Суета и смятение

Глава 17

Этот «секрет роялей», столь растревоживший Биббза, оказался тайной и для мистера Вертриза, и тот, пока Биббз царапал заметки в блокноте, как раз выслушивал объяснение загадки. Биббз ушел домой в десять, и Мэри сразу поднялась наверх, но мистер и миссис Вертриз засиделись в библиотеке за полночь, беседуя. За это время они не заговорили ни о чем приятном, напротив, с каждой новой темой и каждым поворотом в обсуждении они всё больше и больше расстраивались — впрочем, так нередко случается в семьях, старательно «держащихся наплаву» и наконец достигших точки, откуда им только и остается беспомощно глядеть на развитие финансового крушения. Именно в такой точке сейчас находилась эта несчастная пара: теперь они только и могли что озираться и обсуждать происходящее. При этом они отдавали себе отчет, что всего лишь сотрясают воздух.

— Зря она сделала это с роялем, — храбрился мистер Вертриз. — Как-нибудь перебились бы. И почему она не посоветовалась со мной? Даже если бы ей удалось настоять на своем, я бы мог уладить нюансы с… с агентом.

— Она подумала, что это, вероятно… опечалит вас, — пояснила миссис Вертриз. — Честно говоря, она полагала, что вы обо всем узнаете, когда его уже увезут… то есть послезавтра, но я решила… решила сказать вам пораньше. Видите ли, я сама до сегодняшнего утра ничего не знала. К тому же, боюсь, она задумала кое-что еще. Это… это…

— Что? — спросил муж, видя, что она не в силах продолжить.

— Она решила… ну, задумала — хотя, по-моему, этого можно избежать — задумала продать меха.

— Нет! — тут же воскликнул мистер Вертриз. — Я не допущу! Проследите, чтобы она ничего такого не сделала. Сам я предпочел бы об этом не заговаривать, но вы ей не позволяйте.

— Постараюсь, — пообещала жена. — Они такие красивые.

— Еще один повод их сохранить! — раздраженно отрезал он. — Не верю, что всё зашло ТАК далеко!

— Может, и не зашло, — сказала миссис Вертриз. — Она, кажется, переживает из-за проблем с… углем и из-за… Тилли. Конечно, рояль послужит временным выходом из ситуации и…

— Мне это не нравится. Я подарил его, чтобы она на нем играла, а не чтобы…

— Хотя бы ОДНО не должно вас огорчить, — утешила она мужа. — Она договорилась с… с покупателем, что за ним приедут после пяти вечера. Темнеет рано, за окном почти зима.

— Ну да, — мрачно согласился он. — Но, в конце концов, у людей есть право привозить и увозить мебель, не пробуждая любопытства соседей, в любое время дня. К тому же вряд ли НАШИМ соседям нынче до нас, хотя говорят, мистер Шеридан отправился на работу на следующее утро после похорон.

Миссис Вертриз пробормотала что-то сочувственное.

— Не верю, что он это сделал потому, что ему всё равно. Безусловно, у него в конторе были очень важные дела. Мэри говорила, что он так гордился успехами сына, да он только и делал, что хвалился ими. Мне кажется, он умеет хвастаться со вкусом; он ни перед кем не трясет своими… своими деньгами; он что-то такое сказал про колоски, но я не поняла, что именно. По-моему, это как-то связано с его энергией, а может, и нет. Да, он обычно не бахвалится, а превозносит свою семью и величие этого города.

— Величие этого города! — с глухой горечью откликнулся мистер Вертриз. — Да город скорее напоминает угольную шахту! Его может ценить лишь тот, кто получает от этого дивиденды. Возможно, еще он по душе МОЛОДЕЖИ, надеющейся нагреть на нем руки. Те, кому удалось вытрясти из него желаемое, твердят о его величии, а остальные просто к нему привыкают. Но когда этот город выпивает их до капли, точка зрения сразу меняется на противоположную! Конечно, Шеридан от города в восторге.

Миссис Вертриз, казалось, не заметила необычной вспышки мужа.

— По-моему, — робко начала она, — он не хвалится другим… как я понимаю, он никогда особо не любил другого… сына.

И без того печальное лицо мужа потемнело, он стал мрачнее и изнуреннее, чем был.

— Другой сын, — повторил он и отвел глаза. — Это вы… вы о третьем сыне… о том, что сегодня вечером был у нас?

