Спасти Рождество

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

— Я открою, — бросил Ноа через плечо, выходя из шумной кухни и направляясь по коридору к входной двери. Между семьями за его спиной разгорелся жаркий спор о канадском беконе и омлете, и после очередной бессонной ночи, проведенной в мыслях о Каталине Кинг, он был рад избежать конфликта.

День выдался снежным, как и прогнозировали. И второй для Мерри случай за неделю, когда сразу за первой пронеслась еще одна метель. В то время как его дочь радостно подняла руки в победоносном жесте V, когда он сказал ей, что она может вернуться в постель, Ноа боролся со старым, знакомым чувством, терзавшим его изнутри.

Снежные дни для Ноа в детстве не были поводом для праздника. Оставаться дома, вдали от своего единственного убежища? Осознание того, что он не мог сбежать в школу, заставляла его чувствовать тошноту и тревогу. Даже став взрослым, Ноа удивлялся, что те же эмоции продолжают овладевать им. Ему доставляло пьянящую радость видеть, как его дочь растет без этого болезненного чувства страха. И, возможно, когда-нибудь он простит свое прошлое и двинется дальше.

А пока он будет скрывать свой дискомфорт и плохие воспоминания. И он будет любящим отцом, который позаботится о том, чтобы у его дочери никогда не было повода для появления леденящего чувства в животе.

Он рывком распахнул входную дверь, отчаянно желая отвлечься от снежного дня.

Снежок попал ему прямо в грудь.

Ноа застыл, удивленно смотря на массу снега на футболке.

— У тебя пять минут, чтобы подготовиться, — объявила Кэт, подбрасывая в руке еще один снежок.

Ноа втиснулся в дверной проход между ними и заглянул за угол.

— Пять минут для чего?

— Ты и Сара. Теплая, желательно непромокаемая одежда. Пять минут. Вперед!

Он смотрел на нее, пытаясь подобрать слова. На ней была вязаная шапочка кобальтово-синего цвета, которая выделялась на фоне медового блонда ее волос. Ее парка была застегнута на молнию до шеи и скрывала татуировку на запястье, которая изменила его жизнь. Ее варежки были объемными и подходили к шапке, а зимние сапоги доходили до колен.

— Давай! — сказала она, отступая назад, будто бы собираясь бросить ему в лицо свой запасной снежок.

Ноа решил, что это в любом случае будет лучше, чем драка за омлет.

— Сара! Найди свои лыжные штаны! — закричал он и взбежал вверх по лестнице.

Он оставил входную дверь открытой, чтобы Кэт могла войти, если пожелает.

— Сара! — снова крикнул он, врываясь в ее комнату.

— Боже, папа. Сегодня снежный день. Неужели девушка не может поспать еще немного? — спросила она, бросив на него недовольный взгляд из-под одеяла.

— Кэт здесь. Она хочет, чтобы мы были в зимней одежде в течение…

— Четырех минут, — крикнула Кэт из прихожей.

Сара за полсекунды превратилась из сонного подростка в энергичного ребенка. Она сбросила одеяло на пол и выбежала из своей комнаты.

— Привет, Кэт! — прокричала она.

— Привет, Сара! Поторопитесь, Йейтсы! Шевелитесь, — скомандовала Кэт.

Сара истерически захихикала. Ноа рылся в шкафу, пока не нашел свои никогда не надеваемые лыжные штаны, пару старых зимних ботинок и терморубашку.

Он чувствовал себя идиотом, быстро одевающимся, не имея ни малейшего представления о том, куда их тащит Кэт. Зная ее, она, вероятно, хотела заснять какую-нибудь организованную игру в снежки. Или она могла бы отвезти их в глушь, чтобы сделать фото, пока они ходят в снегоступах. Стоп, забудь про это. Она бы не стала просить Сару сниматься.

Он повозился со шнурками на левом ботинке и оглядел комнату в поисках своего зимнего пальто, которое он приберег для уборки снега и борьбы с пронизывающим холодом на церемониях перерезания ленточки в середине зимы.

— Поехали! Автобус отправляется, — позвала Кэт.

— Поторопись, папа! — Сара улыбнулась, пробегая мимо его двери, и Ноа почувствовал, как у него полегчало на сердце.

Он бросился вниз по лестнице вслед за ней, все еще натягивая перчатки.

Они встретились в дверях. Кэт ухмыльнулась ему, и Ноа почувствовал, как по его венам разлилось тепло. Она была похожа на ангельскую дьяволицу, красивую и замышляющую недоброе.

Она шлепнула его по груди подносом из кафетерия.

— Идемте, господин управляющий, — она протянула другой поднос Саре.

Сара нахмурилась.

