У нас в Заримании (СИ)

117

Дикари веревками привязали корабль к торчащим вертикально у пристани бревнам, но на берег сходит не спешили.

Доминика сошла на берег. Приказала не оборачиваясь.

— Николас, тащи свой зад за мной!

Николай тут же послушно последовал за «валькирией».

Рыжий Бран насторожился, увидев на плече незнакомца сияющий фламберг. Рука легла на рукоятку меча.

— Госпожа — валькирия, а парень наперсник Одина! — немедленно встрял Одноухий Нут.

— Ты и верно пьян?

— Ты не веришь в Одина и валькирий Валгаллы? — осведомилась Доминика ледяным тоном, подойдя вплотную к Брану.

— Э-э-э…

— Ты отведешь нас сейчас к конунгу. — с нажимом произнесла Доминика не отрывая взгляда от лица воина.

Тот раскрыл рот и выкатил глаза. Потом смиренно и торопливо поклонился.

— Госпожа, я проведу вас к конунгу.

Бран шел первым, не оглядываясь. Следом Доминика, придерживая плащ из шкур одной рукой. Справа от нее шел Николай с фламбергом на плече. Позади молча топал Одноглазый Нут. Весь его экипаж остался в драккаре.

Грубые, толстые доски под ногами даже не шевелились.

Тропа от пристани поворачивала за валуны и поднималась по склону к стенам замка.

Ворот у замка не было. Большой дверной проем и почерневшая от сырости деревянная дверь, окованная ржавым железом.

Бран ударил кулаком в дверь.

— Открывай, Рювальд!

Дверь открылась и за нею, почти закрывая проход торчал здоровенный, почти квадратный мужик в кольчуге до колен и с топором в руках. За широким лезвием топора вполне можно было прятаться как за щитом.

— Кого привел, Бран? — прогудел квадратный сторож, зыркая из под косматых белых бровей, освобождая проход.

— Одноухий Нут привез важных гостей к конунгу.

— А, Одноухий! Ты еще живой?!

— А ты все толстеешь, пивное брюхо?! — рыкнул капитан драккара.

За дверью оказалась квадратная комната со столом и лавкой. В круглом мятом казане на полу рдели угли. Было тепло, но от непонятной вони дыхание сбивалось и в носу зачесалось. Свет шел от коптящего стену факела.

Николай чихнул и все посмотрели на него.

— Хворый что ли? — осведомился сторож. — Пусть железку свою оставит здесь. Конунгу не понравиться.

Доминика кивнула, и Николай с облегчением избавился от меча.

Сторож осторожно положил фламберг на стол.

— Не видывал такую вещицу ни разу. Из каких земель?

— Норведенская работа. — Ответил Николай. — Смотри, пальчик не порежь!

Сторож загукал в бороду, что видимо, означало смех.

За второй, не такой черной дверью открылся двор, неровный бугристый, немощёный.

Слуга, лохматый и нечёсаный субъект в серой дерюге с деревянным ведром в руке, застыл посреди двора, увидев гостей и тут же шумно высморкался в рукав.

У двухэтажного каменного здания на скамье сидели два воина в кольчугах, точили свои мечи. Увидев гостей, немедленно оказались на ногах.

— Кого привел, Бран? — спросил один. Высокий со шрамом на лбу. — Купцы с юга?

— Новую девку для конунга? Где такую чистую нашел? — хохотнул другой, кривоногий с коротко подстриженной бородой.

— Не ваше дело, ребятки! — огрызнулся Бран и отворил перед гостями дверь в дом.

В большом, сумрачном зале воняло мочой, брагой и чем-то прокисшим. На длинном темном столе возле очага огрызки и объедки. Слуга, такой же грязный и лохматый, как его коллега во дворе, меланхолично занимается уборкой. Что-то в ведро кидает, рядом со столом, а что-то себе в рот.

«Похоже, что здесь весь вечер, а может всю ночь бухали без остановки».

Под ногами хрустят недогрызенные кости. Рыжие, крупные собаки, дремлющие возле очага, встрепенулись при появлении людей, насторожили уши, но голос не подали.

Скрипучая на каждом шагу деревянная лестница прямо из большого зала привела в комнату поменьше.

Кряжистый, широкоплечий мужик, седой, длинноволосый, сидел на лавке у стены в длинной серой рубахе до пят. Хлебал из большой деревянной кружки какое-то горячее пойло и морщился. Держался правой рукой за правый бок…В узкое окно без ставен и стекол сквозило. Над головой мужика на подковных гвоздях, вбитых в швы между камнями висели мечи в ножнах и боевые топоры.

