Топить в вине бушующее пламя печали 2.0

— Би Чуньшэн родилась в Юнъани в 1963 году. Окончив «сестринское дело», она устроилась работать медсестрой в больницу Бэйчэн №2. В 1985 году она вышла замуж, а в 87-м родила сына. До этого ее особые способности никак не проявлялись.

В 1988 году организация допустила брешь в охране, и пара, содержавшихся взаперти, мутировавших змей, сумела сбежать. Они напали на поезд, перевозивший две тысячи человек. Трагедия казалась неминуемой. К счастью, руководителем операции в тот год был… старый директор. Вовремя среагировав, он взял ситуацию под контроль и едва успел спасти людей.

Тогда нам пришлось объявить общественности, что «поезд сошел с рельсов». Родители Би Чуньшэн, ее муж и сын были в одном из вагонов. Сама Би Чуньшэн в тот день дежурила в больнице. Едва услышав эту новость, она так разволновалась, что ее особая способность активировалась. Резонанс тут же засекла сеть мониторинга Главного управления.

Уже через год, пройдя необходимое обучение и ряд судебных проверок, она была принята в Министерство безопасности нашего Управления. В благодарность за спасение своей семьи, она упорно трудилась в течение многих лет, и ее работа принесла поистине блестящие результаты. Семь лет подряд она удостаивалась награды третьей степени «За выдающуюся службу». В прошлом году, в силу своего возраста, она подала заявление на перевод в отдел материально-технического обеспечения.

— Больше ничего? — спросил Сяо Чжэн.

— Нет, директор, это все, что есть в досье.

Чем больше Сяо Чжэн слушал все это, тем больше он чувствовал, что Сюань Цзи несет чушь. Историю Би Чуньшэн можно было бы смело вписать в официальную брошюру Главного управления. Ее семья была спасена героем. Преисполнившись благодарности, она последовала по его пути и, наконец, сама стала героем.

От малых деяний к большим, от «для семьи» к «для народа». Кто еще может похвастаться такой праведностью?

— Директор Сяо... наш коллега из филиала в Чиюань интересуется, возможно ли в будущем сотрудничать с директором Сюанем?

Сяо Чжэн раздраженно вздохнул:

— Сотрудничать? А вы заслужили такой груз1?

1 货 (huò) – товар, груз, предмет; вещь; бран. лентяй; негодник; болван, дурень.

— Э…

Это означало «да»? Или все же «нет»?

— В срочном порядке отправьте следственную группу в дом Би Чуньшэн, я немедленно запрошу ордер на обыск, — Сяо Чжэн сделал глубокий вдох. — Если у членов семьи возникнут вопросы, скажите им, что это особое… что это чрезвычайная ситуация. Сестра Би и ее семья должны понимать, что этот вопрос строго конфиденциален. Это может отразиться на ее репутации уважаемого героя. Нельзя допустить, чтобы что-либо просочилось наружу. Если этот «временный директор» Сюань Цзи ошибается, я лично заставлю его кланяться до земли.

— Директор Сяо! — один из сотрудников подбежал и зашептал Сяо Чжэну на ухо. — Мы выяснили кое-что о пропавшем контейнере… Давайте отойдем.

Сотрудник оттащил Сяо Чжэна в сторону и тихо заговорил:

— Директор, все это очень странно. Контейнер с яйцами был утерян тридцать лет назад. По факту исчезновения был составлен протокол, но позже он просто исчез.

Сяо Чжэн остолбенел. Тридцать лет назад? Не слишком ли рано?

Что случилось с яйцами бабочек, потерянными тридцать лет назад? Почему преступник хранил их? Чтобы любоваться ими дома?

— Итак, ты говоришь, что об этом инциденте был составлен протокол, а что случилось потом?

— Призрачная бабочка представляет собой опасность первого класса. Такого рода предметы подлежат обязательной инвентаризации. Но в ходе одной из проверок было обнаружено, что один из контейнеров с яйцами пропал. Архивный отдел был в панике, они поспешили сразу же доложить о случившемся. Но в то время у нас еще не было электронной базы данных, и вся информация хранилась в обычных папках. В итоге, контейнер так и не нашли, а все записи об этом инциденте пропали. В архиве осталась лишь запись об уничтожении протокола. Ее оставил бывший начальник Отдела ликвидации последствий Гун Чэнгун, с одобрения старого директора.

В воздухе над окружной больницей повис тяжелый кровавый запах. Он был точно таким же, как и замогильная вонь темного жертвоприношения. Запах окутывал и душил, словно след, оставленный проклятием заклинателя. Монета Сюань Цзи катилась ровно по узору из жертвенных надписей. Коротко объяснив Ло Цуйцую, что произошло, юноша тут же ринулся вслед за ней.

Группа оперативников была так впечатлена его появлением, что все они инстинктивно подчинились ему. Они проследовали за монетой вплоть до здания стационара. Докатившись до нужного места, монета завершила свою миссию и, остановившись, тут же взорвалась. Сюань Цзи проследил за взмывшим в небо фейерверком и поднял голову.

На крыше пятиэтажной больницы стоял человек.

Медяк взлетел в воздух, подобно маленькому фонарю, и завис на расстоянии пяти-шести метров от Би Чуньшэн, озаряя ее лицо ярким светом. Все присутствующие, наконец, смогли хорошенько ее рассмотреть. Кожу женщины покрывали жертвенные письмена. Она напоминала грешника, совершившего великое зло и готового вот-вот провалиться в ад.

Это действительно была Би Чуньшэн.

— Я всегда думала, что именно я стану тем, кто заменит Гун Чэнгуна. Но я никак не ожидала, что у них появится «парашют»2. — Би Чуньшэн пригладила волосы. Ее голос был тихим, но даже с такой высоты все, что она говорила, было отчетливо слышно. Ее слова звенели в ушах. — Когда я об этом услышала, то подумала, что у этого «парашюта» наверняка должна быть блестящая репутация. Поэтому я волновалась и пытался закончить все до вашего прихода. Но не важно, насколько сложным был план и сколько сил я вкладывала в это дело, я все еще опаздывала на день… Может быть, всему виной судьба.

2 空降 (kōngjiàng) – досл. парашют (авиадесантный, воздушно-десантный), слэнг.: приходить без приглашения и предварительной записи.

Сюань Цзи облокотился на тяжелый меч и посмотрел на нее снизу вверх.

— «Судьба»? Такие слова обычно говорят проигравшие, разве нет? Сестра Би, вы украли мою реплику?

Волнистые волосы Би Чуньшэн развевались на ночном ветру, ее ярко-розовый кардиган резко контрастировал с чернотой неба, производя ужасающее впечатление. Ее прическа все еще напоминала объемные «мягкие локоны», а лицо было густо усыпано желтыми пятнами, из тех, что появляются на коже с возрастом. Она полностью поддерживала общественный стереотип о «тетушке», что постоянно толкает людей танцевать на площади, о разноцветных шарфах, призывах к скорому браку и о… неуместно громком голосе.

Но, как ни странно, сейчас, стоя наверху, полностью покрытая жертвенными письменами, терзаемая порывами ночного ветра, эта женщина, казалось, не имела ничего общего с теми посредственными описаниями. Она была словно актеры второго плана, с виду бездушные, но каждый раз рвущие себя на части, чтобы заставить людей с удивлением обнаружить, что они тоже полны радости и печали.

Вдруг Сюань Цзи заметил нескольких оперативников, из числа тех, что ранее следовали за ним. Оперативники пытались подобраться поближе к Би Чуньшэн. Карабкаясь по стене здания, они намеревались напасть на нее сзади.

Юноша почувствовал, как кровь стынет в жилах. Что за идиоты! Би Чуньшэн проработала в этой области почти тридцать лет, ей ли не знать, как проводятся операции?

В этот момент, несколько оперативников уже взобрались на крышу здания и, вытащив оружие, наставили его на женщину.

— Не двигайся!

— Подними руки так, чтобы мы могли их видеть! Молчи!

— Назад! Не подходите к ней! — закричал Сюань Цзи.

К сожалению, они его не услышали. Особая способность Би Чуньшэн – ее голос, поэтому всем оперативникам пришлось надеть противошумные наушники, чтобы не дать ей себя одурманить.

Сюань Цзи замолчал.

Какой вундеркинд до этого додумался? Это же просто отлично!

В следующее мгновение оперативники внезапно замерли. Жертвенные письмена поднялись по их щиколоткам, и мало-помалу расползлись по всему телу. Из-за темноты и плотности символов их не сразу удалось рассмотреть. Едва люди ступили на крышу, они тут же превратились в жирных мышей, свалившийся в таз с водой. Температура вокруг них резко упала на десять градусов, почти достигнув точки замерзания. Би Чуньшэн окутал зловещий черный туман, и у Сюань Цзи оборвалось сердце.

Из тумана медленно вышел длинноволосый человек и с любопытством огляделся по сторонам. Вдруг, этот «сельский демон» с восторгом воскликнул:

— Какие широкие дороги и высокие дома. Это столица? Почему в столичном подразделении Цинпин так мало людей?

Би Чуньшэн услышала его голос и обернулась. Ее глаза вспыхнули лихорадочным огнем. Словно в бреду, она пробормотала:

— Это правда, действительно правда!

Шэн Линъюань бросил на нее короткий взгляд и произнес:

— Ах... это человеческая свеча, неудивительно.

Так как он все еще говорил на древнем языке, из всех присутствующих лишь Сюань Цзи смог понять слова «человеческая свеча».

Шэн Линъюань посмотрел на него, но ничего не сказал. Затем он снова обратил свое внимание на Би Чуньшэн и заговорил на ломаном мандарине, тепло поинтересовавшись:

— Это ты меня разбудила? Хорошо, но почему ты стала такой, как так вышло? Кто тебя обидел?

Его голос звучал очень нежно. Он наспех выучил язык при помощи телевидения и окружавших его людей. Сейчас он преднамеренно не скрывал этого. Когда он говорил, между словами то и дело возникали небольшие паузы, что ненароком придавало им чуткости, заставляя людей почувствовать собственную значимость.

Его слова поразили Би Чуньшэн, ее глаза покраснели.

— Все в порядке, — улыбнулся ей Шэн Линъюань. — Если тебе есть что сказать, я буду здесь столько, сколько ты захочешь. Никто нас не побеспокоит.

— Би Чуньшэн, — холодно напомнил Сюань Цзи, — на твоем месте я был бы осторожнее. Тот, кого ты призвала – вовсе не ангел, исполняющий желания.

— Не беспокойтесь об этом, — ответила Би Чуньшэн, и уязвимость, сквозившая в ее взгляде, моментально исчезла. — Мы заключили контракт, я уже выполнила свою часть, но он свою еще нет. Теперь, когда я заплатила, он не сможет сдвинуть меня с места, пока не погасит свои долги, иначе жертва тысячи жизней поглотит его.

Шэн Линъюань выглядел абсолютно спокойным, будто и вовсе не понимал, о чем идет речь.

Директор Хуан уже закончил работу и отправился домой, но услышав о происшествии в Чиюань, поспешил вернуться. В отличие от своего предшественника, выходца из оперативного отдела, он был обычным человеком. Обычные люди были крайне неудобны, в основном, их опыт годился лишь для административной работы, и они понятия не имели, как действуют их коллеги с особыми способностями.

— Я искал тебя, — директор Хуан поднялся из-за стола. — Что у вас произошло?

Сяо Чжэн не ответил. Повернувшись к двери, он аккуратно закрыл ее и тихо сказал:

— Я все объясню вам позже, директор Хуан. Я хотел бы попросить вас подписать ордер на обыск в доме Би Чуньшэн, бывшего оперативника, ныне отправленного на вторую линию.

— Би Чуньшэн? Она одна из наших? — озадаченно осведомился директор, забирая документы. В Управлении он знал лишь нескольких сотрудников. — Из какого она отдела? Что, черт возьми, происходит?

Сяо Чжэн медленно поднял глаза.

— Это связано с контейнером для хранения яиц призрачной бабочки, тем самым, что был украден из хранилища Главного управления тридцать лет назад.

Директор Хуан внезапно замолчал.

— Директор, — глубоким голосом сказал Сяо Чжэн. — Вы были назначены на этот пост распоряжением бывшего генерального директора. Вы знали об этом?

В кабинете воцарилась тишина. Директор Хуан опустил голову, молча подписал ордер на обыск и подтолкнул документ к Сяо Чжэну.

— Я в ужасном положении. Я хотел как следует разобраться со всем этим до того, как грянет гром. Но я не ожидал, что что-то подобное произойдет так скоро...

Сяо Чжэн спросил:

— Почему Гун Чэнгун, бывший начальник Отдела ликвидации последствий, был вынужден уйти в отставку?

Директор Хуан махнул рукой, приглашая его сесть, и достал сигарету, закурив...

— Ай… с чего бы начать? Младший Сяо, ты ведь выходец из оперативной службы, вы все просто ненавидите «красную линию пятнадцати человек», верно?

— Первый принцип оперативников Министерства безопасности — защита обычных людей. — мягко сказала стоявшая на крыше Би Чуньшэн. — «Оперативники с особыми способностями не могут причинять вред людям, за исключением подозреваемых. Если увечья или смерть обычных людей произошли по личному умыслу, халатности или по неисполнению служебных обязанностей, с каждого оперативника снимается по баллу за каждого пострадавшего. Лица, ответственные за проведение операции, должны быть оштрафованы на два балла за каждого пострадавшего. Максимальное количество баллов – пятнадцать». В трудовом договоре этот пункт прописан самым первым, директор Сюань. Вы еще не успели его прочитать? Тогда я объясню вам. При возникновении подобного рода ситуаций Отдел ликвидации последствий должен сперва оценить уровень ущерба.

Сюань Цзи нахмурился, он никак не мог понять, почему Би Чуньшэн рассказывает ему о правилах и предписаниях Управления, которые сама же и нарушила.

Губы Би Чуньшэн расплылись в улыбке.

— Тридцать лет назад из-за бреши в системе охраны из Управления сбежали два мутировавших змея. Оперативники, ответственные за их поимку, допустили оплошность, и твари столкнулись с поездом. В момент столкновения поезд проезжал мост и вместе со змеями рухнул в реку. Мутанты использовали эту возможностью, чтобы пожрать жизненную силу людей и исцелить свои раны. В вагонах находились две тысячи человек, выжили менее одной десятой.

