Туата Дэ

Глава XLIII

К… Крофт, сэр…гг… Господин офицер, - слегка запинаясь доложился полицай, глядя на растянутые в улыбке губы и, буквально, лучащееся расположением и добротой лицо полковника, - Крофт, сэр! Карл-Хайнц! Сержант Крофт! Урождён в Любеке,в двадцать седьмом!

Вольно, Крофт. Вольно - мягко и спокойно сказал Тампест. Если бы не простреленная шинель висевшая на его плечах как на вешалке, болтая пустыми рукавами и не белизна бинтов, просвечивающая из-за форменного ворота, он бы вполне мог сойти за доброго дядюшку.

Так говоришь, ты ни разу не промазал?

Глаза Крофта загорелись,а губы под острым носом растянулись в искажённой улыбке, открывавшей верхний ряд зубов:

Ни за что бы не промазал, господин офицер! Ни за что!

Он продолжал бормотать,а Тампест терпеливо ждал, заложив руку за спину6

Wer mich angreift, wird vernichtet, - его оскалившиеся зубы, будто перетирали звуки, прежде чем плюнуть ими, - Aus. Feierabend. Ja, stimmt genau!

Значит, они не убежали? -тем же добрым голосом осведомился Тампест.

Ненавижу их, господин офицер! -прорычал бывший полицейский, - Студентов, коммунистов… Философов.

Полковник, - ласково, но весомо произнёс Тампест.

Никто не ушёл, господин полковник! -всё тем же звериным голосом произнёс он, - Никто! Так точно! Кого сразу не свалило - переворачивал и добивал пулей в затылок! Как положено!

Тампест улыбнулся ещё шире:

Вы мне нравитесь, Крофт, - и, обернувшись, весело произнёс, почти прокричал, - Умеет стрелять. Здоров как бык… Как считаешь, Гришем, он будет хорошим кандидатом в сержанты?

Тот оторвался от своей писанины и взглянул на полковника:

Просто замечательным. Сэр, - произнёс он чётко и раздельно безэмоциональным, равнодушным голосом.

Крофт не верил своему счастью. Может быть, он не служил в армии. Но не сообразить, что повышение означает прибавку и, может быть, весьма весомую - это надо быть круглым дураком…

Лицо полковника тут же погасло. Он устал. Повернувшись спиной к новоиспеченному сержанту, он сказал :

Вот и замечательно. Ваш первый приказ, Крофт. Прибыть на транспорт “Рианна” до тридцатого числа. Вы уже включены в судовую роль, удостоверение для прохода в порт вам сейчас выдадут. И позаботьтесь - он вытянул руку,указывая на удивленного донельзя Гершаля, - Чтобы вот это лицо тоже непременно попало туда.

Чччч… ч.. Что!? - едва произнёс шокированный врач, выталкивая комки липкого влажного воздуха через спазматически сократившиеся мышцы, - Я..Меня нанимали лишь для …

Будет исполнено, господин полковник! - Крофт снова вытянул спину, словно ожидая поощрения.

Но полковник смотрел не на него.

Поздравляю с зачислением. Вы теперь, официально, наш полевой хирург. У вас будет так много практики - на Тяжёлом Континенте! Ценнейший опыт приобретёте. Позже, мы ,может быть, найдём вам ещё кого-нибудь в помощь. Не всё же вам одному, верно? - Гершаль,невольно кивнул в ответ, кабы соглашаясь с полковником, - Об удобной каюте для вас, конечно, позаботятся.

Полковник развернулся и пошёл к выходу:

Оставляю дела на вас, Гришем, - тот кивнул.

Резко качнув головой, врач как бы стряхнул с себя путы всепоглощающего английского гипноза и закричал вслед уходящему полковнику:

Подождите! - крикнул он,- Я же не работаю! Именно на вас!

Полковник резко развернулся на каблуке и,как грозовая туча, печатая тяжкие шаги пошёл прямо к столу за которым сидел Гершаль. Крофт, которого он не заметил, отскочил в сторону с его пути. Стул на котором тот сидел -он отставил… Нет, отшвырнул со своего пути!

Остановившись, он с минуту посмотрел, на него взглядом своих холодных,как остывший под дождём металл и затем произнёс одно слово:

Документы.

Гершаль, не отрывая взгляда от металлических глаз Тампеста сам полез во внутренний карман… И там было пусто.

Их нет, у меня нет собой. Господин офицер… - срывающимся голосом забормотал Гершаль.

Чёртов Крофт! Прилипло его словечко!

Полковник, - спокойно сказал Тампест.

Пол…ковник? - заикнулся врач. Глаза Тампеста снова начали плавиться и страх боли дал ему силы вырваться из объятий тяжёлого металла. Он скользнул взглядом по свитым из золота погонам.