— Мы едем в кафетерий?

— Оу, тебе не хватает воображения, — поддразнила Кэт. Она спустилась с крыльца и двинулась по тротуару. — Следуйте за мной, мои маленькие снежные кролики⁶⁶.

--

Холм перед старой старшей школой был изрезан горками. Две дюжины детей в снегоступах спускались по свежему белоснежному ковру и с трудом тащились обратно, чтобы повторить это снова. Другая группа, состоящая из родителей, строила что-то похожее на снежный форт или и́глу. Третьи работали над армией снеговиков, достойной «Кельвина и Хобса»⁶⁷.

— Вуаля, — объявила Кэт, взмахнув руками, чтобы охватить весь хаос.

— Что это все такое? — удивленно спросил Ноа.

— Именно так нужно проводить Снежный день, — кивнула Кэт. — Мы собираемся покататься на санках из подносов, а затем, полагаю, надрать всем остальным задницы на холме в судьбоносной битве в снежки.

— Наперегонки до вершины, — завизжала Сара и помчалась к холму.

Кэт рассмеялась.

— Пойдем, Ноа. Ты не можешь позволить ей победить. Это даст ей нереалистичные представления о собственном величии.

Ему потребовалась целая секунда, чтобы пошевелить ногами. Целая секунда сомнений, восторга и всего, что было между ними. Толчок, которым он наградил Кэт, заставив ее упасть задницей в снег, придал ему импульс двинуться по следам своей дочери вверх по холму.

Она чуть не победила его. Но он крепко схватил ее за капюшон и повалил в снег.

— Что, съела? — бросил он через плечо, пробегая последние десять футов⁶⁸ до вершины.

— Папа! — взвизгнула Сара. Но в ее тоне не было гнева или подросткового раздражения. Это был чистый восторг.

Ноа трусцой спустился вниз, вытащил ее из снега и, все еще смеясь, забрался обратно на вершину. Кэт, стряхнув снег с волос, присоединилась к ним.

— Хороший ход, Йейтс, — усмехнулась она. — Ты более конкурентоспособен, чем я думала.

— Так мы будем кататься на санках из подносов для еды? — спросила Сара.

— Ага, — сказала Кэт, опуская свой на сверкающую белизну у своих ног. — Я нашла целую кучу таких на старой кухне, — объяснила она Ноа.

Ноа положил свой на снег рядом с ней.

— Я потону, словно камень, — предсказал он.

— Тогда, полагаю, мы утянем тебя на дно, — ответила Кэт, подмигнув.

— Ага! Мы собираемся аннигилировать тебя! — прощебетала Сара.

Ноа закатил глаза.

— Ты слишком много общаешься с Эйприл, леди Лексикон.

— Пфф! И это лучшее оскорбление, что у тебя есть? — возмутилась Сара.

— Нет. Но мне не нужны оскорбления, когда я могу сделать это! — Ноа запрыгнул на свой поднос, подался вперед и почувствовал, как поднос скользит по твердой корке снега под ним. Его ноги были слишком длинными. Каблуки ботинок то и дело зарывались в снег перед ним, останавливая его на полпути.

Он закинул ноги на поднос и снова подался вперед. Это был не самый изящный ход.

— Мы не можем позволить ему победить! — закричала Сара позади него, когда он съезжал вниз по склону на не слишком приличной скорости.

— Я тебя подтолкну, — пообещала Кэт.

Затем он услышал «Уиииии!», и справа от него промелькнуло розовое пятно.

— Боже, Сара, будь осторожна! — крикнул он ей вслед.

Слева от него появилась Кэт. Она вцепилась в его руку и, используя свою инерцию, резко потянула его вниз.

Сара скатилась с подноса и легла на спину, глядя в безоблачное голубое небо.

— Сара! Ты в порядке? — спросил Ноа, когда они с Кэт остановились рядом с ней. Он слез с подноса и приземлился на колени рядом с дочерью.

Она села, ухмыляясь, и кинула ему в лицо комок снега.

— Я победила!

Кэт присоединилась к веселью и закинула горсть снега за воротник его куртки.

— Не сговаривайтесь против меня! — вскрикнул Ноа.

— Простите, господин управляющий. Но не вы устанавливаете правила Снежного дня, — весело объявила Кэт.

Самозащита, чистая и незамысловатая, заставила его повалить ее на землю. Сара взвыла от смеха, когда Кэт закончила тем, что выплевывала снег изо рта.

Она рассмеялась, и этот звук проник прямо ему в душу. Кэт сидела там, ее идеальная задница была погружена в восемь дюймов⁶⁹ снега, сверкающего, как бриллианты в ясный солнечный день. И Ноа почувствовал, как его сердце забилось. Сильно.

