Спасти Рождество

БОНУСНАЯ ГЛАВА: ПОМОЛВКА

Кэт Кинг села за руль своего внедорожника и включила подогрев сидений на полную мощность, чтобы поджарить свою задницу. Конец ноября в Коннектикуте, очевидно, означал обморожение ягодиц. Пока она шла от поезда к припаркованной машине, кровь застыла в ее жилах. Она не могла дождаться, когда вернется домой, к Ноа, толстому одеялу на диване, огню в камине и фильмам, во время просмотра которых они будут спорить.

Прошло уже несколько часов после ужина, но дома ее ожидали остатки вчерашнего пира в честь Дня Благодарения.

У Кэт текли слюнки при мысли о тарелке индейки с картофельным пюре под маминым фирменным соусом. Они принимали гостей, она и Ноа. Большой старый дом на холме Мерри был идеальным местом для их семей, чтобы отдохнуть и наесться всеми известными человечеству углеводами. Ее родители, ее нонни, Гэннон и Пейдж с двухлетней Габби, которая была такой же независимой, как и ее мать. «НЕТ Я!» — такова была мантра Габби. Меллоди, бывшая жена Ноа, и ее муж Рики, а также их родители присоединились к ним. Даже мать Ноа пришла. Женщина проявила признаки жизни, немного посмеявшись над игрой Сары и Габби в прятки.

Одна большая счастливая семья с размытыми границами. Кэт это нравилось.

Этот день оставил ей несколько вопросов, которые нужно было обсудить с Ноа. Несколько очень важных вопросов.

Но было трудно выкроить время для важных обсуждений, когда профессиональное училище Кэт должно было принять своих первых студентов в первую неделю января. Она и ее более умная и опытная команда, которой она себя окружила, работали изо всех сил, чтобы воплотить эту идею в жизнь.

Через шесть недель пятьдесят пять женщин разного возраста и происхождения должны были ступить на порог старой старшей школы Мерри. Каждый дюйм здания был отремонтирован и теперь оно представляло собой небольшое, но ультрасовременное заведение, которое только и ждало, чтобы обучить своих студентов тонкостям различных профессий. Подразделение училища по малому бизнесу уже неофициально открылось для консультаций, и с неоценимой помощью Ноа они уже начали менять ситуацию в городке к лучшему.

Bluetooth Кэт сигнализировал о входящем звонке от Сары Йейтс.

— Привет, малышка. Как прошла твоя Черная пятница? — поздоровалась Кэт с дочерью Ноа.

— Боже, Кэт! Я купила угги, которые ты видела, со скидкой шестьдесят процентов!

— Двойной купон сработал? — радостно спросила Кэт.

— Ага! Я никогда их не сниму, — заявила Сара. — Я буду носить их вечно. О, я также успела сделать кучу рождественских покупок, и, возможно, я нашла для тебя что-то красивое.

— Скорее дай мне это! — поддразнила Кэт. Они с Сарой собирались свести Ноа с ума перед Рождеством.

— Как хорошей папиной подружке, тебе придется дождаться рождественского утра.

Кэт застонала.

— Я ненавижу ждать.

— Мы все еще собираемся завтра за рождественской елкой? — с надеждой спросила Сара.

— Определенно. И я думаю, что нам, возможно, стоит взять две. Одну для гостиной и одну для укромного уголка перед окном наверху.

— Две елки? Лучшее. Рождество. На свете.

Так и будет. Кэт была в этом уверена.

Она услышала, как Сара прикрыла телефон и что-то пробормотала.

— Мама и Рики передают «привет» и «спасибо за вчерашний день». Они все еще находятся в пищевой коме.

— Привет, Меллоди и Рики, — позвала Кэт.

— Как все прошло сегодня в большом городе? Встречи были удачными? — спросила Сара.

— Мы добавили дюжину новых продуктов в линейку одежды, и тизеры следующего сезона выглядят потрясающе, — сказала ей Кэт. — Затем я несколько часов потусовалась с ворчуном-Гэнноном, придумывая бонусы для бригады в честь праздников.

— Бизнес процветает, — прощебетала Сара. Девочка была очарована всем, что связано с модой и гламуром, но благодаря влиянию Кэт расширила свои интересы, включив в них и деловую сторону вещей.