— Кто это?! — рыкнул мужик и громко рыгнул. — А, старый хрен — Нут пожаловал?! Кого привез?!

— Здоров будь, конунг. Ойвинд сказал мне — привези этих людей в Огерсторм, и я привез.

— Люди, говоришь…Садитесь, люди, говорите про ваши дела. А ты, Бран, иди, скажи пусть на стол чего подадут и огонь разожгут, жрать охота!

Бран коротко кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Одноухий Нут тут же сел на лавку у двери, напротив конунга. Николай последовал его примеру. Доминика осталась на ногах.

— Как Ойвинд, здоров ли?

— Здоров, как по иному может быть?

Конунг зыркнул на Доминику.

— Чего девка не садишься?

— Мне нужен плоскодонный корабль и десяток воинов…

Конунг хлопнул себя по ляжке ладонью и захохотал.

— Вот так сразу — корабль и воинов?! А еще чего вдобавок?!

— А я вылечу твою печень, старый ты пьяница.

Конунг враз перестал смеяться. Смотрел на гостью серьезно и внимательно.

— Так ты целительница? Из друидов, что ли? Отвары знаешь тайные?

— Так по рукам?!

— Какова! Куда ты спешишь, торопыга-друидка? Сядь, поговорим не спешно…

Доминика обернулась в Николаю.

— Он меня утомил. Убей его, Николас!

«Валькирия» мгновенно оказалась у двери, старый конунг отшвырнул на пол кружку и выдернул из ножен меч прямо со стены, Одноухий Нут отпрыгнул к противоположной стене и вооружился черным топором.

Только Николай сидел на лавке и хлопал глазами. Как то все стремительно развивалось.

«Она что, с уша сошла? Или чего в рукаве держит, вроде пистолета-пулемета?»

— Мне кажется послышалось…

— Ничего не послышалось! — отрезала Доминика. — Убей старого индюка!

— Чем?! Пальцем?! — возмутился парень, с опаской посматривая на оскалившегося как пес конунга.

— Открой глаза, Николас! — издевательски фыркнула валькирия.

В правую ладонь немедленно ткнулась знакомая тяжесть, лезвие фламберга.

Меч появился между ног Николая мгновенно. Не было ничего, а теперь есть. Уперся в половицу острием, сверкает волнистое лезвие без пятнышка ржавчины.

«Ага, волшебная телепортация…»

Конунг сдавленно охнул. Телепортация и на него произвела впечатление.

Против фламберга его узкий, поясной меч в полметра длиной выглядел как зубочистка.

— А может, договоримся? — осведомился Николай у «валькирии», неторопливо поднимаясь с лавки.

В одно мгновение произошло два события: конунг, поняв, что ждать хорошего не стоит, с рычанием бросился на самого опасного врага, на Николая, ясное дело, а Одноухий Нут ударил старика топором наискось по затылку.

Николай отскочил в сторону, едва не уронив фламберг.

Конунг рухнул лицом вниз на пол как срубленное дерево.

Одноухий Нут ощерился и тут же нанес второй удар, уже по шее. Кровь из перебитых артерий брызнула во все стороны.

Николая затошнило, он попятился и уперся спиной в Доминику.

— Куда собрался, наперсник Одина? — ласково спросила валькирия, уперев твердый кулак в поясницу парня.

Еще один удар и наматывая черные от крови, волосы на кулак, Одноухий Нут поднял отрубленную голову конунга. Заглянул в лицо с еще раскрытыми глазами.

— Тупой ублюдок, ты думал я забыл про старые счеты?

В дверь с грохотом ввалился Бран с обнаженным мечом, за ним толпились его люди.

«Блин, что будет…Порубят нас на куски!»

Николай отскочил в сторону, перехватил фламберг в обе руки, понимая, что в тесном помещении ему от воинов не отмахаться.

Увидев обрубленную голову конунга, Бран не бросился на убийцу, а внезапно опустил меч. Настала тишина.

— Ваш конунг умер с мечом в руке и попадет в Валгаллу. — Сообщила Доминика весьма буднично вновь прибывшим. — Нут — ваш новый конунг! Накрывайте столы — будем пировать!

— В большом зале? — переспросил Бран, отправляя меч обратно в ножны.

— Нет, во дворе и зовите людей нового конунга с драккара.

Бран повернулся к новому конунгу.

— Она дело говорит! — одобрил Нут. — И тащите мне эля, в глотке пересохло!