Спасти Рождество

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Ноа с явным упорством боролся с наступающей головной болью. Уже стемнело, и Сара дважды звонила ему, чтобы узнать, будет ли он дома к ужину. Он винил во всем Каталину Кинг и ее внезапное нападение на него в его собственном офисе.

Эта женщина была гадюкой, принюхивающейся к рейтингам. Именно от таких людей, как она, ему нужно было держать Сару подальше. Его дочь и так проводила слишком много времени за модными журналами и реалити-шоу, в которых привлекательность превалировала над умом, а богатство — над достоинством.

Он не чувствовал себя готовым бороться с сексистскими, унизительными сообщениями, которыми Сару и ее друзей будут бомбардировать каждый божий день. Он должен был признать, что никогда не обращал особого внимания на такие вещи, пока не взял дочь на руки. Тогда все приобрело новый смысл.

Ноа пообещал этому маленькому розовому комочку, что всегда будет рядом. И что он поможет ей понять: если она будет сильна, независима и умна, то сможет стать, кем захочет.

Неужели женщинам нравилась Кэт? Она была ходячей разрушительницей самооценки. Эти длинные-предлинные ноги? Эти медово-светлые локоны? Высокие скулы и нежные впадинки на лице? Он мог понять, почему девушка и телевидение нашли друг друга. Технически, она была красива. Даже сногсшибательна. Но это было только снаружи. Он знал о Кэт и ее индустрии достаточно, чтобы держать их подальше от Сары.

Сара. Дерьмо.

Он посмотрел на часы.

Он уже должен был быть дома. Она помогала некоторым из их временных жильцов готовить «пир наводнения». Дюжина людей, временно поселившихся в их доме, опустошили свои морозильные камеры и готовили весь день.

Он схватил телефон и сумку.

Ноа: Я опаздываю! Прости! Я худший отец в истории. Уже выбегаю.

Сара: *закатывает глаза* Я знала, что так и будет. Вот почему сообщила тебе не настоящее время. Ужин будет готов только через полчаса.

Ноа: Ты — дьяволенок.

Она ответила гифкой Доктора Зло²⁴, которая заставила Ноа закатить глаза. По крайней мере, теперь у него было время выпить свой обычный вечерний кофе. Он запер дверь кабинета и поспешил вниз по лестнице. «Мерри энд Брайт» была уютной пекарней-кафе, что круглый год специализировалось на рождественских десертах и хорошем кофе. Обычно по дороге в офис он останавливался у Реджи на первую утреннюю дозу кофеина, а вечером по дороге домой — в «Мерри энд Брайт».

Ноа направился на север. Холодный воздух был близок к морозу. До Хэллоуина оставалось два дня, а он уже отменил вечер сладостей и парад. В его руках находился разочарованный город, но они никак не могли навести порядок достаточно быстро для того, чтобы расчистить маршрут парада. Не говоря уже о том, чтобы позволить детям бродить по полузамерзшей грязи в масках супергероев.

Нет. Хэллоуин был одним из праздников, от которого Мерри пришлось отказаться в этом году. Скорее всего, он будет не последним. Ноа было неприятно думать о своем городе без Рождества, но становилось ясно, что деньги и рабочие руки, необходимые для чуда, не появятся достаточно быстро.

Он застегнул флисовую куртку, спасаясь от ночной прохлады, и помахал рукой паре, приветствовавшей его со своего крыльца. К счастью, эта часть города не пострадала. И жители были более чем готовы освободить место в гостевых комнатах и гостиных для своих менее удачливых соседей.

Он выдохнул, и из его рта вырвалось облачко серебристого пара. Ноа любил этот город. Он терпеть не мог приносить плохие новости, но им нужно было как можно скорее осознать, что в этом году Рождественского фестиваля не будет.

Сияние огней кафе вызывало у него предвкушение. Запах свежего печенья и горячего кофе встретил Ноа, когда он толкнул дверь, что всегда выдавала первые несколько аккордов Jingle Bells.