В тринадцать лет Сара стремительно превращалась в невысокого взрослого человека. Кэт это нравилось. Ноа был от этого в ужасе, но боролся с желанием подавить независимость своей дочери.

— О, и еще кое-что, — сказала Сара. — В одном из магазинов стояла елка с варежками⁹². Ты знаешь такие, с именами детей и их пожеланиями?

— Угу, — ответила Кэт, направляясь к Мерри. — Да.

— Так что я, как бы, сошла с ума и схватила дюжину варежек. Ты не хотела бы помочь мне с покупками?

Кэт ухмыльнулась в темноте, гордясь большим сердцем своей падчерицы. Ноа бы распирало от гордости. Сара не знала о его детстве. О пренебрежении, голоде, холоде. И она никогда не узнает, каково ему было, потому что Ноа был отцом и мужчиной, готовым на все, лишь бы уберечь близких от боли.

Знал ли он, что Сара была на него в этом похожа? Что ж, яблочко от яблони.

— Малышка, ты и так знаешь. Завтра займемся елками, а потом составим список покупок!

— Ты лучшая, — решительно сказала Сара. — Ладно, я пойду обыгрывать маму и Рики в блэкджек.

— Мы заберем тебя завтра, — пообещала Кэт. — Люблю тебя.

— Люблю тебя!

Кэт повесила трубку, чувствуя теплое и пушистое ощущение в груди, которое она испытывала каждый раз, когда Сара или Габби говорили: «Я люблю тебя». Эти две девочки делали ее жизнь лучше. Более красочной. Более сумасшедшей. Более полной.

Она свернула на въезд в Мерри и включила рождественские мелодии на магнитоле. Жизнь в рождественской столице страны нисколько не притупила ее любовь к Бингу Кросби⁹³ и всем его дружкам.

Она свернула на главную улицу и покачала головой, глядя на праздничное зрелище. Она не могла даже подумать, что Каталина Кинг будет рада поселиться в маленьком городке. У нее были большие мечты об успехе. Они все еще были, но теперь она знала, что никакой успех не наполнит ее теми чувствами, которые вызывает присутствие Ноа в ее жизни. Так что она адаптировалась. И теперь она называла Мерри, штат Коннектикут, своим домом.

И он подходил ей, как варежка, сшитая на заказ. Она знала, что прямо сейчас, в десять часов вечера, Фредди Фоукс, совладелец кафе «Мерри энд Брайт», разгадывает кроссворд и смотрит последний эпизод «Своей игры», который его жена Фрида записала для него на видеокассету. Она знала, что Рубин Тернбар, химчисточный магнат Мерри, сегодня лично наблюдал за установкой Рудольфов на уличные фонари.

Она безумно скучала по этому месту, когда летом уезжала на съемки. Но у них все получилось. Ноа приезжал к ней почти каждые выходные, иногда к нему присоединялась Сара. И каждый раз, когда Кэт не снималась, она прыгала в самолет до Мерри, чтобы провести несколько дней нормальной жизни.

Она построила здесь хорошую жизнь, с мужчиной, которого любила. И, по ее мнению, пришло время сделать эту жизнь постоянной.

Кэт подпевала «White Christmas», когда раздался следующий звонок. От Ноа Йейтса.

— Как поживает самый сексуальный городской управляющий в стране? — спросила Кэт, с улыбкой отвечая на звонок.

— О, ты знаешь, все такой же потрясающий и сексуальный, как и всегда. Где ты? — спросил он.

— Только что въехала в город. Скучал по мне?

— Каждую секунду твоего отсутствия. Ты можешь встретиться со мной в парке? Я думаю, что что-то не так с переключателем для елки. Я хочу разобраться с неполадкой до завтрашнего официального зажжения.

— Дерьмо. Я лично его проверяла. С ним все должно быть в порядке!

— Я нажимаю на кнопку. Несколько раз. Никаких огней.

— Черт возьми. Может быть, пульт промок. Я нахожусь в двух секундах от тебя. Я все исправлю, — пообещала она. Елка и ее огни были одними из самых значимых вещей для Ноа в праздничный сезон. Хотя у нее было предчувствие, что очень пикантное белье миссис Клаус, которое она спрятала под кроватью, окажется на втором месте, когда она наденет его для него в канун Рождества.

