Туата Дэ

Глава XIII

Тяжёлая как мрамор и такая же белая колонна чистого света, исходила из раскалённых линз мощного дугового прожектора, установленного на повисшей в тысячах фатомов над ними громады «Мидгарда», падала в шипящий и испаряющийся на её белизне холод темноты, и исчезала в бесконечное море куда-то вниз,в бесконечном море водяного пара.

По бедрам, АН-17, как самой старшей из фей, едва ощутимо сквозь толстые чулки и несколько шерстяных юбок постукивал жестяной стакан фонаря со шторками -слабое подобие сигнальных прожекторов на фрегатах Флота. Перед входом в облака, она должна будет зажечь этот фонарь, чей свет так ждут на прожекторных постах «Мидгарда» и несколько раз сдвинуть шторку, в строго заданной последовательности пауз. Это будет означать,что прожектор, указывающий им путь вниз, пора гасить.

- Ай! - крылья, управляемые разумом Д-7, меняли форму, будто две взбесившиеся амёбы с множество радужных органелл. Глухая, из-за собственных вспышек ядовитой солнечной материи, она не была немой.

Просто не любила говорить. Но сейчас ей было страшно и она кричала.

Случившееся с ней было закономерно и АН-17 обругала себя за то,что не смогла опять предвидеть то,что должно было случится.

К полётам с Поджигающим Оружием надо привыкать. Арсенальный Остров вечно летит внутри аэродесантной зоне 21, которую когда-то контролировал тот самый единственный «Апокалипсис», которого у фей получилось уничтожить. Поэтому он может себе позволить не заставлять работать свои моторы на пределе мощности, идти низко, почти касаясь самых облаков. Там всегда тепло и это прекрасно для маленьких фэйри, которые могут там спокойно жить и расти, до тех пор пока не заменят своих сестёр, вдали от тех болезней, что приносит холод.

Но для обучения полётам, Арсенал подходит мало.

Разве что, посмотреть с причальных мостков на видную, где-то там,вдали, почти погребённую в красном песке далёкую скалу, которую почему -то никак не могут сточить до основания безжалостные железные ветра Нифльхейма.

Иногда Арсенальный Остров проходит прямо над ней и становится видно,что светло-жёлтый камень, есть ни что иное, как покрытый страшными оплавленными шрамами толстый броневой монолит.

Живое,точнее давно мёртвое свидетельство того,что даже «Апокалипсисы» - смертны и их можно победить. Правда, это может сделать только фея. И смогла, за пять веков, всего один раз. Но ведь смогла же!

Воплощённая в яростный огонь, жизнь одной из сотен нисходивших в Нифльхейм фейри, где с ними ещё несколько веков спорила мёртвая мощь именно этой машины, безжалостно сдула с неё нанесённые на броню колдовские знаки с именами демонов, порабощённых и вселённых в железо, которые она до сих пор несла на корпусе. Под безжалостным огненным ветром, порвались и и разлетелись, в раз ставшие невесомыми, как невесомые магнитофонные ленты, десятки толстых гусеничных лент. Толстое стекло оптики потекло как хрупкий весенний лёд под солнечными лучами.

Там, где солнечный ветер был безжалостнее всего - до голого серого металла сдуло даже тяжело поддающееся даже клинкам фэйри противоядерное покрытие из вязкой пепельно-белой керамики.

Даже броневое литье, сверхтугоплавкий монолит из урановой стали, начало поддаваться - прежде чем всё погасло. Ручейки расплавленного металла, гонимые огненным ветром, прочертили в твёрдом и тяжёлом металле русла, застыв на противоположном борту, серыми, похожими на расплавленное олово каплями, обрисовав показавшиеся, будто вымытые водой из-под песка контуры когда-то намертво вплавленных монокристаллических бронепластин - уродливых как волокна мышц у анатомированного трупа. Обугленное, походившее на упавшее после лесного пожара дерево было остатками изломанного и рассыпавшегося броневого кожуха, когда-то защищавшего одну из пушек его двухорудийной кормовой башни.

