Спасти Рождество

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Один день до кануна Рождества

За день до кануна Рождества Ноа принимал у себя в гостях половину мужчин Мерри. Кэт устроила спа-день для женщин, включая Сару, Пейдж, Анджелу, Кейти и Эйприл. Она также предусмотрительно включила в этот список Меллоди, и все они отправились в салон, в сопровождении Пита Кинга, чтобы сотворить бог знает что со своими волосами и ногтями.

— Мы должны хорошо выглядеть, папа. Финал будет выходить в прямом эфире, — объяснила Сара накануне вечером, когда они с Кэт просматривали нейл-арт на Pinterest.

Ноа был прекрасно осведомлен о финале и о том, что именно он означал. Волнение от долгожданного открытия Рождественского фестиваля испарилось при мысли о том, что его время с Кэт подходит к концу. Сара, казалось, смирилась с этим. Если бы он только мог заставить себя сделать то же самое…

Одной мысли о том, чтобы хандрить в одиночестве, было достаточно, чтобы он отправил небрежное приглашение мужчинам, которых бросили ради спа-дня.

Гэннон принес Габби и канноли⁹⁰. Дрейк с Генри принесли пиво, много пива. Джаспер принес сосиски. Рики, — потому что, если Кэт была настолько любезна, что пригласила его бывшую жену, то у Ноа не было особого выбора, кроме как пригласить жениха своей бывшей жены, — прибыл с двумя дюжинами фаршированных яиц, бутылкой водки и знаменитыми брауни Меллоди.

Ноа сделал неприлично большой заказ крылышек и включил студенческий матч по футболу на телевизорах в гостиной и кухне, пока все вокруг болтали.

— Чувак, ты выглядишь угрюмым, — заметил Генри, откупоривая бутылку изысканного светлого эля. Он прислонился бедром к столешнице и указал бутылкой на Ноа. — Немного разочарован, не так ли?

— О чем речь? — спросил Дрейк, вмешиваясь в разговор и запихивая в рот фаршированное яйцо.

— Ноа готовится скучать по нам.

— И под нами ты подразумеваешь Кэт, — поправил друга Дрейк.

— Можем мы не возвращаться к этой гребаной теме? — зарычал Гэннон, отдергивая пухлые ручки Габби от водки и лимонадов, которые он смешивал. Выбор напитков у Ноа ограничивался тем, что приносила домой из продуктового магазина Сара. Так что это были либо синие спортивные напитки, либо лимонад… либо неразбавленная водка.

— Я ничего не говорил, — сказал Ноа, поднимая руки.

— Вот. — Гэннон сунул ему напиток. — Выпей это и продолжай ничего не говорить.

Он пил, как человек, пересекающий Сахару.

— И все же она нечто, — бросил Джаспер, блаженно равнодушный к дискомфорту Гэннона. — Я имею в виду, было бы трудно не влюбиться в Кэт. Даже моя жена влюблена в нее.

— Мы не говорим о моей сестре и о ком-либо, кто испытывает к ней какие-либо чувства, — вмешался Гэннон.

— Так что ты собираешься делать? — спросил Генри у Ноа.

— Делать?

— Ну, ты знаешь, широкий жест. Как ты собираешься сказать ей о своих чувствах и о том, что хочешь, чтобы она осталась? Или ты хочешь поехать с ней?

— Парни, ни то, ни другое не вариант. Моя жизнь здесь, в Мерри. Здесь Сара. Меллоди… и Рики. Моя работа. Все.

— Мы с тобой что-нибудь придумаем, чувак, — дружелюбно пообещал Рики.

— Тогда попроси ее остаться, — пожал плечами Дрейк.

— Вся ее жизнь… ну, где-угодно, только не здесь. Она все время в разъездах, подолгу работает на съемках. И скоро она будет занята еще больше.

— Да, даже если она переедет в Лос-Анджелес, я не думаю, что она сбавит обороты в ближайшее время, — сказал Гэннон.

Ноа моргнул.

— Лос-Анджелес?

— О, да блять! Почему бы вам двоим просто не вытащить головы из своих задниц и не поговорить друг с другом? — раздраженно простонал Гэннон.

— Бблл. Бллл, — Габби радостно пыталась выдавить свое первое слово из пяти букв.

— Никому не реагировать, — приказал Гэннон. — Просто вставляйте «блин» через предложение, и все будет в порядке. Относитесь к этому спокойно, — вразрез словам, он вспотел.

— Когда Кэт решила, что переезжает в Лос-Анджелес? — требовательно спросил Ноа. Дрейк и Генри выглядели не менее удивленными. Рики и Джаспер были слишком заняты очередным соревнованием по поеданию яиц, чтобы как-то отреагировать.