— Да, об их младшем, — тихо-тихо, почти шепотом, подтвердила она.

Несколько долгих минут оба молчали и старались не встречаться взглядами.

Наконец мистер Вертриз кашлянул, пусть и не очень убедительно.

— А что… ну… что сказала Мэри о нем внизу, когда вернулась перед ужином? Я слышал, вы что-то у нее спросили, но она ответила так тихо, что я не… ну… не разобрал.

— Она… она мало что сказала. Всё было так: я спросила ее, понравилась ли ей их прогулка, а она ответила, что он самый мечтательный человек на свете.

— И всё?

— И всё. Он и правда выглядит мечтателем, такой хрупкий, хотя в последнее время вид у него здоровее. Я наблюдала, как Мэри выходила сегодня, а он присоединился к ней, и если бы я про него не знала, то подумала бы, что у него довольно интересное лицо.

— Если бы вы про него не знали? Чего не знали?

— Конечно, ничего, — поспешила оправдаться она. — Ничего определенного. Мэри заверила меня, уже давно, что он не такой ненормальный, как нам поначалу показалось. Только… ну, очень странно, как ОНИ к нему относятся. По-моему, у него что-то с нервами и иногда он… немного чудит — не может чем-нибудь заняться и, вероятно, ведет себя как-то не так. Однако это только догадки. Мы не знаем ничего — наверняка. Я… — Она умолкла, но затем продолжила: — Я просто не знала, как спросить… ну… я не упоминала об этом Мэри. Я не… Я… — Бедняжка с трудом подбирала слова и наконец промямлила: — Всё происходит так быстро после… после… удара.

— Не думаю, что успел рассмотреть его, — сказал мистер Вертриз. — Если вдруг встречу, не узнаю, но у вас сложилось впечатление, что он… — Неожиданно муж замолчал и вскочил с кресла, охваченный беспокойством. — Я не представляю ее… ох, НЕТ! — выдохнул он. И принялся выписывать круги по комнате. — Полоумный эпилептик!

— Нет же, нет! — вскрикнула жена. — С ним, может быть, всё в порядке. Мы…

— Это ужас какой-то! Я не могу… — Он плюхнулся обратно в кресло, закрыл руками лицо, затем бессильно опустил их на подлокотники.

Миссис Вертриз вся дрожала.

— Не стоит так волноваться, — сказал она, вдруг обнаружив в себе силы для откровенного разговора. — Что бы там Мэри себе ни воображала, решать не ей — решать станем мы. Но если НАМ придется подумать… подумать о таком, последнее слово будет за НАМИ. И это не потому, что мы думаем исключительно о себе.

— Ох, Господи, только не это! — простонал он. — Только не мы! Мы можем отправиться жить в богадельню, но Мэри не бывать стенографисткой!

Миссис Вертриз со вздохом возобновила обходные маневры.

— Конечно, — пробормотала она, — наверное, преждевременно размышлять о подобном, но что-то мне подсказывает, она и сама не против общения с… — Она хотела сказать «с этим типом», но сдержалась. — С этим юношей. Это вполне естественно: она всегда отличалась силой и здоровьем, а он… кажется, он из тех… кого всегда… жалеют.

— Да! — с горечью согласился мистер Вертриз. — Именно. Жалеют!

— Возможно, — она замялась, — возможно, вам станет легче, если я с кем-нибудь посоветуюсь?

— С кем?

— Я подумала, не стоит спрашивать о таком в глаза, но если кто-нибудь в разговоре случайно упомянет его имя, если мне доведется поговорить с кем-то, кто знаком с его семейством, я могла бы тогда сказать, что мне жаль слышать, что он столько болел, и… Может, что-то в этом роде?

— Вы не знаете никого, кто был бы знаком с его семьей.

— Да. Однако я… пусть и поверхностно… знакома кое с кем ИЗ его семьи. Пусть миссис Роскоу Шеридан и не… как бы выразиться, по-моему, она такая приятная женщина, правда, ничего выдающегося в ней нет. Мне кажется, она заинтересована… как бы сказать, ну, ей очень хочется сойтись с Мэри поближе. Она всегда смотрит из окна в сторону нашего дома; и сегодня днем, когда Мэри уходила, я видела, что она смотрела в окно… хотя Мэри вряд ли это заметила. Уверена, что она не сочтет неуместным… пооткровенничать по этому поводу. Она заглядывала к нам на днях, да и Мэри она вроде нравится… в тот вечер Мэри сказала, что этот визит много ей дал. Вы ведь не считаете, что это глупости?