Спускаться к «Апокалипсису», ясное дело, было запрещено. И не только феям, но и даже армейскими подразделениям - и не только по причине радиоактивности. Радиоактивность была обычной опасностью для всех, спускавшихся в Нифльхейм за добытым и обработанным металлом,знаниями ушедших туата дэ или просто устанавливать и снимать показания погодных станций - для слежения за непредсказуемыми пылевыми бурями, в любой момент,могущими разорвать Облачную завесу и открыть Остров блуждающей по мёртвой Поверхности механической смерти. Но тут дело было иное.

Это было такой невероятной радостью, что в уничтожение «Апокалипсиса» не могли поверить. Да ,что уж там, до сих пор не смогли . У Флота и Островов появилась, наконец, надежда окончить эту непонятную войну, где они могли только с большим трудом обороняться - но даже она была такой хрупкой,такой невозможной,что её просто боялись спугнуть своей верой.

Поэтому несмотря на то, что считалось доказанным уничтожение машины района 21, приближение к могиле древнего монстра было всё-таки запрещено. За ним следили, ожидая, что даже после этого он возобновит свой бесконечный путь по аэродесантному району 21, иначе именуемому Арсенальным.

И за соблюдением этого запрета следили вооружённые и вечно бдительные патрульные дирижабли.

Младшие феи,тайком, бегали к причальным мосткам, - поглядеть на него. Тайком -потому что Ананта такое не одобряла и вполне могла наказать. Но Остров, будто нарочно , медленно, плыл вращаясь, будто привязанный к железной горе невидимой цепью. И так как «Апокалипсисов» в 21-ом районе больше не было, то к ним залетали лишь редкие обрывки вечной туманной завесы,вырванные ветрами из других небесных областей и высокие облака,скитающиеся в холодной синеве, наверное, ещё со времён туатов.

Невозможно не сходить и не посмотреть на мёртвую машину. Уже то,что она размером с небольшой Остров - и когда-то двигалась по поверхности было невозможно представить для тех, кого только ожидал первый боевой Полёт. Тем более ,что десятки колоссальных гусеничных лент и безостановочно вращавшие их колёса нельзя было увидеть. Они давно были занесены песком, ушли глубоко в дюны под колоссальным весом древней махины - на поверхности оставалась только обтекаемая верхняя часть корпуса. Воображение невольно рисовало,как он плывёт через пустыню -и песчаные волны разбиваются о его броню, будто вода в ручье. Или летит? Наверное он и такое мог? Наверное. Ведь машина, созданная туата дэ, Божьим Народом - могла всё.

Даже было удивительно, что он всё-таки умер. Вот туаты, говорят, были бессмертны.

Цверги говорили, что знания железа достались этому, последнему из Первых Племён, незаконно и неправильно. А если Миль и одобрил такое - то Закон Господа Миля есть неправильный и злой Закон. А значит, Железные Твари, ползающие по мёртвыми пескам живут исключительно его злой волей и творят зло.

Побеждённый той феей механический гигант был создан этим мёртвым, проклятым племенем. Господь Миль, Великий Кузнец, сковавший из пустоты и камней прекраснейшую из планет и всё живое на ней почитался злым -именно потому что в последний день работы, на горе всем, он создал туатов - на горе всем остальным.

Конечно, он давно покинул Землю, сразу после создания Первых Племён и завершения Творения - но в том,что он когда-то был, никто на Островах не сомневался. Потому что стеречь покой Земли, он оставил своё войско, броненосных туатов - дав им броню и оружие из злого железа. И нарёк закованных в броню воинов своими сыновьями

Ну а уж доказательств того, что туата дэ когда-то существовали было слишком много - куда больше чем бы хотелось народу Небесных Островов!

Его названные дети, туата дэ, были давно мертвы. Поскольку они могли всё и были бессмертны, то, конечно же, убить они могли только сами себя, Ядовитым Огнём и огромными машинами. Но так и не насытившись войной, мёртвые короли туатов мёртвых подземных городов подняли "Апокалипсисы" из их гробниц.

Ну так пусть же пусть их отец Миль смотрит хорошенько - где бы он сейчас ни был, после того как оставил Землю после творения! Даже с самым сильным оружием его любимых сыновей легко расправятся Огневые Феи!

