Спартак

13

14

Я видел, как легион Тирна ударил стремительно, как будто не было за спинами восставших изнурительного перехода, отнявшего много сил. Когорты первой линии врезались в тыл врага до того, как римляне успели перестроиться. Будто консервный нож повстанцы вскрыли оборонительные редуты резервных когорт римлян. Тирн не стал завязывать рукопашную, скомандовал отступление. Целью выпада было отвлечь войско Красса от копийски стен.

Легат Квинт Марций Руф[1], командующий легионом, на который пришелся удар восставших, воспринял пропущенный удар как личное оскорбление. Руф взъярился и скомандовал наступление, желая сойтись с рабами в бою. Действие было не согласовано с другими легатами, командиром армии Суллой и Крассом. Но Марций Руф, человек горячий, амбициозный, что мне о нем было известно от своих бойцов, твердо решил, что должен ответить на брошенный ему вызов. Это сыграло с легатом злую шутку. Шашки на голо, Руф атаковал отступавшего Тирна, когда с фланга по его легиону ударил Икрий, сея сумятицы в ряды римлян. Началась рукопашная, римляне переключили все свое внимание на бойцов Икрия и в этот момент с другого фланга ударил Тарк. Атака восставших пришлась в спины ничего не подозревающих легионеров и прежде чем те успели что-либо понять, бойцы Тарка растерзали римский фланг на части, как тузик грелку, сминая ряды когорт. Легионеры попытались сопротивляться, несколько манипул ветеранов сумели не растерять строй. Для остальных фланговая атака Икрия и Тарка обернулась катастрофой. Римляне принялись бросать щиты и оружие, бежали, показывая спины бойцам Тирна, который ни секунды не колеблясь приказал стрелять по убегающим солдатам.

Позорно спасающийся бегством легион в первой же лобовой атаке лишился двух манипул, а после флангового разгрома вовсе потерял несколько когорт. Ошибка Марция Руфа была непростительной. Восставшие забрали штандарт легиона. Повстанец, державший в руках древко с серебряным орлом, издевательски переломил его пополам.

Публий Сулла, видя безрассудный поступок Руфа, пытался выправить ситуацию и избежать разгрома легиона незадачливого легата. Квинт Арий принялся раздавать команды своим офицерам. В стан повстанцам выдвинулись четыре манипулы эвокатов, вставшие между отступающими легионерами Руфа и преследующими их бойцами Тирна. Манипулы прикрыли отступление беглецов. Луций Квинкций ударил конницей, отогняя лучников.

Я видел, что бледный как полотно Марций Руф, от стыда готов был провалитбся сквозь землю, но к своей чести офицер не выпустил из рук меч. Легион незадачливого легата лишился четверти солдат, многие оказались безоружны после позорного бегства. Сулла, репутация которого повисла на волоске, распорядился объединить легионы Марция Руфа и Квинта Ария под командованием последнего.

Теперь уже два римских легиона вместо трех, начали растягивать силы вдоль копийских стен. Когорты распадались на манипулы, когортный строй сменялся манипулярным. Вытянулась первая линия манипул, за ней вторая. Конница Квинкция вдруг разделилась ровно пополам.

Одновременно в атаку бросились основные силы рабов, не давая возможности римлянам окончательно перестроиться. Три легиона с небывалой легкостью сократили дистанцию и ударили разом. Удар отбросил первую линию манипул римлян к валу и выгоревшему рву, смял. В последних рядах, у стены, где римляне не могли взять строй, началась давка. Многие не могли устоять на ногах, падали, их втаптывали в рыхлую землю сапоги боевых товарищей. Офицеры римлян, силясь покончить с беспорядком в задних рядах и боясь, что восставшие вынудят римлян перейти через вал ко рву, скомандовали выставить перед собой щиты.

— Unum, duo, tres, State[2]! — орал какой-то центурион, его шлем сполз на бок, он схватил щит и своим примером показал, что нужно делать солдатам своей центурии, втиснуd щит в спины пятившимся боевым товарищам, пытаясь прекратить отступление. — State!

Легионеры, следуя примеру сообразительного центуриона вскинули щиты, встали как вкопанные и уперлись в спины товарищей из передних шеренг. Справиться с давлением спереди не удавалось, многие ослушались приказа во чтобы то ни стало сдерживать строй и спасались бегством. Сулла, понимая, чем может обернуться дезертирство, приказал расправляться с показавшими спину солдатами на месте. Я видел, как он лично покончил с одним из легионеров, покинувших строй. Несколько десятков человек упало наземь, пронзенные руками товарищей. Мера военачальника позволила сохранить строй, пусть и ненадолго.

Мои офицеры стремились лишить римлян маневра. Манипулярная тактика, примененная Публием Суллой в этом бою, была незнакома Икрию, Тарку и молодому Тирну. Мелькали мечи, лилась кровь.

Я впервые увидел Красса. Его ликторы во главе с Лицием Фростом (лицо которого тоже хорошо знал прежний Спартак) сомкнули вокруг Марка Лициния плотное кольцо.

В этот момент со стен копийского гарнизона на римлян полетели отрубленные головы легионеров, что сопровождалось громким уханьем тысяч голосов.

— Свобода! Долой Рим! — голоса отражались от стен гарнизона Копии и разносились эхом над полем боя.

По коже пробежали мурашки. Подбадривая себя выкриками, восставшие собрались в кулак и нанесли самый ожесточенный удар, клином вспарывая редуты римского войска. Легионеры дрогнули, натиск моих ребят дал плоды. Первым не выдержали манипулы из скроенного впопыхах легиона Квинта Ария. Легионеров втиснуло в вал, ставший костью поперек горла легатов. Римляне падали в ров, где все еще тлели угли, обжигались, вопили не своим голосом, но замолкали, когда сверху на них наступали сапоги товарищей. Понимая, что войско не устоит, легаты скомандовали офицерам из манипул второй линии отступить вдоль стены и попытаться зайти восставшим во фланги. Затея с треском провалилась.

Римлян спас удар Луция Квинкция, чья конница вихрем зашла в тыл восставших. Однако, даже стремительная атака Квинкция не переломила ход этой битвы. Кавалерия выиграла лишь миг, прежде чем тактическое отступление легионеров превратилось в позорное всеобщее бегство. Тучи над римскими легионами сгущались. Земля перед городским гарнизоном усеялась телами павших в сражении людей. Всюду были трупы восставших, но еще больше вокруг было римских тел. Повстанцы не жалели себя в этом бою, но забирали с собой жизни римлян.

Когда казалось, что нам осталась самая малость до полного разгрома… я всмотрелся в горизонт и почувствовал, как у подгибаются мои колени.

— Отступление… — прохрипел я не своим голосом. — ОТСУПАЕМ!

Поползла вверх решетка копийски ворот. Выпучив глаза, я смотрел на горизонт, обливаясь холодным потом.

[1] Руф из патрицианского рода Марсия, легат Красса во время войны со Спартаком. В 71 г. до н. э. вместе с легатом Луцием Помптином разгромил Ганника и Каста в решающем сражении под Кантенне, что я вилось одним из последних сражений для рабов.

[2] Один, два, три, стоп!