— Глупости? Не знаю. Мне вся ситуация кажется неприемлемой.

— Мне тоже, — поспешила поддакнуть жена. — Конечно, не стоит нам рассуждать о таких пустяках. Но…

— Вынужден сказать нет! Хотя, возможно…

Они продолжили подобным же образом, перемежая рассуждения перепалками, но когда пришла пора погасить огни и подняться к себе, успели договориться, что миссис Вертриз стоит в ближайшее время изыскать возможность подробнее расспросить Сибил Шеридан об умственном и физическом здоровье Биббза. И если он всё-таки страдает психическими припадками, несчастные родители решили отговорить дочь от жертвы, которую, по их мнению, она вознамерилась принести. В общем, если бы в их старом доме водились злобные призраки, развлекавшиеся подслушиванием печальной комедии, сыгранной этой ночью, они умерли бы повторно — от смеха!

Случай поговорить о Биббзе представился миссис Вертриз на следующий же день. На улице стемнело, и за роялем явились грузчики. Они как раз спускали инструмент с переднего крыльца, когда стоявшая в распахнутых дверях хозяйка приготовилась уходить, но вдруг услышала, как кто-то громко ойкнул, — и в квадрате падающего из дома света появилась миссис Роскоу Шеридан, без шляпки.

— О господи! — воскликнула Сибил. — Как же вы меня перепугали!

— Это миссис Шеридан, не так ли? — Миссис Вертриз несколько ошарашило бесцеремонное появление соседки, однако ей удалось углядеть в нем перст судьбы. — Не желаете войти?

— Нет. Ох, спасибо, но нет! — Сибил тяжело дышала, держась рукой за сердце. — Вы не представляете, как напугали меня! И надо же, это всего-навсего пианино! — Она издала пронзительный смешок. — Знаете, после трагедии, обрушившейся на нас недавно, я вне себя от горя… того и гляди сорвусь! Пару минут назад выглядываю в окно и вижу, двери у вас нараспашку, а черные силуэты мужчин в проеме несут что-то тяжелое; я чуть в обморок не упала. Понимаете, вот так же, каких-то несколько дней назад, в соседний дом вносили моего бедного деверя. И я вспомнила, что около трех видела, как ваша дочь куда-то отправилась на автомобиле вместе с Биббзом Шериданом… Кстати, они вернулись?

— Нет. О Боже!

— И единственное, что мне пришло в голову, это то, что с ними что-то стряслось, поэтому я выскочила — а тут ваш РОЯЛЬ! — Она опять засмеялась. — Полагаю, вы отправляете его на починку?

— Его… его везут в город, — сказала миссис Вертриз. — Не хотите ли пройти в дом, ко мне в гости? Мне ТАК жаль, что ваш… ох… — Она почему-то не стала продолжать, однако повторила приглашение: — Войдете? Я буду рада…

— Спасибо, но мне нужно обратно. Примерно в это время муж всегда возвращается домой, и я взяла себе за правило встречать его там.

— Как мило. — Миссис Вертриз спустилась с крыльца и пошла вместе с Сибил на улицу. — Сегодня такой приятный вечер для конца ноября, не находите? Погода почти майская.

— Боюсь, мисс Вертриз будет скучать по роялю, — сказала Сибил, глядя, как инструмент исчезает в грузовике на обочине. — Миссис Киттерби говорила, ваша дочь чудесно играет.

— Да, играет она замечательно. Один из ваших родственников приходил послушать ее вчера; по-моему, она весь вечер для него играла.

— Вы о Биббзе? — спросила Сибил.

— О… о самом младшем мистере Шеридане. Да. Он очень любит музыку, правда?

— Никогда не замечала. Но мне кажется, не столь важно, любит он музыку или нет, если ему удалось уговорить мисс Вертриз поиграть для него. Вам скоро вернут рояль?

— Я… я думаю, не сразу. Мистер Шеридан приходил вчера послушать музыку, потому что Мэри договорилась с… потому что рояль должны были увезти сегодня. Мистер Шеридан выглядит почти здоровым.