— Это невозможно! — завопил один из оперативников, у которого, вероятно, сломались наушники. — С момента основания Главного управления никогда не случалось столь крупного несчастного случая! Нет никакой возможности скрыть новость об аварии, в которой погибло более двух тысяч человек!

— Это верно, — тихо сказала Би Чуньшэн, — так ответь мне, куда исчезли все эти мертвецы? Удалось ли директору Сяо отыскать пропавший контейнер с яйцами бабочек?

Если вам нравится наша работа – вы можете отблагодарить команду перевода шоколадкой. Кнопка «донат» есть в группе «Вконтакте».

Глава 11

Стоило ему увидеть Шэн Линъюаня, как его сердце до боли пронзило острым шипом. Он едва не задохнулся от волнения.

Получив от Сяо Чжэна все необходимые инструкции, вторая опергруппа поспешила на место происшествия. Однако, прежде чем они успели твердо встать на ноги, их выстроенная картина мира дала трещину.

Некоторое время все присутствующие молчали, содрогаясь1 от холодного тумана.

1 不寒而栗 (bù hán ér lì) и не холодно, а дрожишь (обр. в знач.: содрогнуться от страха, прийти в ужас, мурашки по коже).

Гонимые ветром, в небе начали собираться грозовые облака. Зловещие вспышки молний тревожно метались среди черных туч, где-то в отдалении послышались прерывистые раскаты грома, будто кто-то тихо бормотал слова древнего проклятия.

Только Шэн Линъюань опустил голову и с непроницаемым выражением лица смотрел вниз. Он был похож на демона со знаменитой картины. Все эти странности его нисколько не удивляли.

Сюань Цзи должен был следить за Би Чуньшэн, одновременно не упуская из виду опасный, словно бомба, длинноволосый «объект» позади нее. Возможно, то были последствия беспричинной поломки его кольца, но стоило ему увидеть Шэн Линъюаня, как его сердце до боли пронзило острым шипом. Он едва не задохнулся от волнения.

Юноша явно недооценил степень опасности, исходящей от Управления по контролю за аномалиями. Прошло менее двадцати четырех часов с тех пор, как он устроился на работу в Отдел восстановления. Служебное удостоверение в его руках еще даже не успело согреться, а он уже пережил столько невзгод2.

2 沧桑 (cāngsāng) где было синее море, там ныне тутовые рощи (обр. в знач.: огромные перемены, житейские бури, невзгоды, превратности судьбы).

— Давай поговорим начистоту, сестра Би, — вздохнул Сюань Цзи, с трудом сосредоточившись на Би Чуньшэн, и старательно не обращая внимание на собственные сердце и легкие, в которых, казалось, образовалась дыра. — Предположим, ты говоришь правду, и тридцать лет назад действительно произошел столь крупный инцидент. Виновник решил уклониться от ответственности, скрыв число смертей. Он украл яйца призрачных бабочек, чтобы позволить им паразитировать на телах погибших и жить, заменив собой настоящую личность покойника. Но откуда тебе это известно? Ты свидетель? Если нет, то кто тебе это рассказал? Есть ли у тебя доказательства?

Сказав это, Сюань Цзи не мог удержаться, чтобы хотя бы мельком не взглянуть на великого дьявола и не убедиться, что тот действительно слушал их разговор. Дьявол чуть приподнял изящные брови. Весь его вид словно говорил: «Это все объясняет». Слова Би Чуньшэн о правилах и предписаниях, похоже, были ему не совсем понятны.

Сюань Цзи неожиданно подумал: «Он что, принимает меня за «сноску»​​​​​​​3 в конце страницы?»

​​​​​​​3 译者注 (yì zhě zhù) – букв. примечание переводчика.

— Откуда мне это известно? — Би Чуньшэн посмотрела на него с жалостью. — Директор Сюань, вы думаете, это единичный случай? Знаете, как говорят в интернете? Когда вы находите в доме первого таракана, их может быть уже порядка ста двадцати тысяч*.

В штаб-квартире Управления по контролю за аномалиями, в изолированном кабинете директора Хуана, его голос был подобен звуку падающих капель. Проснувшись среди ночи и услышав нечто подобное, любой человек мог бы здорово испугаться.

— Если бы такое происходило впервые, кто осмелился бы поместить яйца призрачных бабочек сразу в тысячи трупов? Младший Сяо, просто подумай об этом. Еще тридцать лет назад это была «обычная практика». Такие методы держались в строжайшей тайне. Увы, «красная линия пятнадцати человек» — это лишь красивые слова, ширма, предназначенная для обеспечения общественной безопасности. Первоначальная идея была хорошей, но у каждой медали есть две стороны. Это попросту связывало оперативников по рукам и ногам. Мы стремились к единой цели и, в итоге, нам пришлось придумать другой план. Как только с «арестованной» команды вычитали баллы, в ход шла круговая порука. Среди твоих товарищей, оставшихся в живых или погибших, многие успели приблизиться к критическим значениям этой «черты». Они неизбежно теряли баллы. Оказавшись в чрезвычайной ситуации, некоторые оперативники предпочли обменять свои жизни, нежели подвергнуть вычету своих коллег. В последние годы более половины случаев гибели наши людей, имели отношение к этому правилу. Ты ведь тоже был оперативником, тебе ли не знать об этом.

Сяо Чжэн потерял дар речи.

Среди оперативников существовала очень подробная «карьерная стратегия». Каждый стажер, только что присоединившийся к команде, пытался перенять опыт своих предшественников и выяснить, у кого вычиталось меньше всего баллов, и чей стиль ведения дел был наименее радикальным. Следовавшие за своим командиром, все они были лишь «расходным материалом». В конце концов, каких карьерных высот могли достичь оперативники? Потерять меньше всего баллов в дополнение к развитию своих личных способностей? Кто-то даже вывел целый «метафизический»​​​​​​4 закон: в первые два года работы баллы не вычитались.

Но без опытного командира ни один из оперативников не мог рассчитывать на успех.

​​​​​​​4 Метафизика (ср.-греч. μεταφυσικά, от др.-греч. τὰ μετὰ τὰ φυσικά — «то, что после физики») — раздел философии, занимающийся исследованиями первоначальной природы реальности, мира и бытия как такового.

«Красная линия пятнадцати человек» — это тонкий лед для каждого из них, хомут на шее и железный обруч проклятия​​​​​​​5 на висках.

​​​​​​​5 紧箍咒 (jǐngūzhòu) заклятие «крепко сожми» (которым Сюаньцзан (монах) сжимал железный обруч на голове царя обезьян Сунь Укуна, чтобы привести его к повиновению; по роману «Путешествие на Запад» (西游记) (обр. в знач.: помеха, путы).

— Таким образом, некоторые оперативники оказались в критическом положении, и как только количество жертв пересекло «черту», Гун Чэнгуну пришлось придумать «способ», — глядя на застывшее лицо Сяо Чжэна, продолжил директор Хуан. — С яйцами бабочек паразитов мертвецы больше не были «мертвы». Оперативники отделались лишь испугом. Семьи пострадавших были им благодарны, а Отдел ликвидации последствий возместил все убытки. Все было хорошо, и все были счастливы.

Сяо Чжэн с трудом ворочал языком.

— Все они…

— Даже не знаю. С момента создания Управления отделы слишком глубоко прятали свои секреты, я не нашел ни единой зацепки. Вспомни некоторых старых руководителей из Министерства безопасности. Большинство из них знали об этом. Иногда они делали это не для себя, они хотели защитить многообещающих и талантливых сотрудников... — Директор Хуан внимательно посмотрел на Сяо Чжэна, но продолжать не стал.

Сяо Чжэн не ответил. Он был настолько потрясен, что почти чувствовал, как в жилах стынет кровь.

Он принадлежал к классу «огня и грома» и являлся уникальным носителем редкой способности «совершенной молнии».

Современный энергетический спектр великих родословных был чем-то похож на традиционную теорию «пяти элементов». Так как «вода тушит огонь», представители класса «огня и грома» могли пострадать от класса «льда и воды». Исключениями были лишь носители «молнии». Едва Сяо Чжэн вошел в Управление по контролю за аномалиями, с ним стали обращаться как с баловнем судьбы. Еще будучи стажером, он уже был принят в спецназ. Ему повезло даже больше, чем другим. За более чем десятилетнюю фронтовую и оперативную службу, он прошел путь от рядового бойца до командира «Лэйтин», и провел бесчисленное множество операций. За все это время, даже при таком количестве боевых заслуг, у него вычли всего три балла. Это можно было назвать великим чудом.

Но действительно ли это было просто «чудо»?

Или кто-то непрерывно тайно сопровождал его?

Незадолго до смерти старый директор сказал ему: «Я знаю, ты непричастен ко всему этому». Была ли причина в том, что старик желал лишь похвалить его за дисциплину, или он все это время был «инсайдером»​​​​​​​6, что постоянно находился в неведении и просто восхищался своим протеже?

​​​​​​​6 局内人 (júnèirén) инсайдер (лицо, имеющее в силу служебного положения конфиденциальную информацию о делах фирмы).

Действительно ли он был… «непричастен»?

В этот момент вдруг раздался телефонный звонок. Следственная группа, получившая приказ отправиться к дому Би Чуньшэн, прибыла в пункт назначения и теперь запрашивала ордер на обыск.

Директор Хуан любезно предложил Сяо Чжэну воспользоваться его факсом, и внимательно прислушался к словам следователя.

— Семья Би Чуньшэн жила вместе с ее родителями. Старик отец умер в этом году. Ее муж на несколько лет старше нее, до выхода на пенсию он был учителем в средней школе. Чтобы сэкономить больше денег, он продолжил вести уроки на свежем воздухе. У пары также есть сын, он не женат. Он только что окончил учебу и теперь пытается добиться работы в родном университете. Директор Хуан, директор Сяо, мы стоим прямо у двери.

— Извините, у меня есть вопрос. — прервал его директор Хуан. — Если в теле человека поселилась бабочка, он ведь уже мертв. Он — ходячий труп, контролируемый паразитом. Есть ли какой-нибудь способ проверить это?

— Это очень сложно, директор Хуан. В настоящее время наши приборы способны зафиксировать присутствие паразита только через несоответствие мозговой активности и реакций организма. Это возможно лишь до момента смерти мозга инфицированного. Когда умирает мозг, бабочка полностью занимает его место, сливаясь с нервной системой зараженного. Они становятся единым целым. Как если бы инфицированный каким-то образом смог развить новую нервную систему. В таком случае, мы уже не можем этого сделать. Если только...

— Что?

— Э… Тогда, остается лишь вскрыть и посмотреть.

Характеры людей, их мировоззрение и привычки имеют свойство меняться с течением времени. «Ты изменился», — наиболее часто встречающиеся слова в различных литературных произведениях. Вот только обычно за ними следует мелодрама, а вовсе не история о проломленном черепе.

Едва Сяо Чжэн услышал это, как его сердце забилось быстрее, и в душе вдруг появилось зловещее предчувствие.

А в это самое время, в Чиюань, Сюань Цзи пристально смотрел на Би Чуньшэн. Внезапно он обнаружил, что густой туман, окутавший крышу здания, исходил вовсе не от дьявола. Большую его часть испускало тело самой Би Чуньшэн!

Ее силуэт почти растворился в белом мареве. Ее, покрытая надписями, желтоватая кожа стремительно бледнела, делая женщину похожей на восковую фигуру.

Это и есть «человеческая свеча»?

И так называемая «жертва тысячи жизней»… Действительно ли она убила тысячу человек? Но как? Кем были эти люди? Как они могли молча умереть?

— Восемь лет назад моя команда получила приказ поймать подозреваемого в использовании темной магии. Он скрывался в густонаселенном районе. Я боялась, что, будучи загнанным в угол, он может причинить вред невинным людям. Мы с напарником тщательно разработали план захвата. Но когда «цель» почти попалась на крючок, паренек из нашей команды так разнервничался, что неосознанно раскрыл нас. Подозреваемый бросился к парку, расположенному недалеко от жилого комплекса, но вдруг обнаружил, что ему некуда бежать. Тогда он решил превратить людей вокруг в козлов отпущения. Он взорвал себя и потащил их за собой. Восемь человек погибло. Мой напарник был командиром операции, а я – заместителем. Мы оба должны были взять на себя ответственность, это было неизбежно. Напарнику грозил штраф в два балла, за непосредственное пересечение «красной линии». В то время мой разум был пуст... но он сказал мне не бояться, сказал, что найдет выход.

Тогда я впервые узнала, что за операции были в послужном списке у тех «героев», имевших только военные достижения и никогда не совершавших ошибок. Если заразить мертвеца призрачной бабочкой, то можно запросто сделать вид, что ничего не произошло. Я никогда не забуду, как мой напарник, утешая меня, все время повторял: «Это не редкость».

Знаете, что я тогда почувствовала? Я не радовалась, что избежала наказания, я не могла заснуть из-за чувства вины. Я… Мне было страшно. Если подобные случаи «не редкость», сколькие из «выживших» больше не были людьми? Моя семья тоже однажды спаслась. Но реальны ли они, или это… это… лишь призрачные бабочки?

С того дня я стала похожа на сумасшедшую. Если моя семья случайно говорила мне что-то, я отчаянно думала: «А были ли они такими раньше?». Однажды мой сын вернулся домой из школы и заказал блюдо, которое он прежде не любил. Эта мелочь лишила меня сна на полгода.

Все присутствующие были в ужасе, ведь что особой способностью Би Чуньшэн была «речь». Даже если она говорила вздор, другие верили в это безоговорочно. Она произнесла всего несколько слов, но почти все люди вокруг нее были напуганы этой ситуацией.

Сюань Цзи внезапно нахмурился. Слова Би Чуньшэн, обращенные к другим, несли в себе огромную гипнотическую силу… Но что насчет нее самой? Она не могла постоянно контролировать свои мысли. Разве ее способности не должны были только усугубить ее паранойю?

— Восемь лет… Восемь лет меня сводили с ума мои собственные идеи, я хотела узнать ответ, но не осмеливалась. Когда у меня появилась возможность уйти на вторую линию, я инстинктивно выбрала Отдел восстановления. Гун Чэнгун был хитер и коварен, но может быть, именно здесь я смогла бы хоть что-то узнать об этом запутанном деле​​​​​​​7?

​​​​​​​7 盘根错节 (pángēn cuòjié) переплетенные корни и спутанные коленца растения (обр. в знач.: сложное, запутанное дело; путаница, хаос).