Однако у него не было времени зациклиться на этом. Кэт Кинг была не из тех, кто отступает перед вызовом. Она бросилась на него, и вместе они кубарем покатились до подножия холма, преодолев последние несколько футов. Вокруг смеялись и вопили дети. Снег под ними был ослепительно блестящим и ледяным. Но Ноа смотрел только на Кэт. Эти озорные ореховые глаза сверкали весельем. Ее губы были широко растянуты в искренней улыбке, предназначенной только для реальной жизни.

Он чувствовал себя королем, богом, героем за то, что заставил ее так улыбнуться.

— Пап! — позвала Сара. — Давай еще раз!

— Ты слышала босса, — сказал Ноа, щекоча Кэт через слои зимней одежды. — Давай сделаем это снова.

— Есть пара вещей, которые я была бы не прочь повторить с тобой, — прошептала Кэт.

Ноа почувствовал, как его температура поднялась настолько, что могла бы растопить снег под ними.

— Возможно, есть несколько вещей, которые я был бы не прочь испытать с тобой впервые, — признался он, затаив дыхание.

— Хмм, — промычала Кэт.

Снежок попал Кэт в лицо и упал на лицо Ноа.

— Эй! — крикнула Кэт, но Сара уже бежала в противоположном направлении, смеясь, как сумасшедшая.

Кэт вскочила на ноги и потянула Ноа вверх.

— Прости, я должна убить твою дочь.

Он наблюдал, как женщина, спасшая его жизнь, погналась за девочкой, покорившей его сердце, а затем набросилась на нее.

— Счастливого Снежного дня, Ноа! — Пейдж весело помахала рукой, раскачивая на бедре розовый комочек. Гэннон, в спортивных штанах и лыжной куртке, корчил рожицы ребенку на руках жены.

— Счастливого Снежного дня, — ответил Ноа, спускаясь им на встречу.

— Я вижу, моя сестра утверждает свое господство над молодежью Мерри, — сухо сказал Гэннон, указывая подбородком в сторону Кэт.

Ноа наблюдал, как она толкнула Сару лицом в снег, а затем запустила снежком в группу мальчиков-подростков, объявляя войну.

— Кажется, она нравится детям, — заметил Ноа.

— Это потому, что она одна из них, — сухо произнес Гэннон. — Они признают ее своей, не так ли, малышка Габби? — Гэннон выхватил ребенка из рук Пейдж и подбросил в воздух.

Восторженный визг заставил их всех рассмеяться.

— Боже милостивый, Гэннон. Пожалуйста, не урони ее, — сказала Пейдж, качая головой.

— Я никогда не позволю ей упасть, — пообещал Гэннон. И Ноа точно знал, что имел в виду этот человек. Было в отцовстве что-то такое, что открыло двери в его сердце, о существовании которых он даже не подозревал. И иногда, когда он не мог заснуть, он задавался вопросом, почему те же самые двери не открылись у его отца.

— Сегодня нет работы? — спросил Ноа у Пейдж. Телевизионная команда, казалось, работала 24/7 с момента прибытия в город.

Пейдж покачала головой.

— Снег нарушил наши планы. Все бригады занимаются тем, что никому не захочется видеть по телевизору. Есть несколько камер, снимающих закадровые ролики, но у нас выходной. И мы собираемся насладиться им, потому что вряд ли нам выдастся еще один такой шанс на протяжении всех съемок.

— Что ж, добро пожаловать на Снежный день в Мерри, — сказал Ноа, махнув рукой прибавившейся толпе на холме. Родители с санками и дети с ледянками спускались с холма в восторженной какофонии из смеха и криков.

Иглу-форт был почти готов, и запас снежков распределялся по ключевым точкам на холме.

— Похоже, Мерри знает толк в праздновании, — ухмыльнулась Пейдж. — Ты не возражаешь, если я возьму камеру и немного поснимаю?

— Кэт организовала это только для того, чтобы вы могли это заснять? — Ноа предположил, что это не так уж и плохо, раз всем так весело. И многие ли из них действительно были бы против попасть на телевидение? Однако момент все же утратил немного волшебства, когда он подумал, что тот был срежиссирован для того, чтобы хорошо выглядеть на экране.

— А? — спросила Пейдж, наблюдая, как Гэннон помогает Габби ходить по снегу. — О, нет. Она только что позвонила и сказала, что нашла новое применение подносам из кафетерия, и вот мы здесь. Но, согласись, это довольно впечатляющий пример праздничного веселья в Мерри.

И тут он услышал звон.

— О, Боже мой. Что это? — спросила Пейдж, ее голубые глаза загорелись под красной шерстяной шапочкой.