Для Ноа зажжение рождественской елки было ярким и сияющим воспоминанием из детства, которых ему так не хватало. Рождественское волшебство было его домом, когда крыша, которую отец построил над его головой, никогда им не была. А елка, устремленная в небо скульптура из бронзы, олицетворяла что-то хорошее, что-то прекрасное, что-то вечное.

Для мальчика, который мечтал о свете.

Будь то ад или наводнение, елка Ноа зажжется, черт возьми. Кэт об этом позаботится.

Она остановилась на обочине перед парком позади внедорожника Ноа. Кэт увидела его в свете уличных фонарей, блеск которых отражался на его очках. Он держал руки в карманах серого шерстяного пальто. Даже сейчас, спустя почти год после того, как они взяли на себя обязательства друг перед другом, она все еще испытывала прилив сил, когда видела его. Кэт подумала, что это, уже само по себе, — волшебство.

Красивый, добрый, хитрый, забавный и о-о-о-очень умный. Ноа Йейтс был ее лучшим другом, любимым оппонентом для споров и самым большим поклонником.

Она выскользнула из машины и побежала к нему. Его объятия распахнулись для нее, и Кэт, наконец, оказалась дома.

Ноа подхватил ее своими сильными руками и закружил в маленьком освещенном кругу.

— Глупо, что я скучал по тебе с того момента, как ты ушла сегодня утром?

— Очень немногие вещи, которые ты делаешь, глупы, — сказала Кэт, потянувшись за поцелуем, когда он опустил ее обратно на землю.

Ноа отстранился в последнюю секунду, и ее губы промахнулись мимо цели, коснувшись его шершавой челюсти.

— Сначала дела, — настаивал он, подмигнув.

— Ты и твои огни, — поддразнила Кэт. — Дай мне осмотреть пульт.

— Я оставил его у дерева. — Он обнял ее за плечи, притягивая к себе, пока они шли по извилистой тропинке. Он потащил ее в сторону елки. Дерева, которое она создала для него.

— Как все прошло сегодня?

— Хорошо. Действительно хорошо. Бизнес идет неплохо, и у телеканала не случилось кровотечения, когда я сказала им, что хочу снять только восемь эпизодов в следующем году.

Он сжал ее плечо через пуховик.

— Ты уверена, что хочешь сократить время? Тебе не нужно делать это из-за меня или Сары. Мы сделаем так, чтобы все получилось.

— Прошлым летом было тяжело находиться в разъездах. Я хочу проводить с тобой больше времени, — сказала Кэт. Она прочистила горло, готовясь к разговору. — На самом деле, я хотела бы поговорить с тобой о чем-то важном.

— Угу. Конечно. Через минуту. Так, куда я положил этот пульт? — спросил Ноа, оглядываясь по сторонам в темноте. Скульптура возвышалась перед ними.

Кэт вздохнула и потянулась за телефоном.

— Вот. Давай хоть фонарик включу, — предложила она. Судя по всему, никакого разговора не получится, пока она не починит чертовы огни Ноа.

— Погоди. Ха! Я знал, что держал его при себе. — Ноа торжественно выудил пульт из кармана и протянул его ей. — Вот, Каталина Кинг. Освети мой мир.

Она закатила глаза на своего неуклюжего парня и повернулась лицом к дереву.

— Ты уверен, что просто не нажал не на ту кнопку? — спросила она, подтрунивая над ним и нажимая кнопку.

Елка засияла именно так, как и должна была, тысячи огней ожили, мерцая.

Она обернулась, чтобы подразнить его.

— Ха! Я знала, что это не… Срань господня!

Полукруг из сосен, которые они посадили этой весной, тоже был освещен. Только вместо красивых белых гирлянд, которые она помогла развешивать два дня назад, на их ветвях светилось красочное послание.

Ты выйдешь за меня?

— Что это? Для кого это? Кто-то делает завтра предложение? — Мысли Кэт лихорадочно закружились в голове и на полной скорости помчались к выводу, который, как она боялась, мог оказаться неверным.

— Кто-то делает предложение, — согласился Ноа. — Но не завтра. Прямо сейчас.

— Прямо сейчас, я и ты прямо сейчас? Или прямо сейчас еще двое людей собираются подойти сюда?