Я становилась все более и более беспокойной, пока Гун Чэнгун вдруг не исчез. Мои подозрения полностью оправдались. А затем… мой отец отошел в мир иной. — из ее запавших глаз вдруг потекли кровавые слезы, кожа на ее лице сморщилась и начала разрушаться, словно оплавленный воск. — Ему было восемьдесят семь лет. Он прожил долгую жизнь и умер от сердечной недостаточности. Он умер без греха. Друзья и родственники завидовали, говорили, что это были счастливые похороны​​​​​​​8. Тогда я отослала их прочь, а потом вернулась назад и вскрыла череп моего отца до того, как его кремировали... Я увидела... Я увидела…

​​​​​​​8 喜丧 (xǐsāng) «радостные проводы» (о похоронах долгожителя).

В момент, когда череп старика раскололся, все ее кошмары стали явью.

Все члены ее семьи, тридцать лет жившие с ней под одной крышей, на самом деле оказались лишь марионетками нескольких бабочек.

— Почему я должна была увидеть это? Почему я должна была увидеть это! — Би Чуньшэн задохнулась и издала пронзительный стон, больше напоминавший рев раненого зверя.

— Тише... — Шэн Линъюань наклонился, осторожно поднял ее изуродованное лицо, и вытер кровь из уголков глаз, — бедняжка.

Затем он внезапно вернулся к своей прежней манере речи и тихо сказал Сюань Цзи:

— Человеческая свеча — это неотъемлемая часть темного жертвоприношения, то, что собственной ненавистью способно связать небо и землю, энергия Инь​​​​​​​9 в своем наивысшем проявлении. Необходимо пожертвовать своим телом, человеческой природой, абсолютной любовью и справедливостью, отказаться от всего. Маленький демон, ты знаешь, что значит «от всего»?

​​​​​​​9 Инь и ян - этап исходного космогенеза в представлении китайской философии, приобретение наибольшим разделением двух противоположных свойств. Чистая субстанция ян претворяется в небе; мутная субстанция инь претворяется в земле… Небо — это субстанция ян, а земля — это субстанция инь. Инь (женское) начало.

Сюань Цзи был ошеломлен.

В это время к нему подбежал один из оперативников и протянул мобильный телефон:

— Директор Сяо ищет вас.

— Мы… мы только что обыскали дом Би Чуньшэн. — голос Сяо Чжэна звучал неуверенно. — Нашли… три тела: ее матери, мужа и сына. Черепа всех троих были вскрыты.

Сюань Цзи широко открыл глаза. Шэн Линъюань смотрел на него сквозь густой туман. В холодном, как лед, взгляде дьявола, почти читалось сочувствие.

На мгновение все погрузилось в тишину. Лишь нечеловеческий крик Би Чуньшэн затерялся в густом тумане. Он становился все громче и громче. Один из молодых оперативников почувствовал головокружение. Он схватился за стену, но не смог удержаться и его вырвало.

— Неужели все ее близкие действительно оказались жертвами призрачной бабочки? — после долгого молчания, наконец, спросил Сюань Цзи.

— Нет.

Сюань Цзи почувствовал, как его сердце ушло в пятки.

— Мы нашли след присутствия бабочки в мозгу ее мужа, но ее мать и сын были здоровы. Они были нормальными людьми, настоящими, — Сяо Чжэн сделал паузу. — Они действительно выжили в тот год.

— Убей их всех, — черты лица Би Чуньшэн окончательно расплавились, она больше не могла видеть людей вокруг. Цепко ухватившись за одежду Шэн Линъюаня, женщина закричала, — я хочу, чтобы ты убил их всех!

*Автору есть, что сказать. Примечание: касательно тараканов — это все просто злостные слухи. Это метафора. В интернете говорят о великом множестве, но на самом деле это не так. Самое большее, что может появиться, это одна или две семьи.

Глава 12

— При жизни Мы никогда не жаловали оковы. Вы коснулись чешуи под горлом дракона.

Черный вихрь жертвенных символов рванулся вверх, связывая Шэн Линъюаня, подобно кандалам.

В этот самый момент разразилась давно назревавшая гроза. Ярчайшая вспышка прорезала небо и ударила прямо в крышу здания, ослепив всех присутствующих. Люди были напуганы. Бледные, они напоминали участников траурной процессии с древних картин. Процессии, что двигалась прямо в преисподнюю.

Лицо Би Чуньшэн таяло, как расплавленный воск, смешиваясь с кровавыми слезами. Спустя мгновение ее кожа высохла, тонким слоем обтянув голый череп.

Стоя на коленях, она была похожа на отчаявшегося голодного призрака.

Перестав улыбаться, Шэн Линъюань склонился над ней и спросил:

— Кого ты хочешь, чтобы я убил? Тех, кто ушел от ответственности при помощи «бабочки с человеческим лицом»? Если они умрут, это утолит твою злобу?

Сквозь сморщенные губы Би Чуньшэн отчетливо проступали зубы. Челюсть женщины мелко дрожала, будто она пыталась «хихикать».

Шэн Линъюань вновь спросил ее:

— Итак, те люди, что все знали и молчали, похоронены глубоко в земле. Это утолит твою злобу?

В глазах Би Чуньшэн появился свет, похожий на призрачный огонь. Ее руки только сильнее сжали края одежд древнего дьявола.

— Этого недостаточно, верно? — со вздохом спросил Шэн Линъюань, едва касаясь пальцами вьющихся волос женщины. — Ох, ума не приложу, что же тогда делать?

— Я хочу… правду, — голос Би Чуньшэн был похож на скрип трущихся друг о друга костей. — Я хочу, чтобы они объяснились…

— Справедливо, — нахмурился Шэн Линъюань.

— Нет, этого еще недостаточно. Я хочу… чтобы они испытали ту же боль, что и я, но в тысячу раз сильнее.

— Хм, — Шэн Линъюань кивнул, — это должно быть несложно, верно?

Чем больше она говорила, тем больше жертвенных надписей появлялось на теле Шэн Линъюаня. Он слушал ее очень внимательно, до самого последнего слова.

Наконец, женщина с трудом выплюнула:

— И я хочу… чтобы Чиюань…

Услышав это, он едва заметно изменился в лице и медленно поднял глаза.

— Хм?

Порой, Сюань Цзи не слишком хорошо понимал, что именно пытался произнести древний дьявол. Некоторые слова вызывали у юноши сомнения. Но стоило ему услышать это «хм», как странное предчувствие беды разом пронзило его сердце.

С силой ударив тяжелым мечом по земле, юноша подпрыгнул на высоту трех этажей. Достигнув стены, он уперся в нее ногами и быстро взобрался на крышу здания, очутившись рядом с несколькими застывшими оперативниками.

Крыша оказалась целиком покрыта жертвенными письменами. Сюань Цзи взмахнул клинком, и сияние огня заставило надписи отступить, освобождая пойманных в ловушку людей.

— Я хочу… чтобы пламя Чиюань разгорелось вновь, — едва слышно произнесла Би Чуньшэн. Жертвенные письмена под ее ногами приобрели кроваво-красный оттенок. Волной прокатившись по крыше, они собрались воедино и почти пронзили позвоночник Шэн Линъюаня. — Я…

Сюань Цзи оглянулся на глупо замерших в стороне оперативников и закричал:

— Вы все еще здесь?! Убирайтесь отсюда!

Оперативники машинально подчинились приказу. Плотно натянув на себя защиту, они поспешили вниз. Но стоило им только оторваться от земли, как из-под ног Шэн Линъюаня поднялся яростный вихрь, с ревом рванувшийся во все стороны.

Ринувшись вперед, Сюань Цзи тут же схватил Шэн Линъюаня за рукав. Юноша и сам не знал, зачем он это сделал.

Но вскоре ткань затрещала, и рукав оторвался. Сильным порывом ветра Сюань Цзи отнесло в сторону. Недолго думая, он вонзил лезвие тяжелого меча в крышу, и схватился обеими руками за рукоять, чтобы его не сдуло. В подобном положении он чувствовал себя флагом, развевавшимся на ветру.

Он увидел, как Шэн Линъюань нежно погладил Би Чуньшэн по голове, а затем, внезапно, погрузил пальцы в ее череп.

Один глаз Би Чуньшэн вытек, а из макушки фонтаном забила кровь. От шока, выражение ее лица осталось совершенно пустым.

Выпрямившись, он снисходительно посмотрел на упавшую женщину.

— Нет.

Впервые в истории, темное жертвоприношение оказалось прервано, потому что призванный дьявол самолично нарушил «контракт». Кровавые письмена на мгновение застыли, а затем, будто преисполнившись ярости, обратились в острые клинки.

Неуязвимое, словно вырезанное из камня, тело дьявола, в мгновение ока оказалось разрезано на куски. Но, вопреки ожиданиям, даже окровавленный он все еще продолжал улыбаться.

— Подожди! — бессознательно выкрикнул Сюань Цзи. — Не…

Но его слова утонули в реве ветра. Густой туман наполнился тошнотворным запахом крови. Сюань Цзи услышал «скрежет», с которым пять пальцев вонзились в человеческий череп, и испугался.

— При жизни Мы1 никогда не жаловали оковы.

1 朕 (zhèn) уст., офиц. Мы (император о себе, с дин. Цинь).

Ветер поднял длинные волосы Шэн Линъюаня, и жертвенные письмена на его теле обратились в тысячи порезов​​​​​​​2. Его нежная белая кожа быстро окрасилась в красный, превратившись в кровавое месиво. Слой за слоем обнажились вены и кости.

​​​​​​​2 «Смерть от тысячи порезов» — особо мучительный способ смертной казни путём отрезания от тела жертвы небольших фрагментов в течение длительного периода времени. (Она же линчи).

Рука, от которой почти ничего не осталось, по-прежнему неподвижно лежала на макушке Би Чуньшэн, дюйм за дюймом погружаясь в ее голову.

Брызги крови попали на Сюань Цзи и его клинок. Ни человек, ни меч не смогли этого избежать.

Шэн Линъюань чуть склонил голову. Сквозь красивые черты его лица проглядывали белые кости, но Сюань Цзи чувствовал, что он все еще улыбался. Одежды дьявола истрепались, превратившись в лохмотья и обнажая ключицы, но его спина все еще оставалась прямой, словно демонстрируя изящные манеры!

Порезанный тысячами лезвий, этот человек все больше и больше напоминал демона из кошмара. Стоило бы порадоваться, но, неизвестно почему, Сюань Цзи не мог вынести вида этой сцены. Он закрыл глаза.

— Вы коснулись чешуи под горлом дракона​​​​​​​3, — произнес дьявол.

​​​​​​​3 逆鳞 (nìlín) чешуя против ворса [под горлом дракона] 触逆鳞 затрагивать чешую дракона, посаженную против ворса (обр. затрагивать больное место, неосторожно возбуждать ярость).Также это имеет значение «оскорбить императора».

Би Чуньшэн была в ужасе, она с трудом выдавила из себя несколько слов:

— Ты не боишься… Если кости разрушатся… Развеются пеплом?

Ее голос превратился в комариный писк:

— Ты не боишься… Лишиться души… души…

Шэн Линъюань рассмеялся. У Сюань Цзи волосы встали дыбом, и между его бровей непроизвольно вспыхнул огненный тотем.

— Жду с нетерпением.

Когда голос стих, крышу сотряс мощный взрыв, и половина здания оказалась разрушена. Сюань Цзи вместе с мечом был отброшен взрывной волной. Скелет, оставшийся от мужчины, с громким хохотом рассыпался на части. В этот момент Сюань Цзи показалось, будто он услышал предсмертные крики тысячи людей. На мгновение он оглох и почувствовал, как в жилах стынет кровь.

Но времени на раздумья больше не было. Повинуясь инстинкту, юноша скатился с крыши, упал на землю и, подхватив одного из замешкавшихся оперативников, изо всех сил отбросил его в сторону.

Грянул гром, и яростная вспышка устремилась вниз. Ослепительный свет тут же поглотил Сюань Цзи.

Три города и семнадцать регионов, окружающих весь район Чиюань, разом лишились электричества.

Восемьдесят одна молния одновременно ударила в одно и то же место, выжигая все ближайшие растения. Все вокруг было затянуто дымом. Голоса людей, шум машин, все они были погребены под гневом небес. Обычные и «особые», они были просто муравьями, плывущими по бурному течению. Они изо всех сил старались бороться за свои жизни. Казалось, будто небо и земля поменялись местами. И только, когда к людям вновь вернулись способности видеть и слышать, небосвод разверзся, и хлынул дождь.

Огонь погас.

Сумасшедшая женщина и еще более сумасшедший дьявол, призванный ею, обратились в пепел, не оставив никаких следов.

Здание окружной больницы почти превратилось в руины. За исключением Сюань Цзи, вокруг не осталось ни единого живого существа.

Юноша рухнул на одно колено. За его спиной раскрылась пара огромных крыльев, защитивших его. Крылья замерцали, превратились в два огромных ярких пятна и, наконец, исчезли.

У тяжелого окровавленного меча, казалось, появилась возможность «перевести дух» и он тут же неловко упал на землю рядом с хозяином. Сюань Цзи пошатнулся, перед глазами у него потемнело, и юноша потерял сознание.

Очнулся Сюань Цзи уже в больнице.

Оскалившись, он попытался встать, но быстро почувствовал, что что-то было не так. Казалось, что все его тело разобрали по косточкам, а затем собрали вновь… Особенно сильно болела шея!

Сюань Цзи вытащил иглу капельницы из своей руки и попытался выпрямиться, старательно вспоминая, что же произошло. Наряду с этим он ощущал, будто ему чего-то не хватает.

Но чего? Бумажника?

Нет, его бумажник был скорее украшением. Вряд ли бы он вызвал такое чувство потери.

Телефон?

О да, его телефон «умер», будучи замороженным дьяволом в госпитале Чиюань. Оставалось только надеяться, что Управление возместит его стоимость.

Пожалуй, без телефона юноше было действительно неудобно… но это странное чувство было вызвано не только им одним. Сюань Цзи беспокойно повел плечом. Проснувшись, он ясно почувствовал, что его кости будто стали легкими, а тело невесомым. Словно он потерял устойчивость.

Как раз в этот момент, толкнув дверь, в палату вошел Сяо Чжэн. В руках он нес метровую матерчатую сумку.

Сюань Цзи поднял руку, намереваясь размять шею, но вдруг услышал «хруст». Одеревеневшие сухожилия вернулись на свои места, и юноша заскулил от боли.

Сяо Чжэн бросил сумку на кровать. Односпальная койка скрипнула от веса содержимого и чуть было не рухнула.

