Спасти Рождество

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Ноа выругался и засунул в рот пораненный большой палец.

— Да ладно, Йейтс. Я ожидаю этого от Джаспера, но не от тебя. Я не хочу присматривать за двумя неумехами, — пошутил Гэннон между короткими очередями гвоздезабивного пистолета, который он не доверял ни одному из них.

Ноа никак не мог понять, как он здесь оказался. Женщина, которая довела его до сокрушительного оргазма, сбежала от него без объяснения причин. И теперь он работал в десяти футах над землей, пытаясь не сломать большой палец молотком, «помогая» брату-близнецу своей, по-видимому, бывшей любовницы и Джасперу добавлять последние штрихи к домику на дереве.

Он оставил попытки понять и просто смирился с этим.

Сара спросила о его угрюмом настроении, когда вернулась домой с выходных, проведенных у своей матери. Тогда он тоже был в растерянности. Так что он солгал. Она смотрела на него тем же взглядом, что и Меллоди, когда он не выражал своих чувств. Затем она тяжело вздохнула и сказала: «Хорошо. Если ты захочешь поговорить со мной об этом, я здесь».

Когда его дочь успела стать взрослой?

Он повесил на деревянный столб фотографию Сары и Эйприл из первого класса, обнявших друг друга на школьном пикнике и улыбающихся с восторгом, присущим маленьким девочкам. Почему все не могло просто оставаться по-прежнему? Почему все должно было измениться и стать таким сложным? Почему Кэт не захотела поговорить с ним?

— Эй, если ты закончил там хандрить, можешь помочь Джасперу покрасить окно, — сказал Гэннон, указывая на запасную кисть.

Ноа подошел к банке с краской и безучастно уставился на кисть.

— Я знаю этот взгляд, — мудро заметил Джаспер. — Это из-за женщины. У меня такой же взгляд оленя в свете фар, когда Кейти злится.

— Мы определенно не будем говорить о женщинах, — настаивал Гэннон. — Мы просто работаем над домиком на дереве, не говоря о моей сестре.

— Ну, раз уж ты упомянул ее…

Гэннон, стоя на коленях на полу, опустил голову.

— Пожалуйста, не заставляй меня это делать, Йейтс. Я умоляю тебя, чувак.

Ноа взглянул на гвоздезабивной пистолет в руке Гэннона.

— Э-э, может быть, ты хочешь положить его? — предложил он.

Гэннон закатил глаза к небу и закрыл их, словно моля о терпении.

— Пейдж написала и сказала, что вы с Кэт поссорились. — Его голос звучал так, будто он предпочел бы обсуждать женские менструальные циклы.

Ноа тоже.

— Это ссора, если она меня игнорирует? — спросил он.

Гэннон выругался себе под нос.

— Послушай, чувак, я ее брат, и я едва ли ее понимаю.

— Так что мне делать? Просто забыть об этом? Позволить ей просто выйти полуголой из моего дома и никогда больше с ней не разговаривать?

— Ради всего святого, чувак! Это моя сестра! — Гэннон выглядел так, будто его сейчас стошнит.

— Прости. Я просто… — Он был чертовски сбит с толку. Кэт вознесла его на небеса в постели, а затем начала вести себя так, как будто он ударил пони по лицу.

— Женщины, — сказал Джаспер, покачав головой. — Хотел бы я сказать тебе, что становится легче, но мы с Кейти женаты уже четырнадцать лет, и я до сих пор понятия не имею, что творится у нее в голове.

Ноа обмакнул кисть в краску и шлепнул ею по оконной раме.

— Просто попробуй поговорить с ней, ладно? Избавь нас от этого и иди поговори с ней, — умолял Гэннон.

— Я пытался! Она не отвечает на звонки. Она игнорирует мои сообщения.

Гэннон пробормотал что-то себе под нос о том, что он делал для своей жены.

— Послушай, Ноа. Ты кажешься хорошим парнем. Если ты хочешь чего-то добиться с Кэт, добивайся этого. Заставь ее сказать тебе твердое «нет», если это не то, чего она хочет. И больше никогда не говори со мной об этом.

— Кажется, единственные моменты, когда она хочет говорить, — это после…

— Блять, Йейтс, заткнись! Ты пытаешься заставить меня выбросить тебя в окно?

— Чувак, — прошептал Джаспер слева от Ноа. — Не буди в нем зверя, мужик.

— Извини. Мне жаль. Я просто… чувствую себя глупым и сбитым с толку.