Господин, - “ Иегова цеваот…. ” , - Полковник.

Ему не хватило воздухе и одно слово от другого отделил глубокий вдох, слабое усилие изношенных старческих лёгких. Гершаль как-то съежился, став словно бы меньше, опустил взгляд. Да,именно так надо называть британского господина.

Да… господин, - повторил он покорно.

Полковник, - скрипнула половица под сдвинувшейся ногой в тяжёлом от дождевой воды и холода, запачканном какой-то белой грязью сапоге.

Да, господин полковник, - кивнул несчастный бывший главный хирург из Шотландского полка, - У меня паспорт ООН, господин полковник. Я - служащий… Консультант в комиссии по химическому разоружению Германии.

Полковник кивнул. разогнулся и оставил Гершаля в покое.

Гришем, - бросил он сквозь зубы, -

Верный пёс полковника, поднял голову.

Обеспечь.

Тот кивнул , будто бы всё понимая и начал рыться в ящиках.

Сейчас, - сказал Тампест, - Ты получишь паспорт моряка. Чистый….

Но… -хотел было возразить Гершаль и Тампест его тут же перебил

На квартиру, в своё общежитие, ты больше не вернёшься. Отныне - он обвёл рукой пространство комнаты, - Это твой дом. Крофт! - неожиданно рыкнул он на встрепенувшегося немца, - Ты всё понял!?

Не удерёт, господин полковник, -ухмыльнулся бывший полицейский, - Даже до сортира провожать буду.

Под каким именем его вписать? - спросил Гришем, не отрываясь от заполнения бумаг.

Как хочешь, -отрезал полковник, который и так слишком долго тут задержался, - Будто мне есть дело. Можешь даже под настоящим.

Когда серая шинель на покатых как ледниковые валуны плечах исчезла в проёме двери, а шаги полковника затихли на лестнице, Гершаль смог поднять голову. его взгляд был похож на разлитую по воде нефть в чёрном зеркале которой отражается огонь.

Почему? -хирург встал и сжав кулаки и произнёс голосом похожим на плач,- Просто скажите мне- Почему!?

Что- почему? - Гришем не спешил реагировать на истерику врача.

Почему власть всегда, всю историю! - срываясь, произнёс Гершаль,- Со времен разрушения Храма проклятыми римлянами, власть над моим народом, - в этот момент, он под “народом” понимал исключительно себя, - Дается таким как…

Гришем поднял на него взгляд.

Ты думаешь - я забоюсь тебя !? Что я такой же трус как и он? - истерически закричал, почти завизжал Гершаль, указав на Крофта. Вздохнул, налил стакан воды и залпом выпил. И глядя в такие же безучастные как у древней амфибии глаза Гришема, - Да, такой же! Но я нужен ему, он велел доставить на корабль… Я всё… Ничего ты мне не посмеешь сделать! А если … То какая разница - где меня разрежут!

Полицейским захватом, не вмешивавшийся дотоле, Крофт, завел его руку за пояс и свинтил его пополам, буквально вдавив старика в столешницу. Вывалившийся из руки толстостенный стакан упал и со стуком покатился по полу.

Ну, хватит, еврей, - сказал сержант, - На сегодня ты выговорился. Потом мне можешь всё рассказать. Люблю я , знаешь, про Маркса, Мао и прочую философию поговорить. Поднаторел - во время полицейской службы…

Из глаз старика полились прозрачные слёзы, состоящие почти полностью из воды.

Пусти его, - не глядя на них произнёс Гришем.

Крофт поколебался,но отпустил Гершаля. Тот, тихий, не верящий в то,что тяжёлые руки немца исчезли, он начал разминать помятую полицейским сержантом руку -не смея подняться и не веря в то, что ему это позволено.

Неожиданно, хлопнула кипа очередная бумаг страниц. Гершаль поднял взгляд. Помощник полковника глядел прямо на хирурга.

А что бы ты сделал, еврей, - спросил, он врача, - Чтобы ты сделал, обладая его властью, властью английского полковника?

Я бы повесил Тампеста! - ни секунды не медля выкрикнул врач, как человек, падающий с крыши,в темную пропасть ночного города. И тяжело задышал, выталкивая из себя воздух тяжелыми, мокрыми комками.

Его трясло. Тяжёлый Континент. Эти слова, которые кто-то произносил в его голове,раз за разом, тихим, похожим на шипение огнемёта, голосом, выжигали его обычную осторожность.

Му- это жаркий, сухой ад, где человек, вне узкой береговой полосы, может выжить только в костюме химзащиты.

И этому английскому демону… Всем англичанам - там самое место.

В самой его сердцевине!

Но как, каким образом, так получилось, что … Он-то тут не при чём!

Гершаль выкрикнул эти слова, отыща отчаянную храбрость на дне своей жиденькой как ледяная весенняя водица, души, рассчитывая поразить и шокировать тампестовского адъютанта.