— Ай, что ты за непочтительный сын! — Сюань Цзи поспешно откатился в сторону. — Что это такое?

— Твое имущество.

Сюань Цзи открыл сумку и обнаружил внутри свой меч. Оружие было полностью заляпано кровью. Сяо Чжэн даже не удосужился вытереть его. Юноша был ошеломлен. Он обеспокоенно покрутил шеей и вдруг понял, откуда взялось это странное чувство легкости — его позвоночник был пуст!

Этот меч был его «судьбоносным» оружием. Он всегда находился внутри его позвоночника и появлялся только по зову. Расправившись с врагом, меч тут же «возвращался в ножны». Этот клинок всегда отличался замкнутым характером, он словно не хотел, чтобы другие люди видели его. Но почему же на этот раз он не вернулся к нему?

— Согласно регламенту, вся информация об «особенных предметах» должна быть направлена в Управление. Даже если они маленькие. А ты и твоя игрушка слишком бросаетесь в глаза. — Сяо Чжэн придвинул к себе стул и тут же рухнул на него. Всю ночь он был занят на службе, а на рассвете примчался сюда. Потерев ладонью лицо, он измученно произнес, — но вчера среди оперативников царил такой хаос, что, похоже, никто даже не обратил на это внимание.

Сюань Цзи вернул меч обратно в сумку и поинтересовался:

— Как дела?

— Жертвенные письмена исчезли. Но мы так и не нашли кости Би Чуньшэн.

— Есть пострадавшие?

— Шестеро оперативников из Чиюань были серьезно ранены, остальные получили незначительные травмы. К счастью, никто не погиб.

— Когда больница рухнула рядом со мной был какой-то парнишка. Я отшвырнул его подальше, он в порядке?

— О, он думает, что ты погиб, пожертвовав собой ради него. Пришлось сделать ему укол. Он лежит в соседней палате.

— Плохо, — стиснув зубы, сказал Сюань Цзи. — Когда он проснется, мне лучше держаться от него подальше, вдруг он решит выйти замуж за такого красавца.

Сяо Чжэн посмотрел на него с серьезным выражением лица. Он не улыбался и не закатывал глаза, сунув руку за пазуху, он вытащил портсигар и нетерпеливо протер его, но, вспомнив, что в больнице запрещено курить, поспешил убрать обратно.

Сюань Цзи окинул его взглядом и мигом растерял все желание шутить. Юноша вскинул руку, с его пальцев тут же сорвалась одна из монет и, врезавшись в дверь, превратилась в слово «стоп». Дотянувшись, Сюань Цзи распахнул ближайшее к больничной койке окно:

— Можешь курить, сюда никто не войдет. Старина Сяо, ты в порядке?

Сяо Чжэн перекинул Сюань Цзи портсигар. Они занимали разное положение, но сегодня каждый из них вольготно расположился в больничной палате, выпуская в воздух клубы серого дыма и воспевая всю печаль человеческого общества.

— Усач которого мы пристрелили, Цзи Цинчэнь, оказался обычным человеком. — сказал Сяо Чжэн. — Из-за заражения бабочкой-паразитом, его энергетические показатели выросли до аномальных размеров, из-за чего он и не смог избежать мифриловой пули. Но вчера, когда он находился под контролем этого существа, он все еще был жив. Причиной его смерти стало пулевое ранение.

Сюань Цзи открыл рот. Обычный человек погиб из-за ошибки в расчетах. Это была грубая халатность.

— С меня сняли два балла, но это ерунда. У меня осталось еще одиннадцать. Я больше не выйду на поле боя и не думаю, что мне еще когда-нибудь выпадет шанс руководить процессом. — Сяо Чжэн устало махнул рукой. — Самое смешное, что вчера, когда я допустил ошибку, я приказал «принести в жертву» Би Чуньшэн и обязательно уничтожить Цзи Цинчэна до наступления полуночи. Кто бы мог подумать, что, по неудачному стечению обстоятельств, нам все же удастся «минимизировать потери». Это стало отличным основанием для освобождения от ответственности. Но, как только вспыхнул инцидент с призрачной бабочкой, все остальное потеряло свою значимость, и я остался на работе, просто чтобы понаблюдать.

Сяо Чжэн, казалось, вел какую-то внутреннюю борьбу. Он нахмурился и глубоко затянулся, сигарета издала тихий шелест. Выдохнув в воздух клуб белого дыма, он продолжил:

— Если кто-то из обычных людей становится свидетелем аномального события, мы обязаны стирать все их воспоминания о случившемся. Обычно мы используем специальные инструменты или препараты, но все эти методы в той или иной степени вредны. Будучи оперативником, Би Чуньшэн часто спасала обычных людей, и никогда не позволяла Отделу восстановления работать с ними. Для изменения памяти она использовала свою собственную способность. Ее приемы отличались особой деликатностью. Процесс требовал много времени и сил, но она никогда особо об этом не беспокоилась. Я думаю, для нее это была не просто работа. Это было ее любимое дело.

Ее вера. Смысл, за который она так неуклонно цеплялась.

Сюань Цзи сидел на больничной койке скрестив ноги, он курил и молча слушал Сяо Чжэна. Протянув руку, юноша сгреб в охапку небольшой букет, стоявший у изголовья, зашуршал оберточной бумагой и, собрав простенькую пепельницу, кинул ее на постель между ними.

— Но после корректировки воспоминаний, спасенные люди все еще сохраняли с ней длительные отношения. Би Чуньшэн даже завела для них специальную адресную книгу. В этой адресной книге…

Сяо Чжэн попытался произнести это вслух, но так и не смог выдавить ни слова. Сюань Цзи стряхнул пепел и тихо продолжил за него:

— Все, чьи имена записаны в этой книге, превратились в зараженные призрачными бабочками ходячие трупы, верно?

Сяо Чжэн был подавлен тем, каким тоном он это произнес.

— Не трудно было догадаться, — равнодушно пожал плечами Сюань Цзи. — Это она разбросала везде яйца этих бабочек?

— Она смешивала яйца бабочек с угощениями, и посылала их жертвам в качестве подарков. Затем вслух предупреждала людей о том, что продукты имеют срок годности и будет лучше съесть все как можно быстрее. Речь была ее особой способностью. Все эти люди попадали под воздействие и безоговорочно доверяли ей. Им хватало даже намека. Достаточно было лишь услышать звук ее голоса, как они немедленно открыли бы ей все двери и попробовали бы все, что она им дала. Как только жертвы оказывались под влиянием бабочек и теряли контроль над своим телом, она звонила им и рассказывала правду.

В этот момент многие иллюзии рушились. Пострадавшие понимали, что человек, которому они доверяли больше всего на свете, без всякого на то основания, причинил им вред.

Так рождались обида, негодование, и все это становилось отличной пищей для темной жертвы.

— Да, у каждого человека есть свои эмоции и инстинкты. Если жертва недостаточно подготовлена или настроена враждебно, это можно повлиять на результат воздействия. Однако, у призрачной бабочки нет ни «сознания», ни эмоций. Она просто управляет телом хозяина, ориентируясь на внешнюю обстановку. Такие существа куда больше подвержены влиянию способностей «духовного» класса, нежели человек. В отделе реставрации древних книг даже считают, что призрачная бабочка могла бы быть одним из древнейших инструментов, используемых во зло.

Сюань Цзи вздохнул:

— Неудивительно, что она смогла контролировать мальчика, писавшего тексты темного жертвоприношения.

Сяо Чжэн на мгновение замолчал, а затем продолжил:

— Когда мы нашли трупы ее семьи, все они спокойно лежали в своих кроватях. Их тела уже сгнили. Стены сверху донизу покрывали начертанные кровью жертвенные письмена. Ритуал помог ей скрыть запах, соседи ничего не заподозрили. Тело ее мужа не сгнило, поскольку он был заражен бабочкой. Возможно, вскрыв его голову, убийца испытал настоящее потрясение, и случайно порвал ему свитер.

— Свитер цвета зеленых водорослей? — с сигаретой в руке, спросил Сюань Цзи.

Сяо Чжэн будто не расслышал его:

— Что?

Но Сюань Цзи лишь устало покачал головой.

— Тела ее матери и сына были накрыты одеялами, труп ее мужа находился в хозяйской спальне, а рядом с ним виднелся след, оставленный чужим телом. С тех пор или, может быть, с того самого случая восьмилетней давности, она и сошла с ума.

Восемь лет она жила в бесконечном кошмаре, постоянно подозревая в членах своей семьи оживших мертвецов, пока, в один из дней, она действительно не обнаружила в теле своего отца бабочку-паразита.

Страшный сон обратился реальностью. Она больше не могла отделить явь от вымысла. Ее товарищи, за которых она готова была отдать жизнь, стояли за кулисами. Разве все те ценности и убеждения, в которые она когда-либо верила, и все, за что она боролась изо всех сил, не было в итоге всего лишь нелепым обманом?

Что она чувствовала, когда, вскрыв головы всем своим родственникам, вдруг обнаружила, что ее мать и сын вовсе не были заражены?

Сколь глубок пылающий ад? Как далеко должны были находиться те злобные духи, способные услышать ее голос?

Долгое время никто из них не издавал ни звука, пока их сигареты окончательно не истлели. Словно о чем-то задумавшись, Сюань Цзи вдруг спросил:

— А что насчет того зараженного мальчика? Он жив?

— Ну, операция прошла успешно, через некоторое время он сможет вернуться к нормальной жизни. Бабочку мы изолировали. — сказал Сяо Чжэн. — Но вряд ли нам удастся это скрыть. Случившееся — самый крупный скандал с момента создания Управления по контролю за аномалиями. Вероятно, это и было ее целью. Директора Хуана отозвали свыше, и он все еще не вернулся.

— Этот мальчик и последняя жертва тоже были в числе спасенных Би Чуньшэн?

— Нет, — покачал головой Сяо Чжэн. — Эти двое ранее никогда не контактировали ни с Би Чуньшэн, ни с Управлением. Они даже не были знакомы. Единственное, что их объединяло, так это то, что оба они жили в Дунчуане. Но Би Чуньшэн никогда не была в Дунчуане. Это все так странно. Следственная группа выясняет круг их социальных контактов. Кроме того, откуда взялись эти паразиты? Откуда Би Чуньшэн известно о такой вещи, как темное жертвоприношение? Все это нам пока выяснит не удалось…

Сюань Цзи выдохнул дым:

— Я думал, что она перевелась в Отдел ликвидации последствий из-за своих особых способностей, но ведь это совсем не так, верно, старина Сяо?

Сяо Чжэн был ошеломлен.

— Не трудно догадаться, — Сюань Цзи приоткрыл глаза, демонстрируя красиво очерченные двойные веки, и стряхнул пепел в самодельную «пепельницу». Его движения были медленными, и говорил он тоже медленно. — Тот, кто предложил контролировать уровень смертности при помощи призрачных бабочек, был мой предшественник, верно?

Сяо Чжэн все еще молчал.

— Зная всю глубину Отдела ликвидации последствий и то, как трудно в него попасть, ты всеми силами старался втиснуть меня туда, как экзотического «сома», способного влиться в окружающую среду. Но я боюсь трудностей. Если бы я заранее знал, что это будет должность, где «меньше денег, но больше мин», то уже давно сбежал бы обратно в свой родной город, наплевав на кредитную задолженность. Но ты промолчал. Ты обманул меня, старина Сяо. Я всего лишь беспомощный провинциальный юноша, мне не на кого опереться. За все эти годы я так и не нажил себе друзей. А ты просто взял и закопал меня заживо, разве твоя совесть чиста после этого? Ты оскорбил мои чувства.

Сяо Чжэн все также молча смотрел на Сюань Цзи.

Глаза Сюань Цзи улыбались, но при внимательном рассмотрении можно было заметить, что эта улыбка держалась лишь на нитях шелкопряда​​​​​​​4. Его взгляд всегда был молодым и ярким, но, когда он смеялся, казалось, будто он испытывает странную усталость. Внезапно, Сяо Чжэн обнаружил, что и сам Сюань Цзи был таким же, как его улыбка — искренним, бездушным. Между четырьмя морями все люди были братьями ​​​​​​5, но он никогда не был с ними откровенным.

​​​​​​​4 "Мешочки молодости" – считаются красивой чертой женского лица.

​​​​​​​5 四海之内皆兄弟 (sìhǎizhīnèijiēxiōngdì) – между четырьмя морями все люди – братья (цитата из «Лунь Юй»). Букв. все люди в мире братья.

Сюань Цзи был покладист, небольшой опыт «наемного раба»​​​​​​​6 сгладил его острый нрав. Казалось, он вообще не придерживался никаких принципов, до тех пор, пока не разоблачил Сяо Чжэна. Нарвавшись на колючки, Сяо Чжэн вдруг обнаружил еще один из его особых талантов — держать всех на расстоянии и никого к себе не подпускать.

​​​​​​​6 社畜 (shèchù) – жарг. "наёмный раб" (букв. "скот компании"; человек, затрачивающий слишком большое количество усилий на своем рабочем месте).

— Я… Мне действительно некому доверять, — смущенно ответил Сяо Чжэн. — Я даже сомневаюсь, а нет ли в моем резюме тени призрачной бабочки.

— Все еще сомневаешься? — улыбнулся Сюань Цзи.

Когда среди моря проблем только одному человеку везет, вероятно, с ним тоже не все так гладко.

Сяо Чжэн — истинный любимец небес. У него было хорошее происхождение и гармоничная семья. Более того, он был единственным ребенком. В детстве его любили тысячи людей. Узнав, что он особенный, его семья не только не посчитала его уродом, но и начала еще больше гордиться им. В возрасте восемнадцати лет Сяо Чжэн официально поступил на службу в Управление по контролю за аномалиями. Во время учебы, получая степень бакалавра, он также участвовал в программе подготовки кадров для Министерства безопасности. По окончании университета он сразу же поступил на службу в «Лэйтин», одно из «трех специальных элитных подразделений». Вскоре, его повысили. Продвижение по службе было похоже на то, как если бы он оседлал ветер. До сих пор этот выдающийся молодой человек входил в список главных власть имущих лиц организации… пока его мировоззрение не перетерли в труху.