— Да, — кивнула Сибил. — Его отец собирается отправить его на работу.

— Он такой хрупкий, — заметила миссис Вертриз. — Не думаю, что он сможет много трудиться, и физически, и… — Она замолчала, а потом добавила, довольная своей сообразительностью: — и умственно.

— Ах, с головой у Биббза всё в порядке, — странным голосом произнесла Сибил.

— Совершенно? — затаив дыхание, спросила миссис Вертриз.

— Да, совершенно.

— Это ВСЕГДА так было? — В вопросе вновь прозвучал неподдельный интерес.

— Конечно. Он долгое время страдал от нервного несварения, но он выздоровел.

— И вы полагаете…

— С Биббзом всё хорошо. Не надо вам пере… — Сибил поперхнулась и прижала платок ко рту. — Доброй ночи, миссис Вертриз, — торопливо сказала она, а из-за угла вынырнул автомобиль, фары которого озарили ярким светом тротуар, где стояли дамы.

— Может, всё-таки войдете? — радушно повторила миссис Вертриз свое приглашение, услышав веселый голос из темноты за приближающимися фарами. — Решайтесь! Это едет Мэри, и она…

Но Сибил уже переходила дорогу.

— Нет, благодарю, — последовал ответ. — Надеюсь, она не станет сильно тосковать по роялю! — Сибил вбежала в дом и бухнулась навзничь на кожаный диван в холле, всё еще прижимая платок к губам.

Ее шумное появление, по-видимому, испугало кого-то в затихшем особняке: за грохотом двери последовали звон разбитого графина в столовой в конце коридора, а затем, после череды приглушенных ругательств, вышел Роскоу с мокрой салфеткой в руке.

— Что за переполох? — строго спросил он. — Что опять за истерика? Еще кто-то из родных умер?

— Да просто анекдот какой-то! — выдохнула Сибил. — Ох уж эти примороженные соседи! Наконец-то получили поделом! — Лежа на спине, она задрала ноги и, переполненная восторгом, принялась ударять каблуками друг об друга.

— Давай уж, выкладывай! — сердито сказал муж. — Во что ты влезла?

— Я? — вскричала она, вскакивая и поворачиваясь к нему лицом. — Ни во что. Это всё они! Эти Вертризы! — Она промокнула глаза платком. — Они были вынуждены продать рояль!

— И что с того?

— Миссис Киттерсби мне всё-всё про них рассказала неделю назад, — продолжила Сибил. — Они давно едва сводят концы с концами, да так, что прошлой зимой ей говорили, что девчонка меняла подошвы и ставила латки на туфли — у того же сапожника, у которого чинит обувь КУХАРКА миссис Киттерсби! Во время приема по случаю новоселья я и сама кое-что заподозрила. На ней не было ни единого настоящего украшения, а если приглядеться, то и платье было перешитое. Мужчины такого не замечают, ты вокруг нее ужом вился, а я сразу увидела, что это за пугало! Конечно, ЭДИТ так горела желанием пригласить ее, и…

— Что? — нетерпеливо спросил он.

— Я тебе скажу, ЧТО! Миссис Киттерсби говорит, у них НИ ГРОША! Совершенно ПУСТЫЕ карманы — и не к кому обратиться! Из всего семейства остались только они, родственники у них очень дальние, да и живут на Востоке и с ними едва знаются. Она утверждает, всему городу любопытно, ЧТО с ними будет. Год или два назад у девицы были все шансы выскочить замуж, но она такая ледышка — распугала всех кавалеров, и те, что делали ей предложение, в итоге женились на других. И слава богу! Как им повезло! Жениться на НЕЙ? Да тот, кто с ТАКОЙ свяжет свою жизнь…

— Безумно смешно, обхохочешься! — саркастически заметил Роскоу. — Так смешно, что я разбил графин и расплескал кварту…