— Слушай, просто поговори с этой женщиной, которая, как я притворяюсь, не является моей сестрой-близнецом. Ладно? Сделай нам всем одолжение и запри ее в шкафу, пока она не заговорит. А потом не сообщай мне об обновлении статуса.

— Понял. Хорошо. Спасибо, — кивнул Ноа. Поговорить с ней. Он мог бы это сделать. Как-нибудь. Мерри был не таким уж и большим. Она не могла прятаться от него вечно.

— Отлично. Потрясающе. А теперь, пожалуйста, можем ли мы закончить этот чертов домик на дереве перед съемками? — спросил Гэннон.

Ноа снова опустил кисть в банку, чувствуя себя немного более обнадеженным.

--

В тот вечер, весь в краске и с несколькими занозами на ладонях, Ноа побрел домой. Его плечи сгорбились от холода. Он вырос здесь, так что ледяные зимы Мерри не были чем-то новым. Но когда он чувствовал холод внутри, никакое количество термоодежды не могло согреть его.

Это было нелепо. Он был взрослым человеком, черт возьми. И Кэт тоже. Он просто пойдет и поговорит с ней, прояснив ситуацию.

Ноа развернулся и направился в противоположную сторону. Он просто постучит в дверь Кэт и очень спокойно объяснит ей… что-нибудь.

Ноа все еще обдумывал это в своей голове, когда заметил, как она выныривает из производственного фургона и направляется в трейлерный городок. Кэт увидела его, и они мгновение смотрели друг на друга через дорогу, прежде чем она кивнула в сторону пустого грузовика рядом с фургонами.

Ее лицо было непроницаемым. Но Ноа был настроен серьезно. Он забрался в кабину на пассажирское сиденье, а она скользнула за руль с противоположной стороны. Они закрыли двери, и наступила тишина. Свет в кабине медленно погас. Внутри пахло несвежими сигаретами и пылью.

— Ты задел мои чувства, — объявила она без предисловий.

Все его заготовленные объяснения испарились.

— Прости, Кэт. Клянусь, я не хотел причинить тебе боль…

Она перебила его:

— Ага. Я знаю. На самом деле я здесь не для того, чтобы слушать извинения. Дело в том, что я позволила тебе задеть мои чувства. Я думала, ты стыдишься меня, как шлюхи, не желая, чтобы Сара знала обо мне.

Рот Ноа со щелчком захлопнулся.

— А? — выдавил он.

— Я осознаю, что, вероятно, это было не то, что ты пытался сказать.

— Абсолютно нет.

— Хорошо. Тогда ладно. — Она быстро кивнула. По-деловому.

— Хочешь сказать что-нибудь еще? — спросил он, увидев нерешительность в ее глазах.

Кэт вздохнула.

— Я завожу только случайные связи, потому что, ну, потому что это вписывается в мой график, мою жизнь. Ты заставляешь меня задумываться, может быть, это не все, чего я хочу. С тобой. И я на самом деле не готова рассматривать такую возможность. Потому что этого не произойдет. Я не останусь здесь, и я не знаю, когда я буду готова найти постоянное жилье и осесть на одном месте. Я даже не знаю, где буду жить в следующем году. И было бы несправедливо просить тебя ждать, пока я пойму, когда захочу остепениться.

Он кивнул и, не находя слов, продолжил кивать.

— В любом случае, я понимаю, что тебе может быть некомфортно, если Сара узнает о нас. Я не родитель. А ты — да. Я понимаю потребность в секретности. Так что… это все.

Она наклонилась к нему, запечатлела целомудренный поцелуй на его губах и повернулась, чтобы открыть свою дверь.

Ноа поблагодарил свои рефлексы за то, что они сработали быстрее его разума. Он схватил ее за запястье и притянул обратно через сиденье. Поцелуй, который он подарил ей, был каким угодно, только не целомудренным, напоминая им обоим о том, что поставлено на карту. Жар, восхитительная вспышка пламени, охватившая их, когда ее губы жадно задвигались под его губами, — это все, что имело значение.

Он отстранился и вгляделся в ее лицо, в эти припухшие губы, в полузакрытые каре-зеленые глаза.

— Скажи мне, чего ты хочешь сейчас. Что у нас может быть сейчас?

— Развлечение, — предложила она. — Давай просто повеселимся. Мне это нравится. Тебе это нужно. Выиграют все.

— Развлечение? — повторил он.

Она слегка улыбнулась ему.

— Не смотри на меня так, как будто я говорю по-русски. Развлечение. Голое развлечение.