— Ну же, Сяо Тяньцзяо​​​​​​​7, нельзя заколоть того, кто нырнул в озеро, верно? Если с тобой еще ничего не случилось, то пришло твое время. В твоем положении «остаться и понаблюдать», означает скорее высокий подъем и мягкое приземление, так что, все в порядке. — сказал Сюань Цзи. — Так как раньше ты ничего не знал об этих бабочках, тебе не стоит слишком беспокоиться. Людям свойственно прикидываться дурачками. Смотри, не запутайся в этой правде Шрёдингера, разве Би Чуньшэн не извлекла урок из неудачи своего предшественника?

​​​​​​​7 Игра слов. 肖天骄 (xiàotiānjiāo), где используется 肖 – фамилия Сяо Чжэна и 天骄 – что буквально означает предводитель, вождь, воитель.

Судьба человека, как и его история, извечно принадлежали к двухуровневой системе хаоса, в которой плотно переплелись причина и следствие.

Если бы Би Чуньшэн не думала об этом постоянно, она не сошла бы с ума и уж точно не осквернила бы труп, не вскрыла бы череп своего отца. Она вышла бы на пенсию настоящим героем, путешествовала, и каждый год читала бы новобранцам лекции. И пусть все эти тридцать лет ее муж был лишь тенью, но ее мать и сын, по крайней мере, были бы живы.

Ежели эта жизнь так эфемерна, то все они по-своему хороши, и люди, и бабочки, так как же на самом деле лучше было бы поступить?

Сяо Чжэн не слушал этих скучных утешений. Слова сдавили ему горло:

— Я не понимаю, зачем вообще существует такое бесчеловечное правило, как «красная линия пятнадцати человек»?

Почему общество не желает замечать «особых» людей? Как они тогда могут защищать обычных?

Почему «особых» людей можно приносить в жертву или бросать в опасности?

Разве человек с «особыми способностями» уступает кому-либо? Почему их жизни стоят так дешево?

Взгляд Сюань Цзи скользнул по указательному пальцу правой руки. На месте кольца теперь остался только белый след. Он не стал мешать катарсису Сяо Чжэна. Умело сложив самодельную пепельницу, юноша завернул внутрь окурки и пепел, придал ей форму странного цветка и легким движением приколол к пальто директора Сяо.

— Юнъань, природный заповедник Сишань.

Сяо Чжэн опешил.

— Что?

— В двадцати милях к югу, то есть, прямо по соседству с Главным управлением, находится Центр охраны дикой природы Сишань. Вокруг центра есть ограждение. Пока дикие животные находятся внутри, они «защищены» и являются «братьями нашими меньшими», имея возможность спокойно есть и пить. Но если они выберутся наружу и начнут разгуливать везде, где им вздумается, то... очень жаль, друзья, но в лучшем случае вам придется лечь и позволить себя пристрелить. — Сюань Цзи медленно спустился с больничной койки, двигаясь, как паралитик, и вдруг, резко наклонившись, подхватил тяжелый меч, тут же направив его в сторону двери. — Управление по контролю за аномалиями — это «Центр охраны», а «красная линия пятнадцати человек» — ограждение, которое никто не может пересечь. Уважаемый Чжэн​​​​​​​8, как вы этого не понимаете? Допустим, я волк, прикинувшийся бродячей собакой, я просто хочу полакомиться объедками, и совсем не желаю встречаться с тобой.

​​​​​​​8 В данном предложении нет ошибки. В оригинальном тексте Сюань Цзи действительно использует крайне фривольное обращение только по имени (征), в сочетание с вежливым 你老 (nǐlǎo) – Вы, уважаемый, почтенный.

Сяо Чжэну показалось, что юноша сейчас сбежит, потому он встал и сказал:

— Подожди, куда ты собрался?

— Ууу… успокойся, я пока не собираюсь подавать в отставку. Этот старый дьявол, вызванный темным жертвоприношением, может иметь какое-то отношение к моей семье. Директор Сяо, мне нужен отпуск на неделю, я хочу вернуться в родной город. — Сюань Цзи одной рукой открыл дверь в палату и о чем-то задумался. Повернувшись к Сяо Чжэну, он сказал, — да, и не забудь возместить мне стоимость телефона. Более того, дай мне денег.

Глава 13

Все духи здесь были запечатанными в мечах безымянными людьми. Они больше не могли принести ни пользы, ни вреда. Будто они были рождены лишь для того, чтобы страдать за чужие грехи.

После грозы Большой каньон Чиюань был окутан запахом озона. Когда ритуал темного жертвоприношения прервался, устроившие переполох деревья-мутанты погибли. От переизбытка жизненной силы, они тут же превратились в груду увядших веток и листьев, а опавшие цветы смыло дождем. Но Управлению по контролю за аномалиями рано было расслабляться. Несколько команд оперативников все еще патрулировали местность. Сюань Цзи наблюдал за ними сверху, с воздуха.

Крылья, что защитили его от молнии, полностью раскрылись. Их размах достигал семи или восьми метров. Этого было достаточно, чтобы поднять в воздух одного человека. Однако, несмотря на то, что они казались огромными, они не выглядели слишком тяжелыми. Каждое перышко напоминало сгусток пламени и двигалось от любого дуновения. Их жар нагревал воздух вокруг него, создавая иллюзию. Это было похоже на мираж: багровые облака на заре1.

1 火烧云 (huǒshāoyún) багровые облака (на заре).

Над Большим каньоном Чиюань не летали самолеты. Даже специальный транспорт Управления приземлился почти в ста километрах к северу от него. Юноша не боялся, что его заметят.

Сюань Цзи всегда называл себя «вольным любителем свободы», талантливым «дикарем». Но на самом деле все это было ложью.

В отличие от него, люди с особыми способностями все еще считались «людьми».

Он не мог сказать, кто он такой, поэтому, когда вызванный темным жертвоприношением дьявол назвал его «маленьким демоном», он не возразил.

Сюань Цзи никогда не был ребенком и никогда не сможет состариться. С самого рождения его лицо оставалось неизменным. Когда Сюань Цзи смотрел на живых существ через «Альманах тысячи демонов», он мог видеть «семейство, род и вид», к которому они принадлежали. Но, когда он смотрел на себя на пустующих страницах сгущался туман. Помимо него, в «Альманахе» присутствовала только одна строчка: «Хранитель огня Наньмина».

Что же касалось этого «Хранителя огня», человек он или демон, чужак или местный… Бесполезный «Альманах тысячи демонов» не говорил.

Десять лет назад, едва он спустился с горы, перед взором Сюань Цзи предстало прекрасное и величественное зрелище. Юноша растерялся, но тут же услышал зловещий гул. Направившись в сторону звука, он наткнулся на аварию. У автомобиля спустило колесо, и водитель, не справившись с управлением, вылетел с серпантина. Сюань Цзи бросился к машине и прежде, чем автомобиль взорвался, успел вытащить людей.

Внутри находились отец и сын. За рулем сидел отец. Сюань Цзи облегченно вздохнул. Но юноша, сидевший на заднем сиденье, не пристегнул ремень безопасности, и Сюань Цзи не удалось его спасти. Он скончался на месте.

Окруженный дикими горами, Сюань Цзи только что спустился в мир, он понятия не имел, где искать помощи для этих людей. Тогда он вспомнил один способ, под названием «подслушивание трупа». «Подслушивание трупа» заключалось в том, что, в течение пары минут после смерти, в ухо умершего вставлялось перо. Перо превращалось в сгусток пламени и проникало в мозг. Так Сюань Цзи мог услышать часть воспоминаний погибшего. Однако, количество и объем услышанного, зависели от того, о чем думали мертвые прежде, чем их сознание окончательно рассеивалось.

Как правило, люди, умершие в результате несчастного случая, инстинктивно молили о помощи, им было страшно. Сюань Цзи хотел воспользоваться этим шансом, чтобы найти ключ к вопросу о том, где искать помощи. Когда машина вылетела с дороги и опрокинулась, ехавший на заднем сиденье юноша, вероятно, ударился головой. Он тут же скончался, не успев даже среагировать. На смертном одре он думал лишь о каких-то повседневных пустяках.

Одновременно с этим Сюань Цзи все еще пытался продлить жизнь его потерявшему сознание отцу, и он никак не мог понять, о чем именно тосковал подросток.

Молодой человек только что сдал вступительные экзамены, накануне аварии ему сообщили о том, что он отправляется в чужой город.

Дом, учеба, мечты о будущем, тоска из-за разлуки с девушкой, в которую он долгие годы был тайно влюблен — вся эта молодость и свежесть хлынули в уши Сюань Цзи. Вскоре, тело юноши постепенно остыло и все его воспоминания рассеялись по ветру.

В это время потерявший сознание отец на мгновение открыл глаза. Из-за сильной кровопотери он принял Сюань Цзи за своего собственного ребенка. Окровавленной рукой он крепко схватил Сюань Цзи и несколько раз повторил: «Не бойся».

Липкая и теплая, как паутина, она затянула Сюань Цзи в суетливый мир смертных.

По путаным указаниям отца Сюань Цзи нашел их с сыном мобильные телефоны. После долгой возни он, наконец, успешно вызвал полицию. Не иначе как слепой кот наткнулся на дохлую мышь2.

2 瞎猫碰死耗子 (xiāmāo pèng sǐ hàozi) букв. слепой кот наткнулся на дохлую мышь (обр. повезло, случайная удача).

Затем он похоронил юношу и, при помощи небольшого трюка, самолично заменил его. Ему даже не пришлось полностью менять внешность3, он изменил лишь свою одежду и темперамент в соответствии с личностью молодого человека, а затем запутал чувства людей. Знавшие юношу люди подумали бы, что он и раньше был таким.

3 改头换面 (gǎitóu huànmiàn) изменять лицо (обр. в знач.: менять внешний облик, оставляя суть неизменной).

Изначально фамилия «Сюань» ему не принадлежала. Но она очень понравилась юноше, и он решил ее сохранить.

Имя погибшего он изменил на «Цзи» сразу после того, как понял нынешнюю систему регистрации и обратился в местный полицейский участок. Поскольку он был старше восемнадцати лет, процесс грозил затянуться. Но несмотря на хлопоты, он не хотел его терять, так как «Цзи» было его настоящим именем. Правда, доподлинно не было известно, было ли оно дано ему при рождении. Древние говорили, что «имя и судьба связаны», а современные психологи считали, что имя связано с подсознанием. Он чувствовал, что должен был сохранить его.

Окончание средней школы — это важный поворотный момент в жизни каждого подростка. Особенно для тех, кто собирался уехать учиться в другой город. По окончании последнего семестра их характеры и привычки часто сильно менялись, так что их родственники и друзья не слишком беспокоились об этом. Таким образом, естественно, что «Сюань Цзи» обрел индивидуальность и стал «человеком» с долгой историей. До сих пор следователи Управления по контролю за аномалиями не видели в его резюме никаких проблем.

Сюань Цзи пролетел над Большим каньоном Чиюань, до места, куда Управление не решилось углубляться, и нырнул в густой лес. Приземляясь, он зацепил крыльями пару веток, и несколько листочков медленно слетели вниз. Внезапно, земля вокруг вспыхнула черным огнем, и яркие листья в одно мгновение превратились в пепел.

Здесь было очень тихо. Сквозь «Альманах тысячи демонов» можно было рассмотреть, что повсюду, в воздухе, на земле и даже на деревьях раскинулись паутины древних магических массивов. Нагроможденные слоями, они источали явное намерение убивать.

Сюань Цзи пролетел сквозь крону огромного дерева и опустился на землю. Он сложил крылья, надел рубашку и застегнул пуговицы. Затем, он свернул налево и прошел вглубь массива. Каждый шаг давался ему с легкостью4.

4 轻车熟路 (qīngchē shúlù) лёгкий экипаж и знакомая дорога (обр. в знач.: делать хорошо знакомое дело, идти по проторенной дорожке).

Следуя вдоль ручья, он подошел к подножию горы, лежащей поперек глубокой алой бездны.

Сюань Цзи что-то тихо проговорил, из его руки тут же вырвался сгусток пламени и погрузился в землю. Почва завибрировала, и со дна каньона донесся вздох, будто бы открылся какой-то барьер. Внезапно, лес наполнился шумом опадающих еловых веток. Послышался шелест крыльев бесчисленных птиц и жужжание насекомых. Змееподобные лианы упали вниз и услужливо потерлись о Сюань Цзи. Древние деревья медленно расступились, давая ему пройти.

Отсюда открывался прекрасный вид на Большой каньон, покрытый обильной растительностью, полный журчащих ручьев, с крутыми вершинами по обе стороны долины, и огромным, лежащим в самой глубине, древним городом.

Это был тот самый Большой каньон Чиюань, куда не было ходу живым, а любой, кто нарушил бы правило, совершил тяжкий грех. Их кости были бы стерты в порошок, а пепел развеян по ветру.

Здесь он родился.

Древний город, лежащий в каньоне, был подобен Помпеям, погребенным под вулканическим пеплом, Атлантиде, сокрытой в морских глубинах. Он был мертвый и пустой.

В центре древнего города стояло высеченное из черного, как смоль, камня огромное дерево, высотой более ста метров. Его массивные ветви были покрыты листьями. Он выглядело точь-в-точь как живое. Казалось, что его крона даже шелестела на ветру. В стороне от каменного дерева находилось самое высокое строение во всей долине. Храм был расположен на севере, а его фасад и главный зал выходили окнами на юг. На каждом крыле здания был выгравирован огромный огненный тотем. Такой же, как тот, что появлялся на лбу Сюань Цзи.

Во главе с храмом предков, вся территория долины больше напоминала усадьбу. Здесь были и крытый мост, и резная балюстрада, и даже каменная стела с выгравированными на ней еле заметными фресками.

Будто в них навсегда застыл какой-то образ.

Стоило только Сюань Цзи сделать шаг, и руины древнего города внезапно «ожили».

Земля, скалы, треснувшие камни, все утонуло в густом черном тумане. Туман быстро рассеивался в воздухе, принимая различные образы. Некоторые из них были похожи на людей, некоторые представляли собой лишь непогребенные останки, а некоторые были полулюдьми-полузверями. Были и другие… Невозможно было разобрать, что это на самом деле такое. Может быть, это был просто клубок культей, кое-как собравшихся вместе и окруживших Сюань Цзи.

Затем раздался пронзительный звук лошадиного ржания, из черного тумана выскочила группа всадников и галопом пронеслась по воздуху. В мгновение ока конница подкатилась к Сюань Цзи, высоко поднимая подкованные железом копыта. Призрачные всадники, все как один, спешились, выстроились в шеренгу и попадали на колени.

Сюань Цзи махнул рукой.

— Не будьте такими торжественными. Снаружи сейчас другое время. Вы заставляете меня чувствовать себя пережитком феодализма.