Сейчас,в его руке снова появиться этот кинжал, “Р-03” -и он не успеет даже вздохнуть. Но лучше так. Быстрая и легкая казнь -вместо уготовленных ему на Му мучений…. Он глубоко вздохнул, и задержал воздух, желая выдохнуть его уже оказавшись в холоде темной и пыльной равнины Шеола…

Но ничего не происходило. Гришем заинтересованно разглядывал хирурга.

Врач, словно бы посмотрел этим взглядом на себя самого - со стороны. Вся его храбрость выглядела наигранной бравадой. Он был смешон - как плохой актёр в роли шекспировского героя.

Лёгкие заболели от натуги и он, буквально, вытолкнул из себя давивший на грудь изнутри свинцовый шар.

Адъютант,в ответ на его страшные и дерзкие слова, только кивнул, будто услышал нечто ожидаемое и снова принялся за свой журнал. Минуты две он лениво перелистывал страницы,

- Повесил на городской площади! В две минуты! Без суда! На леске! -попробовал Гершаль ещё раз.

А вот полковник, - лениво произнёс тот, когда бывший военврач выдохся, - Полковник тебя не повесил. Даже после того, как ты тут болтал о его убийстве. Из чего следует, что господин полковник, - он оторвался от заполнения своей непонятной конторской книги и посмотрел на Гершаля поверх страниц, строго, как недовольный ответом ученика преподаватель, - Добр. А в тебе только злоба и зависть. Но бодливой корове, как говорили у меня дома, Боженька рогов не даёт. И потому ты слаб. Нету ни силы, ни власти. И никогда не будет. Я ответил на твой вопрос? Но тебе повезло - они есть у полковника. Он - единственный твой заступник на Тяжёлом Континенте и потому, теперь ты будешь молиться на него, как вы евреи, это любите, по нескольку раз в день…. Даже в субботу. Сейчас напишешь, - он вытащил из стопки несколько девственно чистых листов и протянул их замершему Гершалю, - Письмо своей старухе, чтоб не померла от разрыва сердца и не бегала по пустякам в полицей-президиум… И заявление на переход в континентальный отдел Агентства - мы играем по правилам, чтобы ты о нас не думал, еврей. И сообщишь мне какой у тебя размер.

Сорок четвёртый, - автоматически ответил Гершаль, потирая болевшую после лап Крофта руку, - У обуви - сорок второй. Я пойду полицию! Прямо сейчас! Мы живём в… Меня будут искать… Комиссия…

Жид ... - произнёс раздраженно Крофт, зайдя ему за спину. Подошвы его ботинок мягко перекатывались с носка на каблук - под ними даже ни одна доска не скрипнула, выдавая его движение и потому не было ничего удивительного, что Гершаль не то.что не услышал оскорблённого им полицая, но и даже забыл о его существовании, - Жид… Тебе уже несколько раз сказали, что делать, время на тебя бестолкового тратят…. А ты всё никак не поймёшь. Господин офицер! Господин офицер, дозвольте я растолкую этому непонятливому - по-свойски!

Гершаль не успел ничего сказать,как его лицо вжали в столешницу железные руки немца -да с такой силой, будто хотели расплющить

А потом, до ошеломленного врача донёсся интимный шёпот, жарко дышавшего ему в ухо Крофта:

Господин полковник, - Вжатый мордой в твёрдое дерево Гершаль, всё же испытал прилив гордости. В отличие от этого Крофта. он не поставил на себе рабского клейма униженнего обращения к английскому офицеру, - Господину полковнику нужен не ты. Господин полковник желает только, чтобы ты исчез. Я не знаю - и не хочу знать почему -иначе я тоже исчезну. Но ты пойми, жид …Господин полковник совершенно не расстроится, даже если я покажу ему тебя, со свёрнутой шеей и скажу, что ты пытался убежать…

Осознание собственной глупости было подобно удару олимпийской молнии в медный щит Аякса. Гершаль дёрнулся, как от гальванического удара и хотел сказать, что он…

-Не дёргайся, - железные руки полицейского приняли его движения за попытку вырваться - и отреагировали так как привыкли, чуть не сломав шею старику,- Слушай. Говорить будешь потом. Отныне -ты будешь покупать у меня каждый день, каждый вдох кислорода… Своим хорошим поведением, конечно!

Последние слова он произнёс как-то весело и расслабленно, будто отпустил невероятно смешную шутку на пикнике - и Гершаль понял,что вся тяжесть огромных сильных рук на него больше не давит.

Он медленно, осмелился приподнять голову.

Гришем, внимательно наблюдавший за этой сценой, слегка наклонил голову набок - и вновь вернулся к своим бумагам, так и не сказав ни слова.