— Ты и я, Кэт, — серьезно сказал Ноа. — Твой ум — чудо, как и твоя способность делать поспешные выводы. Это лишь одна из причин, по которой я хочу быть с тобой вечно. Я все продумал. Я рассмотрел это со всех сторон. Я люблю каждую частичку тебя такой, какая ты есть. Ты сводишь меня с ума. Ты играешь на моих нервах. И ты собираешь части меня воедино. Я никогда не был так счастлив. Ты — то, что мне нужно. И я надеюсь, что я — то, что нужно тебе.

— Господи, Ноа! — Он мог бы чихнуть, и ветер от этого сбил бы ее с ног. Ее колени подкашивались, пока ее мозг изо всех сил пытался понять, что происходит. Она должна была поднять этот вопрос, уговорить его на это. Это то, как она работала. Как они работали. Всегда требовались недели, даже месяцы, чтобы направить его в нужном направлении. Как он оказался на этом этапе раньше нее?

— Я знаю, ты не большой любитель традиций. Но я их люблю. И я хочу этого с тобой. Я хочу видеть свое кольцо на твоем пальце. Я хочу называть тебя своей женой. Я хочу, чтобы ты стала мачехой Сары. Я хочу большего, чем было в прошедший год.

Она не могла дышать. У нее начиналась гребаная гипервентиляция.

— Я воспользуюсь твоей минутной потерей дара речи и сделаю это правильно, — сказал Ноа, опускаясь на одно колено на замерзшую землю. Из другого кармана пальто он достал маленькую коробочку. — Бриллиант принадлежит нонни. Она хотела, чтобы он был у тебя, но оправа новая. Что-то немного более яркое и чуть более драматичное. Чуть более подходящее тебе.

Он предлагал ей все: семью, корни и традиции, которые ее полностью устраивали.

— Детка, перестань плакать.

— Я не могу, — запричитала Кэт. — Я так сильно тебя люблю, и Сару, и этот чертов город. По дороге домой я только и думала, что здесь мой дом. У меня никогда раньше не было дома. У меня было свое жилье, или у моих родителей, или у нонни. Но это — мой дом. Ты — мой дом. А теперь надень это чертово кольцо мне на палец и крепко поцелуй меня, Ноа.

Он подчинился, надев платиновое кольцо на ее дрожащий палец. Ноа, на ее взгляд, вставал недостаточно быстро, поэтому она рывком подняла его на ноги и обхватила руками с такой силой, что они оба упали обратно на землю. Она целовала его достаточно яростно и пылко, чтобы холод земли перестал волновать их.

— Так. Это. «Да»? — смеялся Ноа между поцелуями.

— Да, черт возьми, это — «да».

Он снова поцеловал ее, скрепляя обещание. Эти твердые, знакомые губы, которые сводили ее с ума множеством прекрасных способов, соблазняли и дразнили ее. Она почувствовала как что-то легкое, как перышко, коснулось ее щеки.

— Снег пошел, — прошептала она, глядя на ночное небо.

Ноа провел рукой по ее щеке.

Именно такой ночью, год назад, во время первого снегопада в году, Ноа впервые заметил ее татуировку — крошечный молоток, выгравированный на внутренней стороне запястья, — и точно понял, кто она такая. В ту ночь снежинки расстелили перед ними белое полотно, знаменующее новое начало. И снова сегодня вечером.

— Я люблю тебя, Ноа. Намного сильнее, чем я когда-либо могла представить.

— Ты мое чудо, Кэт. Ты спасла мое Рождество и подарила мне свет.

--

Позже той же ночью Кэт лежала сытая и расслабленная в объятиях Ноа. Они свернулись калачиком на диване под большим лоскутным одеялом. Свет от камина и завеса все еще падающего снега за окном придавали комнате мягкое, уютное волшебство. Их одежда, давно сброшенная, была разбросана по полу. Музыка, тихая и рождественская, тихо лилась из динамика на книжном шкафу.

Они расчистили место в углу для елки — Кэт еще не сообщила, что их будет две, — и сложили коробки и кадки с украшениями перед телевизором.

Ноа тихо похрапывал позади, обнимая ее. Его рука покоилась на ее ребрах, а ладонь прижалась к ее груди. Ей нравилось ощущать его, кожа к коже, тепло к теплу. Сердце к сердцу.

Кэт протянула руку, любуясь блеском и сверканием бриллианта. Это было обещание вечности вместе. И она была к этому готова.

Теперь ей просто нужно было придумать, когда сбросить на Ноа бомбу с вестью о том, что она хочет ребенка или двух…