Лидер всадников шагнул вперед и откинул с лица черную маску, открывая зрелище, способное напугать человека до смерти. У всадника был только один глаз, кожа сгнила и склеилась, превратив все пять органов чувств в единое месиво, а с левой стороны виднелись белые кости нижней челюсти.

Он поднялся на ноги и улыбнулся Сюань Цзи. Голос его звучал хрипло и невнятно.

— Старейшина… вернулся… домой. Снаружи… все хорошо?

— Ох, меня так долго не было, — отозвался Сюань Цзи. — Дао И5, ты тяжело трудился, заботясь о семье и доме. Недавно один помешанный неподалеку отсюда разрыл могилу, намереваясь принести жертву демонам. Это никак не повлияло на вас?

5 刀一 (dāo yī), где «刀» – это нож, меч; а «一» – один, единица, первый. Буквально это переводится как «первый меч».

— Нет, — сказал всадник, названный «Дао И», — мы как раз… собирались попросить вас… о покое.

— Что?

— Фу Ци6 и… Цзянь Ши-эр7 жаждут вернуться на небеса.

Как только он произнес эти слова, ужасное лицо призрака тут же приняло сложное выражение. В нем читалось некоторое разочарование и, казалось, надежда. Два кавалериста вышли вперед, сняли доспехи и опустились на одно колено у ног Сюань Цзи.

6 斧 (fǔ) топор, секира; 七 (qī) – семь, седьмой.

7 剑 (jiàn) меч (также родовое слово для обоюдоострого холодного оружия); 十二 (shí’èr ) – двенадцать.

Один из них потерял голову, и вокруг его шеи клубился туман. Другой был весь обуглен, на его теле то и дело вспыхивали красные пятна. Если присмотреться повнимательнее, то можно было увидеть, что эти пятна на самом деле были искрами. Он был словно уголь в костре, стоило только подуть ветру, и несчастный неизбежно получил бы сильные ожоги.

Сюань Цзи вздохнул. Он не закрыл «Альманах тысячи демонов» и теперь книга отмечала этих «всадников» как «инструментальных духов».

Согласно легенде, когда-то Чиюань был древним полем битвы, где осталось огромное количество холодного оружия. Среди них было и особое оружие, в древних книгах его называли «артефактами». Но Сюань Цзи считал, что оно должно было называться «вещами духов»8. Это лучше всего отражало принятые в старом обществе гонения на простой народ. Все они были «отлиты» из живых существ.

8 鬼器 (guǐ qì) букв. «вещи духов» (изделия погребального инвентаря).

Живых существ тайно помещали в печи и путем отливки соединяли с предметами, после чего они превращались в «инструментальных духов». После создания инструмента, эти существа оказывались пойманными в ловушку и навсегда порабощены.

В древние времена знания об искусстве плавления металла были ограничены, и, спустя годы, «духовное» оружие ржавело. Как только оружие приходило в негодность, его дух тоже становился бесполезен. Некоторые духи вынуждены были гнить вместе со своими «телами», а некоторые теряли здравомыслие. Все они следовали принципу «одному конец — всему конец»9.

9 一了百了 (yī liǎo bǎi liǎo) одному конец — всему конец (обр. в знач.: решить проблему одним махом, одним ударом решить все проблемы).

Сюань Цзи не знал, насколько могущественными могли бы быть эти «артефакты», но он знал, насколько все они были несчастны.

Эти забытые в древнем сражении духи давно потеряли своих хозяев. Они были его соседями, его народом, его друзьями. С самого рождения Сюань Цзи сопровождали только они. По какой-то причине все духи автоматически подчинялись ему. Даже те, кто лишился рассудка, на короткое время успокаивались рядом с ним.

Они называли его «Хранитель огня», позволяя управлять ими и, когда существование становилось невыносимым, духи шли к Сюань Цзи, чтобы тот помог им уничтожить «тело» и обрести покой.

— Ну, — тепло сказал Сюань Цзи, — тогда… сначала идите к алтарю.

Алтарь находится в южной части главного зала, в окружении тридцати пяти каменных стел, на каждой из которых были выгравированы даты рождения и смерти. Согласно словам Дао И, они принадлежали тридцати пяти «Хранителям огня» до Сюань Цзи, что, вероятно, было эквивалентно его «предкам».

Сам Сюань Цзи родился в этом «собрании памятников»10 после смерти предыдущего хранителя. Воспоминания о его ранних годах были размыты. Он лишь смутно помнил, что тогда долго не мог пошевелиться. Казалось, он не ел, не пил и не мог ходить. Выслушав описание Дао И, он почувствовал себя картофелиной, что медленно росла на останках его предшественников.

10 碑林 (bēilín) «лес стел» (собрание памятников и каменных стел, также название известного парка-музея в Сиане).

Алтарь был выметен дочиста, в центре были выложены тела двух ищущих освобождения духов: сломанный топор и древний, насквозь проржавевший, меч.

Все духи очень хорошо знали друг друга. Остальные вышли вперед, чтобы попрощаться с Фу Ци и Цзянь Ши-эром.

Большинство из них уже даже не могли говорить, поэтому они просто собрались вместе, помогая друг другу, а затем, в полной тишине, расселись вокруг алтаря. Фу Ци и Цзянь Ши-эр опустились на колени и поклонились Сюань Цзи. Их тела вспыхнули. Больше они не вернутся в сломанный топор и древний меч.

Сюань Цзи, как искусный мастер, взял из рук «Дао И» беленую ткань и, опустившись на колени, тщательно стер с «тел» солдат пыль. В этот самый момент, налетевший ветер разогнал облака, и яркий солнечный свет упал на алтарь. Беленая ткань стерла с меча ржавчину, и свет отразился от выгравированной в углу лезвия надписи. Слова невозможно было разобрать, осталась только «трава»11.

11 艸部 — 140 ключ Канси со значением «трава». Один из 29, состоящих из шести штрихов. В словаре Канси есть 1902 символов, которые можно найти c этим радикалом, что делает его наиболее часто используемым.

«Трава» была частью множества символов. Угадать было невозможно. Во всяком случае, это точно не «Мо-е»12. Все духи здесь были запечатанными в мечах безымянными людьми. Они больше не могли принести ни пользы, ни вреда. Будто они были рождены лишь для того, чтобы страдать за чужие грехи.

12 Гань Цзян и его жена Мо-е были парой мечников, обсуждаемой в литературе, посвященной весеннему и осеннему периоду истории Китая. Некоторые аспекты этого материала можно считать историческими; другие, конечно, мифологические. В их честь была названа пара мечей.

Вытерев «тела» оставшихся солдат, Сюань Цзи спросил:

— Не жалеете об этом?

Оставшиеся орудия молчали.

Сюань Цзи делал свою обычную работу. Он трижды задал этот вопрос и немного подождал, но оба духа больше не появились. Они не жалели об этом.

— Спасибо за то, что заботились обо мне все эти годы. Я провожу вас, — тихо сказал Сюань Цзи, прижимая руку к груди.

Говоря это, он поскреб кончиками пальцев и «вытащил» из собственного тела огненный шар. Сюань Цзи держал шар обеими руками, и останки солдат, лежавшие на алтаре, взмыли в воздух. Несколько раз облетев вокруг юноши, они нырнули в огонь.

Сюань Цзи закрыл глаза.

Как только «тела» духов коснулись сияющего шара, он взвился и поглотил их целиком. Вдруг, огонь превратился в чистое белое пламя, способное расплавить золото и нефрит. В мгновение ока «тела» солдат растаяли в ладонях Сюань Цзи.

Из пламени поднялись две неясные фигуры и медленно поплыли по воздуху. Это были два человека: высокий и низкий. Они были совершенно не похожи на те призрачные образы, что недавно стояли у алтаря.

Высокий человек оказался худощавым ученым в заплатанной одежде и с аккуратной бородкой. Он выглядел бедным и порядочным. Второй был невысоким и хрупким, его украшения для волос и фигура смутно напоминали девушку. Они сильно отличались от всех этих кровавых духов. Вероятно, это были образы той жизни, когда они еще не попали в ловушку мечей.

В пламени Сюань Цзи увидел несколько фрагментов их воспоминаний. К сожалению, они были такими же короткими и нечеткими, как при «подслушивании трупов». Он не смог собрать воедино ни одного из них, и образы прошлого исчезли в огне.

Другие духи долго молчали, глядя на алтарь, пока пламя в руках Сюань Цзи не погасло. Затем они просто рассеялись, словно призраки.

Сюань Цзи трудно было понять, о чем они думали. Поначалу он всегда боялся, что после очередных таких похорон все они выстроятся в очередь и попросят его о помощи. В конце концов, смерть несла в себе демонстрационный эффект. Но позже он понял, что нет нужды беспокоиться об этом. Хотя духи и не знали, что такое любовь и радость, но они все еще были готовы продолжать жить.

До тех пор, пока они не достигнут вершины горы и тяжелой воды, чтобы, наконец, обрести место, где их будет ждать покой, и торжественно не попрощаются с миром людей.

Сюань Цзи в одиночестве сидел на алтаре, его оболочка солидного, уступчивого и лукавого человека на мгновение исчезла. В ярком солнечном свете он выглядел изможденным и одиноким. Прислушиваясь к жужжанию насекомых в «собрании памятников», ему вдруг захотелось закурить сигарету.

В этот момент в его ухе раздался «щелчок», и Сюань Цзи остановился, оглянувшись на звук.

Одна из стел в «собрании памятников», вдруг, треснула.

Конец первого тома.

Примечание переводчиков: редактура первого тома по новой версии завершена.

Глава 14

Том 2. Глупец.

Боги не могут защитить людей, ведь они гниют под грушевыми деревьями.

Шэн Линъюань помнил, что его поразил великий гром. Его тело рассыпалось в прах, а душа испарилась. На этот раз он, наконец, мог упокоиться с миром и проспать еще хоть восемь тысяч лет. Однако, после недолгого сна, его снова разбудили.

В прошлый раз, он имел неудовольствие «встать не с той ноги», но в этот раз он был настолько ошеломлен, что даже не мог пошевелиться.

Пробуждение от темного жертвоприношения прочно отпечаталось на его костях1. Даже несмотря на то, что его плоть была уничтожена, его сознание все еще содрогалось от боли. Весь его разум, казалось, был погружен в страдания. Кроме того, у него вообще не должно было быть никакого «тела», где уж тут было притворяться… Что вообще произошло?

1 刻骨铭心 (kègǔ míngxīn) — выгравировать на костях и запечатлеть в сердце, обр. запечатлеть глубоко в душе; навечно запомнить; незабываемый, век не забыть.

Почему эта никчемная молодежь никак не перестанет поклоняться демонам?

Вдруг, до его ушей донесся грохот барабанов. Шум становился все более и более отчетливым, сплетаясь с голосом задыхающегося человека, изо всех сил пытавшегося закричать. Некоторое время Шэн Линъюань терпеливо слушал, но так и не смог разобрать ни слова. Головная боль усилилась настолько, что его череп готов был расколоться. Он подумал: «Где этот демон, решивший порыдать над могилой?»

В то же время послышался звук приближающихся шагов, и кто-то помог ему подняться. Боль от тысячи порезов еще не прошла, и все его чувства сейчас были несколько притуплены. Через некоторое время Шэн Линъюань понял, что этот «кто-то» взял тряпку из неизвестного материала и принялся беспорядочно стирать грязь с его тела.

Шэн Линъюань поспешно «моргнул». Прямо перед ним находилось чье-то лицо. Кончик чужого носа почти уткнулся в него, и юноша смог разглядеть красивые глаза феникса в обрамлении длинных ресниц. Янтарная радужка была почти прозрачной. Портила эту невероятную картину лишь пара темных кругов. Шэн Линъюань был ошеломлен. Увидев этого человека, он затаил дыхание. Юноша напротив снова протер его и досадливо произнес:

— Плохо, почему не оттирается?

Шэн Линъюань удивленно замолчал.

Как самонадеянно!

Он узнал этого маленького демона со множеством трюков. Он был там, в Чиюань. Маленький демон что-то пробормотал и отступил на пару шагов назад. Только теперь Шэн Линъюань обнаружил, что угол его обзора был крайне необычен. Казалось, он лежал в чьих-то руках.

Маленький демон переоделся в странную одежду, будто бы связанную из какой-то шерсти. Невероятно тонкая, наверняка сделанная вручную, она была молочно-белого цвета и очень чистая. Похоже, даже несмотря на то, что этот юноша скитался среди людей, он, тем не менее, утопал в роскоши, иначе с какой стати ему быть таким избалованным. И, хотя Шэн Линъюань не знал, почему маленький демон был одет как овца, вещи из мягкой шерсти казались очень удобными. Тепло чужого тела просачивалось сквозь них.

Шэн Линъюань неслышно вздохнул. Боль от тысячи порезов постепенно утихла, сознание прояснилось. Он попытался ощупать себя, но его конечности онемели. Он мог «видеть» и «слышать», словно отделенный от мира каким-то барьером, однако все эти ощущения происходили не от его органов чувств.

Он что… прирос к какому-то предмету?

— Подобного раньше не случалось, — сказал маленький демон. В руках юноша держал небольшую коробочку, способную передавать звук на расстояние в тысячи миль, и Шэн Линъюань услышал, как он приказал ей, — Найди в интернете «как очистить меч от крови».

Коробочка ответила монотонным женским голосом:

— Результаты поиска по запросу «как очистить меч от крови».

— Разрешено мыться в бане… Какого черта? О, игровой форум. Протрите шелковым шарфом… Тц! Чушь собачья, — Сюань Цзи задумчиво нахмурился. Правда была в том, что ни те, ни другие советчики, вероятно, никогда не сталкивались с такой сверхъестественной ситуацией, в которой требовалось оттереть от крови меч, поэтому он сказал своему мобильному телефону, — Хорошо, поищи в интернете… э-э-э… «как девушки стирают свои штаны в дни визитов тетушки»2.

2 大姨妈 (dàyímā) — тётя, старшая сестра матери; разг. «критические дни».

Шэн Линъюань все еще изумленно молчал.

И, хотя он так и не понял вопроса, интуиция подсказывала ему, что это было что-то не очень хорошее.

Этот прирожденный маленький демон был связан с огнем, однако, у него имелось еще одно диковинное, но очень эффективное средство — умение подчинять себе металл.