— Добрый вечер, Ноа. Ты припозднился, — поприветствовал его из-за кассы Фредди Фоукс, совладелец кафе. Фредди имел сверхъестественное сходство с худощавым, румяным Санта-Клаусом, которое он изо всех сил старался поддерживать. Он и его жена Фрида утверждали, что секрет их двадцатисемилетнего брака и делового партнерства заключался в том, что Фрида приходила печь и открывала магазин к шести утра, а Фредди заступал на смену после обеда и работал до закрытия.

— Длинный день, — сказал Ноа, осматривая витрину. — Могу я взять две дюжины булочек с орехами пекан на вынос и кофе?

По-зимнему белые брови Фредди приподнялись.

— У вас, должно быть, там целая толпа.

Ноа устало улыбнулся мужчине.

— Я рад, что у нас есть место, которое мы можем предложить.

Фредди засуетился за стойкой, готовя заказ. Ноа почувствовал покалывание между лопатками. Щекотку. Надвигающуюся тень гибели.

Он знал, кто это, еще до того, как обернулся.

— Так-так. Мы снова встретились. — Кэт смотрела на него с ухмылкой поедателя канареек. Она сидела рядом с Эйприл Хай, с горячим шоколадом и печеньем на пробу от «Мерри энд Брайт» между ними.

— Привет, мистер Йейтс, — весело поздоровалась Эйприл. Она была крошечным созданием с прямыми черными, как смоль, волосами, доставшимися ей от японско-вьетнамских родителей. Она победоносно улыбнулась ему. — Вы уже слышали хорошие новости?

У Ноа не было ни малейшего желания слышать какие-либо хорошие новости, связанные с Кэт. Он бросил на женщину острый взгляд, чтобы дать ей понять это.

— Нет, не слышал, Эйприл. В чем дело?

— Кэт говорит, что собирается отремонтировать мой дом, закусочную и парк, чтобы нам не пришлось пропускать Рождество! — Эйприл подпрыгивала на своем стуле, подпитываемая сахаром и счастьем.

— Неужели?

— Не будьте так непритязательны, — вздохнула Эйприл. У девочки был словарный запас старшекурсника в приличном университете. — Она рассказала мне, что это была ваша идея. Мы все знали, что вы найдете способ все исправить!

И что, черт возьми, ему теперь оставалось делать? Сказать Эйприл, что ответ был отрицательным, и разрушить ее детские мечты о празднике?

Кэт провела языком по зубам и самодовольно развалилась на стуле, подначивая его сказать это.

— Кэт говорит, что в этом году фестиваль будет еще масштабнее! Вы можете в это поверить? — Эйприл от волнения задела тарелку с печеньем и чуть не отправила ее в полет. — Я думала, что это будет худшее, что с нами случалось, но это будет просто изумительно! — Она вскочила со стула и обняла Ноа за талию.

Черт. Черт. Черт.

— Я тебя ненавижу, — прошептал он Кэт одними губами, не заботясь о том, что ведет себя как незрелый младшеклассник.

Она послала ему воздушный поцелуй.

— Эйприл, ты не возражаешь, если я одолжу Кэт на минутку?

— О, конечно! Уверена, у вас множество планов, которые требуют вашего содействия.

Он схватил Кэт за руку и потащил к входной двери. За их спинами радостно зазвенели колокольчики.

— Это была самая низкая, самая коварная манипуляция…

— Мне бы не пришлось прибегать к тяжелой артиллерии, если бы ты прислушался к голосу разума, — заметила она, выдергивая руку из его хватки.

— С каких это пор реалити-шоу стало голосом разума? — Теперь он практически кричал. Ноа не знал, что такого в этой женщине, что она обладала сверхъестественной способностью поднимать его кровяное давление до уровня апоплексического удара²⁵.

— Ты вообще когда-нибудь смотрел мое шоу?

— Я видел эпизод, который вы снимали здесь. Отбеленная версия правды. Вы выставили Хаев беспомощными жертвами.

— Эй! — вмешалась она, явно оскорбленная. — Я бы никогда такого не сделала. Хаи — одни из самых сильных и стойких людей, которых я знаю. Я бы никогда не позволила выставить их в негативном свете.

— Не слишком ли ты занята своими фотосессиями и драками в баре, чтобы по-настоящему обращать внимание на то, что происходит на съемочной площадке?