— Это, мой бедный обездоленный режиссер, грузовик с горячим шоколадом для гурманов, — объявил Ноа. — Хочешь немного?

— Больше, чем я когда-либо хотела чего-либо от грузовика за всю свою жизнь!

Ноа направился к отремонтированному грузовику с мороженым Эльвы Джанерли. Из открытого окна доносились запахи шоколада, ванили и растаявшего зефира.

Дети столпились в очередь.

Кэт бочком протиснулась к Ноа, ее щеки раскраснелись от холода и снега.

— Это тот самый знаменитый горячий шоколад, о котором я слышу уже несколько недель?

— Это действительно он, — заявил Ноа. — Эльва, должно быть, вытащила грузовик из гаража.

Кэт вытянула шею, чтобы заглянуть за дюжину детей, выстроившихся в очередь перед ними.

— Уф. Это займет вечность. — Она прикрыла рот ладонями. — Хэй, ребята! Прямо сейчас у подножия холма проходит конкурс по лепке снеговика. Победитель получит горячий шоколад бесплатно!

Словно по волшебству, дети с криками выбежали из строя в безумной спешке, чтобы создать отмеченного наградами снеговика.

— Отличная работа, Кэт, — похвалила Пейдж.

Кэт подошла к окошку.

— Эльва, я бы хотела угостить этих снежных монстров напитком.

Эльва, сурового вида женщина пятидесяти лет, заговорщически высунулась в окно. Как истинная уроженка Новой Англии, она чаще хмурилась и щурилась на солнце, чем улыбалась. Но у этой женщины были лучшие рецепты горячего шоколада на всем Восточном побережье. На каждом Рождественском фестивале она зарабатывала целое состояние, а журналы и кулинарные блогеры выпрашивали ее секреты.

— Вы предпочитаете обычный горячий шоколад или особый? — спросила она, доставая из-под прилавка две металлические фляжки.

Кэт посмотрела на Ноа и ухмыльнулась. Ноа воздержался от инстинктивного ответа. Конечно, Эльва нарушала бог знает сколько правил, не имея лицензии на продажу алкоголя. Но действительно ли это была битва, в которой он должен был одержать победу сегодня?

— К черту, — пожал плечами Ноа. — Сегодня Снежный день. Мы возьмем особый. Только убедись, что никто из детей его не получит.

Эльва отдала честь.

— Будет сделано, босс.

К ним присоединился Гэннон с Габби на плечах. Малышка сорвала с его головы кепку и бросила в снег, хихикая над собственной шуткой.

— Отдай мне эту красивую маленькую девочку, — потребовала Кэт, протягивая руки, чтобы снять малышку с плеч Гэннона. — Кто самая лучшая племянница во всей вселенной? — спросила Кэт, уткнувшись носом в пухлую щечку Габби.

Маленькая девочка схватилась за заплетенные в косу волосы Кэт.

— Ауч!

Габби рассмеялась и потянула снова. Кэт освободила свои волосы из крошечных пальчиков и подняла девочку над головой. Она опустила ее вниз, чтобы шумно поцеловать ее в щечку, прежде чем снова поднять в воздух.

Габби завизжала от восторга.

Гэннон обнял Пейдж за плечи и выхватил телефон из ее рук.

— Работа может подождать час, — напомнил он ей, пряча телефон в карман куртки. Пейдж нахмурилась, но позволила мужу стереть свое раздражение поцелуем.

— Поднимем напитки, — объявила Эльва.

Кэт повернулась к Ноа.

— Вот. Возьми ее, — приказала она, передавая ребенка ему на руки.

Ноа посмотрел в голубые-голубые глаза мисс Габби Кинг. Она нахмурилась, оценивая, достоин ли он держать ее. Он скосил глаза и высунул язык, и она неохотно издала крошечный детский смешок.

Он сделал это снова, на этот раз добавив пару утиных губ. Габби взвизгнула и попыталась схватить его за лицо. Он уклонился от ее крошечных, похожих на коготки, пальчиков, игриво подкинул ее чуть выше уровня груди. Она рассмеялась детским смехом, который растрогал его, когда он впервые услышал его от Сары.

Держал ли он ребенка после своего собственного? Он чувствовал себя одновременно сильным и беспомощным, глядя сверху вниз на крошечное создание, которое покорило его сердце просто своим существованием.

Габби наклонилась, прижавшись лбом к его лбу. Он чувствовал ее дыхание на своем лице. Она посмотрела на него сверху вниз. Голубые глаза были широко раскрыты. Наконец, она обхватила его щеки своими пухлыми маленькими ручонками и рассмеялась над какой-то внутренней шуткой, которую он никогда не поймет.