И, хотя они всего раз «обменялись рукопожатиями», Шэн Линъюань почувствовал, что он на самом деле не так прост, как кажется на первый взгляд. Насколько он мог судить, реальная сила этого юноши не только не уступала, но и превосходила тех древних демонов, что давно исчезли с лица земли.

Но, как ни странно, справлялся он с ней довольно неважно. Например, сперва он не желал демонстрировать свои способности перед обычными людьми. Потом, он даже не осмеливался достать меч, и порой ему недоставало здравого смысла. Он был похож на невежественного ребенка, в чьем распоряжении оказались золотые горы. Грубой силы ему было не занимать, но он понятия не имел, как ее использовать. Может, все это было из-за того, что он вырос среди людей и не получил должного наставления от старших?

Но если так, то откуда взялась эта сила, что ни духам, ни демонам не постигнуть?

От рождения? Что это, в конце концов, за вид такой?

В какой-то момент Шэн Линъюань почувствовал себя неловко и отвернулся. Главная причина заключалась в том, что у юноши не хватало рук. В одной он держал «маленькую бормочущую коробку», что-то бубнил и периодически тыкал в нее пальцем, другая была свободна, но, через некоторое время, он начал отбивать ею барабанную дробь. Затем юноша принялся подпевать чьим-то завываниям. Среди грохота барабанов, голоса обоих мужчин превратились в рев. Они даже не звучали в унисон.

«Тц, — возмутился Шэн Линъюань и, недовольно цокнув языком, сделал вывод. — Осел».

В этот самый момент снаружи донесся звук «динь-дон», и ревевшего во весь голос «осла» прервали. Отреагировав на шум, он ненадолго сжалился над ушами Шэн Линъюаня, встал и пошел прочь.

Шэн Линъюань был отодвинут в сторону. Он почувствовал, что под его телом оказалось что-то узкое, длинное и мягкое, похожее на кровать. Как только он упал на нее, то тут же увяз. Он не имел ни малейшего представления, что это за уютное место.

Немало удивленный, он воспользовался этой возможностью, чтобы осмотреться.

Помещение казалось очень тесным. В основном потому, что потолок находился довольно низко. Квадратный, белый, на нем не было ни деревянных балок, ни колонн. Помещение напоминало гроб, высоты стен едва хватало, чтобы обычные люди не ударялись головой. Но, тем не менее, здесь было довольно светло. Всю южную стену занимало, прикрытое тонкими тюлевыми занавесками, окно. Солнечный свет заливал половину комнаты. Окно были таким же, как и в том месте, под названием «больница», но, словно сделанное из роскошного «хрусталя», оно выглядело гораздо чище и прозрачнее.

В центре потолка висел «диск», и Шэн Линъюань предположил, что он использовался для освещения. Он уже видел нечто подобное в «больнице», хотя форма и отличалась, но положение сходилось. Мебель вокруг была очень странной. На первый взгляд она казалась довольно потрепанной, но при ближайшем рассмотрении появлялось чувство, что у всех этих предметов могла бы быть какая-то тайна. Не стоило делать поспешных выводов.

Все вокруг было неидеальным, но и не грязным. Комната была чистой и комфортной… За небольшим исключением. На низком шкафчике в углу стояла маленькая квадратная коробочка, из которой все время кто-то кричал.

В этот момент, вернулся маленький демон. Он был в компании незнакомого молодого человека, которого Шэн Линъюань никогда раньше не видел.

— Садись. Хочешь чего-нибудь выпить? — привычно осведомился Сюань Цзи.

Человек был одет в темно-синее чанпао3, и на его лице, казалось, застыло разочарование. Шэн Линъюань смерил его осторожным взглядом и подумал: «Смертный, но я чувствую едва уловимый след зверя из Лэйцзе4»

3 Чанпао — традиционный китайский халат.

4 Лэйцзэ — обитель бога грома Лэйгуна. В китайской мифологии Лэйгуна представляли существом с телом дракона и человечьей головой. Предполагается, что прежнее местоположение Лэйцзе находилось в Хэйзе, городском округе провинции Шаньдун. Название городского округа является сокращением от «гора Хэшань (菏山) и водоём Лэйцзэ (雷泽)».

Внезапно, его сердце дрогнуло. Маленький демон сказал, что подразделение Цинпин исчезло тысячи лет назад… значит, все эти полудемоны смешались с людьми, оставили после себя потомство и даже сейчас, спустя столько времени, все еще можно было увидеть тонкий намек на родство.

Гостем был директор Сяо. Измотанный и уставший, как только он вошел в дверь, его едва не хватил удар от звука тяжелой музыки. Сжимая виски, он сказал:

— Ты что, решил преодолеть звуковой барьер? Убери это! Твои соседи наверняка оглохли, если еще не пожаловались на тебя. Дай мне бутылку воды.

— Сейчас будний день, а значит, в доме нет никого, кроме меня.

Сюань Цзи вытащил из холодильника бутылку ледяной минеральной воды и бросил ее Сяо Чжэну, после чего отставил Шэн Линъюаня в сторону и уселся на кровать.

Шэн Линъюань почувствовал, что вещь, к которой он был привязан, превышала половину человеческого роста и довольно много весила. Столкнувшись с землей, она издала глухой стук.

У него тут же возникла смутная догадка. И, как только Сюань Цзи отошел, взгляд Шэн Линъюаня упал на слишком прозрачное зеркало в углу комнаты.

Ну, конечно.

С легкой головной болью он подумал: «Это действительно его меч».

Меч был более трех футов в длину и довольно массивным. Шэн Линъюань хорошо помнил, что этот маленький демон вытащил его из собственного позвоночника. Должно быть, это было его духовное оружие. Маленький демон был связан с огнем, настоящее палящее солнце, чистая энергия ян, полностью противоположная холодной и мрачной энергии инь.

А Шэн Линъюань был самым настоящим холодом.

Но вместо того, чтобы оттолкнуть его, меч, кажется, заботливо согревал его душу.

Как странно.

Пока Шэн Линъюань предавался раздумьям, Сюань Цзи сел, скрестив ноги, и достал из-под журнального столика блюдце с орехами.

— Ты что, все эти дни работал в ночь? — спросил он.

— Ну, с делом Би Чуньшэн все более или менее ясно. Оперативники, с которыми она работала, сознались в использовании призрачных бабочек, тем самым подтвердив ее слова. Наши специалисты проверили ее учетную запись в интернете и обнаружили, что она неоднократно просматривала случаи, в которых был замешан твой предшественник, директор Гун. Кроме того, она уделяла пристальное внимание всем, чьи должности были выше руководителя группы, и тем, у кого насчитывалось меньше половины баллов за «красную линию»… включая меня. — Сяо Чжэн действительно умирал от жажды. С позором закончив свою речь, он залпом опустошил бутылку и с хрустом сжал ее в ладони. — Мы также установили наблюдение за домом Гун Чэнгуна. Би Чуньшэн следила за ним в течение долгого времени, но то донесение вряд ли было написано ею. Во всяком случае, мы не нашли никаких доказательств. В письме недвусмысленно говорилось о том, что Гун Чэнгун не раз брал взятки, но я не думаю, что в то время у Би Чуньшэн была возможность исследовать этот вопрос. В противном случае, какой смысл ей тогда был писать это донесение, она могла бы давно порубить Гун Чэнгуна на куски.

— Получается, она лишь проводила расследование и вовсе не нападала на Гун Чэнгуна? — спросил Сюань Цзи.

— Нет, у нее не было ни единого шанса. Даже если директор Гун был обычным человеком, он слишком долго работал с человеческой памятью в Отделе ликвидации последствий, у него были свои секреты. Он всегда был предельно осторожен и двадцать четыре часа носил с собой множество инструментов для защиты от разного рода ментальных атак. — покачал головой Сяо Чжэн. — Она всю жизнь прожила в сомнениях, ровно до того момента, пока не вскрыла череп своего отца. К тому времени Гун Чэнгун уже находился под следствием, где и впал в кому.

— Откуда она взяла яйца этих насекомых?

— Из того контейнера, что Гун Чэнгун украл из хранилища тридцать лет назад. Мы нашли его у нее дома, там еще немного осталось. Более того, следуя данным с ее видеорегистратора, мы нашли несколько объектов недвижимости, принадлежавших Гун Чэнгуну. По всем адресам значились фирмы-однодневки. Номинальными владельцами этих фирм числились совершенно посторонние люди, все было тщательно скрыто. Мы понятия не имели обо всем этом, вероятно, именно это она и расследовала. Одна из фирм была ограблена, но полиция, прибыв на место, не подтвердила факт кражи и дело закрыли. Однако, в том здании находилась потайная комната. В ней были обнаружены следы аномальной энергии. Должно быть, именно там Гун Чэнгун и хранил яйца призрачной бабочки. Единственное, что так и осталось для нас непонятным: где в этой жизни Би Чуньшэн смогла научиться темному жертвоприношению?

Сюань Цзи ничего на это не ответил. Схватив горсть фисташек, он принялся с упоением их щелкать.

На самом деле, во всем этом был один подозрительный момент. Он не знал, слышали ли тогда другие… Может и слышали, но решили, что Би Чуньшэн несла полную чушь, ведь вокруг царил самый настоящий хаос. После того, как она призвала дьявола, тот был довольно благосклонен к ней и вовсе не возражал против ее мести, но, стоило ей только произнести: «Чиюань», как он тут же изменился в лице.

Почему Би Чуньшэн вдруг упомянула Чиюань?

Почему ее слова смогли настолько задеть древнего дьявола по больному, что это заставило его нарушить договор, не опасаясь даже грома с небес?

— Что касается оперативников, работавших с Гун Чэнгуном и использовавших призрачных бабочек для сокрытия количества жертв, то Главное управление решило официально расследовать это дело.

— А? — словно опомнившись, воскликнул Сюань Цзи.

— Обычно, Отдел ликвидации последствий лишь содействует в такого рода самопроверках… но на этот раз, это именно ваше проклятие…

— Надо сотрудничать со следствием. Понял, понял. — покивал Сюань Цзи. Во всяком случае, он был лишь новичком, это не имело к нему никакого отношения.

Хорошо было бы приостановить работу в связи с проведением расследования. Если он все равно будет получать деньги, зачем трудиться? Это было сродни тому, что предоставить ему ежегодный отпуск.

Сюань Цзи радостно ответил:

— Можете быть уверены, мы немедленно прекратим всю работу и будем в полной мере сотрудничать со следствием.

— Ни черта ты не будешь сотрудничать. Что с тобой вообще? — Сяо Чжэн яростно взмахнул рукой. — Директор Хуан считает, что я должен возглавить это расследование. Но это слишком широкий вопрос. Оперативники, отделы логистики, и я не… недостаточно чист для этого. Поэтому здесь нужен кто-то, кто никак не заинтересован в делах Управления.

Сюань Цзи тут же рефлекторно польстил:

— Директор Хуан действительно предусмотрительный, авторитет старого руководства неоспорим.

— Человек, о котором он говорил — это ты.

Сюань Цзи остолбенел, а затем недоуменно вскинул брови.

Это правда, что он пришел в Управление по контролю за аномалиями по собственному желанию, но было бы бесстыдством утверждать, что он стал директором Отдела ликвидации последствий в силу собственных способностей.

Он и был тем самым «незаинтересованным», которого Сяо Чжэн призвал на помощь в Отдел восстановления. Однако, Сяо Чжэн, похоже, никак не ожидал, что расследование в этом, не имевшем к нему никакого отношения5, подразделении, в итоге повиснет над его головой. Казалось, что в глазах посторонних, не знавших всей подоплеки, эти двое находились в одной шайке.

5 八竿子打不着 (bā gānzi dǎbuzháo) — досл. восемью палками не достать; знач. далеко, не иметь связи, не иметь отношения.

Генеральный директор попросил его присмотреть за Сяо Чжэном? Неужели от так уверен в его революционной воле и бескорыстии?

— Да, это ты. — тихо сказал Сяо Чжэн. — Боюсь, он ничего не знает. Я объяснил ему, что ты был принят на работу в Управление по моей рекомендации, но он все равно… Не понимаю, что он имел ввиду.

— Мы с тобой — два сапога пара, не прикидывайся дурачком. — Сюань Цзи выплюнул скорлупу. — Директор Хуан имел ввиду, что «не стоит поднимать шум».

Сяо Чжэн бросил на него тяжелый взгляд.

— Хорошо, позволь мне кое-что спросить, — сказал Сюань Цзи. — Личинки бабочки или яйца, не важно… Как тебе больше нравится? Вы не боитесь, что они распространятся в толпе?

— Невозможно. Украденные из Управления яйца подверглись специальной обработке, — ответил Сяо Чжэн. — Они могут только паразитировать, но не размножаться. Когда умирают люди, умирают и бабочки.

— Хорошо, раз они больше не заразны, значит, никакого вреда обществу уже не принесут. Что еще нужно расследовать? — объявил Сюань Цзи.

Они были знакомы не первый день, и Сяо Чжэн знал, что доброго слова от этого человека не дождешься6. На лбу у мужчины вздулись вены.

6 Дословно «из собачьей пасти не жди слоновой кости» 狗嘴里吐不出象 (gǒu zuǐli tǔ buchū xiàng yá).

Как и ожидалось, Сюань Цзи снова заговорил:

— Люди, на которых паразитировали бабочки, продолжали жить и работать в мире и довольстве, а их друзья и семьи пребывали в неведении. Что плохого в стабильной и размеренной жизни? Если этот случай действительно будет тщательно расследован, а затем обнаружится, что бабочками заражены восемь тысяч человек, что вы будете делать? Что все мы будем делать? Может, у нас есть личный крематорий? Старина Сяо, Управление по контролю за аномалиями — это учреждение, призванное поддерживать безопасность и стабильность в обществе, а не сеять панику среди населения. Также, как и наш Отдел восстановления. Мы подтираем задницы. Независимо от того, насколько грязная эта задница, мы должны использовать мягкую туалетную бумагу. Если будем пользоваться наждачкой, это может плохо кончиться.

У его языка, казалось, была какая-то особая, независимая от других, способность. Он говорил и в то же время раскалывал орехи.

Сяо Чжэн и раньше знал о том, что этот парень самая настоящая уличная шпана, лишенная всякой морали, но он никак не ожидал, что у Сюань Цзи, к тому же, отсутствуют всякие границы. Стоило ему только услышать слова «подтирание задниц», как у него едва не подскочило давление. Вспылив, он поднялся и выхватил у юноши тарелку с орехами.

— Ты можешь разговаривать на человеческом языке? Хвати грызть семечки! Ты, попугай!