Туата дэ проиграли «Апокалипсисам».

Апокалипсисы раз за разом проигрывают

Тем самым механизмам, что во флотских сообщениях и архивных записях непременно проходят под его первородным названием, «артиллерийская платформа класса «Апокалипсис». Цверги очень трепетно относятся даже к таким кусочкам информации о механизмах туатов. Они почти молятся на язык и механизмы туатов.

Другие же жители Небесных Островов, особенно не относящиеся к Первым Расам, не думают о значении древних и непонятных слов чужих языков. Железная Тварь есть Железная Тварь. Чудовище, спалившее своих хозяев, все Синие Моря и Прохладные Реки. Гора металла, непонятно как и непонятно зачем живущая. Желающая смерти всем, кто ещё жив - просто потому что они живые и будут жить, а она мертва. Мертва - потому что никогда не была живой. Мертва -потому что даже механизмы из вечной стали туатов всё же деградируют в песчаных бурях Нифльхейма и однажды... И гниение железа течёт даже ещё быстрее - потому что феи рубят её панцирь,выкалывают, раз за разом, её стеклянные глаза, ломают стальные пальцы гусениц... Мертва потому что однажды в её венах навсегда остановится ток электрической крови.

Мертвая изначально - и не желающая видеть жизни вокруг себя. До сих пор не насытившаяся войной, продолжающая воевать.

Железная Тварь не понимает,что такое Небесные Острова и продолжает поступать как и велят ей давно мёртвые короли туатов, до сих пор воюющие друг с другом, и всё ещё ждущие в своих городах-могилах посадки чужих крылатых стальных кораблей, что несут их броненосных воинов.

Острова для них достаточно большие, чтобы спутать их с небесными кораблями - так говорят цверги. Впрочем, кому какое дело до их путанных объяснений - почему стреляют и почему замороженная игла древнего топлива, врезаясь в поднятые в небо скалы на субсветовой скорости, становится тяжёлой как небольшая звезда и тут же вспыхивает Ядовитым Огнем. Важно что они ни за что не оставят охоту на Острова, пока не перерубишь им гусеницы.

И то, что каждый из них, рано или поздно, будет убита так же как и машина 21-го района!

И зло туата дэ - исчезнет из этого мира!

Чтобы могли вернуться Зелёные Леса, Синие Моря и Прохладные Реки!

Это всё глупые мечты, как уже успела понять АН-17. Хотя они помогают учиться летать - поначалу, прыгая с деревьев, а потом и с причальных мостков, с прочной, хорошо подогнанной Анантой обвязкой - к которой шла удерживаемая сильной няниной рукой верёвка. Без них невозможно стремиться в небо, лететь за пределами всякой усталости. И уж совсем незачем желать состязаться в силе с броненосными воинами, чтобы побить мёртвых туатов в их же войне.

Это конечно,было хорошо. Но всё же, прыжки с верёвкой - это не настоящий Полёт.

Здесь, на высоте, на которой летали небесные броненосцы, где всё и начинается, всегда дули сильные ветра. И огромные,тяжёлые кристаллические лезвия, рассчитанные на двуручный хват превращались в настоящие паруса, ловящие малейший порыв ветра.

Это оружие никогда не делалось специально для фей - лезвия изготавливались в тех же ваннах формовки, что и стандартные секции кристаллопарусов для воздушных кораблей, что либо поглощают природный, солнечный вененум или выбрасывают его из двигательного цикла мгновенно распространяющимися ударными волнами. Их оружие, по сути, и было частями кораблей - бракованные паруса, паруса кораблей, чья постройка была отменена, паруса, снятые со старых, разобранных на «иголки».

Даже их рукояти, которые едва обхватывали ладошки фей, были, по сути, самыми настоящими обрезанными заготовкам из чистейшего серебра для проводящих валов кораблей - на которые, в формовочных ваннах, и нарастали кристаллы. По сути, их мечи, и были самыми настоящими двигательными кристаллами, чей проводящий вал просто больше не соединялся с двигательным циклом. Это огромные кристаллические лопасти, все покрытые покрытые щербинами и трещинами - либо от постоянных ударов, либо от старости, либо образовавшимися от нарушения теплового режима. Да, в дело шёл даже брак. Двигательные кристаллы были слишком дороги и необходимо было использовать даже те, что пошли трещинами из-за того,что какой-нибудь олух слишком спешно достал их из тёплого родильного раствора или окатил слишком холодным солевым раствором . Пусть даже для этого придётся наносить на них кристальный расплав - для придания им хоть какой-нибудь прочности.

