Свобода от страха. Американский народ в период депрессии и войны, 1929-1945

Введение редактора

Короткий период с 1929 по 1945 год уникален в американской истории своей сложностью перемен и жестокостью контрастов. Люди, пережившие годы Великой депрессии, «Нового курса» и Второй мировой войны — всего лишь половину лет, которые обычно отводятся одному поколению, — испытали более обескураживающие перемены, чем несколько поколений их предшественников. Эти перемены включали в себя переход от экономического и социального паралича к беспрецедентному всплеску национальной энергии, выход от жалких лет нищеты к беспрецедентному уровню процветания и отказ от полуторавековой изоляции, когда Америка вступила во Вторую мировую войну.

События такого масштаба и глобального значения предъявляют к историку необычайные требования. К счастью, Дэвид М. Кеннеди наделен талантами и навыками, необходимыми для выполнения его сложной задачи, а также писательскими способностями. Он не из тех историков, которые зацикливаются на абстрактных «силах». Он делает акцент на людях — не только лидерах, но и последователях и противниках, а также жертвах и бенефициарах. Перед читателями «Свободы от страха» предстанут яркие портреты не только американских государственных деятелей и полководцев, но и их зарубежных коллег. Их решениям, ошибкам, просчетам и тем мерам удачи, которые определили ход истории, уделяется должное внимание, но не пренебрежение людьми, которые страдали или терпели их результаты.

Дэвид Кеннеди уделяет основное внимание именно людям, страдавшим от Великой депрессии, и их действительно было больше, и они страдали сильнее и дольше, чем принято считать. Например, у белых издольщиков Юга средний годовой денежный доход составлял 350 долларов, у чернокожих — 294 доллара. При зарплате в 1 доллар в день шахтеры жили на диете, напоминающей рацион домашних животных. Истощенные дети, никогда не пробовавшие молока, бродили по улицам, некоторые из них были без обуви зимой и слишком плохо одеты, чтобы ходить в школу. Дойные коровы засыхали от недостатка корма, а голодные лошади падали в упряжи. Более удивительным, чем отчаяние людей, была их преобладающая покорность. Во многом это объясняется их верой в индивидуализм: Если успех и процветание обусловлены заслугами и стремлением, то неудачи и бедность должны быть вызваны их отсутствием. Гораздо чаще, чем бунт, американцы тех лет испытывали чувство стыда и потери самоуважения. Год за годом проходила депрессия, а обещанное политиками восстановление экономики практически не наступало.

Франклину Д. Рузвельту и его «Новому курсу» приписывают как выход из депрессии, так и вину за провал восстановления. Дэвид Кеннеди не соглашается ни на одно из этих упрощений. Он прослеживает сложную взаимосвязь между продолжающимся экономическим застоем и замечательными программами социальных и экономических реформ Рузвельта, новые из которых появлялись почти каждый год вплоть до 1938 года. Признавая непоследовательность, противоречивость и неудачи «Нового курса», Кеннеди, тем не менее, резюмирует его «лейтмотив» одним словом: безопасность. Его программы обеспечивали безопасность не только уязвимым лицам, расам и классам, но и капиталистам и потребителям, банкирам и домовладельцам, рабочим и работодателям — столько безопасности и свободы от страха, сколько могло обеспечить демократическое правительство. Ф.Д.Р. поставил перед собой задачу, как он однажды заявил, «создать страну, в которой никто не будет обделен». Не прибегая к революции и не отказываясь от Конституции, «Новый курс» создал институциональную основу для такого общества как своего главного наследия. Что он не сделал, так это не покончил с Великой депрессией и не восстановил процветание. В конечном итоге это оказалось случайной и ироничной работой ужасной войны.

Это была война — фактически две войны, — в которых воля народа, неоднократно выраженная большинством голосов в Конгрессе, не хотела принимать никакого участия. Что касается ссорящихся европейцев, то пусть на этот раз они сами уладят свои разногласия, как это не удалось сделать американскому вмешательству в предыдущей войне. А что касается японцев, то пусть нашим щитом послужит бескрайний Тихий океан. Призывы и угрозы с обеих сторон земного шара, казалось, только усиливали рвение американских изоляционистов и упорное сопротивление вмешательству. Военная подготовка страны (а начинала она практически с нуля) должна была ограничиваться защитой национальных прав и собственности. Однако все чаще выживание Британии, а затем и Советского Союза стало рассматриваться как решающий фактор для выживания самой Америки. После долгих лет мучительного нейтралитета война в конце концов пришла в Америку с нападением японцев на Перл-Харбор.

В той части книги, которая посвящена войне, её началу и ведению, Кеннеди проявляет незаурядные таланты в обсуждении дипломатии, особенно отношений с Черчиллем и Сталиным. Он также демонстрирует необычные навыки в анализе и изображении современной войны в двух полушариях, включая морскую войну и воздушные бои. Читателя не обойдут стороной рассказы о самых жутких и жестоких зверствах, особенно в жестокой Тихоокеанской войне. Не оставляя без внимания ни одного существенного момента военной истории, включая величайшее морское сражение, разработку и применение самого мощного оружия, которое когда-либо было создано, «Свобода от страха» также дает нам превосходный отчет о том, что война сделала с сотнями миллионов людей, не участвовавших в боевых действиях на фронте. Их жизнь была изменена не меньше, чем жизнь тех, кто был в военной форме. Женщины заменили мужчин или присоединились к ним в рабочей силе; чернокожие получили работу и навыки; южане переехали на север, восточные — на запад. Все население было глубоко потрясено, и американский образ жизни претерпел глубокие изменения.

Этот том оксфордской серии охватывает несравненный период американской истории, период необычайных вызовов и требований к историку, с которыми Дэвид Кеннеди справился превосходно.