Но Сюань Цзи пребывал в стабильном настроении и не разделял его беспокойства.

— «Красная линия пятнадцати человек» — это самая настоящая круговая порука. Большинство из тех, кто использовал призрачную бабочку для сокрытия количества смертей и раненых, на самом деле были эгоистами. Но я верю, что среди них были и те, кто действительно стремился защитить своих братьев. Теперь им придется вернуться назад и копнуть еще глубже. Есть люди, у которых все еще осталась совесть, например, ты. Но откуда вам знать, что этот никчемный старик не использовал вас?

Сяо Чжэн замолчал.

Неужели он действительно не понимал значение слов директора Хуана? Как такое было возможно? Сяо Чжэн проработал в Управлении столько лет, даже если порой в его мозгах недоставало извилин, он отнюдь не был одним из этих симпатичных наивный юношей.

Сюань Цзи был его другом. Но это была в высшей степени роковая дружба. Когда они разговаривали, Сюань Цзи никогда не боялся обидеть его. Всего несколькими словами этот юноша избавил его от лицемерного самообмана. Бесстыдно обнаженная совесть Сяо Чжэна была выставлена на всеобщее обозрение.

— Тогда… если… если жизнь выживших напрасна, то те, кто погиб, умерли зря?

Сюань Цзи был добр снаружи, но холоден внутри. Выслушав сбивчивое предположение Сяо Чжэна, он безразлично подумал: «Разве это не обычное дело?»

С помощью тарелки ядовитого куриного бульона7 он, наконец, отослал растерянного Сяо Чжэна прочь. Затем он поднялся и не спеша приготовил себе обед из трех блюд и суп. Наевшись и напившись, он взял свой окровавленный меч, который так и не смог ничем оттереть, и направился в кабинет. Отложив меч в сторону, он надел перчатки и осторожно открыл маленькую коробочку, достав оттуда стопку бамбуковых дощечек.

7 毒鸡汤 (dú jītāng) — обычно так называют вирусные статьи, написанные с целью приобретения прибыли и замаскированные под приятный контент. 鸡汤 здесь также означает — слащавые истории, перлы.

Эти бамбуковые дощечки он привез из древнего города, сокрытого в глубине долины Чиюань. Говорят, что это были части древней книги, которую собирали еще его предки. Из-за неправильного хранения защитные символы на них давно стерлись, а сами дощечки почти сгнили.

Исходя из всего этого, Сюань Цзи мог сделать вывод лишь о том, что «в их доме случилась беда». Среди тридцати пяти его предшественников, любой, кто не был неудачником, должен был знать, как правильно создавать резервные копии тех вещей, которые было сложно сохранить.

В этот раз его визит в Чиюань был недолгим. Во-первых, у него было не так много времени. Во-вторых, он был абсолютно здоров, а значит, нужно было возвращаться на работу. Но, когда стоявшая рядом с алтарем каменная стела внезапно треснула, юноша тотчас потянулся, чтобы придержать ее. Вот только он не успел, стела тут же разлетелась на куски.

Когда это произошло, первой реакцией Сюань Цзи была вовсе не мысль о том, что «нужно починить алтарь». Это была какая-то невыразимая паника.

Похоже, его эндокринная система дала сбой. Внезапно, его организм выделил целый набор гормонов, отвечающих за чувство страха. В его сознании всплыл голос, призывавший его бежать оттуда как можно скорее. Казалось, что, если он задержится в Чиюань, то непременно случится еще одна катастрофа.

Сюань Цзи успел лишь попросить Дао И разыскать в куче древних книг те, что были связаны с «Бедствиями» и «мечом судьбы», после чего немедленно сбежал оттуда.

Прошло уже три дня с тех пор, как он вернулся в Юнъань. Все формальности при вступлении в должность были соблюдены, и теперь он имел полное представление о том, как управлять отделом. Сюань Цзи оставалось только найти способ, как оттереть свой меч от крови и вернуть его обратно в позвоночник, так как он начал замечать, что, чем дольше они с клинком находились порознь, тем больше он не находил себе места.

Вот уже три дня и две ночи Сюань Цзи так сильно нервничал, что даже не мог спать без этого меча. Если во сне он случайно разжимал руку, то через пару секунд обязательно просыпался. В общей сложности, за прошлую ночь он проснулся более двадцати раз. Стоило ему только закрыть глаза и погрузиться в сон, как у него тут же случался нервный срыв.

— Братец меч, — Сюань Цзи погладил лезвие пальцами, успокаивая свой разум холодными прикосновениями, — да что же с тобой такое?

Но Шэн Линъюань, по которому юноша постоянно постукивал, не хотел его видеть. Он оглядел кабинет, но так и не нашел в нем ничего серьезного. Вместо этого он увидел висевший на стене «хрустальный шкаф». Внутри, аккуратными рядами были расставлены «скульптурные куклы» каких-то злодеев. Все они были похожи между собой и не имели никаких следов присутствия духовной силы. Похоже, это были просто игрушки. Шэн Линъюань подумал: «Этот негодный ребенок что, все еще не отучен от груди?»

«Зарядившись» от меча на некоторое время, Сюань Цзи аккуратно положил клинок рядом с «кукольным» шкафом и принялся проверять информацию.

Хотя Дао И был надежным и верным, он был уже слишком стар. Иногда он терялся и часто все забывал. Сюань Цзи подозревал, что он просто нашел все книги, содержавшие слова «злой дух», не зависимо от того, были ли то оригиналы или копии.

Древние рукописи были не слишком ему понятны, почерк казался расплывчатым. Сюань Цзи приходилось держать под рукой словарь и постоянно обращаться к нему. Дело двигалось крайне медленно.

— Дунчуань… книга шаманов… не похож на… — Сюань Цзи отложил бамбуковую дощечку в сторону. — «Концентрация и изгнание злых духов»… похоже на какое-то руководство. Это не то… «Легенда о демоническом камне»… что за бардак!

В последнее время он плохо спал и только что поел… конечно, это никак не способствовало расследованию. Посидев над всем этим еще какое-то время, Сюань Цзи лишь обнаружил, что символы на дощечках становились все более и более размытыми, а его веки все более и более тяжелыми. По неосторожности, он так и не дошел до подушки, уснув прямо на словаре.

Вокруг него была темнота. Сюань Цзи понял, что это сон. Он всегда чувствовал эти «осознанные сновидения». Должно быть, прочитанное о чем-то ему напомнило. Вместо того, чтобы пытаться вырваться, он решил пойти дальше и посмотреть, что ждет его впереди.

Внезапно, он словно на что-то наткнулся. Сюань Цзи щелкнул пальцами и на его ладони вспыхнул маленький огонек. Юноша увидел перед собой огромные железные ворота. Прямо на дверях висела красная бумажная печать. Печать заставила его вспомнить о разбившемся кольце.

Поверхность железных ворот была неровной, будто испещренная какими-то отметинами. Сюань Цзи с любопытством поднес огонек поближе к одному из выпуклых следов. Пламя озарило пространство перед ним, и юноша вздрогнул. То был вовсе не рельеф — это был четкий отпечаток руки!

Сюань Цзи инстинктивно отступил на пару шагов назад и увидел, что вся поверхность железа была полностью покрыта следами ладоней, отпечатками ног и вмятинами от ударов… словно это сделал тот, кто был некогда заперт здесь. Этот кто-то всем телом бросался на ворота, пытаясь прорваться!

В это время что-то с силой ударилось о двери. Пламя в руках Сюань Цзи задрожало и погасло.

В темноте все еще раздавался грохот. Глухой и безумный, от которого кровь стыла в жилах.

Волосы на затылке Сюань Цзи встали дыбом. Но, как ни странно, даже охваченный паникой, он все еще не мог развернуться и убежать. Ворота манили его, как черная дыра. Юноша не удержался и потянулся к ним.

Но, едва его пальцы коснулись железных дверей, как в ушах Сюань Цзи раздался резкий звон. Ослепительный свет ворвался в его кошмар, и сознание юноши тут же покинуло его.

В момент своего пробуждения он услышал стук, смешанный с болезненным всхлипом:

— Ваше Величество…

Сюань Цзи проснулся в холодном поту. В течение первых двух секунд его разум был абсолютно пуст, прежде чем он понял, что это звонил его мобильный телефон. Потерев отдавленную словарем щеку, он отрыгнул и, наконец, ответил на звонок:

— Директор Сяо, вы смирились с неудачей? Или будут какие-то новые указания?

— Что-то не так с мальчиком, — прервал его Сяо Чжэн, — он, вероятно, может быть заразен!

Глава 15

— Демон, дьявол, призрак, монстр… Есть ли кто-то порочнее человека?

Главный зал Управления по контролю за аномалиями сильно пострадал от грома, вызванного темной жертвой. Все здание вплоть до десятого этажа было опечатано до окончания ремонтных работ. Даже основание огромного дерева оказалось обнесено толстыми стальными листами.

Сюань Цзи пришлось сделать крюк через стоянку.

Штаб-квартира Управления по контролю за аномалиями насчитывала шестьдесят подземных этажей. Один из этажей был целиком отведен под «изолятор» для разного рода «опасных предметов», способы обращения с которыми были еще не до конца изучены.

Меч Сюань Цзи не мог находиться далеко от владельца, поэтому, сам того не ожидая, юноша прихватил с собой в еще и великого дьявола. Шэн Линъюань находился внутри клинка и ничего не мог с этим поделать1. Он был вынужден пройти через тройную систему осмотра багажа, что едва не вывело его из себя.

1 身不由己 (shēn bù yóu jǐ) — сам себе не хозяин.

Когда позвонил Сяо Чжэн, Его Превосходительство Бедствие предавался отдыху. Сперва он вовсе и не собирался закрывать глаза, ведь от бамбуковых дощечек исходил знакомый запах, что немало заинтересовало его. Шэн Линъюань надеялся, что маленький демон возьмет их в руки и развернет, но эта невежественная скотина просто рухнул на них ничком и уснул.

Возможно, между хозяином и его «судьбоносным мечом» существовала какая-то связь, ведь как только юноша заснул, его сильная усталость вскоре передалась клинку, заставив дьявола сделать «обеденный перерыв».

Телефонный звонок Сяо Чжэна не только прервал кошмар Сюань Цзи, но и разбудил Шэн Линъюаня. Шэн Линъюань внезапно почувствовал себя одиноким и покинутым. Все это напоминало ему нежные объятия женщины, в которые можно было попасться по неосторожности. Ему было так удобно. В мгновение ока он пришел в себя и понял, что бурное море его сознания успокоилось, а невыносимая боль от тысячи порезов почти исчезла.

Что-то было не так с этим мечом.

Шэн Линъюань испытывал отвращение к вещам, казавшимся слишком красивыми на вид. Ко всему, что не приносило ему боли или утешения, он относился настороженно, ведь, с другой стороны, ничего не происходит просто так. Он наверняка должен будет отдать что-то взамен. В последний раз его разбудила темная жертва. И, хотя теперь он не слышал никаких слов призыва, но отчетливо чувствовал обиду, желание убивать, и примерно догадывался, что произошло.

Так кто же поймал его в ловушку на этот раз?

Этот маленький демон тоже казался ему очень подозрительным. Он всегда выглядел так, будто ничего не знал, но при этом неплохо контролировал свое сердцебиение и дыхание. Когда рядом с его кроватью появился дух — неужели он действительно ничего не почувствовал?

Какова его цель?

Сюань Цзи понятия не имел, что о нем думал меч. Юноша вошел в изолированную зону, но, даже не успев поздороваться с Сяо Чжэном, он увидел, как несколько человек в спешке толкали холодильную камеру.

— Кто это?

— Когда мы искали мальчика — он был на передовой, — сказал Сяо Чжэн. — Спустя некоторое время после контакта с ребенком у нескольких человек появились схожие симптомы, «внезапные перемены», но все они отражались лишь в мелочах. Если бы призрачная бабочка не наделала столько шума среди людей, Управление, вероятно, проигнорировало бы это. Тогда последствия невозможно было бы представить. Период от заражения до смерти занимает примерно от пятнадцати до тридцати дней. Теперь, когда мы в этом разобрались, мы тайно изолировали всех, с кем мальчик контактировал в течение месяца — пройди и посмотри.

Сяо Чжэн провел его в комнату с огромной табличкой «опасно» на двери. Посередине комнаты находился защитный колпак из трехслойного стекла, покрывающий призрачную бабочку размером с рисовое зернышко.

— Ее только что извлекли из мальчика. Она все еще жива.

Для удобства наблюдения сверху располагалось увеличительное стекло. Сюань Цзи никогда ранее не видел призрачных бабочек, поэтому он вплотную подошел к защитному колпаку. Создание внутри отличалось красотой. Её тело испускало яркое флуоресцентное свечение, а на крыльях можно было разглядеть маленькие человеческие лица. Если присмотреться повнимательнее, то можно было заметить, как эти «лица» двигались. Сначала они улыбались, но стоило только Сюань Цзи приблизиться, как улыбки исчезли. На том, что слева, отразился страх, а правое, казалось, заплакало.

«Я напугал ее до слез? Неужели я такой свирепый?» — подумал Сюань Цзи.

Но, прежде чем он успел все как следует изучить, бабочка быстро затрепетала крыльями. Вспорхнув, она закружилась под стеклянным колпаком, ударилась о стенки и вдруг исчезла.

Сюань Цзи машинально обернулся.

— Она просто стала невидимой. Не беспокойся. Она все еще внутри и не сможет выбраться оттуда. — Сяо Чжэн остановился и хмуро посмотрел на Сюань Цзи. — Но, обычно они становятся невидимыми, только, когда прикрепляются к человеческому телу в качестве паразита. Раньше, вне тела хозяина, такого никогда не случалось, да еще и без какой-либо причины. Почему она так отреагировала, увидев тебя?

— В древние времена существовала красавица, при взгляде на которую даже рыбы тонули, а дикие гуси падали на землю2, — Сюань Цзи провел пальцами по своему лицу. — Директор Сяо, как думаешь, этот младший брат действительно настолько красив3, что даже маленькая бабочка застеснялась?

2 沉鱼落雁闭月羞花 (chényú luòyàn, bìyuè xiūhuā) — затмить луну и посрамить цветы. Рыбы, завидев ее, тонут, а дикие гуси падают. Китайская идиома, использующаяся, чтобы подчеркнуть чью-то красоту. Является прямой отсылкой на одну из четырех великих красавиц Китая — Си Ши.