— А будем ли мы развлекаться голышом с кем-нибудь еще? — настаивал он.

Ее глаза расширились, вспыхнув раздражением.

— Нет! Эксклюзивное развлечение только для нас двоих.

— Меня устраивает эксклюзивное голое развлечение, — сказал Ноа, запустив пальцы в ее волосы. Она закрыла глаза.

— И это может быть тайное эксклюзивное голое развлечение, — предложила Кэт. — Таким образом, тебе не придется заводить с Сарой непринужденную беседу о безопасном сексе.

— Я был бы бесконечно благодарен за возможность откладывать этот разговор как можно дольше, — признался Ноа.

— И подумай об этом с другой стороны, — весело добавила Кэт. — Я помогу тебе вести веселый образ жизни, и к тому времени, когда я покину Мерри, жители будут называть тебя мистером Веселье, а не мистером Нет.

Ноа рассмеялся.

— Я не думаю, что это возможно, — сухо ответил он.

— Никогда не недооценивай меня, Ноа. — Кэт подмигнула ему в темноте.

— Мне трудно поверить, что кто-то утруждает себя этим в отношении тебя.

Она схватила его за пальто и поцеловала. Это переросло в блуждание рук и шепот обещаний, пока вокруг них запотевали окна.

— Пойдем со мной домой, — потребовал он, прерывая поцелуй.

Она покачала головой.

— Сегодня Сара у тебя, — напомнила ему Кэт.

— Тогда завтра. Я встречусь с тобой.

Она снова покачала головой, но на этот раз на ее распухших губах играла улыбка.

— Съемки у Хаев весь день. Конечно, если вы, ребята, успели закончить домик на дереве.

Ноа гордо поднял свои забрызганные краской руки.

— У меня есть занозы в качестве доказательства.

— Бедный малыш. — Кэт нежно поцеловала его ладонь.

Он потянулся к ее руке и прижался губами к татуировке, отдавая дань уважения.

— Мне пора идти, — сказала она, и он слышал сожаление в ее тоне. — У меня много дел, которые нужно наверстать. Я игнорировала социальные сети, электронную почту и все остальное.

— Может быть, я могу позвонить тебе позже? — предложил он.

— Может быть, и можешь, — согласилась она с кокетливой улыбкой, которая заставила его почувствовать себя королем.

Она перекинула свои длинные медово-блондинистые волосы через плечо и застенчиво улыбнулась ему, открывая дверь грузовика. Каталина Кинг посмотрела на него, словно влюбленная школьница.

Ноа наблюдал, как она выскользнула из грузовика, а затем прошел остаток пути домой пружинистой походкой.

--

— Ты снова странно себя ведешь, — нахмурилась Сара.

Ноа замер на полуслове, нарезая свежую петрушку.

— Нет, не веду, — настаивал он.

— Папа, ты два дня хандрил, а теперь поешь и насвистываешь. — Она сверлила его взглядом с противоположной стороны стойки. — Ты ведешь себя как Лорабет Фидовски, когда она и Томми Биглоу ссорятся и мирятся.

— Лорабет встречается со старшеклассником? — Ноа не понравилась эта новость.

Сара застонала.

— Ты совершенно упустил то, что я пытаюсь тебе сказать. Ты такой папа!

Ноа решил воспринять это как комплимент.

— Еще раз к чему ты клонишь? — спросил Ноа, сгребая лопаткой горстку петрушки и посыпая ею две тарелки острого супа из тортильи.

— Мне интересно, почему ты ведешь себя как восьмиклассница, которая постоянно расстается и сходится со своим парнем из десятого.

— Хмм, — промычал Ноа. Он начинал понимать, что его предсказуемая реакция не осталась незамеченной дочерью.

Сара еще раз тяжело вздохнула и отнесла тарелки к столу. Ужины стали более тихими, так как в доме остались только они вдвоем. Ему не хотелось признавать этого, но временами было приятно иметь толпу под своей крышей.

— Разве ты не предпочитаешь, чтобы я был в лучшем настроении? — спросил он, уклоняясь от вопроса.

— Мне нравится знать, почему ты в том настроении, в котором находишься. Я ценю предсказуемость.

Ну, это было что-то новенькое.

— Ты ценишь предсказуемость? — повторил Ноа, как попугай.

— В каком-то смысле все дети ее ценят, — мудро настаивала она.

— Ха. Ну, я постараюсь быть более предсказуемым, — пообещал Ноа.

Сара опустила ложку в суп и пробормотала что-то о том, что родители «такие странные».