— Ты — задница, Йейтс. Но я все равно собираюсь помочь твоему городу, и знаешь что? Я буду тыкать тебя в это носом на каждом шагу, — огрызнулась Кэт. Они снова стояли лицом к лицу в боевых стойках.

— Ты мне не нравишься.

— Хорошо, потому что это чувство взаимно. — Она вонзила палец ему в грудь.

— Я ненавижу все, что ты олицетворяешь. — Он схватил его, удерживая.

— Да? А я ненавижу, что ты позволяешь своим личным чувствам стоять на пути блага твоего города. Так что, я думаю, мы квиты.

У нее был чертовски дерзкий рот.

— Моя работа — защищать этих людей.

— Говоришь так, будто я пришла насиловать и грабить.

— С таким же успехом могла бы. Ты используешь нас на потеху публике. Мои друзья и соседи опустошены и подавлены, а ты собираешься тыкать камерами им в лицо и зарабатывать на этом деньги.

— Мне абсолютно насрать, что ты думаешь обо мне и моем шоу. Тем не менее я полагаю, что мы можем прийти к согласию в том, что оба хотим, чтобы у этой девочки был дом, куда она могла бы вернуться.

— У Хаев может быть дом и без тебя.

— У меня есть бюджет на дом Эйприл, закусочную Реджи и парк. Я также могу привлечь армию волонтеров, чтобы помочь с другими зданиями и домами. У меня есть деньги и ресурсы. Тебе просто нужно сказать «да».

Он размял шею, борясь со сковавшим ее напряжением. Он пытался поступать правильно и облажался. Денег от государства не будет раньше середины декабря. Подрядчиков уже не хватало, поскольку основная часть восстановительных работ велась в Нью-Хейвене. Мерри ожидал в лучшем случае безрадостный конец года. Ни фестиваля, ни доходов от туризма, лишь уборка, которая займет у них месяцы, включая месяцы в новом году.

Ноа выругался себе под нос, ненавидя самого себя.

— Что насчет украшений? — спросил он. — Если ты хочешь, чтобы у нас был рождественский фестиваль, достойный национального телевидения, нам понадобятся новые для центра города и парка.

— Договорились. Это «да»?

Кэт была слишком самодовольна, слишком уверена в себе. Она не оставила ему гребаного выбора, и знала об этом.

— Слушай, я даже добавлю какую-нибудь ерунду вроде продюсерского права, чтобы у тебя, по крайней мере, была возможность просмотреть отснятый материал до того, как он выйдет в эфир, — предложила Кэт. — Таким образом, не будет никаких сюрпризов.

— Я хочу иметь право голоса в том, что будет происходить.

Она покачала головой.

— Этого не будет. Соглашайся, Ноа. Я не собираюсь разрушать твой город. На самом деле, я собираюсь поставить перед собой цель, чтобы ты почувствовал себя самым большим ослом в мире из-за того, что тянул время в канун Рождества.

Кэт сверлила его взглядом. Она чувствовала запах победы, как акула, кружащая вокруг легкой добычи. Он хотел сказать ей «нет». Хотел лично выпроводить ее из города. Но город нуждался в ее деньгах больше, чем в его праведности.

Ноа кивнул. Один раз.

— Хорошо. Но если ты хоть одной ногой переступишь черту, я сделаю твою жизнь невыносимой.

Она ухмыльнулась дерзкой кошачьей улыбкой, которую любой другой мужчина счел бы чертовски сексуальной. Ноа счел ее зловещей. Она протянула ему руку, и он с неохотой пожал ее. Искра, пробежавшая по руке? Это его тело предостерегало мужчину от зла перед ним.

— Завтра я буду здесь с камерами, так что ты, возможно, захочешь уведомить об этом жителей. Если тебе понадобится какая-либо помощь с тем, чтобы вести себя по-человечески, дай мне знать, и я попрошу отдел маркетинга написать для тебя сценарий.

Она повернулась и важно зашагала обратно в кафе, ее блестящие волосы раскачивались в хвосте. Он смотрел ей вслед и сжал руку в кулак.

Ноа только что заключил сделку с самим Дьяволом.