— Погоди! — прервала она его. — Это не всё. Сегодня вечером я сидела у окна и заметила, как на той стороне улицы остановился грузовик, из него вышли люди и направились к их дому. В темноте было не очень хорошо видно, и мне пришло в голову, что они переезжают: миссис Киттерсби упоминала, что дом перезаложен. Но это было бы нелепо, потому как я видела, что девчонка уехала на прогулку с Биббзом. Ну, думаю, надо поглядеть поближе: выскочила из дома, а это РОЯЛЬ! Они его продали и пытались тайком вынести в темноте, чтобы никто не узнал! — Она вновь предалась веселью, но окоротила себя, заметив, что муж вот-вот прервет ее рассказ. — Ну разве не можешь минутку подождать? Старуха следила за погрузкой, она-то себя и выдала. Я сразу догадалась, что она из ханжей, от которых и слова правды не услышишь, однако стоит им начать что-то кому-то объяснять, как они тут же путаются. Ей проще было высказать мне всё напрямик! Да, они его продали; надеюсь, им хоть частично долги выплатить удастся. Они тут всем задолжали, а на прошлой неделе приходил торговец углем и страшно поругался с мистером Вертризом — прямо в дверях. Их кухарка разговаривала с нашей горничной и призналась, что и сама не помнит, КОГДА ей в последний раз платили! Ты хоть раз в ЖИЗНИ про девчонку подобное слышал?

— Какую девчонку? Их кухарку?

— Про девчонку Вертризов! Неужели ты не понимаешь, что наше переселение в этот район стало для них последним шансом? Они как раз шли ко дну, но тут вдруг появляются простодушные и богатенькие Шериданы! И они наряжают дочку в старенькие перешитые платья и посылают добыть Шеридана — и она ДОБЫВАЕТ его! При этом поначалу идет вслепую и строит глазки ТЕБЕ. Сам помнишь, как она ЛИЧНО призналась, что собирается с тобой пофлиртовать, а когда узнала, что ты женат, тут же перекинулась на Джима и вскружила ему голову. О да, Джим попался на крючок — сомнений НЕТ! Но Джиму повезло, на крючке он провисел недолго, потому что ему посчастливилось умереть! — Веселье Сибил испарилось, и она принялась ядовито тараторить: — Ну, тебя она не заполучила: ты женат; и не заарканила Джима, поскольку он умер. И вот они полные банкроты! Но знаешь, что она надумала? Знаешь, КЕМ сейчас занимается?

— Не знаю, — огрызнулся Роскоу.

Сибил вновь перешла на радостный крик:

— БИББЗОМ! Подкараулила его на кладбище и поехала с ним с ПОХОРОН ДЖИМА! А до этого ни разу словом с ним не перемолвилась! Джима-то ХВАТАЛО!

Она принялась раскачиваться взад и вперед на диване.

— Биббз! — визжала она. — Биббз! Роскоу, только ПОДУМАЙ! БИББЗ!

Муж с неприязнью смотрел на нее, но Сибил развеселилась, ее было не остановить.

— А вчера, — продолжала она между припадками смеха, — вчера она вышла из дома… как раз когда он проходил по улице. Наверное, у окошка сидела… ждала возможности; я видела, что и старуха тоже подглядывает из окна! И вчера вечером эта девица затащила его к себе… ПОИГРАТЬ для него — это мне старуха сболтнула! А сегодня заставила его взять с собой покататься на машине! Самое смешное, что они никак не могли понять, в своем ли он уме… не были уверены, а ее всё равно с ним отпустили! Старуха нынче попыталась допросить меня про него. БИББЗ! О, господи! БИББЗ!

Но Роскоу оставался мрачен.

— Тебе всё это кажется смешным? А мне горько слышать подобное. Мне казалось, что женщинам тоже лучше об этом молчать.

— Возможно, — ответила она, став серьезнее. — Возможно, но эти люди такие напыщенные и самоуверенные наглецы. Если бы у них хватило совести стать хотя бы немного приветливее, меня бы, вероятно, всё это не так смешило, но видеть, как, не спускаясь со своего пьедестала на землю, они лопают грязь… ну, по-моему, обхохочешься! Девица восседает, как королева Елизавета, думает, перед ней все падать ниц станут, а когда подползут поближе, она даст им хорошенького пинка старыми латаными туфлями… о, она на ТАКОЕ способна, о да!.. Но вот она припудривается и начинает кокетничать с… БИББЗОМ ШЕРИДАНОМ!

— Послушай, — сурово сказал Роскоу, — мне это совершенно безразлично. Если ты закончила, то позволь поговорить с тобой на другую тему. Я собирался сделать это как раз в тот день, когда мы узнали про Джима.

