремились быть на вершине. Но драконов было слишком мало, чтобы управлять землями и наводить ужас. И всё же они пытались. Веками досаждали первым людям. Нападали на поселения, сжигали урожай. Люди не могли строить города и даже не разводили костры по ночам. Прятались по пещерам.

Пока не появились шесть воинов. Никто не знает, откуда они пришли и чья кровь текла в их жилах. Шесть воинов с шестью мечами, выкованными неизвестными богами, освободили земли от самых огромных и агрессивных драконов.

К моменту, когда шесть великих воинов закончили очищать земли, в среднем одного дракона можно было увидеть раз в год. К моменту, когда строились первые королевства — одного в десятилетие. А к тому времени, как рыцарь Галахад отправился на охоту за одним из них — драконов не видели несколько сотен лет. Исключением был лишь дракон короля Якова, о котором слышали и знали, но если вживую и видели, то очень малое количество человек.

Яков не использовал своего дракона ни как оружие ни даже как средство устрашение. До сих пор неизвестно, откуда у Якова в руках оказалась флейта и для чего именно он её держал, если никогда не применял в корыстных целях.

Галахад сидел в таверне с кружкой холодного эля, только что из погреба, и с куском окорока. По губам стекал жир, а глаза горели. Он слушал историю одного постояльца:

— Я вам говорю, большой, даже огроменный зверь! Вылез из пещеры! Я встал, не двигаюсь. То ли от шока, то ли от поговорки.

— Какой поговорки? — спросил Галахад, поднял кружку эля и, пока делал глотки, не отрывал взгляда от рассказчика.

— Ну знаете, если черный — дерись, если белый — спокойной ночи, если коричневый…

— Ложись! — рыцарь грохнул кружкой по столу, вытер губы, — Ложись! А ты стоял!

— Я думал, двигаться нельзя.

— Притвориться мертвым надо было!

— Ну да ладно. Жив же я! Но медведь здоровый был! В два, а может и в три раза здоровее обычного! Такой в деревню зайдет — пиши пропало! Надо что-то делать, сэр Галахад!

Все постояльцы обернулись на рыцаря. Они хотели одного — чтобы этот молодой пьяный рыцарь покончил с медведем и дал возможность спать спокойно.

Галахад почесал затылок и пододвинул кружку эля к краю стола.

— Еще эля за твой счёт, — улыбнулся рыцарь.

Раздраженный постоялец вытащил монету и положил рядом с кружкой.

— Вот это по-нашему, — крикнул Галахад на всю таверну. — Возьмусь!

Некоторые посетители выдохнули, другие стали чокаться кружками.

— Но завтра, — сказал рыцарь, — пьяный я, — и засмеялся.

И тут вдруг девушка — молода, пышна, подошла к рыцарю и что-то шепнула ему на ухо. Галахад удивился, посмотрел на неё и схватил рукой за бедро.

— Ради такой принцессы я и сегодня готов! Приду вечером с головой медведя к тебе.

— Я буду ждать! — ответил сладкий голосок.

Рыцарь, долго не думая, сел на своего верного скакуна и под провожающими взглядами устремился к пещере, где видели этого медведя.

Солнце слегка опустилось, когда Галахад добрался до нужного места. Он слез с коня и первым делом облегчился. Слишком много эля он выпил. Не будь страсть к той женщине такой ослепляющей, дождался бы утра, чтобы протрезветь. Но платить за куртизанку не хотелось. А тут почти бесплатно! За медведя.

Рыцарь закончил, убрал один «меч» и вынул другой из ножен. Пошатываясь, пошел к пещере. Она была обычной, как многие здешние. В таких и прячутся медведи. Это не первое его дело. Он знал, как с ними сражаться. Галахад подобрал камень и бросил в пещеру. Затем ещё один. И ещё один. Это будет продолжаться, пока медведю не надоест. Идти в пещеру было бы самоубийством.

Прошло ещё какое-то время и Галахаду снова захотелось в туалет. Он отошёл и приступил к делу. Голова всё ещё кружилась.

После того как ненужная жидкость покинула тело, он развернулся и стало быть собрался опять идти к пещере бросать камни. Но понял, что необходимости в этом нету. И еще кое-что понял: да, медведь действительно большой. Он стоял в пяти метрах от Галахада. Сверкал хищными глазами. Фыркал.

Галахад сжал рукоять двумя руками, выставил меч вперёд, чтобы контролировать медведя и держать дистанцию. Он должен начать атаковать первым.

И медведь не разочаровал. Будь его противником кто угодно, но не Галахад, бурый хищник уже вылизывал бы запачканную кровью и кишками лапу. Но ему сегодня не повезло. Рыцарь был молод, силен. Многочисленные битвы, из которых тот выходил победителем, давали о себе знать.

Медведь нападал с невообразимой скоростью и с таким же напором. Галахад прыгал вокруг, словно он был совсем из другого мира, словно миф, легенда. Медведь рычал, крушил деревья, но никак не мог дотронуться до рыцаря. И вот лезвие меча прошло по одной лапе, затем зацепило другую. Сражаться стало тяжелее. Из туши сочилась наружу кровь. Удар за ударом принимал на себя отчаянный медведь — хищник, загнанный в угол другим, более искусным хищником.

Тень нависла над ними. Удары прекратились. Странный звук над ними…будто паруса на ветру.

Боль, резкая. Она внутри, с четырех сторон. Медведь поднимается к небу. Теряет сознание.

Галахад смотрит вверх. На существо, поднявшее огромного медведя. Не может же он быть настолько пьян?