Но даже недоделанные или вырванные с мясом из корабельной силовой установки, они были частями корабля, частями тела какого-то стального гиганта, а значит - неуместными, неподъемного для рук в слабых живых руках.

Но не в руках фей.

Законы писаны не для фей.

Поэтому сама подгонка заключалась вовсе не в облегчении кристаллических парусов, с которыми они могли танцевать воздухе будто те ничего не весят. Проводящие валы надо было всего лишь приспособить к их рукам, а сами кристаллические паруса огранить, превратив в подобие лезвий дуэльных офицерских рапир. Надеяться разрубить или пробить, даже из орудия дредноута, выкованный туата дэ металл - бесполезно. Но столько вененума сколько могут выплеснуть в кристалл феи - даёт такое количество тепла, что это оставляет глубокий шрам даже в тугоплавком панцире механической Твари. И если раз за разом, огненные мотыльки...

Правда, броненосцы Флота, всё же имели могучие двигатели, огромные винты и могли легко скомпенсировать навешенные бронеплиты и те же кристаллические паруса лишним градусом наклона своих ветрорезов в ту или иную сторону, то огневки могли надеяться только на собственные силы.

Словно ожив, обретя собственную волю, шмельцен рвался из рук Д-7. Можно было подумать, что она хочет зарубить ветер. Или,что её Оружие отказывается драться с "Апокалипсисом".

Нос девочки моментально заиндевел. Вдыхать холодный воздух стало больно. Она открыла рот. За что тут же получила лёгкий шлепок по губам.

-Не смей, - морозное дыхание подлетевшей АН-17, ничуть не согревшее её щёки, потому что мгновенно остыло на ледяном холоде высоты, обдало щёки Д-7. Пар остыл не до конца. Этот водяной, влажный мороз был по-своему нежен,как касание лепестка вишни, - Не смей, сразу же заболеешь. Дыши только носом. Только носом...

Д-7 не слышала её слов - но движения её губ, суровое выражение лица, ладонь закрывшая ей рот сказали всё.

Они висели вместе,забыв о времени, и Старшая, державшая за её руки. Столько,сколько понадобиться - пока та привыкала к порывам ветра и колебаниям своего оружия. Им не было никакого дела до того, что «Мидгард» уже несколько раз включал и выключал прожектор, прося поторопиться. Полёт и бой- дело огневых фей. Остального народа Островов, не способного оторваться от земли, иначе как кроме как в кратком миге прыжка или на воздушном корабле это не касается! Они, конечно, хорошие и милые... Но это не их дело! Они ничего не понимают в том,как надо воевать. Флот , со всеми его дредноутами, ничего не может поделать - когда слышит подступающий рокот моторов «Апокалипсиса». А значит, он может и подождать.

Вокруг них была ночь, холодная как сотня смертей, внизу расстилались туманы Нифльхейма и Д-7 было страшно. Больше ничего не имело значения -даже «Апокалипсис». АН-17 видела, как мерцают,её крылья, готовые исчезнуть - от того, что впервые рядом она не видела Ананты и никто её не удерживал от падения в облака.

Не стыдясь никого, она притянула и мягко прижала к себе, совершенно не сопротивлявшуюся Д-7. Огромное оружие, тяжёлое как плита, легло на спину Д -7, укрывая её ото всех страхов холодным одеялом потрескавшегося синего стекла.

Она так привыкла к её всегдашнему молчанию, что сейчас не поняла, как слышит плач Д-7.

Только сейчас, АН заметила какие у младшей были густые волосы. Рука тонула в их тёплой нежной мягкости, скользила по ним. Пальцы Старшей будто бы коснулись куска воска. Только-только стёкшего по свече. Ещё тёплого... Не остывшего. Живого.