Сибил мгновенно оцепенела, лишь чуть ярче заблестели глаза.

— Ты о чем?

Он нахмурился и произнес:

— То, что я собирался сказать тогда… — Он замолчал, заметив, что всё еще держит в руке мокрую салфетку. Отбросив ее в угол, Роскоу продолжил: — Никогда не думал, что мне придется говорить такое женщине, на которой ЖЕНАТ, но я хотел спросить, что происходит между тобой и Лэмхорном.

— И? — Сибил дерзко фыркнула.

— Полагаю, что пришло время разобраться с этим. Ты никогда не говорила мне…

— Это ты не спрашивал, — вклинилась она.

— Ну, мы не так уж и часто разговариваем, — сказал Роскоу. — Мне кажется, что мы, как и многие супружеские пары, отдалились друг от друга. Не отрицаю, в этом есть и моя вина. Я рано встаю и ухожу на весь день на работу, а домой возвращаюсь настолько усталым, что перед сном успеваю лишь прочесть газету, если, конечно, в городе нет приличного концерта. До недавнего времени мне казалось, что с тобой всё хорошо, но примерно месяц назад я начал подозревать, что что-то не так. Я не мог не заметить этого.

— Что-то не так? — переспросила она. — Ты о чем?

— Ты изменилась, даже выглядишь по-другому. Стала вся такая напряженная, и взволнованная, и нервная, чуть что дуешься и срываешься. Так вот, с Лэмхорном мы давно общаемся, но вдруг я заметил, что в последнее время ты набрасываешься на него по малейшему поводу, ссоришься с ним как при мне, так и без меня. Когда бы я ни застал вас вместе, вы всегда ругаетесь.

— Так чем ты недоволен? — спросила Сибил, ее дыхание участилось.

— Дело касается здоровья моей жены! — ответил он и быстро заглянул ей в глаза. — Как только начались эти конфликты, ты стала постоянно нервничать. — Он подошел к ней. — Слушай, Сибил, мне необходимо знать, что происходит.

— Необходимо? — окрысилась она.

— Ты вся дрожишь, — серьезно заметил он.

— Да. И я так зла, что одной дрожью тут не обойдется, вот увидишь. Давай же, продолжай!

— Это всё, о чем я собирался поговорить тогда, — сказал он. — Я хотел спросить…

— Да, но то было ТОГДА. Да. А сегодня что тебе надо?

— Сегодня, — коротко и быстро сказал он, — я хочу знать, почему ты названиваешь ему и зовешь к себе, хотя он прекратил ходить сюда.

Она всем видом показала, что понимает, в чем дело, а затем произнесла:

— И о чем еще Эдит попросила расспросить меня?

— Мне нужно знать, что ты говоришь Лэмхорну по телефону, — грозно сказал он.

— Эдит приказала тебе узнать только это? Вы с ней виделись сегодня вечером, вот поэтому ты задержался, ведь так? А она сама не сообщила, о чем мы с мистером Лэмхорном разговаривали по телефону?

— Нет, ничего такого она не говорила! — Роскоу повысил голос. — Лишь сказала: «Передай своей жене, чтобы она прекратила звонить Роберту Лэмхорну и просить о встрече, потому что он не желает ее видеть!» Вот что она сказала! И мне надо знать, что сие означает. Я намерен…

В конце коридора показалась горничная.

— Ужин готов, — сказала она и, бросив взгляд на ссорящуюся пару, тихо исчезла в столовой. Роскоу не обратил внимания на ее появление.

— Я намерен выяснить, что происходит, — заявил он. — Я правда узнаю, что…

Сибил вскочила, почти налетев на мужа, и встала с ним лицом к лицу.

— Ах, ты НАМЕРЕН! — оглушительно вскричала она. — Хочешь разложить всё по полочкам, так? Выслушиваешь, как сестра злобно наговаривает на твою жену, а потом заявляешься домой и устраиваешь сцену перед слугами, унижая меня в их присутствии! Думаешь, эта ирландка не слышала каждое твое слово? Иди туда сам и ешь свой ужин в одиночестве! Давай! Ужинай один — я с тобой есть не собираюсь!

Он попытался удержать ее, но она вырвалась и, задыхаясь, бросилась вверх по лестнице. Дверь ее комнаты с грохотом захлопнулась, в замке громко звякнул ключ.