#

— Вот это зрелище! — воскликнула Мария. — Медведь в пасти дракона! А ты что сделал?

— Я стоял. С мечом в руках. Смотрел, как уходить мой медведь. Исчезает в пасти. Тут многого не сделаешь.

— И ты не попытался убежать?

— Я был в шоке. И пьян.

— Так насколько большим он был?

— Метров пятнадцать, если считать с хвостом. Крылья метров по семь в стороны. Я никогда не видел ничего больше.

— А цвет?

— Темно-зеленый. Пасть злющая. Глаза красные, зрачки узкие. На спине шипы. На крыльях, с краю — тоже шипы. По два толстенных, пальца на ногах. Шея метра два.

— Божечки! И ты с ним бился? Как ты выжил?

#

Дракон опустился на землю. Из его пасти капала кровь. Галахад сделал шаг от него в сторону лошади. Он не хотел сражаться. Рыцарь был быстр, но настолько ли? Чтобы сразить дракона? Из тех воинов, кого он встречал, никто не сражался с драконами. Никто не знал об их уязвимых местах. Не поделился тактикой за костром.

Дракон фыркнул, из его носа пошёл дым. Он также внимательно разглядывал рыцаря, как тот его. Неужели дракон тоже прикидывал свои шансы? Галахад приподнял меч, но держал его горизонтально. Очень медленно он начал опускать меч в ножны, не отводя взгляда со змеиного чудища.

Оружие спрятано. Еще один шаг назад. Еще несколько шагов и стало ясно: дракон не собирается нападать первым. Он наблюдал и ждал действий от рыцаря. И если тот решит уйти — не остановит его.

Галахад ударился спиной о лошадь. Была не была. Он отвернулся, прервав зрительный контакт, быстро сел, зажмурив глаза, и выдохнул. Затем развернул лошадь так, чтобы оказаться лицом к лицу с драконом. Тот всё так же ждал, что будет дальше. Надо было уходить.

#

— И ты ушёл? Не бился с ним? Так ты и выжил? Я рада, разумеется, но было бы интереснее, если бы…

— Я не горжусь тем, что сделал, — отрезал Галахад. — Неправильно это. Дракон не хотел сражаться. Он не трогал людей. Более того, он избавил их от того медведя. Люди вспоминают о моих подвигах с гордость и честью. Но правда в том — не было там её. Жажда наживы, погоня за славой. Я поддался всем возможным соблазнам. И нет, — сожаление охватило его голос, — я не ушёл. Я вынул меч. Я ударил по лошади. Я разозлил дракона. Я мчался галопом по лесу, к ближайшему полю.

— Почему к полю?

— Это был единственный способ не спалить лес. К тому же, хоть дракону и тяжело атаковать между деревьев, мне так же тяжело следить за ним, выжидать момента для удара.

— Но это же дракон? В открытой местности у него намного больше преимуществ! Как тебе удалось его победить?

— Это была одна из сложнейших битв в моей жизни.

#

По зелёному полю мчался сэр Галахад. Он мчался на лошади. На верном своем друге. Позади них огромная туча изрыгала огонь, что шёл волной вперёд, выжигая всё на пути.

#

— Моя лошадь. Она была быстра, умна. Как только огонь лег на землю, мы развернулись и устремились к чудищу, которое летало вокруг. Я встал на седло, сгруппировался и прыгнул, вонзив клинок в его крыло, — Галахад потянулся к поясу и достал клинок, — вот этот. У меня их два. Я помимо меча ещё и искусный боец на клинках. Но сейчас не об этом. Я повис на крыле. Другой рукой взялся за край крыла и подтянулся со всеми латами на теле. Думаю, мой крик был слышен дракону. Я встал на крыло, дракон попытался меня стряхнуть, начал махать крылом, но то ли удача, то ли я так рассчитал, что он меня стряхнул, но я упал ему на туловище. Тут пригодились оба клинка, которые я вонзил в него.

#

Дракон поднимается вверх. К небу, к тучам. Порывы ветра бьют Галахаду в лицо, но тот не сдаётся. Да и некуда сдаваться. Сорвись он с дракона, упадет плашмя с высоты двух королевских замков.

#

— Я добираюсь до головы. Хорошо, что сам дракон не самый длинный оказался. Еще мгновенье, летел бы я вниз. Я вонзаю клинок дракону в глаз. Он рычит, кровь хлещет. Беру в обе руки меч и вонзаю во второй глаз, достаю до мозга. Мы падаем. Не на поле, в лес.

#

Прекрасное зелёное чудище падает на деревья. Часть из них пронзает бедное существо. Туловище дракона защищает Галахада от последствий падения с такой высоты. Рыцарь спрыгивает. И перед тем как окончательно уйти, оборачивается. Ни капли триумфа не попадает в его сердце.

#

— Передо мной, великое творение природы. А я его уничтожил. И за что?

«За девку, за эль, за пару монет».

— Я не вернулся в деревню. Не смог. Не хотел смотреть на этих людей, что меня бы хвалили. Я боялся потерять то чувство вины, что поразило меня при смерти дракона. Иногда я думаю о нём, когда становлюсь падким на соблазны.

— Может ли это быть причиной, по которой ты оставил рыцарство, осел в королевстве с Клаудией? — негромко спросила Мария, боясь посмотреть Галахаду в глаза.

— Смерть дракона напоминает мне, какой силой я обладаю, каким талантом. И если не относится к нему серьёзно, если не понимать какая ответственность лежит на твоих плечах из-за этого…Я видел людей, потерявшихся в своём собственном величии. Я не хотел уподобиться им.