— Я не знаю, чувак. Не думаю, что она уже решила. Ей было выдвинуто предложение. Телеканал хочет, чтобы она построила там свое училище и превратила его в шоу. — Гэннон попятился к двери в гостиную.

— Ну, теперь ты должен сделать широкий жест, — настаивал Дрейк. — Ты не можешь просто позволить ей улететь на другой конец страны, когда ты влюблен в нее.

— Я не говорил, что я…

Гэннон, Джаспер и Рики расхохотались.

— Ох, блин. Так мило, что они пытаются с этим бороться. — Джаспер хлопал по столешнице от смеха.

— Это написано на моем глупом, блин, лице, не так ли? — вздохнул Ноа.

— Точно.

— Блин, да.

— Угу.

— Бблллл.

Тогда почему Кэт этого не заметила? Или заметила, но была слишком занята разработкой стратегии отступления, чтобы отреагировать?

Ноа сделал второй глоток напитка. Это не было ужасно. Не то, что паника, комом подступившая к горлу. Он был влюблен, а женщина, которая перевернула его жизнь с ног на голову, завтра собиралась уйти из нее и никогда не возвращаться. Если только…

Он вытащил стул из-за стола для завтраков и сел.

— Она спасла мне жизнь. Она вам рассказывала?

— Мы говорим метафорически? — спросил Рики, доставая из холодильника еще одно пиво.

Ноа покачал головой.

— Она была здесь во время наводнения. Вытащила мою задницу из воды, когда я пошел ко дну.

— Она что, блин, сделала? — Гэннон подавился сосиской.

Генри забрал у него Габби, а Дрейк хлопал по спине, пока тот не перестал кашлять. Остатки сосиски он запил целым бокалом лимонада, смешанного с водкой.

— Она приехала сюда, чтобы доказать телеканалу, что это будет лучший праздничный выпуск, чем какой-то конкурс украшений. И пока была здесь, она забралась на борт рыбацкой лодки какого-то парня и начала вызволять людей из их домов.

Гэннон покачал головой.

— Она сказала, что подвезла нескольких человек, а не спасала реальные жизни. С такими женой, сестрой и дочерью я точно умру молодым. — Он сделал большой глоток пива.

— Как драматично, чувак, — Генри закатил глаза, покачивая Габби на бедре.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я выскажу свое мнение, — начал Рики, смахивая крошки брауни со своего свитера. — Но, если женщина врывается в твою жизнь, спасает ее, а затем переворачивает твой мир, ты, блин, точно влип.

— Я совершенно точно, блин, влип, — кивнул Ноа. — Что, блин, я могу ей предложить такого, что было бы лучше, чем Лос-Анджелес?

— Если кто-нибудь из вас, придурков, скажет «хрен», я убью вас всех, — вмешался Гэннон. — Я не хочу слышать это о своей сестре.

— Никому не говорить «хрен», — предупредил Генри. — Я не хочу быть убитым до того, как Ноа сделает широкий жест.

— Перестань говорить «широкий жест», — сказал Ноа, беря еще один лимонад с водкой. Они становились все вкуснее и вкуснее. И каждый из них помогал еще немного притупить панику и тошноту.

Раздался звонок в дверь.

— Крылья!

Они толпой направились к двери, до чертиков напугав доставщика.

— Э-э, вот, мистер Йейтс, — пробормотал он, поднимая две сумки с контейнерами на вынос.

Гости Ноа набросились на парня, как стервятники на сбитую на дороге добычу, и отобрали у него еду.

— Спасибо, Эдмунд.

— У вас прощальная вечеринка? — спросил он.

— Позволь мне спросить тебя кое о чем, Эдмунд. Могу я называть тебя Эдмундом?

— Так меня зовет моя мама. — Голос парня дрогнул. Половое созревание никогда не было благосклонно к мальчикам-подросткам.

— Эдмунд, если бы ты был влюблен в красивую женщину, которая уезжает из города менее чем через сорок восемь часов, что бы ты сделал?

— Э-э-э, ну… Наверное, написал бы ей песню?

— Песню?

Эдмунд закивал головой.

— Я играю на аккордеоне. Вам нужно, чтобы я спел кому-нибудь серенаду? У меня приемлемые цены.

— Спасибо, Эдмунд. Я, э-э, дам тебе знать.

Ноа передал купюры и закрыл дверь. Он поправил очки на носу и прислушался к хаосу, доносившемуся из кухни, где уже выкладывали крылышки на тарелки.

Ноа думал, что не был склонен к рискам. Но в его жизни было много упущенных возможностей, о которых он потом сожалел. Был ли он готов добавить Кэт к этому списку?